Текст книги "След сломанного крыла"

Автор книги: Седжал Бадани

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

– Входи, – говорю я и веду его в комнату, где пылает и рассыпает искры огонь.

– Твоя мама дома? – оглянувшись по сторонам, спрашивает Дэвид.

– Нет, – говорю я. – Сегодня вечером ее не будет, – я впиваюсь взглядом в его лицо, забыв, что он мне не принадлежит. – Ты пришел, чтобы поговорить о том, что произошло вчера? О нашем решении отключить отца от аппаратов?

– Нет, – произносит он необычно спокойным тоном. – Это ваше семейное дело.

– Тогда зачем? – спрашиваю я с беспокойством. – С ним что-то случилось?

Он отрицательно качает головой и продолжает смотреть мне в глаза.

– Тогда зачем? – снова спрашиваю я.

– После того как вы вчера ушли, мы с твоей мамой побеседовали, – говорит Дэвид медленно, будто взвешивая каждое свое слово. – Она спросила меня, как я отношусь к тебе.

– Дэвид, – умоляюще произношу я, чувствуя, как меня охватывает привычный страх. – Пожалуйста, не надо.

– Она и без меня знала ответ. Но я ей сказал, что для нас шансов нет, что ты не можешь быть со мной.

– Я не могу, – говорю я шепотом, больше всего в жизни желая быть с ним. Но страх – ужасная штука. Он парализует тебя ожиданием худшего, не оставляя места для надежды.

– Она сказала, что знает, почему это так, – говорит он, повергая меня в шок. – Она сказала, что ты так поступаешь потому, что никогда не знала, как она тебя любит, как ты ей нужна.

– Нет, – продолжаю я настаивать на своем. Слова Дэвида громом отзываются в моих ушах, каждая клеточка моего тела восстает против звука его голоса. В глубине души я знаю правду, и ничто в мире не сможет убедить меня в обратном. – Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

– Она знает, что предала тебя, – продолжает он, не давая мне высказать упреки. – Она отпустила тебя, чтобы спасти.

Я опускаюсь на диван, завидуя поленьям, которые могут превратиться в золу. Если всю свою жизнь думаешь о себе только самое плохое, происходят странные вещи: кто бы что тебе ни говорил, ты изо всех сил споришь с этим человеком, доказывая, что он ошибается, что на самом деле ты не стоишь ничего.

– Но она так тосковала по тебе, ты ей была так нужна, она устала тебя ждать.

Дэвид протягивает мне листок бумаги, который вынул из кармана пиджака.

Я смотрю на листок, пытаясь понять, что это такое. Анализ крови, но только с одним показателем. Сверху указано имя моего отца. Я вопросительно смотрю на Дэвида:

– Что такое тетрагидрозолин?

– Это подарок твоей матери тебе, – отвечает он. – Анализ доказывает то, о чем мне сказала твоя мать. Она постепенно травила его тетрагидрозолином, это главный ингредиент «Визина», – Дэвид профессиональным тоном перечисляет факты: – Сначала он вызывает затрудненное дыхание, тошноту и головную боль. Вместе с этим ослабевает иммунная система, как при диабете, а потом наступает кома.

Спазм сжимает мой желудок, я роняю листок и вижу, как он падает на пол. Он падает к моим ногам и лежит там, как пес, лежащий у ног хозяина, готовый исполнить любое его приказание.

– Она пыталась убить его? – спрашиваю я шепотом. – Почему?

Было много причин желать отцу смерти, и у каждой из нас она имелась, даже у Триши. Но ни я, ни сестры не осмелились предпринять необходимые шаги для того, чтобы положить конец его жизни, никто из нас и вообразить такого не мог. Мама теряла гораздо больше, чем мы: она еще помнила времена, когда отец был добрым, когда он умел любить, и эти воспоминания должны были бы встать преградой между ней и ее желанием получить свободу.

– Потому что она хотела вернуть тебя домой, – говорит Дэвид. – Она знала, что ты не приедешь, пока жив твой отец.

Это уже чересчур – меня пробирает дрожь. Я не в силах уразуметь пределы, до которых дошла моя мать. Я тупо смотрю себе под ноги. Элементы узора на ковре сливаются и скручиваются между собой, как в водовороте.

– Кто еще знает об этом? – спрашиваю я, испугавшись за маму.

– Никто, – говорит Дэвид. Его ответ заставляет меня поднять голову и посмотреть на него. – Я сделал анализ частным образом и удалил результаты из компьютера.

– Почему? – снова спрашиваю я. Обретя способность встать на ноги, я поднимаюсь с дивана и подхожу к Дэвиду.

– Я давал клятву спасать жизни людей, кем бы они ни были. Но если бы твой отец уже не лежал бы в коме, то, зная, что он сделал с тобой, какую боль тебе причинил, думаю, я захотел бы уложить его в кому сам, – он гладит меня по щеке, и его тепло проникает в каждый уголок моего тела и души. – Ты можешь делать с результатами анализа все, что хочешь. Не стану утверждать, будто понимаю, через что тебе пришлось пройти в детстве.

Я побывала в одной деревне, где каждое преступление наказывалось по принципу «око за око» и каждый приговор соответствовал этому принципу. Если вы что-то украли, вам отрубали руку, которая крала. Если женщина изменяла мужу, ее прилюдно побивали камнями или насиловали другие мужчины деревни. Если человек кого-то убивает, его убивали тоже. Эта драконовская система не оставляла места для оправданий и объяснений, приговоры выносились без суда присяжных, которые могли бы рассмотреть возможность ошибки или принять во внимание какие-то обстоятельства.

Но я не могу быть судьей моей матери. Я не могу позволить, чтобы она столкнулась лицом к лицу с последствиями, сделав единственное, что ей было доступно. Каковы бы ни были у нее на то причины, я имела перед ней одно преимущество: я могла убежать, а ей пришлось остаться. Я никогда раньше не смотрела на это с подобной точки зрения, никогда я не была в состоянии увидеть сквозь свою боль ее страдания. Теперь, когда я узнала об ее отчаянном поступке, мне стыдно.

Я медленно поднимаю листок с анализами, и материнские браслеты скользят по моей руке. Я смотрю на анализы в последний раз, а потом подхожу к камину. Не спрашивая позволения у Дэвида, я бросаю листок в огонь, который сначала захватывает краешек бумаги, а потом поглощает ее целиком. Через несколько секунд от нее остается только пепел. Я поворачиваюсь к Дэвиду, ожидая увидеть на его лице разочарование – ведь человек, чья жизнь всегда была направлена к совершенству, не может понять тех, кто жил и живет с разбитым сердцем. Но он только кивает, принимая мое решение без всякого осуждения и с пониманием, которого я не заслужила.

– Ты даже не попытался остановить меня, – с удивлением говорю я.

– По-твоему, мне следовало это сделать? Понимаешь ли, мне кажется, что так любовь не проявляют.

Его слова и звучащее в них доверие заставляют меня умолкнуть. Но я никогда не могла позволить себе такой роскоши, как проявление эмоций, и поэтому мое молчание затягивается. Я оглядываюсь по сторонам, словно ищу ответа, но в глубине души уже знаю его.

– Когда моя бывшая жена попросила развода, – внимательно глядя на меня, продолжает Дэвид, – она сказала, что ее иллюзии относительно меня развеялись. Я оказался не таким, как она думала, – засунув руки в карманы, он переводит взгляд на догорающий огонь в камине. – Поэтому я дал себе обещание, что в следующий раз, когда полюблю, первым делом уберу с дороги все плохое. Причем это надо сделать обеим сторонам, чтобы потом не ждать сюрпризов.

– Сюрпризы всегда бывают, – говорю я, думая о своих сестрах и о борьбе, которую им пришлось вести. – Ничего нельзя гарантировать.

– Может быть, – соглашается он. – Но сущность человека не меняется.

– Тогда как же ты можешь любить меня? – задаю я вопрос, соскочивший у меня с языка раньше, чем я успеваю удержаться от него. Мне хочется взять его обратно, потому что мне стыдно за то, что я открыла Дэвиду так много.

– А как я могу не любить тебя? – спрашивает он, поворачиваясь ко мне. – Ты все думаешь, что ты какая-то порченая, – он тихонько покачивает головой, – и поэтому решила, что не достойна ни счастья, ни любви. Мне приходится считаться с твоим решением, – наклонившись, Дэвид целует меня в щеку. – Но знай: ты – самая удивительная женщина, которую я знаю. И это не вопреки твоему детству, а благодаря ему. Не всякий может пережить то, что пережила ты, и стать такой же сильной, как ты. Я люблю тебя такую, какая ты есть, плохую и хорошую.

Он отходит от меня и собирается уйти. Впервые Дэвид уходит, а я остаюсь. Я смотрю на него и думаю, что это правильно. Но не могу смириться с этим. Я не хочу, чтобы он уходил. Мне хочется прекратить боль, залечить раны, которые кровоточили так долго.

Когда-нибудь я спрошу у мамы, почему она сделала это. Как она могла пойти на такой риск ради моего освобождения? Ведь для нее дело могло кончиться тюрьмой. Но я не знаю, когда такое время придет, когда я сумею принять то, что она совершила ради меня. Даже после того как рана заживет, кожа должна восстановиться, но и тогда останется шрам.

Но, пока я обладаю ее любовью как своим неотъемлемым правом, я буду платить маме благодарностью. Я буду надеяться на то, что когда-нибудь мы возьмемся за руки и вместе признаем, что наше настоящее не определяется нашим прошлым и что завтра действительно настанет новый день.

– Дэвид! – окликаю я его. Я подхожу к нему и протягиваю ему руку, желая коснуться его, удержать, не дать уйти. – Если бы мы решили быть вместе… – я умолкаю, стараясь подобрать слова. – О каких таких твоих недостатках мне следовало бы узнать?

Он широко улыбается, и в его улыбке я вижу надежду, которой, по моему убеждению, для меня быть не могло.

– Я храплю во сне, очень громко, прямо как паровоз, – говорит он, начиная загибать пальцы для счета. – У меня топографический кретинизм, я не отличаю «право» от «лево» и север от юга. Кстати, поэтому меня исключили из хирургической программы. Все боялись, что я причиню пациенту больше вреда, чем пользы, – он загибает еще один палец. – Третье? Я люблю готовить, но могу легко спалить кухню. В пожарном отделении мой адрес числится в графе «Часто посещаемые», – он загибает четвертый палец, но я хватаю его за руку.

– О’кей, – говорю я, смеясь.

Он накрывает мою ладонь своей, и мы стоим, сложив наши руки, как на молитве.

– О’кей, – говорит Дэвид.

И впервые в жизни я уверена, что все будет «о’кей».

ЭПИЛОГ

Рани

Они прилетают в Индию еще засветло. Рани смотрит на родную страну и понимает то, чего не понимала раньше: дом – это не какое-то место или стиль жизни, а состояние твоей души и люди, которые живут в твоем сердце. Брент говорил, что Америка сделал его тем, кто он есть, но это было просто отговоркой. Зло всегда таится неподалеку, и он позволил ему взять верх над собой. Он использовал эту отговорку, чтобы оправдаться, но, как всякому тирану, ему было безразлично, как и кому он причиняет боль. Но теперь он никогда не сможет тиранить их снова. Рани знает, что они не полностью освободились от него, и возможно, никогда не сумеют освободиться окончательно. Но они рядом, вместе, и каждая из них старается поддержать остальных, зная, что они никогда больше не будут одиноки.

Они нанимают рикшу, чтобы добраться до Гаити. Рани держит урну с прахом Брента на коленях. Джия и Марин сидят сзади, а Рани с Тришей и Соней – на переднем сиденье. На руках у дочерей блестят подаренные матерью браслеты. Женщины хранят молчание, пока моторикша везет их к городу, минуя деревню за деревней. Рани смотрит на окружающий пейзаж и вспоминает прошлое. Сколько погибших мечтаний! Жизнь почти прожита, но еще не окончена. Она продолжается.

Прибыв на место, они медленно идут к реке. Там купаются сотни верующих, убежденных, что в Ганге течет святая вода, извергающаяся из головы бога Шивы. Они останавливаются на берегу и стоят рядом, плечом к плечу, Джия и Рани посередине. Рани передает урну внучке и смотрит, как та открывает крышку. Они все становятся на колени, а Джия рассеивает прах по ветру. Он падает в воду и исчезает в ней. Когда урна пустеет, Джия ставит ее на землю у их ног, и они все берутся за руки. Они молча наблюдают, как Ганга поглощает пепел. Не остается ничего, кроме чистой воды, которая смывает грехи со всех, кто прикоснется к ней.

Рани по очереди смотрит на каждую из дочерей и внучку. А они спокойно смотрят на нее, в то время как колокол в соседнем храме звенит ясно и чисто, оповещая всех слышащих его о том, что за ними наблюдают, их защищают. Рани безмолвно склоняет голову и ведет свою семью прочь от реки, обратно к рикше, чтобы отвезти к дому, которому все они принадлежат.

Благодарности

Киран, Сиенна и Акаш, я бы тысячу раз повторила путешествие по следам своего прошлого, если бы знала, что они приведут меня к вам. Вы – свет, о котором я мечтала, радость, о которой я молила. Каждый день я испытываю благоговение перед вами и вечную благодарность. Я люблю вас.

Хема, моя лучшая подруга, когда я тянулась к звездам, ты поддерживала меня. Благодарю тебя за твою силу, честность, доброту и любовь.

Кейт, твоя любовь – мой фундамент, а твоя поддержка – моя сила. Благодарю тебя за твою веру в меня и за то, что ты всегда была рядом.

Хина, благодарю тебя за то, что ты была рядом, когда я нуждалась в тебе. Твоя сила вдохновляла меня, а твоя целеустремленность служила мне примером.

Мама, благодарю тебя за то, что ты была сильной ради всех нас и показывала нам истинное значение любви.

Прашант, мы были друзьями, но судьба свела нас в одну семью. Спасибо за такого замечательного брата.

Меган и Серена, вы – чудо, вы сделали нашу семью полной. Я люблю вас, как родных.

Дж. М., Джасумама, Рекхамами и Л. Б., благодарю вас за беззаветную любовь и поддержку. Мне не хватает вас.

Саралу, ты – глас уверенности в самые темные времена. Спасибо за руководство и дружбу, но все же я никогда больше не поеду в отпуск вместе с тобой. (Шучу.)

Миссис Джонсон и Донна, вы открыли мне свои сердца и жили для меня. Спасибо, что служили мне примером.

Бени, ты поощряла меня и подталкивала вперед, ты верила в меня. Ты – самый замечательный наставник, которого может пожелать себе писатель. Твои дружба, великодушие и доброта – дары, за которые я никогда не смогу расплатиться.

Виктория, благодарю тебя за то, что ты верила в мою работу. Твоя поддержка и энтузиазм значили очень много для меня.

Даниель, я так рада работать вместе с тобой и твоей командой. Приключение только начинается, и я мечтаю о продолжении.

Всем жертвам насилия – верьте в себя, продолжайте мечтать и всегда тянитесь к звездам.

Со стороны жизни трех сестер – Сони, известного фотографа, Триши, идеальной жены и хозяйки великолепного дома, и Марин, успешной бизнес леди и матери очаровательной дочери, выглядят безоблачно, однако за внешним благополучием скрываются израненные души. Сестры избегают друг друга, ведь кроме кровных уз, на них лежит бремя общего прошлого: постыдных тайн и полученных в детстве душевных травм.

Триша, Соня и Марин вновь начинают общаться, лишь когда их отец впадает в кому: в мучительном ожидании развязки напряжение в семье растет, и скрывать рвущихся наружу демонов становится все сложнее.

Молодая писательница Седжал Бадани откровенно и с искренней болью рассказывает историю изломанных душ, стремящихся вернуться к нормальной жизни.

Все книги издательства «Аркадия» на www.labirint.ru

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

notes

Примечания

1

Стэнфордский университет, одно из самых престижных высших учебных заведений США.

2

В оригинале – Old is Gold (в буквальном переводе «Старое – это золотое»).

3

Дивали – главный индийский праздник, отмечаемый в конце октября – начале ноября, «Фестиваль огней». Холи – весенний индийский праздник, «Фестиваль красок».

4

Бети – ласковое обращение, буквально – «дочка».

5

Мази – уважительное обращение к сестре матери.

6

The Ivy League – ассоциация восьми престижных частных университетов на северо-востоке США. Объединяет старейшие американские высшие учебные заведения: Гарвард, Принстон, Йель, Колумбию, Браун, Пенсильванию, Дартмут и Корнелл.

7

MBA, от master of business administration – квалификационная степень магистра в менеджменте (управлении), подтверждающая способность выполнять обязанности руководителя среднего и высшего звена.

8

Пакоры – традиционное блюдо индийской кухни, овощи в кляре, обжаренные до хрустящей корочки и нежные внутри.

9

Чатни – кисло-сладкая фруктовая приправа к мясу.

10

Роти – плоские лепешки, чаще всего выпекаемые из пшеничной цельнозерновой муки.

11

Тамале – мексиканское блюдо, толченая кукуруза с мясом и красным перцем.

12

Куриные стрипсы – блюдо современной американской кухни, продолговатые кусочки куриного филе, обжаренные в панировке.

13

Тапенада – густой соус из оливок, анчоусов и каперсов (прованская кухня).

14

Байнган бхарта – острая баклажанная икра с помидорами, луком и специями.

15

Байнган бхарта-сакх – байнган бхарта, смешанная с нарезанными свежими помидорами и луком.

16

Гуджарати – один из двадцати трех официальных языков Индии, распространен на западе страны.

17

ВД-40 (англ. WD-40) – американская торговая марка аэрозольного препарата широкого бытового применения.

18

Дия – масляный светильник в виде плошки.

19

Элмо – герой телешоу «Улица Сезам», пушистый красный монстр с большими глазами и оранжевым носом.

20

Сэндвич-рап – американизированная разновидность мексиканского буррито, рулет из тортильи (лепешки) с мясной или салатной начинкой.

21

Роти – плоская лепешка или круглый индийский хлеб.

22

Сакх – пюре или смесь из овощей.

23

«BMW» – игра слов: «black, mormon, white» – «черный, мормон, белый».

24

Самадж – религиозная община.