Текст книги "История одного солдата (СИ)"

Автор книги: Саша Зотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

– Ясно, ясно. Как товарищ то твой?

– Жив. Ранен только, господин капитан.

– Ясно, ясно, – повторил капитан, поджав губы, так что усы совсем уперлись в нос, – Как тебя звать, солдат?

– Альхер Корбат, господин капитан. Девятнадцать лет.

– Учишься где?

– Не… Никак нет, господин капитан, матросом служил, на барже. Под началом господина Коргина так и ходил, господин капитан.

– Молодец, Алхер. Служи дальше. Что ж вас касаемо, Вы ведь господин Коргин. Коргин Злоб? О вас поминал старшина Ророх. Это ведь вы возглавили свой отряд во время учебного боя. В добавок пленницу взяли да и опыт командный имеете.

– Вышло так, господин капитан, – на стал спорить старый моряк.

– Сколько вам лет?

– Да уж шестьдесят третий год пошел.

– А служба не тяготит?

– Нормально, господин капитан. Все лучше чем на диване бока отслеживать. Чай отдохнуть еще в Егандале успеется.

Молчание тянулось не меньше минуты, после чего капитан наконец сказал.

– Скажите честно, Коргин, вы бы хотели возглавить взвод?

– Погоны то сержантские на старости лет? От чего нет.

– Я учту ваши слова. Всем вольно.

– Господин капитан а с пленницей то что делать? – остановил уже собравшегося уходить командира, Альхер.

– Охраной пока вы и займитесь. А завтра. Хм завтра и будет, – ответив, капитан все же ушел.

– Разве так можно, господин ефрейтор?

– Да куда ей деваться то ж. К своим то ж все одно незя, Альх, – ответил Коргин, – Ей закон не велит. Верно капитан знает закон их, вот и решил что девчонка то Кочевая не выкинет ничего эдакого.

Обезглавленный изрядно поредевший взвод отправили на чердак где от земли сыростью не тянет. Правда остатки сена старого уже убрали, а нового еще не наговили, так что спать располагается пришлось на досках, но что под голову подложить Альх все же нашел.

Говорили во взводе мало, да и о чем тут говорить, когда едва ли не у каждого убили кого. А кто жив осталься – тем может и того хуже. Уж лучше честно голову сложить, чем калекой– доходягой остаться. Хорошо б было бы помянуть, да пожелать удачи в землях Егандала друзьям. Если б было чем.

Из ефрейторов кроме Коргина да Грохни, строю осталось лишь двое: Бормис Колк, жилистый и крепкий человек лет тридцати неопределенных занятий, как сам сказал «то там подработаю, здесь что раздобуду», из чего можно сделать вывод что занимался он примерно тем же чем и Коргин с полвека назад, да Энфар Мос, человек образованный и от того даже обзаведшийся очками. В мирной жизни владел торговой компанией «Златая птица», но как война началась, решил, что дела все одно вести не выйдет, коль все к худшему обернется, так что пошел защищать родную землю, ну и заодно добро свое. Оставалось только гадать, что ему все ж дороже. Хотя сам то Мос, похоже одно от другого не отделял.

Оба поддержали кандидатуру Коргина на место командира взвода. Сам-то старый моряк и не думал хвататься, но разве можно что-то утаить в присутствии гнома. Оставалось лишь дождаться назначения, если конечно не поставят кого-то из военных или сам Ророх не вызоровит.

О самом бое не говорили. Только что наградили парой ласковых господина профессора старшего аль-сержанта. О своей знакомой, Альхер и не вспомнил, и без нее забот хватало. Хотя верно оно и к лучшему. Все же рано еще предлагать Коргину кандидатов во взводные маги. Надо что бы его для начала хоть в должности утвердили. Да и потом, а надо ли оно ей на самом то деле. Да и может она и ничего кроме как в фонтан пулять и не умеет. Одно ведь дело мечтать о приключениях, а совсем другое на войне лицом к лицу с врагом стоять.

Ну, а что до пленницы, привязной стойке подконковой, то на нее бросали не столько озлобленные, сколько интересующиеся, а то и, недоумевающие взгляды. Все же сложно поверить что она – враг. Уже когда собрались ложиться, а отбой дали как только солнце зашло, ламп на сеновале то, ясное дело не водилось, Коргин, отметил во все услышанье, как буд-то бы ни к кому конкретно не обращаясь, что кочевница законная добыча Альхера, и если кто к ней и может прикоснуться так это только сам победитель. Если же кто вздумает украсть собственность «Малого» то он сам позаботиться о негодяи. Самому же Альхеру сказал лечь поближе к пленнице. Да уж с шуточек старого пирата Альху до сих пор порой дурно становилось, пусть и знал он его уже не первый день. Да только пусть, старпом и не шутил, а сил не то что воспользоваться своим положением, даже подумать об этом у солдата не осталось. Стоило ему только коснуться руки, как тяжелый сон, полнейшего истощения, накрыл его своим пыльным одеялом.

* * *

1185 год н. э. Лето, 3 декада, 346 д.с.н.г. Энкуа.

«Однако все ж господин старпом прав, и нужно привыкать спать пока дают» – пожурил себя Альхер сидя посреди кучи храпящих тел.

Заняться решительно нечем. Разве что на улицу выйти, но там опять же далеко не уйдешь, да и потом же заняться то нечем.

Поразмыслив над этис сложным вопросом, Альхер взглянул на мешок с вещами, да только рыться то в нем вроде бы незачем. Перевел взгляд на свой жезл, стоявший, как и прочие в углу у маленького чердачного окошка. Да где он сейчас достанет чистую тряпку, и масленку, а без них и толку разбиратьего нет.

На мгновение Альхер даже позавидовал Амину. Уж он то всегда знает чем заняться в свободное время. Подумал было о его книжке, на тут вспомнил что она, вернее то что от нее осталось, уехала вместе с раненым в госпиталь. Как оказалось не такая это бесполезная вещь на войне как он думал. Книга то. Наконец его взгляд задержался на пленнице.

Последняя не спала, смотрела в стенку а то и вовсе в пустоту. Можно подумать, что она и вовсе не спала. Во всяком случаи солдат бы не удивился. Хотя человек же все же. Пусть заостренные уши говорили об обратном.

Стоило девушке заметить, что за ней следят, в ее глазах сверкнула ярость, но лишь на мгновение. Вместо этого девушка вернулась к созерцанию пустоты.

– Что не удалось сбежать? – бросил Альхер, – навряд ли тебя это успокоит, но господин Коргин в узлах мастер.

Как Альхер и предполагал, девушка не отреагировала. Да и с чего ей отвечать своему врагу. Тем более если он над ней насмехается.

– Тебе тоже не спится? – стараясь говорить мягко, подступил с другой стороны ополченец, – мне вот тоже… темные боги, ты ведь меня все равно не понимаешь.

Солдат просидел так еще с полминуты и тут ему в голову пришла мысль.

– Слушай. Понятное дело что тебе не за что меня любить. Даже убить себя тебе не дал. Да и имя свое ты вряд ли скажешь, но тебе же скучно так же как и мне. Может в слова поиграть? А ты ведь от Древних происходишь стало быть знаешь игру эту. Как там… – Альхер напрягся пытаясь вспомнить что проходил в школе, правда без особых успехов, хоть и знал что Древний язык нужный, если собрался путешествовать, – Слова… как это… куэтта… туалли… туалла– … туалла ми куэтт – Игра в слова. Ничего ведь не будет плохого если мы просто поиграем в слова. Туалла ми куэтта? Туе ар ни?

Девушка, до того ни коим образом не реагировавшая на слова Альхера, услышав слова древнего языка казалось оживилась, но тут же понурилась.

Что же касается Альхера то его никак нельзя было назвать знатоком Древнего, хоть слов он знал и не мало благо учили хорошо – ругали стало быть знатн. Но вот многочисленные времена да рода эльфийского остались для него тайной покрытой мраком.

– Так значит ты поняла? Начну… – Альхер замолчал, придумывая слово, которое бы не могло быть воспринято как попытка начать разговор, но ничего лучше «сестра», ему в голову не приходило. А кого еще ему вспоминать при мысли об уроках если не Мельк? Ведь она спрашивала пожалуй построже всех учителей вместе взятых.

– Селер, – сдавшись выдал он.

Ответа не последовало. Может у него все настолько ужасно с произношением, что она просто не поняла что он сказал? Или она настолько его ненавидит, что и слова проронить не готова. Альхер уже был готов сдаться, как с ее губ сорвалось:

– Ракко, – совсем тихо пробормотала кочевница.

««Проклятие?»… Она меня что ли проклинает?! Но это все же ответ».

– Остар, – ответил солдат.

– Роита.

«Это ведь не существительное… «Преследовать»… темные боги… вот только если поправлю».

– Амра, – ответил Альхер взглянув на ржавый крюк.

– Аире, – голос девушки, теперь чуть окрепший оказался мягким мелодичным. Верно так и говорили Древние. Или почти так.

– Ер – секунд десять поразмыслив вспомнил Альхер второе слово для обозначения «первый».

– Рокко, – произнесла девушка с какой-то особой теплотой и как показалось юноше, с вопросом. Сам же он помрачнел при мысле о бедной лошадке девушки. Уж бедная животина точно ни в чем не виновата. И кочевница и вправду имела право знать. Ведь вплетала бы она в гриву такие же ленты как в своим волосы, если б не любил лошадь.

– Ты… прости, я убил твою лошадку. Твоего коня. Он был ранен и… то есть прости. Эм…Ин макар рокко. Рокко квалин. Макуэтэ аватайра.

– Ханта, – лишь губами, едва ли не прошептав, произнесла девушка.

– Не за что… Я… я ведь должен был, – чем больше Альх говорил, тем больше он чувствовал вину. И перед кем? Врагом? Той что безжалостно едва не убила его друга, но Альхер сглотнув, взял себя в руки – Как тебя зовут?

– Нену.

– Это ведь какой-то цветок… Постой. Так ты понимаешь наш язык.

Явно раздосадованная собственной неосторожностью девушка укусила губу, да так что на краю глаз выступили слезы. Или это были слезы о друге. Но на удивление быстро собравшись, лишь пару раз сморгнув, приняла свой прежний каменный вид, ответила.

– Знаю. Мало.

– Но даже так… Я, я… мне правда жаль что так вышло. Она… твоя лошадь умерла быстро.

– Война. Ты враг, – с большими перерывами. Явно подбирая слова, прервала оправдания Алхера, наследница Древних, – Я убить твой друг. Ты убить мой.

– Война? Все так просто? Значит ты убила моего друга, а я твоего? Башь на баш и все нормально?! – вспылил Альх.

Девушка в ответ лишь кивнула.

– Да ты… какого пса морского вы вообще к нам приперлись? Вас что кто-то сюда звал? Какая к Ульхаилу война да баш на баш?! Вы это, – вы к нам пришли, а не мы к вам. Так что и катиться вы должны отсюда, а не правила равноценного, к темным его богам обмена устанавливать!

– Ты можешь убить меня. Я молчать. Ты победить. Это твой закон. Если хотеть ты можешь взять. Я как женщин. Я молчать. Ты победить. Это твой закон. Если хотеть я убивать за тебя. Ты победить. Это твой закон. – бесстрастным, но все столь же прекрасным голосом объяснила девушка. Но при том он был ужасен. В ее голосе не осталось ни надежды, ни страха, лишь покорность судьбе, так как буд – то бы ее и вправду не волновало что с ней будет. Как буд-то бы так и надо. Как буд-то бы это – правильно.

И это злило еще больше. Отбивало всякое желание что– либо ей делать. Какой смысл ее бить, глумиться мстить, если она и так на все согласна, все готова принять? И в конце концов не она ведь развязала эту войну.

– Не хочу я никого убивать. И потому мой друг жив. Хватит с тебя и лошади – наконец ответил солдат.

– Тогда ты взять меня, – предложила девушка.

– Уж этого то я делать точно не собираюсь.

– Ты слаб. Говорить как ребенок. Если я ты не нужен ты убить меня, – продолжала вещать девушка так как буд-то бы говорит о том, что солнца два а камни падают на землю.

– Ага, – невесело отозвался Альхер, – как ребенок. Да ты сама еще ребенок! А дети… Знаешь может это мы тут ничего непонимающие идиота, варвары, а ты гордая воительница, и знаешь как положено жить, но… ульхаилову мать за ногу… я знаешь ли крестьянин. Пахарь, да грузчик, Не воин. Так, что мне ваши законы псовы не понять. Взять говоришь о да как же.

– Ты слаб.

– Да, что тебя… Альхер немного помолчал, не зная что тут еще можно сказать стараясь побороть желание пару раз кого-нибудь стукнуть. Вот только что бы это доказало кроме ее правоты. Да и о чем с ней говорить? Только что он понимает? Слова что она произносит, вот только говорят они на совершенно разных языках.

– Слушай… ты когда в последний раз ела? Да что там понятное дело что давно… и вчера ничего не сказала. Где-то здесь, – Альхер полез в свой мешок в поисках отложенной четвертинки хлеба, всяко лучше чем ничего, – держи. Да только держать то тебе нечем… Ты ведь не сбежишь?

– Я не сбежишь. Сбегать. Я мертва.

– То есть как? – искренне удивился Альхер, хоть мгновением раньше и зарекся вступать с ней в серьезные разговор, все одно – одно расстройство, – вроде бы вполне живая. Даже не покалечена особо.

– Я мертва мой… моя семья. Мой род. Я не Нассе. Я лишь Нену. Я не могу бежать. Я мертва, – девушка, Нену, старалась говорить беспристрастно, как и раньше, но сквозь эту маску проскальзывала искореняя боль. Вот только какой Альхеру было дело до обычаев ее народа?

– Ну если уж мертва, то тем более ешь. Говорят краюха хлеба и из могилы подымет, – с этими словами Альхер достал нож, что бы освободить пленнице руки.

Стоит отдать Нену должное, несмотря на то, что она явно проголодалась, а четвертинки хлеба всеко недостаточно, она тщательно пережевывала пищу вместо того что бы глотать кусками, как обычно делают люди проголодавшиеся. Как не посмотри а их враги люди страшные, если у них столь самоотверженны даже маленькие девочки.

Связывать ее Альхер не стал. Лишь взял честное слово, что она не попытается сбежать и никому не навредит. Верно получит за это нагоняй после, но связывать ее по новой, ему было жалко. Тем более что его путы вряд ли сравняться с узлами ефрейтора. Так что и толку от них немного. Сам же пошел развеется. Все же разговор оставил не самый приятный осадок.

Как не посмотри, а Альх все в толк не мог взять: радоваться ему или плакать после этого разговора. Он был готов ко многому, но уж точно не к столь дикому взгляду на жизнь. Даже в сказках про самих Древних такого он не встречал. Конечно эльфы были гордыми, надменными, и ни во что не ставили людей. Делали страшнее вещи имели тысячи рабов и ставили на них опыты, создавали разных существ вроде минотавров, кентавров, псаглавов, нармий, вампиров… но все же они принесли в мир, как говорят знание магии, и хотя бы это давало им если не право, то повод гордиться, да относиться к людям как к примитивным животным. А тут не гордость, а не пойми что. Жестокость не только к чужим, но и к себе. Может так проще будет воевать… убивать, осознавая, что они думают совсем иначе, но это значило, что с ними никогда не выйдет договориться.

Примерно в этом русле Альхер и размышлял, вымерявиая ногами пыльную улицу.

Часовой у ворот сенника возражать против прогулки Алхера не стал. Лишь предупредил, что поселок патрулируется и при себе необходимо иметь документы.

А вот сказать, когда будет подъем или завтрак не смог.

Но Альхер далеко гулять-то не собирался. Так пройтись. Да и потом все одно ничего окромя разрухи он не увидит, а на нее еще насмотреться успеет. Правда на этой боковой улочке о том что еще вчера здесь шел бой напоминала разве что, изрытая копытами дорога. Да и если не знать, можно решить что здесь просто прогнали стадо. Заборы же, у кого высокие и ровные у кого покосившиеся стояли как и прежде. Да и дома за ними тоже некуда не делись. Вон над трубой дым поднимается, уже с утра печь топили, а в соседнем дворе голосил петух, а в отдалении монотонно кричал осел. Видно не желавший тащить какую поклажу, а то от скуки просто. Эридана споро взбиралась на небосвод нагревая, пока еще толком и не успевший прогреться мир.

Вот и одуванчик под набатом растет как ни в чем ни бывало. В полуметре над ним, на опоре и самом колоколе, темные брызги засохшей еще несколько дней назад крови. Длинный узкий след вроде того, что оставляет ягненок которому перезали горло. Или человек, которому голову саблей снесли.

Бросив взгляд на перекресток, но особо не приглядываясь к подробностям Альхер сообразил, что похоже здесь заканчивается этот неприкосновенный островок спокойствия, так что развернулся обратно к сеннику.

За время его неторопливой прогулки на улицу выползло еще несколько человек, разбредшихся по большей части вокруг сарая, кто просто размяться, а кто к колодцу умыться, а кто и нужду справить. Надеется на то, что воды на всех хватит мог, разве что человек наивный или никогда из города не вылезавший. На завалинке же устроился с книжкой совсем юный, евда ли не ровесник Альхера, русоволосый парень, судя по погонам маг, Младший сержант.

Его, пожалуй слишком милое для паря лицо, ког то напомнило Альху, вот только куда живее были воспоминания о их старшем сержанте Варонсе Зунальхисе верно до сих пор так в поле и стоявшем. Подумал о том, что по хорошему за выходку Варонса его следовало бы расстрелять, или хоть засадить лет на восемь. Вот только Альх прекрасно понимал, что мага никто расстреливать не будет. Хорошо если с поста снять дадут. Ведь с ними то носятся, не чета они простым людям. Да только будь он хоть трижды магом, ополченец твердо решил, что если встретит то обязательно врежет. Одно было хорошо что теперь, когда старпом станет командиром то, он приложит все усилия дабы от профессора избавиться.

Построение, а за ним и завтрак, в том же объеме да порядке как вечером, за тем исключением, что выдавали паек на весь день, прошло только в десять. На построение же господин капитан назначил двух сержантов во взводы командование лишившийся. Все церемония, если ее можно так назвать, заняла не больше пары минут. Вызвал Коргина, спросил готов ли тот занять должность командира взвода, спросил у взвода примет ли тот нового командира да выдал погоны да жетон который следовало привинтить к кирасе, как только она появиться. Подобным же образом поступили и со вторым счастливчиком.

На завтрак дали пятнадцать минут по истечении которых следовало собраться внизу, с вещами Как заверил роту капитан, сегодня воевать они не должны, но кто верить то будет подобному на войне?

С едой их отделение Когрина устроилось там же где и спало, в кругу несколько увеличившимся до размеров всего взвода.

– Малой и как тебе разговор с врагом нашим? – спросил господин сержант. Аккуратно распределяя тушенку по куску хлеба.

– Вы все слышали? – едва не поперхнулся своим бутербродом Альхер.

– Зря ты отказался от ее предложения, – тем временем продолжал Коргни, – помниться в Тал-На-Кеше такая ципа попалась, тоненькая а какая шустрая, из воров… эх…

– Ну… я как-то… просто как-то неправильно это… – стушевался солдат.

– Да, да, о тебе говорим милая, – обратился теперь уже сержант к пленнице напрямую.

– Ша ра Юхва Чопок-чпок Уз-ар, Гарам-Раш, – отозвалась пленница.

– Чего ж ты так грубо, милая. «Поеблаб» лучше. Чай одним хлебом сыт не будешь. Ну коль уж будешь дальше так выражается могу обратно привязать, да кляпом рот заткнуть, – все так же спокойно ответил Коргин, похоже прекрасно понявший девушку. Вот только несмотря на его миролюбивость, не оставалось сомнений в том что свою угрозу он исполнит и глазом не моргнет.

– Лак-каарс ра эль-дар ра масок хор-хорд, Гарам-Раш. Уль Асуг-на эль-дар льух ра– юховала глом скрабатик.

– Это язык халифата, господин сержант? – уточнил Ренинс.

– Он самый. Видно ни с кем кроме хозяин говорить она не хочет.

– Х-хозяина? – переспросил Альхер, едва не позабыв о субардинации, – … господин сержант.

– Так она ж тебе вчера говорила, да и она изложила вроде бы все, Альх. Или ты что ж ее просто так оставил без веревок, по рассеянности?

– Ну… она ведь мне дала слово…

– Эх Малой ты Малой, – покачало головой Коргин, – Говорила ж она, тебе что умерла для своего народа. По законам их степным коль в плен попал то ты умер и с предками в Егандале не встретишься. Потому то они все с жизнью кончить и пытаются. Но ежли кто взял в плен и убиться не дал, то он становиться хозяином, а она рабой. Ты ее можешь и полы заставить чистить и в семью свою взять, как дочку или как жену. Ну или запытать, коль тебе такие вещи по вкусу. Она и слова дурного не скажет. Правда как язык она не годна. Считают они что коль ты умер то и семью свою забыл так что, что не делай все одно не скажет ничего. Сам не проверял, но говорили, что мол хоть режь их хоть руби по кусочкам они помирают да не говорят.

– И что мне делать то, господин сержант?!

– Я б на месте твоем взял в жены. Где ты еще найдешь то милашку то такую еще? Чай не каждый день степница попадается. А ведь жена то хорошая выйдет. Ну а коль не жаль можешь ей сказать что б за нас воевала.

– Дурная затея. Альфы эти. Веры нет им. Что им что выродкам этим полуальфкам.

– Зря вы так недоверчивы, мастер гном, – возразил Коргин Грохни, – Как там дела с древними обстояли не знаю, да и вы их все ж не застали, а вот кочевников я знаю.

– Не нужна мне жена. И тем более рабыня, господин сержант.

– А тут уж от тебя ничего не зависит, – усмехнулся старик. – Что девочка, повоевать то еще хочешь? Чай мало навоевала то.

Нену, все это время смотревшая на доски пола, ничего не ответила, и только подрагивавшее ухо выдавало ее интерес к беседе.

– Парни вы ж не против, коль с нами будет такая милашка воевать?

– А то ж, господин сержант. Кто против то такой красавицы будет, ответил Бормис.

– Она профессионал и может быть полезна вторил ему Энфар.

– Что скажешь, Альх? – обратился к солдату Коргин.

– Думаю…. – спустя несколько секунд начал Альхер, – думаю что неправильно заставлять ее драться со своим народом, что бы она сама об этом не думала, господин сержант.

– Печально, Малой, но раз уж ты решил так дело твое. Да ты учти что пленных то мало. А то и может вовсе нет. Так что коль попадет она к пятым4ей не поздоровиться. Ты ж за нее ответственность несешь теперь. Так что подумай. Учти коль так о милосредии печешся может ее лучше пристрелить будет, чем к ним отправлять. Но ладно. Почесали зыками и хватит. Снимайся. Время уже.

Оставив Нену банку рыбных консервов да четвертинку хлеба поспешил за своим взводом.

1Барнаномамонт – бараномамонт это не только теплая мягкая шерсть, на и полторы, а то и все две тонны вкусного мяса.

2Звезда дня – т. е. Эридана.

3Харчевня Егадала – тобишь еда в загробном мире. Как известно стоит только отведать еду мертвых, как возврата в мир живых тебе нет

4 Пятые – министрество разведки и контрразведки Республики Лендал.