Текст книги "Чары воительницы"
Автор книги: Сара Маккерриган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)
Сара Маккерриган
«Чары воительницы»
Глава 1
Пограничная территория между Англией и Шотландией
Лето 1136 года
Хелена была пьяна. Пьянее, чем когда-либо в жизни. Именно поэтому, несмотря на все ее попытки бороться с проклятым нормандским болваном, который волок ее по лестнице замка, ей никак не удавалось вырваться из его рук.
– Перестань, девчонка! – прошипел тот, кто волок, спотыкаясь в темноте о ступеньку. – Проклятие, ты убьешь нас обоих.
После этого Хелена стала бы отбиваться еще сильнее, но ее правое колено вдруг превратилось в желе. Надо заметить, что, если бы норманн не прижимал ее к своей широченной груди, она бы рухнула головой вперед, катясь вниз по каменным ступеням.
– Дьявольщина, – пробормотал норманн ей в ухо, его массивные руки как тисками сжимали ее.
Хелена вытаращила глаза, чувствуя, как головокружение волной накатило на нее. Если бы только мышцы могли подчиняться ей, подумала Хелена, она могла бы вывернуться и столкнула бы проклятого ублюдка с лестницы.
Но она была абсолютно и основательно пьяна.
Хелена не осознавала, насколько она пьяна, до тех пор, пока не обнаружила себя в спальне жениха сестры – Пейгана Камелиарда – с кинжалом в руке, готовой убить его.
Если бы она не была пьяна, если бы не наткнулась в темноте на человека Пейгана, спящего в изножье кровати, подобно проклятому верному псу, Хелена могла бы преуспеть.
Боже, это была отрезвляющая мысль! Хелена, дочь лорда и достопочтенная воительница Ривенлоха, едва не убила человека весьма непочетным способом – во сне.
Но это не только ее вина, решила Хелена. Она поздно не ложилась, отдавая должное чаше, точнее, нескольким чашам, вместе со старшей сестрой Дейрдре, сокрушаясь о судьбе Мириел, их бедной младшей сестры, обрученной против ее воли с чужеземцем. И под влиянием излишне выпитого сестры поклялись убить этого человека, если он даже прикоснется к Мириел.
В тот момент эта идея казалась такой благородной. Но как она от произнесенной пьяной клятвы могла дойти до того, что реально блуждала по спальне жениха с ножом, Хелена не могла понять.
Она и вправду была потрясена, обнаружив в своей руке кинжал, впрочем, потрясена несколько меньше, чем сэр Колин дю Лак, мускулистый прислужник, на которого Хелена наткнулась, и который сейчас отчасти толкал, отчасти тащил ее вниз по лестнице.
Вот опять Хелена стала жертвой своей собственной импульсивности. Дейрдре часто упрекала Хелену за ее склонность сначала действовать, а потом задавать вопросы. И все же быстрая реакция Хелены не однажды спасала ее от злоумышленников, убийц и мужчин, которые ошибочно принимали ее за беспомощную девицу. Пока Дейрдре тратила бы время, размышляя, какие последствия могут ожидать ее, если она накажет мужчину за оскорбление, Хелена не медля вытащила бы меч и оставила на его щеке шрам, который он носил бы до самой могилы. Ее принцип был абсолютно ясен. Никто не связывался с Воительницами Ривенлоха. Но на этот раз Хелена боялась, что зашла слишком далеко.
Человек Пейгана хрюкнул, поднимая ее на последнюю ступеньку. Будь проклят этот прислужник! Несмотря на свою дурную нормандскую кровь, он оказался сильным и решительным, как бык; последним рывком он поставил Хелену на порог главного зала.
В слабом свете догорающего огня покои казались похожими на пещеру, высокий потолок скрывался в тени, стены исчезали в темноте. Днем это был величественный зал, украшенный оборванными знаменами поверженных врагов. Но ночью потрепанные, флаги висели в воздухе, как привидения.
Кошка зашипела и бросилась в сторону камина, ее удлиненная тень, словно злой дух, пробежала по стене. В углу закопошилась разбуженная собака, коротко заворчала и снова положила голову на лапы. Но все остальные обитатели большого зала, многочисленные храпящие слуги, притулившиеся на вязанках тростника и у стен, продолжали безмятежно спать.
Хелена снова стал отбиваться, надеясь разбудить кого-нибудь из них. В конце концов, это же ее слуги! Любой, кто увидит, как хозяйку замка похищает норманн, поднимет тревогу.
Но через кляп из мехового одеяла, который ее злобный похититель засунул ей в рот, невозможно было издать хоть какой-нибудь звук. Но даже если бы Хелене это удалось, вряд ли кто-нибудь бы проснулся. Замковые слуги были в изнеможении после спешных приготовлений к утренней пародии на свадьбу.
– Перестань, девчонка! – рявкнул сэр Колин, предостерегающе толкая ее в ребра. – Или я сейчас вздерну тебя.
Хелена невольно икнула.
С его стороны это точно была пустая угроза. Этот норманн не мог повесить ее. Только не в ее собственном замке. Только не тогда, когда единственным преступлением Хелены была защита ее сестры. Кроме того, она ведь не убила Пейгана. Она только пыталась убить его.
И все же Хелена почувствовала горький привкус сомнения.
Эти норманны – вассалы короля Шотландии, и это король приказал Пейгану жениться на одной из дочерей Ривенлоха. Если бы Хелена преуспела в убийстве королевского вассала… это было бы государственной изменой – кара за нее – повешение.
Эта мысль заставила ее неловко покачнуться в руках Колина.
– Тпру! Осторожно, адский огонь, – шепнул он прямо ей в ухо, отчего по спине Хелены пробежала неожиданная дрожь. – Только не падай на меня в обморок.
Хелена нахмурилась и снова икнула. Адский огонь! Да Колин и половины всего не знает! И как он смеет предполагать, что она упадет в обморок? Воительницы не падают в обморок. Просто ее ноги запутались в покрывале, когда они пробирались через главный зал.
Потом, когда они шли, пошатываясь, вдоль знамен к лестнице в погреб, иное, слишком знакомое Хелене ощущение встревожило ее.
Пресвятая Мария, ее сейчас стошнит.
Ее желудок сжался раз… второй. Глаза Хелены расширились от ужаса.
Один только взгляд на лоб, покрывшийся каплями пота и ее пепельную бледность Хелены – и Колин понял, почему она вдруг замерла на месте.
– Вот черт! – прошипел он.
Ее тело снова волнообразно содрогнулось, и он выдернул кусок мехового одеяла из ее рта и очень вовремя перегнул ее через руку, подальше от себя.
К счастью, здесь никто не спал.
Придерживая ее за затылок, пока Хелена расставалась с ужином, Колин не мог не сочувствовать несчастной маленькой убийце. По всей вероятности, она не стала бы пытаться зарезать Пейгана во сне, если бы не напилась как сапожник.
А он совершенно точно не собирался вешать ее за измену, и не так важно, что он заставил ее в это поверить. Казнь сестры невесты Пейгана разрушила бы союз, который они старались заключить с шотландцами. Хелена явно сделала то, что сделала, чтобы защитить младшую сестру. Кроме того, кто бы набросил петлю на такую нежную и очаровательную шейку, как у нее?
И все же Колин не мог позволить этой девице думать, что она может нападать на королевского приближенного без последствий.
Но Колин и представить себе не мог, почему три сестры Ривенлоха так возражали против его начальника. Да, сэр Пейган Камелиард был яростным воином, человеком, которому не было равных в бою. Но с дамами он был добр и благороден. Более того, девицы часто теряли голову, глядя на красивое лицо капитана и его прекрасные формы. Любая женщина, даже не имея и половины мозгов, была бы в восторге заполучить Пейгана в мужья. Колин ожидал, что сестры, которые так долго жили изолированно в шотландской глуши, станут активно соперничать за право выйти за такого прославленного аристократа, как Пейган Камелиард.
А они вместо этого спорили, кому нести бремя брака с ним. Это было более чем странно.
Бедняжку Хелену перестало рвать, и теперь хорошенькая, но несчастная девица слабо дрожала, как отбившийся от дома и попавший в бурю котенок. Но Колин не мог позволить сочувствию возобладать над осторожностью. Это котенок уже показал свои когти. Он позволил Хелене выпрямиться и сразу же вытащил кинжал и приставил его к ее горлу.
– Теперь мы обойдемся без кляпа, девочка, – сказал Колин сурово, но тихо. – Но предупреждаю тебя, не кричи, иначе я буду вынужден перерезать тебе горло.
Разумеется, если бы Хелена знала Колина лучше, то рассмеялась бы ему в лицо. Действительно, он без промедления убил бы мужчину и единственным точным ударом казнил бы врага-рыцаря. Он был силен, и прекрасно владел мечом, и обладал сверхъестественной интуицией находить самые уязвимые точки в противнике. Но когда дело касалось красивой женщины, Колин дю Лак становился таким же диким, как новорожденный щенок.
К счастью, Хелена поверила в его угрозу. Или, скорее всего, она была слишком слаба, чтобы сражаться. Так или иначе, но она нетвердой походкой подошла к нему, вздрогнув, когда он плотнее накинул меховое одеяло ей на плечи и повел ее вперед.
Рядом со входом в кладовую стояла чаша и кувшин для умывания. Колин подвел Хелену туда и прислонил к стене, чтобы она не упала. Ее веки смыкались, но глаза все еще горели немым гневом, когда она посмотрела на Колина, но ее жалостное икание совершенно портило впечатление. И к счастью, у Хелены не было сил дать волю своему гневу.
– Открой рот, – пробормотал он, беря свободной рукой кувшин с водой.
Хелена сжала губы, сопротивляясь, как ребенок. Даже сейчас, с огнем в глазах и мятежно сжатыми губами, она была самым удивительным созданием, которое Колин видел в своей жизни. Пряди ее волос ниспадали по плечам, как горный водопад, а изгибы ее тела были соблазнительнее, чем силуэт наполненного вином кубка.
Хелена смотрела на Колина с сомнением, как будто подозревала, что он может попытаться прямо тут утопить ее.
Наверное, она права, что сомневается в нем. Всего несколько минут назад, в спальне Пейгана, что он угрожал с ней сделать? Утащить Хелену туда, где никто не услышит ее криков и кнутом выбить из нее всю дурь? Колин поморщился, вспоминая свои опрометчивые слова.
– Послушай, – доверительно произнес он, опуская кувшин, – я сказал, что не буду наказывать тебя, пока не совершится бракосочетание. Я человек слова. В этот вечер я не сделаю тебе ничего плохого, если ты не вынудишь меня.
Медленно, неохотно Хелена приоткрыла губы. Колин осторожно влил воды в ее рот. Когда она выплюнула воду сквозь зубы, у него было твердое убеждение, что ей ужасно хотелось выплюнуть эту воду ему в лицо. Но с клинком у горла она просто не осмелилась. Нагнувшись, Хелена выплюнула остатки на пол.
– Хорошо. Идем.
Когда они только приехали, нареченная Пейгана устроила им экскурсию по шотландскому замку, которому предстояло стать их новым домом. Ривенлох был внушительным строением, в былые дни, наверное, даже величественным, немного изношенным, но это можно исправить. Внешняя стена окружала огромный парк, фруктовый сад, конюшни, псарни, скотный двор и голубятню. В середине внутреннего двора стояла маленькая каменная часовня, а вдоль внутренних стен теснилось более дюжины мастерских. Большое турнирное поле и поле для тренировки находились в дальней части владения, а внушительное строение в самом центре включало главный зал, многочисленные спальни, гардеробные, кладовую, буфетную и несколько погребов. В одну из этих кладовых под цитаделью Колин и вел сейчас свою пленницу.
Он держал Хелену перед собой, спускаясь по грубым каменным ступеням в свете свечи, торчавшей в настенном канделябре. Внизу под ними бросились врассыпную маленькие создания, спешившие по своим ночным делам. Колин почувствовал короткий укол угрызений совести, подумав, что, если в кладовой водятся мыши, будет жестоко запирать там Хелену, тем более, если она боится мышей. Но столь же быстро его посетила мысль, что, вооруженная ножом, она, пробравшаяся в спальню Пейгана, чтобы заколоть его во сне, скорее всего, мало чего боится.
Они почти добрались до нижней ступени, когда Хелена издала слабый стон и, как будто ее кости вдруг растворились, обмякла в объятиях Колина.
Потеряв равновесие из-за веса, вдруг обрушившегося на его грудь, он врезался плечом в каменную стену, продолжая удерживать Хелену за талию, чтобы она не упала. Чтобы случайно не поранить ее или себя, он отбросил свой нож, и тот с лязгом полетел вниз по ступенькам.
Тут Хелена качнулась вперед, и Колина потянуло вслед за ней. Только благодаря неимоверной силе ему удалось удержать их от падения на холодные твердые камни, лежащие внизу. Даже несмотря на это, пока Колин преодолевал последние несколько шагов, меховое одеяло зацепилось за его ногу и сползло с тела. Его хватка на талии Хелены ослабла, и он опять отчаянно попытался схватить ее, когда колени Хелены подкосились.
Соскользнув с последней ступеньки и, наконец, твердо встав на ноги, рука Колина наткнулась на что-то мягкое и податливое.
Колин ласкал немало грудей, а потому сразу узнал нежную плоть, прижатую к его ладони. Но он не осмелился убрать руку, боясь, что Хелена рухнет на пол.
В следующее мгновение она снова выпрямилась, возмущенно втягивая воздух, и Колин понял, что у него неприятности. К счастью, поскольку в прошлом за ласки он уже получил свою порцию пощечин, он был готов.
Когда Хелена замахнулась, не с раскрытой ладонью, а с яростно сжатым кулаком, Колин отпустил ее и нагнулся, уклоняясь от удара. Она замахнулась так сильно, что ее развернуло, когда удар пришелся в пустоту.
– Вот дьявол… – выдохнул он.
Если бы Хелена не была пьяна, такой удар наверняка сбил бы его с ног.
– Ты сукин… – заплетающимся языком произнесла она. Хелена заморгала, пытаясь сфокусироваться на Колине, ее кулаки сжались, готовясь к новому удару. – Убери от меня свои руки. Я дам пинка твоей мерзкой нормандской заднице. Клянусь, я это сделаю. Су…
Ее руки начали обвисать, глаза затуманились, она качнулась влево, потом вправо, нетвердо шагнула назад. После этого весь боевой дух покинул Хелену, словно сдувшийся мешок. Колин бросился вперед и в последний момент успел подхватить ее.
Прижатая к его боку, когда вся ярость и стремление драться покинули Хелену, она выглядела не как воительница. Больше всего она напоминала ту простодушную Хелену, которую Колин впервые случайно увидел купающейся в ривенлохском пруду – очаровательную сирену с нежно-загорелой кожей и буйными темно-золотыми кудрями, женщину, которая соблазнительно приходила к нему в снах.
Неужели это было только сегодня утром? За последние несколько недель столько всего произошло.
Две недели назад сэр Пейган получил приказ от короля Давида Шотландского двинуться на север в Ривенлох, чтобы жениться на одной из дочерей лорда Геллира. Тогда намерение короля было загадкой. Но сейчас стало ясно, что он задумал.
Смерть короля Генриха оставила Англию в смятении, Стефан и Матильда боролись за право на трон. Эта смута спровоцировала беззакония вдоль границы, где жадные до земель английские бароны почувствовали свободу и стали нападать на незащищенные шотландские замки.
Король Давид даровал Пейгану невесту и таким образом и управление Ривенлохом в надежде на охрану ценной крепости от английских мародеров.
Несмотря на санкцию короля, Пейган продвигался с осторожностью. Он приехал вместе с Колином раньше всех своих рыцарей, чтобы заручиться поддержкой клана Ривенлоха. Может быть, норманны и союзники шотландцев, но он сомневался, что они окажут сердечный прием, если они нагрянут в полном вооружении, как армия завоевателей, и потребуют у них дочь лорда.
Как выяснилось, его опасения оправдались. Прием, оказанный им, по крайней мере, со стороны дочерей, был мало похож на сердечный. Но, по милости Божьей, к завтрашнему полудню, когда союз будет скреплен свадьбой, воцарится мир. И шотландцы, развеселившиеся от выпивки и празднества, наверняка будут рады оказать все почести рыцарям Камелиарда в Ривенлохе.
Хелена всхрапнула во сне, и Колин печально улыбнулся, глядя на нее. Уж она-то точно не станет приветствовать его. Вероятнее всего, Хелена предпочла бы перерезать Пейгану горло.
Колин нагнулся, чтобы подсунуть руку под колени Хелене, и легко поднял ее на руки.
Одна из небольших кладовых, судя по виду, нечасто использовалась. В ней хранились только сломанная мебель и инструменты, груды тряпья и разнообразные пустые емкости. Снаружи у нее был засов и узкое пространство под дверью для доступа воздуха, что означало, что однажды кладовую наверняка использовали именно для такой цели – как временную тюрьму. И правда, идеальное место, чтобы запереть на ночь своенравную девицу.
Колин расстелил меховое одеяло поверх импровизированного тюфяка из тряпья, чтобы сделать Хелене постель. Она могла быть убийцей, но она ведь еще и женщина. Хелена заслуживала, по меньшей мере, хоть каких-то удобств.
Подоткнув одеяло вокруг ее плеч, Колин не удержался и отвел выбившуюся прядь ее непокорных золотисто-каштановых волос, чтобы поцеловать Хелену в лоб.
– Сладких снов, маленькая чертовка.
Колин закрыл и запер за собой дверь, потом сел, опираясь на нее спиной, скрестил руки на груди и закрыл глаза. Может быть, ему удастся урвать часок сна до наступления утра.
Если все пройдет хорошо, к полудню дело будет сделано и прибудут остальные воины Камелиарда. Когда Пейган будет бесповоротно женат, можно будет безопасно выпустить Хелену.
Колин снова удивился этой любопытной шотландской девице. Она была не похожа ни на одну из женщин, которых он встречал в своей жизни, – дерзкая и самоуверенная и в то же время невероятно женственная. За ужином Хелена похвалялась тем, что прекрасно владеет мечом, и никто из ее друзей-шотландцев это заявление не оспорил. И еще она повеселила Колина рассказом о местном преступнике, пытаясь потрясти его ужасными подробностями, которые женщину послабее лишили бы присутствия духа. Когда отец Хелены объявил о браке Мириел, она продемонстрировала самый необузданный темперамент, грязно ругаясь и стуча кулаком по столу. Ее вспышку смогли укротить только уговоры старшей сестры. А ее аппетит… Колин усмехнулся, вспоминая, как наблюдал за ней, когда она облизывала жир с пальцев. Эта девица ела столько, сколько хватило бы на двух взрослых мужчин.
И все же Хелена сохраняла более чем женственную форму. Чресла Колина напряглись при воспоминании о ней, обнаженной в пруду, – как мелькнули ее выпуклые ягодицы, когда Хелена нырнула под воду, нежное колыхание ее грудей, когда она брызгалась с сестрами, ее стройные бедра, узкая талия, сверкающие зубы, беспечный взмах ее золотистых волос, когда она резвилась в воде, как игривый жеребенок…
Колин вздохнул. Бесполезно надувать штаны из-за девицы, которая сейчас спала в пьяном беспамятстве с другой стороны двери.
И все же он не мог заставить себя перестать думать о ней. Хелена была уникальна. Пленительна. Энергична. Он никогда не встречал женщины такой упрямой, такой неукротимой. Свежей и дикой, как сама Шотландия. И такой же непредсказуемой.
Действительно, счастье, что Пейган выбрал в невесты тихую, милую, податливую Мириел, а не Хелену. С этой девицей точно были бы проблемы.
Более чем проблемы, подумал Колин, цинично ухмыльнувшись и вспоминая случайную ласку, которой наслаждался всего несколько минут назад. Господи Иисусе, какое же у нее восхитительное тело! Может быть, в конце концов, ему удастся очаровать Хелену и позволить себе другие вольности. Чресла Колина завибрировали от этой мысли.
Ранее, когда он расстроил ее план убийства Пейгана, заключил ее в тюрьму своих объятий и в гневе угрожал свернуть ей шею, Хелена пронзила его зеленым взглядом, таким же обжигающим, как раскаленная кочерга. Но тогда она была одурманена, в отчаянии и не совсем в своем уме.
К тому времени, когда Хелена проснется утром и осознает, что натворила в пьяном угаре, она наверняка будет краснеть от стыда и плакать, сожалея. И когда в свете дня она поймет, какую милость оказал ей этот норманн – его терпение, его доброту, его сочувствие, – она может более благосклонно посмотреть на его ухаживания. Так и будет, решил Колин, на его губах играла довольная улыбка, когда он, погружаясь в сон, подумал, что, может быть, Хелена будет даже рада его ласкам.
Глава 2
Хелена ненавидела Колина дю Лака. Всем своим сердцем. Всеми фибрами своей души. Без сомнения, если бы она так сильно не страдала сегодня утром – вся эта ненависть вдобавок к ужасной головной боли, – она бы проявила эту ненависть, колотя кулаком по дубовой двери и крича во всю силу своих легких.
Но сегодня злобе Хелены пришлось быть молчаливой, тлеющей, потому что переизбыток вина оставил у нее во рту кислый вкус и тупую головную боль, угрожавшую расколоть череп.
Она уронила голову на согнутые колени и сжала ноющие виски, сидя на куче тряпья, которую ее тюремщик, видимо, собрал в качестве грубого ложа для нее.
Почему же она так напилась вчера вечером? И почему была такой чертовски импульсивной? Если бы она только дождалась благоприятного момента, она могла бы придумать лучший способ предотвратить свадьбу Мириел. Способ поумнее. Такой, в котором не было бы попытки убить жениха во сне.
Но сейчас, когда Хелена томилась, бессильная, в этой проклятой кладовке, бедняжка Мириел, без сомнения, стояла, дрожа, рядом со своим деревенщиной-женихом, робко бормоча клятвы, которые навсегда сделают ее его имуществом.
Хелена содрогнулась. Вчера вечером она мельком видела Пейгана Камелиарда голым, когда тот встал с постели. Он был раза в два крупнее Мириел, широкий в кости и очень мускулистый. Конечно, он поклялся не брать Мириел против ее воли, но Хелена не доверяла норманну. А когда она представляла, как ее невинную сестру терзает такое животное, к горлу подступала тошнота.
– Черт! – в отчаянии рявкнула она, поморщившись, когда ругательство резкой болью пронзило ее голову.
Если бы только она не выпила столько вина.
Если бы только она не напоролась на этого надоедливого Колина дю Лака.
Если бы только, подумала она с мрачной злостью, она не промахнулась кинжалом.
Хелена прижала ладони к закрытым глазам. Конечно, она знала, что не смогла бы осуществить хладнокровное убийство, будучи пьяна или трезва. Может быть, она и яростная воительница, но не убийца. Даже если бы Хелена не споткнулась и не рухнула с размаху на кровать Пейгана, она нашла бы какой-то предлог не закалывать его.
Но норманны поймали ее с ножом в руке и жаждой крови в глазах. Теперь Хелена никогда не убедит их, что и неспособна на это, и невиновна.
Она содрогнулась, вспомнив слова Колина. «Это измена. За такое тебя следует повесить».
Рука Хелены невольно сжала горло. Конечно, это была пустая угроза. Чужеземец не может просто приехать в шотландский замок, жениться на дочери лорда, а потом казнить ее сестру. Правда, как только Пейган женится на Мириел, он станет управляющим Ривенлоха, если к тому же учитывать слабеющий в последнее время рассудок лорда Геллира. Но трем сестрам удавалось неплохо справляться и без помощи отца. Так что помощь Пейгана им тоже не нужна. И им уж точно не нужно, чтобы он в качестве первой своей обязанности управляющего вешал Хелену за измену.
Но даже если Пейган и не потащил ее на виселицу, он оставил ее в лапах своего приспешника, Колина дю Лака.
Этот человек уже угрожал Хелене телесными повреждениями. Уже намекал на длительные наказания. А вчера вечером, силой волоча ее по лестнице, этот пес нагло облапал ее, схватив за грудь, как будто она какая-то всем доступная шлюха.
Хелена не доверяла этому мошеннику с того самого момента, когда увидела его за ужином: в его зеленых глазах угадывалась порочность, черные волосы были так же неприлично длинны и непокорны, как и его характер, его губы едва заметно кривились от постоянного веселья. Он был самонадеян, этот норманн, дерзок и хитер – из тех, кто считает, что имеет право на все, чего пожелает. Он уже беззастенчиво угостился ривенлохским вином и гостеприимством.
Будь она проклята, если позволит ему «угоститься» ею. Хелена сощурилась, глядя на дверь, как будто могла прожечь в ней дыру и испепелить Колина за дверью. Разумеется, его там не было. К этому времени все собрались в часовне во внутреннем дворе, чтобы присутствовать на свадьбе.
Бормоча ругательства, Хелена медленно встала на ноги, чтобы обыскать полутемную кладовку в надежде найти хоть что-нибудь, что можно использовать, чтобы освободиться.
Комната, в которую Колин привел ее, естественно, была забита самыми бесполезными вещами – сундуки со сломанными петлями, табуреты с отломанными ножками, пыльные бутылки, глиняная посуда и пустые пузырьки, треснутые горшки, порванный пергамент и лоскутки ткани, такие маленькие и потертые, что их невозможно использовать иначе, как полировать кинжал или подтирать зад.
Ее желудок жалобно заурчал, и Хелена сердито нахмурилась, потирая живот рукой.
Одна из дальних дверей в коридоре вела в кладовую, заполненную сыром и ветчиной, овсом и соленой рыбой.
Дальше находился погреб с сахаром, специями и сладостями. Но, конечно же, норманн запер ее в комнате без всякой еды.
Может быть, угрюмо подумала Хелена, он планирует уморить ее голодом до смерти.
Хелена уставилась на широкую щель под дверью, откуда сочился слабый свет, маня ее. Потом она нахмурилась. Если она сможет просунуть руку в эту щель… как-нибудь приподнять щеколду из ее ложа…
Конечно, ей нужен меч или длинная палка, которые, возможно, найдутся.
Ободренная надеждой, Хелена бросилась на пол, чтобы заглянуть под дверь, потом просунула руку в щель. Но как она ни старалась и ни протискивалась, ей не удалось протолкнуть локоть в щель.
– Дьявольщина!
Хелена вытащила руку и попробовала сделать то же самое в другом месте. Пол ведь неровный. Может быть, где-то щель окажется шире.
Но ее рука опять застряла.
Она повторила попытку дважды, получив в результате всех своих усилий только красную и ободранную руку.
Потом, пристально взглянув на дальний левый край двери, Хелена заметила какой-то маленький предмет, лежащий на полу. Было слишком темно, чтобы определить, что это, или хотя бы понять, можно ли до него дотянуться. Но надежда, что это может оказаться съедобным, убедила ее попытаться действовать.
Используя на этот раз левую руку и прижимаясь щекой к холодному полу кладовой, Хелена тянулась как могла, шаря по полу растопыренными пальцами в попытке нащупать этот предмет, но безуспешно.
Стеная от боли и старания ей удалось преодолеть еще один дюйм, и ее средний палец дотронулся до чего-то холодного и твердого. Задохнувшись от восторга, Хелена стала цепляться за предмет, пока не смогла придвинуть его ближе. В конце концов, череда толчков и рывков приблизила предмет настолько, что возникла возможность его схватить. И когда ее рука, наконец, сомкнулась на знакомых контурах, она улыбнулась, напрочь забыв о головной боли.
Колин качал головой, спускаясь обратно по лестнице к кладовой. Этот день оказался воистину странным. Проснувшись рано, он проверил засов на двери кладовой и пошел помогать Пейгану готовиться к свадьбе. И что это была за свадьба! Гром и молнии рассекали небо, проливной дождь, яростно хлестал землю, служанка невесты оказалась сморщенной грубой старухой с востока, отец невесты – свихнувшимся стариком, который держался с достоинством викинга-завоевателя, а невеста…
Это был самый большой сюрприз из всех возможных. И к удивлению Колина, Пейган, похоже, ничуть не возражал, что женится не на той сестре.
Как будто бы всего этого было недостаточно для одного утра, стражники Ривенлоха заметили на горизонте приближающуюся армию. Как была убеждена Дейрдре, армию англичан. Разумеется, Колин и Пейган знали, что к чему. Это были не кто иные, как рыцари Камелиарда. Но Пейган предпочел не сообщать об этом факте шотландцам. Он решил использовать их прибытие как тренировку, проверку обороноспособности Ривенлоха.
А теперь Колина отправили привести Хелену, которая, как сообщила ему Дейрдре, была заместителем командующего стражи.
Женщина, командующая стражей… Колин передернул плечами. Что еще придумают эти шотландцы?
Разумеется, он не собирался освобождать Хелену. Не будет же он отдавать оборонительные силы Ривенлоха в руки девицы, которая пыталась зарезать его капитана. Она-то наверняка прикажет лучникам открыть огонь по рыцарям Камелиарда.
Но, хотя в планы Колина пока что не входило освобождать кровожадную сестрицу, он не мог оставить ее томиться в этой неуютной темнице. В конце концов, Хелена всего лишь девушка, молодая и глупая. Кроме того, этим утром она, без сомнения, страдала от приступов похмелья, раскаяния и голода. Он улыбнулся, разворачивая еще теплую ароматную буханку хлеба со смородиной, которую прихватил в кухне. Он может избавить Хелену, по крайней мере, от одного из ее неудобств.
Размышляя над тем, что его сострадание может принести ему в качестве благодарности, он постучал в дверь кладовой.
– Доброе утро, маленькая чертовка. Ты проснулась?
Никакого ответа.
Колин прижал ухо к дубовой створке.
– Леди Хелена?
Она вдруг с глухим ударом бросилась на дверь.
Испуганный, он отпрянул.
– Помогите, – прохрипела Хелена через щель двери. – Помогите… пожалуйста… я не могу дыша… не могу ды…
Встревоженный Колин уронил хлеб на пол и бросился вперед, откидывая щеколду и распахивая дверь. С сердцем, сжимающимся от ужаса, он быстро осмотрел комнату.
Хелена распласталась у стены, и, когда Колин вошел, раньше чем он успел пожалеть о том, что был недостаточно осторожен, она бросилась на него и пригвоздила к стене ножом, приставленным к горлу.
– Только пикни, и я зарежу тебя, – бросила она. – Только пошевелись, и я зарежу тебя. Даже если у тебя появится мысль о сопротивлении, я выпущу всю твою вонючую нормандскую кровь на пол этой кладовой.
Все еще вибрируя от потрясения, Колин пробормотал:
– Где ты взяла…
Он почувствовал острое жжение, когда кончик кинжала погрузился в его плоть. Он поморщился.
– Это твой собственный кинжал, дурачок, – промурлыкала Хелена.
Кинжал, который Колин уронил на лестнице прошлой ночью! Каким-то образом она добралась до него.
Свободной рукой Хелена непочтительно обыскивала его, похлопывая по талии и бокам, нашла и отобрала его нож для еды, но оставила ему монету, которую он вчера выиграл у ее отца. В других обстоятельствах Колину могло даже понравиться такое агрессивное поведение женщины. Но в прикосновении Хелены не было ничего соблазнительного или нежного, и, к своей досаде, он начал чувствовать, что как бы это не могло казаться невероятным, но он действительно оказался во власти этой девушки.
Мужчины могут быть такими глупыми, подумала Хелена, засовывая торопливо нацарапанное письмо за корсаж и тыча норманна ножом в ребра – подталкивала его вперед. Они всегда считают женщин беззащитными созданиями, лишенными мускулов и медленно соображающими. Хелена была совсем не такой. Да, как многие женщины, она была импульсивна, но на этот раз импульсивность принесла свои плоды.
