Текст книги "Святилище (СИ)"

Автор книги: Сара Файн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Через несколько минут я принесла в спальню миску с водой и полотенце. Вода в городе пахла очень странно, кислятиной с металлическим привкусом. Как люди умудрялись поддерживать свою жизнь, выпивая её – и поедая эту ужасную пищу, – было выше моего понимания. Я не ела с тех пор, как оказалась тут, и… погодите-ка, это казалось действительно странным. Я пробыла в городе, по меньшей мере, два дня и совсем не была голодна.

Я окунула полотенце в миску, выжала из него лишнюю воду и приступила к делу. Я напевала себе под нос, пока работала, очищая его кожу, следя, чтобы не осталось ни пятнышка. Я трижды меняла воду в миске, прежде чем закончила, и очень сожалела, что в этом месте нет приличного мыла. То, что находилось в ванной комнате, выглядело серым и грубым, и я не могла вынести того, чтобы помыть этим мылом беззащитного, потерявшего сознание человека.

Я потратила слишком много времени и внимания на его грудь и живот, но не потеряла контроль. Я позволила одеялу, накинутому на его талию, служить мне пограничным маркером. Я никогда не могла так прикоснуться к парню, и это казалось лучшим способом сделать это – когда он был беспомощен, неспособен подняться и причинить мне боль.

Я начала мыть ему руки, и вот тогда я увидела это. Каждый раз, когда я видела Малачи, на нем была одежда с длинными рукавами, обычно с кожаными манжетами на предплечьях. Она была такой маленькой, что я чуть не пропустила её. Татуировка на левом предплечье.

Пятизначное число с маленьким треугольником под ним.

На уроках я была внимательна. Большую часть времени. Когда я увидела татуировку, у меня в памяти всплыло ясное, как божий день, видео, которое мы смотрели на уроке истории в начале года. Тощие, как палки, люди за заборами концлагерей, пустые глаза за пределами мольбы. Нацисты наносили на их руки числовые татуировки. Мог ли он быть?..

Я провела пальцами по татуировке.

– Откуда ты взялся, Малачи? Какая у тебя история?

Я закончила мыть его, тщательно вытерла и натянула одеяло до плеч, когда по его коже побежали мурашки. Я подошла и села рядом с его головой. В состоянии покоя лицо Малачи уже не было таким свирепым, в отличие от того каким оно было, когда он бодрствовал. Оно было мягче. Малачи выглядел моложе, как будто его ещё не ранили. Я знала, что это неправда, но, всё же, глядя на его расслабленное и умиротворенное выражение лица, я могла представить себе другого его.

Я провела ладонью по его шее, где шрам был тёплым и гладким под моими пальцами, по его ключице к груди. Я положила руку на его сердце, чувствуя, как оно ровно бьётся. Я не желала отказываться от порочного удовольствия от его кожи. Мне было интересно, что бы он почувствовал, если бы он знал. Оттолкнул бы он меня, если бы посчитал это надругательством. Я бы так и сделала, если бы была на его месте.

Но что-то в том, как он смотрел на меня, заставило меня подумать, что он хотел бы, чтобы я прикоснулась к нему. От этого мои действия не становились правильными, но это был мой шанс, каким бы постыдным он ни был. Я хотела знать, каково это, когда выбор был за мной. А не когда я была под контролем.

Я склонила лицо к его лицу, поглаживая пальцами его подбородок. Под его закрытыми глазами залегли тёмные круги. Я вдохнула запах его кожи. Вблизи он выглядел таким юным, таким изысканным. Я прижалась лбом к его лбу и опустила взгляд на его губы.

Мне было семнадцать лет, и я никогда не целовалась с парнем. После всего, через что я прошла, я никому не позволяла так близко подходить ко мне, особенно после Рика…

Я стиснула зубы и отогнала воспоминания прочь, не желая, чтобы они испортили этот момент. Мой момент. Незаметно, наедине с ним, мне было так любопытно узнать, каково это будет. Было ли это так здорово, как все об этом говорили? На что это будет похоже? Каково это будет с Малачи?

Повинуясь импульсу, я легонько провела губами по его рту. Мою кожу покалывало там, где она касалась его. Я облизала губы и попыталась снова, задержавшись на мгновение, закрыв глаза и прижавшись, когда границы между нами растворились.

Ничего себе. Стоп. Я отстранилась, сердце бешено колотилось, и мне стало стыдно за себя.

– Что, чёрт возьми, со мной не так?

Уж кто-то, а я знала, каково это – не иметь выбора, так почему же я так поступала с ним?

– Прости, Малачи, – прошептала я, отстраняясь от него. – Такого больше не повторится.

Хотел бы я объяснить, почему это вообще произошло.

Я взяла его за руку, провела пальцем по татуировке на руке и положила голову на край кровати.

– Очнись, пожалуйста. Просто очнись. Я должна поблагодарить тебя, а потом мне нужно уйти.

Я звала его, держа его руку в своей, в течение нескольких минут, часов или дней, пока усталость не овладела мной снова.

ГЛАВА 12

– Лила?

От звука его голоса, надломленного и хриплого, я вскинула голову, словно получила удар током высокого напряжения.

Он нахмурился.

– Что ты здесь делаешь?

Я сморгнула слёзы облегчения.

– С возвращением. Как ты себя чувствуешь?

Он вздохнул и поморщился.

– Как будто не двигался уже несколько дней. И как будто у меня нет никакого желания пережить это снова.

– Тебе что-нибудь нужно? Вода?

– Нет. Я не пью эту дрянь, – он закрыл глаза и положил руку на шею, проводя пальцами по извивающемуся шраму. – Как долго я был без сознания?

Я наблюдала, как вздымается его грудь, когда он сделал ещё один глубокий вдох.

– Я понятия не имею, как здесь течет время. Любое время суток для меня здесь блещет всеми оттенками сумерек. Ты долго пробыл без сознания.

Слишком долго.

– Где Рафаэль?

– Он исцелил тебя, а потом ушёл… некоторое время назад.

Малачи не открывал глаза, но едва уловимое напряжение в его теле подсказало мне, что его чувства теперь были в полной боевой готовности, безмолвно собирая информацию. Я поёжилась, гадая, почувствует ли он меня на своей коже.

– А тебя он исцелил перед уходом? – спросил он.

– Да.

Его глаза всё ещё были закрыты, он очень медленно произнёс:

– И ты осталась здесь. Со мной.

Я ничего не ответила, в ужасе замолчав и наблюдая, как он касается губ и медленно проводит языком по краям губ. Я чуть было не выпалила извинения, но это означало бы признаться в том, что я отчаянно пыталась скрыть. Чувство вины обжигало мою кожу. Я закрыла глаза, не в силах больше смотреть на него.

Он вздохнул. Я ожидала услышать обвинение. Но он лишь сказал:

– Не думал, что увижу тебя снова.

Я расслабилась, мышцы подергивало от спадающего напряжения.

И тут я поняла, что всё ещё сжимаю его руку.

Я резко отпустила его руку, словно она кусалась, и отважилась взглянуть на его лицо, пока давала приготовленное заранее объяснение.

– Я хотела убедиться, что с тобой всё в порядке. Я не могла просто взять и оставить тебя здесь одного. И я хотела поблагодарить тебя за то, что ты пришёл за мной, после того, что я сделала.

Он посмотрел на свою руку, теперь уже одиноко лежавшую у его бока, а потом на мою, которую я виновато сложила на своих коленях.

– Ты сделала то, что должна была. Если бы я подумал тогда, я бы предположил, что именно это ты бы и сделала. Было опрометчивое решение – посадить тебя обратно в камеру.

Я посмотрела на него, прищурив глаза.

– Ты не похож на человека, склонного к опрометчивости.

Он наклонил голову в попытке скрыть лёгкую улыбку.

– Ну, вообще-то нет.

– Я думала, ты убьёшь меня за то, что я сделала.

Выражение его лица стало страдальческим.

– Нет. Что бы ты ни думала обо мне, пожалуйста, не думай так. Я знаю, в это трудно поверить, но я никогда не хотел причинить тебе вред.

Он сел и спустил ноги на пол, натянув одеяло на колени.

Я отодвинулась на несколько дюймов, мои плечи упёрлись в стену.

– Мне надо идти, – пробормотала я.

Встав, я прислонилась к стене. Малачи начал подниматься, но тут же снова быстро присел, схватившись за край кровати. Из его горла вырвалось разочарованное рычание. Я была совершенно уверена, что он привык полностью контролировать своё тело.

– Ещё раз благодарю тебя за то, что ты увёл меня от Мазикинов. Но мне действительно пора идти…

Он выбросил вперёд руку и сомкнул её вокруг моей, но хватка была нежной.

– Скажи мне одну вещь, прежде чем уйдёшь. Я очень хочу знать. Почему ты отказалась от своего шанса на счастье и пришла в это ужасное место, хотя знала о нём? Зачем ты это сделала, зная, что она решила покончить с собой? Оставила тебя и всех, кто любил её? Почему ты пришла за ней и заперла себя здесь, если она сама сделала этот выбор?

Может быть, если я заставлю его понять, он отпустит меня без борьбы. Я выдернула руку из его хватки и опустила глаза на свою руку. Надя смотрела на меня в ответ. Я закрыла глаза и прислонилась головой к стене.

– Я училась в обычной школе, а не в колонии для несовершеннолетних. Я по опыту знала, что буду полностью отверженной. Так было всегда. А Надя… она была там самой популярной девушкой. В тот день, когда мы встретились, я помогла ей выпутаться из неприятной ситуации. Хотя я и не считала, что она мне что-то должна. Она вполне могла бы проигнорировать меня потом. Обычно так бы поступил любой другой. Но вместо этого она проводила меня в класс. Села рядом со мной. Поговорила со мной. На следующий день она поступила также, и на следующий день, и на следующий день. Я думала, что стану для неё недельным уродцем, но она всё время возвращалась. Похоже, ей действительно нравилось тусоваться со мной.

От нахлынувших воспоминаний у меня сжало горло.

– Однажды одна из её подруг, Тиган, смеялась надо мной, как будто я была просто неудачницей, липучкой, желающей-быть-популярной девушкой. А Надя не сказала ни слова. Ей и не нужно было этого делать. Она просто посмотрела на Тиган таким взглядом, в котором говорилось всё: в том роде, если ты будешь приставать к Лиле, я растопчу твою социальную жизнь своими "Джимми Чу", – я усмехнулась. – Это спасло меня, потому что я отправилась бы обратно в колонию для несовершеннолетних за то, что надрала бы задницу этой девчонке.

Я открыла глаза и увидела, что Малачи смотрит на меня так, словно я вдруг заговорила на странном, непонятном языке. Что было вполне логично, ведь на самом деле так и было. Я попробовала ещё раз.

– Я здесь из-за того, как она смотрела на меня, Малачи. Она должна была смотреть на меня со страхом. Я совершила несколько довольно страшных вещей. Большинство согласится, что я страшный человек. Но она смотрела на меня совсем не так. Она смотрела на меня так, словно видела во мне что-то ещё… что-то удивительное, что-то такое, что стоило бы знать… и она была единственным человеком, который смог увидеть свет. Она дала мне многое. Она научила меня разным вещам. Удивительным вещам. Видение самой себя, отличное от того, какой я была раньше. Лучше, но всё равно я, понимаешь? Мечты о будущем, о том, кем я могла бы стать. Сомневаюсь, что она на самом деле понимала, как она возвращала меня к жизни. Это было так естественно для неё.

Я обхватила себя руками. Последнее признание было больно произносить вслух.

– Не знаю, сделала ли я то же самое для неё. Поскольку мы сейчас здесь, думаю, что нет. Но это не имеет значения. До Нади у меня никогда не было подруги, и я готова на всё ради неё.

Он поднялся на ноги, придерживая одеяло на талии. Даже почти голый и безоружный, он казался опасным. И слишком отвлекал, чтобы оставаться сосредоточенной. Я напряглась, гадая, не попытается ли он остановить меня. Я посмотрела на дверь.

– Подожди.

Его голос был тих, и это больше походило на просьбу, чем на приказ. Он неуверенно покачнулся. Я обхватила его руками за талию, не желая позволить ему упасть.

Как только я коснулась его, я поняла, что совершила ошибку.

Его кожа горела под моим прикосновением. Мои пальцы жадно впились в него, как будто у них был свой собственный разум. Я с изумлением наблюдала, как его кожа покрылась мурашками, и он задрожал. Он опёрся рукой на моё плечо, и пальцами коснулся обнажённой кожи на моей шее. Его прикосновение взорвало несколько предохранителей в моём мозгу. Мне хотелось отодвинуться и убежать. Я хотела положить свою руку поверх его и держать её там вечно.

Я повернулась, чтобы уйти, совершенно растерянная. Надя была причиной моего пребывания здесь. Единственная причина. И всё же я тоже хотела остаться. Ни в этом адском городе, не хотела и идти в Святилище, что бы там ни ждало меня. Я хотела остаться с Малачи. Я не чувствовала себя в безопасности рядом с ним, и всё же я знала, что он защитит меня. Я понятия не имела, кто он такой и откуда взялся, но каким-то безумным образом мне казалось, что мы понимаем друг друга. И хотя меня пугала мысль о том, что он прикоснётся ко мне, я отчаянно хотела прикоснуться к нему ещё раз.

Неконтролируемо. Всё вышло из-под контроля. С тех пор как он проснулся и с каждой минутой становился всё сильнее, у меня не было больше причин оставаться и ещё больше причин уйти. Моя рука уже лежала на двери квартиры, когда он снова заговорил.

– Лила, подожди. Я помогу тебе. Я помогу тебе найти её, – я не обернулась, но напряглась, почувствовав жар его тела и осознав, насколько близко он был. – Я знаю этот город лучше, чем кто-либо. Я понимаю его опасность. Я смогу защитить тебя. Я помогу тебе найти её. Я помогу тебе выбраться.

– Почему?

Он усмехнулся.

– Потому что это, очевидно, единственный способ вытащить тебя из моего прекрасного города. Ты позволишь мне помочь тебе?

Я снова повернулась к нему. Обычно я могла определить, когда кто-то лжёт или что-то скрывает. Выражение его лица было открытым, серьёзным и, насколько я могла судить, совершенно искренним. Я ничего не могла с собой поделать, у меня появилась надежда. Если он будет на моей стороне, у меня действительно появится шанс.

– Серьёзно?

– Серьёзно. Но ты должна делать то, что я скажу. Если мы в этом вместе, ты должна следовать моим инструкциям, иначе мы оба окажемся в опасности. Тебе придётся довериться мне. Ты можешь это сделать?

Всегда был какой-то подвох. Если бы он только знал, о чём спрашивает. Я грустно улыбнулась и покачала головой.

– Каждый раз, когда я кому-то доверяла, это всегда выходило мне боком

Он вскинул брови и плотно стиснул челюсти.

– Лила, кто с тобой так поступил? – вопрос, казалось, вырвался у него непроизвольно; он отступил и уставился в пол, отмахиваясь от этих слов. – Забудь. Ты не обязана обещать. Просто скажи мне, что ты попытаешься.

Я могла бы жить с этим.

– Я попытаюсь.

ГЛАВА 13

Я шла по дороге, держа Малачи за руку и неся защитный щиток голени. Он шёл рядом со мной, неся свой кожаный жилет, и он был одет в самый нелепый наряд, который я когда-либо видела. Полосатые брюки, которые он нашёл в квартире, повисли на его узких бёдрах, держась только за пояс, а штанины даже не доходили до лодыжек. Его рубашка была слишком тесной на плечах, но раздувалась на животе. Это была единственная рубашка, у которой рукава оказались достаточно длинными и доходили до запястий, и, похоже, для него это было важным.

Мимо прошёл лохматый молодой человек, прижимая к груди что-то, что на вид показалось полным килограммом кокаина. Из носа у него текла кровь.

– Святое дерьмо. Это то, о чём я думаю?

Малачи наблюдал, как парень рассеянно вытирает мокрый нос перепачканным рукавом и взбирается по ступенькам жилого дома со своим призом.

– Если ты думаешь, что это человек, который приобрёл килограмм кокаина для личного употребления, то да.

– А разве ты не здешний коп? И ты не должен арестовать его?

– За что? Он не совершает преступления. Или, точнее, он уже это сделал, и теперь отбывает наказание.

– Он собирается покончить с собой с помощью этой дряни.

Малачи искоса взглянул на меня.

– Вполне возможно. Но это не поможет ему выбраться отсюда. И я бы не слишком беспокоился о нём, потому что подозреваю, что эти наркотики не очень сильнодействующие. Они не принесут ему большого облегчения. Ничто не даст ему облегчения.

Я подумала о Наде и о тех таблетках, которые ей не терпелось принять. Интересно, есть ли здесь аптеки, как те продовольственные магазины, куда можно просто зайти и взять столько, сколько захочешь.

– Тогда почему всё это так доступно?

– Здесь, люди могут всё, что захотят. Как можно больше еды. Как можно больше порнографии, – он кивнул в сторону здания, в котором только что скрылся молодой человек. – Как можно больше наркотиков. Как можно больше квартир. Всё, что они хотят, всё, что они воображают. Но ничего из этого не поможет. Ты не сможешь выйти, пока не отпустишь всё это. Пока ты не отправишься на поиски того, что тебе нужно, а не того, что ты хочешь.

– И это всё, что тебе нужно сделать?

Он разразился смехом.

– Это сложнее, чем кажется. Судью обмануть невозможно.

– Я не понимаю этого места. Единственный выход через Святилище, но что, если ты умрёшь?

– Если ты умрёшь, то появишься у Врат того места, где тебе место, и тебя впустят, – он поднял бровь. – Это место для самоубийц, но я слышал, что есть и другие места. Для людей с другими… проблемами.

На мгновение я задумалась о том, в какое ужасное место попадёт такой человек, как Рик. Я стала чувствовать себя лучше от мысли, что он получит по заслугам.

– Думаю, в этом есть смысл. И Элизиум это…

– Просто ещё одно место. Место, где большинство из нас хотели бы оказаться, – его взгляд поднялся и скользнул за дальнюю городскую стену к неясным очертаниям заснеженных вершин, возвышающихся над прекрасным пейзажем. – Когда нас сочтут готовыми.

– Так почему бы тебе просто, я не знаю, не позволить одному из Мазикинов убить тебя? Почему ты не позволил себе умереть после того, как Джури укусил тебя? Не то чтобы мне этот парень симпатизировал, но это была бы своего рода героическая смерть. Разве это не принесло бы тебе несколько очков?

Он пожал плечами.

– На самом деле я не знаю и не хочу рисковать. Если ты умрёшь до того, как будешь готов выйти, тебе придётся начать всё сначала. По крайней мере, мне так сказали, – на его лице отразилась тайная боль. – И я хотел бы убраться отсюда как можно скорее.

Тёплое, незнакомое чувство наполнило мою грудь. Он знал, что его смерть может иметь ужасные последствия, но был готов рискнуть, чтобы спасти меня. Я взглянула на извивающийся шрам на его шее, вспоминая минуты, когда мои пальцы пробегали по гладкой коже. Моё лицо вспыхнуло от воспоминаний и от осознания того, что я сделала это без его разрешения. И всё же причудливый изгиб его рта и пытливое любопытство в глазах, когда он смотрел на меня сверху вниз, подсказали мне, что он мог бы позволить мне, если бы я попросила.

Я ускорила шаг, приводя мысли в порядок.

– Ты собираешься посвятить меня в свой план по поиску моей подруги?

– Конечно, – ответил он, удлиняя шаги и подтягивая штаны в пятидесятый раз. – Мы возвращаемся в участок, там переоденемся во что-нибудь приемлемое. Посмотрим карту. И достанем тебе кое-какое снаряжение.

– А я не могу подождать снаружи, пока ты будешь там?

Он остановился и повернулся ко мне, нахмурившись.

– Что они сделали с тобой, когда ты пришла за Рафаэлем?

– Ничего. Ну, ничего такого плохого. Я просто… я думаю, что большинство из них, вероятно, ненавидят меня.

Его брови взлетели вверх.

– Я задал неправильный вопрос? Мне следовало спросить, что ты с ними сделала?

– Слушай, – сказала я, защищаясь, – они меня не слушали. У тебя были серьёзные неприятности, а они просто стояли, как истуканы. Возможно… я ударила Хани в очень чувствительное место.

Он рассмеялся и покачал головой.

– Ты невероятна, – он криво улыбнулся, увидев недоумение на моём лице. – Я в самом лестном смысле, Лила. Спасибо, что согласилась вернуться в участок после всего, что с тобой там произошло. Если бы ты этого не сделала, я бы не выжил.

– Я в долгу перед тобой.

– Ты мне ничего не должна.

Я отвернулась от его пристального взгляда и снова пошла вперёд.

– Думаю, нам придётся согласиться, что в этом вопросе мы расходимся во мнениях. Но если ты хочешь показать мне, как ты благодарен, просто заставь их держать свои руки при себе.

– Будет сделано.

Я была позади него, когда мы вошли в участок. Четверо Стражей, включая Хани, вышли из самых тёмных углов здания и быстро приблизились. Их горящие глаза были сосредоточены на мне. Я сделала несколько шагов назад, приготовившись бежать.

– Мы отведём её в камеру, капитан, – сказала Хани.

Его рука была в нескольких дюймах от моей, когда голос Малачи, холодный, резкий и точный, заставил его замереть на месте.

– Она со мной.

Было совершенно очевидно, что бы они ни думали о нём, они однозначно боялись сказать это ему в лицо – несмотря на то, что все они были вдвое больше его. Они отступили быстро и осторожно. Не говоря больше ни слова, Малачи повернулся ко мне и жестом указал на коридор. Затем он встал позади меня, встав между мной и Стражами. Я медленно шла по коридору, гадая, наблюдает ли он за мной, пытаясь расшифровать скачущий, неустойчивый ритм моего сердца.

В комнате Малачи не было ни окон, ни украшений. Его комната была такой же, как и всё остальное в нём – ничего лишнего, ничего бесполезного. Узкая койка стояла в углу, рядом с чем-то похожим на вешалку для шляп. Он подошёл прямо к ней и повесил на него свои окровавленные, испачканные доспехи. Напротив стеллажа стоял небольшой письменный стол, но на нём лежали только авторучка и одна единственная книга, похожая на дневник. Аккуратно сложенная в углу, возвышалась башня из одинаковых книг ростом с меня. Много дневников. Вдоль двух стен располагался небольшой арсенал клинков и посохов разной длины, а большую часть дальней стены занимала гигантская карта.

Я смотрела, как он бесшумно передвигается по комнате. Оказавшись на ногах, он быстро оправился от ран. Он подошёл к сундуку в ногах кровати и начал вытаскивать одежду. Я заставила себя отвести от него взгляд и повернулась к карте.

Это был город, нарисованный от руки в мельчайших деталях, с крошечными пометками, нацарапанными на ней каким-то иностранным алфавитом. Я опустилась на колени и отыскала место на южном краю карты, где были нарисованы Суицидальные Врата. Мои пальцы зависли над потёртой поверхностью, когда я попыталась проследить путь, который выбрала, но мои глаза быстро запутались в лабиринте. Даже на карте этот город был невозможен. Я была так поглощена этим занятием, что, когда рука Малачи сомкнулась вокруг моего локтя, я рефлекторно отпрянула.

– Прости.

Он поднял руку, показывая, что не хочет причинить вреда. Теперь уже одетый в камуфляжные штаны и облегающую тёмную рубашку, из-за которой я таращилась на его грудь на несколько секунд дольше, чем это было необходимо, Малачи сосредоточил своё внимание на карте. Он положил палец на маленький прямоугольный предмет на уровне моей талии.

– Это участок, – он сдвинул палец вниз и вправо. – Вот где ты была, когда Амид нашёл тебя, – он ткнул пальцем в точку к западу от центра города. – И именно там Сил держал тебя, когда мы с Анной настигли вас.

– Куда они меня вели?

– Наверное, в своё гнездо.

– Где это?

– Я не совсем уверен. Мне это ещё предстоит выяснить.

Он нахмурился и уперся взглядом в пол.

Я посмотрела на карту, не желая совать нос в чужие дела.

– Это ты нарисовал?

– Да. Но он меняется. Он растёт. Город окружён стеной, но он расширяется, как живое существо. Я стараюсь следить за этим.

– А где мы будем искать Надю?

– Это будет зависеть от тебя, – сказал он, блуждая взглядом по карте. – Можешь описать мне свои сны? Те, что были у тебя после её смерти, я имею в виду.

– Думаю, мне нужно описать только один. Ты уже видел её, Малачи. Ты говорил с ней.

Его глаза распахнулись. Он протянул руку, желая взять мою руку и рассмотреть её, но резко остановился. Он внимательно посмотрел на меня.

– Не могла бы ты поднять для меня руку?

Я подчинилась. Пока он смотрел на татуировку, я объясняла.

– Я видела тебя её глазами. Ты дрался с парнем по имени Ибрам.

Малачи коснулся своего левого плеча и удивлённо посмотрел на меня.

– Ты видела меня? – он закрыл глаза, вспоминая. – Вот почему ты не хотела говорить мне, почему ты здесь. Почему ты была готова поверить, что я убью тебя. Поэтому ты решила, что я могу пойти за Надей. Ты видела, что произошло, но не понимала этого. Ты думала, что я убиваю невинных, но все они были Мазикины.

Я подняла бровь.

– Ты не был мистером Милый-и-Дружелюбный, когда мы встретились лично. Ты угрожал срезать с моей руки большой кусок кожи.

Его взгляд снова опустился в пол.

– Я бы никогда этого не сделал, но похоже блеф удался на славу, потому что тебя было нелегко запугать. Я был удивлён, что ты так быстро поверила мне, но теперь это имеет смысл.

– Надя думала, что ты её убьёшь. Мы обе так думали.

Он кивнул.

– Девушка в переулке. Мне жаль, что я не узнал её раньше. Девушка была похожа на лицо на твоей руке… но она выглядела… по-другому, – он прочёл выражение моего лица и покачал головой. – Ничего особенного, но она была… ну, она выглядела так же, как и все здешние люди. Они не очень хорошо заботятся о себе. Но когда я впервые увидел её, то подумал, что она, наверное, Мазикин, потому что она находилась слишком близко к потасовке.

– Откуда ты узнал, что она не была Мазикиным?

– У Мазикинов специфический запах, – объяснил он, возвращая своё внимание к моей руке.

– Ладан. И что-то гнилое.

Я вздрогнула, вспомнив лицо Сила, и как близко оно было к моей шее.

Малачи кивнул, глядя на моё судорожное ёрзание.

– Мне жаль, что они подобрались достаточно близко, чтобы ты это поняла, – он обошёл меня и указал на каракули в верхнем левом квадранте карты. – Это было здесь. Зона Харага. Боюсь, твоя подруга забрела в очень плохую часть города. В последнее время там толпятся Мазикины. Мы думаем, что их новое гнездо может быть в этом районе.

Когда он увидел, как распахнулись мои глаза, он сказал:

– Если она вошла в квартиру, она будет в безопасности до тех пор, пока будет оставаться там.

– Я видела её, она заходила в квартиру. Кто-то следил за ней. Думаю, что это был Мазикин.

Моё сердце забилось быстрее, когда я вспомнила тот кудахтающий смех у неё за спиной.

– Возможно и Мазикин. Иногда они бродят по коридорам этих зданий в поисках новобранцев. Но как только Надя переступила порог, они не могли последовать за ней.

– А если она уйдёт?

Выражение его лица говорило само за себя. В груди заныло болью.

– В доме были оранжевые стены и розовые двери. Это может помочь нам найти её?

Он покачал головой.

– Как и у всех зданий в этой зоне. Это только подтверждает, что она была в Хараге, – он подошёл к своему столу, открыл книгу и стал листать её, пока не нашёл нужную страницу. Его глаза пробежали по непонятному тексту, а затем он указал на одну запись. – Я сражался с Ибрамом всего семь дней назад, – сказал он. – Ты, должно быть, видела это прямо перед тем как…

– Это случилось в ту ночь, когда я умерла.

Я проглотила комок в горле. Неужели я действительно пробыла здесь так долго? Эти жуткие кошмары и видения были моей единственной реальной связью с Надей, но я не была в её голове целую неделю. Как бы это ни было неприятно и безумно, я бы многое отдала, чтобы вернуть эту связь. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы сморгнуть слёзы и взять себя в руки. Когда мне это удалось, я подняла глаза и увидела, что Малачи смотрит на меня с нежностью, и я готова была поклясться, что он хочет дотронуться до меня. Я вздрогнула, почувствовав укол разочарования, когда посмотрела на его руки и увидела, что они сжаты в кулаки.

– Мы скоро отправимся в путь. Мы найдём её, – его голос был мягким, но твёрдым. Он подошёл к двери комнаты, открыл её и крикнул в коридор: – Раис, пожалуйста, позови Анну. Скажи ей, чтобы пришла ко мне в комнату.

– Ты, судя по всему, уверен, что она вернулась.

– Она всегда возвращается, – сказал он. – Но сомневаюсь, что ей удалось поймать Сила. Он раздражающе быстр.

– Она пойдёт с нами?

Малачи пересёк комнату и занялся застёгиванием ремня на бёдрах.

– Да, она нам понадобится для этого. Но, кроме того, у неё есть вещи, которые могут подойти тебе, – он подошёл и встал рядом со мной у стола. – Лила, я знаю, что тебе не терпится уйти, и я согласен, что нам нужно действовать быстро, но мы должны подготовиться, если хотим добиться успеха. У нас есть место, которое стоит осмотреть, и это отличное начало. Это лучше, чем ничего. Но этот район – самая опасная часть города, худшее из возможных мест. Если ты не возражаешь, я хотел бы увеличить шансы, чтобы мы смогли вернуться живыми. Ты можешь потерпеть, если мы не выйдем до завтра?

Вот оно, точка принятия решения. Он намекал мне на то, что я могу доверять ему, но не был многословен. Я вглядывалась в его лицо, переводя сообщения, ища ложь или ловушку. И снова я не увидела ничего, кроме решимости и искренности.

– Да, – ответила я.

Он улыбнулся, а я продолжала пялиться, пойманная тем, как это преобразило его суровое, свирепое лицо, сделав его причудливым, красивым.

– Малачи, – прервал нас ровный, смертоносный голос.

Малачи не сводил с меня глаз, но его улыбка стала шире.

– Анна. Рад, что ты вернулась.

– Могу сказать то же самое. Рафаэль сказал мне, что ты был в плохой форме.

Анна вошла в его комнату, как будто ей там было самое место. Насколько я знаю, так оно и было. И с этой мыслью… что-то неприятно кольнуло меня в грудь. Я стёрла боль и переключила всё своё внимание на неё.

Без громоздкого пальто, скрывающего изгибы, тело Анны было очень женственным, но излучало животную силу и уверенность, от чего мои пальцы задёргались в готовности к нападению. Ее гладкая смуглая кожа светилась янтарными оттенками, обрамлёнными абсолютно чёрными волосами, которые свисали толстыми прядями с конского хвоста, завязанного высоко на затылке. Её глаза были слегка скошены, как у кошки, и их тёмные глубины были устремлены на меня.

– Должно быть, ты Лила, – она повернулась к Малачи. – Она того стоила?

Малачи издал гортанный звук, отчётливо похожий на рычание. Анна улыбнулась, но счастливой не выглядела.

– Я так понимаю, что да, – пробормотала она.

– Лиле нужна одежда, – сказал он. – У нас есть задание, и я хотел бы, чтобы ты снарядила её. Завтра утром мы отправляемся в северо-западный сектор, в зону Хараг.

Глаза Анны широко распахнулись.

– Ты ведёшь её в Хараг? Разве мы едва не погубили себя, чтобы удержать её подальше от того места?

– Анна, – в его голосе не было ничего, кроме предупреждения.

Она резко закрыла рот, но посмотрела на Малачи с отвращением.

Мой взгляд метался между ними, пока я пыталась понять, что скрывается за его тоном и выражением её лица.

Голос Малачи был напряжённым, когда он начал раздавать указания.

– Сегодня она будет спать с тобой. Вечером устроим тренировку. Только дистанционное оружие. Пожалуйста, объясни ей, что тут да как и одень как следует, а я пока схожу к Михаилу.