Текст книги "Джулиана, или Ведьминские козни (СИ)"
Автор книги: Салма Кальк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
04. Истории жизни, как она есть
* 6 *
Через четверть часа Элоиза пришла в «сигму» и обнаружила там Лодовико, ещё одного заместителя Марни – молодого Гаэтано Манфреди, и кое-кого из тех, кто участвовал в так, сказать, операции – Луку, Марко, еще пару парней, имен которых она с ходу не вспомнила. Тут же была Анна и те самые три девицы. Девицы были одеты и умыты, блондинка выглядела еще бледнее, чем раньше, из двух брюнеток одна оказалась совсем юной, тоненькой и большеглазой, а вторая наоборот, лет тридцати с небольшим. Эта вторая сидела, как на иголках, все время поглядывала на часы и как будто торопилась.
– А куда торопится наша гостья? – недоуменно спросила Элоиза.
– Госпожа, эти люди… ну, которых поймали… они знают, где я живу. Они нас так просто не отпустят. Здесь было всего несколько человек, на самом деле их намного больше! Они приедут в мою квартиру и заберут детей, и моих девочек никто не спасет!
– Адриано, съезди с ней и с Фелицио и проверь, что и как, – распорядился Лодовико. – Отзвонись, как доберетесь.
Двое парней, имён которых Элоиза не вспомнила, поднялись.
– Идемте, сударыня, – один из них, видимо, Адриано, поклонился. – Кстати, как вас зовут?
– Катарина, – прошептала она и подала ему руку.
– Ступайте, ступайте, – Лодовико нетерпеливо махнул рукой. – Донна Элоиза, располагайтесь. Кофе, вино, коньяк?
– Пожалуй, немного коньяка.
– Лука, быстро налей донне Элоизе коньяка, кофе и положи пару пирожных.
Элоиза не успела опуститься в кресло, как на столике рядом материализовались все названные предметы.
– Ладно, продолжаем. Следующая. Как вас зовут? – обратился он к самой юной даме.
– Кьяра… Кьяра-Мария Маури.
– Да ладно, девочка, не съедят. Уж раз с порога не прогнали, теперь тем более не прогонят, говори, не бойся, – Анна похлопала ее по плечу. – Лет-то сколько?
– Восемнадцать…
– Родители где?
– В Сестино…
– Это где? – поинтересовался Лодовико.
– Вероятно, далеко, – хмыкнула Элоиза. – Что же вы, госпожа Маури, делаете здесь?
– Ну, я закончила школу…
– Похвально, а дальше?
– А дальше я хотела сниматься в кино. Я увидела объявление в интернете, что приглашают девушек на пробы, можно без образования. И что предоставляют жилье и обеспечение на время обучения. Я и поехала. Оказалось, что кино – это порно, я сначала отказалась, а потом меня пригласили в ресторан как бы в подарок от фирмы, напоили и сняли несколько сцен… показали мне, пригрозили, что если я уйду, то выложат это в интернет, а еще пошлют родителям, а я же им правды не сказала, сказала, что у меня все хорошо… Сначала было неуютно, потом втянулась. Сказала родителям, что учусь. Еще и деньги им начала посылать, они вообще стали всем довольны… Но в последнее время как-то было совсем нехорошо, чуть что – били, денег платили мало, уйти не разрешали, глаз не спускали. Ну и была я там девочкой для всех, кто хочет и может заплатить, только бить до синяков и калечить не разрешали, а всё остальное – да… Если вы сильнее их, помогите мне уйти!
Мужчины молчали, Анна тоже.
– Скажите, госпожа Маури, а что вы умеете делать? Ну, кроме как сниматься в кино. Вы где-нибудь учились, кроме школы? – продолжала расспрашивать Элоиза.
– Нет… я не успела, я думала, что все так хорошо складывается…
– Вы понимаете, что вам придется чем-то заниматься и как-то зарабатывать себе на жизнь?
– Да, но я же могу научиться! Я была не самой последней ученицей в школе, прямо сказать – одной из первых!
– Это уже что-то… Анна, у тебя сейчас есть какие-нибудь вакансии, не требующие специальной подготовки?
– Есть, но ничего особенного, только полы мыть, кстати, в твоем отделе тоже. Но сначала придется учиться обращаться с паркетом и мрамором. И с антикварной мебелью. Наверное, мы можем попробовать… если милая барышня не будет возражать.
– А у нас просто нет других предложений, – усмехнулся Лодовико. – Если барышня будет возражать, она вольна отправиться обратно. К Микелаччо или в эту, как ее там…
– В Сестино? – подсказала Элоиза, подняв бровь.
– Да, точно. Туда. Так и быть, сейчас не прогоним, ночь во дворе, но к утру извольте определиться. Анна, у нас есть свободная комната?
– Конечно, – откликнулась Анна, отставив бокал. – Сейчас позвоню.
– Ой, погодите, да я согласна, да я хоть на что согласна, только бы от Микелаччо уйти! И у него еще мои документы…
– Подумаем про документы, – бросил Лодовико.
Анна взяла телефон, кивнула Кьяре.
– Сейчас позвоню кому-нибудь из дежурных, тебя проводят.
– Куда проводят? – испугалась та.
– Спать, дурочка!
– А, вот как… – ее глаза были большими-большими. Она подумала, помолчала и вдруг спросила: – А вы вообще кто?
– В смысле? – Анна изумленно смотрела на нее.
– Ну, куда меня привезли? Нам же не сказали!
– Да, и почему у нас на воротах никто до сих пор не повесил большую табличку? – усмехнулась Элоиза.
– Давайте напишем! Только что? – Анна тоже начала смеяться. – Цирк? Музей?
– Зоопарк, – мрачно произнес Лодовико. – Сударыня, вы находитесь в резиденции кардинала Шарля д‘Эпиналя. Я – Лодовико Сан-Пьетро, в данный момент исполняю обязанности начальника местной службы безопасности. Госпожа Элоиза де Шатийон – наш ведущий аналитик. Госпожа Анна Тритти руководит здешним хозяйством. Остальные – мои люди.
– Но вы… вы знаете этого гада Микелаччо!
– Конечно, хорош был бы я на своем месте, если бы не знал всех главных гадов этого города, – хмыкнул Лодовико.
– Так-то да, – согласилась Кьяра.
Она даже повеселела немного.
– Ладно, детка, иди спать, – сказала Анна. – Сейчас придет Роза, отведет тебя в свободную комнату.
– А с документами завтра решим, – подвел итог Лодовико.
Пришла Роза, забрала Кьяру. Лодовико перевел дух, глотнул коньяка и только обернулся ко второй девушке, как у него зазвонил телефон. Ответил, включил громкую связь.
– Шеф, тут и вправду неладно, – говорил невидимый Адриано. – Приехали, здесь девчонка лет десяти и пара кукол мелких, лет по пять, двойняшки, не спали, мать ждали. Мы вовремя успели, сюда пара качков уже при нас приехали, хотели детей забрать, мы не дали. Без фанатизма, они, в принципе, смогут на своих ногах уйти, только еще не прямо сейчас. Может нам того, всех забрать и на какую-нибудь базу?
– Да чего на базу, сюда вези, – проворчал Лодовико. – пусть возьмут, что там им надо, а тут разберемся.
– Понял. Скоро будем, – и отключился.
– Красный Крест, Армия спасения и кризисный центр в одном лице, черт побери, – Лодовико встал и плеснул себе еще коньяка.
– Ладно, с одной решили, вторая едет, что с третьей? Барышня, а вас как зовут? – спросила Анна блондинку.
– Асгерд, – девушка говорила тихо, но уверенно.
– Как-как? – переспросил удивленный Лука.
– Дурак, не так надо спрашивать, – перебил его Гаэтано. – А вы откуда?
– Из Гётеборга, – ответила она.
– Ну надо же, как бывает, – улыбнулась Анна. – А вас как сюда занесло?
– А я тоже нашла в интернете кадровое агентство. Я им написала, что очень хочу поработать по специальности именно в Италии, они ответили, подтвердили, что да, с удовольствием подберут мне вакансию… Пригласили на собеседование. Я прилетела. Встретилась с милой девушкой Тессой, хозяйкой агентства. Она долго ходила вокруг да около, пела песни о том, что вот прямо сейчас вакансии нет, буквально вчера закрылась, но она же еще непременно будет, и может быть я пока не откажусь показать мою замечательную внешность в паре фильмов? В массовке, специальной подготовки от меня не потребуется. Ведь я же уже приехала, что я буду ждать просто так? Опять же, денег заплатят. Я не знаю, какой бес меня торкнул, что я согласилась. И документы отдала – как бы копию снять. А потом была встреча с этим вот мерзавцем Микелаччо. Он уже говорил прямо, что у него на меня есть огромный расчет, что паспорт, диплом и разные квалификационные сертификаты отдаст, когда я соглашусь на съемки в фильме. То есть все, как у Кьяры, но поскольку я старше, то оказалась изрядно дурнее.
– Хорошо, но кто же вы по специальности? – спросила Элоиза.
Асгерд ответила, но так тихо, что Элоиза скорее догадалась, чем услышала.
– Кто-кто? – недоверчиво переспросил Лодовико.
Асгерд подняла голову и откинула волосы за спину.
– Реставратор. Я на самом деле хотела поработать в итальянских музеях.
Лодовико повернулся к Элоизе и начал хохотать. Нет, даже не хохотать, а ржать и валяться.
– Скажите, донна Элоиза, откуда они на нас все валятся?
– Представления не имею, дон Лодовико, – она пригубила коньяк и поставила бокал на столик.
– И как, хороший реставратор-то? – спросил Лодовико сквозь смех.
Кажется, Асгерд смогла не обидеться и спокойно ответила:
– Да, хороший. Если я придумаю, как вернуть документы, я вам их покажу, ну и могу выполнить какую-нибудь работу. Я специализировалась по живописи эпохи Ренессанса.
Тут уже и Элоиза не удержалась и начала хохотать.
– Марко, глянь в камеру – у отца Варфоломея в кабинете свет есть? – Лодовико кивнул на монитор.
Марко подскочил и исполнил требуемое.
– Да, шеф, есть. Опять полуночничает.
Лодовико снова взялся за телефон и снова с громкой связью.
– Чего звонишь, сын мой, никак грехи твои тяжкие спать не дают? – вопросил телефон голосом Варфоломея.
– Тут такая жизнь, что сам не уснешь, – проворчал Лодовико. – И есть кое-что по твоей части. Приходи, нальем. Ну и сам оценишь, так сказать, тяжесть грехов.
– Нельзя оставлять ближнего во грехе, – согласился монах. – Где сидите-то?
– Приходи в «сигму», а уж пьянствуем мы тут или еще что делаем – сам увидишь.
Не успел он отключиться, как дверь распахнулась, и Адриано одной рукой втащил в комнату Катарину, а в другой руке сонно моргала глазами хорошенькая девочка лет пяти. Абсолютно такую же девочку держал на руках шедший следом Фелицио, а за руку Катарины держалась еще одна девочка, лет девяти-десяти.
– Шеф, отчитываюсь: девушка и дети доставлены, без повреждений. Уроды очнутся к утру, они видели, кто их бил и опознали нас, но Катарина снимала все на телефон, и там отчетливо видно, что они первые начали. Куда их теперь?
– Как куда – спать, конечно! – Анна подскочила, заглянула в лицо одной младшей девочке, другой… – Дети, есть хотите?
– Хочу, – прошептала старшая девочка, и мгновенно была усажена перед тарелкой с бутербродами и сладостями.
– Вообще, на кухне есть и суп, и еще что-нибудь, принести? – Анна была готова сама бежать на кухню.
– Нет, госпожа, спасибо вам, нам бы и вправду поспать! – всплеснула руками Катарина.
– Сейчас я могу дать вам только одну большую комнату, там кровать и еще есть диван, а завтра посмотрим, – Анна уже взялась за телефон и давала указания.
Суматоху отлично дополнил появившийся отец Варфоломей.
– Дети мои, и какого рожна вы все здесь полуночничаете? О, какая необыкновенная компания! – он обвел взглядом ночное сборище.
Правда, картинка была так ничего себе. Адриано с рассаженной скулой. Прижавшаяся к нему Катарина. Хлопавшие глазами младшие девочки. Фелицио с разбитым носом. Анна, хлопотавшая вокруг старшей девочки. Замершая и старавшаяся слиться с обивкой кресла Асгерд. Ухмыляющиеся Лука, Марко и Гаэтано. А также хмурый Лодовико и Элоиза, прячущая улыбку за бокалом.
– Располагайтесь, отец Варфоломей, – улыбнулась Элоиза. – Не желаете поздний ужин?
– Не поверите – желаю! Я читал один необыкновенно интересный текст, но, впрочем, лучше я вам завтра его покажу, остальные олухи его все равно прочитать не смогут, потому как он на латыни, и как-то не следил за временем. Поэтому не откажусь подкрепиться, – он принял у Гаэтано тарелку и бокал, благословил его и принялся за еду.
Тем временем старшая девочка сказала, что не сможет съесть больше ни крошки, подошла вновь вызванная Анной Роза и увела семейство спать. Адриано и Фелицио отправились проследить, чтобы все было в порядке, и помочь донести младших.
Стало потише.
– Так вот, драгоценный ты наш Варфоломей, слушай внимательно и не говори, что не слышал. Мы рискнули оторвать тебя от твоих высокоученых занятий только потому, что у нас тут обнаружилась дама, которая утверждает, что она высококлассный реставратор живописных полотен со специализацией по эпохе Ренессанса. Не нужен ли тебе для какой-нибудь надобности такой специалист?
– И откуда ты взял такую даму посреди ночи? – полюбопытствовал Варфоломей.
– Сама завелась, – мрачно ответил Лодовико.
Элоиза еще подумала, что если бы они тут сидели тесным мужским кругом, без нее, без Анны и без Асгерд, Лодовико выразился бы куда эмоциональнее.
– Дочь моя, это вы реставратор? – обратился монах к Асгерд.
– Да, это я, – абсолютно безэмоционально ответила она.
– Сын мой, что ты сделал с этой девочкой, она же еле шепчет! Дочь моя, что вы пили нынче вечером? Как ничего? Лодовико, ты болван. Лука, налей девочке коньяка и дай сюда лимон… ну и еще что-нибудь.
– Благодарю вас, не стоит, – тихо и твердо проговорила она.
– Голод и усталость – плохие советчики, дочь моя. Даже если вам и выпали в жизни испытания, это не повод устраивать их себе еще и самостоятельно. Как вас зовут?
– Асгерд. Асгерд Юханна Перссон.
– Где вы учились?
Тем временем Лука поставил на столик возле кресла Асгерд бокал, приборы и тарелку с закусками, и вторую со сладостями.
– Я окончила Стокгольмский университет, а после стажировалась в Париже, Лондоне и Вене.
– А вы ешьте, ешьте. Даже если вы нам и не подойдете, то это не повод вас сегодня не кормить, – Варфоломей протянул Марко бокал и тот проворно его наполнил. – Скажите, дочь моя, какого вы вероисповедания?
Если вопросы об образовании отторжения не вызывали, то тут Асгерд воззрилась на монаха в изумлении.
– В смысле? Что ли в какую церковь я хожу? А ни в какую, я обычная безбожница. То есть, меня в детстве окрестили, как положено, но никаких преимуществ я в этом не вижу.
– Ну и зря. Вот и остались без водительства, а самой ума не хватило, чтобы никуда не вляпаться. Лодовико, я правильно понимаю, что девушка вляпалась?
– Именно так, – с удовлетворением подтвердил Лодовико.
– Можно подумать, – в Асгерд пробудилось какое-то подобие жизни, она даже привстала, глаза ее сверкали. – Этот подонок Микелаччо и вся его компания исправно ходят к мессе, и что? Стали они от этого лучше? Да ничего подобного!
– Так скверна-то в них не от Господа, а от них самих, месса сама по себе ничего человеку не даст, как и затверженные с детства слова, это ж еще и самому нужно подумать и над собой поработать! Ладно, дочь моя, если не сбежите, еще поговорим. Лодовико, отправляй уже ее спать, завтра разберемся!
– А можно просто воды? – вдруг спросила Асгерд.
– Да сколько угодно, – Лука с полупоклоном подал ей стакан.
Анна взялась за телефон и в очередной раз вызвала Розу. Та через некоторое время появилась и забрала Асгерд, вскоре следом отправились Гаэтано и Лука с Марко.
– А теперь, когда все лишние уши удалились, расскажи уже, что происходит, и куда ты меня опять втягиваешь, – Варфоломей протянул бокал, Марко проворно его наполнил.
– Сейчас…
Лодовико глотнул коньяка и закашлялся. Выругался. Элоиза и Анна снова засмеялись.
– Не сквернословь чрезмерно, сын мой, язык отвалится.
– Да ну тебя, – отмахнулся Лодовико. – История-то простая. Жил-был один молодой идиот, который хотел стать знаменитым режиссером. Родители у него не бедные, поэтому выучили его, как он хотел, да вот только способностей не было ни на грош, и ни диплома нормального он не получил, ни больших денег не заработал. А хотел, очень хотел. Тогда он решил, что больше заработает, снимая порно. Но для этого нужен, гм, специальный контингент участников. И его познакомили с Микелаччо, у которого девки – одна из основных статей дохода. На всяких уровнях – и просто разовые услуги, и сопровождение на мероприятиях и в поездках, и фотостудии, и кадровое агентство, через которое он себе кандидаток и находит. Поэтому он легко включился в кинобизнес и все жили бы себе счастливо – ну, кроме наших сегодняшних гостей. Да вот только захотелось нашему, мать его, убогому от рождения герою луну с неба, то есть снять сцену с кучей девок в красивом помещении, а не в его заштатной студии. К несчастью, наш урод приходится каким-то ну очень дальним родственником кардиналу Бертоне и как-то раз в его свите был тут у нас. И вот тут-то он и вспомнил про наш атриум, задница собачья, и решил, что это самое лучшее в городе место для его паскудных съемок. Решил, понимаешь ли, что если посадить в наш беленький фонтан кучу голых девок, то они удачно дополнят имеющуюся мраморную. И ясен пень, он понимал, что если придет, как положено, и спросит, то пошлют его далеко и недвусмысленно, а ему ничего не останется кроме как утереться и пойти. Тогда он пошел к своему именитому родственнику и сказал все, как есть. Ну, кроме того, что именно он там хочет снять. Он почему-то перед такими родственниками не афиширует, что снимает порно. В итоге, когда сегодня вечером к нам в отдел по связям с общественностью поступил звонок из приемной Бертоне с просьбой предоставить на три-четыре часа помещение, никто ничего не заподозрил. Более того, секретарь попросил не афишировать, что это будет съемка, и обитателям дворца ничего не говорить. На звонок ответила Сильвия Полетти – знаете такую?
– Дура, – припечатала Анна.
– Это что ли та дивная барышня, которая вечно влипает в какие-то странные истории? – нахмурилась Элоиза. – Которая случайно портит экспонаты, которая вкладывается в какие-то сомнительные финансовые проекты в интернете и теряет все деньги, которая всегда падает со всех лестниц и к которой всегда вяжутся все сомнительные мужчины в городе?
– Да-да, именно она, вы ее очень точно охарактеризовали, – хмыкнул Лодовико. – Так вот, эта… особа не соизволила даже сообщить дежурной смене охраны, не то, чтобы сказать мне! Позвонила, пропищала, что у их отдела вечером мероприятие, и пусть не мешают, да и все. А сейчас, когда Шарль в отъезде, атриум не очень-то используется, так что был реальный шанс, что этих деятелей не застукают и не накроют. Дальше уже была цепочка случайностей – заклинило ворота гаража, вам, – Лодовико кивнул Элоизе и Анне, – пришлось возвращаться в дом через боковые ворота, дальше вас почему-то понесло на главный вход, где вы их во всей красе и увидели. Наверху, в галерее, был сам несостоявшийся режиссер, внизу работнички, ну а с Микелаччо вы лично познакомились. В итоге мы имеем некий, гм, наезд на нас, а также трех девиц, сбежавших к нам от Микелаччо, одну из них еще и с кучей детей. Оно нам вообще было надо?
– А если бы тебе сказали? – подняла голову от тарелки Анна.
– Я бы сам позвонил в приемную Бертоне и спросил, в чем дело. И лично бы взялся контролировать процесс.
– И что теперь? – поинтересовалась Элоиза.
– Утром позвоню кое-кому, поговорю. Вот что, пойдемте-ка все спать. Завтра будет видно, что теперь.
05. О реакции Вселенной на ночные события
* 7 *
Наутро за завтраком в зале только и говорили, что о вчерашнем происшествии. Как всегда, подробности знали только те, кто непосредственно участвовал, а они молчали, как рыбы. Но многие слышали шум и видели странное движение в районе атриума, это будоражило воображение и порождало слухи.
Кроме того, слухи ходили вокруг происшествия с гаражными воротами. К тому моменту как сотрудники, жившие в городе, начали прибывать на работу, ворота уже исправно открывались и закрывались, но о том, что с ними что-то было, тоже шептались.
А лучше всех себя чувствовали те, кто ни в чем не участвовал и ничего не знал. Они просто позавтракали и отправились по кабинетам.
Лодовико позвонил Элоизе часов в десять утра.
– Донна Элоиза, вы сможете подойти в мой кабинет за полчаса до полудня?
– Да, дон Лодовико, смогу. Есть новости?
– Есть. Я вам их как раз расскажу, в полдень подтянутся остальные участники вчерашней драмы, там и решим, что дальше.
– Отлично, я буду.
И погрузилась в работу – для того, чтобы высвободить себе время в середине дня, ей нужно было сделать всё запланированное чуточку заранее.
* 8 *
В половине двенадцатого Элоиза вошла в приемную Лодовико. На секретарском месте сидел молодой человек лет восемнадцати, и обликом своим он напоминал прекрасного юного ангела из какого-нибудь небесного воинства с картины отца Варфоломея. Он был высок, обладал приличным разворотом плеч, буйными кудрями и горящими любопытством глазами, и всегда излучал неиссякаемый позитив. Элоизе сей молодой человек напоминал собак, которых держал брат Филипп де Шатийон – те тоже были крупными и очень добродушными, но кусались по-настоящему.
Молодого человека звали Октавио Гамбино, и он приходился племянником шеф-повару господину Марчелло. Юноша очень хотел в службу безопасности, был принят туда на стажировку, но во время какой-то тренировки решил показать удаль молодецкую и неудачно прыгнул с большой высоты. Сломанная нога требовала длительного лечения и дозированных нагрузок. Поэтому, как только врач палаццо Эпинале Бруно Бернардини разрешил Октавио вставать с постели, Лодовико приставил его к документообороту вместо почтенного Джакомо Дзани, достойного господина преклонных лет, который идеально справлялся с секретарскими обязанностями, но, к сожалению, в настоящее время восстанавливался после инсульта. Обычно Октавио сидел в приемной Марни, но в Нью-Йорк его не взяли, и Лодовико посмеивался, что унаследовал юнца от Себастьяно вместе с начальственными обязанностями.
– Добрый день, донна Эла, проходите, дон Лодовико ждет вас, – улыбнулся он Элоизе.
– Добрый день, Октавио. Как ваша нога?
– Нормально. Когда меня не берутся лечить всякими экзотическими способами.
– Например? – поинтересовалась Элоиза.
– Ну, матушка тут пыталась кормить меня толченой яичной скорлупой, фу, гадость!
– На самом деле не лишенная смысла гадость. Хотя приятного мало, согласна.
– Ой, нет, я уж лучше что-нибудь другое попробую!
– Попросите отца Варфоломея одолжить вам Чезаре. Приложите к больной ноге и пусть помурлычет. Будет вроде физиолечения.
– Ну вот, еще один дельный совет! Да он же мне глаза выцарапает! Раньше я хоть убежать мог от черного гада, а теперь-то силы ой как неравны!
Чёрный кот Чезаре обитал в покоях его высокопреосвященства, а по дому перемещался вместе с отцом Варфоломеем. Он был известен среди местных обитателей своим громким голосом и неуживчивым нравом.
– Да ладно, с ним можно договориться, – рассмеялась Элоиза.
– Это вам можно, вы, говорят, знаете специальное слово и он вас слушается! А я не знаю, разве что вы сжалитесь и мне его по секрету скажете, – Октавио умильно улыбнулся, не рассмеяться в ответ было просто невозможно.
– Октавио! – из кабинета донесся рык Лодовико.
– Да, шеф?
– Не заговаривай зубы госпоже де Шатийон! Она по делу пришла! – Лодовико появился на пороге кабинета и пригласил Элоизу заходить. – Проходите, донна Элоиза. Октавио, бездельник, ты все письма отправил?
– Нет, шеф, все не успел, только половину. Я ж маленький и у меня нога болит, а писем много! Они никак не заканчиваются! – Октавио снова скорчил умильную рожу.
– Можно подумать, ты на кнопки мыши ногами нажимаешь! Меньше болтай, и они быстрее закончатся, – проворчал Лодовико. – Позвони там, куда следует, чтоб нам кофе принесли на четыре персоны, – зашел в кабинет и плотно закрыл дверь. – Карло, поганец, все мозги молодежи задурил, теперь все его копируют. Треплются и ржут по всякому поводу.
– Может быть, это не так и плохо? – улыбнулась Элоиза. – Слушаю вас, рассказывайте, что и как.
– Сейчас еще придут Анна и Варфоломей. А кстати, вы вчера здорово напугали Микелаччо, он до сих пор заикается, когда вас вспоминает. Что вы с ним сделали?
– Честно говоря, почти ничего. Если бы он не стал угрожать мне оружием, я бы вообще его пальцем не тронула.
– Вы как всегда. Лично обезвредили главную ударную силу нападавших, и делаете вид, будто ничего не случилось, – усмехнулся Лодовико.
Но продолжить им не дали, в кабинет важно прошествовал отец Варфоломей, следом за ним принесли кофе, и потом сразу же прибежала запыхавшаяся Анна. Все расположились вокруг рабочего стола Лодовико, взяли себе по чашке и приготовились слушать.
– Ну что я вам скажу, дорогие коллеги, главное в том, что нам принесли извинения.
– Кто же? – не поверила Анна.
– Во-первых, кардинал Бертоне лично. Вчера ночью я отправил ему родственника с нарочным, имевшим приказ сдать объект из рук в руки. И видеозапись мероприятия с нашей камеры. И очень попросил оградить дом и офис нашего высокопреосвященства от подобных акций. Утром мы поговорили с кардиналом по телефону, и поскольку я не стремился афишировать все происшедшее, это ведь и не в наших интересах тоже, то мы легко пришли к пониманию. Вопросов к нам с той стороны не будет.
– А кто был вторым, сын мой? – отец Варфоломей с аппетитом поглощал вкуснейшие пончики, присыпанные мелким сахаром, но внимательно следил за речью Лодовико.
– А во-вторых, у Микелаччо есть покровитель, но об этом мало кто знает. Он как бы сам по себе, но на самом деле не так, в свое время ему помогли встать на ноги и до сих пор имеют право ему приказывать. Случилось так, что я это знаю*. И вот как раз с человеком, имеющим неограниченное влияние на Микелаччо, я тоже утром поговорил, и с той стороны перед нами тоже извинились. Наши ночные гостьи вольны делать, что им вздумается, их никто не станет преследовать. Их документы нам прислали в качестве материального выражения извинений. Ну и этот человек считает себя некоторым образом должным мне, что тоже может оказаться полезным. Но если бы донна Элоиза вчера не стреножила Микелаччо, если бы ему удалось сбежать и мы бы его не отправили куда следует сразу же подобно родственнику Бертоне – то и говорить было бы не о чем. Это не режиссер-недоучка, такого не очень-то испугаешь. Так что еще раз снимаю шляпу, донна Элоиза. Вы снова обеспечили успех нашей операции и превратили позор в победу.
Анна захлопала.
– Благодарю, – коротко ответила Элоиза. – А что дальше будет с нашими спасенными?
– Я попросил привести их сюда к полудню. Кстати, Варфоломей, ты пока можешь познакомиться с верительными грамотами мадам реставратора, а ты, Анна, почитай аттестат нашей маленькой птички из какой-то там деревни. Донна Элоиза, только вам я не могу предложить ничего, кроме кофе и сладостей.
– Да, у меня есть сейчас даже две вакансии, но для них требуется как минимум специальное образование, – пожала плечами Элоиза.
– Поэтому возьмите это пирожное.
_____________________________________________
*История Лодовико рассказана в книге ""Мадонна Фьора, или Медальон кардинала делла Ровере", глава "О делах давно минувших дней".
