Текст книги "Чары воительницы"
Автор книги: Сара Маккерриган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
Глава 19
Хелена стиснула зубы и поправила на руке щит. Повсюду, куда бы она ни бросила взгляд сегодня утром по дороге к тренировочной площадке, она замечала, как изменился Ривенлох. За какие-то две недели норманны на всем оставили свой след. Половина надворных построек была заново обшита досками. Обрушавшаяся каменная кладка колодца восстановлена. На траве лежали, как гигантские сломанные зубы, свежевытесанные камни, подготовленные для постройки какой-нибудь новой стены или башни. Голуби, как ни странно, заселили голубятню, незнакомые слуги сновали по главному залу, и чужие собаки спали среди собак Ривенлоха.
Все эти перемены Хелена переживала в молчании. Наверное, можно сказать, что все они поспособствовали улучшению замка. Но когда дело касалось командования рыцарями, тренировки, приказов и организации, что всегда было ее делом, она не могла молчать. В ее отсутствие защита крепости быстро перешла от шотландцев к норманнам. Что приводило Хелену в ярость.
Разумеется, эта ярость подпитывалась тем, что один норманн, которого она полюбила, стал к ней вдруг холоден, как северный ветер.
Хелена знала, что это ее личная вина. Если бы она не настаивала, что все еще хочет завоевать Пейгана, она могла бы провести прошедшую неделю в гораздо более приятных занятиях, чем угрюмое торчание на тренировочной площадке и обругивание слуг. Но нет, она приговорила себя к аду безответного желания.
Казалось, что все вокруг было коварным напоминанием о том, чего Хелена лишена. Благовонные масла находили путь в ее спальню. Новая льняная нижняя юбка таинственным образом появилась на ее кровати, многозначительная замена той, которую она порвала на бинты. Даже блюда за ужином подозрительно напоминали кулинарные шедевры Колина. Все, казалось, вызывало воспоминания о Колине. И к ее полнейшему отчаянию, она слишком живо помнила тепло его кожи, ласку его взгляда, вкус его рта.
Господь милосердный! Да что с ней такое? Она должна была прогнать его из своих мыслей. Если она не может контролировать свою собственную реакцию на одного только мужчину, как она собирается вернуть себе командование армией Ривенлоха?
Обозлившись на себя, на Колина, на Пейгана, на всех норманнов и на все вокруг нее, Хелена позволила гневу усилить свои удары, когда начала тренировочный бой с Дейрдре. Стиснув зубы, она крутилась и размахивала мечом, заставляя сестру отступать по пустому полю от ее все более жестоких ударов.
Дейрдре, в конце концов, прижатая к изгороди, быстро поднырнула под ее финальный удар, и клинок Хелены вонзился в стойку плетня, расщепив ее надвое.
– Эй, там! – прогремел голос Пейгана с другой стороны поля. – Не ломайте изгородь моего тренировочного поля!
Хелена снова стиснула зубы. Его изгородь? Ее кровь закипела. Ей хотелось изрубить изгородь в щепки из одного только чувства противоречия.
Но Дейрдре ответила ему с игривым негодованием:
– Не ломать изгородь? А как же я?
Он ласково усмехнулся:
– О да, поосторожнее и с моей женушкой тоже.
Хелена ощетинилась. «Моя изгородь». «Моя жена».
Пейган, наверное, думает, что владеет всем чертовым Ривенлохом?
Она раздраженно махнула мечом:
– Мы будем драться или хлопать челюстями?
Дейрдре кивнула ей и подняла свои меч и щит. Хелена немедленно бросилась в бой. С каждым ударом она молча проклинала Пейгана за то, что он разрушил всю ее жизнь.
Удар! Это за то, что отобрал у нее командование. Укол! Это за то, что отобрал замок у лорда Геллира. Удар! Удар! Удар! А это за то, что превратил ее сестру во влюбленную корову.
Но, как обычно, страстность Хелены ее же и сгубила. Когда она яростно бросилась вперед, Дейрдре уклонилась от ее меча, оттолкнув с такой силой; что она врезалась в изгородь.
Дейрдре рассмеялась и протянула ей руку.
– Спокойнее, Хелена.
Сегодня утром Хелена была слишком разгневана и раздражена для выговоров или благотворительности. Она оттолкнула руку сестры и вскочила на ноги.
– Еще раз, – огрызнулась она.
Дейрдре вскинула бровь, но снова сразилась с ней; и Хелена попыталась контролировать свою ярость, приняв оборонительную позу.
– Вот удар, которому меня научил Пейган, – объявила Дейрдре, нанося режущий удар по диагонали справа, а потом резко меняя направление и ударяя вперед слева.
Это было умно. Силы в ударе было немного, но его компенсировал элемент неожиданности. Если бы Дейрдре не остановила свой меч, она пронзила бы ее грудь насквозь.
В обычной ситуации она бы одобрительно закричала. Хелена любила узнавать новые приемы. Но знать, что этот пришел от него, от Пейгана, нового господина и повелителя Дейрдре, отравлял ее энтузиазм.
– Хочешь выучить его? – спросила Дейрдре.
Хелена отрицательно покачала головой и продолжила нападать, кипя внутри. Она рассекала мечом воздух, воображая, что кромсает Пейгана на куски. Дейрдре отступила от меча, придвигающегося все ближе и ближе. Наконец Хелена повернулась вокруг своей оси и скрестила свой меч с ее, всего на несколько дюймов не попав в горло Дейрдре. Дейрдре отскочила назад, потом вернулась с укоризненным ударом щитом.
– Это всего лишь тренировка, Хелена! – проворчала она. – Оставь мне мою голову еще ненадолго.
Хелена нахмурилась. Она не собиралась выплескивать свой гнев на Дейрдре. Это Пейгана она ненавидела. Но ее сестра, похоже, не видела, что теперь она, как преданная собака, жмется у ног Пейгана. В ночь той великой битвы Хелена верила, что он испытывает к Дейрдре уважение. Он прислушивался к ее советам и дал ей управление частью армии. А сейчас он даже не позволял ей тренировочных боев со своими собственными воинами. И она, похоже, не возражала. Что же случилось с ее сильной, решительной, властной сестрой?
Хелена снова подняла меч, полная решимости на этот раз сохранить контроль над своими эмоциями. Она ждала, пока Дейрдре нанесет первый удар.
– Вот еще один хитроумный прием от Пейгана, – сообщила ей Дейрдре.
Если Хелена, в конце концов, потеряла терпение, ее вряд ли можно в этом винить. Пейган. Пейган. Пейган. Дейрдре с тем же успехом могла сыпать соль на ее рану.
Пока Хелена кипела, крепче сжимая рукоять меча и скобу щита, Дейрдре начала быструю атаку, которая застигла защиту Хелены врасплох. Когда Дейрдре заставила ее отступить к изгороди, она вдруг сделала выпад, оттолкнула меч Хелены щитом и ударила ее снизу по запястью рукоятью своего меча. Быстрый удар выбил меч из ее руки, и он со звоном упал на землю.
Даже когда Хелена стала нападать с единственным оставшимся у нее оружием, щитом, Дейрдре была готова к этому. Она оттолкнула его локтем и закончила прием тем, что острие ее меча оказалось у горла Хелены.
– Ага! – победоносно крикнула Дейрдре.
Хелена кипела от гнева. Будь проклят этот норманн! Это уже не ловкость. Это нечестность. Именно такими коварными действиями и был захвачен Ривенлох. Она была в ярости.
– Давай! – закричала она. – Закончи это!
Улыбка Дейрдре поблекла и превратилась в сердитый взгляд. Она моргнула.
– Что?
– Закончи это, – огрызнулась она. – Избавь меня от моих страданий.
– Хелена, какого черта…
– Просто убей меня сейчас, чтобы мне не пришлось больше выносить это.
– О чем, черт возьми, ты говоришь?
– Вот об этом! – выкрикнула Хелена, в гневе вскидывая руки. – Об этом медленном и неуклонном вторжении в Ривенлох! Люциферовы яйца! Крепость с каждым днем выглядит все более и более нормандской. Это проклятая пародия.
Взгляд Дейрдре стал мрачным.
– Продолжай.
– И это животное, которое ты называешь мужем, Дейрдре, он приказывает тебе, как какой-то служанке! Это омерзительно.
Глаза Дейрдре опасно заблестели.
Хелена взглянула вниз, на сталь, зависшую около ее горла.
– Или убей меня, или убери меч. Я не твой враг.
– Я не так уж в этом уверена.
Хелена изумленно открыла рот. Никогда в жизни ее сестра не говорила таких вещей.
– О, Дейрдре, – грустно сказала она, – что этот дьявол сделал с тобой?
Взгляд Дейрдре стал твердым, как алмазы. Она отбросила меч и схватила Хелену за ворот туники, притянув ее к ледяному холоду своих глаз.
– Он не дьявол, и я не позволю тебе называть его так, ты меня слышишь?
Хелена ответила на ее взгляд своим огненным, но его было недостаточно, чтобы растопить ледяную ярость Дейрдре.
– Ты меня слышишь? – повторила Дейрдре, встряхивая ее. Прежде чем Хелена успела ответить, она продолжила: – И это не то, что он сделал со мной. Это то, что он сделал для меня. И для тебя тоже, неблагодарная девчонка.
От шока у Хелены пропал дар речи.
– Ты была там во время битвы. Разве ты не видела его синяки? Его раны? Его сломанные кости? – сурово спросила Дейрдре. – Он перенес все это ради Ривенлоха. Он бы… – Она захлебнулась словами, переполненная эмоциями. – Он бы умер за тебя, Хелена.
Хелена стояла, ошеломленная, а глаза Дейрдре наполнились непокорными слезами.
– Единственное, о чем ты можешь думать, – продолжала она, – это твои собственные эгоистичные желания. Да, многое изменилось. Да, я прислушиваюсь к тому, что говорит Пейган. Не потому, что я его служанка, а потому, что он мудрый человек.
– Он вбил клин между нами, – пробормотала Хелена.
– Если между нами и есть клин, то вбила его ты, а не Пейган.
Хелена сглотнула. Слова Дейрдре причиняли боль. И, будь прокляты ее оголенные нервы, к ее глазам подступили жгучие слезы.
Дейрдре вздохнула и, выругавшись себе под нос, отпустила ее. Потом она стала разглаживать смятую тунику Хелены.
– Послушай, Хел, – сказала она уже мягче, – я прошу только, чтобы ты попыталась поладить с ним. Ради меня.
Мятежность Хелены восстала. Почему это она должна под кого-то подстраиваться?
Тут Дейрдре выгнула бровь, и на мгновение Хелена увидела беспощадную воительницу, которой та когда-то была.
– На самом деле, – сказала Дейрдре, – я приказываю тебе это.
Хелена нахмурилась, но, в конце концов, неохотно кивнула. Не такого исхода она хотела. Но, наверное, в одном она могла быть уверена. Дейрдре все еще была таким же трудным и упрямым противником, как всегда. Значит, в ней еще остался боевой дух.
Целую неделю Хелена держала свое обещание. Хотя она не пыталась подружиться с Пейганом, она уже больше не жаловалась на него. Ей даже удавалось отвечать на его улыбки вежливыми кивками. И она перестала пытаться противоречить его приказам при каждой возможности.
Целую неделю она была уважительной и вежливой.
Целую неделю она не попадалась у него на пути.
Потом, на восьмое утро, пришли плохие новости.
– Проклятие!
Хелена бежала вниз по башенной лестнице, колотя кулаком по каменной стене. Наверное, любой другой был бы счастлив, услышав такую новость. Действительно, Мириел буквально засветилась от радости, на лице Сан Ли появилась глубокомысленная улыбка, а Дейрдре… Дейрдре просто сияла.
Но для Хелены тот факт, что ее сестра весной родит ребенка, не означал ничего, кроме неприятностей.
Дейрдре и так уже согнулась, как прутик, под влиянием Пейгана, выслушивала его идеи, руководствовалась его советами, шла на компромиссы, меняясь и подчиняясь его воле.
А теперь еще и это…
Разумеется, беременность сломает Дейрдре, уничтожит все, что осталось от ее лидерства, и низведет ее до воркующей мамаши, которая предпочтет кормить грудью ребенка, чем размахивать мечом.
Хелена снова ударила по стене, на этот раз ободрав кожу на костяшках пальцев. В ее глазах стояли слезы, слезы не от боли, а от утраты, от эгоистичного осознания, что теперь Дейрдре не будет ее соперницей на тренировках. Дейрдре, беспощадная сестра-воительница, которую она уважала, ушла навсегда.
Зализывая окровавленную руку, Хелена дала себе клятву. Она никогда не позволит мужчине изменить ее так, как Пейган изменил Дейрдре. Никогда.
Ристалище было шумнее, чем весенняя ярмарка в разгар дня, в нос бил запах пыли, соломы и пота людей и животных. Лошади фыркали, как бы насмехаясь над приказами своих хозяев. Грубые мужчины кричали, распекая оруженосцев, которых должны были превратить в воинов. Совсем юные мальчишки репетировали самые отвратительные ругательства, сражаясь с соломенными мишенями и кожаными чучелами.
Хелена шла по двору в сторону Пейгана и подумала о нескольких ругательствах, которые ей хотелось бы выучить.
Все это только потому, что она расстроена из-за состояния Дейрдре. Дело только в этом, говорила она себе. Ее отвратительное настроение не имеет никакого отношения к тому, что, проходя мимо кладовой, она заметила Люси с рукой, засунутой спереди в штаны Колина.
Хелена поравнялась с Пейганом, который стоял, прислонившись к изгороди, скрестив руки на груди, и напряженно наблюдал за тренировкой.
– Сражайся со мной, – натянуто произнесла она.
Он как будто не слышал ее. Его взгляд был прикован к бою на поле.
Она сказала громче:
– Сражайся со мной.
– Что? – рассеянно бросил Пейган, все еще глядя на поле, – все его внимание было приковано к бою.
– Роув! Пусть Кеннет держит щит выше!
Хелена проследила за его взглядом.
– Я сказала, сражайся со мной.
– Не так! – закричал он. – Работай плечом!
Не утратив смелости, Хелена протянула руку к его животу и стала вытаскивать его меч. Только тогда он схватился за рукоять и обратил на нее внимание.
– Что?
– Сражайся. Со. Мной.
Пейган окинул ее внимательным взглядом, с ног до головы, как надоедливого ребенка.
– Хелена.
Даже в этом одном слове она услышала снисходительность. Но с нее уже хватит. С тех пор как приехал Пейган, он надзирал за тренировками, запрещая Дейрдре и Хелене сражаться с кем-то другим. Дейрдре позволяла это, а Хелена держала свое обещание – пытаться сотрудничать. Но сейчас, когда Дейрдре была беременна и вообще отказывалась сражаться, Хелена не могла больше молчать.
Сегодня утром она испробовала все способы. Оскорбляла рыцарей Камелиарда. Подкупала людей Ривенлоха. Даже нарывалась на драку с норманнами. Но никакие насмешки, дерзости, посулы и унижения не могли заставить их сразиться с ней.
– Ты боишься сражаться с женщиной? – презрительно усмехнулась она. – Так вот почему ты сделал моей сестре ребенка? Чтобы избавить себя от риска проиграть женщине?
Пейган выглядел ошарашенным, и Хелена подумала, не сказала ли она слишком много. Но потом воспоминание о Колине и Люси снова нахлынуло на нее, и гнев с новой силой хлынул в ее вены.
– Какие же вы, норманны, трусливые бараны!
Он нахмурился, но явно не от злости. Скорее ему было неловко. Ее слова доставили ему неудобство, не более того.
– Хелена. Сестра. Не нужно…
– Не называй меня сестрой! – огрызнулась она.
Соперники на поле постепенно остановили свои поединки, отвлеченные этим новым любопытным зрелищем. Хелене было все равно. Она могла бы бросить вызов им всем.
– Я Воительница Ривенлоха, – заявила она, смерив его презрительным взглядом, – и я вызываю тебя на поединок!
Она выхватила меч. Пейган не вытащил свой, а только поднял руки в миролюбивом жесте, что привело Хелену в смятение.
– Я… – Он откашлялся, явно чувствуя себя неловко от ее вызова. – Послушайте, миледи, – мягко сказал он, – я знаю, что вы скучаете по ристалищу, по фехтованию, по тренировочным боям. Но я не могу быть вашим… тренировочным партнером.
– Никто больше не будет сражаться со мной. – К ее унижению голос изменил ей на этих словах. – Благодаря тебе и твоим проклятым новым правилам.
Пейган, похоже, так и не оскорбился. Он почесал подбородок, тщательно обдумывая ее слова. Потом решительно скрестил руки.
– Колин, – сказал он. – Колин сразится с вами.
Глаза Хелены вдруг наполнились непрошеными слезами, и это было все, что она могла сделать, чтобы удержать их.
– Он… он размахивает своим мечом в другом месте, – смогла выдавить она, вызывающе вскинув подбородок.
Хотя она не сказала ничего больше, Пейган понял ее намек. После долгой задумчивой паузы он кивнул.
– Ну, хорошо, – произнес он со вздохом. – Я буду драться с тобой, но…
Она нахмурилась.
– Но что?
– Ты не должна говорить сестре. Ты знаешь, что Дейрдре будет завидовать. – Он вытащил свой меч. – Я не хочу, чтобы ей хотелось сражаться. Это подвергнет опасности нашего ребенка.
Хелена посмотрела ему в глаза, как будто видела его в первый раз, – в них была врожденная доброта, которая делала его действия почти простительными.
Что до его умения фехтовать, он оказался превосходным бойцом. Когда Хелена рубила, кружилась, уклонялась и делала выпады, когда ее кровь закипала от битвы, а кожа горела от возбуждения, ей начала нравиться их схватка. Пейган не старался сдерживаться, и все же ей удалось раз или два застать его врасплох при помощи приемов, которые заставили его посмеиваться и хвалить ее изобретательность.
Действительно, Хелена так хорошо проводила время, что почти смогла забыть о флиртующем норманне, которого заметила в кладовой. Почти.
Всю дорогу до ристалища Колин проклинал эту нахальную девицу, Люси Кэмпбелл. Коварная служанка, должно быть, специально дождалась, пока увидит Хелену, чтобы сунуть руку ему в штаны. Ему следовало догадаться, что она не замышляет ничего хорошего, когда она позвала его помочь ей делать цукаты.
Частично это была и его вина. Он взял за правило заходить к Люси, чтобы показывать ей, как готовить его любимые нормандские блюда, – еду, которая, он знал, напомнит Хелене о нем. Вполне естественно, что пустоголовая девица начала видеть в этих визитах нечто большее. И сейчас она выбрала самый худший момент, чтобы позволить себе вольности.
Разумеется, Колин немедленно вытащил ее руку, мягко, но решительно, но к этому времени вред уже был нанесен. Он услышал, как дверь зала распахнулась, и заметил промелькнувшую рыжеватую косу Хелены, прежде чем дверь захлопнулась.
Он подозревал, что Хелена направится к ристалищу. Много дней она бродила по замку, такая же беспокойная, как лев в клетке. Он знал, что она чувствует. Возможно, она не знала названия своему беспокойству, но он его прекрасно знал. Это было неудовлетворенное желание.
Такая болезнь лечится всего двумя способами. Одним, предпочтительным, лекарством было удовлетворенное желание. Вторым было яростное, кровопролитное сражение. А учитывая, что она только что обнаружила мужчину, который предлагал ей брак, в объятиях другой женщины, Колин вполне резонно был уверен, что она предпочтет ристалище. Что чрезвычайно его раздражало.
Проклятый жребий, он надеялся вскоре заполучить Хелену в свою постель.
Он ожидал, что к этому времени она уже оставит свою идею выйти замуж за Пейгана, что она смирилась с тем фактом, что ее сестра счастливо замужем. Пресвятая Мария, Дейрдре как раз сегодня утром объявила, что она беременна. Не может же Хелена думать, что может теперь узурпировать место сестры.
В ту минуту, когда Колин увидел ее на ристалище, его сердце бешено забилось. На лице Хелены играла довольная улыбка, когда она ударила Пейгана по плечу. Пейган изобразил, что тяжело ранен ее ударом, зашатался, и Хелена рассмеялась над его кривлянием. Они выглядели такими же веселыми и близкими, как давние любовники. Потом Хелена напала на него с мечом, и они стали сражаться всерьез.
Она прыгала, кружилась, ныряла и уклонялась, как настоящий акробат. А Пейгану, похоже, нравилось наблюдать ее уникальный стиль. Он зачарованно смотрел на нее, хотя и отражал каждое движение Хелены.
Почти каждое движение, поправился бы Пейган, когда рухнул на землю в громадных клубах пыли.
В оседающей пыли он сердечно расхохотался, когда Хелена триумфально поставила ногу ему на грудь. Потом она протянула руку, чтобы помочь ему подняться. Одно ужасное мгновение Колин думал: вдруг Пейган сейчас потянет ее и повалит на себя?
Колин так бы и сделал. Девушке, такой красивой, и страстной, и горячей, как Хелена, было бы невозможно сопротивляться.
Смотреть на это было больно. Он попытался оторвать взгляд, но не смог.
Он подозревал, что это нечто большее, чем просто дружеская схватка. Пейган сам признавался Колину, рассказывая ему, как сражение горячит кровь его жены, как это оказалось более эффективным средством соблазнения, чем вино, поцелуи и комплименты. И теперь казалось, что Хелена нашла нужную комбинацию очарования и невинности, которая обманула и Пейгана тоже.
В конце концов, Пейган устоял перед искушением. Но все же, поднявшись на ноги, он игриво похлопал Хелену по щеке.
Сердце Колина глухо билось в груди. Он повернулся спиной и тяжело пошел прочь, не в силах больше смотреть на это. Он знал, что Хелена собирается соблазнить Пейгана. И он знал, что, если она твердо решила сделать это, она это сможет. Но он не ожидал, что ему так больно будет наблюдать ее успех.
Колин стиснул зубы и пошел целенаправленно в замок. Он должен быть доволен. В конце концов, Хелена, очевидно, не хочет выходить за него замуж. Это означало, что он больше не связан никакими узами чести. Он свободен спать со всеми, с кем пожелает.
И чем скорее он начнет, сказал себе Колин, тем скорее пройдет его боль. Он собирается встречаться со столькими девушками, сколько часов в сутках, переспать со столькими женщинами, что любимые черты Хелены растворятся в море женских лиц.
И начнет он с Люси.
Хелена выбивала пыль из своей туники, широко шагая по двору к замку. Все ее чувства обострились, а сердце стучало так же радостно, как бубен менестреля. Святые угодники, она не чувствовала себя такой восхитительно живой с тех пор, как…
С тех пор как она спала с Колином. Это воспоминание добавило краски к ее щекам.
Поистине участие в схватке очень помогло рассеять ее злость на Колина за его… неверность. Сейчас, когда кровь Хелены бурлила, а разум был ясен, она могла смотреть на вещи с более рациональной точки зрения.
Уже почти целый месяц она не прикасалась к Колину. Не то чтобы ей этого хотелось. Боже, иногда ей так хотелось его поцелуя, что она облизывала губы, когда он был рядом. А подглядывая за ним на ристалище, когда на его груди была только тонкая рубашка, Хелене ужасно хотелось прикоснуться руками ко всем этим влажным выпуклостям мускулов.
Но она поклялась, что не закончит, как Дейрдре, укрощенная мужчиной.
Что до Колина, он отказывался встречаться с Хеленой, пока она все еще настаивает, что может стать женой Пейгана. Но это не означало, что он не склонен спать с другими женщинами, пока ждет. И какое есть у Хелены право мешать ему? Она же не владеет его телом.
Если Колин решил встречаться с этой пустоголовой грудастой Люси, то так ему и надо.
Хелена нахмурилась, вдруг остановившись около голубятни и похлопывая себя перчатками по бедру.
Проклятие, ну кого она пытается обмануть? Она не может вынести мысли, что Колин делит свое великолепное тело с другой женщиной. Особенно с женщиной, которая никогда не оценит другие его качества – его интеллект, его остроумие, его доброту, его честь.
С решительным вздохом Хелена снова пошла по дорожке мимо мастерских и часовни. К тому времени, когда, она дошла до замка, решение созрело. То, что она решила не выходить замуж за Колина, не означало, что она не может спать с ним. Она надеялась только, что еще не слишком поздно.
– Люси! – крикнула она, как только распахнула двери.
Несколько слуг, убиравших главный зал, подняли головы, так же как и собаки в углу, но Люси нигде не было видно.
– Люси! – снова выкрикнула она. – Иди сюда немедленно!
Как и следовало ожидать, Люси, спотыкаясь, появилась из кладовой, волосы растрепаны, глаза затуманены, рубашка спущена с одного плеча.
– Да, миледи? – задыхаясь, проговорила она.
– Иди убери на голубятне.
Глаза Люси превратились в узкие щелки, и она пробормотала что-то себе под нос, но не осмелилась дерзить хозяйке замка.
– Да, миледи, – выдавила она, тайком взглянув на кладовую, прежде чем подобрала юбки и направилась к выходу.
Скрестив руки на груди, Хелена наблюдала за кладовой, ожидая появления Колина. Но к ее удивлению, парень, который вышел через минуту, был одним из слуг Пейгана.
– Вы хотите, чтобы я тоже пошел чистить голубятню, миледи? – с надеждой спросил он, завязывая штаны.
– Едва ли. – Хелена окинула зал мрачным взглядом. – Скажи мне, ты видел Колина дю Лака?
– Нет, миледи. – Он робко улыбнулся ей. – Но я был… э… занят.
Хелена мрачным жестом отпустила его и осмотрелась. Ну куда же он мог деться?
Ее взгляд упал на лестницу, ведущую к кладовым. После тренировочного боя она умирала от голода. Может быть, она стащит кусок сыра, прежде чем идти искать Колина.
Начав спускаться по лестнице, она услышала шорох с площадки внизу. Наверное, это Мириел. Она много времени проводила в своем кабинете, ведя счета. И все же, спускаясь по лестнице, Хелена положила руку на рукоять меча.
Было темно. Факелы вдоль стены не горели. Мириел зажгла бы их.
Второй шорох заставил ее вытащить меч. Кто там внизу? Уж точно тот, кто замыслил что-то хорошее, не стал бы таиться там в темноте.
Крадучись, как кошка, она спустилась по оставшимся трем ступеням в темноту.
Внезапно Хелену схватили за запястье. Ее сердце бешено забилось. Она подняла свой меч, но в тесном помещении не могла сделать ничего иного, как ударить головкой эфеса по плечу нападавшего.
Он, застонав от боли, сразу же отпустив ее.
– Иисусе!
Хелена нахмурилась:
– Колин?
– Хелена? – выдохнул он.
– Какого черта…
– Господи, женщина! Что ты тут делаешь?
– Тебе повезло, что я не проткнула тебя. Что ты делаешь здесь, один в темноте?
В ответе Колина проскользнула горечь.
– Кто сказал, что я один?
, – Я…
Хелена нахмурилась. Возможно, он и не был один. Возможно, одна из его любовниц была с ним там, в темноте, прямо сейчас.
Это не важно, сказала она себе. Ей есть что сказать, и она это скажет. Бог свидетель, Хелена – Воительница Ривенлоха и не собирается убегать от какой-то хихикающей горничной только потому, что она прервала их свидание.
Кроме того, она была почти уверена, что Колин блефует.
– Послушай. Я пришла, чтобы сказать тебе, что я… – Она убрала меч. – Я приняла решение. Я не собираюсь выходить за Пейгана.
Хелена услышала, как Колин ухмыльнулся:
– Неужели?
Его холодный тон застал ее врасплох.
– Да, действительно. Я думала, ты будешь доволен.
– Доволен?
Теперь он приблизился. Она все еще не видела его, но чувствовала аромат корицы от его кожи – темный, мужественный и экзотичный.
– Да, – сказала Хелена, вдыхая этот приятный аромат.
– И почему же я должен быть доволен?
Она чувствовала жар его дыхания на своей шее.
– Ты сказал, что не будешь спать с женой другого мужчины.
Она закрыла глаза. Боже, она забыла, какой Колин соблазнительный… его голос, его запах, его тепло.
– Но теперь все в порядке. Я не собираюсь быть женой Пейгана.
– Жена? Любовница? Какая разница? – пробормотал он, глубоко втягивая носом аромат ее волос. – На тебе запах Пейгана.
Волна желания охватила Хелену, кружа голову, и она прильнула к нему.
– Это запах фехтования, не более того.
Она повернула голову, пытаясь поцеловать его, но Колин отстранился.
– Фехтования или свидания?
Она проигнорировала его вопрос, сказав нежно:
– Ах, Колин, я так скучала по тебе. Разве ты не помнишь вкус моих губ? – Хелена взяла его за подбородок, бормоча: – Вот. Позволь мне напомнить тебе.
Он напрягся от ее прикосновения.
– Я не буду делить тебя с другим.
Судя по тому, как трепетала ее кожа и рот жаждал его рта, она не примет ответ «нет».
– Господи ты Боже мой, – выдохнула она, – ты что, не слышал меня? Нет никакого другого.
Хелена обхватила его за шею и поцеловала обманчиво нежным поцелуем.
Добрых три мгновения Колин отказывался становиться жертвой манипуляций Хелены. Но как только он ощутил мед ее рта, почувствовал странно притягательный запах пота и металлической кольчуги на ней, солоноватый жар ее желания, он пропал.
Он застонал, отвечая на ее поцелуй. Его чувства кружились вокруг него, как осенние листья, гонимые капризом Хелены, когда она прижала свои настойчивые губы к его губам.
Вдруг стало не важным, что Колин поклялся не любить ее, что спустился по этой лестнице, чтобы дождаться Люси. Все его рациональные намерения улетели прочь в облаке похотливых воспоминаний. О да, он помнил вкус ее губ. Он помнил вкус всей Хелены.
– Есть только ты, – прошептала она.
Боже, помоги ему, он действительно верил ей. Ее слова звучали нежно и чисто, как клятва от самого сердца.
Воздержание обострило желание Колина, а ее тихие стоны, когда она запустила пальцы в его волосы, лишили его остатков самоконтроля. Он обхватил голову Хелены ладонями и набросился на ее рот, углубляя поцелуй, погружаясь внутрь языком, чтобы вкусить ее сладостный нектар.
Тут ее руки опустились, чтобы схватиться за его ремень, и Колин одобрительно застонал. Через мгновение кожа соскользнула с его пояса. Потом без прелюдии она провела рукой по его животу и ниже, дерзко прижимая к нему ладонь. Он изумленно вдохнул, и Хелена, желание которой вспыхнуло огнем от этой демонстрации его желания к ней, застонала от наслаждения. Ее поцелуи стали жадными, потом неистовыми, пока она неосторожно не укусила его за губу.
Колин отпрянул, и Хелена пробормотала извинения. Но его аппетит к ней не уменьшился ни на йоту.
Схватив ее за плечи, он прижал ее к холодной подвальной стене. Удерживая ее там одной рукой, он другой стал расстегивать пряжку ремня, на котором висел ее меч.
– Возьми меня! – настойчиво попросила она.
Колин усмехнулся.
– Терпение, – выдохнул он, хотя не знал, сколько еще сможет продержаться сам.
Ее желание сводило его с ума.
– Но я хочу тебя сейчас, – настаивала Хелена.
Он задрожал от желания.
– Твои доспехи…
– О, черт возьми!
Его губы изогнулись в слабой улыбке. Если бы он сам не был в таком же отчаянии, ее нетерпение было бы забавным. Но потребуется довольно много времени, чтобы вытащить ее из металлической кольчуги. Еще дольше искать подходящее место для занятия любовью. Если только…
– Сними лосины, – пробормотал Колин.
Раньше, чем он даже успел закончить предложение, она уже шарила под панцирем.
Он отступил назад, чтобы торопливо развязать шнурки штанов, позволив им сползти на щиколотки. Он никогда раньше не занимался любовью с женщиной в кольчуге, но Колин овладевал женщинами у стены, когда времени было мало, а очень хотелось.
– Держись за меня, – приказал он ей, когда Хелена избавилась от нижнего белья.
Она с готовностью обвила руками его шею, а он прижал ее к стене. Потом он подхватил ее ногу под коленкой и закинул ее себе на талию. Кольчуга поползла вверх по ее поднятому бедру. Колин поднял ее вторую ногу, и Хелена ошеломленно открыла рот, когда поняла его намерение, живо обхватив его ногами. Кольчуга легко соскользнула, открывая ему доступ к самой желанной части ее тела.
А потом он толкнул вперед, погружаясь в ее гостеприимную мягкость. Хелена вскрикнула от удивления и вонзила пятки в ягодицы Калина, принимая его в себя глубоко и абсолютно.
Они танцевали с дикой грацией, под звяканье металлической кольчуги, быстрее и быстрее, пока Колин не почувствовал, как непрерывный жар разливается по его венам, как будто трение разожгло дремавший в нем огонь.
