Текст книги "Хаос (ЛП)"

Автор книги: Сара Файн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Внезапно мир вздрогнул и задрожал, опрокинув нас всех на землю. Посыпались камни, и Мазикин, который держал меня за руки, с визгом отпустил их. Я поползла к открытой площади, камни сыпались и били меня по спине и ногам. Потом один из них сильно упал на голову. Цемент подо мной забурлил, как океанские волны, не давая возможности подняться на ноги.

Руки сомкнулись вокруг моей груди и потащили меня вперёд. Мои ноги скользили по земле, когда Такеши сказал:

– Думаю, наша работа здесь закончена, Лила.

Нас обоих швырнуло на бурлящую землю, и под аркой рядом с платформой разверзлась трещина. Она потянулась через площадь, образовав полутораметровую пропасть, отделяющую нас от нашей машины. Малачи и Анна уже сидели на погрузчике, хотя Малачи выглядел так, будто вот-вот снова спрыгнет, чтобы добраться до меня.

– Вставай! – крикнул Такеши, когда я почувствовала странное ощущение.

Вода. Она хлынула из расщелины с невероятной скоростью, растекаясь по моим рукам и пропитывая колени. Я подтянулась и взяла Такеши за руку. Мы перепрыгнули через расширяющуюся трещину, шлёпнувшись на цемент и споткнувшись о борт погрузчика. Двигатель закашлялся и взревел. Треса начала сдавать назад. Такеши толкнул меня вверх по лестнице, а Малачи схватил мою протянутую руку и потянул, поморщившись, когда увидел места от укусов на моих предплечьях. Он уложил меня на погрузчик и помог подняться Такеши. Мощный взрыв ударной волной прокатился по площади. Я подняла голову и увидела, как из руин Костяного дворца поднялся огромный гейзер воды и ударил в купол.

– Гони! – крикнула я Тресе.

Она ударила ногой по педали. Мы вылетели с площади и направились на запад, а река посыпалась на нас дождем.

ГЛАВА 24

За рулём, Треса была бешеной львицей. Она сносила всё, что попадалось на нашем пути, пока мы мчали обратно к лагерю Кузнеца. Мы сидели в передней части погрузчика. Малачи прижал меня к себе, делая всё возможное, чтобы залечить мои руки. Такеши делал то же самое для Анны, но её рана оказалась намного хуже, её чуть ли не выпотрошил когтями Мазикин. Она была бледна, впрочем, как и он тоже. Он уткнулся лицом ей в шею и нашёптывал что-то с явным отчаянием. Нам придётся сражаться, чтобы добраться до врат, а она была почти без сознания. Пояс с гранатами был обернут вокруг его руки, и я сняла его, чтобы сосчитать их. У нас осталось пять гранат.

Малачи наблюдал за моими дрожащими руками, пока я гладила маленькие сферы.

– Ты считаешь, это сработало? Думаешь, люди пойдут на юг? – спросил он, склонив свою голову над моей.

Речная вода затапливала улицы.

– Если на них не повлияют наши слова, то это сделает река.

Теперь она была на несколько сантиметров глубже и текла на юг. Сила воды не преодолела толстую плотину, вместо этого она нашла другой путь, поднимаясь из-под земли и хлынув в город. Из-за купола воде некуда было больше деваться, и город начало заполнять. Возможно, нам даже придётся плыть к вратам.

Треса проехала обратно через баррикаду и испустила сигнал, проносясь по дороге, где были припаркованы остальные машины. Мы должны были возглавлять движение. Остальные водители переключили передачу, бойцы держались по бокам, держа оружие наготове.

Голос Кузнеца прогремел над нами, он прижимал к губам мегафон, когда его машина, ещё одна с плугом, отъехала от ограды двора.

– Помогите всем, кого нужно подвезти. Убивайте любого Мазикина, который попытается остановить нас. Мы выберемся отсюда, только если будем вместе!

Он шумно вздохнул и повторил своё сообщение на двух других языках, прежде чем передал мегафон Назиру, который повторил эти же слова ещё на нескольких языках. Другие люди уже стекались к машинам, которые оседали на затопленных улицах, поскольку их грузы становились всё тяжелее. Мы не сможем взять всех. Я могла только надеяться, что остальные последуют за нами.

Малачи убрал руки с моих плеч.

– Немного получше, – сказал он, а вода капала с его волос мне в глаза.

– Намного лучше, – сказала я, разминая пальцы.

Он провёл пальцем по моей щеке.

– Ты знаешь почему.

Я кивнула, потянувшись к нему для быстрого, опустошительно сладкого поцелуя. Я полностью доверяла его любви. Всё, чего я хотела – это будущее, которое я могла бы исследовать вместе с ним, и теперь оно было в пределах досягаемости.

– Как ты себя чувствуешь?

– Достаточно силён ещё для одного боя, – сказал он, когда мы снова двинулись вперёд.

Я держалась, пока Треса пробивалась сквозь очередной барьер. Мазикинов здесь было мало, но вокруг кишели люди. Люди Кузнеца хватали раненых и бросали их на телеги, призывая, остальных следовать за ними, по меньшей мере, на дюжине языков. Направлять особо и не надо было; вода волнами накатывала на лодыжки и плескалась о плащи, угрожая людям потянуть их на дно. Один человек бежал к нам с юга, прочь от врат. Он замахал руками, и Треса замедлила ход, чтобы он успел схватиться за нашу лестницу. На голову у него был накинут капюшон от плаща, и грязными руками он уцепился за перекладины.

– Английский? – взвизгнул он, как только Малачи поднял его к нам в телегу.

Мужчина откинул капюшон. Он был весь в грязи и саже, возможно, поднялся из шахты. Мужчина сразу же лёг на живот, чтобы не соскользнуть с борта.

– Меня зовут Келлер, – сказал он. – Слышал, как кто-то велел всем бежать на юг!

– Это были мы. Что там происходит?

Я не могла видеть дальше нескольких кварталов, маячивших впереди. Свет у врат был слишком яркий, что слепил глаза.

– Эти твари водрузили блокпосты и баррикады. Они никого не пропускают, – ответил Келлер, низко склонив голову над стойкой, за которую мы цеплялись. – Людям запрещено выходить за пределы шахтёрской зоны. Возможно, вы захотите повернуть назад.

– Ни за что, – крикнула Треса.

– Зона шахт заканчивается примерно в десяти кварталах к северу от врат, – прокричал Такеши, перекрывая рёв двигателей.

Он гладил Анну по волосам. Она начала приходить в себя, но всё ещё выглядела не очень хорошо.

Такеши посмотрел на гранаты в поясе, который я перекинула через плечо, и поднял брови.

– Ты старший офицер. Что ты хочешь сделать?

Я медленно выдохнула, напоминая себе, что когда-то уже была капитаном. Я справлюсь.

– Мы должны подъехать как можно ближе, а потом используем гранаты, – сказала я. – У нас их всего пять, и нам понадобится, по крайней мере, одна, чтобы взорвать врата.

Мы проносились мимо зубчатых скальных образований, отмечавших зону шахт, направляясь к свету, настолько яркому, что теперь было невозможно смотреть прямо.

Треса миновала перекрёсток, где вода пока ещё была глубиной в пару сантиметров.

– Вот они, – крикнула она, указывая через руль на коричневую массу тел по другую сторону дорожного заграждения.

– Один квартал до конца шахтёрской зоны! – крикнул в ответ Такеши. – Приготовьтесь!

Мы все вытащили оружие, и я передала одно из своих Келлеру. Треса добавила газу.

– Держитесь крепче! – крикнула она, оглянувшись через плечо.

Она повторно обернулась, заметив Келлера.

Он ухмыльнулся ей, затем бросился вперёд и вонзил нож ей в шею.

Треса беспомощно выгнулась назад, а Келлер обнажил зубы, показывая ярко-красный язык. Он столкнул безжизненное тело Тресы с края грузовика раньше, чем кто-либо из нас смог остановить его. Она исчезла под нашими колесами, как только мы окликнули её по имени. Погрузчик тут же замедлил ход, а потом резко дернулся вперёд. Машина, ехавшая позади нас, врезалась в наш тыл, сопровождаемая удар эхом грохота по всей улице. Я бросилась на Келлера, когда тот попытался вывернуть руль и свернуть погрузчик с дороги. Он был очень сильно покрыт сажей, чтобы мы могли разглядеть правду, пока не стало слишком поздно, он был одним из людей Кожевника и принадлежал городу. Он не хотел быть свободным.

Я мёртвой хваткой ухватилась за его шею, но он занёс клинок, вынуждая меня отпустить его или потерять глаз. Издалека я слышала, как Такеши и Малачи кричат друг другу о том, что надо подобрать Тресу. Из домов по обе стороны от нас стали выскакивать и высовываются из окон облаченные в коричневые одежды фигуры. Это была засада, но так как мы были ведущей машиной, мы должны были пройти, или все остальные застрянут. Я резко подняла колено и ударила Келлера в живот, а затем пригвоздила его локтем в челюсть, как только он согнулся пополам. Я попыталась спихнуть его с машины, но этот кретин повис на мне, пиная ногами.

Я выхватила нож и пырнула его в ногу. Он повалился на переднюю часть погрузчика, размахивая руками.

Позади меня Такеши выкрикнул предупреждение, когда Мазикин выпрыгнул из окна и заскочил на капот нашего погрузчика. Анна заморгала и начала шевелиться, но она всё ещё была уязвима. Я хотела защитить её, но мне нужно было вести машину. Ссутулив плечи, тем самым защищая шею от когтей, которых я ожидала в любую секунду, я протиснулась на водительское сиденье и оглянулась. Малачи держался за борт погрузчика, Такеши был на телеге, а Треса лежала у его ног рядом с Анной. Такеши каким-то образом отвинтил прут, за который мы держались, и теперь размахивал им, как посохом. Ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы очистить верхнюю часть погрузчика, отправив Мазикинов в полёт во всех направлениях. Когда он опустился на колени, чтобы схватить Малачи, я нажала на газ и двинулась вперёд, переехав тело Келлера. Если мы ещё немного постоим на месте, то ясно будет, что нас захватят.

Кузнец кричал в мегафон, приказывая всем идти на юг, подальше от воды, но в квартале от нас у барьера толпились Мазикины. Их плащи были украшены чёрными треугольниками, а в руках они держали клинки. Я сняла через голову пояс с гранатами и вернула его Малачи.

– Брось одну, чтобы расчистить дорогу, – сказала я ему.

Он вытащил из кармана гранату, затем встал на колени, пытаясь сохранить равновесие, пока я вела погрузчик вперёд по ухабистой дороге. Он уставился на точку за барьером и плавным дугообразным движением подбросил гранату в воздух.

Она тихо приземлилась в бурлящей толпе, и Малачи начал считать.

– Помедленнее, Лила! – выкрикнул он, не переставая считать. – Ты доберёшься туда одновременно с…

От взрыва у меня застучали зубы. Визги, вопли и злобный рёв донеслись из дымного тумана впереди, но я лишь прищурилась и надавила на газ, проезжая через тела Мазикинов к яркому свету впереди. Вода под нашими колёсами снова стала подниматься, и далеко позади нас глухие удары рушащихся зданий продолжали сотрясать землю. Весь город рушился сам на себя, проваливаясь в лабиринт пещер под землей. И преследующие нас машины могли попасть в разлом, если я быстро не найду путь через него.

Я переехала дюжину Мазикинов, прежде чем они сообразили и начали уворачиваться от меня. Мы были уже в пяти или шести кварталах от врат. Такеши и Малачи отбивались от Мазикинов, которые всё время прыгали по бокам погрузчика. Анна тоже принялась за дело, лежа на животе, она метала ножи в атакующих тварей. Но Треса была совершенно безжизненна, её тело было уничтожено. Один взгляд на неё сказал мне, что от неё ничего не осталось, чтобы защитить. Малачи встал у меня за спиной, чтобы никто из Мазикинов не смог взобраться на борт и сбросить меня вниз. В четвёртом квартале мне пришлось попросить его бросить ещё одну гранату, чтобы снова расчистить путь. Я выжала педаль газа ещё до того, как дым рассеялся.

Чрезвычайно глупый ход. Взрыв попал в слабое место на дороге и образовал глубокий кратер, и прежде чем я успела свернуть, мы влетели в него на максимальной скорости. От удара я ударилась о руль и повалила всех пассажиров на землю, а погрузчик перевернулся на бок. Я плечом ударилась о цемент. Я не могла дышать, и к тому времени, как мне удалось подняться на ноги, я оказалась за стеной людей. Анна, Такеши и Малачи, а также несколько человек Кузнеца пытались протиснуться сквозь злобных Мазикинов к вратам. Сквозь шум битвы я услышала рычащий голос из мегафона.

– Это Ибрам, – крикнул Малачи. – Он говорит сдаваться или нас всех выпотрошат и оставят гнить в пещере.

Кузнец крикнул в ответ, стоя высоко на своей машине, в то время как его люди окружили его, отчаянно пытаясь удержать Мазикинов, которые забрались на борта его погрузчика. Он кричал что-то ободряющее на всех языках, какие знал, но Мазикины наступали. Мы были всего в двух кварталах от врат, и теперь я могла видеть ряды закутанных в плащи Мазикинов, преграждавших нам путь. Ибрам стоял перед ними со своим мегафоном и рычал на языке Мазикинов. Его клыкастая улыбка была видна даже на расстоянии.

– Продолжай двигаться вперёд, – закричала Анна, её голос надломился, когда Мазикины обрушились на погрузчик Кузнеца. Они вырвали мегафон из его рук, и ужас наполнил его глаза, когда один из монстров сомкнул челюсти на его горле. Он упал навзничь, в то время как его люди сражались за его и своё спасение. Его голос затих, и Ибрам заполнил паузу своим ненавистным рычанием. Испуганные лица повернулись ко мне, к нам, к Стражам в поисках сигнала. Я повернулась и посмотрела на свет, такой близкий, но недосягаемый.

– Мы не в силах одержать победу, – прошептала я сама себе.

Но у нас не было другого выбора, кроме как попытаться. Люди позади нас должны были продолжать двигаться, иначе их унесёт течением воды или их раздавят рушащиеся здания, и возможно, окажутся в ловушке на вечность. Мы не могли сдаться.

Анна, должно быть, была того же мнения. Схватившись за едва заживший живот, она закричала:

– Малачи, брось ещё одну гранату!

– Мы слишком далеко, – крикнул он, вонзая нож в череп приближающегося Мазикина. – У нас осталось только две гранаты, и если я промахнусь… – он резко замолчал и оглянулся на меня, затем отступил.

Люди-бойцы впереди закрыли образовавшуюся брешь, и продолжили попытки продвинуться вперёд. Такеши всё ещё размахивал своим посохом, сдерживая тварей, в то время как Анна изнемогая рубила ножами. Но перед нами было так много Мазикинов, что мы достигли своего предела. Мы не могли двигаться дальше. И теперь, когда Кузнец был подавлен, ещё больше Мазикинов наступало сзади. Малачи сомкнул руку на моём плече, а затем он притянул меня ближе.

– Я могу вытащить нас отсюда.

– Что? Ты же сам говорил, что слишком далеко, слишком рискованно…

Он притянул моё лицо к своему, его поцелуй был жёстким и глубоким. Всё закончилось быстро, и когда я опустила взгляд, я увидела, что он держал в руках две наши последние гранаты.

– Малачи…

– Я люблю тебя, – сказал он, прижимаясь своим лбом к моему, так близко, что наши носы соприкоснулись. – Я влюблён в твою силу, в твою решимость, в то, что ты никогда не сдаёшься. И прямо сейчас эти люди нуждаются в этом, – он на секунду прикрыл глаза, потом снова поцеловал меня и улыбнулся, прекрасной улыбкой. – И от меня тоже. Это моё искупление, Лила. Вот для чего я был создан.

Он отпустил меня и подбросил одну из гранат высоко в воздух. Она приземлилась на полпути между тем местом, где мы стояли, и вратами. Затем он ринулся вперёд, в орду Мазикинов, и никогда за всё время, что я видела его в бою, он не был более смертоносным. Короткими, резкими, сокрушительными движениями он валил одного Мазикина за другим, ломая кости, рубя с жестокой точностью и решительной силой, двигаясь так быстро, что никто из них не мог его остановить.

Я хотела было последовать за ним, но взрывная волна отбросила меня назад, и я рухнула на Назира. Он моргнул, глядя на небо, а потом его руки сомкнулись вокруг моих. Мы вскочили на ноги. В ушах у меня звенело, но взгляд был ясным.

В тумане одинокая фигура бежала к запертым вратам, к группе элитных защитников-Мазикинов, которым было поручено любой ценой удержать этот металлический барьер закрытым. Малачи был уже почти там, уничтожив большую часть орды в радиусе одного квартала, но Мазикины, через которых он прорвался, преследовали его. Он был окружён, по меньшей мере, тридцатью из них. Ибрам отбросил мегафон и ринулся вперёд.

Он приземлился на спину Малачи, сбив его с ног в нескольких метрах от врат. Такеши, Анна и я бросились к Мазикиным, которые навалились на Малачи. Ужасное чувство уверенности нахлынуло на меня, когда один из них поднял свои изогнутые острые когти и рубанул их вниз.

Не знаю, достигли ли они цели в итоге. Взрыв лишил моё сознание всяких звуков. Жар окутал меня, а я в молчаливом, ужасном осознании созерцала происходящее. В воздухе кувыркались тела, клубился дым. Мой голос сорвался, когда я попыталась позвать Малачи по имени. Он взорвал последнюю гранату. Прямо там, у врат. Посреди всей этой орды Мазикинов. Он был прямо там. Я поползла вперёд. Вокруг меня проносились люди. А когда дым рассеялся, я увидела улыбки и глаза, полные надежды. Впереди, за дымящимся чёрным кратером, не было ничего, кроме открытого пространства.

Врата были открыты. А Малачи исчез.

ГЛАВА 25

Как преследовавшая нас река, люди хлынули через открытые врата, направляясь к свету по другую сторону купола. Чьи-то руки подняли меня на ноги. Губы Анны и Такеши сложились в слова, которые я не могла расслышать.

– Малачи, – одними губами произнесла я. – Где он?

Они покачали головами.

Я поплелась вперёд, с поддержкой своих товарищей-Стражей. Мои ноги шаркали, мы прошли по неглубокой чёрной воронке и поднялись из неё на другой стороне. Пепел замазал мои пальцы ног, а завитки дыма спиралью поднимались в воздух. Если он был убит, разве он не должен был бы появиться снова здесь, за вратами? Разве он не должен ждать меня?

Я оглядела толпу, все лица расплывались. Люди выбирались из города Мазикинов. Так много лиц проносилось мимо: одни незнакомые, другие смутно знакомые. Я упёрлась пятками, пытаясь замедлить шаг, но Анна и Такеши продолжали тянуть меня к свету. Наконец, я выдернула свои руки из их хватки, мне нужно было найти Малачи прежде, чем я сделаю что-нибудь ещё. Я знала, что он будет ждать меня там. Может быть, он нуждался во мне.

Я стояла на песчаном участке, где впервые вошла в купол. Люди и машины толпились вокруг чёрного кратера. Далёкие крики и вопли наполняли воздух, пока покалеченные, раненые люди бежали, спотыкались и ползли к свободе. Некоторые из них несли других на своих спинах или тащили раненых по песку.

Малачи не было среди них. Его здесь не было. Я оглянулась на щель в куполе, который был разорван, как занавес, рваные края хлопали на ветру пустыни. Снаружи на песке стояла огромная толпа, залитая белым светом, и ещё больше людей приближалось. Мазикины пытались остановить всех, кого могли. В нескольких метрах от нас Мазикин прыгнул на женщину и злобно свернул ей шею, а потом оторвал голову. Я моргнула, ожидая, что она появится в том месте, где я стояла, но всё, что я почувствовала – это лёгкий ветерок, пробежавший по моей щеке.

Купол был открыт. Она больше не была заперта в городе. Её душа была вольна отправиться туда, где ей было место, будь то Святилище или любое другое царство, в котором она нуждалась или которого заслуживала. И это означало, что то же самое произошло и с Малачи, который намеренно взорвал гранату, зная, что превратится в пепел.

Малачи совершил самоубийство.

– О, Боже, – прошептала я.

Был ли он в тёмном городе сейчас? Гнев скрутил меня изнутри, а слёзы обожгли глаза. Я покачнулась на месте, глядя, как Мазикины преследуют отставших.

«Я влюблён в твою силу, в твою решимость, в то, что ты никогда не сдаёшься. И прямо сейчас эти люди нуждаются в этом».

Это были его последние слова, обращённые мне. Это были не помоги мне, найди меня, скорби по мне. Не люби меня, спаси меня, помни меня. Помоги им, сказал он. Это было то, ради чего он пожертвовал собой, почему он страдал. Он мечтал увидеть этих людей на свободе. Вот почему он боролся так долго, так упорно и поплатился такой дорогой ценой. Он искупил свою вину.

Но кое-что осталось незаконченным.

Где бы он сейчас ни был, я знала, чего он хочет. Он никогда бы не оставил эти души, никогда не упал бы на колени и не стал бы горевать, никогда не сдался. И я тоже.

Я вытащила единственный оставшийся у меня нож и побежала обратно в город. Всего в нескольких кварталах от выхода здания сотрясались и рушились, куски купола трескались и рвались, словно какая-то жёсткая ткань. Большинство Мазикинов бежало, но несколько тварей, носивших гордо на себе чёрный треугольник, остались, рубя направо и налево людей, которые пытались прорваться через открытые врата.

– Анна, Такеши! – крикнула я. – Помогите!

Я не стала ждать, придут ли они мне на помощь. Я подскочила к стражу-Мазикину, бросилась ему на спину, вонзила нож в ухо и повалила на землю. Прежде чем я успела подняться на ноги, на меня приземлился ещё один, и я схватилась руками за шею за долю секунды до того, как он полоснул меня по горлу. Я метнулась в сторону, крутанулась и вонзила нож ему между рёбер. Его глаза вылезли из орбит, язык вывалился из пасти. Он ударился о цемент, а мои пальцы стали мокрыми от его крови, когда я вернула свой клинок.

Понятия не имею, скольких Мазикинов убила и скольким людям помогла бежать. Пока город рушился вокруг меня, я превратилась в машину, игнорируя боль в теле и узел отчаяния в сердце, сосредоточившись только на том, чтобы провести каждую живую душу через врата. Такеши и Анна несколько раз пробегали мимо меня, помогая отставшим хромать к свободе, защищая их от отчаявшихся, разбушевавшихся Мазикинов. Я почувствовала слабое тепло благодарности, осознав, что они понимают жертву Малачи.

Я отважилась пройти ещё один квартал, к забрызганным кровью перевернутым машинам, скопившимся в пределах видимости свободы. Вода плескалась у моих лодыжек, пока я шла вперёд, ища кого-нибудь, кто остался в живых, кто мог бы нуждаться в помощи, чтобы выбраться. Мазикинов осталось немного, а те, кто остался, попрятались в открытых первых этажах зданий, которые пока ещё стояли. Их уши были прижаты к головам, языки высунуты, они тяжело дышали от беспокойства. Город был обречён, и они, вероятно, чувствовали запах смерти в воздухе.

Наконец я добралась до погрузчика, где сидел Кузнец, крича своим людям в мегафон. Как раз в тот момент, когда я гадала, выбрался ли он, я заметила его, лежащим скорчившимся и задыхающимся у шины. Я опустилась на колени рядом с ним, пытаясь поднять его, но обнаружила, что одна из его ног болталась, а на горле зияла ужасная рана. Твари разорвали его на части и бросили страдать, и в этом хаосе он был всеми позабыт.

– Вставай, – фыркнула я, пытаясь заставить его встать.

Он издал хриплый стон.

– Нет. Я слишком тяжёлый.

– Дружище, мы должны идти, – сказала я, вставая позади него и просовывая руку ему под плечи.

– Остальные там? – спросил он между хрипами. – Выведи остальных.

Я огляделась, но, ни одного живого человека не осталось. Множество обезглавленных, разрушенных тел, но живых никого. Кроме него.

– Тут никого нет. Пойдём со мной. Я помогу тебе.

Его тёмные глаза встретились с моими.

– Знаешь, ты бы сделала мне одолжение.

Я покачала головой.

– Нет. Ты сделаешь это. Твои люди ждут тебя.

Он издал болезненный смешок.

– И ты думаешь, что я смогу провести их через пустыню за этим куполом? – Он посмотрел на свою ногу. – Нет, Страж. Ты поведёшь их за меня. Отпусти меня. Помоги мне уйти.

– Но ты же не знаешь, где окажешься, – сказала я. – В самом деле, не знаешь…

– Куда бы Судья ни решила меня отправить, я уверен, что заслужил это, – он пригвоздил меня пронзительным взглядом. – Не подведи меня, – его короткие толстые пальцы сомкнулись на моей правой руке, той, что держала нож. – И сделай это быстро, если не возражаешь.

Я положила ладонь ему на щёку и провела большим пальцем по его неказистой обветренной щеке. Я закрыла глаза. И открыв их чуть позже, я не колебалась и не позволила себе думать об этом. Я использовала каждую унцию беспощадной силы, которой обладала, и решительно вонзила нож, и когда я была уверена, что этого достаточно, я не стала опускать глаза. Я поднялась на ноги и пошла дальше. Мимо перевернутого погрузчика, мимо того места, где Малачи поцеловал меня на прощание, мимо того места, где он пожертвовал собой, чтобы все остальные могли быть свободны и уйти через врата. За куполом толпились люди, так много, что пустыня казалась полной. Мир позади меня ломался, рвался, рушился сам на себя. Как и моё сердце.

Я прошла сквозь брешь в куполе, не потрудившись взглянуть на источник яркого света, который освещал бесконечную толпу людей. Анна и Такеши стояли рядом с несколькими мужчинами. У них были обмотаны тряпками ноги, одеты они были в грязные, изношенные кожаные доспехи. Один из них, мускулистый блондин с резкими чертами лица, поднял голову, когда я подошла к ним.

– Лила, – сказала Анна, указывая на мужчину и его товарищей, – это Стражи Пустоши. Им было поручено помочь нам доставить этих людей в Элизиум. А это, – она обняла блондина, – Саша. Он помог мне, когда я приходила сюда ранее, и собрал остальных, чтобы провести всех через пустыню.

Саша. Имя показалось мне знакомым, но я была слишком ошеломлена и подавлена, чтобы найти связь.

– Хорошо, – только и смогла сказать я. – Это хорошо.

Саша встал чуть выше. Он возвышался над всеми нами.

– Нам нужно заставить этих людей двигаться, – произнёс он по-английски с сильным акцентом. – Это нелёгкое путешествие.

Он зашагал вперёд в сопровождении других Стражей. Анна осталась позади.

– Не спрашивай, как я, – тихо сказала я.

– Не буду. Но Лила, послушай меня: что сделал Малачи? – она указала на огромную толпу людей, растянувшуюся по пустыне перед нами. – Именно этого он и добивался. Он нуждался в этом. Уже очень долго.

– Я знаю.

Она ещё секунду постояла передо мной, потом отпустила моё плечо и повернулась. Она подошла к Такеши и взяла его за руку, улыбнулась ему с добытым ценой больших усилий счастьем на лице. Толпа расступилась перед ними, нуждаясь в руководстве, а затем поглотила их, когда все начали следовать за ними.

Я знала, что она ждёт от меня того же, но не могла заставить себя сделать и шагу.

– Тебе и не нужно этого делать. Теперь об этом позаботятся другие, – раздался голос у меня за спиной, который я хорошо узнала.

Я обернулась и увидела, как город Мазикинов тонет и осыпается в песок, а купол снова закрылся. Рафаэль стоял перед ним, как будто видел такое каждый день. Его лицо светилось, слишком ярко, чтобы я могла смотреть на него долго.

– Мы освободили всех? – спросила я.

– Все, кто не принадлежал этому городу, уже покинули его, – ответил он, кивнув головой в сторону толпы, которая медленно удалялась от нас. – Стражи проведут их через Пустошь. Те, кто принадлежит другому миру, попадут туда. Они увидят, куда им предначертано идти.

– Так легко?

– Легко и сложно в одно время.

– А я?

Свет вокруг него померк, как будто он втянул его обратно в себя.

– А ты ещё не закончила.

Я покачала головой, слёзы жгли мне глаза.

– Закончила.

Он больше ничего не сказал. А просто стоял, ожидая.

Я сжала губы и потёрла глаза.

– Хорошо. Но прежде чем ты меня куда-нибудь отправишь, мне нужно знать. И не говори мне, что мне это не нужно. Где Малачи? Если он находится в тёмном городе, я пойду…

Он поднял руки и усмехнулся.

– Как бы мне ни нравилась наша последняя драматическая встреча, я не хочу её повторять. Малачи нет в тёмном городе.

У меня перехватило дыхание, и я упала на колени. Рафаэль поймал меня, положив свою невероятно тёплую руку мне на спину.

– Он не хотел умирать, – тихо сказал он. – Он не чувствовал отчаяния. Он не пытался сбежать. На самом деле, я думаю, что он очень хотел бы остаться. Другими словами, тёмный город был не тем, что ему было нужно.

Из моих глаз покатились слёзы.

– Так я могу увидеть его сейчас? Он в Святилище? С ним всё в порядке?

Рафаэль сжал мою руку.

– С ним всё в полном порядке, Лила. Гораздо лучше, чем нормально.

Я рукой вытерла лицо.

– Потрясающе.

Мне нужно было увидеть его. Поговорить с ним. Мне нужно было, чтобы он обнял меня, и что бы мне ни пришлось делать дальше, это будет терпимо. Пока он со мной.

– Лила, ты должна кое-что понять, – мягко сказал Рафаэль, как будто смог прочитать мои мысли.

Я уже давно подозревала, что он обладает такими способностями. Он встал передо мной и убедился, что я смотрю на него.

– Малачи сделал всё, что должен был сделать.

– О чём ты? – прошептала я.

Он улыбнулся своей прекрасной, ослепительной, болезненной улыбкой.

– Малачи больше не Страж Царства Теней. Он был отпущен в Элизиум, чтобы наслаждаться своей вечностью.

* * *

Я зашагала по белоснежному проходу к тёмной фигуре, ожидающей впереди. На этот раз не человекоподобные стражи по обе стороны от меня смотрели на меня с уважением. Но мне было всё равно. Меня опустошили и сожгли. Я была пуста. Я вышла в переднюю часть зала суда и стала ждать, когда Судья обратит на меня внимание. Мне следовало бы испугаться, но внутри меня всё оцепенело.

Она подняла голову, и на этот раз её глаза были янтарно-карими, как у меня, как у моей матери. Её пристальный взгляд не отпускал меня, пока она скользила вперёд. Она выглядела как это странное слияние Дианы и моей мамы, и от этого у меня свело живот. Только не от тошноты. От тоски. Я хотела, чтобы она обняла меня, и ненавидела это. Я хотела, чтобы она обняла меня и сказала, что всё будет хорошо, хотя это было самое жестокое, что она могла сделать. Я отступила назад, когда она подошла ближе.

– Почему?

– Это большой вопрос для маленькой девочки, – сказала она, но не насмешливо. Она остановилась передо мной. – Я знаю, что ты устала, детка.

– Не называй меня так. И я не устала… с меня довольно. Это разные вещи.

– Но ты ещё не закончила. Джури угрожает миру живых, и с ним ещё десять Мазикинов.

– Разве его тело Мазикина не было уничтожено, когда мы взорвали портал? Разве это не должно было убить его, включая ту его часть, которая находится в мире живых?

Она покачала головой.

– Вещество в портале – это чистая жизнь. Его не разрушить; только проход. Тело Мазикина Джури, как и других, сохранилось. Скорее всего, глубоко под землёй, но всё же оно там. И пока это так, он может занимать это человеческое тело…

– То есть тело Малачи, – отрезала я.

– Убей Джури и оставшихся Мазикинов в городе. Если они просто похоронены под слоем земли, их животные тела умрут, как только их души вернутся. Покончи с угрозой в виде Мазикинов навсегда. Это и есть твоя миссия.

– Нет.

Но, даже отказываясь, я думала о Диане. И Тиган. И Йене. И Генри. Тех, кого я оставила позади. Тех, кого Джури мог так легко ранить.

– Пошли кого-нибудь другого.

Кого-то получше. Сильнее. Здоровее. Вот что им было нужно.

Судья коснулась моего подбородка, посылая болезненные, глубокие покалывания по моей коже.

– Ты так зла.

– А я должна быть счастлива?