Текст книги "Путь качка (ЛП)"

Автор книги: Сара Ней

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Однажды.

Господи Иисусе, кто эта девушка?

Я подавляю смех, прикрывая рот, чтобы она не разозлилась или не обиделась. Или не ударила меня в живот, чтобы я заткнулся. Никогда не встречал в этом кампусе ни одного человека, который напивался только один раз. Большинство напиваются каждые выходные, по нескольку раз.

За последние несколько лет в нашем доме было так много блевотины на ковре и полах, что я совершенно перестал ходить по нему босиком.

При мысли о том, насколько грязны наши гребаные полы, меня тошнит. Это, наверное, хуже, чем отель, который сдает номера на час.

В любом случае, мы движемся дальше.

Идем дальше, успокоенные шумом уличного движения и ветром, дующим сквозь деревья. Чарли съеживается, когда порыв ветра проносится по улице, ее плечи сутулятся и девушка обхватывает себя за талию.

Я воюю сам с собой. У меня нет куртки, чтобы предложить ей, но есть руки, и мое теплое тело. Мне всегда жарко, сплю только в боксерских трусах, обычно просыпаюсь с простынями, обернутыми вокруг ног.

Испытывая искушение обнять ее за плечи и притянуть ближе, я засовываю руки в карманы джинсов, сам съеживаясь на несколько дюймов.

Страдание любит компанию.

Мне не холодно, но если я не займусь своими руками, они окажутся на ее теле, защищая от холода, а последнее, что я хочу сделать, это послать неправильный сигнал.

Хотя.

Прикосновение к хорошенькой девушке не было бы худшим способом закончить мой пятничный вечер. Чарли красива и, кажется, я ей нравлюсь, но примет ли она мои объятия или ударит меня в живот своим острым локтем?

– Тебе холодно? – Я закатываю глаза, потому что вопрос такой чертовски глупый. Ответ очевиден.

– Ага, немного.

– Я бы предложил тебе куртку, если бы она у меня была. – Вместо этого на мне хлопчатобумажная футболка с длинными рукавами и логотипом Айовы на груди. Надетая с джинсами, она не нарядна, но в кои-то веки предметы одежды на мне вроде как сочетаются. Типа того.

Не то чтобы я хотел произвести впечатление на Чарли или что-то в этом роде.

Пффф. Без разницы.

С чего бы мне это?

Внезапно я чувствую себя чертовым подростком. Неуверенным и мнительным, как будто Шарлотта может прочитать мои мысли и осудить за то, что спасовал.

– Все в порядке. Мы почти у моего дома, но спасибо, что сказал об этом.

Так вежливо. Похоже, она тщательно взвешивает свои слова.

– Угу. Не за что. – Пустяки.

Я чувствую ее косой взгляд.

– Джексон, это не имеет большого значения. Ты не обязан согревать меня.

«Может быть, и нет, но хочу, чтобы так и было».

Вау.

Срань господня. Нет.

Просто нет. Я не мог произнести это дерьмо в собственной голове.

«Я не хочу этого».

Лжец.

«Я не веду этот разговор. Господи, вылезай из своей собственной головы. Она всего лишь девушка, с которой ты только что познакомился».

К черту это, прошло уже четыре недели.

Подожди, или пять? Или шесть пятниц? Придурок, ты что, считать не умеешь?

Без разницы. На самом деле ты ничего о ней не знаешь.

«Прекрати разговаривать сам с собой, психопат».

– Прости, ты только что сказал: «Прекрати разговаривать сам с собой, психопат»?

Да.

– Нет, – я подчеркиваю ложь фырканьем, а затем вздохом.

– Определенно звучало так, будто ты это сказал.

– Хм. Нет.

Еще один косой взгляд, уголок ее рта приподнимается в ухмылке. Негодница.

– Это полнейшая… – Она колеблется. – Чушь. Это полнейшая чушь, Джексон Дженнингс.

– Я действительно хочу, чтобы ты перестала использовать мое полное имя. – Это звучит нелепо.

– Почему? Это твое имя.

– Да, но… когда ты так говоришь, это звучит глупо. Разве ты не можешь называть меня Три-Джеем, как все остальные?

Улыбка Чарли становится шире.

– С какой стати мне это делать? Это не твое имя

– И что? Чарли тоже не твое имя.

– В некотором роде так оно и есть. Люди не называют меня Лил Си или как-то еще, например, Тайни[5]5
  Tiny – в переводе крошечный, миниатюрный.


[Закрыть] или что-то в этом роде, притворяясь моим другом.

– Ты не маленькая. Зачем кому-то тебя так называть?

– Это был пример.

– Плохой пример, потому что ты не маленькая

– Может, прекратишь это говорить? Это оскорбительно.

– Почему?

«Закрой свой рот, Джексон. Она начинает раздражаться».

Понятия не имею, почему с ней спорю.

– Потому что я знаю, что выше многих других девочек в комнате. И нет, я не играю в волейбол в колледже, но занимаюсь для себя, и нет, я не играю в баскетбол.

Чертовски жаль – держу пари, она бы выглядела фантастически в тех обтягивающих шортах, которые они носят на площадке.

– Может быть, я хочу, чтобы меня называли Крошкой? Не думал об этом? А?

– Ты хочешь, чтобы я называл тебя Крошкой вместо Шарлотты?

– Ну, нет. – Она выглядит недовольной. – Наверное, нет.

Сбитый с толку, я смеюсь.

– Хорошо, тогда не буду.

– Ты такой раздражающий, – она усмехается, и облачко пара с ее губ растворяется в ночном воздухе.

– Ты первая начала.

– Тебе сколько, пять лет?

Нет, но я начинаю чувствовать себя таким. Желая дергать симпатичную девушку за косички, флиртовать и говорить всякие глупости, чтобы произвести на нее впечатление.

Мы проходим еще несколько метров.

Чарли останавливается.

– Пришли.

Это маленькая дерьмовая дыра, примерно в двух метрах от дороги. Хотя большинство квартир в колледже дерьмовые и в аварийном состоянии.

Здание желтое, насколько я могу видеть, с темно-зелеными ставнями и красной дверью. Похоже на что-то из детского телешоу, но… обветшалое.

Внутри не горит свет.

– Ты живешь одна?

– Нет, с друзьями.

– Как вы там помещаетесь? Дом ужасно…

– Не смей говорить «крошечный». – Чарли смеется.

– Крошечный.

Она шлепает меня по бицепсу, и я делаю то, что делает каждый парень с бушующими гормонами, проводящий большую часть своего времени в спортзале, когда женщина прикасается к нему: напрягаю мускулы.

– Ты демонстрируешь мускулы? – На этот раз ее смех звучит громче. Она думает, что я смешной и веселый.

– Инстинкт.

– О. Значит, ты всегда поигрываешь мускулами, когда кто-нибудь к тебе прикасается?

Перевод: Так ты хочешь сказать, что я неособенная? Я ни хрена не знаю о девушках, но знаю достаточно, чтобы читать между строк этот вопрос.

– Ну, да. – Полная ложь.

Ложь, ложь, ложь.

– Ясно. – Чарли переминается с ноги на ногу, и, судя по выражению ее лица и интонации голоса, она думает – или знает, – что я лгу.

– Я уже упоминал раньше, что я тупица? – выпаливаю. – Черт. Зачем я это сказал? – Провожу рукой по лицу и смотрю на нее сквозь растопыренные пальцы, которые теперь прикрывают мои глаза.

– Потому что ты тупица? – услужливо подсказывает она.

– Спасибо.

Она пожимает плечами.

– Ты провел половину пути, настаивая на том, что я недостаточно мала, чтобы меня называли крошкой, так что… это делает тебя тупицей.

– Остановись.

– Ну-ну, не будь таким обидчивым. – Боже, от звука ее хихиканья у меня сводит живот. Когда Чарли оглядывается, длинные светлые волосы перекинуты через плечо, обнажая фарфоровую кожу шеи, и я позволяю своему взгляду задержаться на ее обнаженной гладкой ключице. – Я должна войти внутрь.

– Оки-доки.

– Ты иногда такой странный.

У меня совершено нет светских манер, я понятия не имею, как вести себя с женщиной. Черт.

К черту мою жизнь.

– Спасибо, что проводил меня домой, Джексон.

– Нет проблем. Только убедись, что больше не пойдешь домой с незнакомцем.

– Ты не незнакомец.

Нет, думаю, что нет.

– Кроме того, ты даже не пытался прикоснуться ко мне, так что я знаю, что с тобой я в безопасности. – Она похлопывает меня по руке, и я, черт возьми, снова напрягаю мускул. – Такой южный джентльмен.

Южный джентльмен, моя задница.

– Ух ты. Ты действительно та еще штучка, да?

Чарли гордится собой.

– Я знаю.

– Это был не комплимент.

– Я знаю.

– Ты… – Чарли смотрит на меня в темноте, глаза ловят немного света и сияют, как тысяча звезд. – Иди внутрь, – говорю я хриплым голосом.

Девушка поворачивается и начинает медленно идти по тротуару. Я жду, пока она повернет ключ в замке, толкнет дверь и войдет внутрь.

Она снова поворачивается ко мне лицом, ее силуэт вырисовывается в свете, который теперь сияет в ее доме. Видно лишь очертание ее тела.

Высокая.

Фигуристая.

Красивая.

– Спокойной ночи, Джексон. – Ее голос – шепот в темноте.

– Спокойной ночи, Шарлотта.

Ее раздраженный стон достаточно громок, чтобы достичь моих ушей, и я хихикаю.

***

Я: Эй, Шарлотта?

Чарли:Я чувствую, что ты начинаешь злоупотреблять привилегией иметь мой номер телефона.

Я: Начинаешь? Возможно.

Чарли: В чем дело?

Я: Ничего особенного. Просто интересно, пойдешь ли ты на следующий футбольный матч.

Чарли: Э-э… Нет?

Я: Понял **большой палец вверх**

Чарли: А ты… хочешь, чтобы я пошла?

Я: Нет, я имею в виду, неважно. Делай, что хочешь, я просто спросил.

Чарли: Не мог бы ты не маскировать свою пассивную агрессию по этому поводу? Если хочешь, чтобы я пошла на твою игру, ты должен просто сказать это. Отрасти пару яиц, Джексон.

Я: Ты всегда такая грубиянка?

Чарли: Да. А что, тебе нужно, чтобы я тебя ублажала?

Я: Нет. Я просто спросил, придешь ли ты на футбольный матч, вот и все.

Чарли: Ни с того ни с сего, просто случайно спросил? Из всех девушек в мире тебе было интересно, приду ли именно я?

Я: Не ищи тайный смысл.

Чарли: Мне бы и в голову не пришло искать. Ты уже говорил мне, что тебе не нравятся ДЕВУШКИ.

Я: Мне нравятся девушки.

Чарли: Я имею в виду – не совсем.

Я: Не могла бы ты прекратить это?

Чарли: Я не могу удержаться, чтобы не подергать тигра за усы.

Я: Забудь, что я спрашивал, хорошо? Мне скучно, я пьян и явно под кайфом.

Чарли: Значит, ты написал мне не потому, что заигрываешь? И считаешь меня милой? Черт побери. Я должна была догадаться **подмигиваю**

Я: Теперь ты просто вкладываешь слова в мои уста.

Чарли: Нет, ты только что сказал, что написал мне, потому что тебе было скучно и ты пьян, лол

Я: Справедливо, но давай будем честны – ты симпатичнее пуговицы[6]6
  Английская идиома «Cute As A Button» дословно переводится, как «милая, как пуговица» – способ выразить, насколько в высшей степени симпатичная и привлекательная девушка в изящном смысле.


[Закрыть].

Я: Черт. Это так глупо с моей стороны. Забудь, что я сказал.

Чарли: Слишком поздно. Я бы никогда не проигнорировала комплимент. Но давай обсудим, что это вообще значит? Как выглядит пуговица?

Я: Я просто так это сказал. Это ничего не значит. Не зацикливайся.

Чарли: Новость: Я ВСЕ ВСЕГДА переосмысливаю. На самом деле, моя любимая поговорка: «Я подумаю об этом позже». Ха-ха

Я: Мне нравится, чтобы все было просто.

Чарли: Как и большинству парней, но иногда, если что-то стоит того, немного подумать об этом, означает, что тебе не все равно.

Я: Звучит сложно.

Чарли: Говоришь, как настоящий парень *закатывание глаз*

ГЛАВА 8
СУББОТА

Чарли

– Эти места вроде как отстой, – жалуется Бет, когда мы поднимаемся по ступенькам стадиона, по одной за раз, все выше и выше, пока, черт возьми, почти не касаемся облаков.

Нищие не выбирают.

– Они почти бесплатные, так что не жалуйся.

– Они не бесплатные! Нам пришлось заплатить двенадцать баксов.

Хорошо. Нам пришлось заплатить, но, по крайней мере, меньше двадцатки.

– Тем не менее, это практически бесплатно по сравнению с тем, что пришлось заплатить тем людям внизу. Почти уверена, что те места стоят гораздо больше ста баксов за штуку. – Я указываю вниз на нижние места, на выпускников и репортеров, транслирующих игру.

– Это безумие. Кто будет платить такие деньги?

Все эти люди? Тысячи и тысячи поклонников, на большинстве из которых вариации цветов нашего колледжа – черный и золотой.

– Любители футбола? Буквально почти все?

– Неважно. – Бет пожимает плечами. – По крайней мере, дождя нет.

Мы занимаем свои места, хотя, вероятно, не имеет значения, где мы сидим, потому что на этой высоте много мест незаняты. Большинство болельщиков спустились вниз, чтобы занять места получше, но я не собираюсь попадаться полиции стадиона – он же студент, одетый в футболку с надписью «Служба безопасности», держащий рацию и пристально смотрящий на всех, кто проходит мимо него.

Тим – отсюда я могу прочитать его бейдж с именем – хочет арестовать кого-то очень плохого. Я вижу это в его глазах. Он проверяет билеты отставших в конце очереди, отправляя их обратно на галерку.

Чертовски уверена, что он не арестует меня. Не сегодня, сатана. Не сегодня.

– Дождя нет, – жалуется Саванна. – Но хотелось бы потеплее. Жалею, что не захватила с собой одеяло.

На самом деле на улице не так уж и холодно, она просто драматизирует. Погода великолепная, идеально подходящая для игрового дня. Хотя мы находимся так высоко, что я понятия не имею, как мы сможем разглядеть какие-либо действия на поле.

– Наташа, могу я одолжить твой бинокль?

У нее на шее на длинной веревке висит черный бинокль. Она снимает его и передает мне.

Прищурившись, смотрю на нее.

– Почему у тебя вообще он есть?

– Отец дал, чтобы я могла видеть поле, если когда-нибудь пойду на футбольные матчи или что-то в этом роде. Он все еще надеется, что я буду встречаться с одним из игроков – хочет зятя в НФЛ. – Моя подруга ковыряет свой розовый лак на ногтях, а затем зевает в руку.

Никогда не видела, чтобы Наташа была увлечена спортом, тем более футболом, и не думаю, чтобы она когда-либо встречалась с кем-то, кто играет. Но я благодарна ей за компанию и за бинокль.

Поднеся его к глазам и сфокусировав, я отчетливо вижу поле внизу.

– Может кто-нибудь погуглить Джексона Дженнингса и сказать мне, какой у него номер, чтобы я могла наблюдать за ним? – Слова вырываются прежде, чем я успеваю дважды подумать и уж тем более остановить их, и как только они произносятся, я так смущена, что у меня по шее ползет румянец.

– Ах ты паршивка! – кричит Саванна. – Так вот почему мы здесь? – Она буквально кричит, и, слава богу, нас окружает не так много людей. – Ты подлая маленькая потаскушка!

Потаскушка – так меня еще не называли.

– Ты встречаешься с Три-Джеем? – спрашивает Бет.

– Нет. Я с ним не встречаюсь. Он помог починить спущенную шину на моей машине, и у него есть мой номер для связи.

– И?

– И… он написал мне, чтобы узнать, приду ли я на игру.

– И?

– И… ничего.

– С каких это пор тебя волнует, что думает парень?

Внизу на поле парни делают что-то вроде разминки, и я перемещаю бинокль от игрока к игроку, пытаясь понять, кто из них Джексон, но не могу.

– Ты уже погуглила его? Какой у него номер?

Мои глаза прикованы к биноклю.

– Сейчас, придержи лошадей. – Наташа достает телефон, постукивает пальцами по экрану. – Он принимающий, и его номер восемьдесят два.

Восемьдесят два, восемьдесят два, где ты?

А, вот и он.

Даже на таком расстоянии Джексон больше, чем жизнь. Узкие брюки, широкие наплечники, шлем снят, и парень проводит рукой в перчатке по мокрым от пота волосам. Они торчат в разных направлениях, колючие и дикие.

Черный мел, или сажа для глаз, или замазка, или что там еще, черт возьми, это за дрянь, очерчивает его верхние скулы. Делая его смертоносным и крутым.

Бет открывает программку, которую раздавали каждому из нас по дороге, листает ее, останавливаясь в конце.

– Джексон Дженнингс-младший. Язык можно сломать, – шутит она. – Стартовый состав, отобран из Техасской подготовительной школы в Джаспере, штат Техас. Награды чемпионата страны, конференции, штата.

– Черт возьми, Три-Джей, это впечатляет, – бормочет Саванна.

Бет продолжает:

– Статистика: вес – сто двадцать четыре килограмма. Рост – сто девяносто три сантиметра. Размах крыльев… – Ее голос затихает, когда Наташа прерывает ее.

– Там не написано «размах крыльев». Дай-ка я посмотрю. – Она пытается забрать брошюру у Бет, которая смеется.

– Нет, не написано.

– Специальность – бизнес-экономика. Экономика? Хм. Кто бы мог подумать.

– Действительно кажется… умным.

– Он, вероятно, не настолько глуп, Чарли, отдай ему должное. Парень получил полную стипендию, а они не дают их идиотам.

Да, вероятно, так и есть. Мы просто не знаем никого, у кого была бы полная стипендия, поэтому никто из нас не может точно сказать.

– Что еще там написано?

– Это все. Только его родной город. Кстати, где находится Джаспер, штат Техас? – Наташа наклоняет голову, и я знаю, что она гуглит. – Недалеко от границы штата Луизиана.

Что объяснило бы сильный акцент и ужасные метафоры.

– Вот еще о нем для всех, кому не все равно, – продолжает Наташа. – Он единственный ребенок Джексона Дженнингса и Сюзетты Сандернан. Да уж, попробуй сказать это три раза подряд.

– Теперь ты можешь остановиться. – Я опускаю бинокль, который крепко прижимала к лицу, и протягиваю руку, чтобы опустить телефон, который держит Наташа. На экране отображается поиск в Google и появляется информация о Джексоне. – Серьезно. Хватит.

– Не будь занудой.

– Он лишь один раз помог мне. Перестань тешить себя надеждами. – Потом Джексон пригласил меня на вечеринку, потом проводил домой, потом пригласил на футбольный матч…

– И пригласил тебя на футбольный матч.

Я закатываю глаза.

– Он даже не узнает, что я здесь. Я могу солгать, что была здесь, когда он спросит.

Бет цокает.

– Его сердце узнает.

Ладно, королева драмы. Она такая романтичная.

– Девчонки, я ему не нравлюсь. Ему нравится, что я доставляю ему неприятности. Я вывожу его из себя, вот и все, и ему нравится погоня. На самом деле он не хочет встречаться со мной.

– Откуда ты знаешь?

– Он буквально произнес слова: «Я не встречаюсь». Вот откуда я знаю.

– Он так сказал? Когда?

– Хорошо… Может быть, он и не сказал конкретно этих слов, но это то, что он подразумевал, так что…

– То, что говорят парни, и то, что они имеют в виду, – это две совершенно разные вещи, и ты это знаешь.

– Нет, так говорят о девушках.

– Нет, о парнях.

Почему мы спорим об этом?

Я вздыхаю, наклоняюсь и смотрю в конец ряда, чтобы они все могли услышать меня сквозь глухой рев стадиона.

– Разве ты никогда не слышала поговорку: когда парень говорит, чего он хочет, нужно прислушаться? Они не видят вещи в сером цвете, как мы. У них либо черное, либо белое. Я имею в виду, что между ними не так уж много загадок с оттенками, поверь мне. Я читала эту книгу.

– Ты превращаешься в гигантского ботаника со всем этим чтением, – дразнит Наташа.

Многозначительно смотрю на нее.

– И это говорит девушка, которая даже не потрудилась купить учебники в прошлом семестре?

Подруга откидывает свои длинные черные волосы.

– Я пытаюсь сэкономить деньги.

– Ты здесь для того, чтобы читать книги и учиться. В этом смысл колледжа.

Она показывает на свои уши и качает головой.

– Что? Я тебя не слышу, извини! Игра вот-вот начнется!

Как маленькая…

Как по команде, марширующий оркестр начинает играть подбадривающую песню команды университета, и поле очищается для национального гимна. Все ревут, объявляются игроки, бросается монета, команды занимают позиции.

Все это очень громко и захватывающе, с кучей помпезности, и я удивляюсь, почему не прихожу на игры чаще.

Поднимаю бинокль и нахожу номер восемьдесят два. Парень расхаживает на боковой линии, уперев руки в бока. Совершенно другой его аспект, чем я привыкла видеть.

Этот Джексон Дженнингс очень сильный. Огромный. Серьезный. Агрессивный и готовый выйти на поле.

Я чувствую, как излучается его энергия даже отсюда, с трибун. Он похож на тигра в клетке, отчаянно желающего вырваться на свободу.

Инстинктивно я знаю, что как только Джексон выйдет на поле, его будет невозможно остановить.

Десять минут спустя он доказывает мою правоту.

Джексон Дженнингс – во всей красе своего внушительного роста и веса – мчится по полю, зажав футбольный мяч под правой под мышкой.

Как может кто-то такой большой бегать так быстро? Это кажется невозможным. Я мало что знаю о футболе, но разве парни на его позиции обычно не немного меньше? Короче? Больше рассчитанные на скорость? Я бы назвала Джексона лайнменом[7]7
  Lineman – защитник агрессивного толка.


[Закрыть], или тэклом[8]8
  Tackler – игрок, борющийся за мяч.


[Закрыть], или кем-то в этом роде. Как уже сказала, я ничего не знаю об игре, позициях или о том, как в нее играют.

Совсем.

Моих знаний едва ли достаточно, чтобы понять, что происходит передо мной, если только все вокруг меня не встанут, не закричат или не взбесятся из-за того, что происходит на поле.

«Я была бы для него худшей девушкой».

Почему эта мысль приходит мне в голову, выше моего понимания, особенно когда я едва могу выносить этого парня. Хорошо. Ладно. Да, было несколько моментов, когда я сомневалась в своей ненависти к нему, например, когда Джексон сидел на корточках рядом со мной на обочине дороги, помогая заменить спущенное колесо, а затем починил его. А потом проверил, как я добралась до дома.

Очень мило с его стороны и совершенно не нужно.

Парень мог бы оставить меня там и позволить мне позвонить в службу помощи на дороге.

Но он этого не сделал.

Джексон припарковался, достал свои инструменты и помог.

Не говоря уже о том, что когда он наклонился ближе… от него фантастически пахло. Как одеколон и шампунь, и немного по́том, как будто он принял душ, но не очень хорошо. Как был таким потным после тренировки, но так спешил, что не потрудился смыть все это в канализацию.

Как мужчина.

Трудолюбивый мужчина, который больше заботится о том, чтобы сделать дело, чем о том, чтобы хорошо пахнуть в процессе.

Я помню, как его рубашка туго обтянула грудные мышцы, когда он потянулся вперед, чтобы показать мне, как затягивать гайки, как ткань не скрывала его напряженных, подтянутых плеч. Они смехотворно сильные – не вздутые, а накаченные. Нет другого способа описать это, и на одну горячую минуту у меня возникло искушение обхватить обеими руками его бицепс, просто чтобы посмотреть, смогут ли мои пальцы полностью обхватить его.

Я в этом сомневаюсь.

Мы слишком высоко, чтобы я могла видеть, что происходит на поле, поэтому мои глаза прикованы к гигантскому экрану, подвешенному в дальнем конце стадиона. Лица молодых игроков смотрят на нас сверху вниз, и когда кто-нибудь из них владеет мячом, их статистика и информация транслируются во время каждого короткого затишья.

Музыка из звуковой системы и музыка оркестра воспроизводятся с перерывами.

Это громко – так оглушительно громко, особенно когда забивается тачдаун.

– Как ты можешь не трахаться с ним? – кричит Наташа через нашу небольшую группу друзей, и я оглядываюсь по сторонам, чтобы посмотреть, не услышал ли кто-нибудь.

Мы окружены в основном другими студентами и семьями.

«Господи. Говори потише, черт возьми!»

– Ты не трахаешься с парнем просто потому, что тебе этого хочется, – говорю ей, закатывая глаза.

Кроме того, Джексон девственник и не собирается отказываться от этого ради кого попало. По его словам, он ни с кем не трахается и не планирует этого делать.

У него нет времени ни на девушек, ни на свидания – это он ясно дал понять.

Сомневаюсь, что он сделал бы исключение для меня.

Не то чтобы я этого хотела.

Я вряд ли нахожусь на рынке, а если бы была… Мой взгляд блуждает по полю в поисках номера восемьдесят два. Было бы это с таким парнем, как он?

***

Джексон: Ты была?

Я: Где?

Джексон: Ха-ха

Я: ДА, Джексон, я была. Я люблю хот-доги. Как я могла устоять перед поеданием сосисок на футбольном поле?

Джексон: Ты шутишь, да? Это НЕ футбольное поле. Это стадион.

Я: Я шучу. Очевидно, я знала, что это не футбольное поле. Там ведь играют в хоккей, верно?

Джексон: Ни капельки не смешно.

Я: Да ладно тебе – я очень забавная. К тому же довольно симпатичная. Я права или я права?

Джексон: Сейчас я тебя игнорирую.

Джексон: И что ты думаешь? Насчет игры?

Я: Поздравляю с победой! Это было весело. Я давно не была на играх.

Джексон: Почему нет?

Я: Не знаю. Мои друзья не очень-то увлекаются спортом, так что для этого никогда не было причин. Я не видела игры с первого курса, и уже забыла, какими сумасшедшими становятся фанаты.

Джексон: Иногда бывает, но здесь не так плохо, как в некоторых других колледжах.

Я: Мы видели больше, чем несколько внедорожников, окрашенных в черный и желтый цвета, припаркованные на стоянке с плакатами на решетках. Ярые фанаты?

Джексон: Больше похоже на ярых родителей.

Я: Твои родители когда-нибудь приезжают?

Джексон: Отец, иногда. Мама обычно нет, если только это не игра в плей-офф. Такое она не пропустит.

Я: Ну… я рада, что пришла сегодня. Спасибо за приглашение. Было крутяшней, чем я думала.

Джексон: Крутяшней? Что за слово такое?

Я: Не будь полицией граммашки.

Джексон: *грамматики.

Я: БОЖЕ мой!

Джексон: Извини. Пришлось.

Джексон: Где ты в итоге сидела?

Я: На дешевых местах.

Джексон: Это где?

Я: Ты серьезно? Ты не знаешь, где находятся дешевые места??? Вырос в пузыре?

Джексон: А когда у меня был шанс посидеть на трибунах?

Я: Ты никогда не ходишь на другие игры? Даже бейсбол? Дешевые места находятся на пятидесятиярдовой линии и на пятьдесят ярдов выше. Ха-ха. Думаю, можно назвать их галеркой. Типа, когда идешь на концерт и находишься почти под потолком.

Джексон: Черт, извини. Я должен был оставить тебе билеты в кассе.

Я: С какой стати?

Джексон: Чтобы у тебя были места получше? Чтобы ты могла видеть? Лол. Эти места высоко, оттуда же ничего не видно.

Я: Было отлично все видно. Моя подруга Наташа принесла бойинокль.

Джексон: Что это, черт возьми, такое?

Я: Бинокль, предназначенный специально для того, чтобы смотреть на мальчиков.

Джексон: Девушки такие странные.

Я: Серьезно, Джексон??? Не ты катаешься по Стрипу, потому что тебе СКУЧНО, а??? Вместо того, чтобы веселиться, учиться или сидеть дома, как нормальный человек, ты рассекаешь взад-вперед по улице, ничего не делая.

Джексон: О, как будто в моем доме так тихо? И так способствует учебе?

Я: Ты когда-нибудь слышал о библиотеке???

Джексон: Во-первых, перестань использовать так много вопросительных знаков.

Я: Во-вторых???

Джексон: Да, я слышал об этой чертовой библиотеке. И бываю там почти каждый воскресный вечер.

Я: Чушь собачья, быть не может.

Джексон: Хочешь поспорить?

Я: Да.

Я: Нет.

Я: Где ты занимаешься?

Джексон: Верхний этаж, слева в конце второго ряда. Там есть стол с четырьмя стульями. Это мое место.

Я: Ты это серьезно?

Джексон: Как сердечный приступ.

Я: Думаю, мне просто придется поверить тебе на слово.

Джексон: Или ты могла бы присоединиться ко мне.

Я: Лол

Джексон: Что тут смешного?

Я: Я учусь с тобой. Как будто это свидание.

Джексон: Если бы я пригласил тебя на свидание, поверь мне, ты бы знала.

Я: Ну, слава богу, что это не так.

Джексон: А что, если бы я пригласил?

Я: Но это не так.

Джексон: Ты всегда такая?

Я: Какая?

Джексон: Вечно спорящая.

Я: Возможно. Клянусь, я делаю это не нарочно…

Джексон: Давай на секунду поговорим серьезно. Что нужно сделать, чтобы заставить тебя пойти со мной на свидание?

Я: Я думала, ты не ходишь на свидания.

Джексон: Притворись, что я собираюсь сделать несколько исключений.

Я: Начиная с меня?

Джексон: Да, начиная с тебя.

Я: Должна ли я чувствовать себя польщенной этим притворным вниманием?

Джексон: Нет, ты должна просто сказать, что позволишь мне пригласить тебя на свидание.

Я: Мы все еще притворяемся? Потому что это звучит так, будто ты на самом деле приглашаешь меня на свидание.

Джексон: Ради смеха, давай скажем, что это по-настоящему.

Я: Хорошо. Где будет происходить это настоящее притворное свидание?

Джексон: Это сюрприз.

Я: О, боже *закатываю глаза*

Джексон: Это значит «да»?

Я: Это не значит «НЕТ»…

Джексон: Тогда в пятницу? Нам нужно пойти пораньше, потому что в субботу у нас игра в Огайо, но думаю, что если у тебя не будет занятий во второй половине дня в пятницу, это все еще может сработать.

Я: Вау. Ты действительно все продумал, да?

Джексон: Все или ничего!

Я: Хорошо.

Джексон: Хорошо?

Я: Да. Хорошо.

Джексон: Вау, постарайся не казаться такой взволнованной.

Я: Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой на свидание или нет?

Джексон: Да, но не могла бы ты проявить немного энтузиазма?

Я: Хорошо. О, БОЖЕ, ДЖЕКСОН, Я БЫ С УДОВОЛЬСТВИЕМ ПОШЛА С ТОБОЙ НА СВИДАНИЕ, ДАВАЙ ПОТОМ ПОЖЕНИМСЯ И ЗАВЕДЕМ ДЕТЕЙ!!!

Джексон: Сарказм, Шарлотта? Серьезно?

Я: Немного сарказма. Совсем чуть-чуть. Но если ты действительно хочешь пригласить меня на свидание, я не могу ничего обещать о том, что произойдет.

Джексон: Что ты имеешь в виду?

Я: Я имею в виду – не влюбляйся в меня.

Джексон: Это не фильм. Этого не произойдет.

Я: Так говорят во ВСЕХ фильмах…

Джексон: Гарантирую, что этого не произойдет.

Я: Отлично. Значит, в пятницу днем?

Джексон: Да, в пятницу в 15:00.

Я: Уверен, что не предпочел бы попытать счастье на Стрипе в своем бэби-мобиле?

Джексон: Нет, я буду снаружи твоего дома рычать двигателем, пока ты не выйдешь.

Я: О, боже, пожалуйста, не надо.

Джексон: Тогда тебе лучше не заставлять меня ждать.

Я: ТАКОЙ неандерталец.

Джексон: Это ты сказала, а не я. И нет, Шарлотта, я не влюблюсь в тебя – до тех пор, пока ты обещаешь не влюбляться в меня.

Я: Не смеши меня.

Джексон: Случались и более странные вещи, детка.

Я: Сделай мне одолжение и притормози с «деткой», хорошо? Тошнит от этого.

Джексон: Извини, это просто соскользнуло с пальцев. Меня тоже от этого тошнит.

Я: По крайней мере, у нас есть одна общая черта.

Джексон: Должен ли я начать составлять список и добавить этот пункт в него?

Я: Очень мило.

Я: Эй. Прости, что все это время, пока мы разговаривали, я совершенно забыла спросить, как прошла твоя игра.

Джексон: Ты была там.

Я: Знаю, но как ты себя чувствуешь?

Джексон: Чувствую? Ух, понятия не имею, как ответить на этот вопрос, лол.

Я: Тебе больно?

Джексон: О, так ты об ЭТОМ чувстве, на секунду я подумал, что ты хочешь обсудить, как защитник из другой команды ранил мои чувства.

Джексон: Но да, мне чертовски больно. Хотя все будет хорошо, так всегда бывает.

Я: Ты рад, что выиграл?

Джексон: С каждой победой мы становимся на шаг ближе к чемпионству.

Я: Профессиональным командам нужны только игроки из команд чемпионов?

Джексон: Нет, главное – выигрывать игры.

Я: О, понятно…

Джексон: Ты очаровательна.

Я: Сначала я милая, как пуговица, теперь очаровательна. Прекрати, я краснею.

Джексон: Нет, это не так, не лги.

Я: Ладно, это не так. Но близко. Я подошла очень, очень близко…

Джексон: Наверное, мне следует пожелать тебе спокойной ночи, прежде чем я отрублюсь.

Я: Хорошо. Увидимся в пятницу в три.

Джексон : Ты, вероятно, напишешь мне раньше, ты не выдержишь.

Я: **закатываю глаза**

Джексон: Не сопротивляйся этому, Эдмондс.

Я: Вау. Просто ВАУ.

Я: Хороших снов, Дженнингс.

Джексон: Это свидание. У нас свидание.

Я: Пожалуйста, не напоминай мне.