Текст книги "Отравленный трон"

Автор книги: Селин Кирнан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

Помешать королю

Вокруг все стало похожим на ад. Все закричали, забегали сломя голову в разные стороны. Охранники сгрудились вокруг Рази, а один попытался подтолкнуть его ближе к стене дворца. Рази вырывался, чтобы посмотреть на упавшего солдата, хотя даже для Винтер было очевидно, что бедняга мертв.

Кристофер схватил девушку за руку, не давая кинуться вперед. Он притих и замер, обшаривая глазами деревья за дорогой.

Одна из женщин закричала: «Там! Там!», указывая на какого-то злополучного садовника, который скрывался за углом с косой на плече. Стражники дружно повернулись, а бедолага, увидев их лица, бросил косу и стал улепетывать изо всех сил. С ревом охранники сорвались в погоню за ним, оставив одного плечистого парня загораживать Рази от дальнейших атак.

Винтер подалась вперед, вскинув руки, словно пытаясь удержать удаляющуюся стражу: «Нет!» Внезапно Кристофер коротко свистнул, привлекая внимание Рази, указал куда-то высоко на деревья. Потом побежал, срезая путь, направо и вверх по склону, мелькая со страшной скоростью среди стволов.

Рази поднырнул под рукой стражника, а обманутый увалень попытался в панике свалить его ударом.

– Мой лорд! – завопил он, когда Рази ушел от захвата. – Позови других! – скомандовал тот. – Оставайтесь на месте! – властно приказал он, видя, как несколько штатских собираются примкнуть к погоне. Они нерешительно остановились.

Рази углубился в лес, двигаясь влево и вверх, чтобы пересечь траекторию Кристофера. Винтер пулей следовала за ним по пятам. Очевидно, его все еще мучила рана, потому что девушка довольно быстро обогнала Рази, несясь сквозь редкий подлесок. Она видела впереди Кристофера, который мчался сквозь пестрые тени, не замечая ничего, кроме своей добычи. Холм был крутой, негусто заросший деревьями, земля усыпана скользкими листьями. У Винтер сбилось дыхание, сердце колотилось в груди, как бешеный молот. Она слышала, как сзади тяжело дышит Рази, преследуя беглеца.

Впереди Кристофера был виден совершивший покушение. Огромный мужчина, отбросив лук в сторону, пытался спастись бегством в лесу. Кристофер бежал наискосок, нацеливаясь выше по склону, – Винтер видела, что он собирается спрыгнуть на здоровяка сверху.

«Он слишком сильный, его не удержать! – подумала она. – Кристофер не собьет его».

Кристофер спрыгнул со склона, нацелившись так же, как тогда, когда сбил первого убийцу, и ударил беглеца с двух ног в грудь. Они вместе покатились вниз по склону, в ворохе листьев и прочего мусора, прямо к Винтер.

Кристофер приземлился неуклюже, набросился на убийцу с неправильного угла, так что первый удар был неудачный, и юноша потерял равновесие. И в конце концов, он был слишком легким, чтобы противостоять здоровяку – тот легко сбил Кристофера с ног, швырнув его о дерево. Ударившись, юноша упал, несколько секунд приходил в себя, моргая и восстанавливая дыхание, а потом, пошатываясь, встал на ноги.

К тому времени Винтер была возле них. Прежде чем здоровяк успел повернуться к ней, девушка изо всех сил ударила его в висок. Он упал лицом вниз, заливая листья кровью изо рта. Пока он не встал, Винтер прыгнула ему на спину, всем весом, вперед ногами.

Она почувствовала, как под сапогами что-то сломалось с ужасным хрустом. Мужчина вскрикнул от боли, и, потрясенная, Винтер кубарем скатилась с него, содрогаясь от отвращения. Потом подбежал Кристофер, и они вместе перевернули пленника на спину. Юноша зашел сзади и завел руку за шею убийцы болевым захватом. Он давил так сильно, что голова и плечи мужчины потянулись вверх, а глаза выпучились от недостатка воздуха Винтер прижала ноги пленника к земле, налегая на них всем телом. Рази подбежал, загребая листья, и растянул руки своего неудавшегося убийцы, прижав их к земле.

– Поскорей, у нас мало времени! – сказал Кристофер.

«Для чего?» – подумала Винтер. Потом ей пришлось сосредоточиться, чтобы удержать ноги жертвы, потому что Рази уперся ему коленом в грудь, заставив визжать и биться от боли. Рази взял здоровяка за волосы и рванул назад, заставив Кристофера ослабить хватку и открыть горло. Потом он приставил кинжал к шее, глядя холодно и неумолимо. Яркие бусинки крови покатились по лезвию, впившемуся в плоть.

– Я тебя знаю! – мягко сказал Рази. – Ты – Юзеф Маркос, один из охотников моего отца. Ты сражался на его стороне во время бунта, под командованием Оливера.

Мужчина, задыхаясь от боли, закатил глаза, чтобы посмотреть на Рази. Тот зарычал и ударил пленника рукояткой кинжала. Винтер вздрогнула.

– Кто тебя послал? – прошипел он, снова приставив лезвие к горлу Юзефа.

Кристофер посмотрел вниз по склону. От дворца доносились крики.

– Быстрее, Рази! – поторопил он. – Заставь его говорить!

Принц нагнулся к перекошенному от боли лицу Юзефа:

– Если скажешь мне, кто тебя послал, обещаю убить тебя быстро. Ты ничего не почувствуешь.

Ноги пленника дернулись, Винтер конвульсивно сжала их сильнее. Она в ужасе смотрела на безжалостный профиль Рази. Его голос был таким уверенным и холодным! Кристофер смотрел им за спины, на склон холма. И лицо его напрягалось все сильнее.

– Я верен короне! – прохрипел Юзеф, ощерившись от боли, потому что Кристофер вцепился ему в волосы, захватив прядь и повернув кулак. Потом он наклонился и прошипел на ухо пленнику:

– Ты только что покушался на жизнь наследного принца, ублюдочный сифилитик! Это не похоже на верность, мне кажется.

– Я верен короне! – снова крикнул Юзеф, попытавшись скинуть всех троих, и вскрикнул, потревожив сломанные ребра. Кристофер снова бросил взгляд на склон, его глаза округлились. Винтер оглянулась и увидела за деревьями движущиеся тени. Вдруг Кристофер заговорил, быстро и настойчиво:

– Послушай меня, – его губы почти прижимались к уху мужчины, – они идут за тобой! Уже у подножия холма, совсем рядом. Если тебя схватят, то бросят в тюрьму.

Юзеф продолжал бороться, несмотря на страдания, но Кристофер все говорил и говорил, и здоровяк затих, выпучив глаза и задыхаясь уже не только от боли.

– Тебе рассказать, что эти стервятники сотворили с последним нападавшим на Рази? Что первое они сделали? Вынули глаза из глазниц! Очень аккуратно, чтобы не проколоть. Ты когда-нибудь видел глазное яблоко? Совсем как виноградина. Висит на ниточках, шлепая по щекам.

У Винтер желудок подкатил к горлу. «Не надо, Кристофер! Я не хочу это слышать!»

– Мне вот что интересно, – продолжал Кристофер доверительно, – мог ли он все еще видеть при этом?

Юзеф закатил глаза, чтобы посмотреть на юношу, но тот был так близко, что увидеть удалось только прядь волос да кусок скулы.

– А потом они взялись за кочергу… Ты слышал когда-нибудь запах раскаленного металла, жгущего плоть?

Голос Кристофера понизился до шепота, Винтер захотелось закрыть уши ладонями, чтобы не слышать продолжения. Но ей приходилось держать ноги пленника, так что девушка поневоле слышала, как Кристофер сказал:

– В любом случае, они взяли кочергу и сделали так, чтобы несчастный сукин сын никогда не мог больше любить женщин – ты меня понял?

Юзеф хрипло заорал от ужаса, а голос юноши стал еще тише, так что Винтер была благополучно избавлена от добавлений к этому сборнику ужасов. Все, что ей было после этого слышно, – неразборчивое бормотание Кристофера и испуганные стоны пленника.

Винтер отвернула голову и прижалась мокрой щекой к ногам мужчины. Движение ниже по холму привлекло ее внимание – ужас, солдаты так близко! И с ними – Боже правый! – лично Джонатон.

– Они идут! – завизжала она. – Они близко! Не дайте им заполучить его! Пожалуйста!

Юзеф панически закричал.

– Говори! – приказал Рази, все еще прижимая кинжал к горлу пленника. – Это твой последний шанс!

– Его Высочество, наследный принц Альберон! Это был принц Альберон! Он отдал приказ, мой лорд! Приказ убить Вас!

Рази отнял нож от шеи Юзефа и сел, пораженный.

– Рази, – прошипел Кристофер, глядя на приближающихся людей. – Рази!

Но Рази потрясенно смотрел на пленника, кинжал был безвольно опущен.

– Рази, Рази! – Винтер умоляла, в ее мозгу всплывали видения пыточного стула, пламени и те сцены, которые описал Кристофер. – Не позволяй им!

– Пожалуйста, мой лорд! – прошептал Юзеф, слезы лились по его щекам. Но было уже слишком поздно. Король приближался к ним с гневным лицом, за ним по пятам следовала стража. – Боже мой, – простонал Кристофер. Он выхватил кинжал из руки Рази и прямо на виду короля и его людей прикончил Юзефа.

Винтер завопила:

– Нет, Кристофер! НЕТ!

Рази очнулся, отступил на два шага назад.

– О боже! Бросай нож! – закричал он. – Крис! Брось нож! Они убьют тебя!

Кристофер, выглядящий пораженным и испуганным, уронил кинжал на землю. Встал на колени, руки вверх, ладонями наружу.

– Он не вооружен! – крикнула Винтер приближающимся стражникам. – Он всего лишь защищал лорда Рази!

Король решительно пересек разделяющее их пространство, а Рази кинулся наперерез, чтобы задержать его. Лицо Джонатона было злым и гневным, и, когда Рази ступил между отцом и коленопреклоненным Кристофером, король ударил сына без предупреждений. Это был по-медвежьи мощный удар в голову, а Джонатон был ростом с Рази, но значительно шире и крепче. Сильный удар сбил Рази, так что он покатился по земле. Съехав вниз по склону, он ударился о дерево и съежился, обхватив раненое плечо, с мучительным криком, но все же пытаясь встать на ноги.

Винтер завопила и попыталась прорваться к ним, но один из стражников схватил ее за плечо и оттащил назад. Она вырывалась, так что солдату пришлось встряхнуть ее очень грубо. Девушка прикусила язык, рот наполнился медным привкусом крови.

Джонатон прошел мимо нее, нацелившись на Кристофера Гаррона. Винтер боролась со стражником, стараясь не выпускать юношу из виду. Он смотрел вверх на короля, который навис над ним. Винтер видела, что до Кристофера стала доходить страшная правда – он посмотрел в лицо королю, опустил руки и приготовился умереть.

– Ваше Величество… – прошептал он. Джонатон сгреб его за грудки с ревом и запустил головой вперед в ближайшее дерево.

Рази взвыл, карабкаясь к ним, а Винтер возобновила неистовую борьбу с державшим ее стражником.

– Кристофер! – кричала девушка. – Кристофер, нет!

Голова Кристофера с глухим стуком впечаталась в ствол.

Удивительно, но он не упал. Юноша отступил на несколько шагов и стоял с затуманенными глазами и открытым ртом, пьяно покачиваясь, но не падая. Тонкая струйка крови стекала по лбу на глаз.

Один из охранников глазел на него с насмешливым удивлением, потом толкнул пальцем. Кристофера повело вбок, но он, похоже, даже не заметил.

– Не сметь трогать его! – приказал Рази, проталкиваясь через строй охранников. – И немедленно отпустить ее!

Он сердито заворчал, ударив стражника по руке, чтобы тот оставил Винтер в покое. Она освободилась от хватки, потирая занемевшие запястья, не отрывая взгляда от Кристофера.

Рази расталкивал солдат в стороны, намереваясь добраться до друга. Но до того, как ему это удалось, Джонатон схватил Кристофера за волосы и снова сильно приложил о дерево. На этот раз Кристофер упал: со стоном сполз на землю, – но глаза оставались открытыми, из носа хлынула кровь.

Рази обеими руками нанес ощутимые удары в грудь королю. Джонатон качнулся вбок и удивленно посмотрел на сына, словно тот упал с неба. Начальник стражи ступил было между отцом и сыном, подняв кулак, но Джонатон остановил его жестом. Потом осмотрел Рази сверху вниз с недоуменным презрением и спросил:

– Что ты делаешь, мальчик?

– Он мой друг! – крикнул Рази. – Он защищал меня!

Лицо короля побагровело от гнева, он внезапно схватил сына за ворот и несколько раз встряхнул так, что юноша не мог вздохнуть.

– Твой друг? Друг? Ты не простолюдин, мальчишка! У тебя нет друзей! Только подданные! Он твой подданный!

Винтер зажала рот руками, не зная, что делать дальше. Она походила на беспомощного ребенка среди великанов. Взгляд девушки неотрывно следил за Кристофером, который виднелся за частоколом ног стражи. Несчастный юноша медленно приподнимал и опускал правую руку, безрезультатно силясь что-то сделать, направив мутный взгляд на пестрый полог леса над головой.

– Он защищал меня! – Голос Рази сорвался от отчаяния, и Джонатон отпустил его, чуть оттолкнув и дав отступить на шаг назад.

– Он обманул нас, – сказал король угрожающе низким голосом. – Убил человека, которого мы хотели взять живьем, лишил трон важных сведений. Его посадят в тюрьму, Рази, и посмотрим, скольких еще пальцев он лишится, прежде чем я почувствую себя отомщенным.

Рази вскрикнул безрассудно, но на этот раз трое охранников успели удержать его, пока он не вцепился королю в горло. Винтер громко всхлипнула и в страхе крепко сжала губы, желая провалиться сквозь землю, когда Джонатон обратил на нее зловещий взгляд. Она видела, что он оценивает ее, как будто щелкают костяшки на счетах, точно планы, возможности и схемы формируются и обретают форму, пока он просчитывает ее роль во всем этом.

– Что ты здесь делаешь, леди-протектор? Мурхоки тоже идут мне наперекор?

Рази застонал и закрыл глаза в отчаянии:

– Ну оставь ты их, отец! Умоляю!

Король рыкнул на него так, что Винтер вздрогнула всем телом. Джонатон занес кулак над сыном, задержав удар лишь в последний момент, и потряс им перед лицом Рази, теперь яростного и непокорного:

– Перестань говорить, как крестьянин! Ты не умоляешь! Ты никогда не должен умолять! Ты наследник трона!

– Солнце так ослепило Ваше Величество, – прорычал Рази, оскалив зубы и брызжа слюной, яростно вырываясь из захвата стражи, – что король перепутал и принял меня за моего брата!

Отец и сын стояли друг напротив друга, как волки, оспаривающие территорию. Потом постепенно в выражении лица Джонатона что-то добавилось – более темное, чем ярость. Он по-другому взглянул на Рази: оценивающе, вверх-вниз. Винтер не понравился этот новый взгляд – отстраненный и расчетливый, гнев отступил перед точной оценкой все еще охваченного неистовством сына.

На земле под деревом Кристофер пробормотал что-то по-мерронски и завалился на бок. Король глянул на него и кивнул стражникам.

– Уведите его, – сказал мимоходом. – Пусть познакомится с пыточным стулом, а оставшиеся в живых следователи выжмут из него все.

Винтер закричала в панике и попыталась пробиться к Рази, но тот не отреагировал. Юноша стоял напряженный, глядя на отца; грудь его вздымалась и опадала от частого, поверхностного дыхания.

Двое солдат подхватили Кристофера, который болтался между ними, как тряпка. Он снова пробормотал по-мерронски: «Из мисэ… феар саор». Попытался поднять голову, но не смог, так что лица не было видно за всклокоченными, окровавленными волосами.

Джонатон медленно повернул голову и встретился взглядом с Рази. Винтер увидела тайный триумф на лице короля, и ее сердце замерло.

– Ну, мальчик? – спросил Джонатон.

– Я не буду носить пурпур, – очень тихо ответил Рази.

– Нет, будешь, – сказал король. – Будешь сидеть, где приказано, не протестуя. Будешь есть каждое блюдо. И ты будешь носить пурпур!

Рази затряс головой, расстроенный и отчаявшийся.

– Я не буду носить пурпур, – снова прошептал он, сверкнув глазами.

Кристофер прилагал усилия, пытаясь идти самостоятельно. Он уже держал голову по нескольку секунд, пытался перебирать ногами, слабо сопротивляясь державшим его солдатам.

– Девочка… – невнятно произнес Кристофер, и глаза Винтер наполнились слезами, когда она поняла, что он обращается к ней.

– Я здесь, Кристофер, – сказала она. – Все в порядке!

Он снова приподнял голову, уставившись сквозь спутанные слипшиеся волосы, не видя ничего.

– Разз… – Голова безвольно упала, он застонал.

– Уберите его, – приказал Джонатон, не спуская глаз с лица Рази.

Стражники приподняли Кристофера.

– Ты пойдешь в тюрьму, приятель! – прошептал один из них на ухо пленнику. Кристофер закатил глаза, и Винтер поняла, что до него дошло в какой-то мере, что это значит. Стражник это тоже почувствовал и осклабился от удовольствия. И снова зашептал:

– Скоро познакомишься со стулом!

Кристофер издал хриплый, испуганный крик и начал биться в руках двух здоровяков. Они засмеялись и потащили его вниз по склону.

– Нет! – запричитала Винтер. – Рази! О нет!

Но Рази в упор смотрел на отца, который оскалился безжалостной улыбкой победителя.

– Ты придешь на пир сегодня вечером… и на все другие пиры, – спокойно сказал Джонатон.

Рази склонил голову.

– Будешь есть при каждой перемене блюд.

Рази закрыл глаза.

– Наденешь пурпур, как подобает наследнику трона.

Рази прошептал:

– Да.

Крики Кристофера исчезали вдали, так что всхлипывания Винтер звучали в тишине резко и громко. Джонатон потер руки:

– Прекрасно. Хадриец побудет в тюрьме сегодня. Если сдержишь слово, завтра его выпустят невредимым.

– Хотя бы передайте, что стул ему не грозит, – попросил Рази, поднимая безнадежный взгляд на короля. – Хотя бы это.

Но Джонатон просто улыбнулся, и Винтер поняла, что он ни за что этого не сделает. Король вдруг потрепал сына по плечу с нежностью, необъяснимой при данных обстоятельствах. Губы Рази дрожали, веки трепетали от подавляемой ярости.

– Ты узнаешь, сынок, что друзья – это роскошь, которую не может себе позволить король. Твой единственный долг, единственная забота – благо государства. А все остальное – все! – вторично. Даже ты сам.

Рази стряхнул руку отца и отвернулся. Джонатон переключил внимание на Винтер, которая смотрела вслед Кристоферу, прижав ладони ко рту и заливаясь слезами.

– Леди-протектор Мурхок, – сказал король жестко. – Возвращайся к своей работе и не вмешивайся больше!

Винтер подняла на него взгляд, застыв на месте. Он, впрочем, не ждал от нее ответа и махнул охранникам, собираясь уходить.

– Отведите Его Высочество принца Рази в его комнаты. Он устал и желает отдохнуть. Он не собирается никуда выходить до ужина. Арестуйте вдову Юзефа Маркоса и его отца и доставьте их в тюрьму.

И Джонатон пошел вниз по холму, оставив Винтер и Рази возле мертвого тела, в кольце закованных в черную броню солдат с каменными лицами. Крики Кристофера еще витали в воздухе.

Плотник и король

Лоркан, наверное, услышал плач Винтер на лестнице, потому что вышел из дверей библиотеки как раз тогда, когда девушка бежала по облицованному черно-белой плиткой коридору. Он выскочил, тревожно оглядываясь, а увидев ее, резко замер. Винтер кинулась отцу в объятия, захлебываясь от слез и невнятно пытаясь что-то сказать. Она была настолько расстроена, испугана и не похожа на себя, что Лоркан просто прижал дочь к себе покрепче, так что его сердце дико колотилось под ее ухом. Он завел Винтер в библиотеку и захлопнул дверь. Она все еще не могла себя унять, так что слезы обильно увлажнили его рубашку на груди.

Надо перестать плакать, надо успокоиться – Винтер знала это. Она ждала, что отец оттолкнет, встряхнет ее и крикнет: «Соберись!»

Но Лоркан просто обнимал ее, чуть покачивая, и гладил рукой по волосам. Он баюкал ее, как младенца:

– Все хорошо, моя дорогая. Все в порядке, моя маленькая. Ну тише, тише…

Постепенно бушующее море слез иссякло, оставив Винтер на берегу. Она обессиленно обмякла, вцепившись обеими руками в рубашку отца, ноги не слушались, глаза жгло. Всхлипы и икота еще не прошли, но девушка уже восстанавливала самообладание.

Лоркан продолжал крепко обнимать ее, поддерживая.

– Вот так, – сказал он. – Умница.

Винтер прикрыла глаза, наслаждаясь силой и утешением, которое ей дарил отец, которое он всегда будет дарить ей, до самой смерти.

– О, папочка! – внезапно вскрикнула она и снова уткнулась лицом в его грудь. Тихо начала рыдать, но совсем по-другому, чем минуту назад. Этот был безнадежный, потерянный плач разбитого сердца.

– Девочка моя, – сказал отец нежно, теперь напуганный по-настоящему. – Ну же, дорогая, скажи мне… Что не так? Что случилось?

И она заговорила. Лоркан немного отодвинулся, держа руки Винтер в своих, глядя вниз на ее лицо с растущим отчаянием. Когда она дошла до рассказа, как Джонатон приказал арестовать Кристофера и заставлял Рази надеть пурпур, Лоркан печально застонал и тряхнул головой. Развернувшись, он пошел к стене, над которой работал. Прильнул к панели со стертыми лицами, упершись лбом в дерево. Потом тихо осел на пол и лег, запрокинув голову и заслонив глаза правой рукой.

– Папа, – прошептала Винтер, мгновенно забыв о своих горестях. Она подбежала к нему и опустилась на пол рядом, сжав руку отца: – Папа, не покидай меня, пожалуйста!

Из глаза Лоркана показалась слеза, он напрягся и выдохнул:

– Постараюсь, милая. – И сжал ее руку в ответ, прежде чем затих надолго.

Винтер сидела рядом – четверть от четверти теней, тридцать минут, – держа его за руку и прислушиваясь к дыханию. Это уже случалось несколько раз с тех пор, как Лоркан заболел, – он оседал на землю и глубоко засыпал, обычно после длительных периодов сильной концентрации, или ночной работы, или нервного напряжения. Это совсем не походило на другие приступы, когда он потел и задыхался, но зато боролся отчаянно. Винтер даже не знала, какой из двух видов припадков страшит ее больше.

Лоркан был так напряжен последние несколько дней, после долгого и непростого путешествия, что последние два приступа произошли подряд и были очень сильными…

Ей хотелось, чтобы рядом был Рази с его успокаивающей властностью. Или хотя бы Кристофер – балагурящий или молчаливо-сосредоточенный, все ставящий на свои места, всегда умеющий поддержать. Думая про этих двоих, Винтер начала беспокоиться, как они там, особенно бедный Кристофер. Она уже видела раны, подобные тем, что нанес ему король, – однажды конюха отшвырнуло головой в забор арены во время турнира. Бедняга мучался судорогами до конца своих дней. Мысль о том, что грациозный и самоуверенный, как кот, Кристофер будет биться в припадке с пеной у рта, была ужасна, и Винтер изо всех сил постаралась выбросить ее из головы.

Через какое-то время она услышала шаги большого отряда солдат по гранитным ступеням и ближе, по каменному полу коридора, но не пошевелилась. Даже когда грохот затих прямо перед дверью библиотеки, она продолжала сидеть, не собираясь нарушать покой Лоркана ради кого бы то ни было.

Дверь приоткрылась, и в зал вошел Джонатон, оставив стражу в коридоре. Он закрыл за собой дверь и приблизился, остановившись при виде лежащего на полу Лоркана и скорчившейся рядом хмурой Винтер.

– Вот как Мурхоки выполняют свой долг передо мной? – спросил король мягким голосом. – Спите на работе?

– Ваше Величество может осмотреть зал, чтобы убедиться, как мой отец потрудился ради вас.

Джонатон слегка скосил глаза, но по-настоящему не смотрел на стены. Вместо этого он подошел и стал вглядываться в лицо ее отца – изумленная Винтер не могла поверить – с нежностью. С бесконечно большей нежностью, чем на собственного сына меньше часа назад. Девушка скрыла изумление и воспользовалась моментом открытости короля.

– Лорд-протектор болен, Ваше Величество. Умоляю, позвольте лорду Рази осмотреть его!

Глаза Джонатона сверкнули, он сказал, отвергая просьбу, сам в это время подвигаясь так, чтобы полностью видеть лицо Лоркана:

– Он для тебя Его Высочество принц Рази, леди-протектор Мурхок. Не ошибайся больше, именуя его. И он не врач, а наследник трона. Во дворце есть доктор.

– Но Рази сказал, что он шарлатан! – воскликнула Винтер, выходя из себя.

Король мрачно посмотрел на нее сверху вниз, и девушке пришлось подавить свою непокорность, проглотить ее, как желчь.

– Прошу Вас, Ваше Величество! – попросила она тихо, вспомнив о манерах. – Не позволите ли Вы Его Высочеству навестить лорда-протектора? Или если не Его Высочество, то можно ли найти хорошего врача, Сейнт-Джеймса, который был здесь раньше?

– Сейнт-Джеймс умер, дитя. Он погиб, доставляя Рази в Марокко. Я пришлю доктора Меркурия…

– Что ты делаешь, Джонатон?

Сухой шепот Лоркана потряс их обоих.

Винтер нагнулась к отцу:

– Папа…

Лоркан сжал ее ладонь, убрал свою руку от лица и опустил на грудь. Он поднял глаза на Джонатона, измученный, и, еле шевеля губами, снова спросил:

– Что ты делаешь?

Король не ответил, но Винтер поразила его реакция. Этот человек сегодня так ударил своего раненого сына, что тот покатился по склону, он пытался расколоть череп Кристофера Гаррона об дерево, он же методично стирал из истории второго любимого сына. Девушка с недоумением уставилась на короля, который смотрел на ее больного отца. Он осматривал Лоркана с мучительной нежностью и сожалением. И более того, в его поведении проскальзывала скрытая вина, как если бы при виде страданий друга он не смог удержать обычную придворную маску. Винтер никогда не думала, что король тоже носит маску. Но, глядя на него сейчас, она поняла, что ему, как никому другому, приходится скрывать слишком многое.

– Лоркан, – сказал король, присев рядом с другом, – позволь мне назначить кого-нибудь на твое место. Тебе не нужно…

Голос отца оставался хриплым шепотом, но его глаза полыхнули огнем, он крепче сжал руку Винтер и сказал:

– Думаешь, я позволю кому-то сделать это, Джонатон? Полагаешь, я могу стоять и смотреть, как другие уничтожают мою работу? Эту работу?

– Что ты имеешь в виду? – крикнула Винтер, выпустив руку отца. – Это ты сам предложил, папа? Ты?..

Лоркан устало улыбнулся, а король посмотрел на девушку с замешательством и, казалось, обидой. Винтер хотелось крикнуть ему: «Да кто Вы такой, чтобы так смотреть на меня после всего, что наделали!»

– А что ты думала, дитя? – спросил Джонатон. – Что это я заставил твоего отца осквернить его же искусство?

Он внезапно рассердился и нахмурился. Повел рукой вокруг широким и величественным жестом, больше подходящим для выступления перед публикой, чем перед распростертым на полу плотником и его подмастерьем. Винтер подумала, что король сейчас похож на испорченного мальчишку, который не признается, что разбил вазу.

– Разве ты видишь здесь Сальвадора Минэйра, жгущего свои рукописи? – продолжил Джонатон. – Или Гюнтера Ван Нооса, бросающего свои полотна в костер? За кого ты меня принимаешь? Ты считаешь, что я заставляю художника уничтожать собственные работы?

«За человека, который швыряет сына с холма и пытается выбить мозги из хорошего парня!» – подумала Винтер, сузив глаза. Очевидно, ее мысли были прозрачными, как стекло, потому что Джонатон замолчал и опустил глаза – весь его гнев испарился.

– Ты всегда чертовски быстро терял самообладание, Джонатон Кингссон, – сказал Лоркан, изумленным шепотом разряжая напряжение.

Король охнул, прикрыв глаза рукой. Потом он очень удивил Винтер, усевшись на усыпанный опилками пол и прислонившись к стене рядом с головой ее отца. Король посмотрел вниз и положил руку на грудь друга. Лоркан ответил коротким взглядом. Джонатон вздохнул и оперся затылком о стену, глядя на небо сквозь окно библиотеки.

– А ты всегда спешил выразить свое мнение, Лоркан Мурхок. Надо было тебя застрелить давным-давно.

Отец Винтер усмехнулся:

– Еще не поздно!

Они минуту посидели тихо, потом Лоркан устало спросил:

– Ты убьешь хадрийца?

У Винтер сдавило сердце, она от потрясения выпучила глаза, так обыденно это прозвучало. Он с таким же успехом мог спросить: «Ты пойдешь на представление?» или «Ты купишь эту лошадь?» – ровно столько эмоций было вложено в вопрос.

– Мне не придется, – невыразительным тоном ответил король. – Рази достаточно сметлив, чтобы избавиться от него самостоятельно. Кроме того, он полезнее живым… сейчас по крайней мере.

– Он друг Рази! – воскликнула Винтер, испуганная безразличием отца к судьбе Кристофера. – Он хороший! И верный!

Она удержалась, чтобы не добавить опасно сентиментальное: «Он умеет рассмешить Рази! С ним Рази хорошо!»

Король и плотник повернулись посмотреть на нее – голубые и зеленые глаза, одинаково оценивающие. Винтер почувствовала себя маленькой и глупой под их взглядом.

– Он слишком опасен, – сказал Джонатон, закрывая тему. – Он не подходит.

– Было время, – сказал Лоркан хрипло, – когда про меня говорили то же самое.

Король усмехнулся:

– Брось, Лоркан, ты не такой.

– Я знаю свое место, – пробормотал тот без малейших следов горечи.

– Да, – прошептал король, потрепав его по плечу. – Мы оба знаем твое место. Рази еще не понимает таких тонкостей.

Они снова погрузились в тишину на какое-то время.

«Кто эти люди? – подумала Винтер. – Я их совершенно не знаю».

Это был не ее осмотрительный и учтивый отец и уж точно не отстраненный, требовательный король. Что-то словно толкнуло Винтер изнутри: она поняла, что эти двое – действительно друзья.

– Что тебя беспокоит, брат? – Джонатон решился спросить это не сразу и явно неохотно, словно он мог этим вопросом толкнуть Лоркана с какого-то обрыва, безвозвратно.

– Сердце отказывает, – просто ответил плотник.

Король положил руку на грудь Лоркана и сжал кулак, захватив рубашку в горсть.

– Я разрешу Рази зайти к тебе, – просто сказал он.

«О, спасибо! Спасибо!» – думала Винтер; слезы брызнули из ее глаз.

Лоркан не пошевелился, но девушка видела, как его глаза блестят под тенью от руки короля. Он моргнул несколько раз и отрывисто сказал:

– Ты же знаешь, я люблю этого парня. – Джонатон дернул головой и сжал челюсти, словно хотел сказать: «Не надо об этом!» Но Лоркан продолжил: – Он всегда был лучшим из детей, и сейчас он замечательный молодой человек. Но он не король, Джонатон. Ты не для этого воспитал его. Он доктор, и всегда им останется…

Король заворчал было, но Лоркан вел разговор дальше, резким тоном:

– Бога ради, дружище, это – то, что ты для него желал с его дня рождения, чему он начал учиться с восьми лет! У него к этому божий дар. Он целитель, благословление для мира, Джонатон. Что ты делаешь, вот так уничтожая его?

Джонатон молчал. Винтер задержала дыхание, стараясь стать невидимкой.

– Его никогда не примут, Джон. – Лоркан накрыл руку короля своей ладонью. – Неважно, что ты делаешь. Несмотря на его достоинства и талант, на все то добро, которое он несет миру, в глазах людей Рази всегда будет только твоим темнокожим бастардом.

Король вздрогнул, и Винтер ужаснулась решительной резкости отца.

– И они убьют его, Джонатон. Его убьют, но не дадут занять трон! – Лоркан тяжело уронил руку на пол. – Ты это сам знаешь, – выдохнул едва слышно.

Джонатон глубоко вдохнул, прочистил горло.

– У меня нет выбора, – сказал король. – Он – это все, что у меня осталось.

Он снова сжал челюсти, посмотрел вниз, на лицо друга, ожидая отпора. Но Лоркан не отвечал.

– Папа… – прошептала Винтер.

– Лоркан! – король схватил друга за грудки и сильно встряхнул.

Лоркан открыл рот от удивления, вздрогнул и убрал руку от глаз, сбитый с толку:

– Что?!

Перепуганные Винтер и Джонатон разразились непроизвольным смехом облегчения.