Текст книги "Джулиана, или Ведьминские козни (СИ)"

Автор книги: Салма Кальк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

09. Кандидат раз

* 14 *

Элоиза попросила брата Франциска заказать на кухне еды для нее, сладостей для соискательницы и кофе для обеих, а сама зашла в почту посмотреть, что там пишет София.

Оказалось, что на самом деле радостного мало. Означенную госпожу Уильямс, двадцати пяти лет, прислали чуть ли не ценной посылкой из Штатов, потому что она оказалась родственницей кого-то с принимающей стороны, кто и замолвил за нее перед Шарлем словечко. Шарль просил взять кандидатку хотя бы на испытательный срок. С профильным образованием у нее было все в порядке, а практического опыта не было совсем, поэтому семейство было заинтересовано в том, чтобы пристроить чадо на хорошее место, где бы всему научили и после которого, если вдруг что, легко можно было бы устроиться куда-нибудь ещё.

Более того, в почте обнаружилось еще и письмо непосредственно от Шарля, который лично просил взять барышню на испытательный срок и поучить уму-разуму и профессии. Но сразу оговорил – если фатально не будет справляться, то тогда после испытательного срока распрощаемся.

Мало кого Элоиза так не любила, как чьих-нибудь родственников, которых пристроили на хорошее место, оказавшееся им не по зубам. Но, впрочем, может быть, она несправедлива и всё будет в порядке?

С кухни прислали еду и кофе, Элоиза пригласила девушку присоединиться. На обычные вопросы об образовании и опыте работы та ответила предельно откровенно – образование есть, не самое плохое, опыта нет, никакого. Только практика в отцовской компании.

– Госпожа Уильямс, почему вы решили работать именно здесь?

– Мне сказали, что здесь хорошие условия, – улыбнулась Джулиана.

– А какие условия для вас хорошие? – подняла бровь Элоиза.

– Мне сказали, что здесь можно жить припеваючи, получать хорошую зарплату, и при этом всего лишь выполнять свои обязанности и ничего более, – ответила девушка. – Вот, например, вы же сейчас не работаете, а пьете кофе!

– Я, положим, сейчас пытаюсь понять, стоит ли мне брать вас в свой отдел или посоветовать вам поискать другую вакансию, – хмыкнула Элоиза.

– Ой, простите, я об этом не подумала. Мне показалось, что если начальница службы управления персоналом меня к вам отправила, то уже все решено, – недоуменно пожала плечами Джулиана.

– Нет, это только рекомендация, – покачала головой Элоиза. – Про ваше образование все понятно, а вот скажите, что вы еще умеете?

– В смысле? – нахмурилась Джулиана. – Вам недостаточно того, что у меня специальное образование?

– Наша работа предполагает некий, гм, широкий кругозор и незамутненный взгляд на вещи. Можете вы этим похвастаться?

– Но… я не знаю, я же еще ни разу нигде не работала, – недоуменно пожала плечами Джулиана.

– Хорошо, предположим, что я посажу вас работать с завтрашнего утра. Вы представляете, что вам придется делать?

– Я думаю, вы мне всё расскажете. А я сделаю. Я вообще прилежная и старательная, – улыбнулась Джулиана. – Нет, правда, я очень-очень хочу работать здесь, дайте мне шанс, пожалуйста. Я научусь, правда. Ну да, я пока ничего не умею, потому что мой отец был против того, чтобы я работала во время учебы, он всегда говорил, что я должна учиться и полноценно отдыхать, а время для работы еще придет. Он даже был против, когда я участвовала в конкурсе красоты! А ведь я выиграла его и стала мисс Флорида! Но отец не захотел, чтобы я стала мисс Америка, он считал, что я должна учиться. И вот теперь я выучилась и готова работать, и что? Меня спрашивают, а что я еще знаю и умею, кроме математики…

Элоиза сосредоточилась и попыталась просканировать девушку. Что говорит правду, это было понятно сразу же, но нет ли еще какого двойного дна? Да вроде бы не просматривается. Ну что, если Шарль так просит, то можно взять на испытательный срок. Если не удастся сработаться – там и посмотрим.

– Сейчас у нас разные итоговые отчеты к концу года, вот и начнете встраиваться завтра с утра. Господин Перес скоро покидает нас и уезжает домой, он завтра утром введет вас в курс дела. А потом подойдете ко мне и я дам вам конкретное задание.

– Ой, спасибо! Я так рада! Конечно, завтра в девять я буду на месте.

– Скажите, госпожа Уильямс, вы будете жить во дворце или в городе?

– Конечно, во дворце! Здесь так красиво, я никогда в жизни не жила в таком роскошном доме, несмотря на весь достаток моего отца!

– Вы уже говорили с кем-нибудь о вашем размещении?

– Нет, я пока остановилась в гостинице.

– Хорошо, сейчас решим этот вопрос, – Элоиза взялась за телефон. – Анна, привет. Можешь подняться ко мне вот прямо сейчас? Нет, кофе не нужно, у нас есть, ты сама приходи, – отключилась и кивнула Джулиане: – Сейчас придет госпожа Анна Тритти, она ведает здешним хозяйством, она вас разместит.

– Скажите, госпожа де Шатийон… Вы не могли бы называть меня просто Джулианой? Меня никто никогда не называет госпожой Уильямс.

– Я не могу вам этого обещать. Вот если вы у нас приживетесь, и мы сработаемся – тогда и будет видно. Впрочем, я вообще мало кого в своей жизни называю по имени, так что вы не одиноки. Вам еще об этом расскажут, полагаю, – усмехнулась Элоиза.

Анна ворвалась в кабинет, как вихрь.

– Эла, привет! Говорят, у тебя самые свежие новости из первых рук, так, признавайся?

– Какие еще новости? – нахмурилась Элоиза.

– Ну как – из-за океана конечно!

– Все живы и местами здоровы, меня заверили, что все отлично, – хмыкнула Элоиза. – А тебе кто сказал, что я в курсе вопроса?

– Лодовико, кто ж еще. Сказал, что по его разумению, ты непременно позвонишь и сама все узнаешь.

– Ну да, никто не мог сказать ничего внятного, то есть нет, они сказали, но я не поверила, и поэтому сама позвонила и всё узнала. Но сейчас я вообще не об этом. Госпожа Джулиана Уильямс с завтрашнего дня работает в моем отделе. Посели ее, пожалуйста, у нас же есть свободные комнаты?

– Да, есть. Вы как предпочитаете – побольше, поменьше?

– Конечно побольше! – глаза Джулианы загорелись.

– Тогда допивай кофе и забирай ее, идите смотреть комнату. А мне еще надо довольно много сделать.

– Пойдемте, барышня, – подмигнула Анна, – подберем для вас что-нибудь. О! Отличная большая спальня с душем, выходит в не менее отличную гостиную, в нее же выходят комнаты еще двух юных дам, недавно поселившихся у нас и отлично известных Эле.

– Это Кьяра и Асгерд? – подняла брови Элоиза.

– Ну да, они так и продолжают жить практически вместе, и там есть еще третья комната.

– Почему нет? А если госпожа Уильямс покажет себя каким-нибудь выдающимся образом, там и подумаем про отдельные апартаменты…

Они вышли из кабинета, а Элоиза переместилась за компьютер, проверила почту, нашла там свежие фото из-за океана – улыбающиеся Себастьен, Карло и Шарль, а также Себастьен отдельно, сохранила портрет Себастьена к себе в телефон, закрыла браузер и принялась за работу.

10. Кандидат два

* 15*

Дни до Рождества стремительно утекали, и события завертелись с такой скоростью, что Элоиза просто не успевала сесть и порефлексировать – скучает она, или нет, ждет возвращения, не ждет или что еще там. Просто все время нужно было что-то делать, и непременно самой.

Джулиана оказалась именно тем, чем выглядела – юной, ничего не умеющей и очень амбициозной. Элоиза выдала ей огромное количество данных, которые было нужно собрать в сводные таблицы по разным параметрам, и посадила работать. Пока Хуан Перес дорабатывал свои последние три дня, Джулиану посадили за свободный компьютер в дальнем углу большого просторного кабинета аналитиков, а когда он отбыл домой, предварительно напоив в хлам весь отдел и всех так или иначе причастных, Джулиана расположилась за его машиной. Она сходила к Маурицио Росси, он сначала строго говорил ей о всяких правилах пользования техникой в аналитическом отделе, потом, правда, подмигнул и пригласил запросто обращаться, если вдруг что. И выделил ей сотрудника, чтобы настроил все на машине. После наступил черед консультаций с сотрудниками отдела информационной безопасности – сначала, правда, Лодовико с обычным своим мрачным видом и без каких-либо куртуазностей побеседовал о безопасности вообще, потом передал из рук в руки Ланцо, тот поработал с допусками в разные сети и показал на пальцах, куда ходить, а куда – лучше не стоит. После чего Джулиана была посажена за работу. Элоиза проконтролировала все это и тоже вернулась к своим актуальным делам.

Да-да, на прощальную вечеринку уходящего сотрудника Элоиза, конечно же, пошла. Посидела в уголочке с Анной, посплетничала вполголоса о новеньких и их адаптации, пожелала Хуану удачи в дальнейших делах и отбыла спать довольно рано, не засиживаясь за полночь. Остальные гудели почти до утра и на следующий день просили на кухне и у медиков разных средств от похмелья.

Через пару дней после появления Джулианы звонок Софии известил ее о еще одном кандидате на свободную вакансию.

– Ох, Эла, я уже в самом деле не знаю, откуда они такие лезут и почему все лезут именно к тебе. Этот фрукт тоже с нехилой такой протекцией, за него просят из понтификальной комиссии. Правда, мне удалось выговорить нам право послать его на все четыре стороны, если он не устроит нас по итогам испытательного срока. Вроде бы с образованием все в норме, есть какой-то там опыт работы, проверяем, я еще попросила Лодовико тоже проверить по его части. Ты с ним хотя бы поговори, что ли. Если совсем не понравится – ну, единым фронтом как-нибудь откажем.

– Конечно, я поговорю, спасибо, София. Когда?

– Сегодня после обеда. Сначала он ко мне придет, потом я позвоню.

– Хорошо, жду звонка.

После обеда София на самом деле отзвонилась и коротко сказала, что кандидата доставят к ней в самое ближайшее время.

Кандидат оказался мужчиной примерно ее возраста, безусловным красавцем, с волнистыми черными волосами и яркими темными глазами. Сверкнул зубами в улыбке, небрежным жестом прикрыл за собой дверь. Какая-то легкая, но как будто точно рассчитанная небрежность была во всем его облике – в расстегнутой верхней пуговице сорочки, расслабленном галстуке с ярким рисунком, распахнутом пиджаке. Элоиза небрежности не терпела, даже рассчитанной, на рабочем месте считала вовсе неуместной и просто записала в уме кандидату жирный минус.

– Добрый день, сударыня. Я – Филиппо Верчеза, и я хочу у вас работать. Вот не ожидал, что грозный начальник, которым меня все тут пугали, окажется очаровательной дамой!

– Добрый день, садитесь, – предлагать кофе она в данной ситуации не сочла нужным. – Я – Элоиза де Шатийон. А вас действительно можно напугать начальником?

– Строгим и суровым начальником можно напугать кого угодно, уверяю вас. Я же человек мягкий, нежный, к окрикам и ругани привыкаю, конечно, но не люблю, очень не люблю.

– Чем же вы таким прославились, что на вас приходилось кричать? – поинтересовалась Элоиза.

– Нет, я неправильно выразился. На меня, конечно же, никто не кричал, моей работой всегда все были более чем довольны. Вот мои рекомендации, можете ознакомиться. Я немного в курсе профиля здешней работы, и думаю, что отлично впишусь в ваш дружный коллектив.

– Я знаю, что ваши бумаги в порядке. К сожалению, сейчас я не смогу сказать вам ничего определенного. Если наши службы проверят ваши данные и дадут принципиальное разрешение на вашу работу здесь – вам перезвонят и сообщат об этом.

– Но я хотя бы могу надеяться на благополучное разрешение такого важного для меня вопроса?

– Я пока не скажу вам ничего, именно для того, чтобы не создавать преждевременных надежд. Сейчас наш разговор окончен. Но считаю нужным заметить, что я не кричу на сотрудников. Если меня что-то в них не устраивает, я их попросту увольняю, и все. Так что бояться вам нечего, ваша тонкая душевная организация не пострадает. До свидания, – подошла к двери, распахнула ее. – Брат Франциск, господин Верчеза уже уходит, проводите его, пожалуйста.

– До свидания, сударыня, буду ждать вашего ответа, как соловей лета, – на прощание он небрежно поклонился.

Элоиза дождалась, пока гость отправится восвояси, потом позвонила Софии.

– Скажи, пожалуйста, нам правда нужно брать вот это на испытательный срок?

– А, вы встретились! Да, к сожалению, если Лодовико не найдет за ним никаких явных грехов.

– Черт побери, – уныло сказала Элоиза.

– О! Я видела мужчину, который заставил тебя ругаться?

– Да, который способен вытащить наружу все давно похороненные низменные черты моей натуры. Его стоит послать подальше уже только за это!

Однако, к неудовольствию Элоизы, ничего компрометирующего Лодовико про кандидата не узнал. У нее не было причины сомневаться в проделанной им работе, поэтому она вздохнула тяжко и пригласила Филиппо Верчезу на окончательное собеседование. Целое утро она говорила себе, что сотрудники вовсе не обязаны ей нравиться и что работать надо с теми, кто есть, а не с теми, кто вызывает симпатию.

Кандидат снова был развязен и небрежен, но Элоиза в процессе разговора сделала вид, что не замечает ничего, а когда дело дошло до конкретных требований, то в числе прочего разного она под занавес добавила:

– И я полагаю, что ваш небрежный внешний вид останется исключительно для неформальных и внерабочих дел.

– Как скажете, госпожа, готов сделать все, чтобы угодить такой несравненной красавице.

Элоизу передернуло.

– Мне угождать не обязательно. Достаточно просто хорошо выполнять свою работу. Ступайте.

Брат Франциск проводил новоявленного сотрудника, а потом заглянул в кабинет.

– Госпожа де Шатийон, попросить для вас кофе? – спросил он с очень озабоченным видом.

– Да, пожалуйста. Это явление необходимо запить. И заесть. Так что просите кофе, бутербродов, пирожных и приходите сюда, будем смиряться с неизбежностью.

* 16 *

Филиппо Верчеза был принят на испытательный срок и разместился в пустующей комнате жилого крыла. На Анну он произвел ровно такое же впечатление, как и на Элоизу, но Анна его начальством не являлась и обрезала развязные речи быстро и недвусмысленно. Верчеза не обиделся и пошел искать, с кем бы ему все же обсудить жизнь и нравы обитателей палаццо д’Эпиналь. Такой человек нашелся – в процессе устройства ему, как и другим, пришлось общаться с Маурицио Росси, и что-то их друг к другу привлекло. Росси предложил тем же вечером сыграть в карты и выпить бокал – другой в его гостиной, Верчеза согласился и явился в назначенный час. После пары проигрышей и нескольких бокалов коньяка он спросил:

– Вот скажи, ты нормальный парень, без всяких там сложностей, как ты уживаешься в этом гадюшнике? Одни откровенно разговаривают через губу, другие просто настолько убойно вежливы, что ты чувствуешь себя тараканом у них под каблуками, третьи вообще только здороваются, и все!

– Да ладно, привыкнешь, у нас на самом деле нормально. Ну да, есть специфичные, но к ним тоже можно привыкнуть. Лодовико, конечно, тот еще жук, но дело свое знает и всяких гадов видит насквозь. И сотрудники у него такие же, не знаю уж, чему и как он их учит, в итоге парни получаются очень наглые, но, безусловно, профессионально грамотные. Анна – просто прелесть, и одна, то есть у нее нет ни мужа, ни постоянного любовника. Мне, правда, с ней пока не доводилось, но это не является невозможным.

– А моя фееричного нрава начальница?

– О, Элоиза! Да, способна поразить воображение, еще как способна.

– Она, скорее, способна напугать до полусмерти!

– Эк тебя легко запугать-то, ты смотри, у нас пуганые не держатся. А Элоизу нечего бояться, она просто такая и есть.

– Какая?

– Убийственно вежливая, страшно манерная, так выражается, что я, бывает, и слов-то таких не знаю. Но нормальная, абсолютно нормальная. И в карты играет так, что любо-дорого посмотреть – ни одной ошибки! Считает, говорят, как калькулятор, сам не видел, врать не буду. И еще доктор философии в придачу.

– Так, а еще что про нее хорошо бы знать?

– Ну, из до фига родовитой французской семьи, поэтому несколько задирает нос. Но только до тех пор, пока не поймет, что с тобой можно иметь дело. Ее дядя – глава какой-то там партии, член правительства и что-то там еще.

– Ну а спит-то она с кем? Или она замужем и на выходные ездит к неведомому мужу?

– Не замужем. И ни с кем.

– Да ну, так не бывает. Никто что ли не пробовал к ней подойти с недвусмысленным предложением?

– Да все пробовали. Она когда только пришла сюда работать, к ней кто только не подкатывал. И молодые, и старые, и красивые, и не очень, и молчуны, и болтливые, всякие-разные.

– И что? Неужели никто не?

– Нет. От нее можно услышать только вежливый и недвусмысленный отказ. Если ты все понимаешь и отвязываешься – то ничего тебе и не будет. Ну, то есть, будет здороваться, беседовать, если встретитесь в неформальной обстановке, что бывает редко, потому что она никуда не ходит – может даже парой фраз с тобой переброситься.

– А если не понимаешь и продолжаешь?

– Знаешь, я сам настаивать не стал. Но я знаю точно, что такие были, и что им потом не поздоровилось. Без подробностей, сам понимаешь, о такого рода обломах никто особо не распространяется даже по пьяни. Но слухи ходят, говорят, что даже Карло Каэтани серьезно пострадал, и будто бы она над ним издевалась каким-то ну очень нехорошим образом, пока он не извинился*.

– Кто такой Карло Каэтани?

– Личный помощник шефа службы безопасности, в прошлом – сослуживец Лодовико Сан-Пьетро, военный в отставке. Не последний человек здесь, язык подвешен, да и экстерьер не подкачал. И, тем не менее, говорят, что она неплохо на нем оттопталась.

– Сколько она здесь уже работает?

– Да почти два года.

– И два года ни с кем? Нет, я не верю.

– Ну разве что с Марни. И так, что об этом никто точно не знает.

– Кто это – Марни?

– Себастьяно Марни, шеф службы безопасности. Большая шишка в этом доме и в штате кардинала. Сейчас вместе с кардиналом в Штатах, вернутся к Рождеству.

– И чем он знаменит, что с ним может переспать такая фифа без ущерба для собственного раздутого достоинства?

– Полковник в отставке, тоже из до фига старой знати, фамильный замок и куча денег, все дела. Ни одного нерешенного вопроса, ни одной неразрешимой проблемы. Про него-то доподлинно известно, что она его сильно зацепила, а вот ответила ли взаимностью – история об этом умалчивает.

– А о чем история рассказывает?

– О том, что наша принцесса в последнее время нередко участвует в операциях службы безопасности. И даже получает от них некие наградные знаки, как бы если она и вправду сделала что-то очень значимое. И время от времени тусуется с ними в «сигме» – это у них конференц-зал для своих.

– Принцесса?

– А, так ее зовут как раз безопасники, ну и прицепилось. Но не советую обращаться непосредственно к ней таким образом – рискуешь получить неприятную плюху. Очень вежливую и корректную, но он того не менее обидную.

– И при этом она типа крутой специалист.

– Именно так. Все, кто с ней напрямую работает, говорят, что она лучшая, с кем им доводилось работать вообще.

– Тут, говорят, будет праздник. Она ходит на такие праздники?

– Год назад не пошла, а в этот раз, по слухам, собирается.

– Ну вот там и попробуем с ней поработать.

– Э, не надейся сильно – во-первых, всех руководителей отделов посадят за отдельный стол, а во-вторых, к Рождеству вернется Марни.

– Ну и что? А я тоже не просто так мимо шел.

– Ну смотри, но не говори потом, что тебя не предупреждали…

_________________________________

История о том, как Карло искал благосклонности Элоизы и о том, что из этого вышло – в "Мадонне Фьоре", предыстория вторая, глава "Осколки и угли".

11. Через океан

* 17 *

До Рождества оставалось четыре дня. Дворец преобразился – его украшали с раннего утра и до позднего вечера. Вверх дном стояли все службы, начиная от инженеров-эксплутационников (ведь всю иллюминацию пришлось согласовать с ними) до реставраторов, потому что всех их временно перевели в декораторы, и сам отец Варфоломей бросил приёмную на Чезаре и вдохновенно командовал оформительскими работами. Чезаре с важным видом лежал на его столе в приёмной и громким кошачьим матом ругал всех, кто туда заглядывал.

В итоге снаружи дворец переливался сотнями праздничных огней, колонны на главном входе обвивали гирлянды из еловых веток, в атриуме появилась ёлка, обеденную залу украсили звезды, венки из падуба и омелы, и прочая мишура, а зимний сад превратился в зачарованный сказочный лес. В домовой церкви соорудили вертеп, и ещё один – в атриуме. Вездесущие сотрудники службы безопасности, как оказалось, очень любили разного рода гирлянды – их протянули везде, и в офисы, и в комнаты, и в «сигму», и они мигали и переливались разноцветными огоньками.

Более того, как-то вечером в дверь апартаментов Элоизы поскреблись. Она открыла и увидела на пороге доблестных сотрудников службы безопасности Марко Массари и Гвидо Форте – один был до сих пор тихо благодарен за избавление от назойливой родственницы*, а второму она как-то по случаю мимоходом затянула какой-то неприятный порез на ладони. В руках у Марко была небольшая ёлка на подставке, а Гвидо держал в руках ворох гирлянд и удлинителей.

– Донна Эла, мы тут подумали… у вас же нету ёлки, это непорядок, – сказал Марко.

– И вы решили принести мне ёлку? – изумилась она.

За все годы её одинокой жизни никто и никогда не приносил ей ёлку.

– Вроде того, ага, – кивнул Гвидо. – И огоньков. Всё веселее будет.

– Заносите, раз принесли. Благодарю вас, – она могла только стоять и смотреть, слова находились с трудом. – Только вот – вы же всё поставите, как нужно, правда?

– Конечно, донна Эла, о чем разговор! – Гвидо сгрузил своё богатство на пол и отправился искать розетки в её гостиной.

В итоге ёлку установили возле камина, украсили стеклянными шарами и мишурой, и опутали гирляндами всю комнату, она теперь сияла и переливалась ровно так же, как и другие помещения дворца. Показали, где всё это богатство выключать, и исчезли.

Элоизе оставалось удивляться и радоваться.

Днем она писала отчеты и учила работать новых сотрудников, вечерами ходила на тренировки и подбирала подарки для родственников и друзей. Подарков набралось изрядное количество, теперь было нужно организовать доставку до всех необходимых мест к вечеру 24 декабря. Подарок Анне тоже был подобран и упакован, дальше начинались сплошные вопросы. Год назад она, не задумываясь, делала подарки для своих сотрудников, но год назад у нее в отделе не было неприятных ей лично людей. Наверное, это испытание ей дано свыше для тренировки терпимости и прочей любви к ближним? Значит, нужно выходить из ситуации с честью. К тому же, четки и математический трактат семнадцатого века для брата Франциска были припасены уже давно, равно как и парочка манускриптов – для отца Варфоломея и для кардинала.

Еще некоторые люди были сочтены возможными для подготовки им подарков… и тут Элоизе все же пришлось откровенно отвечать на вопрос – какой рождественский подарок она будет дарить Себастьену Марни. Человеку, благодаря которому она снова смогла ощутить настоящую жизнь. Который просто одним своим существованием сумел сделать так, что к ней из небытия вернулось множество ощущений и умений, да таких, которыми она либо давно не пользовалась, либо вообще никогда не замахивалась. В которого, что и говорить, она по сей день была влюблена. Вопрос оказался каким-то очень непростым. Сделать подарок ни о чем не говорящий? Или наоборот, очень личный?

В конце концов, Элоиза придумала два варианта подарка. И решила, что один подарит в любом случае, а второй – если вдруг возникнут особые, располагающие к нему обстоятельства. Она сама не собиралась таковые обстоятельства организовывать, но была уверена в больших способностях Марни в этом вопросе. К тому же, на второй день рождества обитатели палаццо и просто сотрудники, включая самого кардинала, собирались отправиться в Альпы на несколько дней и покататься, кто на чем хотел. Предполагалось пробыть там до наступления Нового года, а потом уже вернуться в город и к работе. Элоиза собиралась поехать, Марни, она слышала, тоже собирался, обстановка будет сплошь неформальная, кто его знает, что и как там вообще сложится?

На самом деле она, конечно, скучала, и скучала сильно. Ее уже не развлекали никакие мелкие происшествия, даже готовое платье не вызвало в итоге столько радости, сколько могло бы. И какие-то забавные истории, которыми ее пытались развеселить, тоже не имели успеха. Анна сообщала о местных сплетнях («Представляешь, эта дурища Сильвия вчера снова попала в городе в историю и звонила Лодовико, чтобы он ее спас!»). Отец Варфоломей извещал о мировых новостях («Взгляните, донна Элоиза, на фото этого прекрасного гребня начала девятнадцатого века. Серебро и аметисты, одиннадцать крупных камней и десять помельче, и совершенно божественная работа с металлом! Представляете, какой-то идиот купил его на американском аукционе за абсолютно нереальную сумму!») Сотрудники службы безопасности рассказывали истории («Донна Эла, вы слышали новый анекдот? Идут по третьему этажу Карло, отец Варфоломей и новая девушка из финансового отдела, и вдруг девушка запнулась и упала, и кто, вы думаете, подхватил ее первым и почему?»)

Ее раздражали новые сотрудники, которые на ее взгляд умели так мало, что это граничило с «почти ничего». Она понимала, что никто не упадет на неё с небес, уже будучи заточенным под её требования. Но нужно было как-то доживать до каникул, и еще чтобы никто при этом не пострадал.

Вечером Элоиза упаковала и подготовила к отправке очередную порцию подарков, и это заняло столько времени, что больше уже ничего сделать не удалось. Она постояла под душем, надела кружевную сорочку и забралась в постель. Взяла телефон, открыла книгу. Уже час ночи, конечно, но немного почитать и отвлечься казалось правильным. Почему-то сложные серьезные тексты в последнее время не читались совсем, только романы. Она еще подумала, что даже и роман уже не интересен, как вдруг телефон ожил и сообщил, что с ней вот прямо сейчас желает поговорить Себастьен Марни.

– Добрый вечер, монсеньор, – она вдруг осознала в собственном голосе и удивление, и радость, и восторг.

– Добрый вечер, Элоиза. Я невероятно рад вас слышать, честное слово. Скажите, с вами все хорошо? – он, судя по голосу, был какой-то слегка встревоженный.

– Да, Себастьен, спасибо, со мной все хорошо. А в чем дело? Что-то случилось?

– Абсолютно ничего. Просто какое-то смутное беспокойство. Мне показалось, что сейчас обязательно нужно вам позвонить. Почту вы посмотрите только утром, сообщение посылать – так тоже вдруг не увидите, а вот у звонка был шанс. Я вас не разбудил?

– Нет, я еще не сплю.

– Отчего же? Завтра же рабочий день, рано вставать и все такое?

– Да вот, сидела и думала, читать книгу на сон грядущий или сразу спать. Тут-то вы меня и поймали.

– Тогда рассказывайте новости. Лодовико говорит, у вас новые сотрудники? Почему вы мне о них ничего не пишете?

Она задумалась на мгновение, а потом ответила честно:

– Да потому, что никак не могу примирить интуицию с необходимостью и внешними обстоятельствами. Боюсь наговорить лишнего про ни в чем не повинных людей и создать у вас предвзятое впечатление.

– А что говорит ваша интуиция? Мой опыт общения с вами подсказывает, что вашу интуицию игнорировать ни в коем случае нельзя.

– Что гнать надо обоих в шею, да поскорее, пока не наворотили каких-нибудь дел. И я опасаюсь, что это просто личная неприязнь, а никакая не интуиция.

– В двух словах опишете?

– Барышня двадцати пяти лет, взялась откуда-то от вас, то есть из Штатов и Шарль лично просил меня принять ее на испытательный срок. Образование есть, и даже нужное, но опыта никакого и пока я не вижу очень большого желания его приобретать.

– Кажется, я что-то такое слышал. Девочка хотела в модельный бизнес, а папа запретил и отправил в Европу работать.

– Да-да, она рассказала про конкурс красоты. Пока она адаптируется, конечно, и до каникул ничего особенного натворить, полагаю, не успеет, но после уже придется пристально смотреть.

– Понятно. Может и вправду, если не сработаетесь, в модельный бизнес? Пусть платья показывает, там сидеть за компьютером и работать с данными не нужно. А кто второй?

– Еще колоритнее. Мужчина, тридцать девять лет, за него просил кто-то из понтификальной комиссии, я даже не вникала, Лодовико должен знать, кто именно. София, конечно, выговорила нам возможность отказать ему после испытательного срока, но пока пришлось взять.

– И что с ним не так?

– Опыт есть, небольшой, но это как раз не проблема. Проблема в том, что он весь какой-то липкий, бесцеремонный и привязчивый, нарочито небрежный, лезет в глаза и хватает за руки, комплименты какие-то дурацкие, знаете, такой типаж шута горохового, у которого за безобидным фасадом скрывается что-то нехорошее.

– Что, и вас за руки хватает? Так вы скажите Лодовико, он его окоротит, а потом и я вернусь, и будьте уверены, добавлю!

– Нет, не меня. Ко мне просто нехорошо подлизывается. Неприятный тип, в общем.

– И Лодовико его проверял, но ничего не нашел… Хорошо, будем проверять еще, и последим, и только пусть где-нибудь высунется не там. Мы ему ничего не спустим и отправим на улицу в лучшем виде. Годится?

– Годится, – она даже улыбнулась. – Вы снова решаете мои проблемы.

– Такого рода проблемы – моя святая обязанность, и не только в отношении вас. Просто сделать это для вас мне особенно приятно. К тому же, вы-то тоже не дремлете, Лодовико рассказывал, как вы задержали Микелаччо.

– А что там рассказывать – он-то как раз не видел ничего, – пожала плечами Элоиза.

– Он видел результат и оценил его, – улыбнулся Марни. – Так что вы, как всегда, на высоте. Скажите, вы ведь собираетесь на рождественский прием?

– Да. Решила в этот раз пойти.

– Отлично. Я не уверен, что смогу вернуться к рождественской службе, с этим могут быть проблемы, но к приему буду непременно. Скажите, Элоиза, можно обратиться к вам по этому поводу с просьбой?

– Конечно можно, а что я могу для вас сделать в связи с праздником?

– Очень многое, – рассмеялся он, – стоит только захотеть. Скажите, не могли бы вы быть моей дамой на этом приеме? Я понимаю, что с такими просьбами обращаются лично, но могу опоздать. Поэтому хочу договориться заранее.

– А… что от меня потребуется?

– Да не так уж и много, на самом деле. Погуляем вместе по банкетному залу, не дадим друг другу скучать, а если вдруг вам захочется танцевать, а кавалеров не будет – я всегда к вашим услугам. Не верю, что вы забыли, как ходить с кем-то на прием или банкет. Помню, был один примечательный прием, на котором мы выпили с графом Барберини…

– Конечно, не забыла, такое не забывается, – рассмеялась она. – Просто в каждом месте существуют свои традиции…