Текст книги "Добрые соседи"

Автор книги: Сара Ланган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Ей этот поступок не показался жестоким. Речь шла о самозащите. И пусть мрак стал расползаться снова, сильнее прежнего пропитавшись яростью, по крайней мере, теперь она четко понимала, против кого его обратит.

«Неуд.», – написала Рея на верхнем поле последней работы. Там речь шла о том, что героин нужно легализовать, а полученные налоги пустить на урегулирование кризиса с мигрантами.

– Мам! – раздался голосок. Тринадцатилетняя Шелли стояла в кухне, у самого алькова, в котором находился кабинет Реи, но черту не пересекала. Сюда никто, кроме Реи, не допускался. Место, чтобы побыть одной.

– Да? – спросила Рея.

– Можно я пойду погуляю с Крысятником?

Шелли заплела длинную косу, свисавшую ниже поясницы. На конце волосы спутались. Несмотря на бутылку кондиционера, расчесывание вечером будет долгим.

– Там эта желтая штуковина. Они по ней катаются.

– Да, водяная дорожка. Были такие в мои времена. Насколько я понимаю, их перестали производить, потому что дети на них падают и их парализует, – ответила Рея.

– A-а. Можно пойти? Меня не парализует.

– Раком заболеешь, а это еще хуже. Знаешь, откуда взялся провал? Такие, как Уайлды, не платят налоги.

Шелли что-то пробормотала себе под нос. Явно возражала матери. Девочка представляла из себя взрывоопасную смесь ярости и покорности: с рождения была неуравновешенной, что стоило Рее многих бессонных ночей.

– Беда твоя в том, что ты ко всем испытываешь симпатию. Однако не все этого заслуживают. Давай, помоги мне, накрой на стол, – сказала Рея, складывая работы в стопку и отодвигая в сторону.

На глазах Шелли показались слезы.

– Она была моей лучшей подругой.

– Мы это уже обсуждали. Дело не в Джулии. В ее родителях.

– Мам, почему ты мне не доверяешь?

– Тебе доверяю. А им – нет. Я тебе это уже говорила. И не собираюсь повторять. Я не хочу, чтобы ты ходила в этот дом, уж тем более с ночевкой. Герти и Арло – странные люди. Мне не нравится, как он на меня смотрит. Понимаешь, о чем я говорю?

– Да знаю я. Ты уже объясняла. Но на меня он смотрит как все.

– Неправда, – ответила Рея, и ей это даже не показалось ложью. Скорее продуманной экстраполяцией. – Он тебя разглядывает. Ты еще маленькая, не понимаешь. Обещаешь держаться от них подальше?

Шелли кивнула, слегка покраснев.

Рея отложила работы, вытащила приготовленный в тиховарке ужин. Шелли накрыла на стол: тарелки, ножи-вилки, стаканы. Когда все было готово, Рея наклонилась, положила ей руки на тонкие плечи, поцеловала в грациозную шею.

Из всех детей Реи Шелли была величайшим бременем и величайшим даром. Уж такой она бывала милой: вызывалась первой сделать сезонную прививку от гриппа, чтобы младшая сестренка поняла, что это не больно. Плакала, увидев бездомного. Но порой вела себя невыносимо: колотила Эллу до синяков, хамила учителям, орала так, что у Реи болели уши. Она чутко реагировала на настроение Реи и подстраивалась под него: это было и лестно, и тревожно. Из всех младших Шредеров она была самой умной, но Рея недавно решила, что Шелли отучится в местном колледже, а потом останется жить с родителями. Людям с такой хрупкой психикой нужна прочная основа для роста. Рее будет только приятно сделаться для дочери опорой. Удерживать ее при себе, пока она не научится самостоятельно стоять на ногах.

– Ну ее, эту водяную дорожку. Я вас с Эллой завтра отвезу в «Эдвенчерленд». Если хочешь, на весь день.

– Отпусти, пожалуйста, – попросила Элла.

Рея отпустила. Вышла в прихожую, крикнула наверх:

– Фрицик! Элла! Ужинать!

Фрицик спустился первым. Осенью пойдет в Университет Хофстра, на первый курс. Поджарый, мускулистый и такой тихий, что родные часто забывали о его присутствии. Все лето был этаким подводником: всплывал дома на рассвете, потом спал до полудня. В школе пользовался популярностью. Каждый вечер – очередная вечеринка выпускников. Впрочем, тренировки по лакроссу он не пропускал, а насчет остального Рея решила: чего вмешиваться?

Снаружи Крысятник продолжал кататься по желтой водяной дорожке. Все лопали мороженое, хохотали, по уши перемазавшись мазутом. Приходилось признать: судя по всему, им весело. Рея раздернула шторы, чтобы ее дети не ощущали себя изгоями.

Последней спустилась девятилетняя Элла. У нее, как и у Реи, были светло-карие глаза, мелкие черты лица, привычка хмуриться, если она удивлялась или радовалась.

– Простите. Я читала! – поведала Элла. – Николас и Смайк как раз сбежали, нужно было узнать, что будет с Фанни. Она моя любимая героиня.

– Блеск! – восхитилась Рея. – Гарвард. Вне всяких сомнений.

– Я эту книжку читала, – вступила в разговор Шелли. – Смайк – изгой. Из-гой. Очень грустно. Что там у него, мам? Церебральный паралич?

– Не порти сестре удовольствие, – попросила Рея. – И не ври. Ты сериал смотрела по «Нетфликсу». В тот день, когда ты дочитаешь до конца хоть одну книжку, меня хватит удар.

– Шелли смотрит «Баффи». Только и делает, что до полуночи смотрит в телефоне «Баффи – истре-бительницу вампиров», – нажаловалась Элла, выгребая из кастрюли половину тушеной говядины. – Ангел-вампир ей нравится прямо как Дейв Гаррисон, а меня она заставляет изображать Дон – фу, гадость!

Шелли уткнулась взглядом в тарелку.

– Дейв Гаррисон мне совсем не нравится, и я, кстати, прочитала «Николаса Никлби».

Если Шелли и услышали, ей никто не ответил. Раздавался лишь перестук ножей и ложек, звон тарелок и стаканов с водой. Ужин закончился быстро. Рея выпила еще бокал вина, уже второй – в будни она себе больше не позволяла. Фрицик встал, не спросив разрешения. Похоже, мысли его были чем-то заняты. Возможно, очередная девушка.

У него вечно были драматические отношения с девушками.

– Волшебное слово, – напомнила ему мать.

– Можно я пойду?

– Да, разрешаю.

– Можно я тоже? – спросила Элла.

Рея кивнула:

– В пижаму, зубы почистить и еще две главы.

– Я напишу отчет о прочитанной книжке. Тебе так понравится! Я же гений! – воскликнула Элла с подкупающим энтузиазмом и вприпрыжку двинулась к лестнице.

За столом остались Шелли и Рея. Рея смотрела в пустой бокал. С нынешней жарой не справлялась даже система кондиционирования, и у Реи пропал аппетит. Она налила себе еще чуть-чуть, ощутила, как сладость пузырится на языке, потом слабеет, чтобы продлиться подольше. Шелли наблюдала за ней. И все замечала, в отличие от других.

– Мам!

– Да?

– У меня тампоны закончились.

– А в бывшей комнате Гретхен ничего нет?

Шелли одернула свободную темно-синюю юбку, Рея заметила на ней мокрое пятно. Кровь просочилась и на обивку стула. Красное на коричневом.

– Прямо сейчас началось. Я только что сообразила. Прости, – сказала она.

Рея вздохнула. Как можно не знать, что у тебя месячные? Такое бывало только с Шелли, поэтому Рея и боялась, что у девочки случится нервный срыв, этакая психологическая аневризма – еще до того, как ее прикончат подростковые эксцессы.

По щекам Шелли покатились слезы, закапали на синюю футболку. Она прямо сгорала со стыда, и это Рею тревожило тоже.

– Прости. Я сама не понимаю, что со мной не так.

– Успокойся. Иди прими душ, а я тут все вымою. Расчешу тебя, потом съезжу в магазин. Устраивает?

Шелли ухватила мать за запястье.

– А можно сегодня сделать перерыв? Один раз? Не расчесываться?

– Ты же знаешь, чем это заканчивается. Бумерангом. Завтра будет в десять раз хуже. Просто нанеси побольше кондиционера. Я постараюсь, чтобы было не больно.

Когда Шелли вышла, Рея навела в кухне порядок, включила стиральную машину. За окном по-прежнему было видно Мейпл-стрит. В голове звучали воображаемые разговоры. Ее слова были обращены против тупых соседей, которые доведут своих детей до рака, против беременной Герти, которая оказалась никуда не годной подругой. И против Фрица. А потом – против всех неведомых негодяев из хрупкого будущего Шелли, которые когда-то посмеют ей угрожать, станут портить ей жизнь, а потом – против завистливой обвинительницы, которая испортила Рее карьеру, и, наконец, опять против Герти. На лице сменялись выражения, как будто оно было населено призраками.

Потом Рея двинулась вверх по лестнице.

Дверь в комнату Фрицика была закрыта. Она постучала. Он чуть приоткрыл. Она заметила на столике у кровати открытую бутылку «Хайнекена». Вручила ему выстиранную спортивную форму для завтрашней тренировки.

– Пойдешь сегодня куда-нибудь?

– Да.

– Будь умницей. За руль не садись.

– Хорошо.

– Пообещай.

Он слегка улыбнулся – у него, лапочки, была своя особая улыбка.

– Обещаю.

Следующая дверь – в комнату Эллы. Она была открыта, девочка спала прямо на покрывале, прямо в одежде, на груди – раскрытый том «Николаса Никлби». Рея сняла с нее туфли, но жара, даже с работающим кондиционером, была такая, что одеяло не понадобилось.

Наконец – Шелли. Задумавшись, Рея нарушила собственное правило и вошла не постучав.

Шелли стояла посреди комнаты, еще мокрая после душа, плотно завернувшись в большое полотенце. Сухощавое тельце – стройное, как у жеребенка, большие ступни, ладони и глаза, остальному еще предстояло вырасти. Совершенная девочка, воспитанная в совершенной любви. И если порой она затмевалась, делалась слишком угрюмой и печальной для трезвомыслящего человека своего возраста, в том не было материнской вины.

– Мам?

И тут внутри в Реи Шредер всколыхнулось что-то жесткое, непримиримое. Оно копилось долгие годы и вот разрослось – не удержишь, отяжелело – не выбросишь. Монстр мрака. Сжав в руке щетку для волос, она шагнула в комнату, закрыла дверь.

ЭТОТ НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ
10 июля

Карта Мейпл-стрит на 10 июля 2027 года

* Дом № 116, где проживают Уайлды

* Дом № 118, где проживают Шредеры

Список постоянных жителей Мейпл-стрит на 10 июля 2027 года

100 ПУСТУЕТ

102 ПУСТУЕТ

104 Сингхи: Сай (47), Никита (36), Пранев (16), Мишель (14), Сэм (13), Сара (9), Джон (7)

106 ПУСТУЕТ

108 ПУСТУЕТ

110 Хестия: Рич (51), Кэт (48), Хелен (17), Лейни (14)

112 ПУСТУЕТ

114 Уолши: Салли (49), Марджи (46), Чарли (13)

116 Уайлды: Арло (39), Герти (31), Джулия (12), Ларри (8)

118 Шредеры: Фриц (62), Рея (53), Фрицик (19), Шелли (13), Элла (9)

120 Бенчли: Роберт (78), Кейт (74), Питер (39)

122 Хеоны: Кристина (44), Майкл (42), Мэдисон (10)

124 Гаррисоны: Тимоти (46), Джейн (45), Адам (16), Дейв (14)

126 Понти: Стивен (52), Джил (48), Марко (20), Ричард (16)

128 Оттоманелли: Доминик (44), Линда (44), Марк (12), Майкл (12)

130 Атласы: Бетани (37), Фред (30)

132 Симпсоны: Дэниел (33), Элис (33), Кайли (2), Мишель (2), Лорен (2)

134 Кельеры: Луис (49), Ева (42), Хьюго (24), Анаис (22)

ВСЕГО: 52 человека

Из личного дела сотрудницы Университета Вашингтона Реи Мансен (впоследствии Шредер)

По утверждению обвинительницы, Эйлин Блум (аспирантка кафедры английской литературы, год выпуска – 2008), 12 февраля 2005 года младший преподаватель литературы Рея Мансен пригласила студентов своего семинара «Интернет как обратный паноптикум» в местное кафе – венгерскую кондитерскую – пообщаться после занятий. Поскольку доктор Мансен пользовалась популярностью среди студентов, с ней пошли все участники семинара; возобновились горячие дебаты, начатые во время занятия. Удалось достичь единомыслия, однако мисс Блум продолжала спорить с доктором Мансен. Остальные студенты отправились к стойке за выпечкой. Мисс Блум отошла в туалет.

Вскоре после этого доктор Мансен последовала за ней, выбила запертую дверь кабинки…

Выдержка из переписки в чате группы «Мейпл-стрит»

5 июля 2027,14:05. RheaSchroeder@smartypants. com: Привет, народ. У кого-то есть проблемы с «Веризоном»? Мне не подсоединиться, а вечером нужно оценки вывесить! © © © © © ® © © © ©

5 июля 2027,14:31. BTomato@Gmail.com: Та же проблема, хотя у меня «Спринт». Убила полчаса, чтобы это отправить! © © © © ©

5 июля 2027,15:14. RheaSchroeder@smartypants. com: Вышла за пределы квартала – тут прием лучше. В «Веризоне» говорят – дело в провале. Им многие звонили.©©©©©©©©©

5 июля 2027,15:21. Swish@mac.com: У меня кабельное телевидение легло. AT&T. ©

5 июля 2027, 20:16. FATlast@sgghlaw.com: Посмотрите пресс-релиз, который вывесили в Хоф-стре: «Доказано, что битум блокирует спутниковый сигнал». Провайдеру звонить бессмысленно. Как провал заполнят, заработает. © © © © ® ®

6 июля 2027,3:30. RheaSchroeder@smartypants. com: Собаки. Говорят, что опасности никакой, а в воздухе висит фигня, которая блокирует спутниковый сигнал? Я уверена, что на самом деле это радиация. Народ, не выходите из дома. Закройте окна. Почаще принимайте душ. Прошу вас! ©©©©©©®®®

6 июля 2027,8:04. Lx)ttamanelli@captain.com: Рея права. Звоню по телефону – подключаюсь к чужим разговорам. Очень странно. Я не знала, что в мобильниках сигналы пересекаются. © ®

6 июля 2027,16:15. Jponti@gmail.com: И как теперь общаться? Флаги в окнах вывешивать? © © © © © © © © © © © © ©

6 июля 2027,15:58. JHarrrison@littledoves.org: Чем дальше, тем хуже. Это сообщение пришлось отправлять из школы «Голубки». В «Спринт» говорят: ждите. Та кое неудобство!!!!!!!! © ©

7 июля 2027,10:49. NSingh@hushedpuppy.com: И это нормально?

8 июля 2027,3:16. RheaSchroeder@smartypants. com: Нет, Никита, ненормально! Раньше никогда такого не было. © © © ©

9 июля 2027,10:02. GWiLde@Century21.com: Привет, народ! Рея! Ты так много работаешь! Я соскучилась! По всем соскучилась! Так рада, что хоть по-быстрому повидались на барбекю! © © © Сообщаю, что у меня презентация в субботу в 14:25 в Сэвиль-Роу, Гленхед, место обалденно красивое. Хоть прокатитесь все в такую жару! © © ©

9 июля 2027,13:03. RheaSchroeder@smartypants. com: Прошу не забывать, что это частное сообщество. Реклама запрещена! ©©©©©©©©©©©©©©©©©©©

Мейпл-стрит, 116
10 июля, суббота

Двадцатый день подряд температура воздуха превышает сорок градусов. Похоже, это рекорд, – объявила сквозь помехи диктор Эн-пи-эр. С образованием провала на экране постоянно мелькали помехи. – Что будет дальше? Дождь из лягушек? – поинтересовалась диктор. А потом заговорила о том, что беженцы от глобального потепления гибнут на границе. Это наводило такую тоску, что Герти Уайлд сбежала к детям, которые лопали фруктовые хлопья на завтрак, и отключилась.

– У меня презентация в Гленхеде. Пока меня не будет, идите погуляйте, подышите воздухом. – Она указала на батут на газоне у Оттоманелли, где прыгали другие дети. – Вон, смотрите. Крысятник опять на улице.

Джулия не подняла головы.

– Эти придурки? Их родители не выпускают из дома, пока провал не заделают.

– Похоже, вчера вечером мы всем подали пример – вон они, Джули, гуляют.

– Слишком на улице жарко, – объявила Джулия и потянулась, так и не поднимая глаз. Ноги в одну сторону, руки в другую, спина выгнута. На ней была папина гавайская рубашка, свисавшая до колен. Для улицы не совсем подходит, но зато свободная – не вылезет сыпь от жары. Главная проблема была с Ларри. Он напялил зеленые шорты и зеленую водолазку – больше ничего зеленого у него не было. Решил, что зеленый цвет – экологичный, в нем он выглядит настоящим мальчиком, а не «страшным киборгом».

– Я серьезно. Обувайтесь, чистите зубы, – не отставала Герти. – Не хочу, чтобы вы тут орали благим матом и разбудили папу, как только я уеду.

– А можно мне на ужин авокадо? Оно дорогое? – поинтересовался Ларри.

– Чего? – удивилась Герти.

– Блин, ну ты и чудик. Это потому, что авокадо зеленое, да? – догадалась Джулия.

– Он не чудик. Не надо так говорить.

– Пр-рости, Лар-ри, – ответила Джулия нараспев. – Ты ну со-овсем не чудик. – Еще совсем рано, а кудряшки у нее уже мокрые от пота. – А почему нельзя будить папу? Он бы нас на пляж свозил. На свежий воздух.

– Джули, он очень устал. Плюс вода зацвела. Пляжи закрыты, – ответила Герти. – Я оставила водную дорожку снаружи, Марджи Уолш сказала, что вы можете в любой момент подключить шланг к ее крану. Все лучше, чем сидеть дома и париться. Да, кстати, не смейте ходить к провалу. За Ларри присмотри.

– А почему бы тебе Ларри с собой не взять?

– Вы про меня говорите так, будто меня тут нет, – заметил Ларри.

Придерживая живот, который был явно великоват для шести месяцев и одной недели, Герти повернулась к обоим:

– Хватит! Взяли шлепанцы и лосьон от загара! Живо!

– Они все противные! – заявила Джулия.

– Вчера вечером вы играли вместе. Очень милые дети. Уж всяко лучше, чем в Восточном Нью-Йорке.

– Они были милые, потому что ты их подкупила конфетами. И Шелли не было. Шелли – главная. Все за ней повторяют.

– И что ты Шелли сделала?

– Ничего!

– Ну так и в чем проблема? – поинтересовалась Герти, втискивая распухшие ступни в дешевые черные туфли десятого размера. Попыталась не обращать внимания на то, в каком состоянии дом: хлев, украшенный неглажеными, наспех подшитыми занавесками, скрипучая мебель из вторых рук.

– Ладно, диктатор, – проворчала Джулия.

– Вот и умница, – откликнулась Герти.

Ларри испугался, что его будут дразнить, и оставил робота дома. Они все втроем зашагали ко входной двери. Герти залезла в их помятый красный «пассат». Ларри с Джулией двинулись в сторону Крысятника.

Включив двигатель и опустив стекла, Герти наблюдала.

Джулия шла и все сильнее горбилась. На полдороге к батуту голова на прыщавой шее тяжко повисла.

– Пошли к нам в водную дорожку поиграем? – окликнула она ребятишек.

Шелли Шредер перестала прыгать. Волосы у нее были заплетены замысловато – косичек в десять. Ее мама явно убила на это кучу времени.

– Когда твоя мама это свое ведро починит? Не машина, а консервная банка! – проорала Шелли.

Герти застыла. Повторила про себя каждое слово, убеждаясь, что расслышала правильно. Откуда такая злоба у милой Шелли Шредер? У той самой девочки, которая по собственному почину помогала Герти накрывать на стол, смотрела с Ларри сериал «Робот», когда у остальных заканчивалось терпение. Девочка, которая отказывалась смотреть передачу «Нэшнл джиографик», потому что не могла видеть, как обижают выдр. Что с ней случилось?

Джулия бросила на мать быстрый взгляд. Вид у них с Ларри был смущенный, неловкий. «Помоги», – взывало к матери лицо Джулии.

Герти опустила стекло со стороны пассажирского сиденья, высунулась наружу, но ремень безопасности удержал ее, впившись в живот. Она воспользовалась паузой, чтобы придумать, что сказать.

Да что там такое происходит?

Последняя долгая беседа Герти и Реи произошла еще в апреле. Рея в тот вечер слишком много выпила вина и слишком мало съела песто. Герти – наоборот, потому что только что узнала, что беременна. Под конец они уселись на террасе, Рея плакала и несла какую-то чушь. Герти чушь пресекла, ради блага самой Реи. Распрощалась. На следующее утро они общались по-дружески. Махали друг другу, обменивались эсэмэсками. Никакой внешней враждебности. Не могла Рея затаить на нее зло из-за такого-то пустяка.

Но в чем тогда проблема? Откуда такое отношение?

Она едва набралась храбрости, чтобы подойти к Рее четвертого июля. Чувствовала себя попрошайкой, когда с этим полупустым пакетиком чипсов заявилась незваной на праздник перед своим собственным домом. «Нас ведь случайно забыли пригласить?» – спросила она тут же.

«Ну конечно! Прости, пожалуйста! – Если честно, она ждала от Реи такого ответа. – Мы сваляли дурака, договаривались в старой ветке чата!» Тут бы они рассмеялись, и все пошло бы как прежде, потому что преподавателям пригородных колледжей не полагается быть злопамятными. Они не придумывают проблем на пустом месте, не устраивают бессмысленных ссор. Они уж всяко не такие мелочные!

«Совершенно неслучайно», – ответила Рея. А потом обнажила зубы в злобной улыбке, и у Герти упало сердце. Больно было видеть такую улыбку, поскольку смысл ее считывался сразу. Она видела ее и раньше, на лице у своей чокнутой мачехи Чири, которая держала прозак в сахарнице с портретом Элвиса из времен Лас-Вегаса; видела ее на лицах других конкурсанток как раз перед тем, как они шли мазать вазелином чужой парик; видела у липкоруких судей, которые так нравились Чири. Так улыбаются охотники.

В тот день Герти могла пойти за Реей, не отпустить ее. Задать прямой вопрос. Но за долгие годы общения с охотниками она усвоила золотое правило: не высовывайся. Их это не остановит. Только раздразнит, как кровь в воде дразнит акулу.

Неслучайно.

Герти не хотелось верить в то, что Рея – охотница. Даже после того, как Рея демонстративно ушла, Герти старательно делала вид, что они по-прежнему лучшие подруги. Рея просто отвлеклась, или решила пошутить, или – не дай бог, конечно – у нее опухоль мозга.

Когда образовался провал, Герти подумала: теперь-то соседи одумаются. Случилась реальная, серьезная беда и обнулила все, что было раньше. Не будет Рея на нее злиться после такой истории! А может, и вовсе не злилась. Это Герти себя накрутила. Навидаешься в жизни сволочей – потом они всюду мерещатся. Забываешь, что в большинстве своем люди хорошие.

По крайней мере, именно так она все это описывала самой себе.

Но сейчас, когда прямо перед ее глазами Шелли Шредер обливала Джулию ядом, истина вновь хлынула в голову. Рея тогда не шутила, не растерялась. Четвертого июля она сознательно ее оскорбила. Ополчилась на Герти, несмотря на прошлую близость, прошлые откровения. А теперь и ее дочка Шелли, вожак местного Крысятника, сознательно травит Джулию. Почему? Этого Герти не знала. Знала лишь, как тяжело на душе. Ей не просто тяжело, еще и страшно. Почти до паники.

Так и не справившись с ремнем, Герти вдруг заметила, что дети на нее смотрят. Джулия, Ларри, Крысятник и даже Шелли – с высоты. Все они вроде

как притихли. Ушли в собственные переживания, как случается у детишек, когда они обдумывают мысль, которая их телам не по размеру. «Я – взрослый человек. Должна что-то сказать», – подумала Герти. Но нужных слов не нашла. В момент противостояния она их никогда не находила. Перепуганная, смятенная Герти уклонилась от взгляда Джулии и нажала на педаль газа.

* * *

Машина Герти отъехала. Джулия следила за ней глазами. Как и тогда, в истории с сигаретами, мама бросила ее на заклание. В качестве щита: прими на себя всю вину. А в компании теперь знают, что ее никто не защитит. У всех развязаны руки.

Крысятник смотрел на Джулию неотрывно, сверлил взглядом. Она не понимала, почему ее вдруг возненавидели. Знала лишь, что все начала Шелли. Шелли, которая практически с первого дня была ее лучшей подругой. Они дразнили Дейва Гаррисона, прикидываясь горячими русскими проститутками. Он понял, что к чему, но не мешал, потому что уж больно получалось смешно. Особенно когда Шелли коверкала слова: «Хилло! Дай рубли за пиритрах. Иес?» Они сидели вместе допоздна, говорили про Бога, про смерть и свои мечты. Шелли хотела стать врачом и открыть практику на Бойлстон-стрит – Джулия понятия не имела, где такая. Джулия себе мечту пока не придумала. Что касается секса, Шелли решила подождать до колледжа. Джулия считала, что можно и раньше, но пока не

понимала, как это осуществить, потому что месячные у нее еще не начались, и вообще она плохо себе представляла, как среди всех этих складок отыскать влагалище. Однажды, от большой скуки, она обнаружила, что сидеть на мягких ручках кресел необычайно приятно. А еще они обе любили блины с лимоном и сахаром, а не с сиропом.

И сделались неразлучны. Почти весь учебный год провели вместе. Потом настала весна. Никаких больше ночевок у подруги. Шелли внезапно перестала отвечать на эсэмэски. Если Джулия заходила, ее никогда не было дома. Однажды в июне, когда Джулия пришла поиграть с Крысятником в парке, они от нее просто убежали. Она осталась ждать – думала, это игра такая. А они, похоже, пробрались между домами, чтобы она не заметила, потому что вскоре стало слышно, как они играют в «Дэскрафт» на веранде у Оттоманелли.

На этом все закончилось. Увидев Джулию, Шелли указывала на нее пальцем и говорила: «Уродина». Всех это устраивало. Если ей случалось застать Дейва Гаррисона или Чарли Уолша наедине, они иногда махали ей рукой, и всё.

Но то, что от тебя отвернулись, еще не самое страшное. Хуже, что Шелли стала вредной. Раньше была такая симпатяга, считывавшая других людей без всякого труда, как карты Таро. Была у нее такая необычайная способность. Начнет Джулия, например, думать о Ларри или о том, что мир рухнет еще до того, как она сможет голосовать. Случится голод, война, девочек будут покупать и продавать как бутерброды. Разволнуется она по этому поводу – и Шелли все почувствует. «Не парься» – так она говорила. А потом, будто в шутку: «Мейпл-стрит-то от нас никуда не денется». В те прежние времена она защищала таких, как Ларри. Могла всему школьному автобусу сказать: будете дразниться – руку в пасть засуну и кишки наружу вытащу. В те времена все ее силы были на стороне добра.

Теперь не так. Крысятник она держит в железном кулаке. Однажды Джулия услышала, как Шелли орет на остальных из окна. Так вопила, что даже покраснела вся. А самое ужасное – вид такой, как будто плачет. Ребята постарше просто пошли дальше, но Лейни Хестия и Сэм Сингх остались, зажали уши руками, сжались в комочек. Нехорошо это – обижать слабых.

Родителям Джулия обо всем этом никогда не рассказывала. Боялась, что, если расскажет, они спросят Рею напрямик, а уж та найдет что ответить: у Джулии проблемы с правописанием. Она вечно забывает пристегнуться в машине. Помните, как она курила? Подает другим плохой пример. Герти от этого озвереет. И будет любить Джулию даже меньше, чем теперь.

Джулии захотелось убежать домой. Спрятаться в душной кухне вместе с Ларри и сидеть там до папиного пробуждения, как она делала все лето. Но здесь хотя бы дул ветерок. Да и батут выглядел привлекательно. Водная дорожка, конечно же, лучше. Купальник, холодная вода. Смех, мороженое. У нее есть право на все эти вещи, пусть она дурная, некрасивая и, в отличие от других, не поступит в крутой университет. Пусть она просто Джулия.

Все уставились на нее. Она не знала, как еще поступить. Решила не сдаваться.

– Сколько стоит машина твоей мамы? Может, мне купить ее за сникерс? – спросила Шелли с середины батута. Остальной Крысятник расселся по краям или стоял рядом.

– Машина как машина. Подумаешь, некрасивая. Зато на ходу, – ответила Джулия. – Не понимаю, чего ты такая злюка. Я тебе ничего не сделала.

– Я не злюка. А ты уродина. Уродинам сюда нельзя, – отозвалась Шелли.

На ней был льняной клетчатый комбинезон от «Фри пипл», под ним льняная блузка с длинными рукавами, той же расцветки, носки от «Фри пипл», а внизу, скорее всего, трусики-неделька, тоже от «Фри пипл». Очень много слоев, для такой-то жары.

– Это вообще не твой батут. А Марклов, – сказала Джулия, дергая подол своей гавайской рубашки.

– И что? – ответила Шелли и начала подпрыгивать. Казалось, она сердится даже сильнее обычного. Многочисленные косички взлетали по асинхронным дугам, как будто каждая жила своей жизнью. Сидевшие вокруг ребятишки покачивались, как буйки на воде.

– Вас, кстати, сюда бы и вообще не пустили, если бы не мамина водная дорожка. Это моя мама ваших чокнутых предков переубедила, – крикнула Джулия через безупречно зеленый газон Оттоманелли.

– А нас и не пустили. Шелли сбежала, и я сбежала, – доложила маленькая Элла.

– Заткнись, – прикрикнула на нее Шелли и принялась подпрыгивать: скок! Скок! Скок! Звук разносился эхом, и Джулия вдруг вспомнила, чем у здешней ребятни принято хвастаться: абонементом в городской бассейн, сезонным билетом на горнолыжный подъемник, масляным попкорном вперемешку с «Эм-энд-эмс» в кино. И батут – игрушка для богатых.

– Вали домой! – крикнула ей Шелли свысока. – У нас не было бы этого вонючего провала, если бы твои родители платили налоги!

– Да, вали домой, – присоединился один из близнецов Оттоманелли.

Джулия решила, что это Майкл, самый противный, но тут второй добавил:

– Побирушек сюда не пускаем, вы, вонючие Уайлды!

Видимо, вот это Майкл. На близнецах были одинаковые хоккейные свитера, только Майкл сегодня надел очки, а Марк – голубые контактные линзы.

В Крысятнике никто не мог определить, кто из них кто, так что их называли Марклами.

– Вали отсюда! – чирикнула Лейни Хестия, и это прозвучало особенно обидно, потому что Лейни была ну совсем тупица. Из тех, которые одеваются как Рей из «Звездных войн» для школьных фотографий, тащат с собой игрушечные мечи на школьные экскурсии, собирают коллекции старательных резинок в виде персонажей из фильмов – тупица экстра-класса.

– Я не на твоем участке. Мои родители купили дом, он наш, и я имею такое же право ходить по тротуарам, как и все остальные, – заявила Джулия.

Шелли подпрыгнула еще выше. Пружины взвизгнули. Ларри, страшно боявшийся громких звуков, зажал уши. Те, кто сидел по краям, – Марклы, Элла Шредер и Лейни Хестия – сдвинулись к самому краю и уцепились за круглый ободок, а остальной Крысятник – Сэм Сингх, Дейв Гаррисон и Чарли Уолш – опасливо сбился в кучку чуть в стороне.

Скок! – Шелли приземлилась на батут, потом подлетела вновь, выговорив:

– ВАЛИ! ОТСЮДА!

Скок! – приземлилась снова. Опять подлетела, комбинезон раздулся пузырем:

– ВАЛИ ОТСЮДА! – Голос пронзительный, довольный, грустный – все в одном.

Скок!

Снова вверх. Между раскинутыми ногами Шелли Джулия заметила что-то яркое, красное, неуместное.

– ВАЛИ!

Скок!

– НА ХРЕН!

Скок!

– ОТСЮДА!

Скок!

Шелли приземлилась тяжело, ее сестренка Элла слетела с батута. Шлепнулась на четвереньки.

– Я маме скажу! – заревела она.

– Только попробуй… – начала Шелли.

– Я маме скажу, что ты сюда ходила, хотя нельзя, и меня заставила пойти, а теперь мне больно, и она на тебя рассердится! – верещала Элла, делая вид, что плачет.

Шелли выпятила грудь. На шее у нее вздулись вены. Между раскинутыми ногами алело пятнышко. Джулия отвернулась – это уж слишком стыдно. Наверное, поэтому никто не стал показывать пальцем.

– Джулия, почему Шелли теперь такая плохая? – спросил Ларри – не шепотом, даже не понизив голоса. Водолазка была ему тесна, лицо от жары пошло красными пятнами.

Шелли обратила свою ярость на Ларри, выпустила ее наружу.

– Мартышка, – прошипела она.

Ларри сощурился – так он показывал, что обижен.

– Моя мама говорит, что его выгонят из нормальной школы, – продолжала Шелли. – Он все ресурсы исчерпал.

– Я не буду ходить в школу? – поинтересовался Ларри.

– Называй его Братец Робот. Это его прозвище.

И он не мартышка. Просто он тебя ненавидит, потому что ты мешок говна и вонючая тварь, – объявила Джулия.

Шелли спрыгнула с батута и пустилась бегом; остановилась, только едва не сбив Джулию с ног.

В глазах ее кровавыми мошками пульсировали крошечные сосудики.

– В грудь или в морду?

– Шелли, прекрати! – окликнул ее Дейв Гаррисон.

– Мы тут все ввосьмером проголосовали, – отозвалась Шелли, не сводя глаз с Джулии. – И все заодно. С Уайлдами не разговаривать… Ну так в грудь или в морду, Джулия? – спросила она так, будто они были совсем чужими. Как будто не обещали друг дружке, когда приходили в гости – пока их пьяненькие матери тянули вино на террасе под бутафорскими факелами, – что будут дружить до гроба.