Текст книги "Путь качка (ЛП)"
Автор книги: Сара Ней
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
ГЛАВА 13
…ВСЕ ЕЩЕ СРЕДА
Чарли
Ладно, хорошо. Это кажется странным.
Я поднимаю руку, чтобы постучать в дверь Джексона – нет, в дверь футбольного дома – и останавливаюсь на полпути, сжимая руку прямо над ржавым медным дверным молотком.
«Сделай это», – шепчет тихий голос в голове. – «Перестань быть трусихой».
Низкие, мужские баритоны – единственные звуки, которые я слышу. Они не резкие, не дикие и не громкие, так что я знаю, что внутри не происходит ничего сумасшедшего. Я имею в виду, Джексон уже сказал, что единственное, что происходит, – это учеба, но не думаю, что действительно поверила ему.
Ради всего святого, они же футболисты – с чего бы им спокойно сидеть у себя дома в среду вечером?
«Ты ведешь себя нелепо, Чарли. Постучи в эту чертову дверь».
Я заправляю подол рубашки за пояс джинсов. Затем несколько секунд вожусь со своими волосами, приглаживая пряди, хотя даже не вижу, как они выглядят. Я прошла от своего дома к машине, затем от машины к этому крыльцу – прическа никак не могла испортиться.
Все равно.
Я нервничаю.
Больше, чем нервничала из-за промежуточного экзамена по биологии, который я должна была сдать, чтобы подать заявление на поступление в программу медсестер. (Кстати, у меня все получилось)
Стучаться в парадную дверь футбольного дома странно. В последний раз, когда была здесь, я вошла вместе с Джексоном, что заставило меня чувствовать себя защищенной.
Я чувствую себя легкой добычей здесь, на крыльце, в одиночестве.
Фу, зачем я надела эти дурацкие туфли на каблуках?
Ну ладно, они на высокой танкетке, и я надела их, потому что Джексон безумно высокий и… черт возьми, я, вероятно, сниму их, как только войду в фойе. Не стоило беспокоиться.
Так почему же я это сделала?
«Потому что ты хочешь, чтобы он думал, что ты красивая».
Это не свидание, и мы не друзья… Разве нет? Ладно, мы друзья… Я просто не уверена, какого рода. Находиться здесь очень странно. Понятия не имею, чего ожидать, когда войду внутрь. Кто будет сидеть в гостиной? Что они скажут? Как я должна себя вести…
…как нормальный человек?
«Вау. Успокойся, Чарли. Войди в дом и обдумай это позже».
Пишу сообщение, чтобы Джексон знал, что я стою снаружи.
Я: Я здесь
Джексон: Ок
Ненавижу, когда люди используют «Ок» в качестве ответа. Этого достаточно, чтобы отправить меня за чертов край, но я понимаю – какой еще ответ он должен был мне дать?
Ему нужно прийти за мной прямо сейчас, потому что я вот-вот начну разговаривать сама с собой вслух.
Дверь распахивается, но там стоит не Джексон. Это латиноамериканский парень, которого я помню с вечеринки по вырезанию тыкв.
– Привет, Шарлотта, как дела? – Он открывает дверь шире, чтобы я могла войти, и я потрясена – потрясена и в восторге от того, что он помнит мое имя.
У них, должно быть, десятки девушек здесь каждую неделю.
– Три-Джей наверху, наверное, дрочит на дешевое порно. – Парень улыбается. Хоть убей, я не могу вспомнить его имя, и чувствую себя ужасно из-за этого.
Я и глазом не веду на его очевидную ложь.
Джексон не стал бы дрочить, зная, что я внизу, не так ли?
Нет.
– Ясно. – Я смеюсь, ставя ноги на небольшой участок деревянного пола ближе всего к двери, оглядываясь по сторонам, чтобы посмотреть нужно ли снимать обувь.
Крупный чувак развалился на диване, желтые наушники на шее, очки на носу, ноутбук светится, пальцы печатают быстрее, чем мои.
Еще один парень на кухне неподалеку… моет посуду?
Зрелище, которое я бы не ожидала увидеть, но оказывается, футболисты занимаются домашними делами. Кто бы мог подумать?
– Хочешь подняться наверх? Его дамская темница – вторая комната слева.
Когда он говорит «дамская темница», я снова смеюсь, его речь пронизана сексуальными испанскими интонациями.
Muy caliente[12]12
Muy caliente – перевод с испанского «очень сексуально».
[Закрыть].
«Прекрати, Чарли. Сосредоточься».
Вверх по лестнице и налево.
– Спасибо, я просто… – Указываю на лестницу, и здоровяк закрывает за мной дверь.
– Детишки, ведите себя прилично. Не делайте ничего такого, чего бы мы не сделали.
– А еще! – кричит парень на кухне. – Не пердеть и не рыгать. Держите это дерьмо под замком.
Чёрт побери. С такими друзьями и враги не нужны. Если бы Джексон был здесь, он бы определенно покраснел, я в этом уверена.
Медленно поднимаюсь по лестнице, скользя рукой по блестящим деревянным перилам, отсчитывая ступени.
Один… четыре, пять.
Девять… двенадцать.
Когда оказываюсь наверху, иду единственным доступным мне путем: налево. Миновав одну комнату, останавливаюсь у закрытой двери, удивляясь, почему Джексон до сих пор не вышел, зная, что ему нужно было забрать меня с крыльца.
Во второй раз за сегодняшний вечер я поднимаю руку, чтобы постучать.
И как только моя рука касается двери, она распахивается, Джексон Дженнингс заполняет все пространство. Широкий. Огромный.
– Привет, – тупо говорю я. – Твой друг впустил меня.
– Извини, как только отправил тебе сообщение, позвонила моя мама.
И?
– Она никогда не звонит, так что…
Парень засовывает руки в карманы спортивных брюк и отходит в сторону.
– Тебе будет удобно в моей комнате? Или мы могли бы спуститься вниз?
– Да, здесь хорошо. Сомневаюсь, что ты собираешься приставать ко мне, ха-ха. – Джексон едва ли бабник. Нет сомнений, что я в безопасности, входя в его… – Твой сосед назвал твою комнату «дамской темницей».
– Что?
– Дамская темница? – Я смеюсь, это звучит так глупо с моих уст.
– Господи Иисусе, что это вообще значит?
– Понятия не имею. Больше похоже на то, что он имел в виду мои женские прелести. – Шутя, я указываю на свои интимные места, а затем ловлю выражение лица Джексона. Его брови взлетели до линии волос, глаза широко раскрыты, рот разинут. – О, расслабься, я шучу.
Он смотрит на меня несколько неловких секунд.
– Э-эм… Ладно. Что ж, пойдем в мою «темницу».
Я переступаю порог его спальни, занимаясь тем, что кладу сумочку на стол у дальней стены. Позволяю себе оглядеться, медленно осматриваясь по сторонам.
– Если честно, это больше похоже на логово, чем на темницу.
– Совсем нет. – Его глубокий смех эхом отдается в пространстве, которое слишком мало для парня его роста. Он занимает всю комнату.
Стены выкрашены в темно-зеленый цвет, отделка золотисто-коричневая. Это темная мужская берлога с библиотечной атмосферой. Две книжные полки по бокам стола, где я бросила свои вещи, полностью заполнены.
– Ты перевез все это из Техаса? – Я тыкаю пальцем в корешки книг, стоящих на полке, большинство из них в мягких обложках.
– Некоторые. Остальное прочел за последние несколько лет. Я живу в этой комнате с тех пор, как был первокурсником.
– Ты все это прочитал?
– Да, большинство.
– Ха. Еще один слой к твоему образу. – Я улыбаюсь, вертя в руках крошечную фигурку. – Кто это?
Я бросаю на него взгляд через плечо. Джексон все еще держит руки в карманах.
– Эм… Хи-Мен[13]13
Хи-Мен (он же Адам) – главный герой мультсериала «Хи-Мен и Властелины Вселенной».
[Закрыть].
Хм, никогда о нем не слышала.
– А это? – Следующая фигурка похожа на росомаху.
– Это Росомаха[14]14
Росомаха (имя при рождении: Джеймс Хоулетт; псевдоним: Логан и Оружие X) – вымышленный персонаж, появляющийся в американских комиксах, изданных Marvel Comics, в основном в связи с Людьми Икс.
[Закрыть].
– О.
Вся коллекция аккуратно выстроена в прямую линию у передней части полки. Крошечные игрушечные солдатики. Фигура из настольной игры «Монополия» – собака, если быть точной.
– В этом есть какой-то смысл?
– Украл её.
– Почему?
Джексон пожимает плечами.
– Понятия не имею. Глупо, да?
Да, вроде того, но кто я такая, чтобы судить? Однажды я украла головку от ручного диспенсера для конфет и долгое время держала ее у себя на столе. В некоторых вещах нет никакой логики.
Еще больше безделушек. Тонны футбольных сувениров: награды, медали, статьи. Я беру газетную вырезку о Джексоне и товарище по команде по имени Адам, который скончался от аневризмы. Она датирована двумя годами назад.
– Твоя мама вставила это в рамку?
– Нет. Я сам.
Снова смотрю на парня, затем снова на бесчисленное множество статей. Не все они о нем.
– Ты все это сам поставил в рамки?
– Аг… – Он останавливает себя. – Да.
Интересно.
Джексон сентиментальный.
И милый.
Парень выглядит… потерянным, стоит и смотрит на меня, не зная, что с собой делать, пока я вторгаюсь в его пространство. Неуверенно, как я чувствовала себя на его крыльце, не зная, постучать или, поджав хвост, убежать.
Откладываю газетные статьи о каком-то чемпионате по боулингу и уделяю парню все свое внимание. Делаю несколько шагов к кровати и плюхаюсь на матрас. Откидываюсь на локти и смотрю на него снизу вверх.
Его взгляд сканирует мое тело, начиная с обтянутых джинсами коленей и продвигаясь вверх по моему торсу. По моему прессу. Тянется к моей груди.
У меня полная грудь – в основном потому, что я не самая худая девушка в округе и, кажется, всегда ношу с собой несколько лишних килограммов, но иногда приятно иметь приличную пару сисек. В такие моменты, как сейчас, когда привлекательный мальчик обращает на них внимание, смотрит на них так, словно это самые очаровательные вещи, которые он когда-либо видел.
А он даже не видел их голыми.
Моя грудь вздымается, адреналин бежит по венам от внезапного прилива крови к быстро бьющемуся сердцу – как легко Джексон может заставить его трепетать. Хочу успокоить его, прижимая правую руку к левой стороне груди, делая несколько успокаивающих вдохов, пока он продолжает наблюдать за мной.
Он изучает меня, сидящую на его кровати, и я, должно быть, кажусь ему неуместным, посторонним предметом. Светлокожая блондинка в отличие от этой темной спальни, заполненной памятными и мужскими вещами.
Зеленые стены. Отделка и полки из темного дерева. Как и изголовье кровати. Темно-синее покрывало с клетчатыми наволочками. Здесь уютно и по-домашнему, и держу пари, что зимой очень тепло.
Голубые глаза Джексона становятся темнее, чем дольше парень смотрит на меня, его нижние зубы тянутся к верхней губе. Он хочет что-то сказать, но по какой-то причине не может.
Или не будет.
Или не знает, как это сделать.
– Наверное, это была плохая идея.
Я наблюдаю за ним со своего места на кровати.
– Что за плохая идея?
– Чтобы ты пришла.
– Ты сказал, что хочешь поговорить. Передумал? – Я откидываюсь назад, оказываясь в центре матраса, скрестив ноги.
Джексон выглядит несчастным.
– Что не так? – Склоняю голову набок. – Садись. Выглядишь так, будто тебя сейчас вырвет.
Он действительно выглядит так, словно собирается разбросать свой ужин по всему деревянному полу, бедняжка. Вероятно, никогда не говорил о своих чувствах так, как намеревался сегодня вечером.
Предполагаю, что именно поэтому он хотел, чтобы я пришла.
Но, возможно, я никогда не узнаю, раз он так сильно тянет время.
Взгляд Джексона прожигает дыру в одеяле, где моя рука поглаживает его, приглашая парня сесть рядом со мной. На кровати.
Он нерешительно шаркает ногами по полу. Вытаскивает руки из карманов и опускается на матрас, который проваливается от его веса.
Меня радует вид его широкой спины. Такой широкой и сильной. Под его мягкой поношенной футболкой видны мускулы, к которым мне так и хочется прикоснуться, провести пальцами, чтобы увидеть реакцию парня.
Держу пари, он бы перепрыгнул через всю комнату. Маленький дьявол внутри меня смеется. Может быть, тебе стоит прикоснуться к нему, просто чтобы посмотреть…
Когда Джексон складывает руки на коленях, хлопок растягивается от движений, за которыми я внимательно слежу.
Эта спина – чистая сила, и я восхищаюсь ею, пока парень смотрит на дверь.
Закрытую дверь.
Джексон прочищает горло и двигает задом.
Поворачивается спиной к изголовью кровати, опускает свои тяжелые ноги на матрас, позволяя своей голове упасть на стену позади него. Тяжело вздыхает.
Я жду, не желая давить на него. Желая, чтобы он заговорил и сказал то, что хочет сказать, потому что, очевидно, что-то давит ему на грудь.
Его. Сильную. Мускулистую. Грудь.
Отрываю взгляд от его груди, и Джексон замечает, что я пялюсь.
– Джексон, все, что ты мне скажешь, я обещаю никому не говорить. – Чувствую, что должна это сказать, чтобы дать ему понять, что он может доверить мне любую информацию, которой хочет поделиться.
Он качает головой.
– Не в этом дело.
– Тогда в чем? – У него много чего на уме, это ясно, если попросил меня приехать. Так не похоже на него. Я знаю, что у него никогда не было отношений, он держится в основном сам по себе, живет и дышит футболом.
Он никогда не будет жить и дышать ради девушки.
– Знаешь, я тут подумал, – начинает он хриплым голосом, все еще сжимая руки на коленях. Он изучает свои пальцы, склонив голову, не в силах встретиться со мной взглядом. – Э-эм… о нас.
О нас?
Что это значит?
Я сажусь прямее, по стойке «смирно». Он хочет поговорить о нас? Каких «нас»? Что это значит?
Мое воображение и разум приходят в неистовство, прежде чем парень успевает произнести еще какие-нибудь слова из своего великолепного рта. Конечно, он бы не позвонил мне, чтобы сказать, что наша дружба не сложилась, верно?
Не в его стиле, вместо этого он стал бы призраком меня.
– О нас? – невозмутимо переспрашиваю я. Беззаботно. Небрежно.
Чертовски фальшиво, потому что мое сердце закрутилось в штопор, вводя меня в нервоз.
Джексон понятия не имеет, как действовать дальше, это очевидно. Его лицо розовое, как попка новорожденного, которого только что вымыли в ванне, и он не поднимает взгляда, чтобы посмотреть на меня, глаза прикованы к книжным полкам перед нами.
– Я подумал, что, может быть… – Его голос срывается. – Что… мы… эм…
О боже, он такой милый, что я даже не могу сейчас с этим справиться.
Большой и занимающий половину кровати, я не могу поверить, что он нервничает. Этот мальчик, который собирается играть в профессиональный футбол, который на голову выше половины моих знакомых. В два раза шире. Невероятно сильный.
Нервничает из-за меня.
Я, Шарлотта Эдмондс, заставляю его нервничать.
Джексон говорит «Эм» еще раз, прежде чем запрокинуть голову и уставиться в потолок в поисках помощи.
– Ты больше не хочешь тусоваться? – невинно спрашиваю я, прекрасно зная, что ответ будет отрицательным, но предоставляя ему трамплин для слов, которые он хочет сказать. Подсказка, если хотите…
– Нет. – Его голова качается туда-сюда. – Я имею в виду, да. Это не то.
– Хорошо. – Я сдерживаю улыбку, потому что действительно отстойна в сохранении бесстрастного лица. Хотя, честно говоря, парень очарователен.
Джексон, наконец, смотрит на меня, быстро скользя по моему телу взглядом своих голубых глаз. От его пристального взгляда у меня по спине пробегает непроизвольная электрическая дрожь. Покалывание между моих сомкнутых ног на мгновение отвлекает меня, и я слабо улыбаюсь ему, когда парень смотрит мне в лицо.
– Ты… – Он сглатывает. – Красивая.
Теперь я сглатываю, похоже, его нервоз заразителен.
– Мы уже целовались дважды. Будет несложно, если ты сделаешь это в третий раз, не так ли?
– Я…
Я прислоняюсь спиной к изголовью кровати, так что мы сидим на кровати рядом друг с другом, оба лицом к противоположной стене. Руки Джексона разжимаются, затем разводятся. Ладони ложатся ему на колени, затем он опускает левую руку на кровать. Распластавшись на матрасе, она лежит рядом с моей, наши пальцы всего в нескольких сантиметрах от соприкосновения.
Я смотрю вниз.
Джексон смотрит вниз.
Я наблюдаю, как его длинный, сильный мизинец движется к моему, медленно, но верно проползая эти несколько миллиметров, чтобы закрыть зазор. Втягиваю воздух, когда парень гладит мой мизинец своим. Проводит всей ладонью по моей коже. Она теплая и мозолистая. Огромная.
Полностью поглощает мою руку, затмевая ее, как прилив, накатывающий на пляж и поглощающий берег целиком. Я в восторге от вида наших рук, лежащих вместе на его темно-синей постели. Моя бледная и тонкая, его загорелая и шершавая, в синяках и ссадинах.
Его рука грубая, но все равно заставляет нервы подпрыгивать по всему моему телу, когда Джексон ласкает кожу моих костяшек, кончики его пальцев слегка скользят взад и вперед. Любознательно.
– У тебя такая мягкая рука.
– Я, эм, использую крем. – Это звучит так глупо.
Мы сидим так слишком долго, ни один из нас на самом деле не знает, что делать или говорить, как сделать следующий шаг. И поскольку Джексон все еще не сказал, что собирался и это он пригласил меня… Я позволяю ему гладить меня по руке.
– Ты ни с кем не встречалась три года? – Его вопрос очень неожиданный.
– Да, прошло уже три года.
– Почему?
Я пожимаю плечами.
– Нет причин. Наверное, я просто… – Мои плечи снова поднимаются и опускаются. – Не встретила никого, кто бы меня заинтересовал.
– А я тебя заинтересовал?
– Ты спрашиваешь, потому что думаешь, что у нас есть связь? Или потому, что действительно не знаешь, есть ли у нас химия?
– Сначала я хочу услышать твой ответ. – Так раздражает, но я понимаю – парень не уверен в себе и хочет успокоения. Не собирается раскрываться, пока не узнает, что я чувствую.
Меня это устраивает.
– Я думаю, между нами что-то щелкнуло. Как мне кажется. Может быть, я ошибаюсь, но… – Я ерзаю на кровати, но не двигаю рукой. – Я думаю, мы поладили бы.
Поладили бы? Фу, хочу стукнуть себя по лбу.
– Я имею в виду, что нас влечет друг к другу. Я думаю… думаю, у нас есть связь. Не так ли?
«Боже мой, почему ты все еще говоришь? Заткнись, Чарли»
– Я перестану болтать. – Украдкой бросаю на него взгляд. – Что ты об этом думаешь?
– Я согласен.
– Поэтому ты хотел поговорить?
Джексон кивает.
– Я думал о куче вещей, в основном о том, как тратил время впустую… Нет, не тратил время впустую, это не то слово. – Он замолкает, ища подходящие слова. – Мое внимание всегда было сосредоточено на футболе, но думаю, что, возможно, я готов к тому, что это будет… не только футбол. Понимаешь, что я пытаюсь сказать, Шарлотта?
«Да, но я хочу услышать, как ты это скажешь».
– Не совсем. Не мог бы ты выразиться яснее?
Лицо Джексона становится красным, как свекла.
– Я говорю, что… Черт, я говорю, что хочу проводить с тобой время. В романтическом качестве.
Романтическом качестве? Ну, это самый неромантичный способ выразить это, но нищие не выбирают, и бедный мальчик выглядит так, будто его сейчас стошнит.
К тому же он с юга, и разве они там не говорят подобную витиеватую чушь? Без обид.
– У нас уже есть преимущество, так как мы уже были на нашем первом свидании. – Я прикусываю нижнюю губу, вспоминая, как весело было на том свидании. Тыквы и мальчики, которые живут в этом доме, разрушающие все это. Они все гигантские дети. Если бы я встречалась с Джексоном, то проводила бы больше времени с футбольной командой.
– Я, вероятно, все испорчу, ведь не буду иметь ни малейшего представления о том, что делаю.
– А кто знает?
– Много людей.
– Джексон, все, что тебе нужно сделать, это быть милым и… целовать меня, когда захочешь. – Я выпрямляю спину у изголовья кровати, думая – надеясь – что он поймет намек. Ожидая, что он воспользуется моментом и поцелует меня.
– Когда захочу, да?
– Ага.
– Я могу это сделать?
– Да.
– Хм.
Энергия внутри комнаты потрескивает, пока мы смотрим друг на друга. Затем он перемещает свою руку с моей ладони на бедро, скользя ею вверх по моим джинсам, заставляя мое дыхание сбиться – это так неожиданно.
Наши плечи соприкасаются, когда парень пытается наклониться и поцеловать меня, и мы находимся в таком неловком положении – бок о бок – что это затруднительно. У него слишком широкие плечи. Даже когда он пытается изогнуть туловище, чтобы изменить положение, это также неудобно. И невозможно.
Может быть, не для кого-то с опытом, но для нас это так, потому что у Джексона его нет.
Все это так ново для него, и я не хочу, чтобы он впал в уныние и остановился, потому что мы плюхнулись на кровать, как идиоты.
Итак, я делаю единственное, что может сделать девушка в этой ситуации: сдвигаюсь с места, становлюсь на колени и подползаю к нему. Сажусь на его ноги так, чтобы мы оказались лицом к лицу, моя задница покоится на его бедрах.
– Эй.
– Эй. – Его голос хриплый, а руки? Он не совсем уверен, что с ними делать. Однако через несколько секунд природа берет верх, и эти большие лапы оказываются у меня на бедрах. Нежно сжимая их, удерживая меня на месте.
– Так нормально? – спрашиваю я. – У меня такое чувство, будто я нападаю на тебя.
– Если бы я знал, что ты такая властная…
– То что?
– Пригласил тебя несколько недель назад.
– Ты не знал меня несколько недель назад.
– Но теперь знаю.
Джексон все еще не сводит глаз с моего рта. Его грудь вздымается вверх и вниз, физический признак того, что его сердце сильно колотится – как и мое.
– Знаешь… – Я наклоняюсь ближе. Мои распущенные волосы падают мне на лицо, касаясь его груди, когда я шепчу: – В какой-то момент тебе придется поцеловать меня. Я не собираюсь все время делать первый шаг.
Он решительно кивает головой.
– Договорились.
Затем.
Я целую его.
Обхватываю его красивое лицо своими руками и целую прямо в губы. Мои ладони скользят по его коже, наслаждаясь тем, какая она теплая. Его румяные щеки, обожженные солнцем. Веснушки на переносице, которая выглядит так, будто ее сломали в нескольких местах, и, вероятно, так оно и было.
Я целую веснушки. Целую солнечный ожог.
Уголок его кустистой брови, сначала одну, потом другую. Они светлые и косматые, как и волосы на голове. Джексону нужна стрижка, и я вплетаю пальцы в длинные пряди, оттягивая их назад, как будто собираюсь завязать их резинкой.
У меня есть одна на запястье, но я не буду ее использовать, вместо этого позволяя его шелковистым прядям проскользнуть сквозь пальцы. Снова. И еще раз.
Наклоняю тело, чтобы поцеловать его в шею, чуть ниже ушей, и Джексон стонет от прикосновения. Губы скользят по чувствительной коже чуть ниже мочки. Прикусываю и сосу.
– Тебе нравится? – шепчу я.
В ответ парень отрывисто кивает.
Я чувствую, как он становится твердым, ложбинка между моими бедрами устроилась прямо на его члене. На нем тонкие спортивные штаны, которые не скрывают эрекцию, и я жалею, что не надела штаны для йоги вместо джинсов.
Так я могла бы чувствовать каждый его дюйм.
Наши губы снова соединяются, на этот раз потому, что Джексону не терпится попробовать меня на вкус. Благослови его руки, они начинают блуждать, скользя по моей грудной клетке, охватывая большими пальцами, флиртуя с краями моей груди.
Его движения немного жесткие и отрывистые, как будто он не совсем уверен, что ему позволено делать, как будто ждет, что я накричу на него.
– Это нормально?
– Да. – Собственно говоря, выше и левее.
«Потрогай мои сиськи, потрогай мои сиськи, потрогай мои сиськи…»
Он не трогает.
Его рот совершенен, на вкус восхитителен – как мятная зубная паста, слюна и потребность. Если бы я не знала, что Джексон никогда никого раньше не целовал, я бы никогда об этом не догадалась. Либо это, либо мы созданы друг для друга.
Я хочу, чтобы его губы были везде.
«Терпение, Чарли…»
Мало-помалу мои бедра начинают вращаться. Мало-помалу я наблюдаю, как выражение лица Джексона меняется от удивления к… блаженству. И агонии.
Его глаза закрываются, когда я перемещаюсь и трусь своей промежностью о его член. Моя голова откидывается назад, когда я имитирую позу наездницы в сексе. Даже несмотря на то что мы в штанах, я все же чувствую, как головка его члена ползет внутрь меня. Как будто я снова учусь в старшей школе, целуюсь со своим парнем в подвале его родителей, прислушиваясь к звукам наверху, чтобы нас не поймали взрослые.
Но никто нас не поймает.
Здесь только я, Джексон и запертая дверь в арендованном доме. Никто на нас не накричит, здесь нет родителей.
Его друзья и глазом не моргнули, когда я вошла в гостиную, и, если им показалось странным, что Три-Джей наконец-то пригласил девушку к себе в комнату, никто не сказал ни слова.
Может быть, они устроят ему травлю за это позже, а может быть, и нет.
Продолжаю тереться о него.
Я скрежещу зубами и прикусываю нижнюю губу, на секунду закрываю глаза – приоткрываю их снова, чтобы посмотреть, как Джексон закрывает свои. Его голова прислонена к спинке кровати, рот приоткрыт, брови сосредоточенно сдвинуты. Или от боли.
– Я делаю тебе больно?
Он дергает головой.
– Нет.
– Хорошо. – Потому что это чертовски приятно. И было бы еще лучше, если бы он снял штаны.
Парень постукивает меня по бедрам, когда я ускоряю свой ритм. Стук предупреждающий.
– Осторожно, Шарлотта. Я н-не хочу… не хочу…
Кончить в штаны?
Я тоже этого не хочу, но мне нравится наблюдать за эмоциями на его лице. Они мелькают вспышками – моя новая любимая вещь в мире. Шок, удивление, эйфория.
Я наклоняюсь и посасываю его шею, стараясь не оставить следов. Целую в шею, прямо в кадык. Он побрился и пахнет потрясающе. Свежестью. Мужественностью и сексуальностью.
Целую его обнаженную ключицу вдоль округлого выреза футболки, вдыхая запах.
Ням.
Утыкаюсь носом между его грудными мышцами, пока медленно ползу вниз по его телу.
– Ч-что ты делаешь? – Он поднял голову, глаза сверкают и расфокусированы, когда смотрит на меня сверху вниз.
Как ты думаешь, что я делаю? Делаю тебе минет. Хочу сказать я, но прикусываю язык.
Прижимаю палец к губам.
– Ш-ш-ш.
– О боже. – Его голова снова ударяется о спинку кровати, и я замечаю, как парень до белизны в пальцах сжимает свое темно-синее покрывало.
Прошла целая вечность с тех пор, как у меня во рту был член, и мне интересно, вспомню ли я, как его сосать. Нащупываю пальцам пояс его брюк и тяну.
Джексон приподнимает бедра, дергая ими, когда я стягиваю ткань. Двигаю задницу немного ниже, устраиваясь поудобнее. Он разжимает пальцы, поднимает руки и сцепляет их за головой.
Не могу сказать, дышит ли он вообще, парень так неподвижен. Наблюдает за мной, затаив дыхание.
Я хочу сказать ему, чтобы он дышал, а также хочу засмеяться, он выглядит таким чертовски серьезным.
Джексон сосредоточен сильнее, чем я, его лоб наморщен, брови нахмурены так яростно, что он, вероятно, воспламенится.
«Никто и никогда не делал ему минет…»
Эта мысль придает мне новое чувство уверенности – как бы сильно я ни облажалась, вроде как не облажаюсь.
Намеренный каламбур.
Джексону не с чем сравнить. Я его первая: первый поцелуй, первый минет, первый…
Мою киску покалывает при мысли о сексе с ним, отчего у меня слюнки текут, когда я зацепляю пальцами его боксеры и тяну вниз по бедрам. Задерживаю дыхание, когда ткань его трусов цепляется за кончик члена, цепляется, но освобождается, когда я еще раз нежно дергаю.
Я никогда не была одной из тех девушек, которым нравятся члены – думаю, меня бы стошнило, если бы парень прислал мне фотку своего члена – но пенис Джексона? Он…
Идеальный.
Джексон задыхается, когда я сжимаю вокруг него свою руку и провожу ею по стволу, вниз к основанию и снова вверх. Медленно. Медленно. Вверх и вниз, снова и снова.
– Черт возьми, Шарлотта. Ч-Черт, черт…
Его слова – музыка для моих ушей. Это дань уважения тому, как хорошо я заставляю его чувствовать себя, а я еще даже ничего не сделала.
Несколько мгновений смотрю на его пенис, изучая его. Вижу, как он пульсирует, непроизвольно подергиваясь, чем дольше я смотрю. Я близко, мое горячее дыхание согревает кончик. Высовываю язык, чтобы облизать головку. Щелкаю по ней.
Наблюдаю, как глаза Джексона закрываются, его бицепсы напрягаются. Ноздри раздуваются.
Бедра сжимаются.
Все его тело напряжено, он пытается обрести хоть какое-то подобие контроля, и мне это нравится. Я хочу, чтобы он потерял его. Хочу, чтобы он…
Я хочу, чтобы он почувствовал себя так, как никогда раньше.
Никакая мастурбация не сравнится с ощущением моего рта на его члене, и мы оба это знаем.
Немного приподнимаюсь, стягивая с него брюки и нижнее белье, чтобы они были вокруг его толстых бедер, отмечая, что все в Джексоне большое. Толстое. Горячее.
Такой красивый и хорошо сложенный, он – произведение искусства, которое не ценили двадцать два года, и я планирую наверстать упущенное, если он мне позволит.
Я опускаю голову и… сосу. Парень, черт возьми, чуть не подлетает вверх от матраса.
– Твою мать!
Сосу немного сильнее, насколько это возможно, учитывая размер его члена.
– Шарлотта, стой.
Я поднимаю голову.
– Хочешь, чтобы я остановилась?
– Нет, да. Нет, о боже, не останавливайся.
– Хорошо. – Я смеюсь.
Возвращаюсь к делу, решая насладиться собой (давайте посмотрим правде в глаза, кому на самом деле нравится, когда член засунут им в глотку?), получая удовольствие от того, какое удовольствие доставляю Джексону. Слышу его стоны, вздохи, ворчание и проклятия.
Как будто его пытают.
Как раз в тот момент, когда я начинаю задаваться вопросом, как долго он продержится с моим ртом, обернутым вокруг его ствола, парень опускает руки из-за головы и сжимает покрывало.
Я не рассчитывала время, но прошло не больше пяти минут.
– Черт, о черт… – бормочет он, постанывая. – Господи… О боже…
Вау. Я знала, что это будет легко, но не думала, что настолько. Я слышала ужасные истории от своих друзей о парнях, которым требуется полчаса, чтобы кончить от минета, что было бы моим худшим кошмаром.
У меня бы, наверное, отвалилась челюсть! Боже, это было бы ужасно.
– Шарлотта… Шар-Шарлотта, – бормочет Джексон, похлопывая меня по плечу. – Я… я собираюсь…
Он стучит снова, предупреждая меня.
Но я не планирую отступать. Он получит полный комплект – глотание и все такое.
Я не плевака – это сделало бы меня лодырем.
Бедный мальчик заслуживает того, чтобы кончить мне в рот. Его членом так долго пренебрегали.
– Шарлотта. – Джексон звучит отчаянно в своих попытках заставить меня поднять голову, избавить меня от его спермы. Честно говоря, если она ударит мне в горло, кого это вообще волнует? Я не буду её пробовать.
Я не могу объяснить ему это, ведь мне пришлось бы поднять голову и заговорить, а мы не можем допустить этого прямо сейчас, не так ли?
Покачав головой, я даю ему понять, что мы закончим вместе.
Джексон снова стонет, на этот раз так громко, что мои щеки вспыхивают от смущения, зная, что кто-то в доме должен был услышать. Снова стонет, голова бьется о спинку кровати.
Костяшки пальцев побелели. Приподнимает бедра с кровати, сгибает пальцы. Падает на кровать. Бедра дрожат.
Такой уровень контроля опьяняет. Это я довела его до оргазма. Я!
«Он выбрал меня своей первой».
Джексон кончает, я беру его так глубоко, как только могу, чтобы не задохнуться, ожидая, пока он перестанет дрожать.
Отстраняюсь и смотрю в раскрасневшееся лицо парня. Глаза закрыты, грудь поднимается и опускается, дыхание затруднено, как будто он только что пробежал спринт.
– Ты в порядке? – это первое, что я спрашиваю, когда его тело перестает биться в конвульсиях.
Это восхитительно.
Он кивает. Что-то вроде того?
– Ты уверен?
– Иди сюда. – Он широко разводит руки, и я встаю на колени. – Сюда. – Джексон похлопывает себя по бедрам.
Я снова забираюсь наверх, лицом к нему, и он обхватывает меня своими сильными руками за талию, притягивая ближе. Крепко обнимает меня. Целует в макушку.
