Текст книги "Кот в красной шляпе"

Автор книги: Саша Суздаль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Мам, так мы поменяемся? – спросила Лана с Земли.

– Так, не выдумываете, – махнула рукой Маргина, – как решили, так и будет, быстрее закончите, а то я вас знаю. К Байли поедете на лошадях, – сказала она, подавая повод от коня Адаму, – чтобы было быстрей, а то она бедная одна. Эх, переместиться бы, да я уже боюсь – попадешь куда-нибудь и застрянешь.

Над Мо, Папахамми, Хамми и Туманным курился дымок, как над нагретым казанком. Они молчаливо постояли чуток, потом Туманный Кот отправился к Маргине, а остальные – к ваду.

– Ну что, котик, – улыбнулась Маргина и погладила Туманного, – а ты мне нравишься – мужик сказал, мужик сделал. Пойдем, поможешь мне со своими разобраться, – и она пошагала к городским воротам. Туманный «котик», гордо подняв хвост, мягко вышагивал рядом. Ворота были закрыты.

– Котик?! – сказала Маргина, и ворота, кованные железом, осыпались пеплом вниз, образовав ровный земляной валик. Маргина подхватила Туманного на руки, погладила, и начала подниматься на крепостную стену, проходя мимо застывших в нелепых позах людей. Там она и нашла фею Жилен, Берко Лова, и председателя совета города Мирони.

– Ну-ка, котик, разморозь их, – попросила Маргина. Туманный погонял электрончики, поднял температуру, слепил в крови адреналину, и подопытные открыли глаза.

– Маргина … – удивился Мирони, – так вы же сидели в тюрьме?

– Так разве с вами посидишь спокойно в тюрьме,– усмехнулась Маргина, – рассказывайте, что у вас произошло?

– А ты почему здесь командуешь? – возмутилась фея Жилен, – я тебя сейчас арестую, как преступника. И куда делись ваду? – выглянула она через зубец стены.

– Ваду отправляются на запад за горы, – спокойно сказала Маргина, – я сама их буду сопровождать.

– Этих зверей надо крошить на куски! – у феи Жилен глаза загорелись, как у волка в темноте.– Ты не видела, что они сделали с феёй Тая, феёй Роз.

– Я только что видела, что ты сделала с ними, – сдержанно сказала Маргина, – ты их выжгла наполовину.

– Я не дам тебе здесь командовать, – сказала Жилен, взмахнув мечём.

– Котик, помоги, – погладила Маргина Туманного Кота. Тот посмотрел на Жилену и расплавил меч, который стекая, чуть не обжёг её. Потом кот спрыгнул, подошёл к расплавленной луже и принялся лакать. Председатель Мирони сполз вниз, видимо подумал, что лёжа – значительно удобней.

– Сдавайтесь врагу без меня! – крикнула Жилен и, как бешенная, кинулась вниз, расталкивая застывшие фигуры защитников города.

– Ну, что, Берко, рассказывай ты, – обратилась Маргина к помощнику председателя, и тот, немного сбиваясь, но все же, бойко рассказал, что приезжал капитан Шерг и сказал, что на город идут ваду. Когда ваду подошли к городу их накрыли огнём феи.

– Понятно, – сказала Маргина, – так вот слушай мой приказ: войну прекратить, найти мне три…нет, четыре коня, четыре воза провианта и подгони их вместе с возницами вон туда к ваду – я там буду. Жителям объяви, что всё, понял – всё, войны кончились и надо наводить порядок и строить мирную жизнь. Скажи, что я сказала, кто не послушает – того расплавлю, ты ведь сам видел?

– Видел, – радостно махнул головой Берко, поглядывая на кота, взобравшегося на зубец городской стены.

– Котик, спасибо тебе, – сказала Маргина, снимая Туманного и чмокая его в мордочку. Тот лизнул её в нос, и она рассмеялась: – Давай, размораживай всех!

Все вокруг пришли в движение, не понимая, что случилось, но тут уже прорезался голос нового командира, и Берко с удовольствием раздавал новые приказы, шептал на ухо новые новости и удивленные жители смотрели на уходящую Маргину, кота, недоумевали, куда делись железные ворота, и вообще – что происходит? Вскоре через ворота без ворот понеслись четыре, груженные городским запасом, телеги, а за ними, отдельно, два мальчика, ведущих две пары коней. Четверку Маргина отдала дочерям и Адаму и Дану, а себе оставила своего отдохнувшего серебристого жеребца.

– Я иду к Байли, – сказал Туманный кот, подходя к Маргине.

– Ты хочешь к Байли вместе с Элайни и Адамом? – спросила, приседая на цыпочки, Маргина.

– Я иду сам, – сказал Туманный кот, – так быстрее.

– А твои друзья останутся со мной? – спросила Маргина, показывая на Мо, Па, и Хамми.

– Останутся, что сказать Байли?

– Скажи ей, что я очень сильно её люблю, – сказала Маргина и у неё непроизвольно покатились слезы, – спасибо, мой хороший, я тебя тоже очень сильно люблю.

Туманный Кот по млел немного в объятиях, потом камешком покатился по траве в направлении дороги.

– Куда он? – подошли Элайни и Лана.

– К Байли, предупредить, что будете вы, – сказала Маргина, – ну, прощайте, счастливой дороги!

Они обнялись и стояли, прижавшись, друг к другу, как будто прощались навсегда. Адам и Дан стояли рядом, придерживая лошадей.

* * *

Серый дым тонкой струйкой вздымался из узкого горлышка ритуальной плошки, наполняя комнату странным, немного удушливым запахом, который заволакивал голову и размывал всё вокруг в пеструю, невообразимую картину. Постепенно голова светлела, наполнялась новыми запахами и звуками, следующими бесконечной цепочкой один за одним и превращаясь в огромную, всепоглощающую мелодию. Над ним склонилось женское лицо, обрамленное черной, кудряво-путанной прической, которое на миг показалось прекрасным и вдруг рассыпавшееся блестящими каплями, которые тут же испарились, вспыхнув облачком и превращаясь в серую дымку. «Ты мой, навсегда» – прошелестел голос, и огромные шепчущие губы взметнулись над ним и пропали. «Ты будешь Главным Магом» – снова зашептал голос, и, потом, разлился звонким колокольчиком, медленно убегающим в пространство. «Где мои друзья?» – спросил он, но своего голоса не услышал. «Я твой лучший друг» – ответил его голос. «Я твой лучший друг»! – воскликнул голос, «Я твой лучший друг»!!! – закричал голос, и над ним, нос к носу, возникло лицо женщины, искаженное гримасой. Он дернулся, но лицо его держало. «Что ты хочешь»? – спросил его голос, на что тут же возникло прекрасное лицо, и прошептало: «Я хочу тебя любить».

* * *

Хенк строил новую столицу. Он строил новую столицу для своей королевы, которая об этом ещё не знала, но он не сомневался, что она её примет. Эстата загорелась идеей Хенка и, наплевав на все субординации, согласования и разрешения, во всём ему помогала. Это новое дело самим своим смыслом, как бы напрочь отметала и прошедшую войну, и бывшее противостояние, поэтому и маги и феи работали вместе, взахлеб, чтобы заглушить внутри себя вспыхивающую иногда горечь безвинно погубленных душ. Строили город по планам двух молодых архитекторов, мага Расса и феи Айлиф. Каждый их день в огромном танцевальном зале городского совета Боро, превращенного на время в чертежный зал, начинался с бурных споров создателей, переходящих в нелицеприятные личные отношения. Что, однако, не мешало им стоять дружной стеной перед Хенком, утверждающим их планы.

– Ты куда залез, дубина! Смотри, куда ты всунул свои мастерские? У меня на этом месте библиотека! – возмущалась Айлиф, тыкая пальцем в бумагу Расса. – Здесь же рядом лес, дубрава, рядом озеро, а ты впихнул свою грязную мастерскую.

– Не мастерскую, а производство. Здесь экономически выгодно, лес, вода, рядом дорога, – показывал Расс, – а твою библиотеку можно сюда.

– Куда сюда? – вскакивала Айлиф и всматривалась в карту.

– Вот сюда, тут речка, и вон, твой лес рядом.

– Так здесь же в лесу болото! – раскалялась Айлиф.

– Ну и что! Тебе комаров бояться нечего!

– Это почему же?

– А ты и так давно укушенная! – наступало молчание, так как Расс пытался выдрать бумагу у Айлиф, а та, естественно, сопротивлялась, как могла. Пару минут слышалось только усиленное сопение, пока фея Рома, сидящая за столом в углу, ровным голосом не сообщала:

– Бумаги на сегодня больше не получите, – на что парочка архитекторов, посапывая, подымалась с пола и расходилась по своим углам, чтобы через время схлестнуться снова.

Хенк, вместе с прорабом осматривал дорогу из Боро до Габро, которая перемычкой соединяла две дороги из Фаэлии в Магнум. Естественный путь поправляли, подсыпали, чтобы в ненастье она не утонула в грязи. Они ехали на лошадях, останавливались в проблемных местах, обговаривая все нюансы, а прораб записывал всё в свою огромную тетрадь. Вот таким неторопливым шагом они дошли до участка, где дорога подходит прямо к берегу речушки Вайна, притоки Леи, возле котором они и остановились, чтобы перекусить.

Солнце уже не грело, и лист на кустах и деревьях, пожелтел и, кое-где, осыпался. Вода, отражая небо, уже не была голубой и теплой, а налилась синевой и холодом. Присев над водой, они закусили тем, что захватили. Невелик обед, да всё же сладок. Хенк склонился над водой, придерживаясь за корягу, чтобы напиться.

– Хенк, смотри – кто-то едет, – кивнул на дорогу прораб. Хенк посмотрел – и правда, кто-то скачет на двух лошадях. Они привстали. Подорожные тоже придержали лошадей. Это были мужчина и женщина.

– Добрый день, – поздоровалась женщина.

– Элайни? Это ты? – удивился Хенк.

– Привет, Хенк, – бросил мужчина.

– Адам? И ты? – ещё больше удивился Хенк. Дан и Лана слезли с лошадей и обнялись с Хенком. Познакомились с прорабом, с интересом, наблюдавшим за ними.

– Так вы вернулись? Рассказывайте всё. Вы не представляете, как я вам рад, – он тискал Лану и Дана, не переставая говорить, – а Байли вы уже видели? – спросил он с надеждой.

– К ней поехали Элайни и …, – начала было Лана, но пожалев психику Хенка, решила разъяснения о Элайни и Адаме оставить на потом, – …к ней отправился Хамми… Туманный …– опять запуталась Лана с Земли.

– К ней отправился Хамми? – обрадовался Хенк. – Ну, с ним она будет в безопасности. А вы Маргину не видели?

– Видели. Она провожает ваду до западных гор.

– Каких «ваду»?

– Это племя людей такое. Ты что ничего о них не знал?

– Так я до последнего времени в тюрьме сидел. А потом здесь, после этой войны.

– Мы знаем про войну, и про тебя, – сказала Элайни, – мама рассказывала.

– Мы за ней в Фаэлию послали, – сказал Хенк, – отца моего нет и теперь я отвечаю за свою страну.

– Она нас к тебе послала, помогать, – сказал Дан, – а ты что тут делаешь?

– Да осматриваю дорогу, ремонтировать надо, – сказал Хенк, – а ты, я смотрю, уже седину схватил.

– Да, динозавры напали…, – начал, было, Дан, но под взглядом Ланы остановился, – попал, в общем, в переплет.

– Какие динозавры …– начал Хенк, но его тоже остановила Лана:

– А ты почему это наши дороги ремонтируешь?

– Так мы вместе… и феи и маги …и столицу новую строим в Боро.

– Ага!!! Так это ты хочешь нашу Байли заграбастать и вместе с ней Страну Фей? – ехидно заулыбалась Лана.

– Хочу… – заморгал Хенк, и добавил, – …если она захочет.

– Ладно, – улыбнулась Лана, обнимая его, – забирай!

– Поедем в Боро, – обрадовался Хенк, – посмотрите, и Эстата будет рада.

– Кто такая Эстата?

– Мой бывший командир.

– Поехали, – подвела итог Лана.

И они, живо беседуя, пустили лошадей мелким шагом и поехали в Боро.

* * *

Автомобильное колесо от автомобиля «Опель» вкатилось в город Актин, распугав копошившихся на обочине кур, и проследовало через весь город, удивляя своим видом жителей, никогда не видевших подобного колеса, тем более катящегося в одиночестве. Это породило массу слухов у суеверных жителей, а не суеверным дало возможность поиздеваться над последними. Поговаривали, что это шутка какой-то сумасшедшей феи, которая выпила неудачно приготовленное зелье из перегонного куба, и, чтобы остановить это колесо, понадобиться весь совет фей. Один свидетель утверждал, что его это колесо чуть не переехало, при этом ужасно бибикая. Некоторые утверждали, что колесо проверяет лояльность жителей города к новой королеве Байли, и сетовали, что городской голова до сих пор не выставил на здании совета флаг рода королевы Байли – трёх лучевую звезду на небесно-голубом поле. Один большой мальчик, державший кошку за хвост, утверждал, что колесо остановилось возле него и сказало: «Оставь котика, зараза!» а потом лизнуло мурку и сняло с мальчика штаны. Чтобы мальчик не говорил ерунду, родитель тоже снял с него штаны, и принялся учить правилам хорошего тона. Жизнь в провинции скучна, и, поэтому, даже если колеса и не было – его надо было бы придумать.

А колесо, подпрыгивая на бугорках, тем временем котилось дальше, по дороге в направлении Ханзе.

* * *

Когда Леметрия проснулась – было уже позднее утро. Она улыбнулась, с удовольствием потянулась, обула свои любимые тапки и распахнула окно. На улице было свежо, и Леметрия накинула на плечи одеяло. Во дворе, возле их воздушной флаэсины хозяйничал дядя Ко, отмывая от тины теплой водой бока флаэсины.

– Дядя Ко! Доброе утро! – крикнула Леметрия, щурясь от солнца, бьющего с самые глаза.

– Здравствуй Леметрия, – махнул тряпкой, от которой шёл пар, дядя Ко.

– Дядя Ко, ты её вытащил? – спросила Леметрия, просто так, чтобы спросить. Дядя Ко утвердительно махнул рукой. Леметрия накинула рубашку и пошла умыться. В коридоре увидела своего брата:

– Парк, где все?

– Собираются в столовой, – кивнул тот, и остановил её, – мне надо с тобой поговорить.

– Потом поговорим, – сказала Леметрия, собираясь пройти.

– Подожди, – снова остановил Парк, – я хочу уехать с тобой.

– Куда уехать? – не поняла Леметрия.

– В город, с тобой.

– Ни за что! – сказала Леметрия. Она хотела бы видеть брата рядом, но не сейчас, когда рядом Перчик, мало ли что.

– Леметрия!!!

– Все! Не проси! Как-нибудь потом!

– Когда потом?

– Потом, – махнула рукой Леметрия и пошла дальше.

Когда Леметрия спустилась в столовую все уже сидели за столом.

– Всем добрый день, – улыбнулась Леметрия. Чери махнула ей рукой:

– Садись ко мне. А где Фогги?

– Как, его нет? – удивилась Леметрия. Она посмотрела всех и остановила взгляд на дяде Ко, – а где Фогги?

– Он так и не пришел, – двинул плечами дядя Ко, – наверное заночевал в степи.

– Так он же замерзнет! – воскликнула Чери, и повернулась к дяде Ко: – Что же вы не сказали?

– А что говорить, – философски заметил дядя Ко, – в степи человек не пропадет – найдем.

Завтрак вышел скомканный. Перчик предложил сесть в флаэсину и поискать Фогги с воздуха. Сразу после завтрака начали собираться. Леметрия быстро попрощалась с родными, погрузились в флаэсину, предварительно загруженную до отказа корзинками, мешочками и коробочками с домашней провизией, которой хватило бы на целый отряд. Дядя Ко ехал на коне, а Леметрия, Чери и Перчик забрались во флаэсину. Чери тронула штурвал, и флаэсина медленно поднялась в воздух. Домашние внизу, прощаясь, махали руками. Двинулись в степь. Впереди дядя Ко, Леметрия и Перчик расположились по бортам, вглядываясь в овраги, буераки, редкие заросли кустов и деревьев. Однажды внизу показался силуэт лежащего человека, но, при близком осмотре, превратился в кусок корявого дерева.

– А что это там? – спросила Леметрия, которая чувствовала себя немного виноватой, показывая на кучку деревьев, над которой вился едва заметный дымок.

– Наверное, какой-нибудь дом, – предположил Перчик.

– Кто же будет строить дом на отшибе, – сказала Чери, поворачивая флаэсину в направлении дымка. Внизу дядя Ко махал рукой.

– Дядя Ко, что? – спросила Леметрия.

– Там живет недоучившаяся фея, – сказал он, показывая в направлении дымка.

– Ведьма, значит, – ухмыльнулся Перчик.

– Вряд ли мы там найдем Фогги, – продолжил дядя Ко, – Жарис немного не в себе, и не любит чужих.

– Дядя Ко, может она не любит вас, – улыбнулась Чери, – а Фогги может и приютила.

– Я вас предупредил, – сказал дядя Ко, подстегнув коня и направляясь на дымок. Вскоре показалась небольшая естественная рощица, в которой, посредине находился слепленный из глины дом, не в пример городским, каменным. Из трубы действительно вился дымок, который единственно был живым в этом домике. Никто не появился в окнах, не скрипнула дверь, дом молчал. Леметрия подошла к двери и легонько постучала. Ответом было молчание. Леметрия постучала громче – результат тот же.

– Может, никого нет дома? – предположил Перчик.

– А дым? – возразила Чери.

– Затопили и ушли, – объяснил Перчик.

– Что-то подозрительно, – хмыкнула Чери и застучала в дверь каблуком.

Дверь резко открылась и на порог вышла черноволосая, кудрявая женщина лет тридцати пяти, в черном, неряшливом, свободном платье чуть дли не до пят, с большими, горящими глазами, застывшими неподвижно и глядящими не на собеседников, а куда-то вдаль. Когда-то она была красавица, но время наложило неприятный грим, хотя и не смогло до конца стереть её красоту.

– Что надо? – спросила она, хрипучим, грудным голосом, не обращаясь конкретно ни к кому.

– Извините, пожалуйста …, – вежливо улыбаясь, начала Леметрия.

– Короче! – перебила её Жарис, не глядя на неё.

– Вы не видели здесь молодого человека? – выпалила Леметрия.

– Нет! – коротко кинула Жарис и захлопнула дверь.

– Ну, всё – приехали! – сказала Чери, заводясь. – А ну-ка пусти меня!

И она снова заколотила каблуком по двери, не прекращая, пока дверь снова неожиданно распахнулась.

– Что надо? – как автомат, ответила Жарис.

– Нам надо осмотреть помещение, – сказала Чери, отодвигая её плечом.

– Простите, – извинилась Леметрия и двинулась за Чери.

Внутри пахло какой-то травой, и в воздухе была легкая дымка. В первой крохотной комнатке, бывшей и прихожей, и кухней, и столовой не было ничего, кроме стола и двух стульев, да полок с посудой по стенам над печью, на которой стоял горшок, в котором варилось что-то, не то еда, не то зелье. Чери вдруг застыла на пороге в другую комнату, не пропуская Леметрию.

– Что там? – спросила та, пытаясь рассмотреть из-за плеча Чери.

– Ничего! – сказала Чери, не пропуская Леметрию, – позови дядю Ко.

– Что там? – напирала Леметрия, но Чери её грубо отодвинула рукой:

– Дядю и Перчика позови!

– Ага, сейчас, раскомандовалась, – шипела Леметрия, идя к выходу. Позвала дядю Ко и Перчика. Те протиснулись к Чери и она сказала: – Помогите ему!

Дядя Ко и Перчик зашли в комнату. Леметрия хотела шмыгнуть за ними, но Чери стала грудью, прикрывая дверь. Леметрия от бессилия потеряла дар речи. А если бы она заглянула, то увидела бы Фогги, совершенно голого, лежащего на огромной, в полкомнаты кровати, следы на которой красноречиво говорили о том, что на ней происходило. Фогги спал. Перчику и дяде Ко стоило больших трудов одевать его.

– Ты говорила, что не видела молодого человека, – грозно посмотрела Чери на Жарис, – а ты знаешь, что он посол и выполняет очень важное государственное задание?

– Я не видела молодого человека, – сказала Жерис, а потом дико захохотала и добавила, – я его щупала.

Чери кипела, но её остановил голос дяди Ко, появившегося в дверях вместе со спящим Фогги на плече:

– Она и правда его не видела! Она – слепая!

Чери выскочила из дома, хлопнув дверью прямо перед носом Леметрии. Погрузили спящего Фогги на борт флаэсины, и Леметрия помахала на прощанье дяде Ко, передавая последние приветы. Чери так рванула флаэсину вверх, что Леметрия чуть не вывалилась. Флаэсина взяла курс на Ханзе.

Жарис сидела на кровати, как маятник, качая головой и неслышно повторяя: «Мой мальчик! Главный Маг», «Мой мальчик! Главный Маг».

Глава седьмая. Манк Крион.

Автомобильное колесо от автомобиля «Опель», распевая дурным голосом: «Рэвэ та стогнэ Дниииииииииипр шырокыыыыыыый»! зарулило в Ханзе, и, распугивая прохожих и лошадей, сделало огромный круг по городу, с любопытством заглядывая во все улочки, поиграло в прятки с пьяным стражником возле здания совета, а потом выехало за город и исчезло по дороге в направлении столицы Фаэлии. В этот день у трёх беременных женщин произошли преждевременные, но успешные роды, а один житель, засмотревшись, упал с крыши, но ничего не сломал. Те, кто держали в своих двориках куриц-несушек, были приятно удивлены кучками яиц под каждой. У одного хозяина снес яичко даже петух. Одно, но большое. Которое хозяин показывал всем, и уверял, что гусей не держал сроду.

* * *

У них с самого начала не заладились отношения и на все попытки Манк Криона как-то разрядить совместную поездку, фея Арис отвечала презрительной улыбкой и явной враждебностью. «Чем я ей не угодил?» – думал Манк, исподтишка поглядывая на её крепко сбитую фигуру, стоящую у штурвала. Именно из-за управления флаэсиной и началась первая ссора. Манк Крион был лейтенантом стражи по особым поручениям, и выполнял эту должность, как при Маргине, так и при Иссидии – всем нужен надежный человек, не болтающий, четкий и корректный. Владея, кроме всего прочего, искусством управления флаэсиной и, к тому же, будучи мужчиной, он считал, что управлять флаэсиной должен он. Но фея Арис грубо напомнила ему, что в Стране Фей управлять воздушной флаэсиной имеют право только феи. Ну не драться же, тем болеё с женщиной. Манк знал её, но вскользь. Поговаривали, что она прожила со своим мужем, неделю, а потом выгнала его, никому не объясняя причины. Муж тоже молчал, как будто Арис лишила его языка. И после этого ни с кем судьбу свою не связывала, а всегда служила совету фей.

Манк подошел к рубке и облокотился на ограждение. Арис бросила взгляд – как обожгла, и снова без причины повела штурвалом туда-сюда, в чём необходимости не было – нос флаэсины держал курс на северо-восток. Внизу, по курсу, лежала лесостепь, с редкими рощицами, вся в складках, как скомканная серая, осенняя простыня. Справа и слева горизонт скрывали близкие горы, царапающие небо белыми вершинами, которые, как гласят старинные записи, так никто и не прошёл. Правда, в устных преданиях говорили об одной феё, которая вернулась из-за гор и принесла с собой. А может и она не прошла, осталась только красивая сказка.

Флаэсина пошла вниз, на кучку деревьев, из которых тонким ручейком начиналась речушка. Степная речка Горне брала здесь своё начало, Манк знал эти места, как свои ладони. Он, вообще, знал всё о Стране Фей и не меньше – о Стране магов. Длительные челночные путешествия были его работой, и он, как профессионал, должен был знать всё. К примеру, он знал, что сейчас не следовало останавливаться на отдых, а подождать до Рато, когда спуститься ночь, и отдохнуть там комфортабельно, в доме, и с ужином. Но спорить с Арис не стал – вряд ли это поможет наладить отношения.

Арис легко и красиво посадила флаэсину, бросив торжествующий взгляд на Манка. Манк улыбнулся – это было мальчишество с её стороны, и это ему почему-то понравилось. Молчаливо выгрузили сумку с едой.

– Тебе налево, – кинула Арис, держа руке полотенце и чайник, и пошла направо, туда, где шуршал невидимый за кустарником ручей. Манк пошёл левее, к кучке деревьев – здесь тоже протекал ручей. Нагнувшись, напился, сполоснул лицо и вытер карманным платком. Присел на берегу ручья, всматриваясь в текущую воду, как в бесконечную, никогда не надоедающую картину, с которой соперничать, может, разве что пламя костра.

Издали раздался всплеск. Манк глянул и застыл – дальше по ручью раздетая Арис, стоя по колена в воде, окунулась и встала, плеская на себя водой. Под вечерним солнцем вся она контрастно высвечивалась на фоне темных деревьев, как точенная из белой кости фигурка. Её груди почти по-детски торчали вперед с замершими сосками, на которых сверкали на солнце капельки воды. Нужно было встать и уйти, но Манк молчал, боясь себя обнаружить. И как всегда, не вовремя, под ногой громом хрустнула ветка. Арис бросила на него уничтожающий взгляд, а потом гордо и неторопливо повернулась и скрылась за кустарником. Манк горел сверху донизу. А еще более его смущала мысль, что его красное виноватое лицо увидит Арис, и от этого краснел ещё больше. « Будь что будет» – подумал он, и пошел к флаэсине, собирая по пути ветки для костра. Это его и спасло, так как за работой он успокоился, и к флаэсине подошел совершенно спокойно.

– Извини, я совсем не хотел, – сказал он, – это вышло случайно.

– Вы меня не удивили, – презрительно сказала Арис,– все мужчины сволочи, даже лучшие из них.

– Вы судите о них по своему мужу, – уколол её Манк, раскладывая костер.

– Он был не исключение,– сказала Арис, и со злостью махнула рукой на костер – он вспыхнул как факел. Манк промолчал, подбросил в костер веток и подвесил чайник. Арис открыла свою сумку и щедро сыпанула туда какой то травы. « Хотя бы не отравила, – подумал Манк, – такая – может»

– Вы мою мать убили, – зло сказала Арис. Манк об этом знал.

– Это же была война с магами, – сказал Манк, как бы оправдываясь.

– А что, маги не мужчины? – посмотрела на него Арис. – Почему тебя не убили?

– Я был на задании, – возразил Манк. На эту скоротечную войну, он никак не мог попасть, он мчался к Иссидии с письмом от Главного Мага, но так и не успел, вручит его Иссидии, да и отправителя не осталось в живых. Оно так и лежало на дне его сумки, не распечатанное, и Манк ещё размышлял, кому его отдать.

– Ты трус, ты прятался за спинами женщин, – поддела его Арис, явно желая ссоры. Но Манка это не задевало – критерии своего поведения он устанавливал сам.

– Ты, кажется, тоже не воевала, – напомнил её Манк.

– Я была на задании, – воскликнула она в бешенстве, и вдруг отвернулась и затряслась. Манк подумал, что она плачет и сказал: – Прости, – но мельком увидел её смеющееся лицо. « Ах, да! – подумал Манк. – «Я была на задании» – она повторила его же слова», – и тоже хмыкнул. Чайник вскипел, и Арис налила кружки. Она уже отошла и снова попыталась изобразить на лице свою дежурную мину, но что-то не получалось. Манк ждал, когда она отхлебнет, а сам жевал вяленое мясо курицы – стандартный набор путешественника. Арис тоже жевала и чай не пила. И Манк жевал и чай не пил. В конце концов, она поняла – что-то не так, и посмотрела на Манка:

– Ты что не пьешь?

– А ты? – спросил Манк. Она замерла и поняла:

– Ты думаешь, что я тебя отравлю? – и посмотрела на Манка.

– Ага!

– Ты правильно думаешь, – довольно сказала Арис и пригубила кружку. И Манк пригубил. Она ухмыльнулась и снова глотнула. Манк выпил кружку и поднялся – он всё-таки хотел ночевать в комфорте, в городе:

– Ну что – вперед? – они загасили костер и поднялись на борт. Арис снова взялась за штурвал. Флаэсина плавно набирала высоту. Манк стоял рядом и смотрел вперед. Что-то блеснуло впереди.

– Ну и как я? – ехидно спросила Арис.

– Что, как? – не понял Манк.

– Там, у ручья, – искрились под вечерним солнцем глаза Арис. Манк понял, и немного смутился.

– Ничего, – промычал он отвернувшись.

– Как это – ничего, – дразнила его Арис.

– На самом деле ты очень красивая, – вдруг выпалил Манк, неожиданно для себя.

– Да…, – растерялась Арис.

– Осторожно!!! – крикнул Манк, но было поздно.

* * *

«Сегодня вечером будут танцы» – гласило объявления на щите возле дома совета. Для этого дела архитекторам феё Айлиф и магу Рассу срочно пришлось уносить ноги и чертежи из танцевального зала, где они так уютно трудились над проектами. И, поэтому, они перетаскали кипы бумаги в комнату совещаний, где сейчас спорили Лана и Хенк.

– Я не понимаю, почему ты хочешь обязательно объединить наши страны, – говорила Лана, – чем тебе не нравиться существование двух разных, притом неповторимых стран. Каждая со своим укладом, традициями и колоритом. Не похожих друг на друга. В этом и прелесть.

– Лана. Нам нельзя быть отдельно, – горячо воскликнул Хенк, – тебя здесь не было, и ты не видела горы трупов. А я видел, мне пришлось их хоронить, и я не хочу, чтобы это опять когда-нибудь повторилось.

– Но ведь можно договориться… – начала Лана, но Хенк схватил со стола несколько листиков и её перебил:

– Так, вот же он – договор, ему больше четыреста лет, и что – помогло? А тебе не кажется, что наши традиции немного устарели. Разве это не глупость – если у феи родился сын, значит, его надо предавать в Страну Магов на воспитание, причем тайно. И то же самое у магов, если родилась дочь – значит, её передают в Страну Фей.

– Мне тоже показался этот обычай очень странным, – заметил Дан, – если у нас с Элайни будет дочка или сын – я их ни за что, никому и никогда не отдам.

– У твоей Элайни, – уточнила Лана,– а нас с Адамом будут только девочки.

– А если мальчик – ты что, отдашь его кому то на воспитание, – спросил Дан.

– Ну… не знаю… и мы не об этом говорим, – выкрутилась Лана.

– И об этом тоже, – сказал Хенк, – я тоже не хочу, чтобы моя сын или дочь была сиротой.

– Народ, может быть вы поможете нам, вместо того чтобы языки чесать, – сказала фея Айлиф, сбрасывая перед ними на стол чертежи. Все дружно засмеялись.

* * *

Адам и Элайни подъехали к мосту через речку Вайна. Впереди уже виднелись дома города Актин. Скакали, не останавливаясь, Элайни не терпелось увидеть свою сестру. Перебравшись через мост, она сказала Адаму:

– Давай отдохнем тут, на берегу, и кони немного попасутся.

– Давай, – согласился Адам, поглядывая на Элайни. Он всю дорогу внимательно изучал её, пытаясь понять, в чем она отличается от его Ланы, но понять не мог, а чувствовал – отличие очень огромное. Хотя внешнее сходство и обманывало его, он к ней относился как к сестре Ланы. «Как к Байли» – подумал он, радостно найдя сравнение. Стреножив лошадей, и пустив их на выпас Элайни и Адам подошли к воде.

– Адам, ты не против, я искупаюсь, – словно извиняясь, сказала Элайни, – я с этими динозаврами вся в грязи, приедем к Байли – неудобно будет.

– Ты что, Элайни, ты же простынешь! – воскликнул Адам.

– Ничего, я быстро, – сказала Элайни, раздеваясь. Увидев взгляд Адама, засмеялась и сказала. – Мы же близкие родственники, я тебя не стесняюсь.

– Я костер соберу, – сказал Адам и пошел в заросли камыша. «А а он застеснялся», – подумала Элайни, прыгнула в воду, повизжала, потом выскочила из воды, схватила нижнее белье и принялась полоскать.

– Давай я развешу, – сказал Адам, подавая ей плащ, – а ты иди к костру.

Элайни подошла к костру, и нависла над ним, укрывшись плащом.

– Ну что – согрелась? – спросил Адам, втыкая возле костра прутики для белья.

– А как ты костер зажег, – спросила Элайни. Адам подал ей коробочку: – Вот!

– Что это?

– Спички, – сказал Адам и вытянул одну спичку, – вот смотри, я чиркаю об коробочку и получаю огонь.

– Как интересно, – сказала Элайни, – дай я попробую.

Она взяла спичку и чиркнула по коробке. Спичка вспыхнула и сломалась.

– Ай! – воскликнула Элайни. – Я обожглась.

– А как у вас простые люди зажигают огонь? – спросил Адам. Он как-то об этом не думал, Элайни всегда зажигала огонь пальцем.

– А мы для них делаем специальные камешки, – сказала Элайни, – смотри!

Она взяла две гальки, поворожила над ними и ударила друг в друга. Между ними вспыхнуло пламя.

– Давай меняться, – сказал Адам, подавая ей спички.

– Давая, – засмеялась Элайни, пряча спички в плащ. Вытащили пожитки, и разложили возле костра, чтобы закусить. Молчаливо покушали, думая каждый о своем, но молчанье их не угнетало, а было естественным, как у людей, долго знающих друг друга.