Текст книги "Рыцарь трудного дня (ЛП)"

Автор книги: Саймон Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

– Нет. – Я же сказал. Это один из их вестников. Эй, ты! Да ты, – Блевотина! Отбрось спецэффекты и прими привычную форму, или я поверну на тебя пожарный шланг! Я Джон Тейлор, и я не принимаю никакого дерьма от демонов!

Я изо всех сил старалась говорить уверенно, как будто знал, что делаю, и демон, должно быть, попался на это, потому что шоу ужасов исчезло в одно мгновение, хотя ужасный запах остался.

На его месте стоял человек в белом плаще, со знакомым лицом. Это должен был быть я, за исключением того, что у него были выпученные фасетчатые глаза насекомого, и кровь непрерывно капала из его рваного рта. Густая кровь капала на белый плащ. Его запястья были глубоко погружены в карманы, и что-то в том, как он держался, заставляло думать, что вы не хотел бы увидеть, что у него вместо рук.

Я оглядел его с ног до головы и неприлично принюхался.

– Я думаю, так лучше. Что тебе надо?

Его рот неуверенно шевелился, как будто он не привык к человеческой речи. Когда он наконец заговорил, казалось, что он захлебывается кровью.

– Мы идём сюда, и ты не сможешь нас остановить, Джон Тейлор. Маленькое, человеческое существо. Когда мои хозяева, наконец, явятся во всей своей ужасной славе, – кровью наполняться ваши глаза, они повергнут и поглотят вас, всех вас, маленьких, человеческих существ, ввергнут в безумие и страдание, насладятся вашими криками. Они будут насыщаться вашим страданием, заставят поклоняться себе, непрерывно, – пока вы больше не сможете этого терпеть.

– Всё, как обычно. Что такого в вас, демонах, что вы всегда хотите, чтобы вас любили и поклонялись? Определенные проблемы с Самооценкой и вероятно, проблема одиночества? Как будто мне не всё равно. Что привело тебя на Тёмную Сторону?

– Моим хозяевам нет дела до Тёмной Стороны. Они идут ради Мира и всего, что в нём есть. Им предложили здесь проход, и они воспользуются им, чтобы уничтожить всё живое. Вы нам противны. Само ваше существование оскорбляет нас. Плоть которая осмеливается думать и мечтать. Мои хозяева разорвут твою душу на куски и съедят её и даже после того, как ты умрёшь, мы всё равно найдем способ заставить тебя страдать. Твои мучения никогда не закончатся. Во веки веков.

– Я никогда не получаю прямого ответа, но попробую ещё раз: – Зачем?

– Потому что мы можем. Потому что мы этого хотим. Потому, что ты не можешь нас остановить.

– Демоны, – сказал я. – Клянусь, вы хуже пятилеток. Хочу, хочу, хочу, а потом дрыгаете ногами, если не можете добиться своего. Сейчас когда ты такой твёрдый, я думаю ты боишься, это игра. Ваши мастера будь они уверенны в успехе не стали бы растрачивать всю свою силу и истончать границы реальности только ради вестника, но они знают: что-то может пойти не так…

– Ты не сможешь войти, если только Оливер не вышибет двери, а твои хозяева чёртовски боятся, что я смогу отговорить Оливера. Это всё, не так ли? Ты опасаешься, что его решимость слабеет. Ты пытаешься заставить его служить тебе. Как ты к этому относишься, Оливер? Теперь ты знаешь, к чему приведёт твоя смерть?

Оливер отнял руку ото рта и с отвращением уставился на вестника.

– Я и не знал, – сказал он. – Я даже никогда не подозревал, что Это существует. Что хорошего в том, чтобы умереть за своих детей, если он впустит в их Мир подобное. Вы можете остановить это, мистер Тейлор?

– О, – сказал я, легко улыбаясь. – Я уверен, что найду способ.

Я пробудил свой дар, и мне потребовалось всего мгновение, чтобы найти пространственный разлом, который позволил вестнику появиться в нашей реальности. Для удержания разлома открытым они создали сложный кокон из странных энергий и мне потребовалось всего мгновение, чтобы найти фатальный изъян в этой структуре.

И тогда, это стало самым лёгким делом в мире – перенаправить эти энергии точно, в нужное место, и всё сдвинулось. Вестник один раз вскрикнул, в шоке, ужасе и удивлении, и захлопывающаяся трещина втянула его обратно – вон из нашей реальности. В коридорах Торгового Центра не осталось ничего, кроме яркого света и рассеивающихся миазмов.

Удерживая свой дар я уверенно улыбнулся Оливеру и позволил себе немного расслабиться. Я не ожидал, что это будет так просто.

Я глубоко вздохнул и похлопал Оливера по плечу.

– Ладно, у меня есть идея. Если вы собираетесь взорвать себя, подберём другой вариант.

– Может быть, я не хочу взрывать себя, – медленно произнёс он. – Теперь, когда я понял, к чему это приведёт.

– Мне очень жаль, – сказал я, и мне действительно было жаль. – Но вы превратились в Одушевлённую Бомбу. Я не думаю, что это можно исправить. И оракул по дороге сюда, – сказал мне, что вы взорветёсь, несмотря ни на что. Думаю, что человек, который заплатил за то, чтобы вы превратились в то, что вы есть, мог установить таймер, или дистанционное управление, чтобы вырвать инициативу из ваших рук, если вы сами не уложитесь в отведённое время.

– Так что, даже если бы у вас сдали нервы, вы бы всё равно не ушли. Но даже, если вы лишены выбора, всё равно вы в праве изменить мотив и время. Мне нужно, чтобы вы покинули нас по моей команде – я перенацелю взрыв.

Я показал ему золотые карманные часы.

– Я знаю, что внешний вид устройства не отражает его сути, но в моих руках портативная машина времени – временной сдвиг.

Я могу найти пространственный разлом, который Чужаки используют, чтобы пройти через него, и направить взрыв в сторону от других пространственных переходов, так что вся энергия взрыва уйдёт через открытый разлом. Взрыва “Одушевлённой Бомбы” хватит, чтобы повредить даже Сущностям Пустоты. Вы можете использовать свою смерть, чтобы нанести им удар. Этого будет недостаточно, чтобы уничтожить их, но это причинит им боль, заставит их отступить и задуматься. Красиво звучит? Вас могут запомнить как человека, который спас Тёмную Сторону. Хорошая мотивация, чтобы изменить ход событий?

– Как это поможет моим детям? – напрямую спросил он. – Если я не сделаю так, как мне сказали, мои дети не получат денег.

Я быстро прикинул…

– А как насчет такого? Я продаю вашу историю “Неестественному Исследователю”. Это жёлтая пресса и они любят подобные истории. Они заплатят большие деньги, и я позабочусь, чтобы всё это досталось вашим детям. Я гарантирую, что газета им понравится.

– Как вы можете гарантировать это, если я взорвусь, а вы всё ещё будете здесь? Вы не сможете телепортироваться. Чужаки могут остановят вас, не так ли?

Он был прав. Я думал, что с пространственным сдвигом смогу избежать взрыва, но у Пустотников будет доступ даже к моему короткому пространственному коридору. После взрыва они будут слишком заняты своими проблемами, чтобы беспокоиться обо мне, но до тех пор… Я ещё немного подумал, потом вспомнил и улыбнулся.

– Со мной всё будет в порядке, – сказал я. – Не волнуйтесь, Оливер, я под защитой. Я ношу меч Экскалибур.

Он посмотрел на меня.

– Меч? У вас есть один из этих хитрых подпространственных карманов?

Я закинул руку на плечо, взялся за рукоять и извлёк клинок. Длинный золотой клинок ярко сверкнул. Глаза Оливера расширились.

– Это… прекрасно. Квинтэссенция – Воплощение Мечты. Можно потрогать, подержать?

Он протянул руку к мечу, но тут же остановился и отдёрнул её.

– Нет. Это было бы неправильно. Не с тем, что я сделал из себя. Тем не менее, хорошо когда знаешь, что в мире всё ещё есть чудеса и слава.

– Вы готовы? – Я не хочу торопить вас, но неизвестно, сколько времени у нас осталось…

– Я готов, если вы готовы, – твёрдо сказал он. – Давайте сделаем это.

– И последнее, – сказал я. – Кто это устроил? Кто всё это спланировал и превратил вас в Бомбу.

– Бижу де Монтефор, – сказал он. – Один из владельцев Торгового Центра. Вы его знаете?

– О да. – Я его знаю.

Одна из крупнейших историй успеха Эмпериума, де Монтефорт появился из ниоткуда, чтобы стать одним из самых богатых людей Тёмной Стороны. Он специализировался на раскрутке вещей о которых люди даже не подозревали, а потом продавал их по цене, в десять раз превышающей ту, которую они бы заплатили до того, как это вдруг вошло в моду.

Но он потерпел неудачу со своей последней великой идеей: “Cloned Celebrity Long Pig”. “Длинные Свиньи” – Клонируем знаменитостей… Аппетитная знаменитость на ваш вкус! Но, ему следовало сначала спросить разрешения – целая куча знаменитостей собралась вместе и подала на него в суд за несанкционированное использование их имиджа и идентичности, и они выиграли по-крупному. Обчистил его.

В одночасье деловая империя де Монтефорта рухнула, его кредитный рейтинг упал, и он оказался на грани потери всего. В этот момент, как можно предположить, с ним связался вестник Пустоты и предложил сделку. И Дурак согласился.

Я понял, что Оливер смотрит на меня. Неподходящее время для сбора шерсти.

– Как он рассчитывал извлечь из этого выгоду?

– Он мне не сказал. Он только сказал, что моя смерть сделает его Королём Тёмной Стороны.

– Он Идиот. Пустотники никогда не закрывают своих сделок. Им это не нужно.

– Я думаю, мы должны сделать это сейчас, – сказал Оливер. – Пока я ещё жив и решительно настроен. До свидания, мистер Тейлор. Когда увидите моих детей, скажите им… Ложь в утешение.

– Да, – сказал я. – Я могу это сделать.

Он закрыл глаза и казалось, полностью расслабился, как будто наконец сбросил с себя какую-то страшную ношу. Он ускорил процесс и когда произошёл взрыв, он был слишком велик, чтобы видеть или слышать. Свет, слишком яркий, чтобы выдержать, и звук который заполнил весь Мир. Я держал Экскалибур перед собой, между моим телом и взрывом, острие на полу, рукоять перед моим лицом, руки сжимают крестовину.

Когда душа взорвалась, всё, что я мог сделать, это держаться за меч, – ослеплённый и оглушённый, раздираемый силами, которые я едва мог распознать. Я сосредоточился на своей связи с золотыми часами в кармане, используя всю свою ментальную силу направил энергию через переносной Пространственно Временной Сдвиг и сбросить её в пространственный разлом Пустотников. Это было несложно: как только я начал процесс, часы сделали большую часть работы. Иначе я бы никогда не смог этого сделать.

Я цеплялся за Экскалибур, как утопающий за плот, а буря бушевала вокруг меня. Бушующие энергии, видимо, продолжали прибывать, разрушение без конца, сила за пределами веры, и я, самая маленькая песчинка в гневном божьем глазу. Но взрыв в конце концов исчерпал себя, и Мир вокруг меня медленно вернулся к своему обычному состоянию.

Я снова мог сосредоточиться, мог видеть и слышать, оставленный дрожащим и потрясённым прошедшей бурей. Мне потребовалось немало времени, чтобы разжать руки, отпустить крестовину Экскалибура, и медленно оглядеться. Торговый Центр казался совершенно неповреждённым, безопасным и снова нормальным. Свет был очень яркий, и нигде не было никаких теней. Я сунул руку в карман и закрыл золотые часы.

Чужаки были отброшены назад во Тьму, и Человечество было спасено, потому, что один человек отдал свою душу, чтобы сделать это. Но он не должен был этого делать. Моя миссия на этом не закончена. Ещё предстояло вершить правосудие, справедливость и месть.

Я прошёл обратно через торговый центр “Маммон”, затем подождал и немного успокоился, прежде чем выйти на улицу и сообщить ожидающей толпе хорошие новости. Они все держались довольно уверенно, вероятно, слышали что-то о взрыве внутри. Я успокоил их несколькими хорошо подобранными фразами и когда я – сказал им, что можно безопасно вернуться внутрь, они громко приветствовали меня, прежде чем проскочить мимо, на территорию Торгового Центра и возобновить прерванный шопинг.

Всё как обычно, – это Тёмная сторона.

Когда зеваки в толпе начали рассеиваться, я усилив голос спросил:

– Бижу де Монтефор здесь?

Все оглянулись, чувствуя, что вечернее волнение ещё не закончилось. Небольшая группа бизнесменов выступила вперёд, наполовину поощряя, наполовину подталкивая вперёд некого Бижу де Монтефорта. Это был среднего роста, средних пропорций мужчина, ничего примечательного в нём вообще не было, за исключением, возможно, того, что он был скроен лучше большинства присутствующих. Бизнесмен выглядел совершенно вызывающе, когда многочисленные подбадривающие и подталкивающие руки остановили его передо мной.

– У меня было время немного поболтать со смертником, прежде чем он ушёл, – любезно сказал я. – Он много говорил о тебе, и о том, как ты планируешь извлечь выгоду из его самоубийства. Неужели ты действительно думаешь, что можешь договориться с Пустотниками и заставить их выполнить взятые обязательства? Ты действительно был готов увидеть, как мы все умрём, чтобы стать Королем Кучи Дерьма?

– Вы не можете доверять ни одному слову этого человека, – отрезал де Монтефорт. – Он явно был психически неуравновешен, иначе не превратил бы себя в Одушевлённую Бомбу. – Он твёрдо встретил мой взгляд и казалось, слыша свой голос стал ещё увереннее. Он всё ещё думал, что сможет найти выход из ситуации, так, как всегда делал раньше. – У вас нет никаких доказательств, Мистер Тейлор, и не может быть – теперь, когда ваш единственный свидетель мёртв. И впредь – я бы посоветовал вам очень тщательно выбирать слова. Я могу позволить себе самых лучших адвокатов, чтобы защитить своё доброе имя.

Я смотрел на него.

– Адвокаты? Нам не нужны вонючие адвокаты! Разве вы не слышали? Я новый Уокер. А это Экскалибур!

Я выхватил меч, и длинный клинок тут же появился в моей руке, его золотой свет ярко вспыхнул в ночи. Все наблюдавшие ахнули и закричали. Я хлопнул рукой по плечу де Монтефора заставляя опуститься передо мной на колени. Я взмахнул мечом над головой, и толпа вскрикнула в благоговейном изумлении. Многие из них упали на колени. Некоторые из них плакали. Де Монтефор взглянул на меня, и цвет его лица изменился.

– Нет! Ты не можешь этого сделать! Это несправедливо!

– Это справедливо.

И я нанёс резкий удар Экскалибуром отрубая ему голову.

Меч рассек его толстую шею, словно воздух. Какое-то мгновение де Монтефор просто стоял на коленях, широко раскрыв глаза, а потом из длинного красного разреза потекла кровь. Он содрогнулся, его голова откинулась назад и упала. Кровь фонтаном хлынула из обрубка шеи. Он повалился на бок, судорожно хватая руками пустоту.

Я посмотрел на Экскалибур. На лезвии не было ни капли крови. Я убрал его, и тотчас же меч и ножны исчезли, снова став невидимыми. Кое – кто из зевак снова закричал – теперь разочарованно.

Я пошёл прямо на них, и толпа расступилась, открыв мне широкий проход. Я продолжал двигаться, ни на кого не глядя. Я обдумывал то, что сделал. Я убивал и раньше, в своё время, когда это было совершенно необходимо, но я не палач. Я убил де Монтефорта хладнокровно и спокойно, даже не задумываясь.

И это было не похоже на меня. Именно так поступил бы Уокер… но я никогда не хотел быть таким, как он. Мне оставалось только гадать, не был ли этот импульс внешним воздействием. Достаточно ли самого владения Экскалибуром, чтобы повлиять на мой рассудок, повлиять на мои суждения. Я понял, что остановился, и нахмурился так сильно, что у меня заныл лоб. Люди попятились от меня.

– Привет, Жюльен, – сказал я. – Пришёл посмотреть, как всё обернулось?

– Ты убил этого человека, – сказал Жюльен Адвент.

– Я Казнил его.

– Хладнокровно.

– Ты же знаешь, что я так не поступаю. Я думаю, это меч казнил его и использовал для этого меня. Меч меняет меня…

– Возможно, неожиданно согласился Жюльен. – Есть много историй об Экскалибуре, которые не вошли в традиционные легенды о Короле Артуре. Могу я взглянуть на меч?

Я вытащил клинок и держал его перед собой. Жюльен долго смотрел на него, его глаза были полны золотого сияния меча. Я бы позволил ему подержать его, если бы он попросил, потому что он был настоящим человеком, но он этого не сделал.

– Нет, – сказал он наконец. – Я недостоин.

– К чёрту всё это. Ты намного достойнее меня, но держу эту чёртову штуковину я.

– Убери его, – попросил он, и я послушался. – Жюльен тяжело вздохнул. – Это заманчиво, но человек должен знать свои пределы. И не испытывать себя. Тебе нужно больше знать о мече, который ты носишь, Джон, и ты не можешь получить знания здесь. Тебе придётся покинуть Тёмную Сторону, отправиться в Лондон и поговорить с Лондонскими Рыцарями.

– Таков был план, пока меня не отвлекли, – сказал я. – Вся эта история с замещением Уокера подождёт моего возвращения.

Я ожидал возражений, но Жюльен медленно кивнул.

– Я понимаю. Нелегко носить такую легенду, как Экскалибур. Лондонские рыцари – интересный Орден. У них можно многому научиться. И, возможно, они могли бы кое-чему научиться у тебя. Если вы не убьёте друг друга. В своё время я несколько раз с ними работал. Хотя они сильно изменились с тех пор, как Виктория взошла на трон.

– Могу я получить от вас рекомендательное письмо? – Примерно такое: “Это хороший человек, несмотря на всё, что вы возможно слышали он сделал много хороших вещей, пожалуйста, не убивайте его”?

– Должен признать, что мы с рыцарями в последнее время не в лучших отношениях. Они не одобряют меня с тех пор, как я поселился на Тёмной Стороне. Они думают, что я сбился с короткого и прямого пути, а я думаю, что они – кучка высокомерных, заносчивых придурков. Но они знают своё дело. В конце концов, они – последние защитники Камелота.

– Не за что извиняться, Жюльен, – сказал я, – но думаю, что передам письмо.

Жюльен серьёзно посмотрел на меня.

– Будь осторожен, Джон. Лондонские рыцари сделали много хорошего в мире, но только на своих собственных условиях. Они видят многие вещи в чёрно-белых тонах и у них нет времени ни на один из оттенков серого.

– Тогда мне придётся их воспитывать, – весело сказал я.

Он вздохнул.

– Всё закончится слезами. Я это знаю.

ТРИ

Память, Которая Несёт На Себе Следы Оружейного Нагара.

Я возвращаюсь в реальный Мир, но никто не говорит, что я должен при этом себя превосходно чувствовать. Собственно Лондон никогда не казался мне домом. Дом – это место, где обитают монстры; дом-это место, где кто-то пытается убить вас каждый день; дом – вот где моё место. Я всегда знал, что моё место – ЗДЕСЬ – среди других монстров.

Но в моём деле ты идешь туда, куда тебя ведёт работа. Поэтому я направился к станции метро: “Белая Часовня”, а Сьюзи Дробовик молча шагала рядом. Она смотрела прямо перед собой, её лицо было холодным, спокойным и очень опасным, как всегда, и возможно, только я мог понять, как сильно она была напряжена. Сьюзи никогда не бывала слишком демонстративной, за исключением тех случаев, когда она стреляла в людей.

Ей требовалось много времени, чтобы ужиться со своими эмоциями, и она всё ещё не была уверена, что делать с некоторыми из них. И вот теперь я направлялся навстречу опасности, в ту часть моей жизни, которую она никогда не знала и не разделяла, и я не мог позволить ей пойти со мной. Я не мог, по самым разным причинам. Она не опустилась бы до спора, и у неё было море гордости, чтобы не красться за мной, поэтому она согласилась сопровождать меня до станции, чтобы убедиться, что никто не помешает мне по пути. Я ничего не сказал. Как я мог? Я всегда гордился тем, что она мой спутник.

Они смотрели на её лицо и давали нам ещё больше места, чем обычно.

Есть те, кто говорит, что “Уайтчепел” была первой Подземной железнодорожной станцией, построенной на Тёмной Стороне ещё в Викторианские времена, связывая нас с её копией в самом Лондоне. Мне действительно нужно объяснять, почему они выбрали “Белую Часовню”?

Человек, известный в настоящее время как мистер Стаб, бессмертный непойманный серийный убийца Старого Лондона, вонзил нож глубоко в сердце города, и хотя кровь была смыта давным-давно, психическая рана осталась. Ещё до Метрополитена всё это место было пронизано скрытыми переходами и тайными шлюзами, система работала по крайне грязной методике и услуги предоставлялись только членам закрытого клуба. Хотя в самом Лондоне всегда были зоны истончённого пространства – места, где любой мог свернуть не туда, пройти не по той улице и оказаться в ночи, которая никогда не кончается. Грех всегда найдет лазейку.

– Итак, – резко сказала Сьюзи, всё ещё глядя прямо перед собой, – Уокер мёртв, и теперь ты здесь главный. Не ожидала, что это произойдёт.

– Что ты будешь делать? – спросил я как можно небрежнее. – Тебе нужно чём-то занять себя, пока меня не будет. Поэтому я поручаю тебе сохранять мир, пока меня не будет. Ты можешь быть Уокером, пока я не вернусь. Будь жёсткой, но справедливой и постарайся не перестрелять слишком много людей.

Она обратила на меня свой холодный взгляд.

– Ты даришь мне самые лучшие подарки, Джон.

– Ты не можешь пойти со мной, Сьюзи.

– Ты возвращаешься во внешний Мир, в Лондон где оружие, банды и ножи в спину. Я нужна тебе.

– Сьюзи я уже совершеннолетний. Я справлюсь. И я знаю, как вписаться; а ты потеряла эту способность, если она у тебя когда-либо была. Мне нужно делать свою работу под прикрытием, чтобы меня не узнали и не побеспокоили Власти внешнего мира, официальные, или сверхъестественные. Или любой из многочисленных врагов из моего прошлого, которые всё ещё могут желать мне зла.

– Ты пытаешься урезонить меня, – сказала Сьюзи. – Ты же знаешь, что я не поступаю благоразумно.

– Я всё ещё помню, и могу притвориться обывателем, Сьюзи. А ты нет.

– Я не возвращалась в реальный Мир с тех пор, как впервые попала сюда, – сказала Сьюзи. – Пятнадцать лет, в бегах от всех и вся. Кровь моего мёртвого брата всё ещё была на моих руках. Не знаю, почему я так долго ждала. Я должна была убить его в первый же раз, когда он принудил меня.

– Ты прав, Джон. Я больше не знаю, что делать в том мире. Я предпочитаю жить здесь, где я могу быть монстром, каким всегда себя знала.

Я остановился, и она остановилась вместе со мной. Я посмотрел ей прямо в глаза и выдержал её холодный взгляд.

– Он был чудовищем, Сьюзи. Ты сделала то, что положено делать людям: убила чудовище. А теперь попрощайся и отпусти меня.

– Если они убьют тебя… Я отправлюсь в Лондон, убью их всех и сожгу город дотла.

– Я улыбнулся. – Ты говоришь такие милые вещи, Сьюзи.

Мы обнялись прямо посреди улицы, не обращая внимания на спешащих мимо людей. У Сьюзи всё ещё были проблемы с публичными проявлениями чувств, но опять же, вероятно, только я мог знать это. Она коротко поцеловала меня, затем повернулась и зашагала прочь. Она держала голову высоко, спину прямо и ни разу не оглянулась. Её способ быть храброй. Я смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду, потом вошёл на станцию “Уайтчепел” и спустился в подземку.

*

Декорированные кремовой плиткой коридоры и туннели заполнены мужчинами, женщинами и другими приезжающими и уезжающими существами желающими найти всевозможные удовольствия, удовольствия которые так вредны для них. Они стараются не разговаривать друг с другом и смотреть прямо перед собой, не желая отвлекаться и отклоняться от выбранного пути.

Казалось бы, все уступали мне достаточно места. Хорошая, или вернее, плохая репутация имеет свои преимущества. Мне предстояло научиться результативно действовать без неё. Джон Тейлор, живший в Лондоне пять лет назад, был не столь заметной фигурой.

Я поспешил вниз по эскалатору, не обращая внимания на сладкоречивые объявления на стенах и направился к Внешней линии. Обычные нищие и уличные артисты слонялись повсюду, пели и танцевали ради пропитания. Призрак монахини пел: “Аве Мария”, сопровождая пение сурдопереводом. Три парня – зомби с кожей такой же серой, как их потрёпанные костюмы, ловко, мягкими щётками отбывали свою обувную рутину.

Полдюжины клонов организовали оркестр имени себя, и что-то напевали из “Чёрной Лагуны” в старом социально-критическом стиле Калипсо: – “О, это наша Судьба”… Обновлённые надписи на стенах на мёртвых языках официально предупреждали, что: “Все фамильяры должны перемещаться только на эскалаторе”!

Внизу на платформе виднелся указатель: “Королевство Теней”, “Земля Крови”, “Хейвен”. Платформа была наполовину заполнена, всеми обычными – необычными типажами. Группка жизнерадостных девочек-подростков в школьных костюмах выбивала дерьмо из группы головорезов в шляпах-котелках, размалёванных густым макияжем и татуажем бровей.

В то время как группа городских бизнесменов в шикарных сити – костюмах с ярко раскрашенными синей краской лицами упорно игнорировала драку погрузившись в новостной выпуск “Night Times”. А большое, подвижное растение проявляло нездоровый интерес к древесной нимфе. Она была хорошенькой крошкой, вся в блестящей коре и с листьями в волосах, и я даже подумывал о том, чтобы вмешаться – пока нимфа не решила, что с неё хватит, и не ударила коленом растение прямо в орехи.

Я отвернулся и увидел перед собой рыцаря в чёрном доспехе. Он стоял в дальнем конце платформы, неестественно неподвижный, и смотрел прямо на меня. Его доспех состоял из больших чёрных чешуек, которые медленно двигались относительно друга и местами наслаивались. Сатанинские знаки были намалёваны на его нагруднике, – чём-то похожим на засохшую кровь. Его тяжёлый стальной шлем с единственной Y-образной прорезью по центру – для глаз и рта прикрывал всю его голову.

На одном его бедре висел короткий меч, похожий на нож мясника, а на другом он носил булаву с шипастым набалдашником. Я и раньше видел таких. Он был одним из доспешных рыцарей которых Король Артур привёл с собой на Тёмную Сторону из Зловещего Альбиона. Мира, в котором Мерлин Сатанинское Отродье, продолжил дело своего отца, развратил Артура и создал для повеления мрачный и ужасный Мир.

Это наши антиподы в параллельных измерениях. Для каждого… Рая – Ад, а для каждого Золотого века – Пинок в зубы.

Тёмный рыцарь, казалось, проявлял ко мне интерес больше обычного, но когда я повернулся к нему лицом, он отвернулся и переключил всё своё внимание на табло отправления. Я мысленно пожал плечами и списал это на паранойю. Много всего происходит на Тёмной Стороне.

Нарастающий рёв, ударная волна вытесняемого воздуха, и поезд вырвался из туннеля, рыкнул и остановился у платформы. Длинная, безликая, серебряная пуля, тянущая вагоны без окон, потому что вы точно не захотели бы увидеть некоторые места, через которые поезд должен проследовать по пути из Тёмной Стороны во внешний Мир.

Двери с шипением открылись, я шагнул в вагон, и все остальные в вагоне поднялись и поспешили на платформу. Не столько в знак уважения, сколько потому, что они не хотели быть рядом, когда начнутся неприятности. Я удобно устроился на потёртом сиденье из красной кожи, двери с шипением захлопнулись, и поезд плавно тронулся.

Само путешествие было удивительно тихим и мирным; ничто не пыталось проникнуть извне, ничто не пыталось заблокировать пути, и даже не было обычных странных шумов и угрожающих голосов, возможно, потому, что это была не самая оживлённая линия. Люди всегда выстраиваются в очереди и даже дерутся друг с другом, чтобы попасть на Тёмную Сторону, но лишь немногие возвращаются домой. По самым разным причинам.

Когда поезд наконец остановился в собственно Лондоне, я глубоко вздохнул, встал и уверенно вышел на платформу. Она, конечно, была совершенно пуста. Больше из поезда никто не выходил.

Двери за моей спиной с шипением захлопнулись, и поезд тронулся. Я медленно шёл по пустой платформе. Воздух был неподвижным и затхлым, и звуки моих шагов не отдавались долгим эхом, как будто этим звукам не хватало энергии. Абсолютно голые стены – ни плакатов, ни рекламы, ни граффити. Всё это место было похоже на сцену которой редко пользовались.

Глухая стена простиралась передо мной, и нигде не было никаких признаков выхода. Наконец я остановился перед телефоном, установленным на стене и прикрытым пыльным стеклом. Я поднял трубку. Гудка не было.

– Я, – сказал: Мне нужен настоящий Лондон, и снова положил трубку. Я отступил назад, и стена передо мной медленно раскололась надвое, раздвигаясь в серии скрежещущих, дрожащих движений, пока длинный узкий туннель не открылся передо мной. Его внутренние стены были тёмно-красными, как открытая рана, а свет без источника был тусклым и туманным, пахло испорченными духами и раздавленными цветами. Я уверенно шёл вперёд, и туман клубился вокруг моих лодыжек, как потревоженная вода.

Слабые голоса и обрывки странной музыки – то появлялись, то исчезали, как множество конкурирующих радиосигналов. А далеко-далеко печально звенел монастырский колокол.

Я вышел из туннеля и сразу же оказался на обычной, стандартной платформе, в то время как совершенно нормальные люди спешили мимо меня. Никто из них, казалось не заметил, что я появился среди них из ниоткуда. Я оглянулся – стена была просто стеной, и ничто не указывало на то, что она когда-то была чём-то другим. Так и должно было быть. Я присоединился к людскому потоку на платформе, направляясь в реальный мир наверху.

Я покинул станцию “Уайтчепел” и нерешительно направился в Лондон, которого не видел уже много лет. Реальный Мир казался почти вызывающе серым после безжалостного шума, ярости и яркого неона Тёмной Стороны. Куда бы я ни посмотрел, улица и люди были удивительно обычными. И движение, грохочущее вверх и вниз по дороге, состояло из легковых автомобилей и автобусов, такси и курьеров на велосипедах и грузовиков доставки. Они даже, как правило останавливались на светофорах и пешеходных переходах.

Был ранний вечер, ещё совсем светло, а я к этому не привык. Я чувствовал себя незащищённым и уязвимым, теперь, когда у меня больше не было теней, в которых можно было бы скрыться. Я смотрел на серое, затянутое тучами небо и пытался вспомнить, когда в последний раз видел солнце. Я не был впечатлён. Если вы спросите меня – то солнечный свет переоценён.

Всё было по-другому. Не было привычной динамики, привычного ощущения опасности и постоянного давления Тёмной Стороны, заставляющего куда-то идти, делать что-то неразумное и вероятно – неестественное. В Самом Лондоне, как и в любом большом городе, была своя суета и атмосфера возбуждения, но по сравнению с Тёмной Стороной это было выступление дилетантов.

Реальная разница между Тёмной Стороной и собственно Лондоном заключалась в отношении. На Тёмной Стороне всё открыто и явно. Магия и сверхнаука, противоестественное и потустороннее. Вы можете погрузиться во всё это, как в горячую ванну, полную крови. В самом Лондоне, в том, что мы привыкли считать реальным миром, такие вещи скрыты. За кулисами или за декорациями. Вы даже не будете знать, что оно там, если у вас нет Дара, и большинство этого не знает. Вы можете искать скрытый Мир, но даже в этом случае вы, вероятно, не найдете его, если он не захочет, чтобы его нашли.