Текст книги "Чары воительницы"
Автор книги: Сара Маккерриган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
Хелена прильнула к нему, как мох к камню, ее доспехи царапали каменную стену. Ее вздохи и стоны наполняли воздух – сладостная музыка для его ушей, – когда она вонзила ногти в его плечи. Она зарывалась лицом в его шею, терзая его горло, как волк свою добычу. И раз или два он даже почувствовал ее зубы, когда она боролась с первобытным желанием насытиться им.
Сколько еще он сможет подавлять свое желание, Колин не знал. Его ноги дрожали от усилия, и он с трудом выдыхал, стараясь сдержать прилив желания. Наконец Хелена резко вскрикнула и замерла, найдя свое высвобождение, и Колин последовал за ней на гребне волны. Он содрогался, пока они снова и снова ударялись о подвальную стену. В конце концов, она обмякла на нем, и он тоже сдался, выплеснув всю свою силу и семя.
Пока они плыли в послевкусии страсти, Колин опустил голову и поцеловал Хелену в лоб.
– Теперь я вспоминаю, – прошептал он.
Потом как гром среди ясного неба на стене заплясали тени. Кто-то спускался по лестнице со свечой. Проклятие!
– Пс-с! Сэр Колин! – раздался сверху шепот.
Хелена напряглась в его объятиях.
– Вот дерьмо! – пробормотал он.
Это была Люси.
– Я… занят! – выкрикнул он.
Но Люси, ревность которой подхлестывала перспектива соревнования, уже почти спустилась. К тому времени, когда Колин мягко снял с себя Хелену и опустил ее на землю, все, что он успел до появления Люси, это натянуть штаны.
Люси появилась в проходе с язвительной миной на лице. Она прищурилась.
– Занят? И сейчас тоже? – Она подняла свечу выше. – И какая же это…
Ее рот превратился в идеальный круг, когда она увидела свою хозяйку. Люси тут же залопотала в мерцании свечи, как потревоженная белка.
– Прошу прощения, миледи, милорд. Я пришла только сказать вам, Колин… сэр Колин, что я не смогу встретиться с вами для… для того… того поручения, которое вы дали мне, потому что… потому что я сейчас занята, чищу голубятню… как приказала моя госпожа.
Люси несколько раз торопливо поклонилась и взбежала по лестнице, забрав с собой свечу.
Колин уже видел, как эта болтушка треплет языком каждому, кого встретила, сплетничая о похотливой леди Хелене и ее свидании в подвале.
– Прости, – сказал Колин, завязывая шнурок штанов. – Я пойду за ней, позабочусь, чтобы она не распускала сплетни.
Но руки Хелены накрыли его руки, останавливая Колина.
– Она не будет. Она знает, что я заставлю ее чистить голубятню каждый день целый год. – Потом, к его удивлению, она отвела его руки и развязала шнурок, который он только что завязал. – Ну, а теперь придут еще девицы, – пробормотала она, – или подвал в полном нашем распоряжении?
Колин улыбнулся.
Сейчас желание Хелены было не таким жарким, и поэтому он не спешил, снимая с нее кольчугу, целуя ее нежно, растянувшись на каменном полу, чтобы она могла удобно лежать на нем. Ослепленный темнотой, Колин обнаружил, что обострились другие его чувства. Его кожа загоралась от ее прикосновения, его уши слышали каждый ее шепот и вскрик, нос трепетал, чувствуя ее запах. А когда они воспарили вместе, как светящиеся ангелы, избежавшие ада желания, высоко в небеса, он готов был поклясться, что почувствовал саму душу Хелены.
Глава 20
Хелене казалось, что она танцует по воздуху. И правда, каждый раз, когда они с Колином занимались любовью, у нее оставалось это мощное, вибрирующее, возбуждающее ощущение. Было трудно поверить, что не прошло и трех месяцев с тех пор, когда они впервые любили друг друга в лесном коттедже. За это время они встречались везде – на голубятне, в конюшнях, в пруду, в ее спальне, в его спальне, в лесу, а однажды даже в уборной. В это свежее сентябрьское утро восходящее солнце встретило их на вершине западной башни, где они занимались любовью на мягких шкурах, расстеленных на душистых досках восстановленного пола.
Пока Колин лениво развалился в мехах, Хелена кокетливо улыбнулась ему и встала, чтобы одеться. Она никогда не уставала от его внимания, даже когда оно приходило в самое неподходящее время и место. А Колин как будто был готов исполнить каждый ее каприз, когда дело касалось любви.
Если иногда Хелена замечала его выходящим из темного угла с Люси Кэмпбелл, она старалась игнорировать ревность, снедающую ее сердце. Она знала, что не имеет права быть эгоистичной, требовать, чтобы Колин принадлежал только ей, поскольку она все еще не собиралась выходить за него замуж. Но в глубине души, в самом потайном ее месте, она молилась, чтобы он не находил радости с другими женщинами, и мечтала, чтобы он принадлежал только ей одной.
Для Хелены же не существовало другого мужчины. Колин был ее первым. Он будет ее последним. Она не могла представить, что делит себя с кем-то другим.
Хелена скользнула в платье, чувствуя на себе его жадный взгляд.
– Тебе обязательно уходить? – прошептал он.
– Ненасытный.
– О да.
Колин медленно прошелся по ней взглядом, вызывая трепет в душе Хелены. Боже, как же соблазнительно остаться с ним еще на час! Но утро стремительно наступало.
– Может быть, сегодня днем, – предложила она, – в пруду.
Его глаза расширились.
– Пруд? Да он покрылся льдом!
– Тонкокожий норманн, – поддразнила она.
– Бессердечная викингша, – парировал он. – Где все те пахнущие розами подушки, которые ты все время обещаешь мне?
Хелена хихикнула:
– Ты не согласишься на кипу соломы в конюшне?
Колин улыбнулся:
– Да. Ты знаешь, что соглашусь.
Она повернулась, чтобы уйти, и подмигнула ему у двери:
– Ну, тогда увидимся позже… конюх.
Весело порхая вниз по лестнице, она думала обо всем, чему научилась у этого норманна. Для Колина занятие любовью было путешествием, полным приключений и исследований, с моментами напряженной концентрации и временами спокойного размышления.
Он мог быть яростным, как волк, в одно мгновение, а в следующее становился нежным, как ягненок. Иногда он соединялся с Хеленой, как будто они сходились в скорой и неистовой битве. В другие разы Колин часами изводил ее страстными поцелуями и нежнейшими прикосновениями. Однажды он позволил ей связать ему руки, чтобы она могла делать с ним все, что ей заблагорассудится. А однажды он завязал ей глаза, так что каждая его ласка становилась чувственным сюрпризом.
Он делал ее довольной, как кошка, наевшаяся сметаны, и самым большим ее желанием было, чтобы все между ними оставалось как есть.
Но пока Колин ублажал ее в постели, Хелена нашла удовольствие другого рода в ее тайных баталиях с лордом Пейганом, и именно туда она и направлялась сейчас.
Пейган поклялся Хелене, что сохранит в тайне их встречи. Дейрдре, неповоротливая из-за своего деликатного положения, разрыдалась бы, если бы узнала, что Хелена продолжает упражняться в фехтовании, тогда как она вынуждена томиться в заточении. Поэтому, чтобы защитить чувства Дейрдре, они договорились встречаться каждое утро на поляне в лесу. Они не говорили никому – ни людям Ривенлоха, ни рыцарям Камелиарда, ни даже Колину. Каждый день Хелена приносила свои доспехи в большой корзине, а всем говорила, что носит припасы брату Томасу.
Там, под густой тенью сосен, она встречала Пейгана, который помогал ей вооружиться и работал над совершенствованием ее боевых навыков. Он тренировал Хелену, укреплял ее мускулы, оттачивал ее технику, превращал ее в еще лучшего воина, чем она была раньше. Ужасно, думала она, что ее сестра не может сражаться, потому что Хелена была уверена, что теперь она без труда победит ее.
Но что побуждало ее даже больше, чем мысль превзойти Дейрдре, – это предстоящий турнир, который Пейган планировал провести в Ривенлохе. Хотя они с Дейрдре часто сражались, чтобы продемонстрировать образец фехтования, Хелена никогда раньше не дралась с мужчинами в настоящем турнире. От мысли посоревноваться с рыцарями со всей страны, выигрывать почет и призы, принести славу Ривенлоху ее охватывал радостный трепет.
Разумеется, ей придется выступать неузнанной. Как только узнают, что она женщина, большинство мужчин либо откажутся сражаться с ней, либо смягчат свои удары. Пейган будет особенно недоволен. Но ведь часто бывает, что рыцари выходят на турнир в доспехах без герба. Иногда они делали это, чтобы скрыть свою прославленную репутацию, иногда чтобы скрыть свое незаконное положение. Иногда молодые неопытные воины предпочитали оставаться неизвестными, пока не смогут завоевать себе имя. Но что бы люди ни думали, глядя на нее на турнире, Хелена мечтала о моменте, когда триумфально снимет шлем под потрясенные крики зрителей.
Тщательно укрывая тканью свою корзину с доспехами и готовясь выйти за ворота, она улыбалась, мечтая об октябре и почете, который она принесет клану Ривенлоха.
Колин стоял голый у окна башни и смотрел, как солнце один за другим золотит нежные листья молодого дуба. Сладкий, женственный аромат Хелены оставался в воздухе, но он был таким же ускользающим, как сама эта женщина. Три месяца прошло, и все же он не услышал от нее ни слова об обязательствах.
Придется ему признать это. Он был ее любовником. Ее наложником. Пленником любви.
Это был ее выбор. Он предлагал Хелене замужество столько раз, что уже потерял счет. Но своевольная девчонка отказывала ему снова и снова.
Чего Хелена хотела, он не знал. Колин сомневался, знает ли она сама это. Она казалась вполне довольной их частыми встречами, так же как и он. И все же он лелеял надежду, что однажды она откроется его сердцу, увидит преданность в его глазах и согласится скрепить их любовь священными узами брака.
Но даже Колин, когда-то убежденный холостяк, понимал, что их связывают особые узы. Действительно, временами они много спорили. Но их слова никогда не были грубыми. Просто они с Хеленой были самоуверенными людьми, которые страстно отстаивали свое мнение и без колебаний озвучивали свои противоречия.
Кроме того, все их споры неизменно заканчивались на совсем другом поле битвы, там, где крики и топанье ногами уступали место ласкам и вздохам, и они оба выходили победителями.
Колину было ясно, что они созданы друг для друга. Несмотря на отсутствие между ними брачных клятв, он оставался ей верным и подозревал, что она тоже верна ему. Тогда почему же она так не хотела доверить ему свое сердце?
Когда он задумчиво смотрел на покрытый росой дерн, гадая, как же заслужить ее доверие, какое-то движение среди деревьев привлекло его взгляд.
Это был Пейган, полностью одетый и вооруженный, – он входил в лес.
Колин нахмурился. Пейган редко вставал до рассвета. И все же вот он появился, готовый к новому дню. Возможно, подумал Колин, он поднялся рано по просьбе леди Дейрдре. Может быть, она высказала одно из тех странных пожеланий, обычных для беременных женщин, – попросила какой-то особенный фрукт или траву, которую можно найти только на определенной полянке в строго определенный час. И Пейган, как послушный муж, отправился выполнять ее желания.
Колин печально улыбнулся. Интересно, будет ли у него когда-нибудь шанс выполнять такие же капризы Хелены?
Несколько минут спустя, когда он закончил одеваться и натянул сапоги, Колин заметил вторую фигуру, входившую в лес на том же самом месте.
Хелена.
Он заморгал.
Полдюжины низменных мыслей пролетели в голове Колина – отвратительные, болезненные, невозможные мысли. Но он отбросил их, тряхнув головой. Это совпадение, не более того. Хелена ходила к брату Томасу каждое утро. А Пейган просто случайно зашел в лес в то же самое время.
И все же, когда он отвернулся от окна, его продолжала снедать неуверенность. Было ли это совпадение? Он был бы дураком, если бы игнорировал возможность, что Хелена…
«Хелена что?» – с горечью подумал Колин. Наставляет ему рога? Ба! Она ничего ему не должна. Он не владеет ею. Ни ее телом, ни ее сердцем, и уж точно не ее верностью. Она ясно дала понять, что не желает никаких обязательств.
Возможно, в этом была причина, почему она не давала ему никаких определенных клятв. Возможно, она была влюблена в Пейгана. Это была мучительная мысль, разрывающая его сердце.
Остаток дня стал для него настоящей пыткой. Он не смог заставить себя пойти на встречу с Хеленой в конюшню. Господи, он едва мог смотреть на нее, не мог говорить с ней, зная, что она, возможно, предала его. Не важно, как Колин пытался убедить себя, что ошибся в том, что видел, и что сделал опрометчивые выводы, не важно, как старался убедить себя в том, что то, что происходит между ним и Хеленой, всего лишь развлечение, легкое приключение, ничего не значащее веселье, – в глубине души он знал, что это не так.
Колин и Хелена были так же созданы друг для друга, как Адам и Ева. И теперь он боялся, что она позволила убийственной змее вползти в их рай.
Следующие несколько дней он колебался на острие ножа неуверенности. Он не хотел спрашивать ни Хелену, ни Пейгана и не желал шпионить за ними, боясь того, что может узнать. Он держал себя в состоянии неведения, которое было если и не блаженным, то хотя бы давало утешение. Он отвлекал себя тяжелыми долгими тренировками на ристалище. И приучал свое сердце к болезненной возможности, что его Эдем вот-вот разрушится.
Но Колин не мог вечно выносить неведение, и неделю спустя ядовитая змея снова подняла свою злобную голову.
Новости ему принесла Люси вместе с бутылкой эля, когда он стоял около конюшни, отдыхая после изнурительной тренировки на ристалище.
– Есть кое-что, Колин, что, я думаю, тебе нужно знать, – сообщила она, когда он потягивал напиток.
Колин вздрогнул. Люси почему-то вообразила, что только потому, что он однажды планировал встретиться с ней, она может обращаться к нему по имени.
– Сэр Колин.
Она пожала плечами.
– Твоя любовница…
Он зло посмотрел на нее.
Она самодовольно ухмыльнулась:
– Это все знают.
Колин нахмурился, делая большой глоток эля. Наверное, Люси права. Возможно, весь Ривенлох знает, что он был любовником Хелены. Интересно, знают ли они также, что он уже неделю не спал с ней?
– Что? – переспросил Колин.
– Я боюсь, – ответила она, делая театральную паузу и оглядываясь, не слышит ли кто, – твоя шустрая маленькая курочка обслуживает двух петухов.
Колин с трудом сглотнул.
– У меня нет времени на твою болтовню, – пробормотал он. – Мне надо готовиться к турниру.
Он допил остатки эля и сунул пустую бутыль в руки Люси.
– Подожди! – воскликнула она, хватая его за рукав. – Ты не хочешь узнать, кто это?
– Нет, – решительно ответил Колин, сбрасывая ее руку.
Но как опытный жонглер, она не остановилась, пока не выложила всю новость.
– Это сам лорд Пейган, – прошептала она.
Когда Люси подтвердила то, что он и так уже знал, Колин похолодел. Но он закрыл глаза, пряча боль. Ничего хорошего, если первая сплетница замка узнает глубину его горя.
Несмотря на маску притворной жалости на лице, ее глаза жадно блестели. Она обожала разносить сплетни и сеять смуту. Одной этой новостью Люси, похоже, делала и то и другое.
– Она ходит к нему почти каждый день, твоя леди, – сообщила Люси. – Они встречаются в лесу.
Колин почувствовал, что его сердце смерзлось в твердый ледяной узел. Но ему удалось сохранить безразличное лицо.
Не получив реакции, которую она ожидала, Люси пожала плечами:
– Думаю, его нельзя винить. В конце концов, его собственная жена растолстела из-за ребенка. – Тут она наклонила голову набок и выжидательно посмотрела на Колина. – Но если тебе когда-нибудь понадобится утешение, немного пообжиматься на сеновале или теплое местечко, куда преклонить голову… – Она опустила глаза на свою пышную грудь. – Ты знаешь, где меня найти.
Какой бы реакции она ни ожидала после этих слов, Колин был абсолютно уверен, что она никак не ожидала, что он схватит ее за горло и прижмет к стене конюшни. Она взвизгнула, выпучила глаза и залепетала, как вспугнутый цыпленок.
Он ничего ей не сделал. Он только напугал ее. Но он хотел убедиться, что Люси ясно поняла его.
– Кому еще ты рассказала? – рявкнул Колин.
Она сглотнула и пискнула:
– Никому.
– Ты уверена?
Она быстро закивала.
– Ты никому больше не скажешь. Ни единого слова. Если я узнаю, что ты хотя бы прошептала их имена на одном вдохе, я сверну твою костлявую шею. Ты меня поняла?
Люси снова кивнула. Когда он отпустил ее, она зашаталась, подобрала свои юбки и убежала, словно курица, убегающая от лисы.
Когда она ушла, Колин обмяк, упираясь в стену. Ему казалось, что из него вырвали душу.
Предательство горело в его венах, как кислота. Воздух вылетел из легких. Его дух раскололся, как стекло под башмаком. Он был прав насчет Хелены. Но он был слишком поражен, чтобы поверить в это. Она одурачила его так же легко, как тогда давно обвела вокруг пальца английских наемников. И как моряк, завлеченный сиреной, Колин слепо следовал к своей погибели.
Какая-то часть Колина действительно умерла. Это было легче, чем выносить боль предательства. В конце концов, он начал снова дышать, его вдохи были такими же резкими, как мороз в теплом весеннем воздухе. И с каждым грубым вдохом новая пластина доспехов защелкивалась на его сердце.
– Нет, нет, нет! – ругался Пейган. – Ты опять заваливаешь кисть. Если бы ты сражалась с Фарамоном ле Бланом, он бы отрубил тебе голову.
Хелена кивнула. Она не знала, что с ней такое в последнее время. Руки и ноги будто не слушались ее, и она словно не могла сосредоточиться на фехтовании. Наверное, это связано с тем, что до турнира осталось меньше недели.
Конечно, в последние недели она была захвачена той же суетой в замке, как и все слуги и оружейники, готовящиеся к предстоящему грандиозному событию. Возбуждение было предельным, нервы почти сдавали, и Хелена чувствовала трепет в животе всякий раз, когда думала о грядущих легендарных битвах. Рыцари в замке ходили в полном боевом вооружении, все время тренировались, а в главном зале Бонифас репетировал песни, которые будет петь на пиру после турнира.
Колин, похоже, тоже свихнулся на предстоящем турнире. Он с рассвета до заката тренировался на ристалище. Соответственно все эти дни он не спал с Хеленой.
Не то чтобы она не могла это понять. Большинство рыцарей считали, что слишком частые занятия любовью уменьшают мужскую силу. Но иногда Колин казался совсем другим человеком. Очерствевшим воином, у которого не было ни сердца, ни души. Этот новый Колин никогда не смеялся и практически не улыбался. Он как будто совершенно замкнулся в себе. Если он проходил мимо Хелены, то почти никогда не заговаривал. А если и говорил, то отрывисто, как будто его мысли были где-то в другом месте.
Его мрачность, надо сказать, отравляла ее предвкушение великого события в Ривенлохе. Ей оставалось только утешать себя тем, что после турнира он снова станет тем же Колином, которого она знала и любила. И Хелена развлекала себя тем, что использовала каждую свободную минутку для тренировки.
– Фарамон любит нападать сверху, – продолжал свои советы Пейган. – Твое запястье должно быть крепким, чтобы блокировать его удары.
Хелена улыбнулась сама себе. Пейган как будто и не помнил, что она не должна будет участвовать в турнире. Во всяком случае, пока все вокруг знали, что она не участвует. Но сейчас, когда она стала гораздо опытнее – быстрее, сильнее, подвижнее, – она не собирается упускать возможность проверить свои способности в противостоянии с лучшими рыцарями королевства.
Если бы еще ей удавалось удерживать еду в своем нервном желудке хотя бы на час…
Живот Хелены снова сжался, и ее вырвало в ночной горшок.
Сан Ли скрестила руки на груди, ее мудрое лицо задумчиво наморщилось.
– Я знаю, что с тобой такое, – заявила она.
Зачем надоедливая служанка Мириел пошла за ней в спальню, Хелена не знала. Старуха обычно ходила по пятам за Мириел, как преданный утенок. Но по какой-то причине сегодня утром она оставила Мириел и очень заинтересовалась недомоганием Хелены.
– Это ничего, просто волнение из-за турнира, – пробормотала Хелена.
– A-а. И давно это с тобой?
Хелена смерила нахальную служанку испепеляющим взглядом и рассталась с остатками завтрака.
Сан Ли прищелкнула языком.
– Это не турнир. – Она протянула Хелене мокрую тряпку и объявила со своей обычной решительной прямотой: – Ты носишь ребенка.
Хелена чуть не подавилась. Но она оправилась, взяла тряпку и вытерла лоб дрожащими руками.
– Это невозможно.
Но, даже отрицая это, она понимала, что это было не только возможно. Это было вполне вероятно. Они с Колином спали столько раз, что можно было зачать целый выводок детишек.
– Невозможно? – Тонкие седые брови старухи взлетели вверх. Потом она подозрительно сощурилась. – Ты ведь знаешь, как делаются дети?
Хелена потеряла терпение.
– Вон!
Совершенно не испуганная приказом Хелены, Сан Ли медленно направилась к двери.
– Ты должна сказать отцу. – Прежде чем выскользнуть из комнаты, служанка не смогла удержаться от одного последнего удара. – Если знаешь, кто он.
Хелена швырнула ей вслед мокрую тряпку, но она только шлепнулась в закрывающуюся дверь.
Тут она бросилась на кровать, кусая ноготь большого пальца. Что, если Сан Ли права? Что, если она действительно беременна? У старухи был настоящий дар пророчества. Она провела ладонью по животу. Неужели ребенок Колина растет в ней?
Странная пара эмоций, радость и ужас, соперничала в голове Хелены.
Часть ее была в восторге от мысли носить ребенка Колина. Она уже представляла себе миниатюрную копию Колина с темными волнистыми волосами и светящимися зелеными глазами. Или, может быть, горячую девчушку с рыжеватыми локонами, как у нее. Каким чудесным отцом стал бы Колин! Он бы учил их ребенка удить рыбу и скакать верхом, петь глупые песни и рассказывать захватывающие истории о приключениях. Он делился бы своим смехом и своей любовью, и вместе они бы вырастили из своего ребенка лучшего рыцаря, какого только знал Ривенлох.
Но другая часть Хелены восставала против покорности материнства. Она уже давно решила, что не хочет обременять себя мужем. И уж тем более она не хочет обременять себя ребенком. Она уже видела, во что это превратило Дейрдре. Теперь ее бедная сестра бродила по замку с глупой улыбкой на лице, как будто была совсем не против, что с ней обращаются как с балованной изнеженной собачкой. Но Хелена – создание дикое, свободное, ничем не скованное. Она не позволит укротить себя и не позволит растолстеть себе, как свинья.
Она снова провела руками по животу. Если она и носит ребенка Колина, этого еще не видно. И еще как минимум месяц или два никто ничего не заметит. Никто не попытается заставить ее выйти замуж и не уложит в кровать, как больного ребенка.
После турнира, после того как Хелена покажет себя на поле битвы, она подумает о том, чтобы объявить о своем положении. А тем временем она будет продолжать тренироваться, как будто ничего не изменилось.
В конце концов, ничего действительно и не изменилось. Если не считать приступов дурноты. И никто не знает об этом, кроме Сан Ли.
Сан Ли.
Хелена испуганно открыла рот. Старая сплетница уже наверняка бегает по замку и везде треплет своим языком. Она вскочила на ноги, сжимая головку эфеса кинжала.
Волна тошноты нахлынула на нее, подкосив колени и угрожая падением. Ее голова как будто плыла в мутных водах, а перед глазами мелькали черные точки.
– Дьявольщина.
Хелена покачнулась, стараясь встать прямо. В конечном счете, гордость вынудила ее снова сесть на кровать, прежде чем она рухнула на пол в обмороке.
«Через минутку, – сказала она себе. – Через минуту это пройдет». Тогда она пойдет за этой маленькой старой ведьмой с большим болтливым ртом.
– Я занят.
Колин снова сделал выпад и проткнул соломенную мишень, лезвие вошло до половины.
– Это важно, – настаивала старуха.
Он искоса взглянул на Сан Ли. Она, похоже, совершенно не боялась его жестокости, несмотря на то, что он мог проткнуть мечом ее высохшее тело так же легко, как мишень. Колин выдернул меч и приготовился ударить снова.
Но как раз в тот момент, когда он направил оружие вперед, Сан Ли каким-то образом с молниеносной быстротой схватила его за запястье и вонзила ногти между сухожилий его руки. К ужасу Колина, меч выпал из его онемевших пальцев.
– Какого черта?..
Она отпустила его руку, и он стал трясти кистью, чтобы вернуть чувствительность.
– Очень, – повторила она, – важно.
Колин ошарашено уставился на нее. Как она это сделала? Возможно, это был какой-то старушечий фокус, вроде того, как его бабка, когда он был мальчишкой, легко могла поставить его на колени, дернув за ухо.
– Может быть, нам нужно и тебя записать выступать на турнире, – проворчал он.
Сан Ли улыбнулась ему одной из этих своих загадочных улыбок.
– Рыцарям будет стыдно, что победительницей турнира окажется служанка.
Колин покачал головой. У Сан Ли нет недостатка в самоуважении, это точно. Интересно, как она вообще оказалась служанкой?
– Чего ты хочешь?
Ее ответ был таким же быстрым и прямым, как удар. И таким же ошарашивающим.
– Хелена беременна.
Его сердце замерло. Целое долгое мгновение Колин не мог дышать. Но мысли метались в его голове, как листья, гонимые ветром.
Он будет отцом? Теперь она выйдет за него замуж? Когда должен родиться ребенок? Рада ли она? Волнуется? Расстроена? Почему она не сказала ему сама?
А потом вторглась мысль, поглотившая все другие, мысль, настолько омерзительная и невыносимая, что он почти почувствовал ее горечь в своем горле.
– Неужели? – проскрипел Колин. – И она знает, кто отец?
Сан Ли нахмурилась:
– Ты единственный…
Он прервал ее невеселым смешком:
– Не будь так уверена.
Она прищурила свои и без того узкие глаза:
– Ты дурак, если думаешь, что есть кто-то еще.
Колин был слишком подавлен, чтобы сделать выговор Сан Ли за ее дерзость. Да, он дурак, не потому, что он верил, что есть другой, а потому, что так долго не верил в это. Он был мазохистским дураком, который каждое утро смотрел из окна, как они уходят в лес для своих свиданий. И он был проклятым дураком, потому что все еще любил Хелену, несмотря ни на что.
– Ребенок твой, – заявила Сан Ли с решительным кивком, прежде чем уйти.
Как бы Колин хотел быть столь же уверенным. Он поднял меч и вытер глаза. Это просто пот, уверял он себя. Ведь его сердце давно уже умерло.
