Текст книги "Побег в Секвойю (ЛП)"

Автор книги: Сара Кроссан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

АЛИНА

В комнате, которую я делю с Максом, стоят двуспальная кровать, две прикроватные тумбочки и комод.

Он закрывает дверь и начинает раздевать меня глазами. Что бы он там себе не представлял, ему все равно ничего не светит. Я поворачиваюсь к нему спиной, стаскиваю вечернее платье через голову и бросаю его в мусорное ведро.

– Может, хочешь еще что-нибудь снять? – пол скрипит, и когда я быстро оборачиваюсь, то вижу его, стоящего так близко, что его горячее дыхание касается моего лба. – Только без паники, – говорит он. Он убирает волосы с моего лица, и я вся содрогаюсь. Я не хочу, чтобы он приближался ко мне. Оттолкнув его, я пытаюсь выглядеть сильнее, чем я себя чувствую.

Я окидываю комнату быстрым взглядом, в поисках какого-нибудь оружия. Мой взгляд останавливается на часах с мраморным цоколем. Если он будет приставать ко мне, я огрею его ими по затылку.

– Оставайся на своей половине комнаты, – говорю я и указываю на другой угол. Он потирает рот и, прежде чем я успеваю хотя бы приблизиться к часам, он бросается на меня, хватает сзади за волосы и притягивает мое лицо к своему.

– Думаешь, я откупорю тебя без твоего специального разрешения?

Свободной рукой он вытаскивает заправленную рубашку из брюк. Неужели то, что я еще девственница, настолько бросается в глаза? Я застываю на месте.

– Я не хочу тебя, – говорю я. Как бы мне не было страшно, я не должна ему это показывать.

– Да брось ты, я видел, как ты на меня смотришь.

Его пристальный взгляд не заставит меня сдаться.

– Где Джо? – спрашиваю я.

Он проводит языком по верхнему ряду зубов.

– Ты же слышала Ваню. Она теперь учредитель.

– Её ребенок тоже?

Он отпускает меня и идет к окну. Распахнув его, он вдыхает ночной воздух. Для меня это никогда не было возможным.

– Ты видимо думаешь, что видишь нас насквозь. Это заблуждение. Ты видишь все неправильно, – когда он снова поворачивается, в его глазах стоят слезы. Но меня не проведешь, я видела, как он обращался с Джо.

И еще мы с Сайласом видели, как его прислужники закапывали труп. Невозможно в этом что-то неправильно понять.

– Я сплю на полу, – говорю я.

– Отлично, – говорит он. – Джо протянула так весь год. В один прекрасный момент она прискакала ко мне в постель, и не потому, что ей было холодно.

Он стягивает рубашку и обнажает грудь.

Наверно он думает, что может пленить меня своим телом. Я отвожу взгляд и ложусь на пол.

Нам ни за что нельзя было приходить сюда.

Остается только возвратиться назад в Купол и сделать его нашим домом, каким он и всегда должен был быть.

ОСКАР

Ниам нет дома, поэтому мне удается беспрепятственно провести Беа через сад. Венди открывает дверь своей пристройки и, улыбаясь, машет нам, чтобы мы заходили. Уже через десять минут после знакомства она предлагает Беа свою кровать.

Она была единственной, кому я мог довериться.

Я пытаюсь уговорить Беа немного отдохнуть, но перекусив и приняв душ, она снова надевает униформу и готовится искать мятежников.

– Я засну тогда, когда смогу закрыть глаза, – говорит она.

Она не проходила обучение в специальном подразделении, но ее боеготовность ни в чем не уступает моей.

Беа звонит в дверь Олда Ватсона.

– Оставайся вне зоны видимости, иначе он не впустит нас, – она снимает куртку и шапку и занимает такую позицию, чтобы он смог увидеть ее в дверной глазок.

– Ватсон, – говорит Беа, когда он открывает дверь и хватает ее за руки.

– Великая матушка-земля, что ты тут делаешь? И что это за униформа? – спрашивает Олд Ватсон. Он собирается затащить ее в дом, но тут обнаруживает меня. Он отпускает руку Беи и собирается закрыть дверь, но Беа блокирует дверь ногой.

– Он на нашей стороне, – говорит она.

Мы следуем за Олдом Ватсоном в его убогое жилище и садимся на диван. Я всматриваюсь в темные углы комнаты, и у меня перехватывает дыхание.

Повсюду прорастает что-то похожее на настоящие растения, растения, растущие в его гостиной.

– Что это?– спрашиваю я, обалдев от того, что он провернул такое под носом у министерства.

– Они выращены из черенков из Биосферы, – бегло объясняет Беа. Почему я слышу об этом впервые?

Я подхожу к растениям, отщипываю один листочек и растираю его между пальцами. С одной стороны он словно покрыт воском и зеленый, а с другой кожеобразный и серый.

Беа садится рядом с Олдом Ватсоном и прижимается к нему. Я убираю чашки и стаканы с маленького столика и сажусь на него.

– Ты знаешь, где прячутся мятежники? – спрашивает Беа.

Олд Ватсон чешет череп.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь, – отвечает он, косо глядя на меня.

– Рощи больше нет, – рассказываю я. – Теперь люди должны нанести ответный удар, это единственный шанс.

Подбородок Олда Ватсона дрожит.

– А что с... Сайласом и Алиной? – заикается он.

Беа берет его за руку.

– Они смогли выбраться. Квинн приведет их сюда. И тогда все вместе мы всех освободим, – она говорит убедительно, но Олд Ватсон уже опускает со стоном голову на руки, прежде чем она вообще разъяснила план.

– Тебя не было здесь после восстания, Беа. Любые попытки бесполезны.

– На нашей стороне теперь Оскар и Джад Каффри, – объясняет ему Беа.

– Джад Каффри? Как ты можешь ему доверять, после того, что он сделал со своим собственным сыном? Беа с трудом глотает. Ей действительно не нужно напоминать о Квинне или о том, на что способен Джад Каффри. – И почему ты доверяешь сыну Кейна Кнавери? – спрашивает он, как будто меня здесь нет.

– Каффри наберет вторых в армию, – сообщаю я ему. – Министерство вооружит их, и будет подавлено своим собственным оружием.

Олд Ватсон пристально смотрит сначала на меня, затем на Беа, пока пережевывает наш план.

– Вы серьезно? – спрашивает он. Беа кивает.

Олд Ватсон шумно пыхтит и хромает к балконной двери, где открывает старые занавески и выглядывает в окно на зону три.

– Если Ланс Вин узнает, что вы строите заговор против него, тогда вы проснетесь с выпотрошенными внутренностями.

– Ты готов пойти на такой риск, Оскар? – спрашивает Беа.

– Да, – говорю я.

Олд Ватсон хватает свою потрепанную, вязаную кофту со спинки стула.

– Постепенно я становлюсь слишком старым для этого дерьма, – объявляет он.

Оставшиеся мятежники затерялись по всему Куполу, чтобы при успешной облаве не переловили всех по цепочке, но все же убежище Харриет и Гидеона известно Олду Ватсону.

Он ведет нас по улицам зоны 3 до выделяющегося своей ветхостью квартала с квартирами второго класса. Лифт не работает, поэтому нам приходится, тяжело дыша, подниматься до двенадцатого этажа.

Хрипя, Олд Ватсон 3 раза стучит в дверь и 2 раза нажимает на звонок. Дверь тут же открывает высокая женщина с волосами, собранными в строгий пучок. Увидев меня, она по инерции вытаскивает из-за пояса револьвер.

– Это я привела его, Харpиет, – говорит Беа и загораживает меня.

– Беа? – говорит Харриет, опускает оружие и рассматривает ее униформу.

– Это всего лишь маскировка, – говорит Беа. – Мы можем войти?

Харриет ведет нас на кухню. Мы садимся, и Беа начинает рассказывать. Харриет и Гидеон терпеливо слушают.

Они не торопят и не переспрашивают. Когда Беа закончила рассказ, Гидеон подошел к мойке и наполнил чайник горячей водой из-под крана.

Он добавляет несколько чайных ложек темно-коричневого порошка, перемешивает и с грохотом ставит чайник вместе с несколькими пришедшими в негодность кружками на стол.

Олд Ватсон наливает себе и делает небольшой глоток. Так же как и в его квартире, здесь повсюду растения и рассада в стаканах.

Каждый свободный квадратный сантиметр занят спальными мешками и подушками.

Гидеон снова садится и откидывается назад.

– Джад Каффри – это просто кусок дерьма, который отправил на смерть собственного сына.

– Квинн жив, – говорит Беа, смотря в пол.

Харриет скрещивает руки на груди.

– Ну что же, мы сразу отпадаем, – объясняет она. – Мы – нелегальные беженцы, и нас разыскивают.

– Но вы можете уговорить других завербоваться. Это не так уж и трудно собрать второсортных, желающих нанести ответный удар, – впервые вступаю в разговор я.

Беа и я уже заранее обговорили план, но вполне может быть, что мы себе все неправильно представляем. Беа одобрительно кивает.

– Восстаниями ничего не удалось добиться, потому что они произошли спонтанно. Согласно нашему плану, повстанцы пройдут первичную военную подготовку и, прежде всего, получат оружие. Нас будет больше, и мы будем лучше организованы.

– Во время всех этих ночных облав, мы рады уже тому, что нам удается убежать от них на пару дней, – говорит Гидеон. – Мы еще живы только потому, что постоянно переезжаем. Как только измерительные приборы указывают на пустую квартиру, где потребляется кислород, они уже тут как тут.

– Что ты хочешь этим сказать? – спрашивает Харриет мужа.

– Границы плотные, так же как и биосфера. Они перекрыли нам кислород, – отвечает он.

– Они этого еще не сделали. Передвигайтесь и дальше. Если нам удастся раздобыть баллоны с кислородом, мы доставим их вам, – говорит Беа. – Заботьтесь дальше о растениях, затем мы пополним ряды армии и будем дальше тренироваться, чтобы уметь обходиться низким содержанием кислорода.

Олд Ватсон зевает и опустошает свою чашку.

– С какой стороны ни посмотри, в альтернативе только война, плен или смерть.

– Так и есть, – говорит Беа. – Давайте начнем.

Я прячу Беа у Венди и иду в главное здание. Слышится бурление смыва в туалете, и на кухню заходит Ланс Вин, на ходу застегивая ширинку.

–Оскар, – говорит он и вытирает руку об штаны, которые немного коротки для его длинных худых ног.

– Совсем не ожидал вас здесь увидеть, господин президент, – говорю я. Более того, он последний, кого я ожидал здесь увидеть. Я концентрируюсь на его лице, чтобы автоматически не смотреть в сторону Венди.

– Ниам помогла мне напечатать новый законопроект. Мне удалось полюбоваться на ваш красивый дом. Настоящий мрамор? – он ощупывает столешницу и посвистывает сквозь зубы. – Сомневаюсь, что кто-то из министров живет в такой роскоши. Но Каин всегда любил пожить в свое удовольствие, – Он открывает один из кухонных шкафов и косится на ряды из стаканов и порцелана. Затем улыбается. – Никаких следов КРЫС? – Я качаю головой. – Пора заводить Цыпы, я бы сказал.

– Я так не считаю, – говорю я. Ланс Вин – это однозначно работа Джада. – Что за закон, над которым вы работали? – я достаю свой Pad и просматриваю новости, чтобы не дать ему почувствовать мой интерес.

– Мы откачиваем кислород из пустых квартир или у жильцов, отказывающихся платить. Должна же быть справедливость. – Он не выпускает меня из поля зрения.

– Тогда люди будут умирать, – говорю я.

– КРЫСЫ, которые там незаконно обитают и выклянчивают воздух.

– А, ты снова здесь! – сияющая Ниам стоит в дверях, не решаясь броситься от радости в мои объятия.

– Наш новый закон, кажется, не очень убедил твоего брата, – сообщает ей Вин.

Ниам неодобрительно щелкает языком.

– Он всегда хочет казаться жестким, но в глубине души Оскар очень мягкий и чувствительный.

– В самом деле? – спрашивает Вин.

– Только если речь идет о невиновных, – говорю я, холодно смотря на него. Он не вызывает у меня и доли того страха, который вызывал у меня отец.

– Ну, КРЫС невиновными никак не назовешь, – говорит Ниам очень отчетливо, демонстрируя Вину таким образом нашу верность системе.

– Как ты можешь быть так уверена? – спрашивает Вин. Ниам теряется и пытается вымучить какой-нибудь ответ, как в этот момент Вин игриво улыбается. – Маленькая шутка, – говорит он и надевает куртку. – Уже поздно. Я вас покидаю, можете идти спать, – ничего больше не сказав, он уходит через заднюю дверь.

Ниам садится на табуретку рядом со мной и кладет голову на столешницу.

– Он считает меня совсем тупой, – говорит она и со стоном закрывает глаза. – Спорим, он меня вышвырнет?

Я поднимаю на нее взгляд и смотрю ей в глаза.

– Почему ты вообще работаешь на министерство?

Она так внимательно смотрит на меня, как будто с трудом пытается вспомнить, кто я.

– КРЫСЫ убили папу.

– Вин его тоже не вернет, – мягко говорю я.

– Ланс Вин был папиным другом, – она идет к окну. – Я хочу быть полезной.

Я даже могу это понять. Мне тоже хочется быть полезным. Но почему мы должны быть на разных сторонах? Разве она совсем не видит, что там происходит?

– Ты должна пойти спать, – говорю я.

– Я рада, что ты снова здесь, – говорит Ниам. Она наливает стакан воды и плетется из кухни.

Я не могу убеждать Ниам в том, что наш отец был сам виноват в своей смерти. Если я в это верю, значит, я обманываю сам себя.

И я не могу быть ее совестью. Это с самого начала обречено на провал.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. «ПРЕДАТЕЛЬСТВО»

КВИНН

Беа спасается бегством, ее преследуют вооруженные солдаты. Впереди бежит мой отец, держа в руке старомодный мушкет.

В конце концов, Беа падает. Я вдруг тоже оказываюсь там, но не могу ей помочь, так как прирос к дороге.

– Все лучше, чем это, – говорит она. До того как я успеваю ее спасти, ее уже уволок Оскар.

Я забираюсь в темное место, как трус. Она смотрит на Оскара и улыбается. Затем их губы соприкасаются.

Я мгновенно просыпаюсь, с таким ощущением, как будто меня кто-то душит.

Кьярис обхватила меня рукой и храпит.

Я высвобождаюсь, сажусь и распутываю кислородный шланг, который каким-то образом ночью обмотался вокруг шеи. Такие кошмары мне не нужны.

Держа баллон с кислородом, я встаю с кровати. На мне только нижнее белье, поэтому я быстро натягиваю пуловер, лежащий на прикроватной тумбочке.

Кьярис шевелится и поворачивается ко мне.

– Нам сейчас немного неловко, – зевая, говорит она. Это спокойно можно назвать преуменьшением года. – Но не волнуйся, мы привыкнем друг к другу.

Она выглядит безобидной, но чувствуя угрызения совести, я даже не могу назвать ее милой.

Это Беа должна лежать рядом со мной, это ее бедра я должен обнимать по ночам. Вместо этого, я всю ночь лежал скорее рядом с кроватью, чем в ней, чтобы случайно не задеть Кьярис. Мой взгляд был постоянно устремлен на дверь, в ожидании Макса или Вани, пока, в конце концов, мои глаза не закрылись.

– Как долго ты уже здесь живешь? – осведомляюсь я.

– Четыре года. Я родом из Купола. Но я ужасно рада, что мне удалось выбраться оттуда. Особенно сейчас, когда это все происходит.

– Ясно, – говорю я. Я иду к двери, в щель которой, кто-то ночью протолкнул два серых, похожих на бумагу листа. Они идентичны, кроме стоящих на них имен. Я бросаю Кьярис ее лист и читаю свой.

Расписание для Квинна Б. Каффри.

Данные – Иммунитет: 7/ Репродуктивная способность: А/ IQ: 152/

Коеффициент нагрузки: превосходный/ Группа крови: А+

Партнер: Кьярис Берд

6.30 – Медитация – Кабинет 12

9.30 – Завтрак ( Академики) – Вебенхаус

10.00 – Кардио– Кабинет 20

13.30– Обед ( Академики) – Вебенхаус / 14.30 – йога – Кабинет 7

17.30 – Рабочее время – Библиотека/ главное здание

19.30 – Ужин ( Группа 1) – Вебенхаус

20.30 – Иньекции – Кабинет 4Е

21.00 – Медитация– Кабинет 12

22.00 – Комендантский час

Любое изменение в расписании требует непосредственного разрешения Вани. При невозможности выполнения обязательных пунктов в расписании, необходимо сообщить дежурному, самое позднее – за 30 минут до начала мероприятия. В случае болезни обращаться к сестре Джонс, сестре Лайявитч или к доктору Марселе.

Партнеры обязаны появляться всегда вместе, без исключений.

– Сколько времени? – уточняет Кьярис.

– Почти шесть, – говорю я, взглянув на часы над кроватью, и задаюсь вопросом, вернулась ли Беа назад в Купол.

– Тогда у нас несколько последних минут свободного времени, – вздыхает Кьярис и встает, на ней нет ничего кроме короткой футболки. Я намеренно стараюсь не замечать этого.

– Свобода выглядит по-другому, – я просматриваю наше расписание. Если я пренебрегу рабочим временем, бросится ли это в глаза? Я просто не могу провести еще одну ночь в этой кровати.

И Алина ни в коем случае не должна проводить следующую ночь с Максом. Нам нужно выбраться отсюда как можно скорее, если мы хотим поддержать Оскара и Беа в их плане, чтобы отвоевать Купол.

– Иногда люди сбегают отсюда, так как им не нравится их партнер. Ты тоже это сделаешь? – спрашивает Кьярис и наблюдает за мной.

Она собирает волосы и закалывает их чем-то, что напоминает палочку для еды.

– Вздор, – вру я, широко улыбаясь, и туго затягиваю шнурки.

– Это хорошо, – говорит она, – так как каждый, кто сбегает отсюда, в конце умирает, я правда не хотела бы, чтобы ты умер. По крайней мере, не раньше, чем мы дадим потомство.

АЛИНА

Макс ни на секунду не выпускает меня из виду и тем самым предотвращает любое запланированное бегство.

Единственная часть этого дня, которая не была настоящим адом, – занятия групп. Бег, бокс, метание, растяжка стоят на самом верху моего списка желаний, и кажется, что даже Макс удивлен, когда я точно попадаю в цель во время стрельбы по мишеням – банкам и бутылкам, висящим на проволоках.

– Совсем не плохо, – говорит он. Вероятно, он думает, что я готова ради Секвойи на все, но я хочу быть подготовленной в технической самообороне, когда вернусь в Купол.

Всегда, когда я вижу Сайласа, Урен висит на его шее, а когда пытаюсь завести разговор, Макс в прямом смысле слова тянет меня прочь.

А Шугар уже полностью забралась на Абеля. Во время обеда он незаметно пытается вступить со мной в контакт, но Макс следит за каждым куском, который я отправляю в рот, и бросает знойные взгляды на Абеля.

После того как в первой половине дня мы поработали над нашей меткостью, нам раздают рюкзаки наполненные камнями для путешествия.

Даже опытные получают кислородные баллоны.

– Используйте экономно, – призывает нас Макс и выводит сотню солдат из Секвойи и ведет по тропе в горы, мимо скалы, омертвелой травы, обветренных скелетов зверей.

Под проливным дождем мы идем час за часом. Промокли до костей. Я открываю вентиль на баллоне с кислородом, но это все слишком: новички, включая меня, отстают все больше.

Малес бежит впереди, в то время как я явно бегу последней. Вдруг рядом со мной появляется Абель, дергает меня за рукав и что-то говорит, но из-за шума в ушах, дождя и ходьбы, я не понимаю его.

Он удерживает меня, чтобы я шла медленнее. Группа уверенно бежит дальше. Мы стоим рядом друг с другом. Абель приподнимает маску.

– Мод, Брюс и Джо, – говорит он.

– Что они с ними сделали? – предположительно, тело, которое Краб закапывал на наших глазах, принадлежало учредителю. Неужели они все заканчивают в общих могилах? Но почему?

Абел снова надевает маску и говорит громче.

– Я покажу тебе сегодня вечером. Действовать надо быстро. Каждый час, который проходит, слишком много.

Я запинаюсь об камень и вскрикиваю. Абель подхватывает меня. Макс, идущий почти в тридцати метрах впереди нас, останавливается. Он пропускает остальных и ждет, пока мы его догоним. Затем он идет дальше вместе с нами.

– У нее вентиль заклинил, она не могла дышать, – говорит Абель и снова присоединяется к Шугар.

– Ты останешься со мной, – говорит Макс и так сильно хватает меня за руку, что боль пронзает меня, как молния. Я вырываюсь из его тисков, и он поднимает руку, видимо собираясь врезать мне, но внутренне ему удается себя сдержать. – На сегодня достаточно, – оповещает он группу, разворачивается и бежит с горы.

– Сегодня вечером. Жди меня в коридоре, после уколов, – успевает шепнуть мне Абель.

В столовой Сайлас находит место рядом со мной.

– Где Макс? – спрашивает он. Я незаметно киваю в сторону лестничной площадки, где он сидит рядом с Ваней, ни секунды не спуская с меня глаз. – Сталкер, – ворчит Сайлас. Он зачерпывает ложкой кучку тараканов на тарелке. – Как нам отсюда выбраться?

– Квинн рассказал мне, что в Куполе планируется восстание. Мы должны вернуться туда и помочь.

Я беру кусок белкового хлеба и запихиваю его в рот. Он такой сухой, что застревает в горле.

– Он уверен?

– Кажется да. И еще кое-что... Мод и Брюс в опасности. Абель проведет меня сегодня ночью к ним.

Урен, сидящая напротив Сайласа, наклоняется ближе к нам.

– Что? – вырывается у нее, при этом крошки из ее рта почти долетают до тарелки Сайласа.

– Оставь меня в покое, – наезжает на нее Сайлас. Урен обиженно отстраняется, надув губы и отвернувшись. Сайлас наклоняется ближе ко мне. – Это Абель уговорил нас остаться, – он бьет кулаком по столу.

– Наверно он не думал, что кто-то из нас мог бы стать учредителем.

– Ты не будешь его сопровождать. Я не хочу, чтобы тебя следующую закопали снаружи,– говорит Сайлас.

– Как только с нами будут Мод и Брюс, мы сможем вернуться и свергнуть министерство. Это ли не то, чего мы всегда хотели? В любом случае, это то, чего всегда хотела я.

Сайлас оглядывается вокруг себя. Квинн и Дориан сидят на другом конце столовой с остальными академиками, а вот Мод и Брюса нигде не видно.

– Прекрасно, иди с Абелем, – говорит он. – А насчет возвращения в купол..., – начинает он, как вдруг в помещении воцаряется абсолютная тишина.

Ваня встала.

– Сегодня вечером я хочу поговорить об одном деле. Она делает эмфатическую паузу и все кто еще ел, откладывают столовые приборы. – Наш комендант, Питер Краб, ответственный не только за территорию внутри Секвойи, но и следящий за порядком по ту сторону стены, исчез. Если кто-то из вас его видел или представляет, где он может находиться, обратитесь, пожалуйста, немедленно к Максу.

Макс глазами водит по залу. Но мы с Сайласом не смотрим друг на друга.

Даже нисколечко. Нам итак понятно, что мы теряем время.

Покинув лабораторию, где мне сделали ЕПО-Укол, я чувствую себя такой оживленной. От приема таблеток мне удалось отвертеться. Я спрятала их под язык, а затем, пока ждала Абеля, засунула их под дорожку в коридоре.

Абель выходит из другого помещения, в сопровождении Шугар, потирающей предплечье. Ее тусклые, белокурые пряди свисают на лицо.

– Медитацию я, пожалуй, сегодня пропущу, Шугар, – говорит Абель. – Неважно себя чувствую.

– Ах, вот как? – говорит она ледяным тоном. Не хочу показаться ревнивой, но меня это немного задело. Кажется, Абель ей даже нисколько не нравится, тем не менее, ей разрешается проводить с ним весь день и всю ночь.

– Я потянул шею. Наверно недавно, во время вылазки в горы, – говорит Абель.

– Хорошо, – говорит Шугар, неласково оглядывая меня. – Тогда выздоравливай.

Она шагает прочь по коридору, все еще потирая руку.

– Что насчет Макса? Что ты ему рассказала? – спрашивает Абель.

– Он должен что-то сделать для Вани. Имел в виду, мы увидимся позже в комнате. Один час у нас есть, сказал бы я.

– Хорошо, – сказал Абель. Не тратя больше ни секунды, мы поспешили по коридору и вниз по лестнице.

Внизу на лестничной площадке, около огромной картины на стене, Абель перебирает пальцами, пока с кликом она не отъезжает в сторону, освобождая скрытый проход.

– За мной,– говорит он. Мы проскальзываем внутрь, и Абель возвращает картину сзади нас на место. Я жду, пока мои глаза привыкнут к темноте, но видимо зря.

Сюда не проникают солнечные лучи. Я вытягиваю руку в сторону Абеля, и он берет ее. Это вообще ничего не означает, поучаю я сама себя. Я не могу себя снова так распустить.

– Осторожно, – говорит он, и мы с трудом продвигаемся дальше. Свободной рукой я скольжу по стене, а ногами, в целях предосторожности, ощупываю каждую ступеньку.

– Было тяжело, когда ты исчез. Они считали тебя мертвым, даже в новостях показывали, – говорю я.

В полной темноте мне гораздо легче разговаривать с Абелем. Я могу быть честнее, могу быть самой собой.

– Мне очень жаль, – говорит он, а большего мне и не надо слышать. Тем не менее, он продолжает разговор. – Моя задача заключалась в том, чтобы собрать как можно больше сведений о повстанцах. Ваня говорила, что вы разработали какую-то новую программу по разведению, но единственное, что вы разводили, были растения.

Наша совместная миссия по краже саженцев из резерва биосферы, было моим первым большим заданием для повстанцев. Однако для Абеля это было не больше, чем просто какая-то работа.

Просто поучаствовать, больше ничего. А когда он ко всему прочему еще и струсил, нас вообще чуть не поймали. Поэтому мне пришлось бежать из Купола и втянуть Беа и Квинна в то, о чем они не имели никакого представления.

Я бы могла продолжать бесконечно, перечислить все, что благодаря этой акции пошло не так и вовлекло нас в эту ситуацию.

– Тебе было наплевать на деревья.

– Я верил в то, что мы делаем, – возражает он. – Выращивание деревьев дало людям надежду. После того дня в биосфере, я хотел сказать тебе кто я, но не успел, потому что они меня арестовали, – Он сжимает мою руку.

– Что сделало с тобой министерство?

– Избили меня. Когда начались мятежи, они только и ждали, что я расколюсь, а затем какой-то министр выкинул меня, потому что думал, что я задохнусь. Когда я наконец добрался до Рощи, то обнаружил только груду развалин. – На мгновение он останавливается.– Теперь мы уже в самом низу. Пошли.– Мы спешим по узкому проходу. Пол скользкий, но Абель не медлит.

– А Джо? – раз уж я начала задавать вопросы, то решаю спросить заодно и про нее.

– Ее я встретил в Роще. Она убежала, поэтому сейчас из нее сделали учредителя.

Мне совсем не хотелось клонить разговор в эту сторону. Он отпускает мою руку. Тонкий луч света проникает в проход, в этот же момент меня обдает ледяным порывом ветра.

– Туда, – говорит Абель и выводит меня наружу.

Главное здание мы оставили позади, но Абель вновь и вновь подозрительно оглядывается. Мы подходим к зданию, окна которого настолько узкие, что это уже кажется абсурдом.

– Загляни внутрь, – шепчет Абель. Меня начинает подташнивать. Если я сейчас туда загляну, то увижу то, что потом навсегда останется в моей голове. Одним глазом я прижимаюсь к окну.

Внутри находится ярко освещенный стационар, со стоящими в два ряда друг против друга кроватями, на которых лежат крепко связанные люди, одетые в изношенные рубашки.

У всех изо рта и из носа торчат шланги, а в руки вставлены иглы от капельниц. Все это присоединено к шипящим аппаратам рядом с кроватями.

В помещении раздается громкий писк. Медсестра вскакивает из-за стола и спешит к одной из кроватей, чтобы что-то подкрутить в аппарате.

Писк сменяется стоном. Сестра равнодушно смотрит на кровать и возвращается к столу.

Я опускаюсь на землю рядом с Абелем.

– Ничего не понимаю, – говорю я.

– Это испытательная лаборатория. Наблюдая за функциями органов, они установят им точный рацион кислорода. Таким образом, Ваня исследует, какие химические условия могут предотвратить удушье.

Я снова заглядываю внутрь, чтобы найти Мод и Брюса, но все находящиеся там выглядят одинаково истощенными, так что лица невозможно узнать.

– Как долго они оставляют их в таком состоянии? – Абель медлит с ответом, и я в конце концов даю сама себе ответ. – Они проводят эксперименты над людьми до тех пор, пока они не умрут? – В принципе я этого и ожидала, но уверенность в чем-то, это все-таки другое. – А как Ваня объясняет другим полнейшее исчезновение этих людей и то, что их никто никогда больше не видит?

– Ты же слышала, что она рассказывала в оранжерее. То, что учредители посвящают их жизни медитации, и их энергию нельзя загрязнять.

– И люди ведутся на это?

– Некоторые да, а другие даже и не задумываются об этом. – Меня это не удивляет, звучит не невероятней той идеи, что деревья могут расти только в биосфере. Люди поглощают то, что им подадут.

– Там еще кое-что, – говорит он и ползет к другому окну.

Комната заполнена кроватками для младенцев и манежами. В кресле-качалке спит медсестра с младенцем на руках.

Дети плачут, пыхтят и апатично лежать. Никто из них не подключен к шлангам, но большинство из них усеяны приклеенными пластырями и синими пятнами.

Св изгом ребенок садится в кроватке, глаза полны слез. Медсестра открывает только один глаз.

– Тссс, – шипит она.

– Они начинают с пятнадцати процентов кислорода в воздухе, – шепчет Абель, – а затем опускаются все ниже, пока дети не подают признаков удушья. Затем их подключают к кислородному ящику. Тренировка.

Я снова смотрю в комнату. Все младенцы пристегнуты к кроваткам.

– Где же матери? – спрашиваю я. Младенец той девочки из памяти тоже здесь?

– Ваня верит, что все эти дети принадлежат ей. Матери остаются в главном здании. Более взрослые дети живут этажом выше. Если они доживают до двенадцати лет, они тоже переходят в главное здание. Ваня занимается этим уже восемь лет. Она верит, что выращивает более превосходящую человеческую расу.

– Она безумна.

Тень внутри направляет на нас свет.

– Нам нужно было оставить шторы, – говорит грубый голос. Свет становится тусклее. Я вжимаюсь в стену.

– Ты привел Джо сюда и уговорил нас остаться, несмотря на то, что ты знал об этом, – шиплю я.

– Джо нужно было где-то родить младенца. И весь размах не был до конца мне ясен, пока Джо не рассказала мне обо всем несколько дней назад.

– Она знала?

– Макс поведал ей об этом, после ее возвращения, с огромным удовольствием, – с отвращением рассказывает он.

– И что теперь? – спрашиваю я. Окна слишком узкие, чтобы попасть в здание, и нам вряд ли удастся просто так прогуляться через дверь.

– У Макса есть ключи, – говорит он. – Если бы могли их получить... – он не успевает договорить.

– Это должно быть шутка? – Макс не тот тип, который оставляет ключи лежать на открытом месте.

– Это единственная возможность, Алина, – говорит он. Он звучит решительно, однако ему легко говорить, так как его жизнь не поставлена на кон.

– Итак, если мы делаем это, мы не оставляем никого из основателей. А детей тем более.

Абель таращит на меня глаза.

– Что? Нет. Мы вряд ли сможем вынести их всех. Тогда нас определенно схватят.

Я останавливаюсь, так как младенец начинает плакать. Крик становится громче и громче, пока не стихает совсем, а затем и ночь снова успокаивается.

– Ты веришь, что мы поможем тебе спасти Джо и больше никого? – Абель качает головой, осознавая свою вину.

– Ты все это время был влюблен в нее? – спрашиваю я.

Он вздыхает.

– Это совсем не так. Джо – моя лучшая подруга. Я знаю ее всю жизнь. У нас с тобой никогда не было времени познакомиться поближе. Если бы мы это сделали...

Мне хочется сказать Абелю, чтобы он шел к черту. Если он думает завлечь меня таким обещанием, то он действительно меня не знает.

– Давай вернемся назад, пока кто-нибудь не заметил, что нас нет, – говорю я. – Завтра я скажу всем, что нужно делать.

Мы спешим через дверь, обратно в главное здание. Абель крепко держит меня за руку. Его прикосновение заставляет мое сердце биться быстрее, и я готова сама себе дать пощечину за это.

– Почему ты все время строишь из себя человека, прошедшего огонь и воду? Тебя нелегко любить.

Поначалу мне стало смешно, но затем я пришла в бешенство и так грубо его оттолкнула, что он отшатнулся назад. Он не имеет никакого представления, что мне из-за него пришлось пройти, потому что он лгал и дал себя схватить.