Текст книги "Поиграем (ЛП)"
Автор книги: Саманта Янг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)
– Я думаю, есть немного и того и другого. И неважно... главное результат – ты делаешь хорошее дело.
Мое напряжение растаяло, когда поняла – Джен не собирается давить. Она проводила меня в комнату отдыха и объявила обо мне детям.
Поппи, маленькая девочка, у которой была болезнь почек, три раза в неделю проходила в больнице сеанс четырехчасового диализа, просияла, увидев меня.
– Нора, – она устало улыбнулась мне, и я улыбнулась в ответ. Через меня прошла волна спокойствия, расслабляя все тело.
Мой визит совпал с сеансом диализа для Поппи и, несмотря на то, что девочка после процедуры выглядела измученной, ей разрешили остаться и послушать мои рассказы. Джен всегда устраивала ее в большом удобном кресле с одеялом на коленях, а обеспокоенная мать забирала ее в конце моих посещений. Хотя мать Поппи и беспокоилась, оставляя своего ребенка после лечения (и это правильно), она поняла – ее маленькой девочке нужно почувствовать, что в жизни есть нечто большее, чем болезнь почек.
А какая-то американская девчонка, одетая, как Питер Пэн, разыгрывая истории немного отвлекала Поппи от болезни.
Почему именно костюм Питера Пэна, спросите вы?
– Что, черт возьми, ты сделала? – возмутился Родди, когда я подошла к нему в церкви на похоронах Джима.
– Что?
– Твои волосы? – он посмотрел на меня.
– Я подстриглась.
– Да что ты говоришь?! Ты выглядишь, как чертов Питер Пэн.
– Она выглядит красивой, – Энджи поцеловала меня в щеку, ее глаза были опухшими, губы дрожали. – Она похожа на ангела, какие бы не были ее волосы. Джим тоже так думал.
– Джим потерял свою выгоду, – проворчал Родди. – Он любил твои гребаные волосы.
Вот почему я отрезала их.
– Я захотела перемен.
– Питер, черт возьми, Пэн, – проворчал Родди, когда мы вместе уселись на переднюю скамью.
Для меня это имело смысл не только из-за прически, но и из-за ребят, у которых не могли расти волосы.
Я улыбнулась, зайдя в комнату. Сегодня собралось семь детей, все кто был на прошлой неделе.
– Хэй, ребята, – я прошла в комнату с важным видом «а ля Питер Пэн». – Вы готовы для еще одного приключения?
– Э-э... Питер? – спросила Джен.
Я посмотрела через плечо.
– Да?
Джен подошла ко мне и тихо спросила:
– Сегодня кое-кто еще хочет тебя послушать. Ты не возражаешь? Девочку зовут Сильвия. Ее мама, Никки, работала здесь медсестрой, и Сильвия привыкла находиться среди нас. Никки скончалась не так давно. Она живет с дядей, а с отцом видится когда тот свободен. Сегодня она должна проводить время со своим отцом, но у него появилась срочная работа, и Сильвия попросила привезти ее сюда. Это явление уже обычное. Мы не против, потому что привыкли к этой маленькой девочке.
Прозвучало как ужасно печальная ситуация. Я это поняла.
– Это определенно не проблема.
Джен исчезла, чтобы привести Сильвию. Я широко улыбнулась, кулаками опираясь в бедра.
– Вы все готовы?
– Что вы будете читать сегодня? – спросил Аарон со своего места на диване. Он держал в руке iPad, но его внимание устремилось ко мне.
– О, я отправлю вас в лучшее приключение. Просто ждите.
Я разговаривала с детьми минуту или около того, как одна из двойных дверей открылась и вошла Джен, положив руку на плечо высокой симпатичной девочке с короткими белокурыми волосами, кончики которых щекотали ей подбородок.
Мое дыхание застряло в горле.
Иисус Христос!
Она была похожа на Мелани.
– Нора… Ой, Питер, это Силь…
– Сильвия Леннокс, – девочка вышла из-под руки Джен. – Мне десять, и я живу с дядей Эйданом в Фонтанбридже. Мы живем прямо на берегу канала.
Все что я могла – это тупо на нее смотреть. И не только потому, что она сильно напоминала мне Мелани, – только она казалась младше моей подруги, – было в ней что-то несвойственное… Страдание. Потеря мамы.
– Привет, Сильви. Я Питер Пэн.
– Нет, ты не он, – сказала она совершенно серьезно. Девочка медленно прошла мимо, и села на пол скрестив ноги. – Джен назвала тебя Нора. И ты больше похожа на Нору, чем на Питера. Плюс... Питер Пэн вымышленный. И он мальчик.
Очарованная Сильвией и ее англизированным шотландским акцентом, я опустилась на корточки, широко улыбнулась и прошептала:
– Почему бы не притвориться? Все остальные здесь предпочитают Питера простой старой Норе.
Сильвия, похоже, была серьезна, но все же кивнула.
– Хорошо. Но я хочу узнать и Нору.
В сердце затанцевала легкость, пробиваясь из-под давящих слоев боли.
– Договорились.
Я встала и посмотрела на остальную группу, которая терпеливо ждала начала.
– Прошлой ночью я отправился в величайшее приключение. Я пролетел всю дорогу от Неверленда до волшебного места под названием Индиана. Там я встретил девушку по имени Мелани, и она отвела меня в очень крутое путешествие, наполненное героями и злодеями. – Я достала книгу из своей сумки и показала ее. – Теперь я собираюсь пригласить и вас в это путешествие.
– И... ты сегодня утром прилетел обратно в Неверленд? А потом снова улетел? – на меня в замешательстве посмотрела Поппи.
– Да.
– Но... как это возможно? – подозрительно спросил Аарон, десятилетний ребенок, лечившийся от лейкемии.
Сильви подняла руку:
– Потому что в Неверленде время остановилось.
– Совершенно верно, Сильвия. Вспомните ребята, я говорил вам, в Неверленде рождаются сны, и нет времени.
– Жаль, что мы не живем в Неверленде, – сказал один из самых маленьких детей, Кирсти.
– Как добраться до Неверленда? – спросила Поппи.
– Ты сможешь долететь туда, – ответила Сильвия, – с волшебной пыльцой.
Я подмигнула Сильвии. Кто-то явно читал Питера Пэна или, по крайней мере, видел фильм.
– В точку.
– Но как ты туда попала? Где это?
– Там наверху. В небе, – я указала вверх, – от второй звезды направо и прямо до самого утра (Примеч.: строчка песни из мультфильма про Питера Пэна).
– Ладно, мы поняли. Нора, просто скажи нам, в какое приключение тебя отвела Мелани? – спросил Аарон, делая шаг вперед от дивана, чтобы посмотреть на мою книгу.
Я посмеивалась над нежеланием Аарона включаться в игру, но дала ему то, что он хотел. Я открыла книгу Роальда Даль «Матильда» и улыбнулась им.
– Давайте узнаем, хорошо?
Мы были на полпути в третьей главе, когда рука Сильви поднялась.
Я перестала читать и улыбнулась:
– Не нравится приключение?
– Нравиться, – решительно кивнула Сильвия. – Но я подумала... могу я быть мисс Трэнбюлл? (Примеч.: персонаж «Матильды», жестокая воспитатель, и, как позже выяснилось, тетя учителя Матильды).
В течение нескольких месяцев моих посещений больницы, ни один из детей не просил почитать вместо меня. Что-то во мне шевельнулось. Привязанность. Непосредственная привязанность, которая не имела логического объяснения. Но я ощущала это чувство, когда ошеломленная, смотрела на Сильвию.
– Конечно, – я протянула руку, и улыбнувшись, Сильвия взялась за нее, поднимаясь на ноги.
Мы начали читать вместе, и мне пришлось сдерживать восторженный смех, когда Сильви блестяще озвучивала подлую мисс Трэнбюлл. Да что я, все дети смеялись над ее ужасной злодейкой, и время с ними пролетело быстрее, чем когда-либо.
Когда зашла Джен и сказала, что мое время подошло к концу, дети застонали, умоляя меня остаться.
– Питер Пэн должен вернуться в Неверленд. Если он останется здесь слишком надолго, Динь-Динь (Примеч.: Динь-Динь, сказочная фея из повестей о Питере Пэне) будет скучать по нему, – сказала Джен, беря за руку Сильви.
– А мы подождем твоего отца, дорогая.
– Подождите, – Сильвия выдернула свою руку и поспешила ко мне, пока я упаковывала книгу в сумку. Она наклонилась и спросила: – Ты посидишь со мной, пока я жду отца?
– Сейчас? – я посмотрела на Джен, которая кивнула. – Конечно.
– Отлично!
После того как попрощалась с другими детьми, я последовала за Джен и Сильви к сестринскому посту.
– Сначала я переоденусь.
Сильви посмотрела на меня, как маленький взрослый:
– Хорошо. Жду здесь, – она указала на два ряда кресел у стены в зале ожидания.
Ох, забавная маленькая девочка, которая так сильно напоминала мне Мелани. Я поспешила переодеться в джинсы и рубашку и вернулась к ней.
При виде меня девочка оживилась.
– Нора.
Я улыбнулась ее реакции, словно она не видела меня несколько недель.
– Привет.
– Откуда ты? – спросила Сильвия.
– Я из Америки. Ты знаешь, где это?
– Я там была, – Сильвия подтянулась на стуле, выражение лица стало радостным. – Несколько лет назад, дядя Эйдан брал меня и маму в Диснейленд. Ты оттуда?
– Я из Среднего Запада. Индиана.
– Как в твоей истории о девушке? Мелани?
– Да. Тебе понравилось сегодня? Ты, очень много знаешь о Питере Пэне.
– Моя мама читала мне. Это была ее любимая книга. Дядя Эйдан тоже читает мне иногда, – она посмотрела на меня серьезными глазами. – Она умерла. В прошлом году.
Это был перебор. Перебор для любого ребенка. В подобные моменты я хотела пинаться, кричать, хотела изменить судьбу, потому что, черт возьми, не нормально, если ребенку предназначено потерять мать, прежде чем он даже доберется до подросткового возраста. Я отбросила эмоции и сказала:
– Мне так жаль, Сильвия.
Она сглотнула, словно пыталась сдержать эмоции. Пыталась быть сильной.
Всего десять лет и уже сильная.
– Сейчас я живу с дядей Эйданом, и у меня есть учитель, который приходит на дом, чтобы учить меня школьной программе. Очень часто, – она закатила глаза. – Но не в те дни, когда папа может меня видеть. Вчера на ночь я оставалась у папы, но сегодня он должен работать, а дядя Эйдан сейчас в Лондоне, потому что он пишет музыку с известными людьми.
Выходило, у ребенка в жизни нет стабильности, и я задалась вопросом, что в ее жизни значат эти два мужчины. Она должна учиться в школе, а не на дому, и не должна уходить на второй план и сваливаться на старых коллег мамы. Раздражение зажгло мою кровь, но я спрятала его ради Сильвии.
– Дядя Эйдан говорит, я смогу путешествовать вместе с ним, когда стану старше, – ее глаза светились, от явного поклонения герою. Я заметила, как она оживала, когда говорила о своем дяде, в отличие от отца.
– Ты была так хороша сегодня, читая за мисс Трэнбюлл. Ты очень талантливая актриса.
Сильвия засияла.
– В самом деле? Ты тоже! Дети действительно верят, что ты Питер Пэн.
Я спрятала улыбку от того, как она говорила о других детях, будто причисляя себя к взрослым.
– Что ж, спасибо тебе.
– Я не могу дождаться, чтобы рассказать дяде Эйдану о тебе...
Я слушала рассказ девочки о своей жизни с дядей Эйданом, и уделяла все свое внимание, понимая, как ей это нужно.
Через некоторое время в коридоре появился спешащий усталый мужчина. При виде Сильвии его плечи с облегчением опустились. Сильвия замолчала. Молодой симпатичный мужчина, стройный, среднего роста, весь в темном, в стиле ирландского актера Колина Фаррелла.
– Сильвия, – его глаза стрельнули по мне с недоверием.
– Папа... – ответила Сильвия без энтузиазма.
– Кто это? – он присел на корточки перед дочерью. Я заметила темные круги под глазами и пот на лбу. Мужчина выглядел измученным и обеспокоенным о дочери, и я немного пожалела, что думала о нем предвзято.
– Это Нора.
– Кэл, – сказала Джен, идя по коридору. Она не выглядела счастливой. – Тебя довольно долго не было.
Он вздрогнул и встал, извиняясь.
– Встреча только закончилась. Мне жаль. – Его взгляд снова метнулся на меня.
Джен жестом указала на меня.
– Это Нора. Она – детский затейник. Сильвия попросила ее подождать с ней.
– О, ясно, – его выражение несколько смягчилось. – Приятно познакомиться.
– Взаимно.
– Ну, что ж. Еще раз спасибо, Джен.
Джен кивнула ему.
– Пойдем, Сильвия.
Сильвия повернулась ко мне.
– Ты вернешься на следующей неделе?
Мое сердце болело за нее.
– Конечно.
– Папа, я могу вернуться на следующей неделе?
Он схватил девочку за руку, и она неохотно встала.
– Сильвия, это больница. Мы не можем навязываться...
– Но, Нора не против.
– Сильвия! – В его голосе звучало предупреждение.
Ее глаза опустились в унынии, и она печально на меня посмотрела.
– Пока, Нора.
– Пока, Сильвия, – сдавлено сказала я.
Я наблюдала, как девочка пытается идти в ногу со своим быстро шагающим отцом, и на меня накатила грусть.
– Она живет со своим дядей Эйданом, – сказала Джен. – Когда ее мама была жива, у нее была полная опека, потому что этот, – она кивнула в коридор с усмешкой, – не был готов стать отцом. После смерти Никки, он был слишком занят своей работой, чтобы заниматься ребенком. Опека, естественно, передалась к брату, Эйдану. Когда Никки заболела, Сильвию перевели на домашнее обучение, и после, не захотели прерывать. Я думаю, время пришло.
– Да, она должна находиться с детьми своего возраста, – согласилась я.
– Полагаю, ее дядя делает все возможное.
– Похоже он тебе нравится.
К моему удивлению, Джен покраснела.
– Позволь просто сказать – трудно найти женщину, которой не нравится Эйдан Леннокс.
Глава 8Следующие несколько дней я постоянно думала о Сильвии. Возможно от того, что она напомнила мне Мелани. Или, из-за того, что этот ребенок вел себя как взрослый, заставляя болеть мое сердце. В чем бы не заключалась причина, Сильвия присутствовала в моих мыслях, и я надеялась увидеть ее снова через неделю. Просто хотела убедиться, что девочка в порядке.
Я допивала кофе и собирала рюкзак, когда в дверь постучали. Поспешно подошла и встала на цыпочки, чтобы посмотреть через глазок. Желудок скрутился при виде Сеоны и Энджи на другой стороне. Я бросила взгляд на свою маленькую квартиру. Кухня с барной стойкой, вдоль задней стены духовка, раковина, шкафы и небольшой холодильник. Напротив кухни – гостиная, едва вместившая два небольших дивана, крошечный журнальный столик и телевизор. Прямо перед входной дверью, дверь в спальню, с большой кроватью и встроенным шкафом, – слишком большим для моей немногочисленной одежды. Из спальни можно попасть в крошечную ванную комнату.
В общем, квартира была аккуратной и чистой, но, в то же время, мрачной и тоскливой, и очень далека от того места, куда стремился Джим.
– Мы слышали, как ты двигаешься, Нора. Открой, – потребовала Сеона.
Оставшись без выбора, я провернула несколько замков на двери и сняла цепь. Как только дверь распахнулась, Энджи и Сеона вошли в квартиру. Сеона выглядела раздраженной, а Энджи обеспокоенной. Мать Джима качнула головой, указывая, чтобы я закрыла дверь.
– Джим просто возненавидел бы то, что ты живешь здесь. Я хочу, чтобы ты хорошо подумала и переехала жить ко мне, пока не станешь ноги.
– Ты знаешь, что это предложение для меня значит, Энджи, но мне нужно самой позаботиться о себе.
Я обошла их, чувствуя прожигающие взгляды, и схватила свой рюкзак, давая понять, что мне нужно идти. Семья и друзья Джима были так добры ко мне последний год. Они не переставали помогать, будто я до сих пор оставалась членом их семьи. Но находиться с ними было слишком сложно для меня.
– Ты уходишь? – Сеона нахмурилась. – Мы зашли, чтобы пригласить тебя погулять с нами. У нас обоих выходной.
– Я не могу, – сказала я извиняющим тоном. – Сегодня я волонтер в больнице.
– В волонтерстве, именно «добровольность» – ключевое слово, – указала Сеона. – Можно пойти в другой день. Мы тебя сто лет не видели.
Меня грызла вина за то, что я их избегаю. Понимала, что отгораживаясь стеной от семьи Джима и Родди, я причиняю им боль, но не могла слышать их рассуждения в стиле: как счастлив был со мной Джим, и как он жил с такой удивительной любовью, пока не умер. Вина разъедала меня, разрывала изнутри, потому что они не знали уродливую правду. Они упорно пытались удерживать меня как члена семьи, а я им позволяла, потому что часть меня требовала наказания их присутствием.
– Я не могу. Джен меня ждет.
Энджи поникла.
– Она может обойтись без тебя один раз. Я не видела тебя уже нескольких недель, Нора.
– Я знаю, – я сжала ее руку, когда проходила мимо них, направляясь к двери. – Мы увидимся с тобой позже. Я обещала детям, что приду на этой неделе. Я не могу обещать больным детям и не держать слово.
– Я думаю, что волонтерство в больнице замечательно, но не хочу, чтобы вся твоя жизнь была посвящена этому. Дай мне гарантию, что так не случится, – сказала Энджи, выглядя обеспокоенной.
Я открыла дверь, желая просто убежать не отвечая, у меня не было ответа, который она хотела. Поэтому я соврала.
– Это не так. Обещаю. Но это стоит того. Избавляя на некоторое время детей от реальности их ситуаций, я чувствую себя хорошо.
Похоже, Сеона и Энджи неохотно согласились с моими словами, но были разочарованы, что я снова выбрала больницу. Они так же, казалось, чувствовали, что мое волонтерство было большим, чем простая потребность в благотворительности. Интересно, как они могут проявлять мнительность в моих мотивах, но никогда не упоминать о том, что между мной и Джимом отсутствовала сладость и свет. Вспомнила, как Энджи коснулась моего лица с сочувствием, когда увидела, что я отрезала волосы. Она думала, что поняла мой мотив – все слышали, как Джим говорил, что я никогда не должна стричь волосы. Он их любил. Но на самом деле Энджи не понимала, почему я это сделала.
Мои длинные волосы не были болезненным напоминанием о Джиме и его потере. Это было мучительное напоминание, что я начала терять себя, когда последовала за ним в Эдинбург, чтобы избежать прежней жизни. Однажды когда поняла, что не любила его так, как он любил меня, я притворилась и осталась с ним, и сыграла роль жены, которую он хотел, и тем самым полностью себя потеряла.
✽✽✽✽✽
Сильвия вернулась. У ее отца снова появилось какое-то неотложное дело, и он завез девочку в больницу на несколько часов, несмотря на свои слова, что они не должны навязываться. После того как я закончила читать детям с помощью Сильвии, моя маленькая подруга попросила меня пообедать с ней в столовой. Она, к моему большому удивлению, даже попыталась купить мне обед.
– Так почему ты здесь? – полюбопытствовала я, когда мы ели макароны с сыром. – Почему отец не завез тебя к дяде?
Она вздохнула, словно на ее крошечных плечах сейчас лежала тяжесть всего мира.
– Дядя Эйдан занят. Я знаю это. И он будет зависать со мной, а не делать свою работу. Это нечестно. Папа вроде обещал дяде Эйдану, что это не повториться, но... – она пожала плечами, а потом улыбнулась. – Но мы круто тусуемся и здесь.
Меня беспокоила нестабильность в жизни Сильви, но я улыбнулась.
– Круто.
– Я рассказала дяде Эйдану о тебе и как ты позволила мне читать с тобой, – она улыбнулась. – А я не говорила тебе, что дядя Эйдан знает известных людей?
Пытаясь не смеяться, я кивнула.
– Ты упомянула об этом.
– Он музыкальный продюсер и композитор, – сказала она. – Это означает, что он работает над музыкой известных людей, а также пишет музыку для фильмов и прочее, ну, знаешь, например, как музыку без слов.
Это было довольно шикарно и впечатляюще.
– Как саундтрек.
Она энергично кивнула.
– У него есть все эти инструменты и компьютерные штуки. Он действительно умный.
– Кажется он и правда очень талантливый.
– Да, и, – продолжала она, еще больше возбуждаясь, – у дяди Эйдана есть комната, окрашенная в синий и фиолетовый, и эти разные красивые вещи, что есть в ней, и большая кровать, и все это только для меня. Моя учительница мисс Робертсон сказала, что мне действительно повезло.
– Да, – я улыбнулась, мне стало любопытно, как живет Сильви. – А мисс Робертсон многому тебя учит?
– Ага. Она приезжает в дом по понедельникам, вторникам и пятницам. И мы работаем весь день. – Она простонала. – Это совсем не школа. Это сложнее, потому что я единственный ребенок в классе, и не могу отлынивать.
Сильви казалась такой занятой, что я рассмеялась. Было здорово узнать, что она получает прекрасное образование, но все же думаю, нужно, чтобы этот ребенок вернулся в школу и имел нормальную жизнь.
Внезапно Сильвия хихикнула, вызвав у меня улыбку.
– Что?
Она наклонилась через стол и прошептала:
– Думаю, мисс Робертсон влюблена в дядю Эйдана.
Я посмеялась над ее озорством.
– Да? Ты пытаешься сыграть в организатора свадьбы?
Сильвия сморщила нос.
– Неа. Дядя Эйдан был во всем мире, и он встречался с самыми красивыми девушками, которых я когда-либо видела.
Почувствовав сочувствие к мисс Робертсон, я нежно напомнила ей:
– Красота глубоко внутри.
– Мама тоже говорила об этом, – Сильвия кивнула. – Но не думаю, что она говорила об этом дяде Эйдану.
Я рассмеялась, прежде чем смогла остановить себя. Похоже, ее дядя был той еще штучкой.
– У тебя есть дядя? – спросила Сильвия.
Отрезвев об упоминании семьи, я покачала головой.
– Нет, – у моих родителей не было братьев и сестер.
– Твоя мама и папа в Америке?
– Да.
– Они должны скучать по тебе.
Что-то кольнуло глубоко в груди. Слишком глубоко. Слишком больно.
– Как насчет тебя? Дядя Эйдан – твой единственный родственник?
– Мои бабушка и дедушка живут в Англии, поэтому я вижу их время от времени. У моего отца нет родителей. Он рос в приемной семье.
– Какая работа у отца?
Я обнаружила, что Сильвия была взволнована, когда рассказывала о своем дяде Эйдане и его карьере, но с неохотой вздыхала, когда я предлагала поговорить про отца.
– Он инженер, – ответила она. – Я не знаю, что это значит.
– Это означает, что он очень умный.
– Полагаю, да, – кивнула она.
Я нахмурилась.
– Иногда у взрослых много дел, да?
На ее лице появилось восхищенное выражение.
– У дяди Эйдана всегда есть время.
Сильви словно боготворила его. Мне почти стало жалко ее отца. И практически любого, кто будет конкурировать за ее ласку. С ее слов, дядя выглядел как внимательный, культурный и нереальный мужчина.
Дядя Эйдан был словно супергероем не с этой планеты.
✽✽✽✽✽
На следующей неделе Сильвия снова пришла в больницу, на этот раз, попросив дядю завезти ее, чтобы принять участие в чтении и немного посидеть со мной. Однако я не могла долго с ней оставаться, потому что пообещала Сеоне встретиться в обед. Оставив Сильвию в умелых руках Джены, я неохотно ушла. Несмотря на то, что сейчас с Сеоной я не чувствовала себя непринужденно, я нуждалась в ней, и поэтому не стала держаться на слишком большом расстоянии, чтобы не повредить нашу дружбу.
Мы встретились в нашем любимом кофейном месте «Капли кофеина» (Примеч.: англ. The Caffeine Drip), в Новом Городе, в тридцатиминутной прогулке от больницы… в обычный день. Но в переполненном фестивальном городе дорога заняла сорок пять минут. Было тепло, но темные облака на небе и влажность, предполагали наступление грозы. Когда добралась до кафе, моя одежда прилипла к телу, и я была рада моим коротким волосам.
– Ты набрала вес, – сказала Сеона, обнимая меня.
Я отступила и подняла бровь.
– Это хорошо?
Она улыбнулась мне успокаивающе.
– В прошлый раз ты выглядела немного худой.
Правда, в последнее время мой аппетит стал лучше. Не знаю, из-за детей, или из-за встречи с Сильви, которая показала мне перспективу, но я чувствовала себя немного лучше. Словно я некоторое время была без сознания, и что-то меня пробудило.
– Я хорошо себя чувствую.
– Хорошо, – она внимательно посмотрела на меня.
Я была благодарна, когда дружелюбная официантка приняла наш заказ, тем самым уйдя от взгляда подруги. Как только официантка исчезла, я попыталась отвести разговор от себя.
– Как работа?
– Как и всегда, – она пожала плечами. – Много работы.
Обычно Сеона любила болтать о своей работе, и это означало, что она намеренно пыталась перевести разговор на меня.
Дерьмо.
– А как там... – Я напряглась, чтобы вспомнить имя парня Сеоны.
Когда Джим умер, Фергус оказался не способным на поддержку. Это стало для него слишком сложно, и он расстался с Сеоной, когда она больше всего нуждалась в нем. Ужасно, но думаю, это лучшее, что могло случиться с ней. Это научило ее лучше разбираться в парнях. С тех пор Сеона решила встречаться только с хорошими парнями, независимо от того, насколько они сексуальны. Она попробовала онлайн-знакомства, и прошла через поток действительно хороших парней, которые, к сожалению, ее не увлекли.
– Фрэнк, – вздохнула она. – Фрэнка нет. Фрэнк не мог найти клитор, так что «До свидания, Фрэнк».
Я рассмеялась.
– Бедный Фрэнк.
– Эй, Фрэнк на десять лет старше меня. Если он не нашел клитор за двадцать с лишним лет занимаясь сексом, тогда парень либо ленив, либо невежественен. Никто никому ничего не обещал.
Улыбаясь, я кивнула.
– Поняла.
– В любом случае, несмотря на неудачу с Фрэнком, мне нравятся онлайн-знакомства. Я познакомилась с интересными людьми и подружилась с парнями, с которыми ее не связывает секс.
– Я рада. – Но я не обрадовалась спекулятивному взгляду в ее глазах.
– Вот что. Я подумала, может быть, тебе стоит создать профиль на сайте знакомств.
И вот оно.
– Я так не думаю.
– Это поможет тебе выбраться из дома.
– У меня нет дома.
– Квартиры. Это вытащило бы тебя из причудливой удручающей маленькой квартиры, в которой ты впала в спячку.
– Я не впала в спячку.
– Хождение на работу и волонтерство в больнице не приравнивает к общению.
– Я не согласна.
– Нора, пожалуйста, подумай об этом. Не хочу вмешиваться, но я беспокоюсь о тебе. Похоже на то, что ты отказываешься двигаться дальше.
Официантка появилась с нашей едой. Как только она ушла, я посмотрела на свою тарелку, досада и вина сражались друг с другом. Я подняла вилку и нож, мои пальцы сжались вокруг них в раздражении, и, наконец, нарезала панини. Я не хотела смотреть на Сеону из-за страха, что она увидит в моих глазах эмоции. Потом тихо и строго сказала:
– Я не люблю онлайн-знакомства. Если ты действительно не хочешь вмешиваться, то не дави.
Неловкое молчание висело над столом, пока мы ели. Наконец, не в силах больше терпеть болезненную тишину, я спросила:
– Как Родди?
Видимо, это было правильным решением, потому что Сеона выдохнула:
– Он возиться с новой барменшей из «Лейтс-Ландинг». Не знаю, что он в ней нашел. Она такая скучная, как тарелка. Все, что она делает, это дуется и хихикает.
– И дает ему секс без обязательств, – тронула я осиное гнездо.
Глаза Сеоны сузились.
– Это он так думает. Но я вижу, как она пытается замутить с ним. Клянусь богом, если он даже подумает о том, чтоб связать свою жизнь с ней, я прикончу его.
– Почему тебя волнует, с кем он тусит?
Она посмотрела на меня.
– Это Родди.
– Разве, мы не должны быть счастливы за него, независимо от того, с кем он дружит?
– Мне очень хочется услышать, как ты скажешь это ему в следующий раз, когда он пожалуется на одного из моих бойфрендов.
Боже, мне хотелось настучать им обоим по голове. Могли ли два человека быть более слепыми в своих чувствах друг к другу?
– Справедливо.
– Итак... – она осмотрела меня в своей вдумчивой манере. – Расскажи мне о волонтерстве.
– Что ты хочешь узнать?
– Я хочу знать, не окружаешь ли ты себя детьми, которые не будут здесь через пару лет.
Понимая ее беспокойство, я послала ей успокаивающую улыбку.
– Некоторые из детей очень больны, но большинство не на грани. Многие с нетерпением ждут, чтобы оказаться в комнате отдыха и послушать, как я рассказываю истории или играю с ними в игры. Я в порядке. На самом деле, есть один ребенок, который даже не болен, – сказала я улыбаясь, когда подумала о Сильвии. – Ее мама была медсестрой... – и я рассказала Сеоне о Сильвии, и ее опекуне, эпическом дяде Эйдане.
– О, звучит горячо, – решила Сеона.
Я фыркнула.
– Как может кто-то звучать горячо?
– Ну, во-первых, у него явно есть деньги. Квартира, которую она описала в Фонтанбридже – не дешевая. Кроме того, она говорит, что он работает со знаменитыми людьми и встречается с красивыми женщинами. Красивые люди обычно держатся вместе.
– Неправда. Было много непривлекательных знаменитых мужчин, которые встречались с красивыми молодыми женщинами.
– Я не говорю, что он, вероятно, выглядит красиво. Встречаются и непривлекательные люди, но настолько харизматичные, что выглядят горячими.
Посмеиваясь, я покачала головой.
– Почему это важно, горяч он или нет? Важно то, что у этой малышки произошла самая ужасная вещь в мире; и она очень сильная, но он, к сожалению, не понимает этого. Он держит девочку взаперти в этой квартире с репетитором, вместо того чтобы отправить ее обратно в школу. И она ему поклоняется и не собирается жаловаться, что не ходит в школу и не общается со своими друзьями. Она потеряла маму, и теперь боится что-то сделать, чтобы не оттолкнуть его.
Сеона кивнула.
– Я поняла. Но ты не знаешь всей ситуации, ты знаешь только то, что рассказал этот ребенок. Попробуй стать опекуном для ребенка, что потерял свою маму из-за долговременной болезни, и имеет чудного отца. Разве ты бы не завернула этого ребенка в вату? Быть чересчур заботливым в такой ситуации – это не очень плохо. Дайте бедному парню перерыв.
Ее слова дошли до меня, и я нахмурилась.
– Я не хотела осуждать. Я просто... Мне очень нравится эта девочка. Я беспокоюсь о ней.
– Я вижу это. – Сеона задумалась. – Может быть, тебе стоит попытаться встретиться с ее дядей, прочувствовать его. Так ты сможешь узнать в надежных ли она руках.
Я знала, почему она хотела, чтобы я встретилась с дядей, и это было не ради Сильвии. Я покачала головой, стараясь не смеяться.
– Ты неутомима.
Ее брови собрались вместе.
– Все это означает «судьба».
– Это означает упрямство. Стойкость. Ты никогда не прекращаешь.
Сеона нацепила на лицо невинное выражение.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
– Я говорю о том, что ты пытаешься свести меня с каждым мужчиной, с которым я общаюсь.
– Это неправда, – она махнула вилкой. – Я никогда не пыталась свести тебя с Родди. Я не настолько жестока.
– Эй, – я помахала своей вилкой перед ней, – я была бы счастливой девушкой рядом с Родди Ливингстоном.
– Да? – она улыбнулась мне. – Если это так тебя волнует, возможно, тебе стоит брать телефон, и, не знаю... звонить ему время от времени, что ли.
Ну, я сама напросилась.
– Я позвоню ему, – уклонилась я от ответа.
– Поэтому ты не берешь трубку, когда он звонит, и не перезваниваешь.
Коря себя за свою глупость, я тихо спросила:
– Он тебе это сказал?
– Да. Сказал. И это Родди, Нора. Он не думает: «О, Боже, жаль, что Нора испытывает трудное время, и ей тяжело общаться с лучшим другом мертвого мужа», – который, к слову, так же оказывается и ее лучшим другом. Он думает: «Если она, черт возьми, не хочет сокращать дистанцию, тогда я не буду лезть».
Я побледнела при мысли о потере Родди.
– Я позвоню ему.
Сеона потянулась и схватила меня за руку.
– Он не может это сказать, потому что это Родди, и признание в любых реальных чувствах введут его в септический шок, но он тебя любит. Когда он потерял Джима, он потерял брата. Ты как сестра для него, даже больше, чем я. Не... не обижай его, Нора.
Внезапно на глаза набежали слезы, и я опустила взгляд.
– Это последний человек, которому я хочу причинить боль, – я не могла объяснить, как трудно мне находиться рядом с Родди. Как это приводит к тому, что воспоминания уводят в то время, когда я должна была позволить Джиму МакАлистеру уйти из моей жизни, чтобы он смог найти того, кто полюбил бы его так, как он того заслуживал.
