Текст книги "Побег в Секвойю (ЛП)"

Автор книги: Сара Кроссан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

КВИНН

Сидение рядом со мной пустое, и во мне все сжимается, когда думаю о том, как Беа прижимала голову к груди Оскара.

Громыхая, Цып опускается на землю, мы снимаем наушники и выпрыгиваем из самолета.

Макс отводит меня к внешнему зданию и открывает дверь.

– Скажи Ване, что мы вернулись, – поручает он пилоту, быстро и сухо.

Я прохожу вниз по коридору до комнаты, от которой вело четыре двери в камеры. Девушка пятнадцати-шестнадцати лет с оливковой кожей сидит в одной, в другой парень того же возраста. Испуганно она смотрит вверх.

– Мы ничего не сделали, – говорит она.

– Почему мы сидим здесь? – спрашивает парень.

– Отпусти нас отсюда, пожалуйста, – она прижала свое лицо между решетками.

– Заткнись, – говорит Макс, и девочка сразу отбегает от решеток в угол. Он поворачивается ко мне и показывает на свободную клетку. – Заходи туда, – говорит он.

–Что я нарушил?

Он поднял бровь и тем самым заставил меня замолчать. Если он захотел бы, то мог бы без всяких проблем сделать из меня пюре.

Он еще даже не запер дверь, когда внутрь влетела Ваня и подбежала непосредственно к моей клетке.

– Где она? – ее палец впивается в мою грудь.

– Она, вероятно, убежала. Мы нашли три тела Извергнутых на вокзале. Выглядит так, как будто недавно там была бойня, – говорю я.

Ваня пережала шланг между моей бутылкой и маской для дыхания и тем самым перекрывает подачу кислорода.

Я срываю маску и пытаюсь дышать. Бесполезно. Как будто я глотал кипяток.

Я кашляю и прыскаю, пока Ваня не отпускает шланг. Я снова прижимаю маску ко рту и носу, так крепко, как только могу.

– Я очень разочарована, – говорит она.

– Это была не ложь. Там действительно было три тела на старом вокзале и реки крови, – возражает Макс. – Я бы сказал, умерли незадолго до нашего прибытия.

Ваня потирает голову и начинает бродить по кругу.

– Позволь мне задать один вопрос. Возможно ли такое, что Джаз никогда с тобой не было? Может ты знал, что она моя дочь и разработал план послать меня на поиски твоей подруги.

– Джаз была единственной, кто умел ориентироваться. Только она могла вести нас.

– Моя дочь привела вас сюда, – говорит Ваня, и ее глаза становятся мягче. Макс подходит к ней и гладит ее по плечу. Она уклоняется.

– Если ты сказал правду, то Джаз должно быть, все равно мертва. Для нас ты теперь абсолютно бесполезен.

– Он бы здесь здорово пригодился, – бормочет Макс.

– Пригодился бы?– Ваня отворачивается и уходит.

Дверь захлопывается, и Макс запирает ее на засов.

– Почему ты меня закрываешь?– спрашиваю я еще раз. И как надолго? Остальные должны узнать, что мы хотим вернуться в Купол и свергнуть министерство.

Макс смеется.

– Будешь ли ты спать здесь или в главном здании, это совершенно безразлично. Ты уже был пленным с тех самых пор, как твоя нога ступила сюда.

АЛИНА

После ужина обстановка в хижине накалилась.

– Хочешь меня задушить? Ну? давай, вперед! – кричит Дориан. Он срывает с себя куртку и засучивает рукава рубашки.

Зонг снова встает между ним и Сайласом, чтобы они не свернули друг другу шею.

– Успокойтесь, – говорит он.

Мод и Брюс лежат в кроватях, подложив руки под голову.

– Как насчет старого доброго бокса? Дингдонг – первый раунд! – говорит Мод.

Брюс смеется, но, тем не менее, также встает между Дорианом и Сайласом.

– Не знаю, что у вас тут происходит, ребята, но так сильн,о как нам, вам не досталось, – говорит он и показывает нам покрытые волдырями руки. – Что вам даст это обоюдное терзание?

Сайлас идет к окну и поднимает штору. На улице уже сумрачно.

– Это заведение приводит меня в бешенство.

– Сайлас забыл, что революция может удастся только тогда, когда каждый чем-то пожертвует, – говорит Дориан.

– А Дориан забыл, что мы не жертвуем нашими друзьями, – парирует Сайлас. Он пытается открыть окно, но у него ничего не выходит. Тогда он идет к двери и с силой дергает за ручку. – Откроешь ее? – спрашивает он Зонга.

Зонг садится на корточки и обследует замок.

– Куда ты собираешься? – спрашиваю я и присоединяюсь к Сайласу.

– Цып вернулся, но Квинна не было за обедом. И Беа с Джаз тоже не было. Я попытаюсь их найти. Я хочу знать, что тут происходит.

– Ты хочешь любой ценой поставить нас в затруднительное положение?– накидывается на него Дориан.

– Да уж, кажется всем остальным здесь на них пофигу, – говорит Сайлас.

– Хей, – толкаю его я. Кто здесь переживает за Квина и Бею, так это я. Я знаю их лучше, чем все остальные, и я же втянула их в это дело.

– Я провожу тебя, – говорю я.

– Погоди, – говорит Мод и спрыгивает с кровати. Она протягивает Зонгу шпильку для волос. Он выпрямляет ее и вставляет в замок. Несколько напряженных минут спустя слышится щелчок.

Но Зонг здесь ни при чем. В дверях стоит Урен, девушка из столовой с холодными глазами и платком. У нее на руке тяжелый, красный сверток в руках.

– Я пришла с подарками, – говорит она, входит в хижину и бросает ткань на пол. Мы собираемся вокруг нее. Она поднимает узелок и разворачивает его, там оказываются длинные, красные мантии с бляшками впереди.

– Для церемонии. Стандартный размер, – она протягивает по одной каждому из нас. Мод и Брюс внимательно смотрят на нас. Мы еще не рассказали им о церемонии распределения по парам.

– И когда меня примут в дворянское сословие? Тогда я охотно бы переехала в королевские покои и наняла бы лакея для себя, – говорит Мод. – Кроме того, кто-то должен массировать мне ноги.

Взгляд Урен опускается на узловатые ноги Мод, и она подает ей мантию.

– Для тебя.

Сияя, Мод натягивает мантию через голову. Сайлас и я обмениваемся взглядами. Если они тоже приглашены, речь может идти не только о размножении.

Лицо Сайласа немного расслабляется, и он проверят длину рукавов у своей одежды.

– Макс и Квинн нашли кого-нибудь? – спрашиваю я Урен.

– Мне кажется, нет, – говорит она. – Как видимо, все мертвы. Убиты или что-то в этом роде.

– Даже малышка? И Беа? – спрашивает Мод. Урен пожимает плечами. Я сильно сжимаю челюсть. Беа убита? После всего, через что она прошла?

Я не могу в это поверить.

– И где теперь торчит Квинн? – спрашивает Сайлас.

– Они заперли его, – рассказывает Урен.

– Заперли? – удивляется Сайлас.

– Так точно, – больше ничего не объясняя, Урен шагает к двери. – Сегодня я тоже наконец получила праздничное платье. Не могу дождаться, когда познакомлюсь со своим партнером, – она сверкает своими желтыми зубами, тянет за собой дверь и закрывает ее.

– Что за безобразная овца? – спрашивает Мод. – Я, по крайней мере, имею отговорку, так как я стара, – она возвращается к кровати и падает.

– Нам нужно поговорить об этом, Мод, – говорю я.

– О чем? У меня нечего сказать, – шепчет она.

Брюс садится рядом с Мод и целует ее в висок.

– Медди?

– Джаз была сильной малышкой, но она всего лишь ребенок, – говорит Дориан, голос которого звучит не так как обычно. – Сколько из нас должны еще умереть? – хотя он говорит с самим собой, мы все единогласно киваем.

– И теперь они арестовали Квинна, – выдает свое мнение Сайлас.

– Так как они не нашли Джаз, и Ване нужен козел отпущения, – говорю я.

– Мы должны с ним поговорить. Нам нужно узнать, что произошло, – делает заключение Сайлас.

Зонг снова подходит к двери. Он снова пытается открыть замок заколкой. Когда ничего не получается, он роняет ее на пол.

– Бесполезно, – бормочет он.

Мод ложится на спину. Она указывает наверх:

– Воспользуйтесь же крышей.

И когда мы смотрим вверх, мы видим, что она имеет в виду верхний свет.

БЕА

Оскар и я находимся на верхнем этаже старого отеля недалеко от вокзала. Половицы скрепят, а стены выглядят так, как будто могли бы обрушиться на нас в любую секунду.

Большим и указательным пальцами Оскар раздвигает пластинки жалюзи

– Почему он так долго? – обдумывает он.

Он падает на кровать рядом со мной. Мы сэкономили на фонарике, чтобы какой-нибудь Извергнутый не увидел свет и не попытал здесь счастья. Тем не менее, мне видны все складки на лбу Оскара.

Мне снова очень холодно. Я не могу совладать ни с дрожью, ни с моими переживаниями о Квинне. Пытаясь согреться, я сворачиваюсь клубком.

– Как они смогут сбежать из Секвойи, если там все так ужасно? – спрашиваю я. – И как он себе это вообще представляет? Что они так запросто могут вернуться в Купол и помочь нам?

Если бы я только сильнее настояла на том, чтобы он остался. Я просто дала ему уйти. Мод он даже не упомянул. Означает ли это, что она вообще не добралась до Секвойи?

Оскар протирает глаза.

– Не знаю, Беа. Я только знаю, что Джад хочет заполучить Квинна, а вместо этого я сдал ему больного ребенка и объявленную вне закона подругу его сына. Мы должны сначала сконцентрироваться на том, чтобы он перешел на нашу сторону, а потом уже думать о Квинне, ладно?

Он прав. Если я хочу хоть как-нибудь быть полезной Квинну и если смерть моих родителей должна иметь какой-то смысл, то я должна сконцентрироваться на нашем задании.

– Мы просто скажем ему правду. Квинн был здесь и должен был снова уйти. Джад Каффри знает, что мы с Квинном испытываем друг к другу, и он знает, что я не вернусь в Купол, если он не последует за мной.

– Ты кажешься довольно уверенной в себе, – говорит Оскар. Он встает и снова высматривает что-то через жалюзи.

– Это обманчиво, – мне страшно возвращаться на место убийства моих родителей и добиваться заключения договора с человеком, на совести которого бесчисленное количество погибших в Роще.

Но если я хочу, чтобы другие больше не были вынуждены проживать свою жизнь под кнутом министерства, мне остается только один выбор – стиснуть зубы и бороться.

АЛИНА

Зонг помогает мне вскарабкаться наверх, чтобы достать до люка. Но мне не удается его открыть, люк даже не шевелится.

– Там засов, – говорит Зонг.

Я двигаю засов влево, и окно действительно открывается. Я забираюсь на крышу и нагибаю голову, чтобы патруль меня не обнаружил.

Внизу в хижине Зонг и Брюс помогают Сайласу взобраться наверх. Его руки появляются слева и справа в отверстии, он также подтягивается, забирается на крышу и садится на корточки на другой стороне люка.

– Это не может быть правдой, Беа, – ворчит он в ночи.

Мой желудок сжимается.

– Я думаю, это правда.

– Давай подождем, что расскажет нам Квинн, – говорит он. – Этим людям здесь я совсем не доверяю.

Мне совсем не хочется раздумывать об этом. Да и зачем? Разве размышления когда-либо что-нибудь меняли? Я ползу до края крыши и медленно скольжу вниз вперед ногами.

Отпустив руки, я грубо приземляюсь на землю. В этот раз свет прожекторов не загорается, и я бегу, согнувшись, в тишине. Несколько секунд спустя Сайлас присоединяется ко мне.

Наклонив головы, мы подкрадываемся сзади к хижине. Облака скрывают луну, поэтому мы окружены полной темнотой. Для надежности Сайлас берет меня за край куртки.

Добравшись до последней хижины, мы останавливаемся. Наши глаза уже привыкли к темноте. Пристройка находится справа от нас, перед главным зданием. Соседние здания по левую руку.

Между соседними зданиями и нами находится большая открытая территория. Если она охраняется датчиками движения, то мы засветимся.

Облака расходятся, и появившаяся луна дарит немного света. Сайлас смотрит блуждающим взором.

– Должно быть камеры там. Узкие окна, – говорит он и указывает на приземистое здание вдалеке.

Только он собирается что-то добавить, как мы слышим приглушенные голоса и прижимаемся к стене именно в тот момент, когда внезапно появляются Ваня и Макс. Дышим спокойно и тихо...

– Мне очень жаль, что так вышло с твоей дочерью, – говорит Макс.

– Для меня она уже давно умерла, – отвечает Ваня.

– Может она и не мертва. Я никому из них не доверяю, – говорит он. – Они хитрые.

Ваня улыбается.

– Ну и что? Другим предателям тоже не особо помогли мозги против нас.

В то время как они дружно хихикают, все вокруг озаряется ярким светом. Я быстро прячу голову за угол и инстинктивно хватаю руку Сайласа.

Он кладет палец на воздуховыпускной вентиль моей маски. Как будто он еще должен меня предостерегать, чтобы я не произносила ни звука.

– Что эти идиоты там делают? – говорит Ваня. – Иди и выключи прожекторы.

Макс выполняет приказ.

– Тут Ваня, – говорит другой голос.

– Чем вы там вообще занимаетесь? Что, если вас кто-нибудь увидит?– шипит Ваня.

Прожекторы гаснут. Я снова выглядываю из-за угла.

Сайлас напирает на меня сзади и выглядывает поверх моей головы. Там, где только что стоял Макс, два человека тащат какой-то длинный, обернутый пластиком объект. Они опускают на землю свою ношу. Отчетливо слышно, как они с трудом переводят дух.

– Внедорожник отдал концы, – сообщил один из них Ване. – Пришлось тащить самим.

– Уберите этот мусор, туда, где ему самое место. И если я еще раз вас за этим поймаю, то в пластик обернут уже вас.

Она сильно пинает сверток и в бешенстве уходит, в то время как мужчины смотрят ей вслед.

– У нее критические дни, или что? – шепчет один из них. Второй хихикает. Они снова поднимают предмет, в этот момент Сайлас дергает меня за локоть. – Мы должны следовать за ними, – шепчет он.

– Зачем?

– Ты хочешь увидеть, что спрятано в пластике, или я иду один?

– А что насчет Квинна? – нам нужно узнать, все ли с ним хорошо, и что случилось с Беа.

– Что, если это Квинн там? – спрашивает Сайлас. Я смотрю на сверток. Если Сайлас прав, мы больше ни дня не можем здесь оставаться, с Абелем или без.

– Я не верю в это, – шепчу я.

– Его не было за ужином.

– Давай проверим.

Мы пошли за мужчинами на безопасном расстоянии, пригнувшись и держась рядом со стенами зданий. Они постоянно переговаривались и стонали, снова и снова, под своим грузом.

– Скорее бы утро, – сказал один.

– Лучше бы мы закончили побыстрее, – наконец, мы достигаем задней стены, которая отделяет Секвойю от внешнего мира, как и на главном входе верхние кирпича нашпигованы обломками. Вздыхая, мужчины роняют сверток и, кажется, свистят из последних сил.

– Мне нужен кислород, – кашляет один.

– Еще как. Как только мы закончим с этим, я разобью лагерь рядом с кислородным ящиком, – он роется в сумке и вытаскивает тяжелую связку ключей. – Держи его, – говорит он и быстро двигается к маленькой стальной двери в стене. Ключ гремит в замке, и дверь открывается.

Двое мужчин медленно выдыхают, наклоняются над свертком и неуклюже шагают с ним непосредственно к двери, один идет задом, второй управляет с другой стороны.

Мы сразу же оказываемся у двери. Быстро проверив, действительно ли мужчины прошли, и крадемся наружу из Секвойи.

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох.

– Быстрей, – шепчет Сайлас.

Мужчины уже далеко впереди нас, медленно перебирая ногами по неровной земле, мимо всех этих мусорных куч, которые здесь накопились с внешней стороны стены, насколько было видно.

Они останавливаются в последний раз, и мы прячемся за перевернутым тухлым деревянным столом. Сайлас пихает меня в сторону. Я слегка поднимаю голову.

Рядом с мужчинами стоит теперь еще третья фигура: худой парень с длинной бородой и дыхательной маской.

– Не очень то и глубока твоя яма, – жалуется один из носильщиков.

– Сначала посмотрим, – ворчит барыга и толкает рукояткой лопаты по свертку. Мужчины роняют его на землю и разворачивают.

Я тянусь еще выше, чтобы рассмотреть получше: перед нами на земле лежит мужчина, безжизненный и неподвижно. Его голова опухла, глаза выпучены. Я снова соскальзываю за стол и закрываю вентиль.

– Не Квинн, – шепчет Сайлас, что меня немного радует.

– Этот слишком толстый, – предполагает барыга. Лопата врезается в землю, он делает яму шире. – Там есть еще одна лопата, – говорит он.

– Делай свою работу, Краб, мы делаем нашу.

Некоторое время все тихо, затем один из мужчин спрашивает:

– Голоден? – мы слышим, как что-то распаковывают, затем чавканье. Я вынуждена сдерживаться. Как можно хоронить кого-то и одновременно с этим устраивать пикник?

И именно тогда мне бросается в глаза странности территории. В свете луны мне становится ясно, что это не просто неровности природы, а оно стало таким из-за всех этих мертвецов, которые были здесь зарыты.

Я толкаю Сайласа.

– Здесь везде могилы, – шепчу я.

– Кого, черт побери, они там закапывают?– спрашивает он. Мы можем только смотреть друг на друга, слова у нас закончились.

– Все готово, – говорит Краб. Мы выглядываем из-за края стола и видим Краба, бросающего лопату.

Оба носильщика кладут остатки еды в сторону и встают.

– Ты возьмешься за тот конец, – дает указания один.

– Почему я должен браться за череп?– орет его коллега.

– Он тебя не укусит.

– Ну, тогда ты и берись за голову, – первому не повезло, теперь они должны меняться местами.

– Раз, два, три, – они берут мертвеца за руки и за ноги, раскачивают тело из стороны в сторону и бросают его в яму, об дно которой оно с грохотом ударяется.

Краб крутит бороду.

– Засыпать тоже нужно? – спрашивает он, кивая в сторону могилы.

– Ну да, он же не должен тут лежать и вонять.

– В этом нет большого смысла, если постоянно будут новые поставки, – Краб поднимает лопату и втыкает ее в сложенную в кучу землю.

– Это не твоя задача вести тут учет, Краб, – говорит один из мужчин. Они возвращаются обратно.

– Нам надо было уже давно сбежать из Секвойи, – шепчет Сайлас.

– Задний вход мы можем использовать, как запасный выход. Раньше мы о нем ничего не знали.

Сайлас трет двумя руками голову. Оба мужчины уже вне зоны видимости. Если мы хотим их догнать и вперед них проскочить в дверь, то нам надо ускориться.

Мы стремительно лавируем между горами мусора, чтобы незаметно обогнать мужчин. В темноте невозможно что-либо разглядеть. Мы так торопимся, что я много раз спотыкаюсь. Старая металлическая труба, об которою я запинаюсь, издает характерный громкий звук.

Наконец мы видим стену. Дверь стоит нараспашку, до нее нет и 15 метров. Но уже поздно.

Из кустарника не спеша появляются мужчины, и вот несколько секунд спустя они уже за дверью, которую закрывают за собой на замок. Мы мчимся к ней и хватаемся за ручку.

– Закрыто. Надо лезть через стену.

– Вряд ли нам это удастся, – говорит Сайлас. Я не успеваю ничего возразить, как вдруг слышится удар и Сайлас падает на землю как подкошенный.

Я кричу и вовремя наклоняюсь в сторону, увернувшись от лопаты могильщика.

– Извергнутые, – кричит Краб и хватает меня за дыхательную маску. Я бью его обеими ногами в грудь. Он падает на пол. Это обеспечивает мне несколько ценных секунд, для того чтобы успеть сорвать с него маску.

Я так сильно тяну, что срываю заодно и шланги из бака. Он яростно вырывается и бьет в мою сторону.

Ему все труднее дышать и через несколько секунд он сдается. Он начинает хрипеть от недостатка воздуха в легких.

– Дай сюда маску, грязная девчонка, – говорит он скрипучим голосом.

Я быстро мчусь к Сайласу, поправляю ему маску и трясу его.

– Очнись!

Я поднимаю его голову, чтобы посмотреть есть ли на ней раны, но в темноте почти ничего не видно. Внезапно я слышу сзади меня шорох, и кто-то срывает с меня маску.

Я подскакиваю, оборачиваюсь кругом и вдруг ощущаю на шее руки Краба. Он сжимает мое горло так, что у него глаза почти вылезаю из орбит.

Нам обоим не хватает воздуха, поэтому мы оба, согнувшись, оказываемся на земле.

Он так крепко вцепился в меня руками, что мне не удается его сбросить. Такое чувство, что он хочет сломать мне шею.

Я впиваюсь ногтями ему в руку и царапаю ему лицо. Я борюсь, борюсь за свою жизнь. Вдруг над нами нависает тень.

Сайлас.

Краб отпускает меня и пытается сбежать, но у Сайласа лопата. Краб абсолютно бессмысленно держит глаза закрытыми, в этот момент Сайлас наносит ему удар лопатой. Краб беззвучно оседает на землю.

У меня дрожь пробегает по телу. Застывшим взглядом я смотрю на Сайласа.

Он бросает мне свою маску, берет мою и надевает ее на рот и нос.

– Он мертв, – говорю я.

Сайлас немного приподнимает голову Краба.

– Да, – говорит он. Из головы Краба капает темная, красная жидкость. Я чувствую что-то вроде сожаления, но быстро подавляю это чувство. Или он или мы. Так ведь говорится, не правда ли?

– Его никто не должен найти, – говорит Сайлас. Он поднимает меня на ноги.

– Почему? – у меня до сих пор болит шея.

– Они могут заподозрить нас. Я не хочу быть следующим.

Я наклоняюсь и беру Краба за ноги, Сайлас берется за руки. Из размозженного черепа могильщика капает кровь.

Мы быстро тащим Краба к яме, которую он сам себе выкопал, и бросаем его на первое тело.

– Я принесу лопату, – говорит Сайлас. Я смотрю вниз на Краба и другого мертвеца. Они лежат щека к щеке, с полностью вывернутыми конечностями.

Сайлас возвращается и начинает копать, пока его мускулы не сводит судорогой. Я подменяю его.

Мы провозились до тех пор, пока ничего не стало видно.

– Мы убийцы, – говорю я, вытирая об штаны мокрую от пота руку.

На обратном пути мы пытаемся прикрыть кровавый след Краба камнями и рыхлой землей.

– Давай, сохраним где-нибудь кислородный баллон. Может, он нам еще понадобится, – говорит Сайлас. Он оставляет меня на несколько минут у стены и идет на поиски хорошего тайника.

Остается только одна загвоздка: как мы сможем снова зайти внутрь? Здесь, на заднем входе в Секвойю, кажется, нет камер, но стены нашпигованы осколками. Если мы перелезем через них, то каждый за завтраком увидит наши порезы.

–Алина, – бормочет Сайлас. Он встал на колени. – Здесь есть путь внутрь, или наружу. – Я сажусь на корточки рядом с ним и смотрю туда.

Под стеной кто-то вырыл узкий туннель.

– Ты пролезешь там?

Вместо ответа Сайлас просовывает голову в туннель. Сжимаясь и извиваясь, он протискивается внутрь, я следую за ним, обвалявшись с ног до головы в земле.

– Надеюсь, прожекторы отключены, – говорит Сайлас.

Мы убили человека, больше нам сегодня ничего не удалось сделать. По дороге в хижину, в моей голове непрерывно звучит только одно слово: убийца, убийца.

Именно в это я и превратилась.