Текст книги "Любовница Волка (ЛП)"

Автор книги: Саманта Маклеод

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Я… Я не…

Врач положила руку ему на плечо.

– Вы сделали все, что могли, – сказала она.

– Нет! – закричала я, бросаясь вперед. – Барри! Мне очень жаль!

Хрупкий ранний весенний солнечный свет преломился вокруг меня, гостиная, которую я делила с Барри Ричардсоном, закружилась и исчезла, как туман.

Я кричала. Я кричала в пустоту очень долго.

***

Когда я пришла в себя, то обнаружила, что свернулась в тугой клубок на холодном полу пещеры. Лбом уперлась в грязь, а плечи вздымались от сухих рыданий. Я закашлялась, вдохнула грязь и снова закашлялась. Моя голова тяжело пульсировала, и каждый мускул в теле кричал. Я качнулась назад, вытирая щеки и моргая в абсолютной темноте пещеры.

Боже, я была такой дерьмовой женой.

Я спрятала голову в ладонях, будто там был кто-то, кто мог видеть меня, судить обо мне и найти меня безнадежно жалкой. Желудок свело судорогой, когда я медленно выдохнула. От обжигающего воздуха пещеры у меня слезились глаза. Постепенно мне пришло в голову, что я никогда не смогу выбраться из этой пещеры. Долгая, медленная смерть от обезвоживания и голода, возможно, единственное, что ждет меня в этой проклятой пещере. Я вздрогнула. Ну и дерьмовый же это путь.

Внезапно мне захотелось просто рухнуть на пол пещеры, свернуться калачиком и забыть обо всем, обо всех ужасных ошибках, которые я совершила, обо всей моей жизни с Барри Ричардсоном. Мой глупый, потраченный впустую год в Мэне после попытки самоубийства, где единственным светлым пятном были мои сны о Вали.

Я подняла голову и уставилась в темноту. Я почувствовала что-то вроде нежного прикосновения крылышка мотылька, коснувшегося моей щеки. И вот теперь темнота пещеры несла в себе бесконечно слабый намек на сладкий, дикий запах Вали. Мое сердце подпрыгнуло, и я заставила себя встать.

– Вали? – спросила я, опуская голос чуть ли не до шепота.

Я не слышала ничего, кроме отскока и эха моих слов. И все же он был здесь. Вали сумел забраться так далеко. Я медленно двинулась вперед, шепча его имя.

Наконец я снова увидела свои руки, хотя на этот раз темнота в пещере не рассеивалась. Скорее, она смещалась, становясь все гуще и приобретая красный оттенок. Мои пальцы проталкивались сквозь фосфоресцирующий дым, оставляя следы красного света там, где они нарушали воздух.

Я услышала что-то – низкий, мягкий шорох, похожий на шелест сухих листьев по костям. Я замерла, и красный свет закружился вокруг моего тела. Звук продолжался – долгое, низкое шипение. Он двигался, отражаясь от стен пещеры, пока стало невозможно сказать, идет ли он сзади, впереди или проходит прямо рядом со мной.

Шум прекратился, и в пещере снова воцарилась абсолютная тишина. Во рту у меня пересохло, а сердцебиение казалось очень громким.

Впереди внезапно вспыхнул яркий свет. Я отскочила назад. Он исчез и снова появился, исчез и снова появился. Мои руки и ноги дрожали от усилий подавить непреодолимое желание бежать.

Свет вспыхнул еще раз, и на этот раз он не погас. Это был огромный, идеально круглый огненно-красный круг с вертикальной черной прорезью посередине. Пока я смотрела, щель расширилась, а затем сузилась, как симметричная трещина в сфере пламени.

Это не свет, поняла я. Все мое тело похолодело.

Это же глаз.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

– Хорошо. Разве тебе не интересно?

Голос доносился отовсюду и из ниоткуда, из пустого пространства позади меня, из окружающих меня стен. Он был густым и сочным, и звучал почти весело.

У меня закружилась голова, когда я попыталась вспомнить, как дышать. Огромный глаз вращался в глазнице. Я смутно ощутила еще одно движение, чего-то более крупного. Что-то почти непостижимо огромное шевельнулось в пустой черноте пещеры. Тусклое красное свечение исходило откуда-то издалека, надо мной.

– И ты пришла остановить меня, Карен, дочь Элизабет, внучка Клэр, из рода Орлеанских?

Красный свет пульсировал и плавал вокруг меня. На мгновение мне показалось, что я почти вижу их: свою маму, ее мать и ее бабушку, шеренгу женщин, уходящих в темную даль пещеры. Я покачала головой и впилась ногтями в ладони, острая боль прояснила зрение.

– Нет, – ответила я. Мой голос звучал очень тихо. – Я пришла не для того, чтобы кого-то останавливать.

Существо пошевелилось, и его массивное тело издало звук, очень похожий на вздох.

– Тогда уходи. – Огромный глаз начал закрываться.

– Подожди! Нидхёгг!

Глаз широко раскрылся, снова сосредоточившись на мне. Воздух потеплел, когда огромная тварь уставилась на меня.

– Я здесь из-за… то есть я ищу… – пробормотала я.

Где-то далеко за моей спиной послышался скребущий, царапающий звук.

– Да. Я знаю, почему ты здесь.

Он замолчал. Пульс стучал в ушах.

– А он… Вали еще жив?

Снова этот прерывистый вздох. Его глаза сузились.

– Я не могу убить хранителя Хротти, как бы это не было приятно.

Облегчение затопило мое измученное тело. Вали был жив. Слава всем Богам, Вали был жив.

– А где он сейчас? – прошептала я.

– О, от него почти ничего не осталось, Карен из рода Орлеан.

Мой желудок сжался.

– Где он? – спросила я.

Глаз откатился назад, чтобы сфокусироваться на мне, и воздух между нами стал еще теплее.

– А тебя, – сказал Нидхёгг. – Тебя я, конечно, могу убить.

Ну и черт с ним. Я вспомнила, как Зак предлагал мне лыжную палку, а потом представила, как я размахиваю своей маленькой, обмотанной клейкой лентой лыжной палкой над головой перед этим огромным огненным глазом. Это была такая глупая идея, что я даже рассмеялась.

Его глаза сузились. Воздух в пещере становился невыносимо горячим. Я вспомнила, как Колин предлагал мне медвежий спрей, и снова фыркнула от смеха. Карен Макдональд отправилась убивать дракона лыжной палкой и спреем, отпугивающим медведя гризли.

Я умру, жалея, что у меня нет гребаной лыжной палки и баллончика с медвежьим спреем.

Я сорвалась. Я начала истерически хохотать, безудержно, отчаянным лающим, кашляющим смехом, который звучал почти как боль. Я смеялась так громко, как не смеялась уже много лет, пока слезы не покатились по щекам, а бока не заболели.

– Большинство людей кричат, – проскрипел голос, как только мой безумный смех утих настолько, что я смогла перевести дыхание. – Они молят меня о пощаде. И все же ты смеешься. Ты странное маленькое создание, Карен из Орлеана.

Я вытерла слезы со щек, ребра болели.

– О, меня называли гораздо хуже, – сказала я. – Теперь, разве ты не собираешься убить меня?

Глаз переместился, и воздух стал немного прохладнее.

– Возможно, – сказал Нидхёгг.

Темнота внезапно вспыхнула, превратившись в красно-оранжевое пламя, и я зажмурилась, подняв руки, чтобы прикрыть лицо. Но ничего не произошло. Сделав несколько медленных вдохов, я открыла глаза.

Кто-то стоял передо мной, человеческая фигура, одетая в темные джинсы и обтягивающую красную рубашку. Сначала я подумала, что это женщина, но потом он повернулся ко мне лицом, и я поняла, что совершила ошибку. У него была плоская мускулистая грудь и узкие бедра.

– Или, может быть, мы заключим сделку, – сказал Нидхёгг.

Я кивнула, во рту у меня пересохло.

Нидхёгг приложил палец к губам, и от этого жеста у меня по спине пробежала странная дрожь.

– Полагаю, я могу дать тебе то, что ты хочешь. Но… – он одарил меня хищной улыбкой, полной зубов.

Затем Нидхёгг резко повернулся, сделал шаг назад и снова повернулся ко мне лицом. Я моргнула, голова у меня шла кругом. Я пристально смотрел на женщину. Как я могла подумать, что она мужчина? Лицо у нее было круглое, а грудь безошибочно выпуклой.

– Ты должна попытаться остановить меня, – сказала она ровным, как мед, голосом.

– Ладно, – пробормотала я. – А как же я…?

Она улыбнулась, и мир погрузился во тьму.

***

Я ахнула. Воздух рвал мне горло, заставляя кашлять. Паника захлестнула меня изнутри, и я задохнулась, когда что-то твердое прижалось к моему носу.

– Теперь полегче, – произнес низкий мужской голос. – Легче.

Сильные руки схватили меня за плечи, и кто-то перевернул мое тело на спину. Больница, подумала я, и паника пронзила мое тело подобно электрическому току. Неужели я снова в больнице?

Мне потребовалось гораздо больше усилий, чем я ожидала, чтобы заставить себя открыть глаза. Я сделала еще один тяжелый вдох, мое бешеное сердцебиение стихло, когда я наполнила легкие. Я смотрела на бледно-бирюзовое небо, испещренное высокими нежными перистыми облаками. Рев и грохот волн эхом отдавались в моих ушах. Воздух был холодным и тяжелым, с резким соленым привкусом.

Неужели я умерла? Был ли в загробной жизни океан?

– Вот. С тобой все будет хорошо.

Я повернулась на голос и увидела раскинувшийся внизу каменистый пляж. Рядом со мной сидел мужчина и смотрел на волны. Старик. Нет, погодите, может быть, и не старик. Возможно, он был моего возраста, плавая в том странном лимбе среднего возраста, который может быть где-то от конца двадцатых до начала пятидесятых.

– Где… – голос царапнул горло, и я начала сильно кашлять. Мужчина не обращал на меня внимания, пока я не перестала кашлять, и я, дрожа, лежала на камнях.

– Ну вот, – сказал он. – Полагаю, ты пойдешь за ним.

Я с трудом заставила себя сесть.

– Что?

Мужчина повернулся ко мне лицом. С неприятным потрясением я заметила, что его правая глазница пуста.

– Он пошел вон туда, – сказал он, указывая через плечо. – Думаю, он будет держаться поближе к воде. Делай все, что можешь. Я не жду многого, но если ты сумеешь отобрать у него этот меч, то будешь вознаграждена.

– Вали. – Мое сердце заколотилось, как волна. – Так он здесь? Он все еще жив?

Мужчина ухмыльнулся мне, и его одинокий бледно-голубой глаз сверкнул. А потом он исчез. Только что я смотрела в его пустую глазницу, а в следующее мгновение осталась одна на каменистом пляже, прислушиваясь к грохоту волн о берег и одиноким крикам чаек далеко наверху. Я вздрогнула. Я замерзла, проголодалась и очень, очень устала.

Чувство голода убедило меня, что я не умерла. Я могла бы понять, что устала или замерзла, если бы была мертва. Но это была слишком большая натяжка, чтобы думать, что мертвые будут голодны. Сделав несколько глубоких вдохов, я с трудом поднялась на ноги. Передо мной предстал океан, мягкие волны которого зеленого и сланцево-серого цвета простирались до самого туманного горизонта. В облаках, плывущих над волнами, мерцала слабая радуга. Я обернулась и увидела яркие зеленые холмы, поднимающиеся навстречу темному сосновому лесу.

Там было… что-то. Я прищурилась и поднесла руку ко лбу, чтобы прикрыть глаза. Да, вот оно опять. Быстрая, отражающая вспышка света где-то на склоне холма. Мое сердце сжалось в груди.

– Вали? – прошептала я.

Я покачала головой и уставилась на пляж. «Он пошел туда», – сказал мужчина, и это почему-то казалось правдой. Казалось, что Вали был там, между грохочущим прибоем и зубчатыми скалами.

– Вали, – произнесла я волнам и густому соленому воздуху. – Держись. Я уже иду.

Мои ноги болели, пока я хромала по каменистому пляжу. Каждый мускул тела ныл от тупой, всепроникающей боли, будто я пыталась пробежать марафон накануне. Вдали вырисовывался огромный утес, отделяя океан от изумрудно-зеленых холмов. Я, молча, разглядывала его в течение нескольких минут, прежде чем решила остаться на пляже. Солнце клонилось к далекому лесу, и с каждым шагом в моей груди крепко сжимался узел дурного предчувствия. Слова Нидхёгга эхом отозвались в моей голове.

«От него почти ничего не осталось».

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

К тому времени, когда солнце скрылось за деревьями, я уже всерьез сожалела о своем решении остаться на пляже. Скалистый берег сузился до тоненькой полоски между зубчатыми утесами и грохочущими бурунами, идеально подходящий для того, чтобы подвернуть лодыжку, и я все больше убеждалась, что чертов прилив приближается. Судя по виду прибрежной зоны вдоль утесов, вода во время прилива будет намного выше моей головы. Волна прокатилась по камням и поднялась по моим лодыжкам, заливая холодную морскую воду в ботинки.

– К черту все это, – пробормотала я, изо всех сил стараясь удержать равновесие, пока волна с грохотом катилась обратно в океан. – Должно быть, Вали забрался на скалы.

Низкий, тихий стон эхом разнесся по темным камням. Мое сердце остановилось. Я уставилась на скользкую, покрытую водорослями полоску скал передо мной. Огромный, наполовину погруженный в воду валун преградил им путь.

– Вали? – прокричала я.

Ответа не последовало. В неподвижном воздухе мое сердцебиение казалось достаточно громким, чтобы заглушить постоянный шум голодного прилива. Я медленно поползла по камням к валуну. Он был слишком скользким, чтобы карабкаться, и я могла промокнуть насквозь, обходя его.

Этот низкий, болезненный стон раздался снова, пробежав рябью по воде. Адреналин пронесся по моему телу, и усталость испарилась.

– Вали! – прокричала я. – Подожди, я иду!

Я осторожно вошла в волны. Руки шарили по покрытому водорослями валуну, ища опору. Океан был ледяным. Береговая линия быстро обрывалась, и я погрузилась по пояс, прежде чем добралась до другой стороны валуна. Волны поднимались к груди, заставляя куртку раздуваться и плавать вокруг. Зубы сильно стучали к тому времени, когда я выбралась из воды и обогнула скалу. За валуном была небольшая, защищенная бухточка из разбитых камней и странного эха, для меня по колено в воде. В тускнеющем свете она казалась пустынной.

– Вали? – мой голос дрожал.

– Уходи.

Я увидела его сразу же, как только он заговорил. Он сидел по грудь в воде, положив на согнутые колени ножны своего огромного меча Хротти. Его волосы промокли насквозь, а покрасневшие глаза были широко раскрыты и безумны.

– Вали, о боже, я так рада… – я заковыляла к нему.

Он вскочил на ноги и отскочил назад, пока его тело не уперлось в скалу. В одно мгновение Хротти оказался у него в руках, клинок светился мягким голубым светом, направленный прямо мне в сердце. Какая-то далекая, рациональная часть моего мозга заметила, что его движения были быстрыми и плавными, физически он выглядел прекрасно.

Но Нидхёгг не повредил физически.

– Не прикасайся ко мне, – прорычал он.

– Вали, это я. Карен.

– Уходи. Прочь! – Его глаза горели, когда он пристально смотрел на меня через всю длину меча.

Я сглотнула и шагнула ближе к нему. Вода в затонувшей бухте доходила мне до бедер. Меч Вали оставался на одном уровне, его зловещее лезвие находилось в нескольких дюймах от моей груди. Я подняла руки вверх.

– Я не собираюсь причинять тебе боль, – сказала я.

– Я сделаю тебе больно, – сказал Вали. Его голос был странным и далеким, будто доносился издалека.

– Вали, я знаю о твоем брате Нари. Мне очень жаль. Это была не твоя вина.

– Я убил его, – прошипел он низким и хриплым голосом. – Я убиваю тех, кого люблю. Я чудовище.

– Нет. Вали, прекрати. – Я старалась не обращать внимания на то, как дрожит Хротти в его руке, когда он приближался к моему сердцу. – Ты вовсе не чудовище.

– Конечно, я чудовище. Я был заключен в тюрьму как чудовище. – Его меч коснулся моей груди и бесшумно опустился на середину куртки. – И когда море заберет меня, я умру как чудовище.

Мне вдруг представилось тело Вали, унесенное морем, его длинные волосы, плывущие по течению, прекрасные золотистые глаза, навсегда потемневшие. Горячий, праведный гнев захлестнул мое замерзшее тело, заглушая все разумные доводы, которые я собиралась привести. После всего, что я пережила, после того как буквально столкнулась с драконом, я не собиралась смотреть, как тонет Вали.

– О, хватит! – завопила я.

Я схватила острие дурацкого меча Вали и оттолкнула его, хотя он обжег мне ладонь. Моя куртка с тихим рычанием распахнулась. Я проигнорировала жгучую боль в руке и направилась к нему, холодная морская вода кружилась и булькала вокруг талии.

– Ты считаешь себя чудовищем? Да? Потому что ты попал в ловушку? Потому что тебя пытали и заставили сделать что-то ужасное? Но это не делает тебя чудовищем, Вали! Это делает тебя жертвой чудовищ! – закричала я, перекрывая мрачный рокот океана.

Вали задрожал. Он уставился на меч в руке так, словно никогда раньше его не видел.

– Я убивал людей, – сказал он. – Мужчин. Женщин. Я убивал тех, кто помогал отцу. – Его голос эхом отразился от скал. Слезы текли по его щекам, мерцая в том немногом, что осталось от дневного света.

– Ну и что? – закричала я. – Ну и что, мать твою? Ты хочешь знать, что я сделала? Ты хочешь знать, что мне показал Нидхёгг?

Вали стоял молча и неподвижно. Его глаза казались очень большими на бледном, залитом слезами лице.

– Я покончила с собой! – прокричала я.

Я остановилась, плечи у меня дрожали, дыхание перехватило. Вали уставился на меня с открытым ртом.

– Ты убил брата, но на тебя наложили заклятие. Ты только преобразился и убил Нари, став волком. Но я… я все спланировала заранее. Я планировала это несколько недель. Я сам подсчитала смертельную дозу, а потом на всякий случай удвоила ее. И я не была под чьими-то проклятыми чарами.

Мое зрение затуманилось. Я вытерла глаза тыльной стороной ладони, но это лишь вызвало новый поток слез. Лицо Барри заполнило мое сознание, как он держал меня за плечи на земле под яблоней, его очки были сдвинуты набок, а плечи тяжело вздымались.

– Не смей говорить мне, что ты чудовище, – сказала я, хотя голос уже наполовину был неслышен от слез. Я закрыла глаза, чтобы не видеть широко раскрытых глаз и рта Вали.

Огромная холодная волна ударила меня в плечи, швырнув лицом в океан. Морская вода щипала глаза, а колени ныли от боли, ударяясь о камни. Я оттолкнулась от дна и вдохнула, когда голова прорвалась сквозь воду. Соленая вода щипала мне глаза. Ноги застучали по камням, пытаясь найти опору. Волна отступала, увлекая меня за собой в черный океан.

Сильные руки схватили меня за плечи и подняли на ноги. В фокусе возникло залитое слезами лицо Вали.

– Карен, ты должна уйти. Ты умрешь здесь.

Я бросилась ему на грудь, зарывшись пальцами в его волосы.

– Нет, – прорычала я.

Какая-то отдаленная, рациональная часть моего мозга отметила, что уйти, вероятно, не получилось бы. Мы с Вали были прижаты к огромному утесу, окруженному валунами, на вершинах которых уже кружились белоснежные буруны. Даже если бы я была сильным пловцом, а я им не была, ледяные волны разбили бы меня об эти скалы, если бы я попыталась вернуться на берег. Сломанная бедренная кость, вероятно, была бы лучшим вариантом развития событий.

Океан снова нахлынул, и я обхватила Вали ногами за талию.

– Я не уйду без тебя, – сказала я.

Его руки крепче сжались вокруг меня.

– Карен, нет, – простонал он. – Ты не можешь… я… я не хочу потерять тебя.

Следующая волна ударила мне в затылок, подняв нас обоих. Рот наполнился холодной соленой водой. Вали отшатнулся назад, каким-то чудом удерживая равновесие на скользких камнях. Я закрыла глаза и прижалась лицом к его шее, чувствуя, как бьется его пульс у моих губ. О черт, как же я по нему скучала! Дикое, темное отчаяние, которое я чувствовала в пещере, снова вспыхнуло во мне, и я обняла его так крепко, что у меня заныли руки.

– Я не оставлю тебя, – сказала я, когда ледяная волна отступила. – Вали, я люблю тебя!

Все его тело дрожало. Воздух тоже начал дрожать, свистя и дергая нас за одежду. Я крепко зажмурилась и прижалась к его сильному телу, пока мир вокруг нас разрывался на части.

Мы упали вместе.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Вали рассмеялся.

Мир перестал вращаться, и соленый привкус океана исчез. Я нерешительно открыла глаза, хотя и не ослабила мертвой хватки на плечах Вали. Трава. Я увидела зеленую траву и серые облака, отделанные нежно-опаловым розовым цветом. Я моргнула, разглядывая крутой обрыв рядом с нами. Далеко под нами темными бороздами перекатывался океан.

– Какого черта? – прошептала я.

Заплаканные глаза Вали блеснули. Его хватка вокруг моей талии усилилась, и он закружил нас. – Я сделал это! – закричал он. – Я сделал это, Карен!

– Что сделал?

– Мы путешествовали через эфир!

Он прижался своими губами к моим. Он был на вкус как соль океана, соль слез, и мое тело ответило потоком жара и яростного возбуждения. Я никогда не нуждалась в ком-то так внезапно или так отчаянно. Я прижала его лицо к своему, наклонив голову, когда открылась ему. Он ответил на мое внезапное желание, его руки крепче сжали мои бедра. Когда он отстранился, я ахнула, мое сердце бешено забилось.

– Я люблю тебя, – сказал Вали.

Мои глаза защипало, а зрение затуманилось от новых слез.

– О, Вали…

– Нет, послушай.

Он провел рукой по моей щеке, заставляя меня встретиться с ним взглядом.

– Всю свою жизнь я пытался использовать эфир. Я был самым большим неудачником в Девяти Мирах, потому что мне не хватало магии. Для остальных асов это была просто шутка. Я был просто посмешищем! Но когда я подумал о том, что потеряю тебя в океане…

Вали прижал меня к своей груди.

– Ты спасла мне жизнь во второй раз, прекрасная Карен.

Я попыталась заговорить, но из горла вырвался сдавленный всхлип. Пальцы Вали проследили за неровной полосой, оставленной Хротти на моей куртке и на одежде. Его рука нашла мою кожу, посылая электрические разряды, танцующие по коже. Мое тело пульсировало от желания, сжимая желудок. Я схватила его за пояс брюк, спустила их вниз по бедрам и прижалась губами к его губам, пожирая его голодными поцелуями. Мы вместе опустились на мягкую траву, наши языки сплелись, а губы сомкнулись.

Черт возьми, я хотела его! Я хотела его всего, прямо сейчас. Он изо всех сил пытался стянуть мои лыжные штаны с бедер, когда я прижималась плечами к траве, выгибая спину, предлагая себя ему. Когда он, наконец, спустил мои брюки на лодыжки, я ахнула, впиваясь ногтями в его плечи, пока мои бедра двигались против его, нуждаясь в том, чтобы принять его в себя, чтобы уничтожить пространство между нами.

Рука Вали схватила мою куртку сбоку, разорвала ее, шелковую водолазку и лифчик. Мою кожу покалывало, когда холодный воздух затанцевал на груди. Золотые глаза Вали блеснули в угасающем свете.

– Не смей сейчас останавливаться, – выдохнула я. Жар его эрекции давил мне между ног, и, о боже, я хотела его. Нет, я нуждалась в нем, нуждалась в его твердой длине внутри меня так же, как мне нужно было двигаться, дышать.

– Вали, пожалуйста, – всхлипнула я.

Его пальцы сжались вокруг моих ребер, и он притянул нас друг к другу. Мы оба вскрикнули, когда он вошел в меня, вдавливая мои бедра глубоко в траву. На мгновение мы замерли, его член глубоко вошел в меня, мое сердцебиение заглушало отдаленный грохот волн, удовольствие прожигало путь через мое тело.

– О, Карен, – выдохнул он, его горячее дыхание коснулось изгиба моей шеи. – Я рад, что ты жива.

– Я тоже, – выдохнула я.

Его бедра начали двигаться в такт с моими, выпуская волны жара, которые пронзали мое тело. Я потянулась к его шее, запутавшись пальцами в его длинных волосах. Наши губы встретились, и я больше не могла говорить. И я тоже, подумала я, прежде чем сознание растворилось в ритме наших тел, двигающихся в унисон.

Я тоже.

***

– А где мы? – спросила я.

– Мы в Асгарде, – ответил Вали.

Мы лежали, свернувшись калачиком, в мягкой траве на вершине утеса, его рука обнимала меня за плечи, а моя голова покоилась на его груди. Прилив, казалось, отступал, и камни пляжа, где я нашла его, мерцали в слабом свете далеко внизу. Огромная оранжевая луна медленно поднималась над бурлящим океаном.

– Вот здесь я жил ребенком, – сказал Вали. – Но это так… странно. Здесь слишком пусто. Здесь должны быть люди.

– Здесь есть люди, – сказала я.

Вали рассмеялся.

– Не только мы, прекрасная Карен. И не совсем люди.

– Нет, здесь есть кто-то еще. Разве ты его не видел?

Вали прислонился к траве и посмотрел на меня.

– Его? Ты кого-то видела?

Я пошевелилась, внезапно почувствовав себя неловко.

– Я разговаривала кое с кем, когда только прибыла. Он был… Наверное, он был примерно моего возраста. Он сам мне это сказал… – Я судорожно сглотнула. Он велел мне взять меч у Вали. – Он велел мне найти тебя. И у него был только один глаз.

– Ах. Верно. – Вали наклонился и снова поцеловал меня, медленно и глубоко. Мое тело ныло от его прикосновений, уже жаждущее большего, и я застонала ему в рот.

Он отстранился и покачал головой.

– Нет, нам лучше одеться. Он будет нас ждать.

– Кто?

– Один, – сказал Вали. – Всеотец.

– Тот, что превратил тебя в волка? – прошептала я.

Лицо Вали потемнело, и он понизил голос до грубого шепота:

– Я уверен, он уже следит за нами. Лучше всего не убегать от него.

Я вздрогнула, когда Вали отодвинулся от меня, чтобы натянуть рубашку. Мы быстро и молча оделись. Моя шелковая водолазка была разорвана посередине, поэтому я попыталась надеть ее задом наперед. Я натянула то, что осталось от моей куртки поверх водолазки.

– Ну, должно быть, я выгляжу чертовски потрясающе, – пробормотала я, проводя пальцами по волосам. Они все еще были мокрыми.

Лунного света было как раз достаточно, чтобы разглядеть улыбку Вали.

– Ну и что? – спросила я. – Неужели водолазка задом наперед так плоха?

– Клянусь Девятью Мирами, ты прекрасна, – сказал он.

Я почувствовала, как вспыхнули мои щеки, когда он взял меня за руку и притянул к себе. Он поцеловал мои влажные волосы и прижал меня к своей груди.

– Думаю, ты была права, – сказал он. Его голос был странно хриплым.

– В чем?

– Может быть, я и не чудовище. – Он сделал глубокий вдох. – Монстры не умеют любить.

Мое сердце сжалось, когда смысл его слов дошел до меня. Я провела рукой по сильному изгибу его шеи, чувствуя дрожь его пульса на своей ладони.

– Ты никогда не был чудовищем, Вали. Ты был лишь маленькой частью большого плана. Один использовал тебя, чтобы заманить в ловушку отца.

Он вздохнул, и все его тело прижалось к моему.

– И ты спасла меня.

– Вали, я просто…

Он прижал палец к моим губам.

– Тсссс. Нам пора идти. За нами следят.

Я вздрогнула. Вали отступил назад, но не отпустил мою руку, и мы пошли по траве вместе, держась за руки, словно юные влюбленные, вышедшие на прогулку под огромной луной. Как только мы поднялись на вершину ближайшего холма, я поняла, что именно сверкало на траве, когда я только прибыла.

Окна. Огромное здание уходило в глубь холма. Сотни его черных окон мерцали в лунном свете. Было что-то глубоко тревожное в этой полосе затемненных окон, и мою кожу покалывало от внезапного желания уйти. Немедленно.

– А это что такое? – спросила я.

– Это Вал-Холл. – Вали улыбнулся мне. – Любовь моя, не хочешь ли ты пойти со мной в зал Всеотца,

Я не могла заставить себя улыбнуться ему в ответ.

– Конечно.

Когда мы приблизились к массивному зданию, я смогла медленно разглядеть Вал-Холла. Окна были темными, но за парой открытых дверей горели оранжевые факелы, отбрасывая мерцающий свет на вырисовывающуюся лестницу. До нас донесся запах жареного мяса, и мой желудок болезненно сжался, напоминая, что я ничего не ела с самого завтрака. В другом мире.

Человек, которого я видела на берегу, стоял на верхней ступеньке лестницы, скрестив руки под широкополой шляпой. На этот раз его пустая глазница была еще более смущающей, а выражение лица – каменным. Он не обращал на нас внимания, пока мы не поднялись по ступенькам и не встали рядом с ним.

– Всеотец, – сказал Вали, низко кланяясь ему.

– Локисен, – произнес Один. – Я думал, Нидхёгг сломил тебя.

Вали нахмурился.

– Я…

– Так, так, так. Не Карен ли это Макдональд, – сказал Один, полностью обрывая Вали. – Ты не принесла мне того, что я хотел, женщина. Но ты же знаешь, что они говорят. Не жди ничего от смертных женщин и никогда не будешь разочарован!

Я застыла на месте с открытым ртом. Почему-то от его слов мне захотелось плакать.

– Полагаю, у тебя есть причина привести нас сюда, – сказал Вали.

Один рассмеялся.

– О, я не приводил тебя сюда. Это как раз то место, где вы были выброшены. С обломками на приливе ты и твоя шлюха.

Кровь прилила к моим щекам, и я глубоко вздохнула, готовая сказать Одину все, что я думаю о нем и его дурацком зале, но он прервал меня.

– Итак, полагаю, вы оба проголодались. Вам нужно где-то переночевать. И у меня действительно есть несколько идей, которые могут заинтересовать.

Вали взглянул на меня, потом снова на Одина.

– Мы готовы выслушать твои идеи, – сказал он.

Один хлопнул в ладоши.

– Прелестно! Ну что ж, тогда заходите.

Мы переступили через порог и вошли в Вал-Холл. Я последовала за Вали и Одином через огромную гулкую комнату, заполненную длинными столами и скамьями. Я все еще чувствовала запах еды, хотя все эти столы были пусты, а камины казались темными и холодными. Факелы отбрасывали на стены странные тени. Мне показалось, что кто-то или что-то шевельнулся в этих тенях, и я схватила Вали за руку чуть сильнее, чем это было необходимо.

– Что здесь произошло? – тихо спросил Вали.

Один издал жесткий, горький смешок.

– Это случилось из-за твоего отца.

Коридор сузился, затем открылся в небольшую комнату. В углу горел огонь, а в центре комнаты стоял аккуратный круглый стол, уставленный золотыми тарелками, мерцавшими в свете свечей. На середине стола стояла корзина с булочками, и в животе у меня заурчало.

Один сел, затем жестом указал на стол.

– Пожалуйста. Присоединяйтесь ко мне.

Я отодвинула стул и присоединилась к Одину, потянувшись за булочкой. Должно быть, это какая-то ловушка, но я была слишком голодна, чтобы обращать на это внимание. Вали снял со спины ножны Хротти и прислонил рукоять меча к столу, чтобы до него было легко дотянуться.

Еда заполнила золотые тарелки, как только Вали сел: груды ребрышек, стопки маленьких жареных картофелин и что-то похожее на пурпурный салат из капусты. Вскоре после еды появились тяжелые деревянные кубки. Я понюхала свой бокал, прежде чем сделать крошечный глоток того, что было внутри. Напиток оказался удивительно легким, с привкусом газировки.

– Ух ты, – сказала я. – А это что такое?

Вали рассмеялся.

– Мед.

– Точно. Я должна была догадаться. – Наши взгляды встретились через стол, и мое сердце бешено забилось в груди. Это была почти наверняка ловушка. Но, черт возьми, по крайней мере, я была поймана с ним в ловушку.

Вали прочистил горло.

– Ты что-то хотел обсудить? – сказал он.

– Хорошо, – сказал Один, вытирая рот толстой салфеткой цвета слоновой кости. – К делу. Я ценю это в тебе, мальчик. Ты так похож на свою мать.

По лицу Вали пробежала тень.

– Ты ведь слышал о своей матери, не так ли? – сказал Один. – Такая трагедия.

– Да, я слышал, – сказал он низким и ровным голосом.

Я потянулась под столом к руке Вали, обхватила его пальцы своими и легонько сжала.

– А что за идеи? – спросил Вали.

Один почесал щеку и, повернувшись, рассеянно оглядел комнату.

– Прекрасное место, Вал-Холл. И, как ты можешь заметить, здесь значительно меньше народу, чем раньше.