Текст книги "Любовница Волка (ЛП)"
Автор книги: Саманта Маклеод
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
Папа бросил на меня странный, оценивающий взгляд. Машина остановилась, и я увидела сквозь ветровое стекло металлические стены авторемонта «Макдоналд». В желтом свете прожектора за гаражом отец выглядел старым и усталым. Я улыбнулась, чтобы показать ему, что я в порядке, но все мое тело было холодным, а руки дрожали.
– Это был всего лишь сон, – сказала я почти про себя.
Но ведь с Вали это никогда не было просто сном, не так ли? Я нащупала щеколду на двери. Холодный воздух хлынул внутрь машины, обжигая щеки.
– Давай войдем, – сказала я, пытаясь одарить отца широкой, ободряющей улыбкой.
Вместе мы поднялись по скользкой ото льда подъездной дорожке от папиной мастерской к дому. Рождественские огни мерцали вдоль перил крыльца родителей. Было так холодно, что снег скрипел под нашими сапогами. Папа придержал для меня дверь. В доме пахло точно так же, как я помнила, пьянящая смесь древесного дыма и жареного лося, и часть панического страха от сна начала исчезать из тела.
– Ужин будет готов, когда ты переоденешься, – сказала мама, выходя из кухни, чтобы обнять меня. – Лось, картошка с огорода, а печенье из магазина.
Я глубоко, прерывисто вздохнула, пытаясь забыть высокое, изящное тело Вали, размахивающее сверкающим синим мечом над головой. И исчезновение его в зияющей черной пасти пещеры.
– Спасибо, – слабо сказала я. – Звучит восхитительно.
После ужина я долго принимала горячий душ и спустилась вниз, чтобы присоединиться к родителям и выпить стакан скотча на диване рядом со сверкающими огнями рождественской елки. Мама развесила по каминной полке и вокруг своего огромного позолоченного герба в виде Флер-де-Лис древние нити многоцветных огней с большими выпуклостями. Папа – шотландец, правнук Макдональда из Хайленда, а мама – француженка.
Когда я росла, мама сказала мне, что ее бабушка Клэр происходила из королевского ветви Орлеана, которая бежала из Францию во время Революции. Я никогда ей особо не верила: наша маленькая бревенчатая хижина в глубине лесов штата Мэн была чертовски далека от Версаля. Но на моем первом свидании со знаменитым профессором литературы Барри Ричардсоном, после того как мы открыли вторую бутылку вина, я рассказала ему, что происхожу из королевской французской семьи Орлеан. Похоже, он был впечатлен. По крайней мере, он был достаточно впечатлен, чтобы пригласить меня к себе домой в тот вечер.
Когда год спустя я познакомилась с семьей Барри в их огромном белом доме с видом на Атлантический океан, Барри представил меня как Карен Макдональд, родственницу королевской Орлеанской семьи Франции. Как будто это могло компенсировать бревенчатую хижину, акцент Мэна, тот факт, что я могла управляться с бензопилой и менять масло в пикапе. На его родителей я не произвела особого впечатления. Ни тогда, ни в последующие годы.
Я покачала головой и сделала большой глоток виски, чтобы избавиться от Барри Ричардсона.
– Мама, – сказала я, – ты можешь наполнить носки.
Мама сидела у мигающих угольков костра и вязала. Она потрясенно посмотрела на меня.
– Ты же знаешь, что Санта не придет, пока ты не заснешь!
Я рассмеялась.
– Мама, мне тридцать семь лет!
Она улыбнулась, но не двинулась с места.
– Итак, дорогая, ты встречаешься с кем-то особенным там, в Монтане?
Мне удалось подавить стон еще одним глотком виски. По крайней мере, она дождалась окончания ужина, чтобы заговорить об этом.
– Э-э, нет, не совсем так.
– Не совсем так? – спросила она, перестав вязать, что было плохим знаком.
Я одним глотком допила виски, стараясь тщательно подбирать слова. Конечно, я не встречалась с Вали. Я не видела его уже месяц, с того самого утра, когда проснулась в его объятиях, завернутая в меха посреди Йеллоустона. В груди у меня все сжалось. Я попросила его пойти со мной домой.
И он ответил: «Нет».
– Это конец истории, – прошептала я.
– Что? – спросила мама. Теперь оба моих родителя смотрели на меня во все глаза.
Кровь прилила к щекам.
– Пожалуй, я пойду спать, – сказала я, вставая и преувеличенно потягиваясь. – Ну, знаешь, чтобы Санта мог прийти и наполнить носки.
Мама нахмурилась, и я почувствовала укол вины за то, что подвела ее.
Но, честно говоря, что, черт возьми, я могла сказать, чтобы объяснить кто такой Вали?
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Через три дня я уже была в аэропорту, возвращаясь домой с новенькой вязаной шапочкой, шарфом и варежками ручной работы, а также аварийно-спасательным набором для машины, благодаря Санте. Не то чтобы я жаловалась. Я подарила родителям подарочные сертификаты их любимой закусочной и месячную подписку на клуб «Портлендского мини-пива». Семья Макдональдов была очень практична.
Мне пришлось лететь тремя разными рейсами из Бангора штата Мэн, в Бозмен штат Монтана. Конечно же, я застряла в О’Хара и провела все четыре часа, яростно отправляя Джону свои заметки для заседания факультета, которое теперь собиралась пропустить. Затем мне пришлось бежать через весь Международный аэропорт Денвера, чтобы сесть на крошечный винтовой реактивный самолет, направлявшийся в Бозмен. Это был последний рейс в этот день, и все в самолете выглядели либо раздраженными, либо измученными. Либо и то, и другое.
Я откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза…
***
Я оказалась в Йеллоустоне. Была ночь, и Луны не было видно. Даже звезды казались блеклыми, будто тьма, выплескивающаяся из уст огромной, нависшей передо мной пещеры, каким-то образом прокрадывалась по небу, затмевая искры света.
– Вали? – прошептала я в темноту.
Ответа не последовало. Запах гари витал в воздухе, обжигая ноздри. Я шагнула к пещере.
– Вали? – позвала я.
Мой голос эхом разнесся по открытому пространству, звуча гораздо громче, чем следовало бы. Казалось, весь мир дрожит, затаив дыхание.
В ожидании.
Я проснулась, дрожа всем телом, и провела остаток тряского полета до Бозмена, глядя в окно, пытаясь убедить себя, что ничто не заслоняет холодное мерцание звезд надо мной.
***
На стоянке аэропорта Бозмена было десять градусов ниже нуля, и моя чертова машина никак не заводилась. Я оставила чемодан в багажнике и вернулась внутрь, дуя на пальцы в багажном отделении, ожидая, когда вежливые сотрудники заведут мою машину.
Когда я добралась домой, было уже за полночь, а это означало, что в штате Мэн сейчас было два часа ночи. Я была в дороге двадцать часов. За моей сетчатой дверью торчал сверкающий подарочный пакет, но я не заметила его, пока не пнула ногой на полпути через гостиную.
– Черт, – пробормотала я себе под нос.
Я включила свет, чтобы увидеть то, что я только что отправила скользить по полу. Это была бутылка односолодового виски «Гленливет» от Сьюзен. «Карен», – написала она. – «За все эти странные товары». Я улыбнулась в первый раз с тех пор, как покинула аэропорт Бангора двадцать часов назад. Поставив виски на кухонный стол, я рухнула на кровать.
Но мои сны были тревожными. Я проснулась, запутавшись в простынях, с бешено колотящимся сердцем. Я была уверена, что бежала от чего-то низкого, темного и приближающегося за моей спиной.
Фары осветили потолок спальни холодной бледной дугой, и я уставилась в потолок. Сердце бешено колотилось в груди. Будильник на комоде показывал, что сейчас только начало четвертого утра. Я вздохнула и сбросила с себя одеяло. Если я не собираюсь спать, то вполне могу ответить на несколько писем.
Я услышала, как кто-то прошелся по кухне.
Это было невозможно, но я услышала тихое шуршание закрывающегося ящика шкафа, а затем низкое шипение кухонного крана.
Я замерла. Мышцы напряглись, а пальцы сжались в кулаки. Это была Сьюзен? У кого еще, черт возьми, был ключ? Я оглядела темную спальню в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия. У меня не было пистолета, и все мои ножи были на кухне. Мне нужно было что-то твердое, что-то тяжелое… В конце концов, я остановилась на угловатой, слишком большой кофейной кружке, которую купила у местного художника на фермерском рынке.
Я как можно тише поднялась на ноги и обхватила руками кружку. В глубине рта появился металлический привкус горечи. Глубоко вздохнув, я медленно направилась на кухню, пытаясь разглядеть что-нибудь в тусклом свете уличного фонаря за окном. Кто-то стоял у моей кухонной плиты. Кто-то высокий, одетый в черное. Я крепче сжала кофейную кружку, когда приготовилась обрушить ее на чью-то голову.
Но я заколебалась. То, что я видела, не имело никакого смысла. Мужчина на кухне не рылся в моих вещах, пытаясь украсть, бог знает что, из шкафов. Он просто стоял там, у плиты, наблюдая за красным свечением горелки под моим чайником. Я нахмурилась.
Темная фигура повернулась ко мне.
– Карен, – сказал он. – Как я рад снова тебя видеть.
Щелкнул выключатель, и я вздрогнула от потока белого света. Мужчина улыбнулся. Он был очень высоким, с рыжими волосами. И он был одет в темный костюм.
Локи.
В последний раз я видела его, когда он вытаскивал себя из окровавленного снега в Йеллоустоне.
– Какого хрена ты делаешь на моей кухне? – завопила я.
Он перевел взгляд с моей плиты на стойку рядом с раковиной. Три кружки стояли аккуратным рядком на крапчатой столешнице.
– Я завариваю чай. Или ты предпочитаешь виски? – Он указал на бутылку «Гленливета» на кухонном столе.
Я замотала головой.
– Нет. Какого хрена ты здесь делаешь? Сейчас?
– Завариваю чай, – повторил он, одарив меня обезоруживающе красивой улыбкой, и мне пришлось бороться с желанием бросить чашку ему в лицо.
Чайник засвистел, и Локи подошел к плите, наливая горячую воду в три пустые кружки. Кухня наполнилась паром и запахом лаванды и ромашки. Локи взял белую кофейную кружку с надписью «Мэн» и ярко-красными омарами и протянул мне. Я покачала головой. Затем я снова уставилась на кухонный стол, и мое сердце подпрыгнуло.
– А почему их три?
Локи улыбнулся, взял оставшиеся две кофейные кружки и прошел мимо меня в гостиную.
– Пойдем, – сказал он. – Нам надо кое-что обсудить.
В гостиной послышалось тихое шуршание. Я последовала за Локи. Он склонился над диваном, протягивая кружку темной фигуре, сидящей на нем.
– Каролина? – удивилась я.
– Привет, – сказала она каким-то извиняющимся тоном. Выпуклость ее беременного живота была огромной, в полумраке моей кухни женщина выглядела бледной и усталой. – Извини нас за это. Я не хотела тебя будить.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я. – Я имею в виду, ты не должна быть здесь в… – Мой голос дрогнул, когда я сделала неопределенный жест рукой, указывая на ее живот.
– Все в порядке, – сказала она, пренебрежительно махнув рукой. – В этом триместре я в творческом отпуске.
– Это не совсем то, что я имела в виду, – сказала я, стараясь не смотреть на ее живот.
Она рассмеялась.
– А, точно! Нет, ребенок родится только через две недели. И, кроме того, не похоже на то, что добраться до больницы будет проблемой. – Ее глаза скользнули по Локи, и она улыбнулась.
Локи даже не улыбнулся. Я почувствовала, как по моей спине поползли первые маленькие щупальца страха, и обхватила себя руками.
– Зачем вы здесь?
Локи встретился со мной взглядом.
– Из-за Вали, – сказал он.
Страх собрался в тугой узел, глубоко в моем животе.
– Нет. Ни за что. Я не собираюсь вам помогать. Ты обманул меня. Вы оба. Ты подставила меня, чтобы поймать Вали.
Каролина подняла руки вверх.
– Прости за то, что случилось в ноябре. Если бы существовал другой способ…
Я рассмеялась, но это прозвучало скорее как сердитый лай.
– Да пошли вы к черту! Ты точно знала, что делаешь. Ты ведь хотела найти волка, верно? Ну, ты могла бы сказать мне, что ищешь Вали! Ты могла бы мне сказать…
– И что же именно ты бы на это ответила? – спросил Локи, и его бледные глаза вспыхнули.
Я замолчала. Тихое тиканье часов в кабинете наполнило комнату. Холодильник загудел. В конце концов, я покачала головой и отступила назад.
– Вали не хочет, чтобы его нашли, – сказала я. – Значит, я не буду вам помогать. И вы не можете сказать ничего такого, что заставило бы меня передумать.
Каролина вздохнула. Рука Локи потянулась к ее плечу, но его взгляд не отрывался от моего лица. Часы в кабинете снова тикали.
– Вон там дверь, – сказала я, указывая на нее. – Может, мне надо открыть ее для вас?
– Карен, – сказала Каролина. – Позволь мне объяснить…
– Нет. – Я подошла к входной двери и открыла ее. Порыв холодного воздуха ворвался в комнату, взъерошив стопку рождественских открыток на кофейном столике. Я кивнула в сторону двери.
Локи последовал за мной, поднялся на крыльцо и протянул Каролине руку. Она вышла на улицу, обхватила руками выпирающий живот и вздрогнула. Ледяные кристаллы мерцали на тротуаре, отражая свет, льющийся из окон.
– Ну, – сказала я, протягивая руку, чтобы закрыть дверь, – было очень приятно.
– Он любит тебя, – произнес Локи.
Моя рука замерла над дверной ручкой. Локи протянул руку и закрыл дверь между нами.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Часы в кабинете тикали. Холодильник зажужжал, а затем выключился. Я сглотнула, пытаясь заставить себя развернуться и уйти от двери.
Он любит тебя.
– Это ловушка, – прошептала я. – Это еще одна чертова ловушка.
Я закрыла глаза и увидела Вали с прямой спиной, с высоко поднятой головой. Вали, держащего этот огромный синий меч. Вали, шагающего в надвигающуюся темноту пещеры.
Вздохнув, я открыла входную дверь. Локи улыбнулся мне в полумраке.
– Да, ладно, – проворчала я. – Мы можем поговорить.
Я прошла на кухню, взял бутылку «Гленливета» и три стакана и отнесла их в гостиную. Я налила три щедрые порции. Если я снова собиралась встретиться с Локи, то, по крайней мере, хотела бы выпить чего-нибудь покрепче. Я протянула ему виски и без единого слова опустилась на диван. Каролина сделала маленький глоток, пока мы с Локи осушали бокалы.
– Скажите, чего вы хотите, – сказала я, когда виски обжег горло.
Каролина вздохнула и протянула виски Локи.
– Как много ты знаешь о скандинавской мифологии? – спросила она.
Я фыркнула.
– Ты имеешь в виду, знаю ли я, что твой муж Бог лжи?
Локи закатил глаза, но Каролина проигнорировала мои слова.
– Ты что-нибудь знаешь об Иггдрасиль? – спросила она. – О Мировом Древе?
Я отрицательно покачала головой. Мой поиск в «Гугле» остановился на Локи. Каролина выпрямила спину и каким-то образом умудрилась принять профессорский вид, несмотря на то, что в три часа ночи она сидела на моем диване в чем-то похожем на пижаму.
– Согласно скандинавскому мифу, в корнях Мирового Древа свернулся огромный змей по имени Нидхёгг.
– Ни… что? – переспросила я.
– Дракон, – произнес Локи низким и холодным голосом. – Нидхёгг – это дракон, наверное, дракон. Он живет в корнях Мирового Древа, спя тысячелетиями. Теперь он больше не спит.
– Подождите минутку, – сказала я, схватила «Гленливет» с кофейного столика и налила себе еще один стакан. После минутного колебания я снова наполнила бокал Локи. Он выпил его одним глотком, а затем судорожно выдохнул.
– Сын не доверяет мне, – сказал Локи. – Он не хочет меня видеть и не хочет говорить со мной о своих планах. Мы все чувствовали пробуждение Змея, но теперь он стал сильнее, и вся область сильно защищена. Я не могу проникнуть туда, только не через эфир.
Он сделал паузу, и его взгляд задержался на бутылке «Гленливета». Я налила ему еще стакан, и он выпил его одним глотком.
– И я больше не чувствую сына, – сказал он.
– Погоди, а как же Диана? – сказала я. – Она не самая большая твоя поклонница. И она сказала, что будет защищать Вали. Она сделала так, что ты не можешь путешествовать туда или, эм, чувствовать его? Неужели она его прячет?
Локи покачал головой. В бледном свете, льющемся из кухни, он выглядел усталым и печальным, со странными тенями на губах и в уголках глаз.
– Это не ее рук дело. Эта магия старше и могущественнее любого из нас.
– Хорошо, – сказала я, глубоко вздохнув. – Итак, в корнях Мирового Древа живет дракон. Но что он делает здесь? В Монтане?
– Это странное место, – сказал Локи, вертя в руках пустой стакан. – Есть некоторые места, где Девять Миров расположены далеко друг от друга, и есть некоторые места, где они тесно соприкасаются друг с другом. В тех местах границы между ними тонкие.
Я наклонилась вперед и налила ему еще виски. Действительно, «странный товар».
– Благодарю, – сказал он, затем поднял бровь и посмотрел на меня. – А ты никогда не задумывалась, почему в этом месте кипяток бьет из-под земли?
– Ну, это потому, что в Йеллоустоне земная кора… – я сделала паузу.
– Прохудилась? – спросила Каролина.
Я глубоко вздохнула и решила просто оставить этот спор между наукой и мифологией нетронутым.
– Итак… дракон, – сказала я. – А что Вали? Он пошел за ним? Он пошел, чтобы остановить его?
– Я не знаю, – ответил Локи. В его голосе послышались резкие нотки. Он поднес бокал к губам и осушил.
– Послушай, – сказала я, – мне очень не хочется тебя разочаровывать, но Вали не пишет мне смс или что-то в этом роде. Я не видела его с ноября.
Локи пристально посмотрел на меня. На мгновение что-то блеснуло в его бледных глазах, что-то темное, дикое и воющее. Желудок болезненно сжался, и я отвернулась, дыхание застряло в горле, слова, которые я собиралась произнести, замерли во рту.
– Я видела его, – сказала я. Голос звучал сдавленно и тонко, будто доносился издалека. – Он мне приснился. В канун Рождества. У него был синий меч, и он… Он вошел в темное место.
Локи закрыл глаза.
– Значит, он нашел Хротти, – пробормотал он. – Вали забрал древний меч героев.
Мне стало холодно, когда я вспомнила темный вход в пещеру и обжигающий запах в воздухе.
– Что же нам делать? – спросила я.
Локи покачал головой и провел пальцами по волосам. Каролина обняла его за плечи.
– Что нам делать? – повторила я еще раз. – Ты пришел сюда не просто так. Тебе что-то нужно от меня. Что именно?
Долгое время никто из них не двигался. Холодильник с жужжанием снова заработал, в кабинете тихо тикали часы. Наконец Локи вздохнул и потянулся за «Гленливетом». Он разделил остатки виски на два наших бокала.
– Отведи нас туда, – сказал он, поднимая бокал и чокаясь со мной. – Может быть, еще не слишком поздно.
***
Я уже почти добралась до кухни, чтобы сварить кофе, когда что-то привлекло мое внимание. Это была тонкая красная книга, спрятанная в дальнем углу полки. «Красный Дракон: Переосмысление Низвергнутого «Я» в раннесредневековой литературе». Автор: Барри Р. Ричардсон.
В сотый раз, задаваясь вопросом, почему я просто не выбросила эту чертову штуку, я поставила пустые стаканы из-под виски в раковину и включила кофеварку. «Красный дракон» был шестой книгой Барри гребаного Ричардсона, той самой, которую он посвятил мне. Именно из-за этой проклятой книги мы провели наш медовый месяц в Уэльсе, где я проводила большую часть времени, тихо напиваясь в причудливых маленьких пабах, в то время как Барри целыми днями проводил какие-то исследования в малоизвестных библиотеках.
Я рассмеялась. Сначала я пыталась скрыть это, но чем больше пыталась остановиться, тем сильнее смеялась, пока, наконец, мне не пришлось сесть за кухонный стол, уткнувшись лицом в руки и дрожа. Когда я, наконец, смогла дышать, не переставая хихикать, то увидела Каролину, стоящую в дверях с озабоченным выражением на бледном лице.
– Ты как, все хорошо? – спросила она.
– О, черт, – сказала я, вытирая глаза рукавом пижамы. – Это просто… это мой бывший муж. Ему бы это очень понравилось.
На этот раз Каролина выглядела совершенно растерянной. Я встала, взяла стакан из ее руки и поставила его в посудомоечную машину.
– Барри Ричардсон, – сказала я. – Мой бывший. Он профессор в Северо-Западном Университете. Он изучает средневековую литературу. И он просто… – мне пришлось остановиться, так как слова растворились в приступе хихиканья. – Он просто обожает драконов. Я имею в виду, у него в кабинете был гребаный гобелен с драконом. Возможно, он и сейчас там.
– О, – сказала она. – Это… смешно?
Я снова фыркнула и схватила несколько кофейных чашек из шкафа.
– Это очень смешно, – сказал я. – Будешь кофе?
Я наполнила кружку и повернулась к ней. Вспышка паники пронзила мою грудь. Каролина сидела, сгорбившись, прислонившись к стойке, прижав руку к боку, и ее лицо исказилось от боли.
– Ты в порядке?
– Да. Да, все хорошо. – Она выпрямилась и резко выдохнула. – Это просто, э-э… – Она махнула рукой, оглядывая кухню.
– Брэкстон-Хикс? – спросила я.
– Точно. Просто ложные схватки. – Она улыбнулась, но голос ее дрогнул.
Я посмотрела в сторону гостиной. Локи все еще сидел на диване, глядя в затемненные окна.
– Послушай, – прошептала я, – не хочу тебя обидеть, но есть ли какая-то причина, по которой ты должна быть здесь? Потому что парк, прямо сейчас… возможно, это не лучшее место для того, кто вот-вот родит ребенка.
Она покачала головой.
– Вали не хочет разговаривать с Локи. Но он разговаривал со мной. Однажды. Кроме того, я не должна ждать еще одного… – она ахнула и снова наклонилась, прижав руку к боку.
– Какой интервал? – прошептала я.
Она покачала головой.
– Это не… схватки. Они не последовательны. – Она встала и повернулась к гостиной, взгляд ее глаз смягчился, когда она посмотрела на Локи.
– Ты не представляешь, как долго он искал Вали.
– Я даже знать не хочу, – сказала я и протянула ей чашку кофе.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Около четырех часов утра мы уже вышли из дома с чашками кофе в руках.
Когда я запирала входную дверь, у меня возникло внезапное, иррациональное желание позвонить кому-нибудь и сказать, куда я еду и зачем. Я понимала, что не могу рассказать об этом Джону. Я потеряю работу, если другие профессора естественных наук в штате Монтана узнают, что я ищу дракона в Йеллоустоне. А Сьюзен подумает, что я сошла с ума.
Как ни странно, единственным человеком во всем мире, которому я действительно хотела позвонить, был Барри гребаный Ричардсон. Я вытащила телефон из кармана и уставилась на него, пока дыхание вырывалось из меня клубящимися белыми облаками. Я не разговаривала с Барри с тех пор, как мы окончательно оформили продажу квартиры во Флориде. Сколько сейчас времени в Чикаго? Уже почти пять утра? Он наверняка уже проснулся. Он будет сидеть за своим столом, сгорбившись над компьютером.
Ответит ли он на звонок?
– Какие-то проблемы? – спросил Локи.
Я покачала головой и сунула телефон обратно в карман.
– Да нет. Нет никаких проблем.
***
Наша машина была единственной шоссе.
Луна исчезла с неба, когда мы выехали из Бозмена, а мерцающие звезды казались очень близкими, почти прижатыми к ветровому стеклу «Субару». Локи с Каролиной сидели рядом на заднем сиденье, и водительское сиденье казалось мне своим собственным маленьким мирком, когда «Субару» преодолела перевал через горы Галантин и начала спускаться в Райскую долину. Я вспомнила Вали и то, как ветер развевал его волосы. Он выглядел таким сильным и гордым, когда я видела его в последний раз. Знакомый медленный жар возбуждения распространился по моему телу.
– Не стоит, – прорычал Локи с заднего сиденья.
– Прошу прощения?
– Не думай об этом, – сказал он. – Мы не хотим привлекать его внимание.
– Да ладно тебе! Откуда, черт возьми, ты знаешь, о чем я думаю? – Я посмотрела в зеркало заднего вида, но было слишком темно, чтобы разглядеть выражение лица Локи.
– Я, конечно, не знаю, – сказал он. – Но я чувствую твой запах.
– Запах…? – Мой голос затих, когда он произнес эти слова. Я пошевелилась, внезапно болезненно осознав свое влажное нижнее белье.
– Если только ты не думала о ком-то другом, когда так возбудилась?
– Локи! – прошипела Каролина.
– А если ты думаешь о Вали, то и о Нидхёгге тоже, верно? – пробормотал Локи. Мне не нужно смотреть на него, чтобы понять, что он улыбается.
Холодный комок страха поселился глубоко в моем животе.
– Отлично, – пробормотала я. – Не буду.
– Я не умею читать мысли, но Нидхёгг умеет, – сказал Локи. – И было бы лучше не предупреждать его о нашем приближении.
Я попыталась мысленно вернуться к Вали, к его сильному телу и легкой улыбке. Только не к чудовищу, которое, возможно, поджидает нас в дикой местности, прямо за черной зияющей пастью той пещеры.
И я снова подумала о драконе.
Я в отчаянии ударила по рулю.
– Черт возьми, ты же не можешь сказать: «не думай ни о чем!» Тогда это все, о чем я могу думать! Это все равно, что сказать кому-то, чтобы он не думал о слоне. Бум! А теперь все думают о долбаном слоне!
Каролина рассмеялась с заднего сиденья.
– Поговорим о чем-нибудь, – предложила я. – Пожалуйста. Давайте поговорим о чем-нибудь таком, что не сводит с ума.
– Отлично, – сказал Локи. – О чем бы ты хотела поговорить?
– Я даже не знаю! – огрызнулась я.
– Ты хочешь услышать, как я встретил свою жену? – спросил он.
– О, не смей, – сказала Каролина.
– Нет! – сказала я. – Нет, Господи, нет. Просто расскажи мне что-нибудь, чего я не знаю. Что-то счастливое.
Локи вздохнул. А потом он рассказал мне одну историю. Я попыталась запомнить ее, даже когда мили уносились прочь под шинами, а звезды дрожали над приборной панелью. Это была история про эльфов и гномов, про злобу и героизм, про самопожертвование и любовь. Но даже тогда, когда я вела «Субару» через бескрайние просторы Райской долины, между огромными горными хребтами, я не могла полностью осознать ее. Каким-то образом я уже тогда знала, что часть этой истории будет возвращаться ко мне снова и снова, всю мою жизнь. Иногда даже сейчас, когда я засыпаю или только просыпаюсь, клянусь, что помню ее. Но потом я моргаю, и история снова исчезает.
К тому времени, как Локи замолчал, мы уже больше часа ехали по Йеллоустонскому Национальному парку. Небо над Абсарокскими горами было опалово-серым, и только танцующая горстка звезд оставалась в индиговом небе над нами. Плотная тишина прокатилась по заднему сиденью, заполняя машину.
– И это конец истории? – наконец спросила я.
Локи рассмеялся. Я вдруг поняла, что вижу его отражение в зеркале заднего вида.
– Конечно, нет, – сказал он. – Ни одна история не заканчивается. А теперь остановись прямо здесь.
Шины захрустели по снегу, когда я замедлила ход и свернула с дороги.
– Эй, я помню это место. Здесь я подобрала тебя в ноябре, – сказала я.
Я повернулась к заднему сиденью. Локи рассеянно улыбнулся мне. Глаза Каролины были закрыты, а ее бледный, нахмуренный лоб блестел от пота.
– Ты иди вперед, – сказала она, прислонившись лбом к дверному косяку.
Я пожала плечами и открыла дверь, стараясь не замерзнуть. Снег под ногами протестующе захрустел, когда я последовала за Локи к обочине шоссе. Мы припарковались перед невысоким, поросшим полынью холмом. Локи взлетел, взбираясь по склону, несмотря на глубокие, по колено, сугробы. Я еле дышала, когда догнала его, и края моих джинсов обледенели.
Он стоял на вершине холма, вытянув руки ладонями вверх. Облака над нами были испещрены розовыми полосами, холодный воздух разрывал мне горло.
– Это слишком далеко, – пробормотал он. – Мы никогда не доберемся туда пешком.
– Что значит слишком далеко?
Локи повернулся ко мне, прищурив свои странные бледные глаза.
– Ты можешь это почувствовать?
Я постаралась не обращать внимания на холод и вспомнить, когда в последний раз видела Вали. «Разве ты не чувствуешь этого?» – спросил он меня тогда. Я закрыла глаза, стремясь к этому чувству, к ощущению того, что что-то пошло не так.
Да, так оно и было. В замерзшем воздухе стоял резкий запах гари. Это был тот же самый едкий запах, который доносился из надвигающейся темноты пещеры в моих снах.
– Там, – сказала я, открывая глаза и указывая в темноту. – А что это за направление? Юг, юго-запад?
Локи кивнул.
– Отлично. Я был прав насчет тебя. Но это за много миль отсюда, и я не могу путешествовать с этими проклятыми оберегами…
Он замер и снова повернулся к дороге. Затем побежал вниз по склону, исчезая быстрее, чем я могла себе представить. К тому времени, как я добралась до середины холма, он уже был у моей машины. Локи стоял сбоку от Каролины прислонившейся к машине. Пробираясь сквозь сугробы на своих замерзших ногах, я услышал дрожащий голос Каролина: «счет». Мой желудок сжался, а ноги стали болезненно тяжелыми.
Каролина подняла голову, когда я подошла. Ее глаза казались очень большими на бледном лице.
– Мне очень жаль, – прошептала она. – Мне кажется… кажется, отошли воды.
В груди у меня все сжалось. Я вспомнила этот страх. До боли, до того, как мои схватки стали казаться чем-то более серьезным, чем судороги после пробежки, был холодный, жесткий страх. И борьба за то, чтобы страх не превратился в чистую панику.
– Эй, все в порядке, – сказала я, обнимая ее за плечи. Она чувствовалась очень маленькой по сравнению со мной в огромном пуховике. – С тобой все будет в полном порядке. Я могу помочь.
Она глубоко вздохнула.
– Они все еще с интервалом в несколько минут.
– Отлично, – сказала я. – Давай сядем в машину.
Локи помог ей сесть на заднее сиденье и осторожно закрыл дверцу. Затем он повернулся ко мне, широко раскрыв свои бледные глаза.
– Мы, по меньшей мере, в трех часах езды от ближайшей больницы, – прошептала я. – А ты не можешь ее перенести?
– Нет, не могу, – отрезал он. – Это самые мощные обереги, с которыми я когда-либо сталкивался.
– Она не может родить ребенка в Йеллоустоне, Локи! – прошипела я, сжимая пальцы в кулак.
– Проклятие. – Локи покачал головой. – Отведи нас к Артемиде. Пожалуйста.
– Что?
– О, как бы ты ее ни называла. Луна. Охотница. Та, что отвечает за роды.
– Диана?
Локи кивнул, и я забралась в машину, стараясь отгородиться от тихого животного похныкивания Каролины.
– Просто держись, – сказала я, когда завела двигатель. – Мы уже недалеко.
Костяшки пальцев побелели на руле, когда мы поднимались в зубчатые горы Абсарока. Отдаляясь от больницы.
– Черт, – пробормотала я себе под нос. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Локи.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Солнце поднялось над заснеженными вершинами гор как раз в тот момент, когда мы подъехали к дому Дианы. Локи открыл заднюю дверцу еще до того, как я успела поставить «Субару» на стоянку, и оказался на пороге Дианы прежде, чем я успела отстегнуть ремень безопасности.
Входная дверь Дианы медленно открылась, проливая золотистый свет в холодный утренний воздух. Она выглядела огромной и неумолимой в дверном проеме, скрестив руки на своей внушительной груди. Я не могла поверить, что когда-то принимала ее за человека.
Локи упал на колени на плотно утрамбованный снег.
– Артемида, – сказал он прерывающимся голосом. – Помоги моей жене.
За моей спиной открылась дверца машины, и Каролина вышла, тяжело опираясь на крышу «Субару». Никто из нас не пошевелился и не произнес ни слова. Диана перевела взгляд с меня на Каролину, сгорбившуюся и тяжело дышащую позади меня, и наконец вернулась к Локи, стоящему на коленях в снегу.
