Текст книги "Кот в красной шляпе"
Автор книги: Саша Суздаль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
Так! Надо идти и узнать что-нибудь о дядюшке Джозефе. Я, потупив глаза и согнувшись, чтобы не узнали, пошлепала по коридору. Впереди кто-то шел, с кем-то разговаривая, и я юркнула в ближайшую дверь. Сквозь щелку в двери я услышала голос феи Маргины:
– Доктор, посмотрите вы! Я сделаю что смогу, но ваше мнение мне важно!
– Я понимаю вас ваше высочество! Будьте уверены в моём усердии.
Наверное, Маргина пригласила доктора Иона из предместья, друга доктора Фроста. Я мышкой выползла из комнаты и украдкой поплелась за ними. По широкой лестнице мы поднялись на второй этаж и Маргина с доктором Ионой скрылись в гостевой комнате. Я припала к двери, но ничего, кроме бормотания, не услышала. Открыв дверь напротив, я осмотрела комнату и, никого не обнаружив, принялась караулить. Наконец они вышли.
– Не буду вас обманывать, – послышался голос доктора Иона, – но состояние – критическое. И, к сожалению, я вам помочь ничем не могу, – и добавил: – Вы сами знаете. К сожалению…
– Да! Я знаю! – вздохнула Маргина. – Спасибо, доктор.
Я дождалась, пока шаги не стихли, и юркнула в комнату. На резной деревянной кровати под поднятым пологом лежал дядюшка Джозеф. Глаза были закрыты, но веки нервно вздрагивали. Белое неподвижное, небритое лицо казалось чужим. Я припала к руке, глотая слезы, не в силах помочь и не зная, что делать.
– Элайни!? – прошептали губы и я, сжав утвердительно руку, подняла глаза.
– Дядюшка Джозеф!– промолвила я, глядя в открывшиеся глаза дядюшки.
– Опять ты в маске,– засмеялись дядюшкины глаза и он закашлялся. Я вытерла ему губы – на полотенце была кровь.
– Элайни! Внимательно слушай меня и не перебивай. Я должен сказать тебе нечто важное, – я склонила к нему голову и кивнула, – так вот, слушай, – дядюшка немного отдышался и продолжил, – вы с Байли родились в одну ночь и почти в тот же час. Вначале родилась Байли. Королева Селивия умерла сразу, я ничего не мог сделать. Я с Байли на руках бросился к Маргине, она рожала тебя. Я тебя принял. Ты, на удивление, была спокойным малышом. Байли же плакала, и я подал ее Маргине, как только она немного очнулась. Та приложила её к груди. Я подал тебя Маргине и просто сказал, что Селивия умерла. Маргина пристроила тебя к другой груди. Передав Маргину нянечкам, я ушел немного передохнуть. Тут появился Артур Сайрес, я ему сказал о смерти королевы и о дочери. И только через несколько дней, осматривая тебя, я обнаружил ошибку. По родинке на бедре у меня такая же родинка. Я ее заметил сразу, как ты родилась. Почему подмены не заметила Маргина? Не знаю? Они с Байли внешне похожи – обе черненькие. А королева Селивия была беленькая, как ты. Так как вы обе всё равно были с Маргиной и со мной, я решил ничего не делать. Артур Сайрес горевал по Селивии, удалился в Городские Сады и строил для тебя вот этот дом. Он редко видел тебя, ты ему напоминала о Селивии. Так ты стала будущей королевой, а фея Маргина Советом фей была назначена регентшей. Потом было «ЯВЛЕНИЕ» и Артур Сайрес умер. Ты – моя дочь! Вот и все. А теперь иди. Я устал.
– Отдыхай… папа! – сказала я и поцеловала его в колючую щеку.
– Нет! Погоди еще, – прошептал он, – Говорить, так говорить. Нагнись ко мне.
Я нагнулась, и он прошептал на ухо ещё несколько фраз. У меня глаза полезли дыбом.
–Ну, ты даешь, папочка! – только и сказала я, – Ладно, спи!
Я тихонько закрыла дверь. «Надо найти Байли» – подумала я и пошла по коридору к лестнице.
– И куда ты теперь направилась?– услышала я знакомый ироничный голос и испуганно вжалась в стенку.
– Ты что – меня боишься? – удивилась, подходя Маргина.
– Ты хочешь меня убить? – спросила я отчаянно.
– Зачем это? – еще больше удивилась Маргина.
– А зачем лейтенант Шерг в меня стрелял? – сказала я.
– Лейтенант Шерг – дурак, и он арестован! Ах, да! – вспомнила фея Маргина, – он уже успел убежать.
– Так вы меня не преследуете?
–Элайни, я спасаю тебя от самой себя! – возмутилась фея Маргина,– Ну вот посмотри, что вы с Байли наделали? Как скажешь это понимать? Нашли игрушку – меняться телами. И зачем вы мучали бедного кота? Ну, пусть Байли – дура-дурой а ты, ты почему мне сразу не сказала?
– Когда я стала котом, меня по твоему приказу схватил Шерг и хотел мне разбить голову. Но я вырвалась на улицу, и он тогда стрелял по мне! – парировала я.
– Зачем стрелял? Я не давала никаких приказов стрелять и убивать? Что за ерунду ты несешь?
– Поверь мне, все так и было! – ответила я. В коридоре в окружении нянечек появилась Байли. Увидев меня, она засияла и вскрикнув: «Элайни!» – и бросилась мне на шею. Удивленные нянечки ушли в комнату папы.
– Как я по тебе соскучилась! – она посмотрела на фею Маргину и возмущенно добавила: – А то на меня все шишки! – и, обернувшись к комнате отца, спросила: – Как там папа?
– Он спит, – сказала я.
– Так, хватит болтать,– распорядилась фея Маргина, – Пойдем в гостиную, и вы немедленно поменяете свои глупые головы. Мы спустились на первый этаж. По дороге Байли висла на мне, попеременно, то целуя меня, то обнимая. Настоящая дура. Я тоже ее обнимала и целовала. Права фея Маргина – мы с Байли – обе дуры.
Мы уселись в гостиной и принялись, перебивая друг друга, рассказывать, что с нами произошло. Маргина рассказала, как она испугалась, обнаружив после коронации в моем теле Байли. Как бросилась искать, а я как дура, убегать от нее. Маргина рассказывала, как она ничего не могла понять. Наконец она сказала:
– Все, красавицы, хватит! Быстро меняйтесь, а то я с вами седой стану.
Мы, дурачась, начали искать седые волосы в ее голове, а она обозвала нас «дурошлёпками». Наконец мы уселись, и я почла заклинание. Мы впорхнули в свои тела. Я, наконец, стала Элайни. Байли долго осматривала себя и задумчиво сказала:
– Я какая-то не такая!
– Так тебе и надо, – довольно сказала фея Маргина, – в следующий раз подумаешь, прежде чем меняться.
Байли чуть снова не стала снова дурачиться, но я остановила ее и сказала:
– Я должна вам что-то сказать.
– Что еще не так? – насторожилась фея Маргина.
– Мне об этом сказал папа, – я замялась и поправилась, – доктор Фрост.
– Какой папа? какой Фрост? – забеспокоилась фея Маргина,– У тебя все в порядке, Элайни?
– У меня ясная голова, как никогда, – сказала я и, глядя на фею Маргину, выпалила: – В общем, доктор Фрост – мой папа, а ты – моя мама!
– Ну да, ты мне, как родная дочь, – недоумевала фея Маргина, – а в чем дело?
– Ты не поняла! Я – ваша родная дочь! – и я рассказала все, что мне рассказал мой отец. Когда я закончила Фея Маргина молчала, а Байли, прозрев, сказала со слезами на глазах:
– Так теперь, выходит, у меня нет ни папы, ни мамы?
– Выходит, доченька, – сказала Маргина, обнимая её, – что теперь ты – королева.
– Не хочу быть королевой, – зарыдала Байли,– Хочу быть твоей дочкой!
Я тоже пустила слезу и обняла их. Какие же они мне родные.
– Я еще не все сказала – счастливо глотая слезы, сказала я.
– Все! Хватит! – возмутилась мама Маргина. – Ты тут столько наговорила, что всё это разгрести – месяца не хватит. Вы что забыли? На нас королевство! Вот скажи ты мне, – напустилась мама на меня, – как я буду все это объяснять на Совете Фей. Не-ет! Я больше слушать ничего не хочу.
– Мам, выслушай меня, – сказала я, положив руку ей на плече.
– Ну, хорошо, говори уже! – согласилась мама Маргина и я выложила то, что прошептал мне по секрету, на ушко, мой отец.
– Маа, Байли – моя родная сестра.
– Конечно сестра, сестрей не бывает, – ответила мама.
– Она моя сестра и у нас один папа, Джозеф! – выпалила я.
– Ты моя сестра? – обрадовалась Байли. – Вот здорово!
– А твоя мама королева Селивия! – докончила всех я.
– Так, Элайни, остановись, что ты несешь? – начала соображать мама, – Так это он что? Ах, он…?!
Мама не находила слов…. Потом она вскочила и понеслась наверх:
– Джозеф, негодяй! Я тебя убью! Я тебя специально вылечу, а потом убью.
– Она и впрямь его убьет? – испуганно спросила Байли и мы понеслись спасать нашего новоиспеченного папочку. Когда мы, запыхавшись, влетели в комнату – мама сидела на кровати возле отца и плакала. Отец спал. Мы потихоньку подошли к маме обняли её и застыли. Я была невыносимо счастлива.
Глава третья. Адам.
Элайни убежала, на прощанье, взмахнув хвостом. Я, погладив своего жеребца, взял его за повод и пошел в направлении летних домиков, надеясь найти что-нибудь поесть, и сменить свой глупый, девичий наряд. Придется воровать. Надеюсь, в Стране Фей мне за это не отрубят голову. Ничего не поделаешь – кушать хочется. Я привязал коня в рощице и двинул к ближайшему дому. Внимательно осмотрел все вокруг – похоже, что хозяев нет. Домик был славный, двухэтажный. «Одолжу немного, – подумал я, – Отдам! Потом!» Домик оказался на удивление открыт. «Видимо в этом краю воры не водятся» – подумал я. Но, к сожалению, ни еды, ни одежды не оказалось. Правда, на первом этаже, на стене гостевой висели две перекрещенные рапиры. Я взял одну. Пригодиться. Все-таки – оружие.
Зато в саду, немного запущенном, росли яблони, и я нарвал целый подол и дотащил туда, где оставил коня. Конь с радостью угостился яблочками, а я, от трудов праведных, растянулся под деревом и пожевал сам. Солнышко поднималось и пригревало. Конь щипал траву, сбросив поводья на землю и волоча их за собой. Вставать было лень. «Не убежит! – подумалось. – Да и все равно – ждать». И я блаженно закрыл глаза.
* * *
Проснулся от всхрапа коня. Ко мне тихо крался лейтенант Шерг, в правой руке которого был взведенный пистоль, а в левой – мешок с чем-то. Я вскочил, направив на него шпагу. Против пистоля – слабое оружие, но посмотрим – в меня еще надо попасть.
– Бросай шпагу! – крикнул лейтенант Шерг.
– Ага, прямо сейчас! – я сделал несколько обманных движений. – Только дырку в тебе сделаю и брошу!
– Скорее я в тебе дырку сделаю! – довольно ответил Шерг.
– Ну, давая же, делай! – крикнул я, прыгая, как козлик, из стороны в сторону.
Шерг понял, что силы, в общем-то, равны. Стоит ему промахнуться – и преимущество за мной. Главное – не подпускать его близко. Лейтенант отошел назад и полез в мешок.
– А, может, сделаем обмен?
– Шило на мыло не меняю! – ответил я. Шерг торжественно вытащил за шкирку огненно-рыжего кота. Элайни!? Я застыл.
– Ну что? Меняем твою подругу на шпагу? – сказал Шерг, пряча Элайни в мешок и завязывая его.
– Я тебе не верю! – ответил я.
– Напрасно! – ответил Шерг, – против тебя я ничего не имею. Давай так – ты бросаешь шпагу в одну сторону, я мешок – в другую. Каждый получит своё.
– Я тебе не верю! – холодно повторил я.
– Ну что ты заладил, верю, не верю! Девица красная! – ухмыльнулся Шерг, глядя на мое женское платье. – Я первым брошу мешок!
– Хорошо, бросай!
Он отбросил мешок на метров десять в сторону. Я тут же бросил шпагу в другую сторону и побежал к мешку. Шерг спокойно забрал шпагу, подошел к коню и ехидно сказал:
– Я возьму у тебя коня! Во временное пользование!– и, вскочив на жеребца, ускакал в лес.
Я держал мешок в своих руках и, почему-то, чувствовал себя обманутым. Только развязал мешок, как оттуда выпрыгнул рыжий кот и тут же унесся на близлежащее дерево.
– Элайни! – позвал я.
Кот не отзывался. А ведь похож, зараза, как две капли воды. Я еще позвал:
– Глюк! Глюк, кис-кис-кис.
Кот жалобно мякнул и насторожено посмотрел на меня. Ага!? Наверное, Элайни успела поменяться с котом.
– Глюк, слазь котяра! – позвал я и пошел к домику, где я был. Надо забрать вторую шпагу. Первую поменял на Глюка, вторую поменяю на Элайни. Глюк увидел, что я ухожу, спрыгнул с дерева и, прячась в траве, побежал за мной. Пусть идет, домой его приведу. Действительно, а чего мне ждать? Вон Шерг чего-то ускакал? Там что-то происходит!? Не буду я ждать.
Я опять залез в дом, забрал вторую шпагу и, закинув ее на плечо, пошагал к летней резиденции моей королевы. По дорогу снял шляпу с какого-то чучела, чтобы прикрыть свою голову. Глюк все также прятался в траве и охотился на меня, пока ему все это не надоело и он, подняв хвост трубой, пошел впереди меня. Видимо дом учуял.
И правда, за сосенками показалась резиденция. Две служанки, расположившись на зеленой лужайке, скорее собирали цветы, чем выбивали ковры и не обратили на девушку, то есть меня, никакого внимания. Перед парадным входом сгрудились куча воздушных флаэсин и легких кибиток. Я проскользнул мимо статуй крылатых драконов во флигель. Пройдя длинный коридор, свернул вправо и оказался в главном здании. Сверху по парадной лестнице спускались феи, все в накидках строгого глубоко-темного цвета, застегнутых не смотря на жару, возле шеи. Застежки, напротив, отличались разнообразием цветов и форм. Большинство из них были усыпаны самоцветами и изумрудами, но были застежки и поскромней. Феи темным потоком выливали в дверь.
Я, прикрыв свое не бритое лицо взятым по пути горошком с каким-то цветком, поднялся по ступенькам вверх, к залу заседаний, прижимая шпагу к телу правой рукой. В зале заседаний еще оставалось десяток фей, и я, выглянув из-за колонны, увидел Маргину беседующую с ними. Ни Элайни, ни Байли нигде не было. Проскользнув в смежный с залом коридор, я пристроился в нише возле выхода из зала. Послышались шаги, и вышла Маргина. Я секунду обождал – не идет ли кто за ней, и выскочил из укрытия.
– Стой, Маргина!
Маргина удивлено обернулась и, увидев меня, прищурилась и улыбнулась, а потом сказала:
– А вот и заморский принц появился!
– Шутить не будем, – ответил я, наставляя шпагу на ее грудь, – где Элайни?
– Да какие уж шутки, – глянула Маргина на мое платье, – нигде не жмет?
– Говори, где Элайни, – я прижал ее к стенке.
– О, какой горячий кавалер!– улыбнулась Маргина, – ах, где мои шестнадцать!
Феи умеют быть противными. Маргина взяла меня за моё платье и сказала:
– Пойдем, переодену тебя, зятек, а то невеста тебя не признает и сбежит.
Маргина завела меня в какой-то гардероб, вытащила оттуда мундир и кинула мне.
– Одевайся! Я в коридоре подожду, – и встала за дверью. Переоделся я быстро. Маргина глянула на меня и бровь вверх поползли:
– Ого! Действительно принц! – довольно сказала она и махнула рукой. – Ну пошли, герой.
Мы зашли в комнату. На диване весело разговаривали две девушки. Байли и Элайни. Я ее сразу узнал. Глаза ее вспыхнули и заискрились.
– Встречай своего принца! – ухмыльнулась Маргина.
– Адам! – она бросилась ко мне и обняла.
– Адамчик! – прижимаясь ко мне, говорила Элайни, – Как я рада. Сегодня самый счастливый день в моей жизни.
– Да что ты его жмешь, он голодный, наверное, – смеясь, сказала Маргина.
– Пойдем, мне столько надо тебе рассказать!– вскочила Элайни и потащила меня в столовую.
* * *
Доктор Фрост пошёл на поправку и понял – лучше ему было бы умереть. Фея Маргина каждый день, методично, ехидно, в иносказательной форме, напоминала выздоровевшему доктору о грехах его молодости, пока, наконец, Элайни не возмутилась и сказала маме:
– Ну, мама! Сколько можно?
Фея Маргина взглянула на неё и, вздернув нос, сказала:
– Вся в папочку! Обманщики! – и гордо ушла. Элайни, брызнув слезами, засмеялась. И смех и слезы. До этого времени мама не обращала никакого внимания на папу, а тут вспомнила. Вот что делает ревность. А может она его любит? Кто их разберет?!
Было еще одно более неприятное событие. Фея Маргина должна была рассказать все домашние секреты на Совете Фей. Поднялся большой шум. До этого дремавшие внутренние распри фей вспыхнули вновь, и Совет распался на два непримиримых лагеря. Лагерь во главе феи Иссидии требовал избрания королевы Советом Фей. Их же противники, во имя спокойствия, предлагали назначить регентом фею Маргину до окончательного решения права наследования королевства. С большим трудом удалось настоять на регентстве феи Маргины, но было понятно – противники на этом не остановятся.
Оставался еще нерешенным вопрос отправки Адама домой. Но так как никто не знал, где его дом и как туда попасть, то все застопорилось. Адам часто беседовал с доктором Фростом о своем мире, удивляя доктора чудесными технологиями и непостижимыми знаниями. Поскольку познания доктора не ограничивались медициной, то беседы были интересными и познавательными для обоих. Доктор поделился с Адамом своей теорией «ЯВЛЕНИЯ». В древних рукописях он вычитал о так называемом «камне силы» и его способности вызывать гравитационное возмущение, так пагубно влияющего на людей. В исторических рукописях фей об этом не вспоминается но, возможно, только потому, что некоторые вещи феи держали в секрете и передавали только устно из поколения в поколение. И вот доктор Фрост решил сделать прибор, который бы фиксировал вектор направления гравитационного возмущения. Работа, собственно говоря, была закончена, и требовалось произвести юстировку системы. Возможно, найдя этот камень, феям удастся отправить Адама домой. Ведь феи, производя любое чудо, будь то перенос чего-то на расстояние или другое какое либо действие наполовину используют свои силы. Проще говоря, перенести чудесным образом человека на 100 метров ничуть не легче, чем тащить его на спине. Есть заклинания, которые помогают феям, давая им точки опоры, и экономя в три, четыре раза используемую энергию. Ну и, конечно, природные и родовые талисманы.
Так, беседуя, доктор Фрост и Адам проводили иногда по целые дни, забывая о еде. Иногда к доктору Фросту приходил капитан Вейн и, наполнив огромный бокал коньяком, погружался в роскошное высокое кресло, молчаливо слушая доктора и Адама. Часто их беседы перебивали Элайни и Байли, смеясь, увлекая их на прогулки до ближайших лесных опушек. Доктор Фрост потихоньку оправился и такие прогулки в сопровождении своих дочерей шли ему на пользу.
Однажды, вернувшись из столицы, где был по делам, капитан Вейн, ухмыляясь, появился перед доктором и Адамом с чем-то накрытым платком.
– Принимай, Джозеф! – сказал он, сняв платок из стоящей на столе шкатулки.
– Ты его не повредил? – осторожно оглядывая шкатулку, спросил доктор Фрост.
– Обижаешь, Джозеф! – улыбнулся капитан Вейн и принялся набивать трубку.
Адам с интересом рассматривал шкатулку. Вверху в ней было приделано стекло, и под ним в жидкости плавала механическая рыбка, окруженная со всех сторон узкими лепестками механического растения. Сбоку, как в шарманке, была приделана ручка. Доктор Фрост поднял крышку и, показывая внутрь, азартно объяснял:
– Смотрите, Адам! Вот это – шесть хрустальных гироскопов соединенных между собой и с рыбкой. При воздействии гравитационных волн гироскопы отклоняются, совсем чуть-чуть, но этого достаточно, чтобы рыбка зафиксировала направление возмущения. Вот этой пружины хватает на месяц. Сейчас мы его приведем в рабочее состояние, – доктор Фрост закрыл шкатулку и принялся крутить ручку.
– Так! Видите, рыбка двигается? – воодушевленно сказал Фрост. И правда, рыбка двинулась и показала носом прямо вниз, – А вот здесь видите опавшие лепестки – это фиксаторы направления и максимального угла отклонения возмущения. Теперь мы точно будем знать, где возмущение! – счастливо улыбаясь, закончил Фрост. С этой минуты доктор Фрост выпал из жизни, посвящая свое время своему драгоценному прибору. Познавательные беседы ушли в прошлое, чему обрадовались Элайни и Байли, заполучив в свои руки Адама в качестве партнера в их играх с мячом, прогулок и купания на берегу речки Вьюнки, с чистой, но ужасно холодной водой, стекающей, вероятно, с ближайших вершин гор, покрытых ледниками. Рана, некогда дававшая о себе знать, зажила, молодое тело брало своё. Остался только легкий шрам от пули, который, дурачась, трогала Элайни. Элайни изменилась и уже не так подшучивала над Адамом, а иногда, бывало прямо среди игры, задумчиво останавливалась, позабыв обо всём. Байли же, наоборот, острила и смеялась, называла Адама и Элайни женихом и невестой и испытывала от этого невообразимое удовольствие. Правда однажды Элайни смеялась от души, когда им, во время прогулки, встретилась фея Дюмон с мужем и дочерью Розарией. Фея Дюмон, поздоровавшись с Байли и Элайни, подала руку Адаму, которую тот галантно поцеловал. Фея Дюмон, не отпуская его руки, уставилась в его лицо и, впервые в жизни, растерянно спросила:
– Молодой человек? А у вас нет взрослой сестры?
– К сожалению, нет! – ответил, улыбаясь, Адам.
– У меня пропала компаньонка, фея Красси, – задумчиво сказала фея Дюмон, – я даже подумываю – не заявить ли об этом капитану Вейну. И она так похожа на вас.
– К сожалению, не могу вам помочь! – сказал Адам, поглаживая вскочившего на руки Глюка. Фея Дюмон посмотрела на Глюка потом на Адама и с безнадежно-круглыми глазами пошла дальше, ведомая дочерью. Элайни упала на скамеечку и беззвучно хохотала, Байли, улыбаясь, тормошила её:
– Ну что? Ну, давай расскажи? – поскольку Элайни не приходила в себя, она обратилась к Адаму: – Адам! Ну, ты расскажи!
Адам, держа марку, не улыбаясь, рассказал, и на лавочке валялись два рыдающих трупа.
Фея Маргина, глядя на развлечения молодежи, улыбалась, но улыбка быстро слетала с лица, и она погружалась в какие-то свои заботы, далекие от их ребячества. Возможно, думала о том, что такое безоблачное существование не может продолжаться долго.
В один пасмурный день, когда Адам и сестры сидели в резиденции и скучали, все услышали захлебывающиеся радостные крики доктора Фроста:
– Сработало! Получилось!
Все побежали посмотреть. Доктор Фрост бегал вокруг стола, на котором стоял его прибор, и, хватаясь за голову, восклицал: – Сработало! Получилось!
– Что получилось? – спросил Адам.
– Я зафиксировал возмущение! Прибор работает!
– Но я не заметил, чтобы было «ЯВЛЕНИЕ»? – удивился Адам.
– Прибор фиксирует самые малые изменения, – довольно констатировал доктор, – И знаете, куда указывает рыбка?
–Куда?
– На юг!
– Но там же горы, может какой-нибудь обвал, землетрясение?
– Нет! Я уверен – прибор зафиксировал «ЯВЛЕНИЕ»!
Возможно, на этом бы и кончилось и доктор, оставаясь в резиденции, и дальше бы фиксировал свои «возмущения» если бы не очень тревожные вести, принесенные вечером капитаном Вейном. Возвратившись из столицы, он тут же заперся в кабинете с феёй Маргиной и долго о чем-то с ней беседовал. Сразу после беседы он быстро ушел, а фея Маргина собрала у себя в кабинете доктора Фроста, Адама, Байли и Элайни. Доктор Фрост, не желая идти, упирался, но фея Маргина сказала, что если он немедленно не поднимется в кабинет – она выкинет все его ящики в окно. Это подействовало мгновенно.
– Вам срочно надо покинуть Городские Сады! – начала фея Маргина без предисловий.
– Кому нам и зачем? – спросил Адам.
– Вам всем! Причем немедленно.
– Что случилось?
– Долго объяснять! Все дело в Совете фей. Если вы временно не исчезните, мне будет трудно с ними бороться. И, к тому же, вас хотят арестовать. Капитан Вейн прибыл для исполнения приказа Совета Фей. Сегодня вечером вы уезжаете. Вас проводит капитан Вейн. Он будет вас «искать», улыбнулась Маргина.
– Мама, мне кажется, я должна остаться, – сказала Элайни, беря Маргину за руку.
– Это не обсуждается! На сборы – четверть часа.
– Может быть, мы исследуем источник «возмущения»? – сказал, молчавший до сих пор доктор Фрост.
– Вот-вот! Исследуйте, – махнула рукой Маргина, – сбор во дворе!
Через десять минут появился капитан Вейн на воздушной флаэсине, которая была нагружена провизией, одеждой и оружием: пищалями, короткими мечами и луками. Из конюшни вывели четверку лошадей. Доктор Фрост устроил свою шкатулку на флаэсину и бережно обмотал ее одеялом. Прощанье было коротким. Девочки обнялись с Маргиной, Адам молчаливо кивнул, а доктор Фрост был совсем не здесь. На прощанье Маргина пошепталась с Элайни и сунула ей в руки что-то завернутое в полотно.
– Все! Счастливой дороги! Я дам вам знать, когда можно будет возвращаться! – сказала Маргина и махнула рукой.
Все оседлали лошадей. Капитан Вейн поднял флаэсину в воздух. Маленький караван тронулся в путь. Свидетелями отъезда были только звезды.
Глава четвертая.Перчик.
Маг Перчик был так себе маг. Вернее сказать в Стране Магов маг он был никакой. В школе магов его если и помнили, то не могли вспомнить почему. Так как ничем примечательным в школе он и не выделялся. Если по заданию нужно было переместить предмет – он у него исчезал, если нужно было зажечь костер – дрова разлетались в разные стороны. На отработках заданий в группах его однокурсники, как бы чего не вышло, запрещали ему даже двигаться. Но поскольку характер у него был незлобивый и покладистый – его не то, чтобы любили а, скорее, снисходительно терпели. Как сирота, он был на полном обеспечении, но, окончив школу магии, должен был зарабатывать на жизнь сам. Что Перчик любил – так это фантазировать. В своих фантазиях он владел всеми стихиями и мог творить чудеса и подвиги, но вот обыденная жизнь напоминала, что маг он ещё тот, и услугами его пользовались разве что по незнанию. Перчик и сейчас лежал на кушетке, которая служила ему и постелью и офисной мебелью. На двери его комнаты была прибита дощечка, на которой было написано «Кабинет Мага». Сделана она была знакомым художником Флораном, с которым Перчик, в ближайшем обозримом будущем, вряд ли расплатиться. Перчик очень гордился этой надписью и любовно протирал ее, чуть ли не каждый день. Еще был у него паучок Крестик в деревянной, круглой коробочке со стеклянной крышкой. У паучка Крестика была одна особенность – он всегда находился на юге коробочки. Как Перчик ни крутил коробочку – Крестик всегда переползал на южную сторону. Видать чувствовал тепло. Питался Крестик мухами, которые в изобилии ловил ему Перчик. Перчик лежал на кушетке и как раз придумывал себе, о чем бы помечтать, как в дверь неожиданно постучали. Перчик вскочил и открыл дверь.
– Здравствуйте Перчик, – поздоровалась Мари Банин, прошла в комнату и уселась на край кушетки. Дело в том, что она имела печальный опыт воспользоваться услугами Перчика. Она положила на край стола деревянный талисман на нитке, который в прошлый прием всучил ей Перчик и огорченно сказала:
– Вы знаете, Перчик, этот талисман не помогает, а скорее наоборот – теперь Вайрис меня даже видеть не хочет.
– Мари, вы же знаете что Вайрис – маг! И возможно он поставил защиту, – оправдывался Перчик, глядя на печальную Мари, – может вам вообще отказаться от талисманов?
– Правда? Вы так думаете? – ожила Мари.
– Да, – бодро ответил Перчик, – попробуйте!
– Спасибо, Перчик! Вы так терпеливы ко мне, – благодарила Мари, – сколько я вам должна?
– Мари, вы ничего мне не должны, – честно признался Перчик. Мари еще раз поблагодарила и, ободренная, скрылась за дверью. Перчик взял коробку с Крестиком и снова улегся на кушетку. Но помечтать ему не дали. В дверь снова постучали. Открыв её, Перчик обнаружил на пороге хозяина комнаты Торронта Милка.
– Уважаемый маг Перчик, – заложив руки назад и задрав подбородок, с сарказмом сказал Милк, – я видел, что у вас были клиенты. Не соблаговолите ли вы расплатиться за квартиру за июль месяц?– он опустил по-бычьи голову, посмотрел на Перчика поверх очков и продолжил, – а также июнь, и май, и апрель, и март не говоря уже о январе и феврале?
– Господин Милк, к сожалению, сейчас я с вами расплатиться не смогу.
– Ах, вы не сможете, господин маг? – с ехидной смиренностью опустил голову Милк и, сделав ужасное лицо, навис над Перчиком, – Так выметайся сейчас же, бездельник! И чтобы я тебя больше не видел!
Перчик сейчас же и вымелся. Все его имущество вмешалось в школьную сумку. Сверху Перчик положил дощечку с надписью «Кабинет Мага», взял в руки коробочку с паучком Крестиком и вышел из дома.
На улице светило солнце, и Перчик пошел, не размышляя, куда идет, мечтая о своем и не замечая окружающих. Так бы дошел до конца света, если бы его не остановили ударом по плечу:
– Перчик, здорово!
– Привет! – машинально сказал Перчик и поднял голову. Перед ним, улыбаясь, стоял Хенк Баруля. Студент Баруля был первым в их группе, первым в школе, а также первым в драках, попойках, походах по базарам, по садам и вообще – по всему, что могла придумать его буйная голова. Все ему сходило с рук, единственное чего он боялся – своего папашки, Главного Мага страны Магов. Тот простым, естественным образом порол нащадка по малейшему поводу.
– Перчик, смотри! – гордо выпятив грудь, сказал Хенк, показывая восьмиконечную звезду. – Я теперь в Совете Магов!
– Поздравляю! – искренне порадовался Перчик. Друзьями они не были – скорее, наоборот. Перчик часто был предметом шуток Барули. Правду говоря, Хенк шутил над всеми и учениками, и преподавателями. Его изощренный ум видел каверзу там – где ее невозможно было представить.
– Перчик, ты куда направляешься? – обнимая его, спросил Баруля. Перчик, не скрывая, все рассказал. Баруля, наморщив на секунду лоб, сказал:
– Так! Все! Решено! Ты едешь со мной! – и, увлекая Перчика в ближайшую таверну, Хенк объяснил, что на лето едет в их загородный дом: «Так приказал папаша! Деваться некуда!» – и что лучшего попутчика, чем Перчик – не сыскать. Перчик вначале сомневался, но увидев на столе кружки с пивом, курицу и закуски, подумал – а почему бы и нет? И подняв кружки, они принялись обсуждать веселую, в основном Хенка, жизнь в школе магов. Так они просидели почти до вечера, пока Баруля, вспомнив, не спохватился и потянул Перчика к себе домой. Возле резиденции Главного мага их уже ждали. И не кто-нибудь – сам Главный маг Артур Крайзер Мирх Баруля стоящий возле дорожной кареты. Хенк, под взглядом отца, спросил разрешения взять Перчика в компаньоны, расписывая его познания в области естествознания, подсовывая отцу под нос так кстати оказавшегося, паучка Крестика в коробочке. Отец поморщился, мельком взглянул на Перчика, и махнул рукой. Хенк и Перчик забрались во второе, заднее, отделение кареты и, толкаясь, довольно уселись. Артур Беруля уселся в первом отделении вместе со своим помощником Увином Партером и карета тронулась. Оживленно беседуя, Хенк и Перчик осматривали мелькавшие сзади виды на дорогу, на сельские нивы, на леса, на деревни, переправы, пока, наконец, не задремали, привалившись друг к другу.
* * *
Проснулись от того, что карета остановилась. Кучер распряг лошадей и пустил на выпас. Увин Партер, помощник, разводил костер. Главный Маг Артур Баруля, разминая длинные ноги, пошагал в ближайший кустарник на опушке леса. Впереди, на повороте дороги, блестела волнами небольшая речушка. Хенк и Перчик, потягиваясь, осмотрелись и побрели к речке умываться. Умываясь, начали, как дети, плескаться. Поэтому пришлось одежду разложить на берегу, сушится, а сами принялись нырять и ловить рыбу. Перчику, как всегда, не повезло, а вот Хенк поймал две большие рыбины. Держа их в руках, они довольные вернулись к костру, обмазали их глиной и бросили в костер. Старший Баруля снисходительно улыбался и Хенк подумал, что идея взять с собой Перчика – не такая уж плохая.
