Текст книги "Джулиана, или Ведьминские козни (СИ)"
Автор книги: Салма Кальк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
15. Закуски и танцы
* 24 *
За большим столом разговор вертелся преимущественно вокруг поездки в Нью-Йорк. Те, кто ездил, рассказывали о путешествии, те, кто оставался – о том, что происходило в это время во дворце. Элоиза по большей части молчала, иногда вставляла в общую беседу слово или два, и время от времени улыбалась Себастьену. Ей очень хотелось взять его за руку, погладить ладонь, заглянуть в глаза, и гори оно потом все синим пламенем, но она держалась, изо всех сил держалась. Благодарила за переданные закуски, точными репликами поддерживала разговор… и улыбалась.
На столе можно было увидеть всяческие изыски, которыми славилась кухня палаццо д’Эпиналь. Разнообразные рулеты и паштеты, мясное и рыбное заливное, птица и дичь, сыры и овощи – хотелось попробовать всего хотя бы по маленькому кусочку, но это было абсолютно нереально, а еще впереди горячее и сладкое!
Когда интерес к закускам пошел на убыль, на первый план вышли музыканты. До того момента они скрывались где-то в углу за колонной и играли что-то фоновое, а теперь заняли площадку слева от входа и заиграли уже определенно для танцев. Тут же в середине на паркете образовались пары, желающие танцевать.
– Элоиза, мы танцуем? – спросил Себастьен.
– Конечно, – откликнулась она. – Давно не танцевала с партнером, с удовольствием пойду.
Он встал, предложил ей руку и они, не торопясь, вышли на свободное место. Без изысков, без каких-либо фигур или чего-то еще, просто его руки оказались одна на её талии, вторая на лопатках, и она пропала, пропала совсем, она могла только смотреть на него неотрывно и все. Еще разве что положить руки ему на плечи. Нет, даже обхватить за шею. И ничего больше не делать, ничего больше…
– Элоиза?
– Да?
– Все хорошо?
– Да, – улыбнулась она. – Отлично. Хорошая компания, прекрасная еда, и у меня самый лучший в этой зале кавалер.
– Вы сегодня как-то подозрительно благосклонны ко мне, Элоиза. Но я с легкостью верну комплимент, ваш сегодняшний образ – это что-то потрясающее. Честно, я вас не сразу узнал. Я искал в зале что-то более привычное взгляду, а вот оно как оказалось, просто невероятно, – он взял одну из ее рук и поцеловал кончики пальцев. – Ух ты, и ногти тоже! Честное слово, вас нужно рассматривать отдельно, по частям, каждую деталь!
– Спасибо, Себастьен, – на ногти она как раз решалась дольше и тяжелее всего, ведь так легко было выбрать обычный темно-бордовый цвет с классическим матовым покрытием, и он тоже был бы уместен. Но Виола подобрала отличный насыщенный оттенок, в покрытие ногтевых пластинок безымянных пальцев вклеила по золотистому стразу, а остальные расписала поверх изумрудной зелени золотистой вязью.
– Я думаю, мы вернемся к этому разговору чуть позже. Не вздумайте сбегать, ясно вам? Мне очень нужно будет сказать вам несколько слов без свидетелей.
– Пожалуй, мне тоже есть, что вам сказать, – согласилась она, подарок-то нужно вручить! – Позже, – и улыбнулась.
– Вот и договорились, отлично, – под финальный аккорд он все же пару раз провернул ее под рукой, и она легко провернулась, юбки и волосы взлетели вихрем.
Затем её приглашал Лодовико, потом откуда-то возник Карло… в общем, скучать не пришлось, а потом уже и горячее принесли.
Главное – не объедаться, ведь все так восхитительно вкусно! Несколько видов мяса, рыба, соусы – просто невероятно.
– Марчелло совершил чудо, не так ли? – улыбнулась она всем окружающим.
– Элоиза, вы очень точно выразили мысли, посещавшие нас всех, – улыбнулся ей в ответ кардинал. – Вам нравится вечер?
– О да, ваше высокопреосвященство, – она слегка наклонила голову в ответ.
После горячего снова были танцы.
– Сейчас со мной, а потом – с кем хотите, – с этими словами Себастьен снова вывел ее на паркет. – Покажите уже ваших новеньких, как-то я их пока еще не отследил.
– Мне показалось, их очень даже видно, – хмыкнула Элоиза. – Мое американское горе – это вон та милая барышня, у которой весь вечер Карло вместо вешалки, простите мою язвительность. Господин Верчеза – вот он сидит, вместе с компьютерщиками, глазами по залу стреляет. Хорошо, хотя бы оделся прилично, а не как обычно на работу ходит, – ядовито добавила она.
– А дамы, которых вы спасли от Микелаччо?
– Там не только моя заслуга, – пожала плечами Элоиза. – Пышноволосая барышня в красном платье за столиком с вашими сотрудниками – это Кьяра, младшая из той компании.
– Это она у Шарля рыбок кормит?
– Точно. Пока справляется. Еще, говорят, устроилась на какие-то подготовительные курсы, чтобы в следующем году сдавать вступительные экзамены куда-то там. Вторая – стройная блондинка в черном платье, Асгерд, сидит с искусствоведами, видите?
– Которую Варфоломей взял под опеку?
– Да. Он говорит, что дама на самом деле много чего умеет.
– Дама изысканной внешности, надо сказать. Что-то нечеловеческое в ней есть, я бы какого-нибудь эльфа так себе представил. А третья?
– Катарина сидит с Адриано, он как ее приметил еще в ту самую ночь, так и не оставляет.
– Это у нее дети, судьбу которых вы решили, говорят, не ставя на стол чашку кофе? – улыбнулся он.
– Я просто решила вопрос, потому что у остальных не было подходящих возможностей, и все. Ей очень повезло, что матушка Доменика согласилась взять девочек в школу, не брать в первые месяцы плату и не задавать ей вопросов о том, что она делает и как попала в такую ситуацию. Впрочем, сейчас уже все хорошо.
– Да, Лодовико рассказывал, как вы, сверкая глазами, доказывали, что стены святой обители можем взять только мы с генералом и то, если только вооружимся тяжелой техникой!
– Может быть, сейчас уже не скажу точно, как это было.
– Вы молодец, Элоиза. Вне зависимости от того, как в точности это было.
* 25 *
Музыка гремела, одно блюдо сменялось другим, все бродили между столами, болтали, танцевали, ели и пили. Элоиза не пила ничего крепче вина – а кто его знает, какой длины будет ночь, и вообще, раз она собралась участвовать в каких-то интеллектуальных развлечениях, то необходимо сохранять хотя бы отчасти ясный ум. Зато танцевала вволю, и недостатка в кавалерах почему-то не было.
Маурицио Росси танцевал не очень, в основном перетаптывался с ноги на ногу, но хотя бы пытался занимать ее забавным разговором, а вот Бернар Дюран оказался очень даже ничего, несмотря на внушительное пузо и шарообразную в целом комплекцию. Они славно попрыгали в полечном ритме и остались очень довольны друг другом. Сотрудники службы безопасности в целом танцевали хорошо, а ее собственные сотрудники – так себе, хоть учи их вечером после работы, как даму вести, право слово. Филиппо Верчеза попытался показать, будто что-то умеет – подошел к ней, когда они с Себастьеном сидели за столом и делали вид, что нет ничего необычного в том, что они едят вдвоем один кусок мяса – в тот момент такой кусок был уже слишком велик для одного, а попробовать хотелось. Весь из себя раскланялся и пригласил танцевать, но на самом деле вести-то он тоже не особо умел, фигур никаких придумать не мог, попытался приобнять, но обниматься с ним не было решительно незачем, так что танец оказался ни о чем. Про что Элоиза сразу же собралась рассказать на ухо Анне.
– Пойдем, расскажешь, – Анна утянула ее за кадку с пальмой к окну. – Я еще думала, танцевать с ним или нет!
– А ничего не потеряешь, если не будешь. Одни амбиции и мало умений. Впрочем, как и во всем остальном тоже, – рассмеялась Элоиза.
– Постой, а твоя девочка-то смотри, как выделывается! – Анна кивнула на середину зала, где в тот момент Джулиана обвивалась вокруг Карло всем своим телом.
– Ну, может быть, хотя бы Карло обиженным не останется, – фыркнула Элоиза.
– Скажи, ну а у вас-то что?
– А что у нас должно быть?
– Ну, вы… вы как будто сто лет друг друга знаете, сегодня встретились в тысячу первый раз, не жили месяц в разных концах света, да и не нравитесь друг другу совершенно!
– А мы только что познакомились и нравимся? – подняла бровь Элоиза.
– Да ладно, знаешь, о чем люди в зале спорят?
– О чем же?
– Вы хотя бы раз поцеловались или нет?
– Это самый важный на сегодня вопрос?
– Да, – рассмеялась Анна. – А правда, скажи – вы хотя бы раз поцеловались? Я понимаю, сегодня вы под прицелом весь вечер, но вы ведь талантливые? Я не удивлюсь, если вы не только целоваться станете прямо в зале, и этого никто не заметит! – хихикнула она. – Нет-нет, я ни для кого ничего не выпытываю, у меня просто личный исследовательский интерес!
– Анна! – Элоиза сверкнула глазами.
– А что? Людям же интересно! – подмигнула Анна. – Ладно, не злись, пошли уже обратно, а то нас потеряют и пойдут искать.
Тем временем за столом происходила следующая перемена – фрукты и десерты. И особое мороженое по старинному папскому рецепту. Хрустальные креманки привезли на специальной тележке и ставили каждому, кто просил. Мороженое было украшено свежими ягодами.
– По-моему, оно должно быть прекрасно, – сказала Элоиза, усаживаясь на свое место.
– А вам не доводилось попробовать? – удивился Марни.
– Нет. Я же не пошла на этот праздник жизни год назад, а в другие дни не подают, – вздохнула она.
– Тогда пробуйте, – он на секунду поймал ее взгляд, она улыбнулась в ответ и спустя мгновение перевела взгляд в креманку.
Мороженое оказалось восхитительным, оставалась последняя ложечка… и тут ее окликнула Анна. Капля сорвалась с ложки и упала бы на юбку, но Элоиза подставила вторую руку и юбку-то спасла, но сама оказалась вся в мороженом.
– Анна, ну ты даешь… Я теперь вся липкая и сладкая!
– Не скажу, что это недостаток, – усмехнулся Себастьен и взял ее испачканную руку.
– Нет-нет, не сейчас, – она покачала головой, встала и отправилась мыть руки.
Это заняло некоторое время, и когда Элоиза вернулась в зал, там снова танцевали. Она поймала несколько удивленных взглядов – как это она вот прямо сейчас не танцует?
– Что происходит? – спросила Элоиза у сидевшего за столом отца Варфоломея.
– Объявили такой танец, когда дамы могут приглашать кавалеров сами. Не сказать, чтобы они раньше этого не делали, но ведь так приятно, я полагаю, набраться смелости и позвать того, кто тебе иначе никаким образом не светит, – философски заметил монах.
Теперь Элоиза оглядела зал более внимательно. Себастьен танцевал с Джулианой, точнее, это Джулиана танцевала с ним. И пыталась обнять его всеми частями тела со всех сторон разом. Лодовико танцевал с Кьярой, а Карло – с Габриэллой Кортезе. Анна что-то шептала на ухо Марко, и оба ржали, как кони, а Филиппо Верчеза явно не знал, куда ему деться от Сильвии Полетти. Вдруг откуда-то взялось ощутимое количество дам, они разобрали всех умелых танцоров и пытались каждая по-своему быть милыми и обаятельными.
– Забавно, – сказала она.
– Весьма, – согласился отец Варфоломей. – А вы не хотите сделать что-нибудь…этакое?
– Этакое? В смысле, позвать кого-нибудь этакого? Например, вас?
– Нет, я тучен и ленив, ни тело мое и ни душа от того не возрадуются.
Элоиза улыбнулась, подмигнула Варфоломею и подошла к кардиналу.
– Ваше высокопреосвященство, я отчетливо понимаю, что это наглость, но все же – не потанцуете ли вы немного со мной?
Кардинал улыбнулся, встал и поклонился ей.
– С удовольствием, Элоиза. С большим удовольствием, – он взял ее за руку, и они вышли на паркет, сопровождаемые ошалелыми взглядами. – На самом деле мне даже бывает несколько жаль, что статус не позволяет танцевать много и часто.
И он оказался отличным танцором! Он умел и вести, и закружить, и придумать фигуру-другую, очень скоро они привлекли к себе всеобщее внимание, им хлопали, свистели и орали.
– Ваше высокопреосвященство, я не предполагала, что мое невинное предложение вызовет такой резонанс, – улыбнулась Элоиза.
– Не берите в голову, все отлично, танцуем дальше, – улыбнулся кардинал ей в ответ.
В финале он раскрутил ее так, что она не сразу нашла точку равновесия, но он поддержал, остановил, и под всеобщие аплодисменты нарочито медленно подвел к столу и передал уже стоявшему там Себастьену.
– Возвращаю вам вашу даму, Себастьен. Она, оказывается, не только отличный аналитик, но и прекрасно танцует, слухи не обманывают, – кардинал передал ее руку в руку Себастьена. – И кстати, через четверть часа начинаем игру!
Распорядитель объявил это громко, и суета в зале многократно усилилась. Все те, кто собирался участвовать, подтягивались к большому столу. А те, кто хотел посмотреть, располагались вокруг.
Себастьен взял её за руку и вывел из зала в атриум.
– Элоиза, вы не передумали?
– Вы о чем?
– Об Игре. Я по-прежнему предлагаю вам помощь.
– Себастьен, ничего личного, но – нет. Или справлюсь, или не справлюсь, но сама. И спасибо вам за предложение.
– Как хотите, конечно. Тогда я буду сидеть рядом и морально вас поддерживать, годится?
– Конечно, – она улыбнулась ему, взяла под руку и увлекла обратно в зал.
…Они не видели, что за их удаляющимися спинами из-за огромного олеандра, возле которого они разговаривали, вылезли взъерошенные Джулиана и Карло.
– А почему они говорят между собой по-французски? – недоумевала Джулиана.
– Между ними так принято, – хмыкнул Карло. – С самого начала.
– Да ладно, я же слышу, они говорят друг другу только общие вежливые вещи, и они между собой на «вы»! Ну о чем ты вообще!
– Молодая ты еще, не поняла ничего. Ладно, повзрослеешь – поймешь, – усмехнулся Карло.
– Что я должна понять? – пробормотала Джулиана.
– Если бы меня кто-нибудь таким образом называл на «вы», я бы пять лет жизни за это отдал!
16. Большая Игра и стремительное бегство
* 26 *
Тем временем за большим столом нашли место для всех участников Игры, официанты убрали лишнее, добавили сладостей и фруктов, налили желающим коньяк – по традиции, играли именно под коньяк. Элоиза оглядела стол – кроме нее, заявились всего две дамы, София и Габриэлла Кортезе, эксперт-искусствовед. Остальные участники представляли цвет всех служб палаццо – от отдела эксплуатации здания до историков, включая программистов, финансистов и службу безопасности. Тема была объявлена неделю назад, она была обширна и могла включать в себя все, что угодно – в этот раз вопросы должны были быть посвящены истории Европы в XVI веке. Элоиза шестнадцатым веком крепко переболела лет в двадцать пять, и надеялась, что какие-то остаточные знания у нее еще сохранились. Правда, вопросы могли быть про что угодно, правилами это не ограничивалось – люди, события, политика, искусство, военная история… Элоиза подумала, что если выйдет в третий круг – будет здорово, а дальше пусть уже специалисты разбираются.
Тем временем брат Франциск обошел стол и раздал всем участникам бланки, в которые нужно было вписывать ответы в первых трех кругах. Традиционно жюри представлял кардинал в одном лице, а брат Франциск исполнял обязанности помощника, поскольку отец Варфоломей являлся лицом заинтересованным, даже очень заинтересованным.
– Дамы и господа, приветствую всех участников нашего полуночного развлечения, – кардинал встал и раскрыл небольшую шкатулку. – Вот этот перстень с камеей, на которой вы можете увидеть головы девушки и юноши, датируется тем самым шестнадцатым веком, о котором мы сейчас будем говорить. Все знают, я полагаю, что ответы на вопросы первых трех кругов нужно будет кратко записать в те листы, которые вам дал брат Франциск. Те, кто останется в Игре после третьего круга, будут отвечать на вопросы вслух, и там уже – кто первый назовет правильный ответ. Все готовы?
Ответом было разрозненное, но несомненное «да».
– Ни пуха, ни пера, – шепнул Марни на ухо Элоизе.
Он по-прежнему сидел рядом с ней и поглядывал на чистые листы через ее плечо.
– К черту, – так же шепотом ответила Элоиза.
Первый круг вопросов оказался легким – как звали художника, который изрядную часть жизни прожил в Милане, а умер во Франции, у кого из королей было шесть законных жен, какого короля убили на турнире… Элоиза ответила, первой отдала лист брату Франциску и повернулась к Марни.
– Вы всегда отвечаете на такие вопросы под влиянием первого импульса? – спросил он.
– Я или знаю, или нет. От того, что я буду сидеть и смотреть в лист, я больше знать не стану, – покачала головой она. – Вы подглядывали в мой лист?
– Нет, – улыбнулся он. – Вы же сказали – все сами, – он плеснул ей коньяка в бокал. – За первый круг?
– Да, – улыбнулась она в ответ.
Минут десять заняло у кардинала чтение ответов и подсчет правильных. После чего оказалось, что Элоиза во второй круг прошла, у нее было десять правильных ответов из десяти, но точно так же оказалось еще много у кого из прошедших. Отец Варфоломей, Лодовико, Бернар Дюран, Габриэлла, – все они тоже получили десять из десяти.
Второй круг был чуть сложнее – нужно было помнить даты и подробности, по которым и называть то или иное имя, но Элоиза справилась. Снова у нее оказалось десять из десяти, вместе с Варфоломеем, Лодовико и Бернаром. Пятым в третьем круге оказался программист Валентин Харди.
В третьем круге были специфичные вопросы – о Реформации, об иезуитах, о папах. Элоиза ответила, Валентин и Лодовико – нет.
– Дамы и господа, мы дошли до финала, – объявил кардинал. – Далее мы продолжаем в следующем составе: отец Варфоломей, Бернар Дюран, Элоиза де Шатийон. Если вы знаете ответ, следует поднять руку. Брат Франциск попросит вас произнести то, что вы знаете. Вопросы для финала, как обычно, подготовлены особо и мне понадобятся помощники. Есть желающие?
– А что делать? – спросила вездесущая Джулиана.
– Вытянуть вопрос, – пояснил Карло.
Джулиана наморщила лоб, тем временем откуда-то из-под руки брата Франциска возникла Кьяра, заглянула кардиналу в глаза и спросила:
– А можно мне?
– Идите сюда, дитя мое, и достаньте листок, – кардинал подвел Кьяру к вазе, в которой лежали скатанные в трубочки листочки бумаги.
Кьяра зажмурилась и достала листок, протянула кардиналу.
– Вопрос: в 1559 году ко двору Филиппа Испанского по рекомендации герцога Альбы прибывает молодая дама, уже прославленная на родине, и вскоре завоевавшая популярность при тамошнем дворе. Чем занималась дама?
Конечно, искусствовед отец Варфоломей, ни секунды не думая, назвал Софронисбу Ангиссолу, вызвал бурю восторгов, криков и аплодисментов, глотнул коньяка и погладил свое объемное пузо.
– Так-то, дети мои, – улыбнулся он двум оставшимся.
– Следующий вопрос для госпожи де Шатийон и господина Дюрана. Детка, вытаскивайте.
Кьяра достала из вазы следующую трубочку.
– Спорим, что ответит принцесса… – услышала Элоиза сзади-сбоку.
Не стала отвлекаться и выяснять, кто это, сосредоточилась на вопросе.
– Так, предыдущий вопрос был о художниках, теперь о книгах. В 1589 году каноник одного французского кафедрального собора издал книгу, которая рассказывала о популярном в то время способе развлекательного времяпровождения. Материал книги представлен в виде диалога мастера и ученика…
– Я знаю, – улыбнулась кардиналу Элоиза. – Или думаю, что знаю. Это «Оркезография»?
– Да, госпожа де Шатийон, это именно «Оркезография». Браво!
Подтверждение кардиналом правильного ответа утонуло в шуме и восторженных воплях. Бернар подошел к Элоизе и поцеловал ей руку.
– Элоиза, это был по праву ваш вопрос, я такого в принципе не знаю. Что за книга-то?
– Трактат о танцах Туано Арбо, – улыбнулась она. – Меня по нему много чему учили в юности.
– Ну тогда вообще вопросов быть не может, – пробормотал где-то за её спиной Лодовико.
Когда шум стих, кардинал снова обратился к Кьяре.
– Дитя мое, доставайте последний вопрос, – взял у нее из рук листок, развернул. – Итак. В июле 1571 года в Геную прибывает испанская эскадра, которую встречают торжествами и празднествами, однако, она не задерживается в городе долго и следует дальше. Куда направлялась эскадра?
Военная история никогда не была любимым местом Элоизы, поэтому она расслабилась – этого не знаю, да и ладно. Но отец Варфоломей тоже молчал! Похоже, он тоже такие темы не жалует. Сзади скрипел зубами Лодовико – видимо, он как раз знал ответ. Кстати! Лодовико и Карло, и их вечная болтовня и вечные поддевания друг друга…
– Она могла направляться к месту битвы при Лепанто? – неуверенно спросила Элоиза.
И дальше ей показалось, что одна из люстр упала на пол, такой начался шум и грохот. Она не поняла, как это произошло, но ее подняли со стула, стали обнимать и целовать все подряд, и кто знает, до чего бы вообще дошло, но Себастьен отогнал самых ретивых – Карло и Маурицио Росси и дал ей в руку бокал.
– Госпожа де Шатийон, вы снова удивили всех, – сияющий кардинал подошел к ней со шкатулкой в руках. – Прошу вашу руку, – он достал из шкатулки перстень, и ей пришлось лихорадочно освобождать средний палец правой руки. – Поздравляю!
Кардинал надел ей перстень, вручил шкатулку и сообщил, что покидает праздник и желает всем оставшимся хорошо повеселиться.
Затем подошел с поздравлениями отец Варфоломей.
– Никогда не думал, что вы специалист еще и по морским сражениям, донна Элоиза. Но в любом случае мое восхищение вами только растет!
– Ничего подобного, отец Варфоломей. Я просто вспомнила один разговор между доном Лодовико и доном Карло, они как раз спорили про это самое Лепанто. То есть дон Карло спорил, прямо скажем. Ну и некоторые формулировки показались мне знакомыми.
Лодовико от души хлопнул Карло по плечу.
– Никогда бы не подумал, что из твоего трёпа может выйти что-то путное!
А Варфоломей взял вазу с вопросами, прочитал все оставшиеся и громогласно объявил, что вопрос о Лепанто был единственным, на который он не знал ответа.
Еще минут через десять Элоизе уже захотелось убежать и спрятаться, потому что все, решительно все хотели выпить с ней, поздравить ее, потрогать ее хотя бы пальцем и посмотреть камею. После ее обычно не слишком громкого и публичного образа жизни это оказалось как-то чрезмерно. Она очень обрадовалась, когда распорядитель снова предложил всем дамам выбрать себе кавалеров и пригласить их на танец. Она повернулась и тихо спросила Себастьена:
– Не хотите ли вы сейчас пойти танцевать со мной, монсеньор?
– С удовольствием, сердце мое, – он взял ее за руку и повел на паркет.
Мелодия оказалась из не так давно вышедшего фильма, это был по сути своей вальс, нежный и хрустальный, как будто старинная музыкальная шкатулка открылась и заиграла. Ноги просили вальса, но она не знала, что про это думает Себастьен, а вести самой такого кавалера полагала невоспитанным и излишним. Поэтому они медленно кружились каким-то странным шагом, обнявшись, и молчали.
– Элоиза, хотите еще мороженого? – вдруг спросил он.
– Хочу, – тихо ответила она. – А разве не всё съели?
– Вряд ли. А сбежать отсюда не хотите?
– Официальная программа закончилась?
– Да, Шарль уже не вернется, он всегда так делает, чтобы не напрягать народ. И сейчас народ традиционно пустится во все тяжкие. На самом деле какое-то приличное продолжение с деликатесами, напитками и умными разговорами будет в узком кругу у него в приемной, но я вам предлагаю пожертвовать этим пунктом программы и пойти есть мороженое куда-нибудь, где никто не станет нам надоедать.
– Очень соблазнительное предложение, в самом деле. А знаете, кстати, о чем, оказывается, люди говорили весь вечер? Даже, полагаю, пари заключали?
– О чем же?
– О том, целовались ли мы с вами хоть раз или же нет, просто так ходим, – рассмеялась она.
– Как я рад, что люди не могут знать всего, – пробормотал он, впрочем, улыбаясь.
– Вот и я о том же. А вы еще обычно возражаете!
– Хорошо, я буду осмотрительнее в своих возражениях. Но я подозреваю, что если мы уйдем, то за нами потащится куча народу – просто посмотреть, куда это мы отправились.
– Это я могу поправить. Вернемся за стол, а потом встанем и убежим, и никто не обратит на нас внимания. Только надо будет подгадать момент…
– Полагаюсь на вас!
Они на самом деле вернулись за стол, к десертам, бокалам и людям. Марни сходил к официантам и, видимо, попросил принести еще мороженого, её тем временем опять звали танцевать, но она отговаривалась усталостью и уже ни с кем танцевать не пошла. Марни вернулся к ней, затем объявили какой-то общий танец на простых шагах и почти все пошли строиться в две линии, скакать и прыгать.
Элоиза сосредоточилась, взяла Марни за руку и подхватила свою сумочку.
– Вперед. Ни на кого не смотрите и ни с кем не заговаривайте.
На самом деле, они беспрепятственно вышли из залы, пробежали через атриум и юркнули в лифт – все смотрели в разные другие стороны, на их уход не обратил внимания никто.
– И правда, получилось! – засмеялся он. – Я попросил принести мороженого ко мне, идемте?
Она бросила на него пронизывающий взгляд, но он был открыт и благостен.
– Хорошо, идемте. Есть мороженое – это так увлекательно, правда же?
Они вышли из лифта в крыле службы безопасности, пробежали до входа в комнаты Марни, он распахнул дверь и пригласил ее внутрь.
– Проходите дальше, – он провел ее через прихожую-приемную во внутренние покои. – Я надеюсь, что тут за месяц моего отсутствия ничего не предусмотренного моими замыслами не завелось и вообще всё в порядке.
Элоиза зашла в гостиную. Никакого антиквариата, зато темно-синие тканевые обои. Плазма в полстены, белый кожаный диван, белый ковер. И как-то абсолютно нормально сочетающаяся со всем этим хрустальная люстра с подвесками. И на стенах еще три подобных же светильника. Стеклянный столик на колесах стоял возле дивана и был абсолютно пуст, она положила на него сумку.
Себастьен зашел следом за ней, неведомым ей способом включил свет как раз в светильниках на стенах. Потом запер дверь, прислонился к ней и выдохнул. Они посмотрели друг на друга, рассмеялись оба, а потом бросились друг к другу и поцеловались, и реальность в этот момент стала абсолютно не важна.
* 27 *
Они бы, наверное, так и простояли у дверей до самого рассвета.
– Надо же, настоящая живая Элоиза, не буквы в сообщении, не голос по телефону, а на самом деле Элоиза, – говорил он. – Что там – поцеловались ли мы хоть раз? Да пятьсот тысяч раз уже, и еще столько же! И не говорите, что не скучали, я не поверю все равно.
– А я и не буду говорить, потому что скучала, – просияла улыбкой в ответ она. – Я привыкла, что вы находитесь где-то в непосредственной близости, поэтому не заметить ваше долгое отсутствие было просто невозможно.
И тут из прихожей послышался какой-то шум, затем ручку двери подергали, ничего не добились и принялись долбиться в дверь.
– Я Красная Шапочка, принесла вам кусочек пирога и горшочек масла! – пропищал снаружи Карло.
– Карло, иди к черту, – сказал в ответ Себастьен с тяжким вздохом.
Так сказал, что явно в прихожей было слышно.
– А мороженое тоже к черту? – спросил Карло, уже нормальным голосом.
– А мороженое давай сюда, – Себастьен выпустил Элоизу, кивнул ей на диван, отпер дверь и вышел.
Элоиза на диван не села, а подсматривала в щелочку между дверью и косяком. Оказывается, в приемную собралось много народу – Карло с подносом в руках, при нем Джулиана, тут же Ланцо и Марко, и Лука, и Фелицио, и пара девушек из финансового отдела.
– А мы готовы разделить мороженое с тобой, – заявил Карло.
– А я не готов, – сказал Себастьен. – Ты давно в официанты перекинулся?
– Только по особому случаю!
– Так тебя с утра перевести на кухню? Я спрошу у Анны, есть ли там вакансии, – лениво произнес Себастьен.
– Эй, я пошутил! Не надо меня на кухню!
– Тогда давай сюда поднос и чтобы духу твоего здесь не было! И остальных тоже забирай, ясно?
– Ясно, командир, – вздохнул Карло, передал поднос и взял под руку Джулиану. – Ладно, пошли что ли.
Марни взял поднос, отворил ногой дверь, занес его и поставил на стол.
– Прошу вас, Элоиза, садитесь, и будем есть, пока не растаяло!
Мороженое им положили в широкую невысокую вазу и поставили на лед, украсили малиной и клубникой, полили шоколадом. К мороженому еще выдали графин с водой, тоже в ведерке со льдом, и бутылку с коньяком, стаканы и бокалы, и ажурные ложечки с длинными ручками.
– Здорово, – она сначала осторожно присела на краешек дивана, а потом передумала, скинула туфли и забралась с ногами.
– Может быть, попросить еды?
– Ой, нет, сколько же можно есть, и так всю ночь едим! Или вы хотите, чтобы эту еду нам снова Карло принес?
– Я полагаю, Карло все понял и до завтра мы его не встретим. Он вообще понятливый, – хмыкнул Себастьен и передал ей бокал. – За вашу победу и нашу встречу?
– Принимается, – согласилась Элоиза. – Давайте уже есть мороженое.
* 28 *
Понятливый Карло вывел Джулиану из приемной Марни.
– Ну и что? Ты же не видел, есть у него кто-то или нет! А вдруг он один? – нахмурила брови Джулиана.
– Крошка, если бы он был один, то легко пустил бы меня внутрь, понимаешь? А он меня послал, и не просто, а недвусмысленно послал, поэтому я не сомневаюсь – он там не один, – и спросил: – Ну что, возвращаемся?
– Куда? – презрительно хмыкнула она. – Что ли опять на пьянку? Да ну!
– Ну тогда пошли ко мне, – не смутился Карло.
– Ага, сейчас, разбежалась. С твоим-то дурацким галстуком! Иди ты! – отпихнула и убежала куда-то по коридору дальше.
– Ну и черт с тобой, – сказал Карло и пошёл к лифту.
Явиться на посиделки в приёмную с этаким чудом было равносильно появлению с говорящим попугаем на плече. Первые пять минут – прикольно, а потом быстро надоест.
Вверх или вниз? Сначала вниз. А там уже – если все нормальные люди ушли к Варфоломею, то можно туда.
В атриуме он первым делом увидел как раз Варфоломея. Он сидел на бортике фонтана и утешал стройную блондинку в черном платье, горько рыдавшую у него на плече. Кажется, эта блондинка в самом начале зашла в зал вместе с поганкой Джулианой.
– Что происходит? – спросил Карло у монаха.
– А вот что, – Варфоломей встал, ловко поднял даму на ноги и передал в руки Карло. – На, держи.
– И что мне с ней делать? – вытаращил глаза Карло.
– Да что хочешь, только бы не плакала, – усмехнулся Варфоломей. – Если что – заходи. Один или нет – это уже как решишь.
– Если чтобы не плакала – так это легко, – хмыкнул Карло. – Ты кто, красавица?
– Это мой новый реставратор, обращаться осторожно, прямо скажу – нежно. Она мне еще нужна, понял?
– Понял, понял, – вздохнул Карло, обнял Асгерд за плечи и повел ее в зал. – Пошли, красавица, съешь сейчас яблочко, ну или ягодку, запьешь коньяком, и расскажешь мне свои печали. А потом мы их все как-нибудь победим…
