Текст книги "Лоренцо (ЛП)"

Автор книги: Сэди Кинкейд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

Сглотнув неожиданный смешок, я прохожу мимо нее и толкаю кухонную дверь, жестом приглашая ее пройти вперед. «Ты всегда говоришь то, что думаешь, или это нервное состояние?»

«О, почти всегда», – говорит она, проходя мимо меня на кухню и прислоняясь к массивному деревянному столу. Она с любопытством изучает меня. «И я не нервничаю».

Я прищуриваюсь. Кто, черт возьми, эта женщина? «Нет? Ты в этом доме, одна, с человеком, который занимается мафиозными делами, и ты даже немного не нервничаешь?»

«Ни капельки», – она усмехается, и ее глаза, кажущиеся карими в мягком свете кухни, впиваются в мои.

Я делаю несколько шагов к ней. Мурашки покалывают ее предплечья, но она не отрывает от меня взгляда. «Может, тебе стоит нервничать, Миа».

Ее лицо загорается, как рождественская елка. «Ты помнишь мое имя?»

«Я-я, э-э…»

«В любом случае, Кэт сказала мне, что ты очень хороший парень. Плюс, я видела тебя с твоей женой. Как ты себя вел, ты знаешь…» Ее глаза наполняются слезами, и она смахивает их.

Я проглатываю застрявший в горле ком эмоций. Я пожалею об этом, но не могу упустить возможность увидеть наши отношения с точки зрения другого человека – это как вернуть часть Ани, часть, которой у меня никогда не было, пока она была здесь. «Как я себя вел?»

«То, как ты на нее смотрел. Как будто ты готов зажечь для нее луну». Она тихо вздыхает. «Каждая женщина заслуживает мужчину, который смотрит на нее так. Каждая заслуживает того, кто ее обожает. Того, кто готов умереть за нее».

Эта женщина – эта незнакомка могла видеть все это? Черт, я все еще обожаю Аню. Я бы умер за нее сто раз. Будь у меня хоть половина шанса, я бы умер прямо сейчас, просто за еще один момент с ней. Я кашляю, чтобы прочистить горло, но это не помогает. Мой голос звучит грубо. «Ты увидела все это за несколько часов в нашей компании?»

«Такую любовь невозможно скрыть. Несколько мгновений в твоей компании сказали бы мне то же самое». Ее живот громко урчит, а щеки заливаются нежным румянцем. «Есть ли шанс, что я найду еду?»

«Что? Да, конечно». Я снова уставился. Что за фигня? «У нас осталось ризотто или есть мясо и свежий хлеб?»

«Ризотто было бы идеально. Спасибо».

Я никогда не видел, чтобы женщина получала столько удовольствия от еды, как Миа. Она закрывает глаза, чтобы насладиться каждым кусочком, и издает тихий стонущий звук каждый раз, когда откусывает. Наш повар София делает невероятное ризотто, но все же.

Я пристально смотрю на нее, завороженно глядя на эту женщину, у которой, кажется, есть все основания испытывать страх и депрессию, но, возможно, она самый счастливый человек, которого я когда-либо встречал.

В резком контрасте с тем, как она поглощала свое ризотто, Миа изящно промокает рот салфеткой, когда она закончила. Синяк на ее лице потемнел, а ее правый глаз частично опух и закрылся. Кэт проверит ее утром, но вид ее избитой заставляет мою вечную ярость выплеснуться наружу.

«Кто это с тобой сделал?»

Ее глаза мельком смотрят на мои. Теперь они снова карие. «Мой муж. Как ты и сказал».

Я так и знал. Вот гребаный ублюдок. «Зачем?»

«Зачем?» – горький смех звучит неестественно на её губах. «Ты думаешь, есть ли причина так поступать с тем, кого ты должен любить?»

Я молча проклинаю себя за неосторожный выбор слов. «Нет, но я имел в виду, что его что-то спровоцировало?»

«Эмм…» Она сжимает губы, словно глубоко задумавшись. «Сегодня утром это было из-за того, что хлопья были слишком размокшими».

Я хмурю брови. «Что?»

«Я налила молоко слишком рано, и его хлопья стали несъедобными», – говорит она, смиренно пожимая плечами.

«То есть это было обычным явлением?»

«Если ты имеешь ввиду пару раз за два месяца, то да».

«И это всегда была твоя вина, да? Ты заставила его так себя вести?»

«Ты знаешь сценарий?» Ее улыбка грустная, но искренняя.

Я много раз видел это у своих родителей, но ей я этого не говорю.

Она смотрит на меня так пристально, что мне становится жарко под ее взглядом. «И теперь ты удивляешься, почему я так долго оставалась».

«Я никогда этого не говорил».

«Я бы спросила себя об этом, если бы я была тобой. Десять долгих лет я оставалась с ним. Надеясь…» Она качает головой. «Но надежда – опасная штука, да? Иногда мне кажется, что это самая мощная сила во вселенной».

«Надежда?» Мои слова полны насмешки.

«Да», – говорит она, выпрямляя спину. «Мы можем жить без большинства вещей, даже без любви. Но без надежды, ну, у нас не осталось бы ничего, ради чего стоило бы жить». Я хмурюсь, глядя на нее, и она тихо смеется. «Я так понимаю, ты не согласен?»

Я пожимаю плечами. «Я думаю, жизнь полна безвыходных ситуаций, но люди продолжают жить без неё».

«Они продолжают жить благодаря этому маленькому лучику света во тьме. Это надежда», – настаивает она.

Моя кожа покалывает от раздражения. «Нет. Не всегда есть луч света, Миа. Иногда есть только тьма и ничего за ней».

Она наклоняется вперед и смягчает тон. «Но даже в самой темной ситуации можно найти луч света».

Произнесено человеком, у которого весь мир не рухнул на глазах. Звук, который вырывается из моей груди, ясно дает понять, что я не согласен, но она снова начинает говорить, прежде чем я успеваю возразить.

«Это правда. Иногда нужно очень усердно искать, чтобы найти его. Но он всегда там, даже если это всего лишь крошечная точка света. И когда ты его находишь, ну, тогда твоя задача – лелеять его, пока он не вырастет больше и свет не начнет затмевать тьму. В конце концов, свет будет всем, что останется».

«Это твоя философия, да?» – огрызаюсь я, раздраженный ее непреклонным позитивом. Если меня заставят слушать ее еще дольше, она поймет, как мало света у меня внутри.

«Да», – говорит она более мягким тоном.

Чувствуя необходимость сменить тему разговора, прежде чем она сможет разозлить меня еще большим количеством своей хипсторской чуши, я кладу ладони на стол перед собой и наклоняюсь вперед. «Так почему же ты осталась с ним?»

Если ее и беспокоит, что я снова переключаю разговор на ее абьюзивный брак, она этого не показывает. «По тем же причинам, по которым все остаются, я думаю. Сначала потому, что я думала, что он может измениться. Я думала, что смогу изменить его». Она фыркает, пренебрежительно смеясь, и качает головой. «Потом я убедила себя, что все не так уж и плохо. Что хорошие времена перевешивают плохие. Секс был невероятным». Она выгибает бровь.

Я делаю глоток кофе, чтобы отвлечься от мыслей о том, что она занимается сексом, потому что по какой-то причине, которую я не могу определить, мысль о том, что этот придурок оставил ей эти синяки, приложив к ней руки, заставляет меня видеть красный. «У тебя действительно нет фильтра, да?»

Это снова заставляет ее смеяться. «Прости».

«Пожалуйста, продолжай», – говорю я, злясь на себя за то, что перебил ее.

«А потом, когда плохие времена стали чаще, и даже секс стал… ну, не таким уж плохим. Я просто не хотела этого, понимаешь?»

Каждая клеточка моего тела вибрирует от напряжения и гнева. Чего бы я сейчас не отдал за несколько минут наедине с этим ублюдком. Кто, черт возьми, так относится к своей жене? Ее голос возвращает меня с края, и я остаюсь в недоумении, почему ее ситуация вызывает у меня такую сильную физическую реакцию.

«Ну, я наконец решила, что мне нужно уйти, пока он меня не убил, но я не думала, что мне есть куда идти. Около года назад я разговаривала с Кэт, и она небрежно упомянула, что мне здесь всегда рады, и я поняла, что ошибалась. Мне было куда идти. Кэт – моя семья, и она всегда рядом со мной, как и я рядом с ней. Я не хочу быть обузой для кого-либо из вас, поэтому я не буду долго торчать здесь, но я знала, что у меня мало времени, и если я не уйду из этого дома по собственной воле, то уйду в гробу».

Я борюсь с желанием наклониться через стол и смахнуть слезу, текущую по ее щеке. Не думаю, что я когда-либо встречал кого-то, кто был бы так готов обнажить свою душу перед совершенно незнакомым человеком. Разговор с ней – это самое интимное, что я делал с женщиной за долгое время.

«Итак, я починила этот старый «Мустанг» и уехала сегодня утром. Шестнадцать часов, два перерыва на заправку и туалет, и я здесь». Улыбка, озаряющая ее лицо, заставляет волосы на моем затылке вставать дыбом.

Мне нужно разорвать эту связь между нами, но я не могу оторвать от нее глаз.

Глава 4

Мия

Я откидываюсь на мягкую подушку и смотрю в потолок. Этот дом невероятен. Гостевая спальня похожа на что-то из пятизвездочного отеля. Я не могу поверить, что моя кузина может жить в этом месте. Без предупреждения слеза стекает по моей щеке. Я бы хотела, чтобы она была здесь. Поверьте, я объявлась в ту единственную ночь, когда она уехала с мужем. Не то чтобы Лоренцо не был полностью гостеприимным, хотя и не хотел, чтобы я была здесь. Он явно хороший человек, но видя, сколько печали он несет на своих плечах, мне почти захотелось плакать.

Интересно, Брэд уже подал заявление о пропаже человека. Обычно полицейские управления не подают заявление, если человек не пропал более сорока восьми часов назад, но я уверена, что он воспользуется своим значком, чтобы ускорить процесс. Представляя его лицо, когда он вошел в дверь и увидел, что дом не убран, я улыбаюсь. А потом, когда он увидел, что «Мустанга» больше нет… я почти хочу быть там и увидеть его лицо.

Вздохнув от удовольствия, я перекатываюсь на бок и прижимаюсь к подушке. Эта кровать такая чертовски удобная.

Брэд в Бостоне, а я здесь, в сотнях миль от него. Даже если он попытается последовать за мной, я в безопасности за этими стенами. Я не настолько наивна, чтобы не знать о Моретти и о том, что они делают. Полицейский он или нет, Брэд не посмеет бросить вызов мафии. И хотя я пацифист в душе, я в отчаянном положении. Какой еще у меня был выбор?

Когда я начинаю засыпать, в моей голове всплывают образы красивого лица Лоренцо и его интенсивных карих глаз. Было странно сидеть и говорить так открыто с совершенно незнакомым человеком, особенно с таким опасным, как он, но также странно знакомым и успокаивающим. Я чувствовала себя непринужденно в его присутствии. Я даже не лепетала так много, как обычно, факт, в который, я уверена, ему было бы трудно поверить, потому что я говорила без остановки. Я все еще думаю о его темном, гипнотическом взгляде и глубоком, успокаивающем голосе, когда засыпаю.

* * *

Я, должно быть, была полностью вымотана поездкой из Бостона в Чикаго, потому что следующее, что я помню, это то, что я вздрогнула, проснувшись от тихого стука в дверь, за которым последовало мое имя. Ее голос заставляет мое сердце учащенно забиться в груди.

«Кэт?» Я сбрасываю одеяло и выпрыгиваю из кровати как раз в тот момент, когда она вбегает в дверь. Мы летим в объятия друг друга, крепко обнимаемся, а слезы катятся по нашим лицам. После того, как мы обнялись на несколько секунд, мы отступаем, и она осматривает меня, ее лоб обеспокоенно нахмурен.

«Нам следует показать глаз врачу. Просто чтобы убедиться, что нет никаких необратимых повреждений».

Я качаю головой. «Никаких врачей. Все будет хорошо. Такое уже случалось», – уверяю я ее.

«О, Миа», – говорит она, всхлипывая, снова обнимая меня. «Мне так жаль, дорогая».

Я успокаивающе провожу рукой по ее спине. «Не надо. Я скрыла самое худшее, Кэт. Пожалуйста, не жалей меня».

Она выпрямляется, вытирая слезы со щек. Я знаю, что она понимает глубоко укоренившееся желание не чувствовать жалости. Что-то случилось с ней несколько лет назад, и хотя она никогда не говорила мне, что именно, это изменило ее. Она полностью замкнулась в себе на какое-то время. Потом она встретила Данте, и я никогда не видела ее такой счастливой.

«Я так рада, что ты пришла. Ты можешь оставаться столько, сколько захочешь. У нас полно места. На самом деле, оставайся навсегда». Она проводит пальцем по моей ушибленной щеке, мягко улыбаясь. «Он никогда не причинит тебе вреда здесь. Я обещаю».

«Спасибо». Я не могу оставаться здесь вечно, и у меня нет намерения это делать, но тот факт, что она позволила мне остаться, значит для меня очень много. «Я так скучала по тебе. И я еще не видела твоих прекрасных малышей».

Это заставляет ее смеяться. «И правда. Габриэлле три с половиной, ей скоро четыре. У нее будет к тебе куча вопросов, так что будь готова».

«Ты же знаешь, что разговоры – это мое призвание», – напоминаю я ей.

Она сжимает мою руку. «Тебе не нужно нервничать в этом доме. Данте очень рад, что ты здесь, и я знаю, что Лоренцо кажется немного сварливым…»

«На самом деле он был очень милым».

Она приподнимает идеально ухоженную бровь, глядя на меня. «Лоренцо? Милый?»

«Я имею в виду, я зажигала посреди ночи в таком виде». Я машу рукой по лицу. «Но этот парень едва моргнул глазом. Потом я его заболтала, и он ни разу не сказал мне заткнуться».

«Хм». Она прищурилась, глядя на меня. «Брэд задал слишком низкую планку, если ты считаешь Лоренцо Моретти милым».

Я толкаю ее под ребра. «Ты оставила его на попечение трех твоих маленьких ангелочков, так что он не может быть таким уж плохим».

«О, он хороший парень. Дети его любят. Я его люблю. Просто…» Она морщит нос. «Милый?» Смеясь, она качает головой. «В любом случае. Пойдем позавтракаем, и ты сможешь поздороваться с Данте и моими тремя ангелочками».

Шум из кухни слышен из коридора, а смех и крики заставляют меня улыбаться. Когда мы приходим, Данте держит Габриэллу вверх ногами и делает вид, что окунает ее в миску с овсянкой.

«Нет, папочка!» – восторженно взвизгивает она, а он притягивает ее к себе и щекочет.

Джоуи сидит по другую сторону стола со своим мужем Максом. Я познакомилась с ними обоими на свадьбе Кэт, но тогда они не были вместе. Джоуи кричит Марко, что ему нужно спасти свою сестру от их папочки-монстра, пока Макс смеется над ними всеми. Лоренцо сидит во главе стола, держа на руках младенца Мики и качает головой в замешательстве. Он что-то говорит Мику, который улыбается ему в ответ, но на кухне слишком шумно, чтобы я могла услышать, что он сказал.

«Наш почетный гость прибыл». Кэт прорезает море шума, и все останавливаются и смотрят на нас. Я смущенно подношу руку к щеке, осознавая, как отвратительно я сейчас выгляжу, но прежде чем я успеваю погрязнуть в своем смущении, Джоуи вскакивает со своего стула и бросается ко мне.

«Миа. Так приятно снова тебя видеть», – говорит она, заключая меня в теплые объятия.

Я сжимаю ее в ответ. «Мне тоже!»

Когда она отходит, Данте ждет объятий. «Я рад, что ты пришла сюда. Семья Кэт – это и наша семья тоже», – говорит он, его тон полон искренней привязанности.

Я моргаю, чтобы убрать неожиданные слезы. «Спасибо. Я действительно ценю, что вы все пригласили меня сюда».

Габриэлла смотрит на меня с опаской, пока Кэт не берет ее на руки и не объясняет, что я ее тетя Миа и останусь здесь на некоторое время. Она спрашивает о моем лице, и я говорю ей, что со мной произошел несчастный случай, в чем она не сомневается, потому что ей три с половиной года. Я также обнимаю Марко, но Лоренцо держит Мика, так что, думаю, мне придется обнять своего малыша позже.

Данте поднимает Габриэллу с пола. «Время для уроков, принцесса».

«Ой. Я хочу остаться с тетей Джоуи и тетей Мией». Ее нижняя губа выпячивается, что делает ее вид совершенно очаровательным.

«Уроки», – говорит он строго, хотя все еще улыбается ей. Любовь, которую он испытывает к Кэт и их детям, настолько ощутима, что я практически могу ее потрогать. Она исходит от него.

«Делай, что говорит папа, дорогая», – добавляет Кэт.

«Ты тоже, парень». Данте подхватывает Марко другой рукой. «Я вернусь через пять минут. Не начинай без меня», – говорит он Кэт, прежде чем сладко поцеловать ее.

Дама с седыми волосами, которая тихо стояла у плиты, подталкивает меня к свободному месту. «Садись. Что бы ты хотела на завтрак? У нас есть все, что ты можно придумать».

«Вафли, пожалуйста», – громко объявляет Джоуи.

«София готовит лучшие вафли», – говорит мне Кэт, быстро сжимая в объятиях пожилую женщину.

Я сажусь на стул, на который указала София. «Фрукты подойдут, спасибо».

Джоуи усмехается. «Это как перекус. А не завтрак».

«Ты так говоришь только потому, что не можешь обходиться без кофе и сахара, детка», – добродушно поддразнивает ее Макс, а она в ответ хлопает ресницами.

«Ты уверена, что я не могу сделать тебе что-нибудь более существенное?» – спрашивает София.

Я смотрю на тарелки с едой на столе. Похоже, Кэт, Данте и Лоренцо ели яичницу с беконом, и даже остатки выглядят потрясающе. Но моя задница станет толще, чем сейчас, если я начну есть вафли или яичницу с беконом на завтрак. И я была так голодна, когда пришла сюда вчера вечером, что проглотила тарелку ризотто прямо перед Лоренцо. Он, должно быть, уже думает, что я обжора.

«Фрукты – это нормально». На моих щеках появляется румянец. «Спасибо».

Улыбнувшись мне через плечо, София идет к холодильнику. «Конечно».

Я окидываю взглядом стол и с удивлением обнаруживаю, что Лоренцо смотрит на меня. Он не пытается скрыть свой пристальный взгляд, но продолжает наблюдать за мной с любопытным выражением на лице.

По какой-то причине жар от моих щек распространяется по шее и груди, и я ерзаю на сиденье. Да, я чувствую этот жар и в другом месте. Какого черта, Миа?

Я делаю глубокий вдох и одариваю его своей лучшей улыбкой. Его глаза морщатся в уголках, а одна сторона его рта кривится в усмешке, прежде чем его внимание переключается на дверной проем, как раз когда Данте возвращается в комнату.

«Итак, какой план?» – спрашивает Макс, как только Данте садится за стол.

«Я могу справиться совсем и вернуться за день. Сделать так, чтобы это выглядело как несчастный случай? Самоубийство?»

Лоренцо хмурится. «Нет. Я сделаю это».

«Ты уверен, что это мудро?» – спрашивает его Данте.

«Ты думаешь, я не способен с этим справиться?» – рявкает Лоренцо.

Я смотрю на них с болезненным интересом. Они явно говорят об одном из своих врагов, но я в шоке, что они так открыто обсуждают убийство кого-то передо мной. Думаю, я действительно часть семьи, верно?

Данте фыркает и закатывает глаза. «Не будь смешным, Лоз. Но ты был немного…» Он морщится.

«Немного каким, Ди?»

«Психом?» – предлагает Макс.

«Это бесполезно», – упрекает мужа Джои.

«Ты не был таким уравновешенным, как обычно, вот и все», – говорит Данте. «И это должно быть чисто. Этот парень – коп».

«Я, черт возьми, знаю это», – рычит Лоренцо.

Волосы на затылке встают дыбом. «К-коп?»

Все оборачиваются и смотрят на меня.

«О ком ты говоришь?» – спрашиваю я, хотя мое сердце колотится. Думаю, я знаю ответ.

«Твой муж – кусок дерьма», – отвечает Лоренцо, как будто убийство полицейского – это обычный разговор за завтраком.

Я отодвигаю стул, и желчь подступает к горлу. «Ч-что? Нет! Ты не можешь… Я никогда тебя не просила… Ты не можешь!»

Кэт успокаивающе кладет свою руку на мою и бросает на мужа предостерегающий взгляд. «Я же говорила, что она этого не захочет».

«Как еще ты собираешься уберечься от него, Миа?» – спрашивает Данте.

«Я-я…» Слова не приходят. «Я не знаю. Но я не хочу, чтобы ты его убивал».

Челюсть Лоренцо щелкает, когда он смотрит на меня. «Жаль, что у тебя нет права голоса».

«Лоз», – предупреждает Данте.

«Мы убьем этого парня или нет?» – спрашивает Макс.

Лоренцо хмурится. «Да».

«Нет», – настаиваю я. Мое сердце грозит вырваться из груди. «Я не за этим сюда пришла. Это не то – я не должна была приходить».

Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но Кэт хватает меня за руку. «Никто не причинит вреда Брэду, если ты этого не захочешь, Миа. Я обещаю тебе».

Я смотрю на ее мужа, главу Коза Ностры, и он кивает в знак согласия. Удовлетворенная, я возвращаюсь в свое кресло.

«Ты ожидаешь, что он не последует за тобой сюда, Миа?» – тихо спрашивает Данте, его голос густ и гладок, как бархат.

«Я… я не думаю. Я думала, что, может быть, он мог бы, но…»

Лоренцо вздыхает. «Но что?»

«Я думала, что как только он увидит, где я нахожусь, он просто уйдет и больше меня не побеспокоит».

Лоренцо фыркает. «Это либо невероятно наивно, либо невероятно глупо».

«Не называй меня глупой», – сердито смотрю я на него.

Он прищуривает свои темные глаза и смотрит прямо в ответ. «Наивной?»

«Может быть». Я качаю головой. Я явно не продумала свой план как следует, и теперь чувствую себя дурой.

«Ты в безопасности, пока ты в этом доме, Миа. Но этого ли ты хочешь? Оставаться за этими стенами навсегда?» – спрашивает Данте.

«Нет. Но я подумала, может быть, только на некоторое время. Пока я не смогу решить, что делать дальше. Тогда я смогу начать в новом месте. С новым именем».

«Вот так просто?» – голос Лоренцо полон сарказма.

«Достаточно», – говорит Кэт со вздохом. «Сейчас ничего не нужно решать, не так ли? Пусть Миа думает о своих следующих шагах, а пока она это делает, она может оставаться здесь столько, сколько ей нужно». Она снова сжимает мою руку.

«Конечно», – Данте бросает взгляд на брата, который закрывает глаза и качает головой.

«Ты не причинишь вреда Брэду?» – спрашиваю я.

Данте смотрит на меня несколько секунд, прежде чем ответить. «Мы не пойдем его искать, но если он появится здесь и устроит какие-нибудь неприятности…»

«Мы дадим ему пару бетонных ботинок и сбросим его в реку», – заканчивает за него Лоренцо со злобной ухмылкой на лице.

Я неохотно соглашаюсь. «Думаю, с этим не поспоришь».