Текст книги "Чары воительницы"
Автор книги: Сара Маккерриган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
Глава 9
Хелена надеялась, что приносит больше пользы, чем вреда. Она промыла рану Колина чистой водой, убрав ткань, которая прилипла к разрезу. Он не произнес ни слова, но по тому, как он иногда быстро дышал, она видела, что это для него болезненно.
Много лет Хелена занималась своими многочисленными ранами, так что знала все о том, как зашивать и перевязывать, использовать пастушью сумку, чтобы останавливать кровотечение, посыпать укропным семенем и тысячелистником открытые раны, чтобы ускорить их заживление. Но лечение иностранца могло обернуться совершенно по-иному. То, что излечивало шотландку, могло отравить норманна.
К худшему или к лучшему, но никто из англичан не отличал болиголов от чемерицы, да и не стали бы они искать травы в ночной тьме. Так что Хелене для работы оставались вода, лоскут, немного эля и иголка с ниткой, которую один из наемников носил с собой, чтобы чинить одежду.
– Вот, – сказала она, вдев нитку в иголку и протягивая Колину эль.
Он сделал большой глоток, собираясь с духом, потом вернул ей эль.
Хелена сделала глоток. Потом еще один. Потом третий.
– Разумно ли это? – озабоченно спросил Колин, глядя, как зловеще иголка поблескивает в свете костра.
Хелена сглотнула.
– О да. – Она вытерла рот тыльной стороной дрожащей ладони, потом встряхнула головой, набираясь смелости. – Ты ведь не упадешь в обморок, да?
– Нет.
– Ты не будешь всхлипывать и ныть?
Колин отрицательно покачал головой.
– И кричать?
– Я не кричу.
Хелена помедлила.
– Если ты начнешь брыкаться, ударишь меня ногой или…
– Господи Иисусе! Имей милосердие, женщина! Давай уже, начинай.
Каким-то образом Хелене удалось сделать это. Она старалась представлять, что просто занимается штопкой.
Очень помогало, что Колин за все время не проронил ни слова. Он прерывисто дышал, и с его лба струился пот, но он ни разу не дернулся, несмотря на то, что это наверняка было для него настоящей пыткой.
После того как Хелена завязала последний стежок, ее пальцы начали дрожать – отсроченные последствия сурового испытания. Она вытерла влажный лоб рукавом и с облегчением вздохнула.
Колин выглядел бледным даже в теплом сиянии костра. Его глаза были полузакрыты от усталости, челюсть обмякла. По его щекам молча текли невольные слезы боли, и теперь они высыхали на его лице. Грудь Колина поднималась и опускалась вместе с быстрыми, неглубокими вдохами, волосы влажными прядями прилипли ко лбу. Он напоминал героя из саги викингов, которую любил рассказывать Хелене отец, той саги, в которой многострадальный Один девять дней висел, прибитый копьем к ясеню.
Но, глядя на Колина, Хелена видела не только физическое проявление страдания и не только мужественную красоту, которую теперь она была вынуждена признать. Она чувствовала внутреннюю смелость, его силу, которая заставила ее пересмотреть все, что она когда-либо слышала о норманнах. Колин дю Лак не был ноющим, падающим в обморок слабовольным трусом. Он был так же храбр, как любой рыцарь Ривенлоха, может быть, даже храбрее.
Хелена молилась только об одном – чтобы Колин прожил столько, сколько необходимо для того, чтобы вернуться в боевую форму.
Когда она внимательно рассматривала его усталое лицо, ей ужасно хотелось убрать волосы с его мрачного лба, омыть его потную кожу мокрой тканью, стереть следы его слез. Это желание приводило Хелену в замешательство. Она едва знала этого человека и совершенно точно не питала к нему большой любви. Прежде чем руки могли выдать ее, она заняла их – отрывала полоски ткани от своей нижней юбки и перевязывала раны Колина.
Когда Хелена закончила, то почувствовала на себе его взгляд, горячий и пронзительный.
– Я знаю, что должен быть благодарным, – хрипло произнес Колин, – но я подозреваю, что тебе доставлял удовольствие каждый прокол иголки.
Она бесстрашно встретила его взгляд:
– Тогда ты подозреваешь ошибочно.
На мгновение в воздухе повисло что-то напряженное, изогнувшись между ними, как молния. Их взгляды встретились, и как будто их души слились, образовав таинственную связь, такую же мощную и вечную, как сплав стали и железа.
Даже когда через минуту их взгляды разошлись, остался след этого единения, понимание и истинность такие глубокие, что Хелене было трудно говорить и снова смотреть на Колина.
– Утром, – наконец пробормотала она, собирая свои принадлежности, – мне надо будет сменить бинты.
– Хорошо. – После этого неисправимому норманну удалось вставить последние непристойные слова, сломав напряжение своим грубоватым юмором. – Еще несколько дней перевязок, и на тебе не останется ни клочка одежды.
Колин спал урывками. Частично из-за ноющей раны. Частично потому, что его чувства были в полной готовности, учитывая, что он спал среди врагов в шотландской глуши. И частично из-за его чувств к прекрасной, коварной шотландской похитительнице, спящей в нескольких ярдах от него, которые бурлили в его душе, как кипящее масло.
Ангел Хелена или демон? Заботится ли она о его благополучии или ее заботит только его ценность? Колину казалось, что он раскрыл ее истинную натуру, что она помогала ему исключительно из эгоистичных соображений. В конце концов, если он умрет, Хелена не только потеряет своего заложника и таким образом возможность торговаться, но и Пейган заставит ее отвечать за его смерть. Естественно, она хотела заняться его раной. От этого зависело ее собственное благополучие.
Но потом Хелена зашивала его, и хотя Колина отвлекало болезненное испытание, приходилось сдерживать стоны боли и непрошеные слезы, которыетекли по щекам. Он смутно осознавал, что для Хелены это тоже тяжелое испытание.
А после этого, когда он поймал ее взгляд и она сказала, что не чувствовала удовольствия от его боли, Колин никогда не видел лица более невинного, более честного, более ранимого. В глазах Хелены читалась искренность, и в то мгновение Колин почувствовал такое же родство духа, которое он иногда испытывал, занимаясь любовью с женщиной.
Это абсурдно. Хелене из Ривенлоха нельзя доверять, не важно, что он там увидел в ее глазах. Она импульсивна, коварна и непредсказуема. И она ненавидит норманнов. Хелена начала это рискованное предприятие, но на уме у нее было предательство, и, хотя все зашло гораздо дальше, чем она намеревалась, все же это ее вина, что они оказались здесь. Она скажет что угодно и сделает что угодно, если это будет в ее интересах.
Включая, печально подумал Колин, околдовывание его этими ее огромными зелеными глазами.
Хелена проснулась раньше остальных. Земля была влажной от росы, ее желудок болел от голода, а запястья онемели из-за того, что были связаны за спиной. Она осторожно взглянула на Колина. Слава Богу, никакие волки не сожрали его за ночь. Он вроде бы дышал, и кровь не сочилась сквозь повязку на его ноге. Значит, она все-таки не убила его своим лечением.
Стрелы солнечного света пробились сквозь сосновые ветки, и Хелена поняла, что наемники скоро проснутся. За это время ей нужно успеть проработать стратегию, которая начала прорисовываться у нее в голове.
Колин посчитал ошибкой сообщать англичанам название и местоположение Ривенлоха, но Хелена знала лучше, что делать. Она не настолько глупа, чтобы привести врагов прямо под стены замка. И все же, чем ближе она будет к союзникам, когда одолеет своих захватчиков, тем больше их шансы на выживание, и тем больше вероятность, что отряд рыцарей из Ривенлоха сможет потом преследовать англичан. Это риск, да, но, как и ее отец, Хелена считала, что невозможно не рисковать. Остается надеяться, что удача будет к ней более благосклонна, чем к лорду Геллиру.
Хелена снова взглянула на Колина, лоб его был нахмурен во сне. Этот норманн не доверял ее суждению. Вопреки всему, что Хелена делала, чтобы спасти его ногу, не говоря уже о спасении его шеи, он все равно не верил в нее. Это больно ранило ее чувства.
Хелена тихонько вздохнула. С другой стороны, может быть, и лучше, что Колин не понимает ее планов. По крайней мере, когда придет время для обмана, он не выдаст ее.
Лагерь постепенно просыпался. Наемники поделились завтраком из черствого хлеба и разбавленного вина со своими пленниками не из доброты, а чтобы они смогли выдержать предстоящее длительное путешествие.
Путешествие действительно оказалось долгим, особенно когда Хелена соразмерила его с хромым Колином, пепельной бледностью его лица, каплями пота, блестевшими на его горле, – он с трудом ковылял по тропинке между двумя наемниками.
К концу дня стало ясно, что Хелене придется начать действовать раньше, чем она рассчитывала, хотя они все еще находились в нескольких милях от Ривенлоха. Колин мог не вынести этого путешествия. Кровь опять начала сочиться из его раны, проступая через повязку. Пока что единственной хорошей новостью была та, что выбранная наемниками тропинка, ведущая на юг, привела их близко к коттеджу в лесу. Когда Хелене удастся обеспечить их побег от этих дикарей, им не придется долго добираться до укрытия.
– Ему нужно сменить повязку, – сказала она Отису, когда они вышли на поляну посреди густых зарослей белых кленов. – И мне нужно найти травы, чтобы остановить кровотечение.
Отис нахмурился:
– Мне это не кажется таким уж серьезным.
– Если кровь не остановить, вам придется нести его.
Как будто в подтверждение ее слов колени Колина подогнулись, и только быстрая реакция наемников рядом с ним спасла его от падения.
Отис сплюнул, явно раздраженный задержкой.
– Ну, хорошо, – пробурчал он. – Доб и Хик, отведите ее искать эти чертовы травы.
Хелена долго искала пастушью сумку, хотя она буйно росла вдоль тропинки. Англичане все равно не поймут разницы, а отсрочка даст ей время осуществить ее стратегию. После долгих поисков Хелена наконец сделала вид, что обнаружила нужное растение, и сделала Дику знак срезать для нее несколько веточек.
Когда она вернулась на поляну, Колин дремал, прислоненный к дереву, а Отис нетерпеливо ходил из угла в угол, поглядывая на заходящее солнце.
– Что задержало тебя, женщина? – огрызнулся он. – Мы бы сейчас уже были на месте.
Сотни ядовитых ответов пронеслись в голове Хелены, но она прикусила язык.
– Я так же недовольна этим, как ты, – дружески ответила она ему. – К этому времени я уже надеялась опустошить сундуки Ривенлоха.
Брови Отиса взлетели вверх.
– Неужели? И почему это ты хочешь опустошить его сундуки? Ты же сказала, что принадлежишь Ривенлоху.
– Вот именно, – пренебрежительно фыркнула она, – я принадлежу Ривенлоху. Он много лет держит меня рабыней. – Хелена задумчиво посмотрела в сторону. – Это был мой шанс отомстить, захватив в заложники его любимого рыцаря. – У нее вырвался горький смех. – А теперь вместо этого вы получите выкуп за нас обоих и вернете меня в рабство.
Брови Отиса сошлись на переносице, пока он обдумывал ее слова. Хелена отвернулась, довольная. Она посеяла семена сомнения. Хотя обман только начался, но пока хватило и того, что она заставила англичанина задуматься.
– Теперь ты развяжешь меня, чтобы я могла перебинтовать его рану?
Отис разрезал веревки, но зорко присматривал за Хеленой, пока она меняла Колину бинты.
Хелена сглотнула, с трепетом разворачивая то, что делала вчера. Хотя наложенные ею швы не разошлись, из раны все равно сочилась кровь. Она растерла в пальцах пастушью сумку и, осторожно прижав траву к разрезу, оторвала еще одну полоску чистой ткани от своей юбки для бинта. Возможно, Колин был прав. Меньше чем за неделю она извела бы всю свою нижнюю юбку ему на бинты.
Как раз когда Хелена завязывала концы бинта, глаза Колина приоткрылись.
– Воды, – прохрипел он.
Она кивнула.
– Отис, у вас есть чистая вода?
Хелена увидела, что Отис вздрогнул, когда она назвала его по имени, но тем не менее бросил ей неполный бурдюк с водой, которую недавно набрал в ручье.
Хелена наклонила бурдюк так, чтобы Колину было удобнее пить. Их глаза встретились, и Хелена снова почувствовала то странное единение, ощущение, что они могут читать мысли друг друга, что они знают друг друга вечно. Но сейчас она не могла позволить себе поддаться своим ощущениям. Сегодня вечером ее успех в огромной степени зависел от обмана, и она не смела позволить проницательности Колина встать на ее пути. Поэтому Хелена отвела взгляд прежде, чем он успел украсть ее мысли.
Когда он закончил пить, Хелена вернула бурдюк Отису. Она намеренно коснулась пальцами пальцев англичанина, подавляя невольную дрожь, когда дотронулась до его грязных мозолей. Пока остальные занимались разжиганием костра, Хелена завела с ним разговор, надеясь, что их близость сможет обезоружить Отиса и заставит его забыть снова связать ее.
– Так сколько ты планируешь запросить за норманна? – пробормотала она.
Отис пожал плечами. Было ясно, что он об этом не думал.
– Он лучший рыцарь Ривенлоха, – призналась Хелена.
– Пятьдесят фунтов? – предположил он.
– Пятьдесят? – Она тихонько хихикнула. – О, он стоит гораздо больше этого, уверяю тебя. Сундуки Ривенлоха могут предложить гораздо больший выкуп.
Отис заговорщически прищурился:
– Ты и вправду хочешь насолить лорду Ривенлоху, да?
Хелена изобразила убийственный взгляд:
– Больше всего в жизни.
Он бросил на нее хитрый взгляд, как будто понимая ее мотивы слишком хорошо, и она так же хитро посмотрела в ответ.
– Ха! – воскликнул Отис, выискивая в лице Хелены признаки обмана. Она старалась, чтобы он этого не заметил. – И сколько бы ты запросила за него?
– Сто пятьдесят.
– Сто пятьдесят!.. – заорал Отис. Потом заговорил тише: – Ты действительно могла бы получить так много?
– Да.
Господи, Хелена надеялась, что он поверил ей. Она знала, что шотландцы не заплатят и шиллинга за нормандского рыцаря.
Отис почесал покрытый щетиной подбородок.
Хелена хотела дать ему время подумать и поэтому потерла руки и спросила:
– У тебя есть выпить что-нибудь покрепче, а, Отис?
Он подозрительно посмотрел на нее:
– Может быть.
– Я бы выпила чего-нибудь покрепче, после того как изображала няньку для этого презренного норманна.
Она содрогнулась.
Но Отис был не так глуп, как казался.
– Раньше ты сражалась рядом с ним. Тогда он, похоже, не был таким презренным.
Хелена скромно опустила глаза, копируя младшую сестру, которая была единственной из трех, кто честно проявлял женские добродетели.
– В тот раз, Отис, я думала, что вы собираетесь убить меня. – Она прижала руку к груди, как будто от этой мысли даже сейчас у нее прерывалось дыхание. – Я хочу сказать, когда я увидела ширину твоих плеч, и мрачное лицо, и… и длину твоего меча…
Отис выпрямился, очевидно, довольный ее льстивыми речами.
– Что еще я могла сделать, – продолжила Хелена, – кроме как рассчитывать на рыцаря, который поклялся защищать меня?
Она небрежно провела пальцами по краю корсажа, заставляя его посмотреть туда.
Отис так и сделал, и Хелена увидела, что в его глазах появился похотливый блеск.
– Ну, тебе не нужно волноваться, красавица, – промурлыкал он. – Не думаю, что мне придется убивать тебя.
– Правда? – Хелена позволила своему взгляду скользнуть по его груди, изображая интерес к тому, к чему на самом деле чувствовала отвращение. – Я буду так… благодарна… если ты этого не сделаешь.
С кривой улыбкой, обнажившей беззубые десны, Отис наклонился, чтобы вытащить из своей сумки кожаную бутылку. Хелена могла бы ударить его ногой в лицо, пока он наклонился, но она сдержала этот порыв. Он выдернул пробку и, вытерев горлышко рукавом, предложил ей выпить. Она взяла бутылку с кокетливой улыбкой, стараясь не поморщиться, когда поднесла грязную бутылку к губам.
Колин поморщился, разминая связанные запястья. Черт его знает, что эта девчонка задумала сейчас? Он не мог слышать, что Хелена говорила англичанину, но было ясно, что они явно нашли общий язык.
Это было плохо. Очень плохо.
Хелена из Ривенлоха явно была самой глупой девушкой во всей Шотландии. Она не только связалась с шайкой бесчестных наемников, но и, похоже, собиралась соблазнить их главаря.
Колин стиснул зубы. Он прекрасно знал, что нельзя верить девушке, будто ее искренне привлекает седой беззубый болван. И, тем не менее разочарование затуманивало его взор, когда он смотрел, как Хелена подбирается к истекающему слюной англичанину. Ее груди вот только что не вываливались из корсажа.
А потом она совершила свою самую жестокую ошибку. Она начала пить.
Он уже видел, что делает с Хеленой выпивка. Если она сегодня напьется до бесчувствия, даже предсказать страшно, что может случиться.
Но Колин никак не мог вмешаться. Привязанный к дереву, он мог только наблюдать, как с каждым часом она напивается все больше и больше. К тому времени, когда небо потемнело, и появились звезды, Хелена сидела с наемниками у огня и рассказывала непристойные истории. Вскоре они уже пели вместе, произнося пьяные тосты за своих любимых шлюх, а Хелена за прислужников на конюшне.
Колин кусал изнутри щеку, гадая, действительно ли она переспала с той дюжиной парней, которых перечисляла по именам. Он скривился. Подумать только, и это у нее еще хватило наглости называть его бабником.
В результате их пирушка приобрела слишком уж предсказуемый поворот. Когда Хелена, пошатываясь, закружилась в стихийном танце под аплодисменты мужчин, Отис позволил себе вольность – чересчур фамильярно схватил ее за задницу.
Колин мрачно улыбнулся, зная, что теперь девушка развернется и отвесит ему тяжелую оплеуху. В конце концов, именно такой была реакция Хелены, когда Колин случайно схватил ее за грудь. Но к его неудовольствию, проклятая девица только хихикнула и игриво шлепнула Отиса по руке.
Кровь Колина мгновенно закипела от гнева. Да что с ней такое? К нему, норманну, ее союзнику, она не проявляла ничего, кроме презрения. А теперь пьянствовала, нет, любезничала с англичанином, ее врагом. Неудивительно, что король хотел, чтобы Пейган взял на себя командование Ривенлохом. По крайней мере, эта шотландка точно не имела никакого представления о верности.
В мучительном молчании Колин смотрел, как Хелена вьется вокруг наемников, покачивает бедрами перед их жадными лапами и наклоняется вперед, чтобы продемонстрировать им свои соблазнительные груди. Колин стиснул зубы. Он надеялся только, что она будет готова к тому, чем неизбежно закончится ее соблазнение. И он надеялся, что ему не придется стать свидетелем предстоящей оргии.
– Подождите! – воскликнула Хелена, хихикая и выворачиваясь из рук одного из негодяев, который сидел на бревне около огня.
Она зажала между грудей полупустой бурдюк вина и подняла руку, призывая к тишине. Мужчины подчинились, насколько могли, сведя звуки к пьяному ворчанию и похотливому пыхтению.
– Прежде чем мы слишком… – сказала Хелена, распутно улыбаясь, – …отвлеклись…
Мужчины взорвались грубыми одобрительными возгласами, а Доб многозначительно почесал пах.
Хелена бочком подошла туда, где сидел Отис, откупорила бурдюк, прижатый к груди, и наклонилась вперед так, что вино полилось прямо в его открытый рот. Ладони Отиса поднялись, чтобы облапать грудь Хелены, и она жеманно взвизгнула, уворачиваясь от его рук.
Колин не желал смотреть, но ничего не мог с собой поделать. Он и сам играл в такие игры, игры соблазнения и уклонения, которые распаляли желание до высшей точки. Но совсем другое дело смотреть, как в них играет Хелена. У него горела кожа, и он не знал точно, от желания это или от отвращения, от зависти или гнева, от вожделения, разочарования или стыда. Но все эти эмоции, приводящие в замешательство, клубились в нем, когда он пытался отвести свой взгляд.
– Слишком поздно, миледи, – заплетающимся языком произнес Отис. – Мы уже отвлеклись.
Хелена присела, чтобы нахально похлопать его по штанам.
– Это я вижу.
Отис зарычал.
Хелена улыбнулась:
– Но сначала нам нужно убедиться, что наш милый голубок не упорхнет. – Она встала, покачиваясь, потом посмотрела на Колина. – Я только проверю узлы.
Колин опустил глаза. Он не мог видеть ее нетвердую походку. Сейчас все его эмоции слились в одну. Единственное, что он чувствовал, – это отвращение. Ему нечего было сказать Хелене. Нечего.
И все же он ничего не мог с собой поделать.
– Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, – пробормотал Колин.
Он чувствовал запах вина в ее дыхании, но Хелена не показалась ему такой уж пьяной, когда прошептала «О, да», обходя вокруг него.
– Потому что они не будут ласковы с тобой, – предостерег он. – Такие никогда не бывают.
Хелена усмехнулась, колдуя над его веревками.
– Я и не ждала, что они будут ласковы.
Колин нахмурился. Может быть, она одна из тех странных созданий, которым нравится, когда с ними грубо обращаются?
Хелена покровительственно похлопала его по руке.
– Но я думаю, что смогу с ними справиться.
Колин зарычал от отвращения. Никогда еще его суждение не оказывалось таким ошибочным. Он ведь искренне считал, что Хелена была достойной уважения леди, которая обладала принципами, честью и добродетелью. Теперь стало очевидно, что она совсем не такая женщина, какой он ее воображал.
– Эй, девка! – взревел Отис. – Мне кажется, ты слишком долго задержалась с пленником. Ты там не трахаешь его, а?
Остальные наемники зафыркали от смеха.
– Что? И смешать нормандское бланманже с доброй шотландской похлебкой?! – крикнула она в ответ, вызывая их громкий хохот. – Нет, любимый. Я берегу себя для тебя.
Колин холодно смотрел в землю. Кровь Христова, да у этой девицы язык хуже, чем у портовой шлюхи. Теперь он точно знал, что не желает быть свидетелем непристойностей, которые сейчас произойдут.
Как будто прочитав его мысли, Хелена шепнула ему:
– Держи глаза открытыми.
«Ни за что, даже за гору серебра», – подумал Колин, когда она оставила его, чтобы вернуться к костру. И все же он не мог не поглядывать время от времени, как девушка начала завлекать добровольных жертв ее соблазнения.
– Отис, дорогой, – промурлыкала она, – куда ты положил свой длинный стальной кинжал?
– Он прямо тут, красавица, – ответил он, развязывая шнурки штанов.
– О Боже, но я имела в виду не этот кинжал, любимый. Я имела в виду вот этот.
В одно мгновение Хелена протянула руку мимо распахнутых штанов к его портупее и выхватила кинжал из ножен. Пока Отис моргал в смятении, она с размаху ударила его ногой прямо между ног. Колин, на мгновение ошеломленный, даже вздрогнул. Но когда Хелена повернулась к другому наемнику, вдруг совершенно протрезвев, Колин выпрямился в изумлении. А когда он это сделал, то обнаружил нечто удивительное. Веревки вокруг его запястий были развязаны.
