Текст книги "Лоренцо (ЛП)"
Автор книги: Сэди Кинкейд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)
Глава 11
Лоренцо
«Ты ведь будешь к ужину, да?» – спрашивает Данте, когда мы идем по коридору в наш кабинет. «Мы скучали по тебе последние два вечера».
Я отвечаю хрюканьем. Это правда, что я избегаю ужина с тех пор, как пару дней назад наорал на Мию. Но, полагаю, она тоже избегает меня, потому что я ее почти не видел. Я знаю, что она была в библиотеке – коробки переставляли, а ее чертов запах не выветрился. Но она, должно быть, придерживается тех моментов, когда, как она думает, меня там не будет.
Данте выгибает бровь, глядя на меня. «Ты чем-то занят по вечерам?»
Мои мышцы напрягаются. «Работаю».
Он озабоченно морщит лоб. «Что-то, о чем мне следует знать?»
Мой телефон звонит, избавляя меня от необходимости отвечать брату. Я проверяю экран; это номер Лайонела. «Я должен ответить».
Данте прищуривается и кивает. «Тогда ответь».
Я перевожу взгляд с него на телефон. Мы никогда не храним секреты друг от друга, но по какой-то причине я не говорю ему, кто звонит. Даже когда его взгляд заставляет меня думать, что он считает это чем-то личным, что определенно не так.
Уголки его рта приподнимаются от удовольствия. «Ужин? Сегодня вечером?»
«Я буду там», – резко отвечаю я.
«Хорошо». С довольной улыбкой он уходит по коридору, оставляя меня отвечать на звонок в одиночестве.
«Да?» Я толкаю дверь в библиотеку, одновременно испытывая раздражение и облегчение, обнаружив, что она пуста. Прошло два дня с тех пор, как я последний раз говорил с ней. Конечно, она все еще злится на меня.
«Лоренцо, ты там?» Черт. Как долго он уже говорит? Я снова позволил себе отвлечься на мысли о Мии, когда мне следовало бы думать о чем угодно, только не о ней.
«У тебя есть что-нибудь для меня?»
«Знаешь ли ты, что у того парня, о котором ты просил меня узнать, была сестра?»
Я на сто процентов уверен, что Мия никогда не упоминала невестку. «Нет».
«Хм, я так и думал. У меня на нее не так много информации. Ее записи засекречены…»
"Засекречены?"
"Ага."
Я пытаюсь потереть костяшками пальцев непрекращающуюся пульсацию в висках. «Почему?»
«Любая ситуация, когда жертвой преступления становится несовершеннолетний, могла бы объяснить наличие закрытых записей, но это, похоже, имеет более глубокие корни. Я не смог получить доступ к большей части дела».
«Но обычно ты можешь добраться до этой хрени, верно?» Я хмурюсь. Я никогда не видел, чтобы Лайонел не мог получить доступ к информации, даже к высокоуровневым вещам. Вот почему я использую его. «Почему ты не можешь получить это дело?»
«Я думаю, это касается кого-то важного».
Я провожу рукой по волосам. Это то, что мне сейчас блядь нужно. «Итак, что именно ты знаешь о ней?»
«Зовут Микаэла Малкахи. Она родилась в 1989 году, родители Майк и Дженис. У нее есть два старших брата, Брэдли и Джейк. Затем о всей семье нет ничего примечательного, пока ей не исполнилось тринадцать. Что-то случилось, из-за чего ее забрали из дома в тот же год, когда умерла ее мать. Очевидно, самоубийство».
У меня сжимается грудь. Неужели бывший муж Мии узнал все, что он знает об избиении женщин, от своего дорогого старого папочки? «Очевидно?»
«Да. Я просмотрел отчеты полиции, и там были некоторые разногласия, но в конечном итоге судмедэксперт постановил, что это самоубийство».
«Как она умерла?»
«Повесилась».
"Ебать."
«Но это не самый тревожный факт в этом деле, Лоренцо». От тона его голоса у меня по спине пробегает холодок. Он продолжает. «Данные Микаэлы – не единственные, которые засекречены. Были доказательства недавней сексуальной активности после того, как Дженис была найдена повешенной на двери ванной».
«Это не кажется чем-то необычным, особенно если ее действительно убил муж».
«Внутри нее нашли ДНК не мужа, Лоренцо. Это была ДНК сына».
Желчь обжигает горло. «Какого хрена? Сын? Брэд изнасиловал собственную мать?»
«Ну, вот тут-то все и становится размытым. Эти записи запечатаны крепче, чем пизда монашки», – он мрачно усмехается собственному остроумию, но прочищает горло, когда я молчу. «Брэдли тогда было семнадцать, а другому сыну, Джейку, было пятнадцать. Большая часть того, что я узнал, – это догадки и показания свидетелей, но официальная версия такова: мама и Брэдли занимались сексом, а когда отец узнал, мама покончила с собой, чтобы избежать скандала и возможного судебного преследования».
Я с шипением выдохнул. Я думал, что моя семья ненормальная.
«Однако», продолжает Лайонел, «у Дженис была сестра Минерва, которая отказалась принять вердикт судмедэксперта. Убежденная, что Дженис была жертвой и была убита, чтобы скрыть все отвратительные поступки. Она продолжала кампанию за расследование смерти сестры еще два года, но затем погибла в автокатастрофе».
«Подозрительные обстоятельства, не так ли?»
"Ага. Тихая дорога, поздний вечер. Другую машину так и не нашли".
Черт возьми! «А дочь? Микаэла? Что с ней случилось?» Сестра может стать ключом к тому, чтобы прижать этого больного ублюдка раз и навсегда.
«Никаких гребаных зацепок. Она исчезла без следа».
«Так найди ее, Ли. Если записи запечатаны, распечатай их». Ярость течет по моим венам и превращает мой голос в рычание.
«Последние несколько дней я пытался, приятель. Если бы я мог, я бы это сделал. Это дело интригует меня больше, чем все, над чем я работал за последние десять лет. В нем участвовал кто-то очень высокопоставленный, чтобы запечатать эти записи так, как он это сделал. Они неприкасаемые. Мне самому интересно, кто за этим стоит».
«А как же отец? Майк Малкахи? Где он сейчас? У него есть такая власть?»
«Он умер четыре года назад. Обширный сердечный приступ. Он был начальником полиции, с наградами и уважением. Но все равно, у него определенно не было такого влияния».
Мои руки сжимаются в кулаки, и я падаю в огромное кожаное кресло за столом. «Ради всего святого».
«Извини, у меня больше нет для тебя информации, приятель. Я продолжу копать, может, еще что-нибудь найду».
«Хорошо», – говорю я со вздохом. По крайней мере, теперь я знаю больше, чем час назад. И не то чтобы мне нужны были дополнительные доказательства того, что Брэда Малкахи нужно стереть с лица земли, но они у меня есть. Больной, извращенный ублюдок. Я даже не могу представить, что случилось с его младшей сестрой.
«Мне нужно на несколько дней уехать в Абу-Даби», – говорит он с драматическим вздохом. «Этот нефтяник заставляет меня работать за мои деньги. Но я вернусь к этому, как только вернусь домой».
Я благодарю его и заканчиваю звонок, в голове у меня больше вопросов, чем когда-либо. Мне нужно выпить, черт возьми. Или, может быть, мне нужно совсем другое отвлечение.
Мия открывает дверь, ее глаза расширяются, когда она смотрит на меня. «Мне ж-жаль». Ее щеки заливаются румянцем, а голос становится тише. «Я думала, тебя нет дома. Я вернусь позже».
«Не будь смешной, Мия», – резко говорю я, резче, чем намеревался, но откровения Лайонела держат меня на грани нервного срыва.
Она хмурится, расправляя плечи, прежде чем войти в комнату. «Тебе не обязательно быть таким грубым. Я была вежлива», – отвечает она отрывистым тоном. Она идет к куче коробок, где она работала, ее движения напряжены, а вся ее манера поведения холодная и отстранённая. Ничего похожего на женщину, которая провела последние несколько недель в этом доме. Та Мия, которую я узнал, всегда полна тепла, ее редко можно увидеть без улыбки на лице.
Волна вины прокатывается по моему животу. Сколько раз она заставляла себя быть худшей версией себя, чтобы удовлетворить этого мудака?
Я отодвигаю стул и иду на ее сторону комнаты. Она едва смотрит на меня, сосредоточившись на стопке книг перед собой. «Ты избегала меня, Мия?» Румянец на ее щеках сползает вниз по шее.
Несколько секунд я думаю, не отмахнется ли она от меня, но она смотрит мне прямо в лицо, полна уверенности и неповиновения, от которого вся кровь в моем теле устремляется на юг. «Я просто давала тебе пространство, вот и все. Я думала, тебе будет лучше работать здесь одному».
Моя челюсть сжимается. Я должен сказать ей, что это правда. Это должно быть правдой. Но это не так. «На самом деле, я немного скучал по тебе».
Ее глаза искрятся таким безудержным счастьем, которое должно заставить меня развернуться и выйти из этой комнаты, не оглядываясь, но я не могу оторвать от нее взгляда. В этих каре-зеленых глазах есть что-то магнетическое. Но это чисто платоническое. Что плохого в том, чтобы наслаждаться обществом красивой женщины, когда между нами ничего никогда не произойдет?
«Ты скучал?»
«Полагаю, я привык к твоему фоновому шуму», – говорю я, пожимая плечами. «Здесь тихо без тебя».
Я вижу, как ее горло подпрыгивает, когда она сглатывает. «Я знаю, что слишком много говорю», – говорит она. «Брэду это не нравилось. Он всегда говорил мне прекратить болтать. Иногда мне казалось, что это делало ситуацию ещё хуже». Ее смех полон самоуничижения и смирения.
Кипящая злость кипит у меня под кожей. Я чертовски ненавижу, что ее бывший муж-придурок разговаривал с ней таким образом. Я ненавижу, что он когда-либо заставлял ее чувствовать, что она не идеальна такой, какая она есть. «Ты говоришь ровно столько, сколько нужно, Мия».
Она впивается зубами в свою полную нижнюю губу, в уголках ее глаз появляются морщинки. «Теперь я знаю, что ты просто стараешься быть любезным». Она тихо смеется. «Я знаю, что я болтушка, так что можешь сказать мне, если я говорю слишком много. Всё в порядке, честно».
«Может быть, в будущем мне стоит быть менее заносчивым», – предлагаю я.
«Я на самом деле не избегала тебя, Лоренцо. По крайней мере, не так, как ты думаешь. Я просто думала, что ты не хочешь, чтобы я была здесь, и это твое пространство. Я гость. Кроме того, ты не был на ужине последние несколько вечеров. Ты избегал меня?»
Мне не очень хочется говорить ей, что я чувствую себя виноватым из-за того, как я с ней разговаривал, поэтому я лгу. «Я был занят».
«Ну, я немного скучала по тебе за ужином», – тихо говорит она, и румянец на ее щеках становится еще гуще.
Мой пульс подскакивает. Я прочищаю горло и меняю тему. «Ты знаешь что-нибудь о том, что у Брэда есть сестра?»
Ее брови сошлись на переносице. «Нет. У него нет сестры».
«Похоже, есть. Она была на несколько лет моложе его. Похоже, ее забрали из дома, когда ей было тринадцать, но я не могу понять причину».
Она хмурится еще сильнее. «Брэд никогда ничего не упоминал ос своей сестре при мне. И его брат, и его отец тоже. Ты уверен?»
«Я уверен. То есть нигде не было никаких упоминаний о ней? Может, есть старые фотографии с девушкой, которую ты не узнала?»
Она качает головой. «Нет. Но у них не было никаких семейных фотографий. Брэд сказал мне, что его отец сжег их все после того, как их мама покончила с собой».
«Она повесилась, да?»
«Да. Так грустно», – тихо говорит она. «Бедные Брэд и Джейк так и не смогли это пережить».
Я наклоняю голову, хрустя шеей. Может, мне стоит рассказать ей о бедном Брэде и о том, что он сделал со своей матерью, но это не принесет ей покоя, поэтому я молчу.
Мия пристально смотрит на меня, ее губы сжаты, словно она глубоко задумалась. «У тебя есть какие-нибудь идеи, где находится их сестра?»
Я качаю головой. «Нет. Ничего».
«Как странно».
«Да, ну, семьи – странная штука, да?»
Она улыбается мне. «Но у тебя замечательная семья».
«Это потому, что ты встречала только хороших людей», – уверяю я ее.
Это заставляет ее смеяться. «Мне нравится разговаривать с тобой, Лоренцо. Или о тебе». Она усмехается своей собственной шутке. «Прошло много времени с тех пор, как у меня был друг». Слезы наворачиваются ей на глаза, и она слегка трясет головой.
Друзья. Напряжение в моих плечах немного ослабевает. Это все, что может быть между нами, и мне не нужно бояться остаться наедине в ее компании. Я протягиваю руку. «Друзья?»
«Друзья». Она обвивает мои пальцы своими нежными пальцами, а я стараюсь не обращать внимания на тепло, которое разливается по моему предплечью от ее прикосновения, извиваясь, словно змея, по моим венам.
Глава 12
Мия
Я чувствую его присутствие в комнате еще до того, как вижу его, и мое сердце трепещет в груди при виде его, сидящего в одиночестве за кухонным столом. Я бы хотела сказать, что понятия не имею, почему мне так нравится его компания, но я бы солгала. Лоренцо Моретти – сложный и замечательный человек, и за последние три недели он стал для меня настоящим другом. Прошло два дня с тех пор, как он признался, что скучает по мне в библиотеке. Два дня с тех пор, как я почувствовала странное трепетание в животе – когда он на меня посмотрел. Когда он заставил меня поверить, всего на секунду, что, возможно, есть еще одна причина, по которой он скучает по мне, помимо того, что он привык к моему фоновому шуму.
Но он просто друг. Ничего больше. Он явно все еще скорбит по своей жене, а я все еще замужем.
Я сажусь напротив него и наливаю себе кружку кофе из кофейника на столе. Мой взгляд прикован к восхитительному чизкейку, который он ест, а запах сладкой карамели заставляет мой живот урчать.
«Извини. Я забрал последний кусок», – говорит он, извиняясь и пожимая плечами.
«Ничего страшного. Я недавно перекусила. Немного моркови и огуречных палочек».
Его верхняя губа кривится от отвращения. «Ты называешь это закуской?»
Я ухмыляюсь ему. «Тебе не нравятся овощи?»
Он наклоняет голову, словно глубоко задумавшись. «Мне они очень нравятся, как дополнение к еде. Кроме огурцов. Ненавижу их».
«Принято к сведению», – говорю я с тихим смехом. Он смешной, хотя и не хочет этого делать. «В любом случае, я не ем десерты».
Его глаза подозрительно сужаются. «Почему нет?»
Я моргаю. «Что?»
«Я спросил тебя, почему нет».
Я ёрзаю на сиденье. «Что это за вопрос?»
Он ещё больше хмурит брови. «Простой вопрос. Почему бы тебе не съесть десерт?»
Старые воспоминания и неизгладимый стыд заставляют жар ползти по моей шее и щекам. Я не хочу отвечать, но Лоренцо смотрит на меня, терпеливо ожидая моего ответа. «Сахар и жир идут прямо в мою задницу. Я всегда на десять фунтов тяжелее, чем должна быть, и десерт не смотрится хорошо на таком теле, как у меня».
У него щелкает челюсть. «Кто тебе это сказал?»
"Что?"
Он хмурится еще сильнее. «У тебя сегодня проблемы со слухом? Я спросил, кто, черт возьми, тебе это сказал?»
Я проглатываю комок эмоций. Годы унижений из-за моих размеров и склонности набирать несколько фунтов во время праздников, постоянный контроль за тем, что я ем, и едва завуалированная критика, если я съедаю хоть немного сладкого, – все это оставило след. «Брэд сказал мне…»
Лоренцо рычит.
«Но это правда. Я действительно склонна набирать вес, если не буду питаться здоровой пищей».
Он фыркает и смотрит на чизкейк перед собой.
Я опускаю голову, не желая вести этот разговор. Передо мной появляется большой кусок чизкейка. «Что?» Я смотрю между ним и тягучим десертом в двух дюймах от моего лица.
"Ешь."
Я моргаю на него. Он что, серьёзно? «Я-я не могу».
«Нет, можешь». Он подносит вилку ближе к моим губам, и, несмотря на смущение, я обнаруживаю, что открываю рот и позволяю ему кормить меня. Как только вкус касается моего языка, сладкий вкус затопляет мои чувства, заставляя меня тихо застонать от благодарности. Мои глаза закрываются. О боже! Это так вкусно. Мои вкусовые рецепторы ошеломлены насыщенным, терпким сливочным сыром, бархатистой карамелью и легким намеком на соль, и я вспоминаю, как сильно я люблю десерты. Этот чизкейк божественен.
Лоренцо вытаскивает вилку изо рта, и я облизываю губы, прежде чем проглотить. «Спасибо», – шепчу я.
«Пожалуйста». Он откусывает сам, облизывает вилку – ту, что только что была у меня во рту, – прежде чем зачерпнуть еще кусочек и протянуть вилку мне.
Подняв руку, я качаю головой. «Нет, с меня достаточно».
Уголки его рта приподнимаются. «Мне нравится смотреть, как ты наслаждаешься десертом».
Черт возьми! Я снова открываю рот, и он медленно вставляет вилку внутрь, словно смакуя момент. Это кажется таким интимным. Слишком интимным. Тепло сворачивается глубоко в моем ядре.
Я слизываю чизкейк с зубцов, проводя языком по каждому уголку, чтобы насладиться сладкой, восхитительной субстанцией. Лоренцо не отрывает от меня взгляда, не пытаясь вытащить вилку изо рта. Я остро осознаю тот факт, что он облизал ее всего несколько секунд назад, и внутри меня нарастает пульсирующая боль.
Почему этот момент кажется таким чувственным? Его вилка у меня во рту, но это может быть его язык, судя по тому, как реагирует мое тело. Пульс ускоряется и давление нарастает. Кожа покраснела. Влажное тепло разливается между моих бедер.
Его глаза темнеют, когда он вытаскивает вилку изо рта. Его внимание остается прикованным ко мне, пока он откусывает еще один кусочек, повторяя процесс снова и снова, пока он не скормит мне последний кусочек. Я держу губы сомкнутыми вокруг вилки немного дольше, чем необходимо, желая продлить то, что происходит. Я не помню, когда в последний раз мужчина смотрел на меня с таким голодом, который я вижу во взгляде Лоренцо.
Когда он отстраняется через несколько секунд, я почти стону от разочарования. Он просто делился со мной десертом. Вот и все. Он кладет столовые приборы на тарелку, и они звенят о фарфор.
«Это было вкусно?» – спрашивает он, и его голос звучит мягче карамели, которую мы только что разделили.
Он говорит о чизкейке или о том, как он меня им кормил? «Да», – отвечаю я на оба вопроса, и мои щеки вспыхивают еще ярче.
«Приятно наблюдать, как красивая женщина наслаждается едой».
Я моргаю на него. Он думает, что я красивая? Мое сердце трепещет в груди, как птица, пойманная в клетку.
Его глаза снова сужаются, когда он изучает мое лицо. Хотела бы я знать, что он ищет, чтобы я могла дать ему это. Звук его прочищающегося горла выводит меня из моих фантазий. «Мне нужно вернуться к работе».
Я впервые в жизни замолчал. Скажи что-нибудь, Мия!
«Конечно, ты же не можешь заставлять всех этих гангстеров ждать». Ох, черт. Что угодно, только не это. Озадаченный взгляд на его лице заставляет меня вздрагивать.
Я смотрю на свои руки, отрывая оторвавшийся кусочек кожи около ногтя большого пальца, пока он моет тарелку. Я украдкой смотрю на него. Его широкая фигура закрывает мне вид на раковину. С каждым движением его толстые бицепсы натягивают швы его белоснежной рубашки. Он ставит мокрую посуду на сушилку, чтобы она высохла, и я поражаюсь, как комфортно он выглядит, выполняя такую домашнюю работу. Конечно, это его дом, но у него куча слуг, и он все равно моет свою посуду сам. Брэд не помыл ни одной вещи за все время, пока мы были вместе, даже в самом начале, когда он носил меня на руках. Наверное, это должно было быть знаком, да?
Когда он разворачивается ко мне лицом, я понимаю, что пялюсь на него, и отвожу взгляд. Он проходит мимо меня, направляясь к двери, но останавливается, когда подходит ко мне, и я вдыхаю его знакомый мужской запах. «Для протокола, я думаю, что твоя задница и все остальное твое тело просто чертовски идеально».
Моя челюсть почти ударяется об стол, когда я смотрю, как он выходит из комнаты. Идально? Лоренцо Моретти думает, что мое тело чертовски идеально? Святые чертовы бананы. Я, должно быть, просто влюбилась в похоть.
Глава 13
Лоренцо
«F uttuto idiota!» – ты чертов идиот – бормочу я себе под нос, шагая по коридору и стараясь держаться как можно дальше от Мии.
Я только что сказал нашей временной гостье, что ее тело идеально. Какого черта я это сказал? Может быть, потому что мне было жаль, что ее бывший муж-мудак заставил ее чувствовать себя так паршиво, что она отказывает себе в удовольствии от еды, которая ей так явно нравится?
Да, вот почему. Не потому, что мой взгляд слишком часто опускается на ее сочную круглую задницу или ее сиськи, которые натягиваются под тканью различных платьев и топов, которые она носит. Моя жалость к ней – единственная причина, по которой я сказал то, что сказал. Единственная причина, по которой я потратил пять минут, кормя ее чизкейком и наблюдая, как ее красивые губы обхватывают эту вилку. Я, черт возьми, не представлял, как эти губы обхватывают мой член, как ее мягкий язык скользит по кончику и собирает там преякулят.
Мои яйца тяжелые и горячие. Я не дрочил больше недели, и мне нужно кончить, прежде чем я взорвусь. Вот и все. Как только я кончу, я забуду о том, как это отвлекающее желтое платье облегает каждый дюйм ее тела и демонстрирует ее загорелые, подтянутые ноги. Мне нужно кончить, вспоминая свою жену. Единственную женщину, которую я когда-либо полюблю. Единственную женщину, которую я когда-либо захочу.
Несколько мгновений спустя я стою в душе, и горячая вода струится по моему лицу и груди. Сжимая основание своего ствола, я крепко сжимаю и стону, когда благословенное облегчение накатывает на меня. Я представляю ее. Мою милую Аню. Ее пепельно-русые волосы и ледяные голубые глаза. Изгибы ее тела. Моя крошечная балерина.
Мои бедра дрожат от отчаянной потребности в освобождении, проходящей через меня. Одна рука на кафельной стене, чтобы удержать себя вертикально, я глажу сильнее, хрюкая, когда мои яйца обжигает от потребности кончить. Вода капает по моему лицу. Я закрываю глаза и даю себе разрешение вспомнить ее. Как я провожу языком по этому шраму на ее бедренной кости. Как она могла принять весь мой член внутрь своего крошечного маленького тела. Как на ее бледной коже так легко появлялись следы, когда я наказывал ее.
Я качаю сильнее. «Блядь!» Бедра горят, глаза щиплет, я позволяю воспоминаниям завладеть мной. Они кружатся вокруг моего мозга, как вода вокруг стока.
Волосы медово-русые. Нет! Волосы пепельно-русые.
Я помню ее сладкий запах. Жасмин и лимон – нет, ваниль и миндаль.
Ее грудь напрягается из-за пуговиц одежды, которую она носит.
Маленькие розовые соски и крошечная грудь кажутся крошечными по сравнению с моими ладонями.
Как ее сладкая круглая попка выглядела сегодня в этом желтом платье. Ее розовые губы обхватили мой ствол. Карие глаза смотрели на меня, пока я погружал свой член в нее.
Нет! Я бью кулаком по кафельной стене душа и кричу от злости в потолок. «Блядь!»
Аня. Моя прекрасная Аня. Почему ты исчезаешь? Вытирая воду с глаз, я пытаюсь представить ее лицо, но все, что я вижу, это сирена внизу. Мой член плачет, и я сжимаю сильнее, заставляя себя сосредоточиться на бледно-голубых глазах моей жены и ее милой улыбке. Как ее нежные пальцы ласкали мою кожу. Как приятно она опускала голову, когда говорила со мной. Ее ошейник. Ее пизда. Как она спазмировалась вокруг моего члена.
Жар обжигает мой позвоночник, и я продолжаю качать свой ствол, пока новые образы и старые воспоминания борются за доминирование, сливаясь друг с другом, когда они мелькают в моей голове. Моя рука прижимается к прохладной плитке. Я приподнимаюсь на носки. Мои яйца поднимаются, огненные и тяжелые, когда я глажу свой член сильнее. Когда я теряю контроль, кончая так сильно и быстро, что мои колени подгибаются, и всё из-за видения сияющих карих глаз, полных розовых губ и пары красивых больших сисек, заключённых в жёлтое платье.
