Текст книги "Хаос (ЛП)"
Автор книги: Сара Файн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)
Когда мы вышли из коридора и прошли через массивные металлические двери, я ждала своего шанса. Назир отпустил мою руку, как только мы достигли огромного огороженного пространства, заполненного людьми и несколькими Мазикиными, одетыми в плащи с чёрными треугольниками, которые, как я теперь предположила, придавало им отличительную черту, как членов команды принуждения. Они смотрели на нас с хитрым нетерпением. Вероятно, никто из них не узнал нас, но Кузнец пригласил их в надежде выманить человека, который был карой для города в течение десятилетия, и они были здесь, чтобы убедиться, что он не оставит на свободе этого мужчину. В толпе было более двадцати человек с оружием за поясом и оскаленными зубами. Люди держались от них подальше, словно боялись привлечь их внимание. Только Назир и Холлоран держали головы высоко, когда мы проходили мимо.
Команда провела нас через проход в толпе, и когда Холлоран отошёл в сторону и толкнул Анну рядом со мной, наш пункт назначения появился в поле зрения. Судя по всему, мы находились в южной части завода. Справа от нас виднелась городская стена и туманный купол над нами, на поверхности которого клубился смог, освещённый огнями внизу. Пока мы сидели в тюрьме, наступила ночь, и это, вероятно, означало, что где-то в городе у моего любимого снова вырвут сердце. Я хотела спасти его от этого, но потерпела неудачу. Но я не собиралась сдаваться. Я буду терпеть всё, что они сделают с нами, и воспользуюсь любой возможностью сбежать. Я полагала, что одним из преимуществ невозможности умереть было то, что у меня были бесконечные шансы попробовать. Это также означало бесконечные шансы пострадать, но я и раньше переживала боль. И у меня никогда не было лучшей причины продолжать.
«Двор» как его назвал Кузнец, был окружён высоким прочным металлическим забором, по верхнему краю которого была натянута колючая проволока, а сверху на нас светили большие огни стадиона. Пространство было размером с футбольное поле, а впереди виднелись леса с площадкой наверху и металлическими ступенями, ведущими к ней. Как я и боялась, обстановка напомнила мне платформу Малачи на площади, и я готова была поспорить, что у Кузнеца были очень похожие планы на меня и Анну.
Он стоял на платформе, все его метр сорок при нём, щеголяя чёрным плащом. Он с мрачным лицом наблюдал за нами, а затем перевёл взгляд на низкий столик рядом с собой, его пальцы коснулись предмета, лежащего на нём. В другой руке он держал самодельный громкоговоритель, прикреплённый к проводу, который соединялся с огромными динамиками на металлической крыше над его головой. Когда мы спустились по ступенькам, он поднёс прибор к губам.
– Снимите с них кандалы на лодыжках. Пусть они сами приближаются к своей судьбе.
Его голос гремел из динамиков, установленных у здания завода и на верхушках металлических колонн между рядами ограждений.
Назир снял с меня кандалы и опустился на колени у ног Анны. Как только он расстегнул цепи Анны, Холлоран подтолкнул нас вверх по лестнице.
Огромная круглая голова Кузнеца снова появилась в поле зрения. Пока мы поднимались, наши ботинки мягко стучали по металлическим ступеням. На верхней площадке перил не было. Одно неверное движение и кто-нибудь может провалиться вниз, футов на двадцать. Интересная перспектива, хотя, похоже, чтобы сбить Кузнеца больше чем на несколько дюймов, потребуется грузовик «Мак»; он был сложен как танк и имел низкий центр тяжести, будучи таким маленьким. Я огляделась, пытаясь наметить возможный маршрут побега. Мы были примерно в десяти метрах от высокого колючего забора, который отмечал границу между заводом и городом на другой стороне. Блоки трёхэтажных цементных зданий были всем, что лежало за пределами. Где-то в полутора километрах отсюда Малачи стоит на своей платформе. Я подумала, не мерещатся ли мне далёкие приветственные возгласы.
– Добро пожаловать, – пробормотал Кузнец, окидывая взглядом меня и Анну.
Его толстые пальцы теребили связку ключей на поясе. В этом кольце, вероятно, был ключ, который мог отпереть цепи Малачи, но кольцо было вне досягаемости, хотя и было всего лишь на расстоянии вытянутой руки. Кузнец повернулся к Назиру и Холлорану.
– Поставьте их на место.
Назир резко схватил меня и закинул связанные руки за голову. Что-то в этом движении окатило меня ужасными чёрными воспоминаниями, и прежде чем я смогла остановиться, моё колено дёрнулось вверх и ударило его в пах. Он застонал и упал на колени.
– Мужчины! – закричал Кузнец, и грохот шагов подсказал мне, что мы недолго будем здесь одни.
Слева от меня послышалось хриплое ворчание и, оглянувшись, я увидела, как Холлоран свалился с края платформы, став жертвой резкого бокового удара Анны. Вопли снизу сказали мне, что он приземлился на испуганных зевак.
Я развернулась, готовясь сбросить с платформы как можно больше людей, но боль пронзила мою спину. Я посмотрела вниз и увидела кончик металлического лезвия, торчащего из середины моей кожаной туники. Кто-то проткнул меня насквозь. Когда липкие капли крови тяжело упали на мои ботинки, я опустилась на колени. Анна окликнула меня по имени, но я не смогла ответить. А потом горячее дыхание Кузнеца коснулось моего лица.
– Мне это не доставляет никакого удовольствия. Но ты не оставила мне выбора, Страж.
Он выдернул клинок из меня, вырвав влажный крик из моих лёгких.
Я начала наклоняться вперёд, но была поймана женщиной на верхней ступеньке лестницы.
– Поставьте её на место, – крикнул Кузнец.
Женщина что-то проворчала, поднимая меня.
– Не сопротивляйся ему, – прошептала она.
Потеряв сознание от боли, я была прижата к холодной металлической поверхности, мои руки были подняты над головой. Двое мужчин удерживали меня на месте, их пахнущие потом тела придавали мне вертикальное положение, в то время как третий мужчина привязал мои запястья к стене. А потом я осталась висеть, задевая пальцами ног поверхность платформы. Анна, всё ещё сопротивлявшаяся, через мгновение была прикована рядом со мной.
– Ты в порядке? – спросила я, едва в силах говорить громче.
Внизу толпа приветствовала наше представление.
– Лучше, чем ты, – сказала она.
Я посмотрела наверх – я не была привязана к платформе. Мои кандалы просто висели на крюке в стене. Если бы у меня были силы, я могла бы освободиться. Но я этого не сделала, я не могла пошевелить ногами. Неужели меня парализовало? Я не думала об этом, будучи живой, но неспособной бежать.
– Анна, – прошептала я срывающимся голосом.
Я снова была бесполезна, и это знание усилило мою боль до невыносимого уровня.
– Посмотрите, что происходит с врагами наших хозяев! – крикнул Кузнец. – Смотрите, что происходит с теми, кто создаёт проблемы в нашем городе!
Говорящая система передавала его гулкий голос через размахивающие руками толпы, заглушая их крики и приветствия. Он оглянулся на меня через плечо, сосредоточившись на кровавом месиве моего торса. Клянусь, я увидела вспышку сожаления, но это длилось недолго, он ухмыльнулся и повернулся к своим людям.
– Как же мне их наказать?
Он посмотрел на Мазикинов, которые были единственными, кто не аплодировал. Они выглядели настороженными, их круглые уши подёргивались, чёрные носы дрожали. Улыбка Кузнеца дрогнула, но тут же превратилась в решительную гримасу. Его толстые пальцы сомкнулись на кривом ноже, лежавшем на столе, который был завален орудиями пыток: плоскогубцами, лезвиями, инструментами, которые я даже не могла идентифицировать, все они, казалось, были предназначены только для того, чтобы причинять боль. Я закрыла глаза. Если у нас и был хоть какой-то шанс, то это была Анна. Если бы я могла привлечь его внимание, она могла бы остаться сильной и, возможно, сбежать. Я выдавила смешок из своего сдавленного горла, и Кузнец с удивлением повернулся ко мне.
– Тебя это забавляет?
Я проглотила металлический привкус крови на языке.
– Просто смешно, всё это. Какой же ты жалкий.
– Заткнись, лейтенант, – рявкнула Анна.
Внимание Кузнеца по-прежнему было приковано ко мне.
– У тебя странное чувство юмора.
– Нет, я просто поняла, что банальное клише… ну, правда.
Когда он вопросительно посмотрел на меня, я продолжила, заставляя свой голос звучать ровно:
– Ты всего лишь маленький человечек, который вытянул короткую соломинку, – я позволила своему взгляду скользнуть к его брюкам. – И ты упорно работаешь, чтобы компенсировать это, – я снова усмехнулась, хотя усмешка и вызвала волну агонии. – Не позволяй мне остановить тебя, чувак.
– Ты не сможешь, даже если попытаешься, – прорычал он.
Он поднял свой изогнутый клинок и подошёл ко мне, и я снова закрыла глаза, желая оказаться в другом месте.
– Но, может быть, я смогу, – раздался голос, искажённый визгом обратной связи аудиосистемы.
Кузнец вздрогнул, и толпа притихла.
– Кто это?
– Ты сам пригласил меня сюда, – откликнулся голос.
– Покажись, – прорычал Кузнец.
Он быстро подошёл ко мне и прижал клинок к моему лицу. Мой глаз дёрнулся, когда лезвие ножа врезалось мне в кожу, но я промолчала.
– Отпусти их, и я не причиню вреда никому из вас.
Бестелесный голос произвёл на толпу поразительное впечатление. Многие из присутствующих пригнулись, их глаза метались от одного громкоговорителя к другому, как будто претендент действительно прятался внутри одного из них. Мазикин опустился на четвереньки и двинулся к краю двора, к забору, лихорадочно оглядывая толпу, сверкая клыками и скрючив когти.
Кузнец засмеялся.
– Если ты тот, за кого я тебя принимаю, то ты один. Просто ещё один человек. Твои угрозы пусты.
Голос цокнул.
– Я один, – усмешка. – Но я всегда считал себя особенным. Отпусти их.
Лезвие Кузнеца прочертило резкую линию боли на моём лице, и я закричала.
– Покажись, и тогда мы сможем поговорить, – сказал Кузнец скучающим голосом.
Но его рука дрожала, когда он вытирал окровавленный нож о мою тунику.
– Ну, ладно, Кузнец. Я здесь.
На этот раз голос исходил не из громкоговорителя.
Он раздался всего в нескольких метрах над нами. Мужчина спрыгнул с металлической крыши нашей платформы, заставив нескольких других людей упасть на землю, пока он расчищал путь к Кузнецу, используя свои кулаки и ноги. Он скинул капюшон и ухмыльнулся, когда Кузнец попятился к столу с орудиями пыток.
Чёрные волосы Такеши торчали во все стороны, когда он наклонился над Кузнецом и вскинул брови.
– Приятно, наконец, с тобой познакомиться.
ГЛАВА 12
Двое из приспешников Кузнеца схватили Такеши за руки и оттащили его от своего босса, но ему потребовалось всего мгновение, чтобы расправиться с ними. Его глаза вспыхнули тёмной яростью, когда он перепрыгнул через Кузнеца и вскочил на стол. Он поднял руку над головой.
В руках он держал гранату.
– Я принёс тебе подарок, – тихо сказал он Кузнецу, который прижался к металлической спинке платформы рядом с Анной. – Созерцай.
Такеши метнул гранату над головами толпы. Она приземлилась рядом с группой Мазикинов, которые стояли у забора. Они отпрянули, но затем подошли ближе к маленькой чёрной сфере. Их носы подёргивались, когда они принюхивались к ней.
Я повернула голову, но оглушительный взрыв прижал меня к металлической стене и мои цепи загремели. Открыв глаза, я увидела, что Такеши стоит передо мной и Анной, в одиночку сражаясь с тремя мужчинами. Кузнеца нигде не было видно. Крики и вопли сливались в приливную волну шума.
Тощий мужчина с узловатыми пальцами скользнул за спину Такеши и потянулся к нему, но Анна вывернула ноги и обвила его шею раньше, чем тот успел сделать что-либо. С тошнотворным треском он рухнул на пол платформы.
– Спасибо, – поблагодарил Такеши, не оборачиваясь.
– Отойди немного назад, – сказала Анна.
Он тут же повиновался ей. Она обвила ногами его талию, пока он продолжал бороться, и в одно мгновение сняла свои скованные запястья с крюка над головой. Она спрыгнула на платформу. Её тёмные глаза скользнули по мне.
– Держись крепче.
– Очень смешно, – пробормотала я.
В одно мгновение она завладела столом пыток. Даже со скованными руками во все стороны летели заточенные орудия, сбивая противников, которые с криками и удивлёнными воплями падали с нашей возвышенной сцены.
– Мы должны добраться до той бреши в заборе, – сказала она задыхающимся голосом.
– Или я могу сделать ещё одну, – сказал Такеши, расправляясь с очередным противником.
Он сунул руку в карман брюк и вытащил ещё одну драгоценную гранату. Он швырнул её в ближайшую к нам секцию забора, потом сбил с платформы ещё одного человека и повернулся ко мне лицом.
– Пора идти, Лила, – тихо вымолвил он, затем обхватил меня за талию и поднял.
Мои руки соскочили с крюка и безвольно упали передо мной. Жгучая боль исходила из раны в животе, заставляя меня спотыкаться.
– Прости, что не смог воспрепятствовать ему раньше, – сказал Такеши. – Я не ожидал, что ты будешь драться с ними.
– Инстинкт, – выдохнула я, когда он потащил меня к ступеням платформы.
– Анна, – позвал Такеши.
– За вами. Я прикрою вас, – ответила она.
Бум. И мы были отброшены назад, когда забор перед нами взорвался в ослепительной вспышке, сотрясая ступени под нашими ногами. Люди завизжали и бросились врассыпную, и теперь площадь была усеяна лишь несколькими Мазикиными и горсткой гвардейцев Кузнеца. Я понятия не имела, куда убежал их предводитель, хотя и жалела, что он не остался сражаться. Я бы с удовольствием посмотрела, как Такеши даёт ему почувствовать, каково это, когда лезвие вонзается ему в живот.
Мы слышали, как Мазикины рычат и огрызаются у нас за спиной. Они быстро приближались. Такеши потащил меня к широкой секции, которая была пробита в заборе, но краем глаза я увидела, что к нам на четвереньках галопом мчится охрана правопорядка.
– Так… – начала я, но тут Анна свалила Мазикина ударом ножа в череп.
На полпути вниз по ступенькам она указала нам в сторону улицы и повернулась лицом к другому нападающему существу.
Сбитые Мазикины были разбросаны по двору, орудия пыток вонзились им в горло и грудь. Такеши вытащил меня на дорогу за оградой и бросил там.
– Анна, – только и сказал он в качестве объяснения.
Я лежала на грубом бетоне, глядя на его осыпающуюся поверхность и прислушиваясь к животным крикам боли, доносящимся со двора. Затем появились Анна и Такеши. Они схватили меня под руки, и мы помчались, мои пальцы скользили по земле, пока мы бежали по почти пустым улицам. Мы несколько раз сворачивали в тёмные переулки, прежде чем шмыгнули в какую-то нишу, где пахло мусором и мочой. Когда мы остановились, я снова услышала отдалённые аплодисменты. Анна выругалась и что-то сказала Такеши по-испански. Он ответил, и она замолчала.
Такеши наклонился поближе и внимательно осмотрел моё лицо в тусклом свете ламп, лившемся из окон над нами.
– Я воспользовался первым же шансом, чтобы вытащить вас оттуда.
Я хотела спросить у него, куда он исчез, но у меня не было ни дыхания, ни сил.
– Всё в порядке, – сказала Анна. – Кроме… – она прижалась к нему и пристально посмотрела мне в лицо. – Ты такая глупая, – сказала она, слегка встряхнув меня. Но её голос звучал мягко.
– Она исцелится, – сказал Такеши. – Хотя не совсем и не очень хорошо.
Выражение лица Анны исказилось.
– Есть ли что-нибудь, что может ей помочь?
Такеши поджал губы.
– На ум приходит только одно, но Лиле это может не понравиться. Теперь у нас есть выбор: идти в мои безопасные покои или…
– Всё, что угодно, – сказала я слабым голосом. – Я должна быть способна драться.
– За все годы, что я провёл в городе, – сказал Такеши, – я видел много странностей. Но самое странное это ключ к выздоровлению Лилы. Это редкость, но я видел, как это работает. Лила – один из немногих людей в городе, кто может иметь к нему доступ.
– И что же это? – спросила Анна.
– Идёмте, – сказал он, снова поднимая меня. – Я расскажу вам, как только мы доберемся до места.
– Куда мы направляемся?
– Обратно к Зип. Лиле нужно побыть с матерью.
* * *
Такеши и Анна поддерживали меня, пока мы ползли по переулкам и карабкались по улицам, приближаясь к площади.
– А что насчёт Кузнеца? – спросила Анна, пока мы шли. – Он не предупредит Мазикинов о нашем присутствии? Он знал, что мы здесь из-за Малачи, хотя и не понимал всего плана.
– О, он их предупредит. Но мы позаботились о том, чтобы никто из Мазикинов во дворе не дожил до того, чтобы рассказать об этом, и большинство людей и существ, вышедших сегодня вечером, уже были возле площади, где Королева устраивает своё шоу. Только те, кто был верен Кузнецу и его дружкам Мазикиным, пришли посмотреть, кого он схватил. За ним числится история пыток нарушителей в его дворе, и я подозреваю, что никто и не думал, что вы сильно чем-то отличаетесь.
– Но он знал, что мы такие же, как ты, – сказала Анна. – И он был в ярости. Он хотел поймать тебя.
– Он хотел угодить своим хозяевам, – ответил Такеши напряжённым голосом.
– Он сказал, что ты причинил много неприятностей, – пробормотала я.
Я ненавидела Кузнеца и ненавидела то, что он сделал, но в каком-то смысле его слова имели смысл. Такеши был одержим желанием спровоцировать Мазикинов, но мне было интересно, подумал ли он о последствиях для обычных людей в городе. Кузнец сказал, что их наказывали за преступления, совершённые Такеши. Неудивительно, что они его ненавидят.
– У нас есть немного времени, прежде чем они поднимут тревогу.
Такеши затащил меня в очередной переулок, едва успев избежать столкновения с проезжавшей мимо телегой, которая изрыгала чёрный дым на освещённую фонарями дорогу.
– Мы оставили Кузнецу настоящий беспорядок, да и к рассвету на улицах никого не будет. Но как только солнце зайдёт, он пошлёт кого-нибудь предупредить Королеву.
– А это значит, что мы должны спасти Малачи до этого, – тихо сказала Анна. – Если Мазикины узнают, что мы здесь и намерены спасти его, они постараются сделать это невозможным. Может быть, сегодня наш единственный шанс вытащить его оттуда.
– Согласна, – сказала я сдавленным голосом.
– Согласен, – эхом отозвался Такеши. – Вот мы и пришли.
Они повели меня вниз по узкой лестнице в каменистый туннель. Мои штаны были жёсткими от крови и Бог знает чего ещё, просачивающегося из зияющей раны в животе, и мне казалось, что половина моего лица была оторвана. Мы подошли к закрытой металлической двери. Такеши поцарапал её, заскулил и закашлялся, без сомнения говоря что-то на языке Мазикинов.
Дверь быстро открылась, и появилась Зип, одетая в козье платье. Теперь её когти были накрашены чем-то белым. Когда они внесли меня в её берлогу, я услышала путаницу разных языков, смысла которых не понимала. Такеши разговаривал с Зип на языке Мазикинов. Анна говорила с ними обоими по-испански. Такеши и Анна говорили друг с другом по-японски. Я позволила им опустить меня на козью шкуру, окрасив её в красный цвет. Боль была бездонной. Я тонула в ней.
Кто-то ткнул меня пальцем в лоб.
– Qué se robaron los dientes? – прошептал голос, который, как я знала, принадлежал моей матери. (примеч. с испанского: – Зубы вырвали?)
Анна ответила ей по-испански, и что бы она ни сказала, моя мать заплакала. Она перевернула меня и притянула к себе. Янтарные глаза внимательно изучали мои глаза. Они снова были в сознании, полны беспокойства. Она прищурилась, глядя на мой рот, игнорируя мои попытки уклониться.
– Me alegro que todavía tienes los dientes. Pero si te los hubieran robado, te daría los míos. (примеч. с испанского: – Я рада, что у тебя всё ещё есть зубы. Но если бы их украли, я бы отдала свои).
– Почему она всё время спрашивает о зубах Лилы? – спросила Анна.
Такеши рассеянно пожал плечами, полностью сосредоточившись на мне и моей матери.
– Я не знаю, сработает ли это.
Мама принялась гладить меня по волосам.
– Прекрати, – хрипло сказала я.
Это было уже слишком. Слишком странно. Слишком больно. Но я была чересчур слаба, чтобы двигаться, поэтому всё, что я могла сделать, это умолять её словами, которых она даже не понимала. Слёзы обожгли мои глаза, когда я взглядом отыскала Анну.
– Пусть она оставит меня в покое.
Я слабо отмахнулась от её рук, когда мама принялась убрать локоны с моего лба.
Надо мной нависло лицо Такеши.
– Мы не можем, Лила. Если ты хочешь исцелиться.
– Разве я не могу исцелиться без того, чтобы она не сжимала меня вот так?
Я едва могла дышать.
Он покачал головой.
– Прости. Она должна касаться тебя, – он слабо улыбнулся мне и объяснил: – Много лет назад когда я прятался в заброшенной берлоге, я услышал шум снаружи. Я выглянул наружу и увидел мужчину, несущего женщину, которую сильно покалечил Мазикин. Он опустил её на землю, они оба слишком устали и были ранены, чтобы идти дальше. И там, прямо в этом тихом туннеле, я увидел единственное чудо, которое когда-либо видел в этом ужасном месте. Он поцеловал её в лицо и прижал к себе. Он плакал. Хотя я видел здесь много слёз, большинство людей испытывают слишком сильную боль, чтобы плакать о ком-то, кроме себя. Но он плакал по ней.
– Значит, тот факт, что он любил эту женщину, был чудом? – спросила Анна без особого энтузиазма.
Мама принялась меня укачивать. Она пела какую-то песню, которая неприятно отдавалась эхом в моей голове, царапая стенки моего черепа, не давая мне оторваться от себя. Её сердце громко билось у меня в ушах.
– Если бы ты понимала, что здесь происходит, то осознала бы, что это настоящее чудо, – тихо сказал он, поворачиваясь к Анне и проводя пальцами по её лицу и шее, а затем вниз по руке. – А ещё и то, что это было больше, чем забота, и больше, чем просто доброта. Это единственная причина, по которой я могу думать о том, что произошло дальше. Женщина исцелилась. Так быстро, что я не мог поверить своим глазам, так хорошо, что в течение часа она поднялась на ноги, несмотря на то, что её почти выпотрошили. Её кожа срослась и…
Такеши наклонился и задрал мою тунику. Я машинально схватила его за запястье, и он ухмыльнулся.
– В твоей хватке снова появилась сила, – он посмотрел на Анну. – Это определённо работает.
Я отпустила его руку, встретившись с ним взглядом, и он кивнул мне.
– Твоя рана затягивается.
Ошеломлённая, я посмотрела на свой живот, измазанный кровью, но уже не кровоточащий. Мама не разжала объятий и продолжала петь, мечтательно улыбаясь, прижимаясь щекой к моей щеке, прям как семнадцать лет назад, когда я была ещё её ребёнком, а она – самой собой.
– Любовь, – прошептал он. – Ты одна из немногих людей в этом городе, кого любят, Лила.
Я моргнула, глядя на него, заметив, как боль отступает, как мой живот покалывает, и всё моё тело становится тёплым. Это было намного лучше, чем исцеление, которое я испытала от рук Рафаэля, чей метод больше походил на сжигание заживо. Это было… прекрасно. Это успокаивало. И пока я лежала там, незнакомые руки моей матери обвились вокруг меня, истина кровоточила во мне и спиралью прокладывала свой путь вдоль моих конечностей. Рита Сантос, моя мама – любила меня. Она, может, и бросила меня. Подвела меня. Но, несмотря на это, её любовь была настоящей. Несовершенна, да, но глубока и прочна. Это было большое чувство, давящее на крепость вокруг моего сердца. Я сильно зажмурилась.
Такеши и Анна устроились у стены рядом с нами, ища покой и прибежище друг в друге.
– Мы выйдем на рассвете, – сказал Такеши. – Перед «Огненным часом». А до тех пор отдохнём.
– Малачи, – прошептала я. – Мы так и не получили того, что нам было нужно, чтобы снять с него цепи.
Такеши усмехнулся.
– Ты думаешь, я оставлю твою жертву без награды?
Он сунул руку в карман и вытащил красивое, замысловатое металлическое сокровище.
– Именно поэтому мне пришлось ждать подходящего момента, чтобы спасти тебя. Мне нужно было выхватить главный ключ Кузнеца.
Ещё несколько часов, и мы спасём Малачи. С этим знанием я погрузилась в мамины объятия, позволяя её невероятной, ущербной любви снова сделать меня прежней.
ГЛАВА 13
Я пряталась в переулке в квартале от площади, пот стекал по моему лицу.
Анна присела на корточки рядом со мной, вглядываясь в обожжённый солнцем бетон.
– На площади, наверное, как в печке. Такеши сказал, что уже почти наступил «Огненный час».
– Так что, думаю, нам лучше поторопиться, – я посмотрела в её тёмные глаза.
– Эй, кто здесь капитан? – спросила она, но без лишней колкости.
Я знала, что она хочет вытащить Малачи оттуда. Она просто не хотела быть сожжённой в процессе, и я не могла винить её.
Такеши бесшумно появился позади нас.
– На площади всего два стража, по крайней мере, те, которых мы видим. Вероятно, в зданиях по периметру есть ещё несколько таких же. Очень скоро они все будут внутри, когда наступит «Огненный час», но это также будет самое опасное время для входа на площадь. Малачи стоит под навесом, потому что они не хотят солнцу дать полностью уничтожить его тело.
Не желая предложить ему даже несколько часов целостности, они не хотели, чтобы он умер и снова появился у городских врат. Вместо этого они держали его едва живым и постоянно страдающим. Моя ярость переполнила меня, сильнее и горячее любого пламени.
– Мы не можем позволить никому из них сбежать и поднять тревогу, – сказала Анна.
– Тогда мы должны идти сейчас. – Такеши поднял капюшон, а затем сунул руку в карман плаща и вытащил главный ключ Кузнеца.
– Ты хочешь, чтобы я это сделала? – спросила я.
Анна подтолкнула меня локтем, убеждая взять его.
– Я думаю, что ты лучше всех подходишь для этой задачи.
Я приняла ключ.
– Вы двое справитесь со стражами?
Анна кивнула, глядя на пояс с гранатами, висевший на груди Такеши. Мы не хотели использовать их, если не будет на то необходимости. У нас осталось только шесть, благодаря усилиям Такеши во дворе Кузнеца. Но если бы они нам понадобятся, то «Огненный час» станет идеальным прикрытием, так как взрывы были обычным делом в это время дня и не вынудят Мазикинов бежать на разведку.
– Мы позаботимся о них, – она повернулась ко мне. – Малачи нужно будет услышать твой голос, Лила. Обязательно поговори с ним. Ему понадобится любая мотивация, которую ты сможешь дать ему, чтобы спуститься с той платформы, – она посмотрела на меня печально и серьёзно. – Он в плохом состоянии, и…
– Я знаю, Анна. Давай просто заберём его, ладно? Зип ждёт?
– Да, – сказал Такеши. – В одном из коридоров над её берлогой открывается вид на площадь. Она наблюдает и готова.
– Тогда это всё. Спасибо вам обоим, – тихо сказала я, сжимая ключ в кулаке.
Я последовала за Такеши по переулку. Жара усиливала зловоние города: жареное мясо, бензин, кровь, дерьмо и пот. «Вот так, – подумала я, – пахнет ад». Я натянула капюшон на волосы, когда солнечный свет ударил в меня, обжигая кожу. Удивительно, но я чувствовала себя сильной, готовой прорваться сквозь цепь своих врагов. Любовь исцелила меня, и теперь моя любовь спасёт Малачи. Всё так и будет.
Мы стояли в углу площади и смотрели вдаль. Мне придётся бежать прямо через неё и подниматься по ступенькам, чтобы добраться к Малачи, который стоял под широким куском рифлёного металла. Его пот струился тонкими ручейками сквозь кровь, покрывавшую кожу. Его глаза были закрыты. Под грудной клеткой виднелась страшная огромная рана. Слёзы защипали мне глаза, пока я смотрела на него. Я снова задумалась о том, что все эти травмы могли сделать с ним. Неужели он всё ещё там?
Я отогнала страх прочь. Он станет тем, кем был, и единственное, что имело значение – это спасти его от новых страданий.
– Вон те стражи выглядят довольно жалко, – прошептала я, указывая на грязных существ, которые сидели по обе стороны ступенек с низко надвинутыми капюшонами, даже их морды не высовывались наружу.
Такеши, стоявший рядом со мной, кивнул в сторону широкого здания, занимавшего большую часть квартала рядом с огромной цементной аркой, которая отмечала дорогу к Костяному дворцу.
– Остальные стражи, наверное, уже там. Единственная угроза, которую они ожидают, исходит от самого Малачи, но они так же хорошо, как и мы, видят, что теперь он никуда не денется.
– Хорошо, – хрипло сказала я, засовывая ключ в карман брюк. – Я могу убить одного из тех стражей у платформы, но не обоих.
Я вытащила нож и зажала его в правой руке. Твёрдый, желанный вес был продолжением моего тела.
– Я возьму того, что слева, ближе к арке, – сказала Анна.
– А я займусь теми, что в здании, – сказал Такеши. – Они будут спать. Анна поможет мне, когда покончит со своими. Лила, когда ты освободишь его, вход в логово Зип вон там, – он указал на переулок в противоположном конце квартала от нас. – Она будет ждать, чтобы отвести вниз до того, как кто-нибудь узнает, что происходит.
– Поняла.
В нескольких кварталах от нас земля содрогнулась от ударного гула. Начинался «Огненный час»
– Сейчас! – крикнула Анна.
Мы бросились на площадь. Мой плащ развевался позади меня, а мои ноги стучали по бетону. Мои ботинки на мягкой подошве были настолько бесшумны, что страж-Мазикин не заметил моего приближения, пока я не оказалась менее чем в двадцати метрах от него. Он громко тявкнул и встал на задние лапы, но я оказалась на нём до того, как он успел вытащить кинжал из-за пояса. Я использовала его движение против него, низко пригнувшись и выкинув вперед руку с ножом, погружая свой клинок в живот стража и выкручивая его внутри. Кровь потекла по моим рукам, когда Мазикин дёрнулся. Я быстро выдернула нож и обхватила руками его бьющееся конвульсиями тело, затем швырнула его на землю. На другой стороне площади визг стража-Мазикина резко оборвался. Анна сделала своё дело. Мой противник всё ещё брыкался и задыхался. Его когти вцепились в мой плащ, но не порвали его, и я позволила ему сопротивляться, когда выпрямилась и ударила изо всех сил прямо в горло Мазикину. Он булькнул и обмяк.
Я прыгнула на ступеньки, всё ещё слыша звуки отчаянной борьбы, доносящиеся из здания, где Такеши сражался с оставшимися стражами. Но я не остановилась и даже не посмотрела в его сторону, моей миссией был Малачи, и я смотрела только на него. Малачи, казалось, не обращал внимания ни на шум, ни на драку, ни на жару. Его глаза оставались закрытыми, когда я добралась до верха платформы и вытащила ключ из кармана брюк.
Моё сердце мучительно сжималась при виде его, такого близкого, такого изодранного.
– Малачи, – тихо сказала я, вкладывая всю свою надежду в это драгоценное слово. – Малачи, это Лила.
При звуке моего голоса его глаза распахнулись и остановились на мне. Он попытался заговорить, но из горла вырвался лишь тихий стон. Его губы шевелились, но он, казалось, не мог выдохнуть ни слова. Я осторожно коснулась одного из немногих неповреждённых мест на его груди. Он вздрогнул, и я одернула пальцы, скользкие от его пота и крови.
– Шшш, я здесь.
