Текст книги "Песня Обманщика (ЛП)"

Автор книги: Саманта Маклеод

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

– Один? – завопил я.

Один распахнул дверь как раз в тот момент, когда в комнату вошла Сигюн, все еще завернутая в темное одеяло.

– Извините, что прерываю, – сказал Один. Он поднял бровь, глядя на кинжалы, зажатые в моих кулаках. – Похоже, вы с Сигюн уже поладили.

– Доброе утро, Всеотец, – произнесла Сигюн голосом, в котором не было особой приветливости.

– Зачем ты здесь? – спросил я.

Один устремил на меня свой одинокий бледный глаз.

– У нас возникла проблема.

Я прищурился. Кроваво-красные губы Ангрбоды вспыхнули в моей памяти, ухмыляясь над бледным изгибом ее обнаженной груди.

– Дочь Тьяцци, – догадался я.

Один кивнул.

– Ее зовут…

– Скади, – закончил я. – Она собирает армию?

Губы Одина сжались в тонкую белую линию. Не очень хороший знак.

– Тебе лучше пойти со мной, – сказал он.

Я повернулся к Сигюн. Ее каштановые волосы беспорядочным клубком рассыпались вокруг затуманенного сном лица. Мне пришло в голову, что если бы не мое вторжение в ее жизнь, она провела бы ночь в своей собственной постели. И она бы не проснулась на рассвете от того, что Один практически вынес ее дверь.

Казалось, мне нужно было многое ей сказать, и не в последнюю очередь это было предупреждение о том, что в ее доме теперь есть еще две комнаты, но я не знал, с чего начать. Она встретила мой взгляд с мягкой, сонной улыбкой.

– Будь осторожен, – прошептала Сигюн.

Это было то же самое, что она сказала перед тем, как я отправился спасать Идунну. И снова я не смог придумать подходящего ответа. Я, молча, кивнул ей и взял Одина за руку, позволив ему тащить меня через эфир.

***

– Черт, – выплюнул я.

Мы с Одином жались от холода на утесе, откуда открывался вид на военный лагерь Скади. Мы были переодеты двумя старыми нищенками. Это была не самая удобная маскировка в мире. И ничто в открывшейся передо мной панораме не заставляло меня чувствовать себя лучше.

Прошло всего несколько дней с тех пор, как Тьяцци погиб в огне внутри стен Асгарда, а Скади уже успела собрать более сотни солдат. Но еще хуже были огромные размеры лагеря. Существующие войска занимали менее четверти пространства, которое было расчищено и организовано в тесные военные квадраты.

– Сколько легионов присягнуло на верность Тьяцци? – прошептал я. Казалось маловероятным, что нас подслушают, но воспоминания о шпионаже вокруг огромного военного лагеря, заставили меня шептать.

Один рассмеялся. Это прозвучало горько.

– Сколько золота находится в сейфе Тьяцци?

Какое-то время я размышлял об этом. Это было очень плохо. Асы и Ваны Асгарда – сильные воины, но если армии Йотунхейма объединятся против нас, это будет адская битва. Это не будет разгром, но это будет долгий, кровавый конфликт, и обе стороны будут уничтожены.

По крайней мере, до сих пор армия Йотунхейма не вызывала беспокойства. Никто не хотел, чтобы война обречена была закончиться в тупике смерти и разрушения. Ни Йотунхейм, ни Асгард не предлагали другой стороне достаточно того, что стоило бы завоевать, и ни у одной из сторон не было ни явного преимущества, ни достаточной мотивации.

Смерть Тьяцци все изменила. Месть была мотивацией, и золото Тьяцци купило бы значительное преимущество. Я никогда не встречался с дочерью Тьяцци, Скади, но любую женщину, готовую бросить вызов угнетающе сексистской иерархии Йотунхейма и поднять свою собственную армию, нельзя было недооценивать. Я снова подумал об Ангрбоде, потом с трудом проглотил подступившую к горлу желчь.

– Нам нужно попасть внутрь, – сказал Один. – Нам нужно кого-то обратить.

Я рассеянно почесал голову. Вши были всего лишь иллюзией, но голова все равно зудела.

– А кто стоит за нее горой?

Один хмыкнул.

– Вот это тебе и нужно будет выяснить. Я предлагаю тебе переодеться шлюхой.

Я с отвращением сплюнул. Шлюха для группы отвратительных солдат?

– Пожалуйста, скажи мне, что ты шутишь.

Один ничего не ответил. Мне пришлось напомнить себе, что он действительно любит солдат. Черное платье и бледная грудь Ангрбоды снова всплыли в моей памяти, и мне показалось, что горло сдавило.

– Мы могли бы откупиться от Скади, – сказал я, ненавидя себя за то, что предложил идею Ангрбоды. – Мы могли бы ей предложить, я не знаю… мужа.

Один хлопнул себя по затылку.

– Возможно. Но не сейчас, пока у нее есть армия, а у нас ничего нет.

Он повернулся ко мне лицом. Независимо от того, какую иллюзию Один носил, у него всегда были одни и те же смущающие, нестареющие голубые глаза. Такие глаза, которые смотрят прямо внутрь тебя.

– Обрати одного из генералов, – сказал Один. – Делай все, что нужно. Найди ее уязвимое месть, где мы сможем напасть. Тогда мы будем вести переговоры.

Что-то темное и холодное поднялось во мне. Значит, вот так. Предательство и хитрость, стратегии и война. Теперь это была вся моя жизнь, протянувшаяся отсюда до Рагнарека.

– Отлично, – сказал я. – Я это сделаю. Но я не собираюсь становиться шлюхой.

Смех Одина еще долго висел в холодном утреннем воздухе после того, как он сам исчез.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Тьма и вода.

Я плыл по воде, что-то ища. Свою семью. Тела Ани и Фалура, крошечное тельце младенца. Они кружились где-то во тьме, и если бы я только мог дотянуться до них, если бы я был достаточно быстр…

Мои легкие горели. Я был под водой, на глубине, и мне было холодно. Я не мог дышать. Я замахал руками и ногами, но путы вокруг моих лодыжек и запястий держали меня крепко. А теперь это оказался не океан, а черное платье, которое поглотило меня, утопило.

Где-то далеко надо мной не переставая смеялась Ангрбода.

Я резко выпрямился, сжимая в кулаках холодные рукояти кинжалов, мое сердце бешено колотилось о грудную клетку, а во рту стоял острый металлический привкус.

Где же, черт возьми, я был?

Вокруг меня было темно, как в гробу, и в голове пульсировала знакомая тупая боль похмелья. Заклинания, которые я всегда ставил перед тем, как заснуть, успокаивающе жужжали по кругу. Кто-то крикнул в темноте, и ему ответил другой голос на отдалении. Часовые. Часовые солдатского лагеря.

Вздохнув, я снова спрятал кинжалы за пояс. Я был в лагере Скади, шпионил для Одина. Не тонул. Не был связан и не корчился под Ангрбодой.

Дрожа от неприятных пережитков кошмара, я встал и снял заклинания. Я замаскировался под новобранца, хотя две недели тренировок в армии Скади не привели ни к чему. Возможно, Один не зря предложил маскировку шлюхи, хотя я все еще не мог заставить себя пойти по этому пути. Даже несмотря на то, что палатки шлюх казались более удобными, чем казармы, в которых я сейчас находился.

Я не спал до сегодняшнего вечера, пока усталость не заставила меня занять самый темный угол казармы. Я попытаться установить самую незаметную защиту. В конце концов, это был не Мидгард, многие из элитных бойцов армии Скади могли чувствовать магию, если не использовать ее сами. Все, что было более сложным, чем мои обычные иллюзии и заклинания, потенциально могло вызвать их тревогу.

Еще один голос крикнул в темноте. Я затаил дыхание, ожидая ответа. Когда он раздался, ответный крик раздался гораздо дальше, чем я ожидал. Кто-то новенький прибыл сейчас посреди ночи?

Интересненько!

Я проскользнул сквозь толстые парусиновые полога палатки, моргая в темноте. По периметру лагеря мерцали факелы. А там, в темноте долины, виднелся далекий оранжевый отблеск еще одного факела. За ним последовал еще один. И еще один.

Пока я смотрел, между горами пронесся поток факелов, направляясь все ближе и ближе к казармам. Стражники окликнули их, и им ответили дружескими приветствиями. Я проскользнул между палатками, стоя в тени, пока не увидел главный вход в лагерь. Несколько лошадей топтались во мраке прямо в круге света факелов. Я узнал трех из четырех генералов Скади.

А на самом большом и грозном скакуне ехала дочь Тьяцци, Скади. Лунный свет отражался от ее доспехов и длинного меча, висевшего на боку. Раньше я видел ее лишь мельком, она не соизволила приближаться к новобранцам, и я едва ли мог винить ее за это. Я мельком подумал о том, чтобы попытаться сойти за мужской эскорт и проникнуть в ее палатку, но ничто в строгой военной операции Скади или мрачном поведении не заставило меня думать, что она была бы заинтересована в небольшой военной интрижке.

С гор донеслось ржание лошади, и ей ответил жеребец Скади. Ее черный конь стала немного приплясывать, пока она не взяла его под контроль. Одна из кобыл в приближающемся батальоне, должно быть, была течка. Я усмехнулся про себя в тени. Лошади были так же предсказуемы, как и все мы.

Приближающимся войскам не потребовалось много времени, чтобы оказаться в мерцающем свете факелов. Первым появился глашатай, проскакав последние несколько футов галопом, чтобы приблизиться к Скади и ее генералам. Он был еще совсем мальчишкой и, соскользнув с коня, низко поклонился закованным в железо ногам боевого жеребца Скади.

– Моя госпожа, – выдохнул мальчик. – Трим из Железных Пустошей клянется вам в своей верности и представляет своих людей к вашим услугам.

Мальчик стоял, моргая в свете факела. Скади не обратила на него внимания, ее глаза были прикованы к колонне приближающихся солдат.

– Самое время, черт возьми, – проворчал Гриери, один из генералов под командованием Скади. – Пошлите его наверх!

Мое сердце подскочило к горлу. Затаив дыхание, я шагнул еще дальше в тень. Я знал Трима. На самом деле я знал его довольно близко. Но прежде чем я осмелюсь приблизиться к нему, мне придется выяснить, насколько далеко распространяется его преданность.

Мальчик, чье лицо уже совсем побледнело, попытался снова сесть на лошадь. Даже я видел, как дрожат его ноги. Вернувшись, наконец, на свое место, он даже не оглянулся, прежде чем исчезнуть в темноте.

Среди факелов, протянувшихся вдоль долины, возникло легкое мерцание и послышался невнятный шепот голосов. Затем еще одна пара копыт застучала в нашу сторону. Мгновение спустя я увидел Трима, одетого в полную броню, верхом на огромном боевом коне.

Я чуть не вздохнул в знак признательности. Я впервые встретил Трима, когда он украл Мьёльнир, волшебный молот Тора. Я ожидал, что буду драться с ним, возможно даже убью его, но вечер закончился на более позитивной ноте. С тех пор я несколько раз навещал Трима, почти все ради чистого удовольствия от его сильного, крепкого тела воина и его откровенно декадентского жилища. Он был щедрым и удивительным любовником, и он был одним из моих возлюбленных, прежде чем Аня поймала мой взгляд в Мидгарде.

Даже сейчас, когда судьба Асгарда висела на волоске, вид обнаженных рук Трима и покрытой щетиной челюсти зажег огонь где-то глубоко внутри меня. Это тепло распространялось до тех пор, пока я не почувствовал, что мои щеки покраснели под иллюзией, хотя мне потребовалось еще мгновение, чтобы понять, что это было.

Ах. Очевидно, я все еще ощущал вожделение.

Я нахмурился в темноте, пытаясь отогнать от себя как отвлеченность из-за моего внезапного возбуждения, так и грызущее чувство, что я только что предал память об Ане и Фалуре. В нескольких шагах от меня Трим натянул поводья, поднес кулак ко лбу и слегка поклонился.

– Госпожа Скади, – прогрохотал он. – Мы пришли.

Скади пренебрежительно фыркнула.

– Тебе понадобилось столько времени, чтобы пересечь пустоши, Трим?

Темные глаза Трима сузились в свете факела.

– Приближается зима, госпожа Скади. Я не мог заставить своих людей уйти в разгар сбора урожая. Но, как только войско было собрано, мы поспешили. Как видите, мы скакали всю ночь, чтобы добраться до вашего лагеря.

– Я должна быть впечатлена? – Скади усмехнулась. – Очевидно, ты больше заботишься о сборе урожая кукурузы, чем о том, чтобы отомстить за моего отца, твоего заклятого союзника.

Трим расправил плечи. Даже для Йотуна он был огромен. Он сделал так, что жеребец под ним стал похож на пони.

– Будь уверена, – прорычал Трим. – Я здесь потому, что ты не оставила мне выбора, женщина. Угроза сжечь мои земли, возможно, и вынудила меня к этому, но она не принесла тебе союзника. И я осмелюсь сказать, что я не единственный из твоих генералов, кто так думает.

Трим сердито посмотрел на четверых мужчин, стоявших рядом со Скади. Лошади неловко переминались с ноги на ногу, топая по твердой утрамбованной земле. Жеребец Трима развернулся и исчез в темноте, а медленное продвижение факелов возобновилось к лагерю.

– Наглое дерьмо… – начала Скади, но я ускользнул прежде, чем успел услышать остальную часть ее тирады.

Я и так уже достаточно узнал.

***

Я ждал четыре дня. Достаточно времени для того, чтобы Трим и его войска обосновались в лагере Скади, но недостаточно времени для того, чтобы генералы приняли какие-либо важные тактические решения. Затем я подождал, пока солнце не скрылось за холмами, и тонкий серп Луны не засиял над твердыми скалистыми склонами гор, возвышавшихся над лагерем.

Было достаточно холодно, что мое дыхание превратилось в облако пара перед губами, которые я экстравагантно накрасил по этому случаю. Я задрожал под узким платьем, которое обернул вокруг своей пышной женской иллюзии, и понадеялся, что у Трима в палатке горит хороший костер. Сегодня вечером я выдавал себя за женщину, и притом очень привлекательную. Большую часть своего приближения я был невидим, чтобы не поломать руки каким-нибудь особо хватким солдатам, но теперь пришло время объявить о своем присутствии.

В качестве шлюхи. Я подавил вздох. Где-то на другом конце Девяти миров я был уверен, что Один смеется надо мной.

Стражники, стоявшие возле личной палатки Трима, буквально лишились дара речи, когда я вошел в мерцающий круг света лампы. Это всегда хороший знак.

– Джентльмены, – промурлыкал я. – Я здесь для генерала.

Высокий охранник несколько раз моргнул, а затем пробормотал что-то неразборчивое. Ах, быть женщиной было так весело. Я уже почти забыл, какой эффект производит пара красивых сисек на большинство мужчин.

Не дожидаясь ответа, я проскользнул в тяжелые складки двери палатки. Низкий гул разговоров преследовал меня, но тонкое преломляющее заклинание мешало разобрать точные слова. Мои глаза медленно привыкли к полумраку, и я увидел троих мужчин, сидящих за низким столом перед тлеющим очагом. Двое из них уставились на меня, разинув рты. Трим, однако, уже наполовину поднялся на ноги с обнаженным мечом. Его темные глаза сузились. Впервые мне пришло в голову, что я могу оказаться в весьма затруднительном положении, если Трим меня не узнает.

– Оставьте нас, – прорычал Трим, указывая клинком на людей, сидевших вокруг стола.

Они неуклюже поднялись на ноги, все еще украдкой поглядывая на меня. Я выставил вперед бедро и надулся, пока Трим довольно демонстративно убирал меч в ножны.

– Самое время, – сказал Трим, встретившись со мной взглядом, когда двое мужчин проскользнули мимо нас.

– Везучий ублюдок, – прошептал один из них.

– Как думаешь, сколько она стоит? – ответил другой.

Трим пересек комнату и обхватил меня своими массивными руками, пряча губы в моих волосах. Моя кожа покрылась мурашками от внезапного прикосновения.

– Локи? – прошептал он.

Я вздохнул с облегчением.

– Конечно.

Его руки крепче сжали мою талию.

– Они будут наблюдать за нами. Создай иллюзию.

Слегка кивнув, я потянул нити магии в палатку, закрутив их вокруг наших тел, а затем приготовился к неизбежному копью боли, которое появлялось всякий раз, когда я создавал сложную иллюзию. Мгновение спустя к кровати подошла еще одна пара, и красивая женщина уже спустила платье до лодыжек.

Я нащупал еще одну нить магии, готовясь телепортировать нас за пределы палатки, но Трим схватил меня за запястье и прижал его к спине.

– Не надо, – прошипел он. – Здесь нет ни одного безопасного места.

Я отстранился достаточно, чтобы встретиться с ним взглядом. Его лицо было морщинистым и жестким, казалось, он постарел на десятилетия за те несколько лет, что я видел его в последний раз.

– Просто сделай нас невидимыми, – прошептал он. – Магия внутри палатки – это прекрасно. Они просто подумают, что я использую несколько заклинаний, чтобы увеличить свою выносливость. Но снаружи это слишком рискованно. Это проклятое место – самая охраняемая долина в Йотунхейме. Скади никому не доверяет.

– Мудро с ее стороны, – сказал я, натягивая нити магии достаточно сильно, чтобы сделать нас невидимыми.

Тень улыбки скользнула по лицу Трима, и он опустился на подушки на полу.

– Мы стали невидимками? – прошептал он.

– Да. Любой наблюдатель увидит только их, – сказал я, кивнув на иллюзорную пару, которая теперь страстно целовалась у изножья кровати Трима.

– Тогда я скажу тебе, что в Скади нет ничего мудрого, – сказал Трим с тяжелым вздохом. – То, что она хочет сделать, уничтожит оба мира. Она обезумела от ярости и горя, и она использует золото отца, чтобы откупиться от моих солдатских жизней.

Я сел на ковер рядом с Тримом. На кровати позади него моя женская иллюзия опустилась на колени, чтобы расстегнуть массивный пояс Трима-иллюзии. Полог палатки тихо зашуршал, давая понять, что Трим был прав. Его охранники действительно смотрели мое маленькое шоу.

– Ты же не думаешь, что силы Скади могут напасть на Асов? – спросил я.

Трим пожал плечами.

– Полагаю, любой мог бы сразиться с Асами. Но никто не смог бы победить их. Один позаботился об этом. Девять миров уравновешены, потому что любой, кто нападет на войска Одина, будет уничтожен.

– Скади знает об этом? – настаивал я.

– Да. Она все знает. Но ей все равно. Она собрала достаточно людей, чтобы представлять угрозу. Даже если ее армии потерпят поражение, что, вероятно, и произойдет, Асгард будет лежать в руинах. – Он помолчал, глядя на закрытую дверь палатки, прежде чем продолжить. – И я искренне думаю, что это все, чего она хочет. Она хочет причинить вред Асгарду, даже если это будет стоить каждой жизни под ее началом.

Я прижал пальцы к губам. Слова Ангрбоды всплыли у меня в голове, и я возненавидел себя за это.

– А что, если Один заключит с ней сделку? – спросил я.

Трим слабо рассмеялся.

– Не думаю, что ее можно подкупить, если ты здесь именно для этого. Теперь, когда ее отец умер, она самая богатая женщина в Йотунхейме.

– Может мужем? – неуверенно спросил я.

Фыркающий ответ Трима был настолько громким, что я усилил иллюзии вокруг нас, убедившись, что мы были не только невидимы, но и неслышимы.

– Нет, Локи, не думаю, что секс может это исправить. Кроме того, кто будет жертвенным агнцем для этого человека? Я не могу себе представить, чтобы кто-нибудь из Асов вскочил на ноги, чтобы стать мужем Скади, которого клюнула курица.

Я бросил взгляд через всю палатку. Мои женские иллюзии освободили огромный член Трима и теперь сосали его с явным удовольствием. Иллюзия Трима обвила его руку вокруг ее головы, и он стонал от удовольствия.

– А что, если ее загонят в угол? – спросил я. – А что, если войскам Одина удастся застать ее врасплох, пока она уязвима?

Трим поймал мой взгляд.

– Ты хочешь сказать, что тебе нужен кто-то, чтобы предать ее?

В наступившей тишине я слышал, как колотится мое сердце. Иллюзии позади нас стонали и вздыхали от плотского наслаждения, и где-то за пределами палатки я услышал слабый, чувственный стон одного из охранников. Ну, по крайней мере, они были отвлечены.

Я потянулся к Триму, сжимая пальцами его руку.

– А какая у нас альтернатива? Чтобы твои люди погибли на ее поле боя?

Трим отстранился от моего прикосновения и запустил пальцы в волосы, дергая седеющие пряди так сильно, что было почти больно смотреть.

– Или смотреть, как они умрут здесь, казненные за мою измену? Прекрасную же альтернативу ты предлагаешь.

Черт. Я сжал кулак, глядя на плотно сжатые губы Трима и его напряженную спину, и проклиная свою недальновидность. Если бы я все сделала правильно, у меня был бы план, который я мог бы ему представить. Но, конечно, я все сделал неправильно, и теперь мне придется что-то придумывать по ходу дела.

– Я не собираюсь бросать тебя, – настаивал я.

Трим устало поднял бровь. Он выглядел так, словно уже отказался от этого разговора.

– У меня есть место, – солгал я. – Вдали от этого мира, вдали от Йотунхейма. Где-то в тепле. Ты можешь быть…

Я лихорадочно вертел мысли в голове, пытаясь ухватиться за что-нибудь, что могло бы понравиться Триму. Первое изображение, которое всплыло на поверхность, был ряд гладких, темных винных бутылок, которые мы разделили во время моего последнего визита в его крепость. Когда я проснулся на следующее утро, они окружали кровать Трима, как стражники, стоящие по стойке смирно.

– Виноторговец, – сказал я. – Покупает и продает вино. Ты сможешь использовать и другие свои таланты, те, что не связаны с убийствами и увечьями.

Глаза Трима на мгновение расширились, а затем сузились, превратившись в почти ослепительный блеск. Мне показалось, что дверь на мгновение приоткрылась, а затем захлопнулась.

– Я не могу взять с собой всех, – сказал я, бросив взгляд на полог палатки. Я знал, что Трим предпочитает мужчин женщинам, возможно, у него в полку было несколько любовников. – Если у тебя есть, скажем, несколько особенных людей на попечении…

Он зарычал.

– Это низко. Я не смешиваю бизнес и удовольствие, Локи.

– Ну, все равно. Предложение остается в силе. Я смогу удержать ворота для дюжины человек, да еще столько же лошадей.

Трим рассмеялся громче.

– И как же мне вытащить дюжину людей и лошадей из-под носа Скади? Даже если я соглашусь на этот самоубийственный план, которого у меня наверняка нет.

Позади него женская иллюзия на кровати завопила в экстазе. Мгновение спустя иллюзия Трима взревела в его собственной кульминации. Я потянул за магию, готовя иллюзии к очередному выступлению.

– Ты уже будешь двигаться, – прошептал я. – Именно это нам и нужно знать. Когда и куда Скади отправится. Мы разведаем маршрут, найдем место, где можно устроить ей засаду. Если у нас будет элемент внезапности, и мы окружим ее войска, Один заставит ее вступить в переговоры.

– Или Один отдаст приказ атаковать и скосить нас, как летнюю пшеницу.

Я фыркнул. Это действительно звучало очень похоже на Одина.

– Даже если бы у нас был элемент внезапности, это был бы тяжелый бой, – сказал я. – Не думаю, что Один захочет сражаться с объединенными силами Йотунхейма. Нет, если есть способ договориться со Скади. Но мы даже не можем посадить ее за стол переговоров, пока не прижмем ее армию. И для этого, мастер Трим из Железных Пустошей, ты нам нужен.

Трим тяжело вздохнул и прислонился спиной к столбу палатки. Позади него обнаженные иллюзии снова обнимались на кровати, обмениваясь глубокими, страстными поцелуями. Я услышал тяжелое дыхание и влажные ритмичные шлепки из-за створок палатки, похоже, по крайней мере, один из охранников наслаждался моим представлением.

– Ты думаешь, – наконец, сказал Трим. – На самом деле ты не знаешь, что собирается делать Один.

– Никто не знает, что собирается делать Один, – признался я. – Но если ты скажешь мне, когда и куда движется эта армия, я вытащу тебя отсюда. Обещаю.

Темные глаза Трима впились в меня, затем переместились, чтобы проследить линии его палатки вверх к дымовому отверстию. Я проследил за его взглядом. Там, сквозь колеблющиеся порывы древесного дыма, в небе Йотунхейма сверкали ледяные звезды.

– Я слышал, чего стоит твое слово, – сказал он.

Это меня задело. Я медленно выдохнул, пытаясь разжать кулаки.

– Трим, разве я когда-нибудь подводил тебя?

Уголки его губ дернулись, будто он боролся с желанием улыбнуться.

– Ты никогда не давал мне никаких обещаний, Кузнец Лжи.

Ну и черт с ним. Мастурбирующий охранник с другой стороны палатки издал долгий стон. Мгновение спустя его ноги пошаркали мимо того места, где я сидел. Черт возьми. Времени оставалось в обрез, и мне больше нечего было предложить Триму. Только и всего…

Я наклонилась вперед, прижимая ладонь к массивной груди Трима.

– Трим, – прошептал я, широко растопырив пальцы. Когда волосы на его груди коснулись моей ладони, вспышка возбуждения вспыхнула где-то глубоко внутри меня. Я вовсе не боялся этого. Впервые с тех пор, как Тьяцци утащил Идунну от меня в темном яблоневом саду в Йотунхейм, мысль о сексе действительно доставила мне удовольствие.

– Прекрати, – прорычал Трим, отталкивая мою руку.

Я отшатнулся назад, удивленно моргая. Лицо Трима несколько смягчилось.

– В любое другое время и в любом другом месте, Локи, я бы трахнул тебя так сильно, что ты бы хромал целую неделю. Но здесь, – он снова взглянул на стену палатки, и жесткие морщинки вокруг его губ и глаз снова появились.

Он был напуган, как я понял, неприятным толчком. Я никогда не видел, чтобы могучий Трим был испуган.

Трим покачал головой, провел массивной рукой по волосам и снова потянул. Он рассмеялся про себя таким смиренным смехом, что это прозвучало так, словно из мехов вытекает воздух.

– Ты маловероятный спаситель, Локи, но я полагаю, что ты – все, что у меня есть. Если мне все равно суждено умереть на поле боя…

– Ты не умрешь, – настаивал я. – У меня есть для тебя место.

Моя полоумная идея предложить убежище Триму в каком-нибудь другом мире выкристаллизовалась в абсолютную необходимость. Так или иначе, я собирался это сделать.

Трим пренебрежительно махнул рукой.

– Если я предам Скади, то, возможно, ты прав. Возможно, есть шанс, что эту войну удастся предотвратить, и Йотунхейм и Асгард не сгорят.

Я застыл, боясь заговорить. Трим наклонился ближе ко мне.

– Я это сделаю. – Его голос был ровным и покорным. – Если это спасет не одну жизнь, я полагаю, мое предательство будет стоить того.

Он мне не поверил. Осознание этого заставило меня похолодеть. Трим ни на секунду не поверил, что у меня есть место, чтобы укрыть его от гнева Скади.

Места у меня, конечно, не было, но все же. Его неверие раздражало меня.

– Тебе лучше уйти, – сказал Трим, кивнув головой в сторону иллюзий на кровати.

Его палатка теперь была наполнена тяжелым запахом секса, приятным оттенком правдоподобия, который, вероятно, был потрачен впустую на мою нынешнюю аудиторию. Я провел пальцами по нитям магии, заставляя обе иллюзии снова завопить от удовольствия, сначала женщину, а затем Трима. Когда они, тяжело дыша, упали на огромную кровать Трима, я встал и протянул ему руку. Он взял ее и, как ни странно, не отпустил, когда мы прошли несколько шагов до края его кровати.

– Будет проще, если ты сядешь, – прошептал я, хотя мои иллюзии все еще были окутаны вокруг нас, делая нас обоих невидимыми.

Трим колебался. Затем, вместо того чтобы сесть, он обнял меня и притянул к своей груди для сокрушительного поцелуя. Все мое тело напряглось от шока, и я едва успела открыть рот, прежде чем он отстранился.

– Локи. – Он провел пальцами по моей щеке, его темные глаза странно блестели в свете факелов. – Мне бы хотелось, чтобы обстоятельства сложились иначе. Но все равно я рад, что это был ты.

Он опустился на кровать, и я отшатнулся назад, ошеломленная силой его неожиданной нежности. Рад, что это был я? Я всегда считал, что он предпочитает Тора. Все предпочитали Тора.

Моя грудь сжалась, будто грудная клетка была зажата в тиски. Я почувствовал, как что-то яростное и изменчивое вырвалось наружу внутри меня, водоворот ярости, горя и болезненного одиночества поднялся в моей груди подобно черной волне, давя на горло, душа дыхание.

– Я не подведу тебя, – прошептал я.

Я закрыл глаза, чтобы не видеть выражение его лица, и сжал иллюзии, как скорлупу вокруг своего тела, пытаясь вернуть себе контроль. Мгновение спустя я соскользнул в иллюзию прекрасной женщины, которая теперь была великолепно обнажена. Она прошла через палатку Трима, не оглядываясь, ее кожа блестела от пота, а бедра были покрыты семенем Трима.

– Три дня, – крикнул Трим с кровати позади меня. – Приходи через три дня.

Я кивнул, помахав своими тонкими пальцами над головой в жесте, который можно было бы принять за согласие.