Текст книги "Любовница Волка (ЛП)"
Автор книги: Саманта Маклеод
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
Зак. Это был Зак. Он растянулся на столе лицом вниз и храпел. Громко. Когда я вошла, свет снова вспыхнул. Он едва шевельнулся.
– Зак? Ты в порядке? – спросила я.
Зак пошевелился и сел, моргая налитыми кровью глазами. От него пахло дешевым пивом и сигаретным дымом.
– Привет, доброе утро, Леди-Босс! – сказал он с широкой улыбкой, демонстрируя сломанный передний зуб.
– Зак, какого черта ты делаешь в лаборатории?
Он зевнул, потянулся и вытер слюну со щеки.
– Сплю.
– Да, эту часть я выяснила сама. Но почему? Разве у тебя нет квартиры в общежитии для аспирантов?
– Ну. Забавная штука. – Зак почесался и снова зевнул. – Миссис была не слишком рада видеть меня вчера вечером.
– Та самая хозяйка? С каких это пор у тебя есть девушка?
Он ухмыльнулся.
– С августа.
– Зак, сейчас сентябрь. Начало сентября.
– Угу, – сказал он, поворачивая голову в обе стороны. – Она переехала сюда на прошлой неделе. А потом все пошло под откос.
– А-а, – протянула я, на мгновение, задумавшись, стоит ли изображать сочувствие. – Ну, тогда удачи. Слушай, если тебе действительно нужно где-то остановиться…
– Нет, нет. Хотя, черт возьми, спать за письменным столом дерьмово. Думаю, вы правильно поняли, Леди-Босс, что со всей вашей междугородней, межвидовой связью…
– Стоп. Прекрати немедленно, – сказала я, поднимая обе руки.
– Ладно, ладно. – Зак поднял руки в знак капитуляции. – Но, черт возьми, что вы здесь делаете? Разве сегодня не суббота?
– Да. Сегодня суббота, – сказала я, открывая окно, чтобы проветрить лабораторию.
– Ну, разве вы не знаете, что по субботам мы готовим фунт бекона и нянчимся с похмельем?
Я сердито посмотрела на него.
Зак рыгнул и покачал головой.
– Черт возьми, Босс-Леди, не обращайте внимания, – сказал он, пятясь к двери. – Тогда я просто оставлю вас.
Он исчез прежде, чем я успела придумать подходящий ответ, оставив всю лабораторию пропахшей дешевым пивом и немытым аспирантом мужского пола. Отлично. Я потерла висок, где начинала нарастать головная боль. Похоже, в эту прекрасную субботу я буду работать в офисе.
***
Мой сотовый зазвонил откуда-то из-под стопки бумаг на столе. Я отодвинула их в сторону, благодарная за то, что они отвлекли меня. Я только наполовину просмотрела комментарии рецензентов по моему отклоненному гранту NSF, и я уже решила, что каждый из рецензентов может отправляться в ад. Медленно и, надеюсь, мучительно.
Телефон лежал экраном вниз в середине учебника для моего введения в урок экологии. Я перевернула его, ожидая увидеть маму, и нахмурилась. Это был Джон Родригес. Джон изучал взаимодействие между популяциями волков и койотов в парке, и он также был почти единственный коллегой из моего отдела, который мне действительно нравился. Я провела пальцем по экрану, чтобы ответить.
– Привет, Джон, что случилось?
– Карен. Они подстрелили волка.
Мой желудок ухнул вниз.
– О, нет.
– Это было недалеко от Йеллоустона. Я сейчас туда направляюсь, – сказал он. – Карен, это… это был владелец ранчо.
Я вскочила на ноги.
– Мать твою! – закричала я в трубку. – Эти чертовы деревенщины!
Люди убивают больше волков, чем все остальные причины смертности вместе взятые, и это меня чертовски бесило. И именно поэтому, начиная с пресс-конференции, на которой меня попросили покинуть комнату, Джон пытался быть публичным лицом программы исследований волков Университета штата Монтана.
– Что, черт возьми, случилось? – спросила я, подходя к окну.
– Вот поэтому-то я и направляюсь туда. Я дам тебе знать, что найду.
– Подожди минутку, – сказала я, чувствуя, как нарастает тошнота в животе. – Какой волк? Какого волка подстрелили?
– Я не знаю. Судя по всему, это был крупный самец.
Комната закружилась. Я закрыла глаза.
– Какого цвета?
– Сейчас проверю, – я услышала, перекладывая телефон. Мое сердцебиение было очень громким, и я почувствовала что-то горькое в горле.
– Не сказано, – произнес он, наконец.
– Я сейчас прибуду, – сказала я, захлопывая ноутбук.
– Нет! Карен, нет, не думаю, это хорошая идея, – пробормотал Джон.
– Западный Йеллоустон, верно?
Джон громко вздохнул.
– Просто позволь мне на этот раз говорить самому, хорошо?
– Да, да, – пробормотала я, взглянув на часы. В Вест-Йеллоустоне я буду не раньше чем через девяносто минут. – Джон, когда ты узнаешь, какого цвета волк, перезвони мне.
– Ладно… ты собираешься сказать мне, почему?
– Просто сделай это! – закричала я и швырнула телефон на сумку с компьютером.
Большой самец. Я прижала ладони к глазам.
Только не Вали. О, ради Бога, только не Вали.
***
Шоссе 191 петляло между горами Беартут, пересекая реку Галантин с полдюжины раз, пока поднималось к западному Йеллоустону. Это был прекрасный день. Солнце сверкало над танцующей горной рекой, и высокие травы кивали полными семенными головками. Мой желудок был словно налит свинцом, слезы застилали уголки моих глаз. Я проверяла мобильный телефон каждые несколько секунд, сигнал терялся, затем восстанавливался, а затем снова терялся. Телефон поймал единственный сигнал сотовой связи, когда я проезжала мимо горнолыжного курорта «Биг Скай Кантри», который был таким эксклюзивным, ультра дорогим местом, которое бы понравилось Барри гребаному Ричардсону.
У меня зазвонил телефон. На секунду я даже испугалась ответить.
Я прикусила внутреннюю сторону щеки и провела пальцем по экрану.
– Да?
– Серый, – сказал Джон. – Серый самец. Без радио-ошейника.
Я выдохнула то самое дыхание, которое задерживала с самого Бозмена.
– Спасибо.
– Да, никаких проблем, – сказал он. – И Карен. Я думаю, что он действительно убил теленка.
– И что, черт возьми? – закричала я, и мой гнев снова вспыхнул. – Разве они не знают, что им можно компенсировать потери скота? Тупой неуч…
– Ты же знаешь, все не так просто, – сказал Джон, обрывая то, что было бы чертовски хорошей тирадой. – Трудно доказать причину смерти. И ты это прекрасно знаешь.
– Да, я также знаю, что волки – чертовски разумные существа, имеющие больше прав находиться здесь, чем этот чертов скот!
Джон молчал. Я почти слышала, как он качает головой в неодобрении.
– Когда ты в последний раз ела гамбургер? – наконец спросил он. – Как ты думаешь, откуда взялась там говядина?
Я стиснула зубы, чтобы не сказать ему, чтобы он заткнулся.
– Я уже почти на месте, – сказала я, вешая трубку.
Я глубоко вздохнула и попыталась ослабить мертвую хватку на руле. Это был не Вали. Но все же это мог быть он. Это мог быть одинокий черный волк, которого подстрелили сегодня утром. Я наблюдала за разворачивающимися горами через лобовое стекло. Я должна предупредить его.
Мне придется провести ночь в Йеллоустоне.
***
Мне потребовалось много времени, чтобы найти ранчо, где был застрелен волк. Я так долго его искала, что я начала подозревать, что Джон нарочно дал мне неправильный адрес. Наконец, я заметила крошечный ржавый указатель, который соответствовал моим торопливо нацарапанным записям, и свернула на изрытую колеями грунтовую дорогу.
Это не было похоже на процветающее ранчо. Семья жила в трейлере в конце дороги, окруженная разбитыми машинами. На одном из пикапов была выцветшая наклейка на бампере с надписью: «Спаси 100 лосей – застрели волка!». Я очень старалась не пнуть покрытый ржавчиной бампер, когда выходила из машины.
Вдалеке поднялся столб пыли, и воздух наполнился тихим рокотом машин. Я прикрыла глаза рукой и наблюдала, как машины забираются на ближайший холм. Машины въехали во двор, поднимая пыль и изрыгая клубы голубого дыма. Джон ехал вместе с молодым парнем, едва ли достаточно взрослым, чтобы окончить школу. Я предполагала, что его отец и дед ехали на втором автомобиле. Их загорелые лица были суровы, а глаза прищурены.
– Еще раз спасибо за помощь, – сказал Джон, отряхиваясь и поднимаясь на ноги.
– Добро пожаловать, – коротко сказал молодой человек.
Джон кивнул мне.
– Мистер Ливенворт, это моя коллега из Университета, – сказал он. – Карен, это Гейдж, Рик и Стэн Ливенворты. Они были достаточно любезны, чтобы отвезти меня на место.
Джон подчеркнул слово «место». Я заметила дробовик, привязанный к задней части второй машины.
– Я обязательно отмечу в своем отчете потерю скота, – сказал Джон. – И помните, что вы можете подать заявление на получение компенсации.
Пожилой мужчина – Стэн, как мне показалось, фыркнул, демонстрируя, что именно он думает о государственных компенсационных программах. Нисколько не смутившись, Джон снова повернулся к молодому человеку, вытаскивая визитную карточку из своих запыленных джинсов.
– Гейдж, ты помнишь, что я говорил об Университете. Я был бы счастлив устроить тебе экскурсию. Мы всегда ищем ярких, молодых студентов.
Гейдж улыбнулся и стал выглядеть еще более юно и застенчиво. Выражение лиц старших мужчин несколько смягчилось.
Я открыла было рот. Джон бросил на меня испуганный взгляд и покачал головой.
– Чем-нибудь… Я могу чем-нибудь помочь? – неуверенно спросила я.
– Думаю, мы все здесь закончили, – сказал Джон, становясь между мной и владельцами ранчо. – Еще раз благодарю вас за сотрудничество. Это касается нас всех.
Старшие владельцы ранчо просто кивнули, ничего не выражая, но Гейдж снова улыбнулся, его пыльные пальцы сжали визитную карточку Джона.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
– Что это была за хрень? – спросила я Джона за ужином в Западном Йеллоустоне. Я демонстративно избегала заказывать говядину и теперь жалела об этом. Бифштекс Джона выглядел потрясающе.
– Это называется вербовкой, – со вздохом сказал Джон. – К тому же, быть порядочным человеком. Теленок, которого убил волк, вероятно, обошелся семье в восемьсот долларов, а ты видела, как они живут.
– Волк тут ни при чем, – огрызнулась я, вонзая нож в курицу с пармезаном. – Люди не должны жить так близко к парку.
– Безусловно. – Джон закатил глаза. – Ты хочешь знать, как давно эта семья владеет ранчо? Пять поколений, Карен. Пять поколений.
Я откусила кусочек цыпленка. Он был ужасен.
– А ты хочешь узнать, как долго волки свободно бродили по Северной Америке, прежде чем появились мы и поубивали их всех? – спросила я, тыча вилкой в воздух для большей убедительности.
Джон покачал головой.
– Я действительно не хочу снова затевать этот спор. Может быть, мы поговорим о чем-нибудь другом? Об университетской политике например? О чем хочешь?
Я вздохнула. Джон был довольно симпатичным, ранимым и занудным типом. Жаль, что он был женат.
– Послушай, – сказала я, – я вовсе не хочу быть такой занудой…
Джон удивленно поднял бровь.
– Ну, я совсем не хочу быть занудой. У меня была тяжелая неделя в парке. Похоже, я на пределе. Хочешь я закажу тебе пива, чтобы загладить свою вину?
Джон покачал головой.
– Нет, мне надо возвращаться в Бозмен. И тебе же тоже, верно?
– Нет. Я останусь здесь. Я сняла комнату неподалеку.
При этих словах Джон поднял обе брови.
– Сегодня суббота, – пробормотала я. – И это… – я заколебалась. Не могу же я сказать, что это была долгая поездка. По меркам Монтаны девяносто минут езды – это практически по соседству.
– Ладно, понял. – медленно произнес Джон. – Ты хочешь провести потрясающую субботнюю ночь в барах Западного Йеллоустона.
Я рассмеялась.
– Не совсем. Вообще-то я рано ложусь спать.
Джон выглядел еще более смущенным. Я заказала нам обоим по второй кружке пива и попыталась сменить тему разговора.
***
Мой гостиничный номер был крошечным, и в нем плохо пахло, словно кто-то сжег пожизненный запас лапши «рамэн» в печально-серой микроволновке. Я решила остаться на ночь, когда была уже на полпути сюда, а из Бозмена я уехала только с одной сумочкой. Без зубной щетки. Без сексуальной пижамы. Даже сменной одежды на завтра нет. Я сняла с себя все, кроме нижнего белья и футболки с надписью «Университет», задернула тонкие, как бумага, шторы и легла на кровать, пытаясь заставить себя заснуть. И старалась не думать о том, достаточно ли близко этот гостиничный номер находится к долине Ламар. Мне нужно было быть ближе к Вали. Если Вали вообще был где-то поблизости.
После часа метаний я сдалась и включила телевизор, перещелкивая каналы, пока не остановилась на самой скучной вещи, которую только смогла найти – на телевизионном турнире по боулингу. Я убавила звук и откинулась назад, ожидая сна.
***
Мои глаза открылись навстречу нежному весеннему солнечному свету, просачивающемуся сквозь бледно-зеленую листву осин. Я снова была в лесу грез. Наконец-то.
Я пробежала между деревьями и так быстро выскочила на луг, что меня даже удивило. Мои ноги пошатнулись, когда я резко остановилась, чтобы оглядеться. Здесь всегда цвели одни и те же цветы – нереальная смесь полевых цветов всех времен года. Небо было чистым, прозрачно-голубым, как гладкий океанский прилив.
Я была совсем одна.
– Вали, – прошептала я, идя по краю луга и глядя сквозь деревья. – Вали!
Я сложила ладони рупором у рта, взывая к лесу.
– ВАЛИ!
– Здравствуй, прекрасная Карен.
Он бесшумно вышел на луг. Он оказался прямо позади меня, так близко, что мы едва соприкасались. Я зажала рот, чтобы заглушить стон. Конечно, он был совершенно голый, и, черт возьми, он был чертовски горячим. Облегчение обрушилось на меня, наполняя тело жаром и заставляя тяжело дышать.
– О, Боже, Вали, я так рада, что с тобой все в порядке.
Он обхватил меня своими сильными руками и притянул к себе.
– А что не так?
Я встретилась с ним взглядом.
– Послушай, я должна тебя предупредить…
Он остановил меня, прижавшись ко мне губами. Я раскрыла рот для его голодного поцелуя, прижимаясь грудью к его груди, мое тело дрожало, когда его руки пробежали вниз по моей спине, чтобы обхватить изгиб моей задницы. Его запах окружил меня, и я вдруг остро осознала, что только моя тонкая футболка разделяет наши тела.
– Предупредишь меня позже, – прорычал он, опускаясь на колени.
Он стащил мое нижнее белье до лодыжек, обхватил одной рукой мои бедра и уткнулся головой между моих ног. Я едва успела ахнуть, как на меня обрушились волны наслаждения, выбив из равновесия. Его стоны прокатились по всему моему телу, срываясь с губ. Я погрузила пальцы в его волосы, цепляясь за него для равновесия, когда мое тело горело от его прикосновения.
– О, Вали, я… – выдохнула я, ожидая, что он отпрянет, остановится.
Но он не остановился. Его пальцы сжались вокруг моих бедер, когда он притянул меня ближе, его язык проник внутрь меня. Его губы пожирали меня, посылая огромные красные волны удовольствия по моему телу, каждая из которых была более интенсивной, чем предыдущая.
– Я… – я задыхалась, мои бедра качались у его рта, мои руки зарывались в его волосы.
Он покачал головой, его губы и язык глубоко вошли в меня. Оргазм пронзил меня, как взрыв. Я закричала, что-то громкое, дикое и звериное, когда голова откинулась назад, а разум утонул в тумане экстаза.
Я лишь смутно ощущала, как Вали опускает меня на землю, а трава щекочет бедра. Мои глаза медленно сфокусировались на полных губах и высоких скулах Вали, его темных кудрях на фоне лазурного неба.
– Моя женщина, – сказал он хриплым голосом.
Я открыла рот, чтобы заговорить, но губы, казалось, разучились складывать слова. Он схватил меня за бедра и перевернул. Мое лицо было прижато к земле, и я чувствовала запах земли и сломанных стеблей луговых цветов. Он натянул мне футболку на спину, пока она не оказалась подмышками, потом подтянул меня за талию и раздвинул ноги.
– О! – ахнула я.
Вали застонал, когда вошел в меня. Он наполнил меня так быстро, что у меня перехватило дыхание, его бедра ударились о мои, его дыхание стало рваным. Я зарылась пальцами в землю, пытаясь найти опору среди тонких, маленьких корней, когда его толчки сотрясали все мое тело. Он был так велик, так чертовски велик, что затрагивал все точки, приносящие мне удовольствие…
Вали наклонился ко мне через спину, и я почувствовала его дикий, сладкий запах.
– Моя женщина, – прошептал он.
Его рука обвилась вокруг моей талии, а пальцы прошлись по верхушке моего лона, посылая дрожь по всему телу. Я открыла рот, чтобы сказать, что это слишком много, слишком рано, но все, что я могла сделать, это просто стонать, когда мои бедра сотрясались, и удовольствие прокатывалось по мне, как волны по берегу. Я позволила себе прижаться щекой к траве, закрыв глаза, и меня поглотила эйфория.
Я снова кончила, мое тело сжалось, когда я простонала его имя в землю. Его пальцы прижались к моему клитору, вытягивая мою кульминацию, пока наслаждение не стало таким острым и интенсивным, что почти превратилось в боль. Когда я, наконец, перестала кричать, он отпустил меня, тяжело дыша, и я перевернулась на спину.
Его руки скользили по моей груди, пока я ждала, когда моя голова перестанет кружиться. Когда я открыла глаза, его лицо было как раз над моей грудью. Он улыбнулся мне и поцеловал твердый кончик соска, затем провел языком по краю ареолы. Я вздохнула от нахлынувшего между ног жара, удивляясь, что в моем теле остались хоть какие-то нервные окончания.
– Моя женщина, – прошептал Вали.
– Мой волк, – ответила я.
Его смех наполнил осиновую рощу. Затем его бедра сдвинулись, раздвинув мои ноги, и он снова оказался внутри меня, двигаясь медленно и сладко. Я вытянула руки, позволяя траве и полевым цветам касаться кожи, мое тело качалось на руках Вали без мысли, без усилия. На этот раз удовольствие росло медленно, почти как танец, пока мы оба не начали задыхаться, когда наши тела поднимались и опускались, поднимались и опускались друг на друга.
Мы кончили одновременно, оба вскрикнули, когда наши бедра соприкоснулись, а его член задрожал глубоко внутри меня. Он упал вперед на мою грудь, его голова прижалась к моей шее, его сладкий, дикий запах окружал меня. Мы долго лежали так, переплетя руки и ноги, грудь наша поднималась и опускалась в унисон.
– О чем оно было? – наконец произнес Вали, покусывая губами мое ухо.
Я моргнула, глядя на яркое небо.
– Хммм?
Вали перекатился на бок, все еще держа одну руку на моем животе.
– Твое предупреждение?
– О. – Я пыталась пробиться сквозь эндорфины, переполняющие мозг, чтобы сформировать связную мысль.
И я потерпела неудачу. Печалька.
– Ух. Я не…
Смех Вали прокатился по лугу, когда он наклонился, чтобы поцеловать меня. Наши губы так долго ласкали друг друга, что я была не уверена, было ли вообще какое-то предупреждение. Я даже не была уверена, что существует другой мир. Все, что казалось важным, было прямо здесь, прижималось своей обнаженной грудью к моей.
Он отстранился, все еще улыбаясь мне.
– Это не может быть удобно, – наконец сказал он.
– О чем ты?
Вали взглянул на мою грудь, и я поняла, что все еще одета в свою синюю университетскую футболку, свернутую под мышками. Я почувствовала, как вспыхнули щеки, когда я села, чтобы стянуть рубашку и бросить ее в траву.
– Я даже не замечала ее.
– Я прошу прощения за свою поспешность, – сказал он, не сводя глаз с измятого месива моей сброшенной футболки. – Я не был уверен, что увижу тебя снова. Я не был уверен, что ты захочешь вернуться.
Мое сердце бешено забилось.
– О, я так хотела вернуться! Я искала тебя, Вали!
– Как и я искал тебя, прекрасная Карен. Однажды мне даже показалось, что я тебя слышу.
В уголках моих глаз появились слезы. Чтобы скрыть их, я наклонилась вперед и стала целовать мягкие губы Вали, пока не почувствовала, как они изогнулись в улыбке.
– О боже, как же я по тебе соскучилась, – сказала я. И с этим признанием на меня нахлынул весь остальной мир.
– Послушай, я вспомнила, что хотела сказать, – сказала я, ерзая в его объятиях. – Когда ты… не здесь. Не во сне. Ты в безопасности только пока находишься в Йеллоустоне. В парке. Но вне него, ты должен знать, люди опасны.
Вали улыбнулся мне, проведя рукой по изгибу моей щеки.
– Люди всегда опасны.
– Ну да, наверное. Но послушай, пожалуйста. У этих скотоводов есть оружие. И не всегда понятно, где кончается граница парка, и… когда я услышала, что застрелили волка…
Слезы покатились по моим щекам, и я старалась незаметно смахнуть их.
– Прекрасная Карен, – сказал он, целуя меня в макушку. – Я ценю твое предупреждение, но в нем нет необходимости. Я сам могу о себе позаботиться.
Я глубоко вздохнула и попыталась взять себя в руки.
– Просто… будь осторожен. Пожалуйста.
Вали пожал плечами и прижал меня к своей груди. Его спина напряглась под моими руками, и у него перехватило дыхание. У меня было достаточно времени, чтобы подумать, что я сделала не так, когда он снова заговорил.
– У меня тоже есть для тебя предупреждение, – сказал он.
Я отстранилась, внезапно почувствовав холод. Вали заколебался, его дикие золотистые глаза казались потерянными. – Я… Ты мне нравишься, Карен. Очень сильно. Но тебе не следует приходить сюда снова.
Это было так далеко от того, что я ожидала услышать, что мне показалось, будто я снова прыгнула в ручей в Йеллоустоне. Темный, холодный шок пронзил мои руки и ноги, прогоняя блаженство после оргазма.
– Почему? – спросила я.
Вали уставился в небо.
– Я очень ценю твое дружеское общение. Но будет лучше, если ты больше не придешь.
– Ты меня бросаешь? – я начала яростно моргать, борясь с новым потоком слез. – А не проще ли было бросить меня прежде, чем трахать?
Вали нахмурился с такой очаровательной улыбкой, что меня прямо вывел из себя.
– О чем ты? Разве тебе не было хорошо?
– Не в этом дело, – отрезала я, отстраняясь от его прикосновения.
– Позволь мне объяснить…
– Замолчи. Ничего не говори. Это ведь не из-за меня, а из-за тебя, верно?
– Не совсем так, – растерянно ответил Вали. – Не из-за тебя или меня. Это… здесь что-то не так. Разве ты не чувствуешь?
Я вытерла щеки и повернулась к нему, мое сердце колотилось о ребра.
– О чем ты говоришь?
– Не именно здесь. Не во сне. Снаружи… как вы его называете? В ковчеге?
Я глубоко вздохнула, когда мое сердце запнулось.
– В парке? Ты имеешь в виду Йеллоустон?
Он кивнул.
– Что-то происходит. Может быть, я и смогу помочь, но Карен, сейчас ситуация очень нестабильна. Ты должна покинуть это место. Уходи куда-нибудь подальше.
– Вали, я не могу уйти. Я здесь живу. Я здесь работаю. Я имею в виду, что изучаю волков…
Мой голос прервался, когда я вспомнила карты Зака с этими накладывающимися друг на друга кругами. Черная пустота посреди парка, там, где должна быть главная среда обитания волка.
– Вот дерьмо. – Холодная дрожь пробежала по моему позвоночнику, и волосы на шее встали дыбом. – Вали, так вот почему волки покидают Йеллоустон? Неужели это вулкан?
– Дело не только в этом. – Его золотистые глаза потемнели. – Я предупредил своих братьев и сестер, чтобы они покинули это место. А теперь я предупреждаю тебя. Если я не смогу исправить то, что пошло не так, то я, по крайней мере, хочу, чтобы ты была как можно далеко.
Я попыталась дышать, когда водоворот противоречивых эмоций захлестнул мое сердце и разум.
– Но… если ты остаешься здесь, то тебе грозит опасность.
– Я живу уже тысячу лет. Со мной все будет в порядке. – Его улыбка была не очень убедительной.
– А ты можешь… ты можешь измениться? – прошептала я. – Поехать со мной домой?
У меня закружилась голова, когда я вспомнила его обнаженное тело в долине Ламар, как я прижимаясь губами к его губам, когда гроза грохотала над пиком Друида.
– Я могла бы найти тебя в парке, – сказала я в отчаянии. – Я могу выстрелить в тебя еще одним дротиком с транквилизатором. Я могу быть там сегодня днем, в долине…
– Нет. Нет, ты не понимаешь.
– Но если тебе грозит опасность здесь, ты будешь в безопасности…
– Нет! – Вали вскочил на ноги и попятился от меня. – Карен Макдональд, я не хочу, чтобы ты была рядом со мной!
У меня было такое чувство, будто из легких выкачали весь воздух. Моя голова упала на колени, и я надеялась, что Вали не видит, как дрожат мои плечи.
– Я… я сожалею. – Его голос звучал странно надрывно. – Карен, послушай меня. Если я не могу остановить это, я хочу хотя бы знать, что ты сбежала. Что ты в безопасности.
Его рука коснулась моего плеча, и я подняла голову. Вали присел передо мной на корточки, бледный и несчастный.
– Карен, моя прекрасная Карен, я…
Его лицо начало исчезать, растворяясь в густом белом тумане. Я потянулась к нему, но моя рука была поймана, запутавшись во чем-то грубом и колючем. Я вскрикнула, открыв глаза и увидев над собой пятнисто-желтый потолок номера мотеля.
– Черт побери! – закричала я, вонзая кулак в подушку рядом с собой.
Что может быть безумнее, чем иметь парня, которого можно встретить только во сне?
Потерять его.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
– Итак, когда именно вы приедете в Бозмен? – снова спросила я. Наконец-то я разговаривала с профессором Лаувейисон из Стэнфорда, и она сводила меня с ума.
– Прибываю девятнадцатого ноября, – сказала она. – уезжаю двадцать второго числа.
– Вы понимаете, что это практически на День Благодарения?
– Да, – сказала она, ее голос звучал нетерпеливо.
– И вы хотите увидеть волков?
– Да.
Я вздохнула.
– Послушайте, вы когда-нибудь бывали в Монтане в ноябре? – Я не стала дожидаться ответа, конечно, она не была в Монтане. – Погода непредсказуема. В это время года у нас может выпасть целый фут снега, и почти все дороги в Йеллоустоне могут быть закрыты.
– Я прилетаю в пятницу, – сказала она, – а улетаю в воскресенье. Я подумала, что мы могли бы в субботу…
– Да, я понимаю, – сказал я. – Но ноябрь… послушайте, в Йеллоустоне в любое время года редко можно встретить волков. Я просто хочу, чтобы вы были готовы к разочарованию.
– Ты ведь их выслеживаете, не так ли? – спросила она.
Я сжала руку в кулак, сжимая между пальцами изогнутый шнур своего офисного телефона. Когда я встречусь с профессором Лаувейисон, сказала я себе, я не стану бить ее по самодовольной физиономии. Не стану.
– Да, – медленно ответила я. – Вот почему я знаю, что их бывает очень трудно увидеть. Но я счастлива работать с вами и со Стэнфордом. Мы просто сделаем все, что в наших силах.
– Я не думаю, что это будет проблемой, – сказала она. – С нетерпением жду встречи с вами.
Я глубоко вздохнула, прежде чем ответить.
– Я тоже с нетерпением жду встречи с вами, – солгала я так спокойно, как только могла.
Я повесила трубку рабочего телефона и потянулась к мобильнику, прокручивая его, пока не нашла имя Дианы. Мой палец завис над ее именем, пока я пыталась вспомнить, когда в последний раз звонила ей. Сегодня вторник, значит, это было… в понедельник. В прошлый понедельник. Хорошо. Меньше всего мне хотелось быть такой раздражительной, чтобы выплеснуть это все на нее. Я прикусила губу и нажала пальцем на ее имя. Она ответила почти мгновенно.
– Карен, – сказала она, и ее голос прозвучал легко и непринужденно. – Как ты себя чувствуешь в это прекрасное утро?
– Прекрасно, спасибо. Просто проверяю, как там стая. Какие-нибудь новые движения? Что-нибудь необычное?
– Совсем ничего, – ответила она. – Стая Леопольда все еще находится у хребта Спесимен. Несколько наших волчьих следопытов видели, как стая убила лося, где-то, в четверг. Вполне довольные. Ты должна заценить фотографии на веб-сайте.
– Ах. Спасибо.
– Разве у тебя нет ко мне еще одного вопроса? – удивленно спросила Диана.
– Да, – сказала я, ерзая на стуле. – Мне интересно, видела ли ты… я имею в виду, наши волчьи следопыты… или кто-либо еще, большого, черного самца. Одинокого волка. Из долины Ламар.
– А-а, – протянула она, и будь я проклята, если это не прозвучало так, будто она улыбается. – Нет, боюсь, что в данный момент он не хочет, чтобы его нашли.
У меня заныло сердце.
– Ну, все равно спасибо. Тогда я не буду тебя задерживать.
– Нет проблем, – сказала она. – Береги себя. Да, и еще, Карен, будь осторожна.
Связь оборвалась прежде, чем я успела осознать, что за странную вещь только что сказала Диана. Я пожала плечами, стараясь не обращать внимания на тупую боль в груди. И как бы мне хотелось, чтобы моя единственная связь с Вали не была какой-то сумасшедшей хиппи, живущей в одиночестве в лесу.
***
– Кто, черт возьми, приезжает в Монтану в ноябре? – спросила я свою миску овсянки быстрого приготовления.
Через час я должна была заехать за профессором Лаувейисон и мысленно перебирала список всех вещей, которые хотела взять с собой. Прогноз погоды не был многообещающим, небо за окном моей кухни уже было серым и тяжелым, и все сводки погоды вещали об осадках. Велика была вероятность, что будет снег.
Я взяла с собой еще пару сапог и куртку. Я не верила, что профессор Стэнфорда подобающе оденется для ноябрьской поездки в Йеллоустон. Вероятно, на ней будет надето что-то модное и абсолютно непрактичное, что обеспечит нулевую защиту от стихии. Как всегда, я бросила несколько батончиков мюсли, свои аварийные сигнальные ракеты и лавинную лопату, чтобы выкапывать машину из сугроба на случай, если все действительно пойдет наперекосяк. Хотя, если это случится, я, скорей всего, буду готова задушить профессора Лаувейисон своими соединительными кабелями.
Заводя машину, я в последний раз попыталась дозвониться до Дианы. Я знала, что была смешна, но я действительно хотела определить местоположение некоторого волка. Мне казалось, что моя профессиональная репутация висит на волоске.
Диана сразу же перешла на голосовую почту, как и в последние две недели. Я прикусила нижнюю губу, стараясь не добавлять беспокойство о сумасшедшей хиппи Диане к моему и без того обширному списку причин, по которым мне было тяжело засыпать по ночам.
Спутниковая слежка показывала, что стая Леопольда находится недалеко от Кук-Сити, сказала я себе, выезжая с подъездной дорожки. Мы их найдем. Мы еще увидим волков.
Я припарковала машину возле отеля «Холидей Инн» и прошла в вестибюль. Когда я вошла, профессор Лаувейисон встала, сложила свой экземпляр «Нью-Йорк Таймс» и аккуратно сунула его под мышку.
– Профессор Макдональд? – спросила она, протягивая руку.
Профессор Лаувейисон оказалась совсем не такой, как я ожидала. Она была очень молода. Моложе, чем выглядела на своей преподавательской странице, и гораздо моложе, чем я ожидала. Ей было чуть за тридцать, может быть, прошло всего несколько лет, как она окончила аспирантуру. Вообще-то, она была примерно моего возраста.
– Это я, – сказал я, пожимая ей руку. – Приятно познакомиться.
– Большое вам спасибо за то, что вы это сделали. – Ее голос был более прерывистым и неловким в личной беседе, чем по телефону.
Как я и ожидала, она была одета в стильный жакет, который выглядел таким же теплым, как фольга, и на ней было модное ожерелье со странным, мерцающим кулоном. Она повернулась, чтобы поднять свою огромную сумку с книгами, и я увидела, ее округлившийся живот. Профессор Лаувейисон была беременна. Судя по ее виду, она была глубоко беременна. Мое сердце сжалось, когда слезы закололи веки.
