Текст книги "Джулиана, или Ведьминские козни (СИ)"

Автор книги: Салма Кальк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

32. Главным образом об этике

* 65 *

Наутро Элоиза обычным образом спустилась к завтраку, и встретилась там с благостным Себастьеном и настороженным Лодовико.

– Монсеньор, ничего не изменилось? Мы отправимся днем поглядеть на ведьму? – улыбнулась она.

– Конечно, Элоиза, – кивнул Марни. – Никогда в жизни не видел ни одной живой ведьмы. По крайней мере, такой, которая бы открыто практиковала порчу и привороты. Лодовико, ты с нами?

– А как же? Ты вправду думал, что я отпущу вас одних? – хмуро проговорил тот.

– Дон Лодовико, с вами все в порядке? – какой-то он… необычный.

– Да, донна Элоиза. Полагаю, что разгадал вашу вчерашнюю загадку. Точнее, она разгадалась сама собой.

– Вам не понравилось? – подняла она бровь.

– Да причем тут «понравилось» или «не понравилось», я просто пока не знаю, что с этим делать.

– Подумайте. Вас ведь не торопят, так?

– У вас секреты? – удивился Марни.

– Один и небольшой, – улыбнулась Элоиза. – И он связан еще с одним человеком, я оказалась в курсе случайно. Впрочем, или вы вскоре тоже всё узнаете, или говорить не о чем. Мы встречаемся в гараже, так?

– Да, – но во взгляде по-прежнему недоумение.

– Тогда до встречи. Я отправляюсь в офис, а вы можете расспросить дона Лодовико. Возможно, он вам что-нибудь расскажет, – Элоиза вышла из-за стола и отправилась к себе в кабинет.

В её отделе всё было как всегда, даже Джулиана тихо сидела за своим компьютером и что-то делала. Элоиза внимательно оглядела кабинет сотрудников, не увидела ничего необычного и удалась к себе.

* 66 *

Джузеппина делла Рива попрощалась с собеседницей и отложила телефон – поглубже на полку, за зеркало. Она сидела за столом в кабинете, в котором принимала посетителей – там всегда царил полумрак, окна были наглухо занавешены, разноформатные свечи стояли повсюду в кажущемся беспорядке. Везде лежали и висели всяческие предметы, которые должны были говорить любому входящему о роде занятий хозяйки – чучела птиц, зеркала непривычной формы, разноцветные кристаллы, странные фигурки. Несмотря на весь эпатирующий антураж, она в глубине души была обычным современным человеком – принимала клиентов по записи через интернет, вела бухгалтерию в компьютерной программе, ходила в бассейн и к косметологу, и предупреждала по телефону, если не сможет куда-то подъехать или кого-то принять. Вот и сейчас она именно что отменяла визит запланированного посетителя – какое-то смутное беспокойство не позволяло работать, как обычно, и Джузеппина, как человек предусмотрительный, решила не искушать судьбу, не игнорировать предчувствия и отменить сегодняшние встречи.

Беспокойство возникло вчера, после появления этой безмозглой американской девицы. Джузеппина уже сто раз пожалела, что пошла на поводу у своей давней клиентки и согласилась поработать с невоспитанной истеричкой. Деньги у неё были, да, и дело на первый взгляд показалось очень простым – ну подумаешь, убрать соперницу, немного попугать, да и она сама уберется, обычно так и случалось. Но соперница оказалась крепким орешком, исчезла ненадолго, а потом вернулась. Конечно, кто бы сомневался! Если бы эта белобрысая дура сразу же догадалась принести вещь той женщины… Кто бы знал, что неизвестная окажется сильным магом! Уж она-то, думается, сразу раскусила все штучки Джузеппины и теперь неизвестно, чем всё закончится!

Джузеппина протерла зеркало, переложила карты Таро и листы вощёной бумаги на столе… беспокойство не отпускало.

Когда у ворот ее маленького, стоящего поотдаль от остальных зданий в округе домика остановились две дорогущие машины, всё стало понятно. Конечно, та женщина захотела сама посмотреть на неудачливую ведьму, что стала причиной её неприятностей.

Они вошли, вошли втроем. Зачем ей охрана? Такой никакая охрана не нужна, она сама себе и опора, и охрана! Хотя… охрана ли? Двое мужчин были каждый по-своему примечательны, один носил защитный амулет, явно связанный с этой женщиной, и виделся Джузеппине окруженным плотным серебристым коконом, она толком и рассмотреть-то его из-за этого кокона не смогла. Кроме того, в его сердце живет любовь, любовь к этой женщине, да какая любовь! Приворожишь такого, как же! Она могла и не защищать его, любовь к ней служит ему такой защитой, какую руками и словами не создашь! Второй был столь же статен и красив, сколько мрачен, и за его правым плечом Джузеппина с изумлением увидела ангела-хранителя. Раскинутые во всю ширь крылья и меч. И пылающий яростью взгляд. Тогда Джузеппина посмотрела на пришедшую женщину… и тут же опустила глаза. Нет, внешне в ней не было ничего особенного. Чуть младше нее или того же возраста. Строгий костюм, строгая прическа, перстень на пальце – мощный артефакт. Но он ей не нужен, ей не нужны ни зеркала, ни кольца, ничего, всё нужное в ней от рождения… И что сейчас? Карающая молния с небес? Или смерть, быстрая и неминуемая?

Грозная гостья взглянула Джузеппине в глаза и спокойно сказала самым обычным голосом:

– Добрый день, госпожа делла Рива. Извините, мы без записи и без приглашения. Можем мы присесть?

– Да, конечно, располагайтесь, – глухо сказала Джузеппина.

– Можем мы задать вам несколько вопросов?

– Если они касаются моих клиентов, я не смогу вам ответить. Я всегда обещаю хранить тайну, – покачала головой Джузеппина.

– Увы, наши расспросы будут касаться именно ваших клиентов. Некоторых. Как вам удобнее? Я могу назвать имена, могу показать вам фотографии. Но мне кажется, что вы отлично понимаете, о ком речь. Эти особы не смогли бы навредить никому без вашей помощи.

– И что вы хотите услышать от меня, если вы все и так знаете? – устало спросила ведьма.

– Только подтверждение, не более, – ответила гостья.

– Вы сильней меня, я не смогу скрыть от вас ничего.

– Мне кажется, было бы правильно, если бы вы сами всё рассказали. Подумайте хорошо, прежде чем отказываться.

– И что вы со мной сделаете? – усмехнулась Джузеппина.

– Я – ничего. Вы все сделаете сами. Ведь до меня вы вредили людям достаточно успешно, так? Пока не встретили такую вот странную жертву. Скажите, у вас есть какой-то повод желать мне зла, о котором я ничего не знаю? Мне кажется, сейчас самое время всё рассказать.

– Да вы тут вообще не при чем, я думала, обычная клиентка и обычное дело! – вырвалось у Джузеппины. – Жить-то надо! А меня очень часто просят о помощи в любовных делах, люди редко хотят и могут решить свои проблемы сами! И эта девчонка белобрысая тоже не могла и не хотела, её моя давняя клиентка привела, и я ей её долю заплатила, как положено, не жадничала. Ну откуда я знала, что у неё такая соперница, которая сама может всё это сделать ещё получше меня…

– «Может» – не означает «делает», – тихо сказала гостья. – А когда вам встречаются обычные люди? Вы спокойно изводите их, получаете деньги и живете дальше?

– Никого я не извожу! Просто привлекаю неприятности и разрываю связи, которые не устраивают моих клиентов. Вероятность повышается, да, но не более!

– Да ладно, я же чистила ваши булавки, там столько всего было… в общем, мне можете не рассказывать, я не ваша клиентка и вы сами видите, я кое-что понимаю в том, чем вы зарабатываете на жизнь.

– Я не предполагала, что так получится. Я заговаривала на легкое недомогание. Наверное, ненависть девушки к вам усилила действие моего заговора!

– А ведь у вас неплохие способности, и я вижу, что вы могли бы применить их лучшим образом. Зачем это всё?

– Не все рождаются богатыми, некоторым нужно самим пробивать себе дорогу в жизни!

– Да, но совесть при рождении видимо либо есть, либо нет. Подумайте на досуге обо всем том, что вы уже натворили. Неужели вам никогда не говорили, что всё сделанное таким образом зло к вам непременно вернётся? Если надумаете принести пользу – вот вам визитка, позвоните. Я порекомендую вас человеку, который сможет вам помочь, – гостья бросила на стол визитку, поднялась и вышла.

Мужчины сдержанно поклонились и вышли следом за ней.

На визитке значилось «Элоиза де Шатийон». И номер телефона. И больше ничего.

Ей, в самом деле, не раз говорили, что рано или поздно к ней вернется всё то зло, которое она причинила другим. Не обязательно быстро, не обязательно сразу, но непременно вернется. Она всегда отвечала, что проживет столько, сколько ей отмерено, но проживет так, как ей хочется, в могуществе и без нужды. Мысли о возмездии она гнала от себя так отчаянно, что в последние годы они уже и не приходили.

Джузеппина отбросила визитку от себя и заплакала. Почему-то ей вдруг показалось, что как раньше вроде уже неправильно, а по-другому она не умела.

* 67 *

Всю обратную дорогу Элоиза молчала. Всё было кристально понятно, но от того не менее гадко. Или это она с некоторых пор живет в башне из слоновой кости и считает, что все способности нужно перед использованием прогонять через этический фильтр?

– Донна Элоиза, вы молчите так, будто мы все сделали что-то непоправимое, – повернулся к ней с переднего сиденья Лодовико.

– Нет, не мы. Но от того не менее противно, – ответила она.

– Но ей, скорее всего, и вправду сначала было больше нечем заработать на жизнь, – пожал он плечами.

– Она же не лечила, скажем, людей, и не помогала преодолеть безответные чувства и жить дальше, или как-нибудь без вреда завоевать симпатию того, кого любишь, она действовала проще и грубее, и чаще кому-то во вред, чем всем участникам на пользу. Конечно, потребителей такого рода услуг хватает, потому что многие люди в самом деле не готовы решать свои проблемы самостоятельно и брать на себя ответственность за них. Я понимаю, что дело житейское, но ситуация не обязана мне нравиться.

– А разве вообще возможно, ну, как это – никогда, ни разу никому не навредить? – искренне удивился Лодовико.

– Думаю, нет. Но есть вещи, которых делать не следует, даже если хочется. И даже если денег за них дадут.

– Это еще почему? – удивился он.

– Потому, что потом вам же и прилетит. Столько же и по тому же месту, как говорит господин Карло. А вам оно нужно? Мне нет. Но не думайте, я далеко не сразу стала такая вот вся из себя правильная, я ведь разное в молодости пробовала. И ни разу не случилось так, чтобы я навредила кому-то и осталась безнаказанной. Что вы думаете, достаточно выучить урок со слов старших, и всё будет отлично на всю жизнь? Уж конечно! Мне всё детство говорили, что большие способности обязывают ко многому, и я слушала, и кивала, а хотелось-то попробовать всего! И созидать, и разрушать. Меня наказывали, я обижалась. Я не верила. А в конце концов… ну, пришлось поверить. И в итоге почти всю свою сознательную жизнь я жила как обычный человек. Пока с вами не связалась, – буркнула она себе под нос.

– А мне все равно кажется, что вы слишком усложняете. Вот, скажем, у моего противника плохонький пистолет, а у меня винтовка с оптическим прицелом, и что теперь, мне её не использовать?

– Почему не использовать? У вас всё честно. Вы просто лучше подготовились. А вот если ваш противник оружия отродясь в руках не держал и вообще не знает, как вам ответить, что тогда?

– А тогда я его голыми руками возьму, винтовка не понадобится, – проворчал Лодовико.

– Вот. Вы понимаете.

– Не уверен, в самом деле. Вот скажите, ходят же по дому слухи, что вы тоже умеете привораживать к себе, они ведь не на пустом месте возникли?

– Если я вам отвечу, что никого не привораживала, вы мне, разумеется, не поверите, – горько усмехнулась Элоиза.

– Честно говоря, не знаю, – он и в самом деле никогда об этом не задумывался.

– Тогда я сейчас приведу такой пример. Некоторое время назад ко мне пришла одна особа вот ровно с такими же словами, как вы сейчас. Мол, по дому ходят слухи, что я кого-то там куда-то привораживаю. Я не стала допытываться, кто распространяет эти слухи, а могла бы, как вы понимаете. Я спросила – а зачем это ей? Она откровенно ответила, что если слухи верны, то она готова обратиться ко мне с просьбой, потому что доверяет мне больше, нежели той ведьме, к которой бегает Паола Перини, ну вы поняли, о ком речь. Я честно и откровенно рассказала ей, что её ждет в том случае, если я возьмусь совершить названное воздействие. То есть о том, что названый ею мужчина действительно будет с ней, пока смерть не разлучит их, но вдруг она его разлюбит? И окажется так, что он ей больше не нужен, а далеко не все процессы имеют обратную силу, всё зависит от конкретных людей. Ну и как таковой любви процесс не предполагает, только привязанность. То есть, простите, крышу не сорвет и колени дрожать не будут. Она задумалась. И через некоторое время сказала, что ей не нужны привороты и она попробует обойтись своими силами. А теперь представьте, что эта особа пришла не ко мне, а к той милой даме, которую мы недавно покинули.

– Она бы, думаю, не стала церемониться и за сходную плату все выполнила, и что тут такого? – хмыкнул Лодовико.

– А то, господин Сан-Пьетро, что объектом приворота должны были стать вы. Вы вообще популярны в нынешнем сезоне, не находите? – язвительно произнесла Элоиза и отвернулась к окну.

Лодовико несколько раз открывал рот и пытался что-то сказать, потом закрыл его окончательно и отвернулся тоже.

– Эй, кончайте друг друга грузить, достали уже! – ругнулся на них Карло, который вел машину.

Себастьен же наклонился к её уху и тихо сказал:

– Мне кажется, я понимаю, о чем вы. Не скажу, что мне удалось в жизни хоть раз поступить подобным правильным образом, но думать-то доводилось, поверьте, – и легко коснулся губами её виска.

– То есть Лодовико вам друг, но истина дороже? – нервно усмехнулась она.

– Лодовико мне друг вне зависимости от истины, – рассмеялся он. – Но я могу понять, что сейчас движет вами. Скажите, вы хотите что-нибудь предпринять в отношении той ведьмы?

– Нет, – замотала она головой. – Это не моё дело. Я очень испугала её, сама того не желая, и предложила ей подумать, если она не совсем глупа – додумается. А нет – так и говорить не о чем.

– И что дальше?

– Побеседовать с госпожой Перини. А потом уже приглашать на беседу госпожу Уильямс и предъявлять ей разного рода доказательства.

– Хорошо, так и сделаем.

Тем временем машина достигла кардинальского гаража. Выходили в молчании. Но перед тем, как отправиться наверх, Лодовико подошел к Элоизе и произнес:

– Простите меня, госпожа де Шатийон. Я признаю, что разбираюсь далеко не во всем, и есть вещи, которые вам, безусловно, виднее.

– Мне не за что на вас обижаться, честное слово. В свою очередь я, видимо, тоже была излишне нравоучительна и эмоциональна, это ни к чему. Приношу вам свои извинения.

– Ничего подобного, донна Элоиза. Просто вы в вопросе разбираетесь, а я – нет. Поэтому ведьминские козни – вам, а винтовку – мне. И всё будет отлично. Зовите, когда буду нужен, – подмигнул он ей и исчез так быстро, что она этого момента даже не заметила.

33. Неприятное неизбежное

* 68 *

Разговор с Паолой Перини получился какой-то очень уж быстрый – она совершенно не отпиралась, сразу же призналась, что да, по просьбе Джулианы познакомила её с ведьмой, а что там было дальше – знать не знает. Да, вроде бы Джулиане была нужна какая-то помощь в каких-то любовных делах, но зачем ей, Паоле, подробности? Далее Элоиза методично и бесстрастно расспрашивала – а откуда Джулиана узнала, что к ней вообще можно обращаться с подобными вопросами? Ах, кто-то подсказал? А кто в доме владеет такой информацией и наравне с вами представляет потенциальную опасность для окружающих? Вы не можете ответить потому, что с самого начала говорили нам неправду? Почему я так думаю? Да потому, что госпожа делла Рива нам прямо сказала, что делилась с вами доходом от тех клиентов, которых приводили к ней вы…

Этот довод оказался, судя по всему, последней каплей. Элоиза уже было подумала, что барышня начнет рыдать, но барышня стала грязно ругать ведьму, что та ее так позорно сдала, а ведь она, Паола, привела к ней столько юных дурочек! И далее все присутствовавшие услышали гладенький рассказ о том, что это именно Паола увидела, как Джулиана сохнет по монсеньору, и предложила ей быстро и за небольшую денежку решить эту проблему. Джулиана, недолго думая, согласилась – да она бы хоть от кого помощь приняла и любые деньги заплатила, если бы ей пообещали вожделенного мужчину! И она, Паола, даже вместе с Джулианой ездила к ведьме – чтобы та точно с крючка не сорвалась. Да, она вчера помогала Джулиане сделать на монсеньора приворот по фото – чего не помочь человеку, на котором столько денег уже заработано! А на вопрос потрясенного Бернара Дюрана, которому было очень интересно, что за дело у службы безопасности и Элоизы к его не самой лучшей, но все-таки сотруднице – неужели она не понимала, что приносит вред? – та пожала плечами и ответила, что её это никаким образом не касается. И спросила нагло – что ей за это сделают? Она же никого не убивала и вообще ничего невозможно доказать.

– Как это – что сделают? – пожал плечами Марни. – Уволят по представлению службы безопасности, да и всё. И никто ничего доказывать не будет.

– И никаких рекомендаций я не дам, не надейся, – Дюран вытер вспотевший лоб платочком. – Можешь хоть завтра отправляться на все четыре стороны! Надо же додуматься – поставлять клиентов ведьме!

– Как – завтра? – такого поворота барышня не ожидала.

– Как слышала, – пробурчал Дюран. – Все, уведите её куда-нибудь, глаза бы мои на нее не глядели!

Марни вызвал дежурных и наказал им запереть барышню в её комнате, при этом отобрать телефон и другие возможные средства связи и отключить от интернета. Барышня вопила про самоуправство и произвол, но её никто не слушал, и вопли вскоре затихли вдали.

– Себастьен, у тебя, я надеюсь, есть что-нибудь выпить? – жалобно произнес Дюран.

Разговор происходил в кабинете Марни, и все – Элоиза, Лодовико, Гаэтано, Бернар – сидели вокруг синего стола, абсолютно пустого.

– Найдем, не беспокойся, – улыбнулся Марни, встал и извлек из шкафа – другого, не того, который вел в местную Нарнию – бутылку и бокалы. – Кто еще?

Но остальные покачали головами.

– Еще же не конец, – грустно заметил Лодовико. – Я бы сказал – только начало.

– Тогда кофе, – он выглянул в приемную и попросил Октавио распорядиться.

Бернар глотнул коньяка, зажмурился.

– Элоиза, скажите – как вы до всего этого докопались? Откуда узнали?

– Бернар, если вас будут травить и сживать со свету – вы тоже, возможно, чему-нибудь такому научитесь, – улыбнулась она.

– Но каковы девицы! Нет бы надеть что-нибудь посимпатичнее, поулыбаться, пользу какую принести… придумали тоже – травить и привораживать! – происходящее никак не желало умещаться у Бернара в голове.

– Я рада, что кому-то всё это кажется ненормальным, – усмехнулась Элоиза. – А то поваришься в этом бульоне и сам потихоньку начнешь верить в то, что все так живут!

Тем временем в кабинет доставили кофе, и некоторое время его пили практически молча.

– Элоиза, нам нужно выслушать еще кого-нибудь, кроме Джулианы Уильямс? – спросил её Себастьен.

– Думаю, нет. Мы уже представляем себе картину, и от госпожи Уильямс потребуется только подтверждение. Впрочем, тоже не обязательное. Я думаю, основной момент сейчас состоит в том, что нам всё известно. И ей предстоит узнать именно об этом. Она же искренне полагает, что я её просто не люблю, и в этом всё дело.

– А вы её сложно не любите? – хмыкнул Дюран. – Не отвечайте, это абсолютно риторический вопрос. Я вас понимаю и изумляюсь разве что вашему долготерпению. Барышня в самом деле неприятная. Может быть, она хотя бы работала прилично?

– Бернар, вы не первый, кто задает мне этот вопрос, – улыбнулась Элоиза. – Нет, работала она ровно так же, как и всё остальное делала. И увольняю я её в первую очередь за нежелание работать. Во всяком случае, я ей об этом сообщила именно в такой формулировке, вопросы о ведьмах мы не поднимали.

– Разумно, – согласился Дюран. – Скажите, я вам еще нужен? Представление об увольнении Паолы я подпишу немедленно, мы с Софией согласуем формальности.

– Идем сейчас, я тоже с тобой, – Лодовико отставил чашку и поднялся.

– Гаэтано, пригласишь сюда госпожу Уильямс через… – Марни вопросительно взглянул на Лодовико.

– Я быстро, до Софии и обратно, – ответил тот и они с Дюраном скрылись за дверью.

– Через четверть часа, – закончил Марни.

– Да, шеф, – Гаэтано поднялся и тоже вышел.

– Элоиза, вы знаете, что отец Джулианы звонил Шарлю?

– Нет, – удивилась она. – Шарль мне ничего не говорил.

– Да он и мне не говорил, – усмехнулся Марни, – говорил Варфоломей. Шарль сказал, что это наше дело, и мы сами разберемся, и что если вы барышню увольняете – значит, так тому и быть.

– Или отец проявил большую разумность, нежели дочь, или Шарль – наш добрый ангел, – улыбнулась она.

– Понемногу и того, и другого, – улыбнулся он в ответ.

– Мы же справимся, да?

– Вы еще спрашиваете, сердце моё? – он взял её ладони в свои. – Да мы уже справились, осталась сущая ерунда. Даже не так – на самом деле, это вы справились. А мы вам немного помогли.

Когда несколько минут спустя в кабинет вошел Лодовико, они так и сидели – молча и держась за руки.

* 69 *

Для разговора с Джулианой на всякий случай подготовили большой монитор – был призван вчерашний Макс и он держал под рукой разного рода записи и документы, ему в помощь придали Октавио. Все чашки и бокалы тот же Октавио, повинуясь взгляду монсеньора, затолкал в шкаф – потом, мол, разберемся. И когда Гаэтано привел Джулиану, обстановка в кабинете была самая строгая.

– Садитесь, госпожа Уильямс, – Марни кивнул на свободный стул.

Джулиана была бледна и напугана, она искренне не понимала, о чем с ней можно говорить, да ещё такой компанией – ведь уже всё сказано, не так ли? Она обвела затравленным взглядом сидящих за столом, то есть Элоизу, Марни, Лодовико, Гаэтано. Макса было практически не видно из-за монитора, а Октавио нарочито небрежно опирался о дверной косяк.

– Госпожа Уильямс, мы хотим услышать от вас всю историю, – начала беседу Элоиза.

– Историю? – изумилась Джулиана.

– Да. Расскажите нам, пожалуйста, о том, кто такая Джузеппина делла Рива и зачем вы с ней контактировали.

– Я не понимаю, о чем вы. Я не знаю, кто это такая, – пробормотала девушка.

– Джулиана, будет лучше, если вы расскажете всё сами. Признание в каком-либо неблаговидном поступке – уже путь к осознанию и раскаянию, как сказал бы отец Варфоломей, – Элоиза напустила на себя вид усталый и почти безразличный.

– Да нечего мне вам рассказывать! – взвизгнула Джулиана.

Марни вопросительно глянул на Гаэтано, тот – на Макса.

– Макс, показывай.

Макс развернул монитор так, чтобы было видно в первую очередь именно Джулиане.

– Посмотрите, госпожа Уильямс, – предложил Гаэтано. – Мы все эту запись уже видели, нам она не слишком интересна.

На мониторе появилось изображение дома ведьмы. Из стоящей перед домом белой машины выбрались Джулиана и Паола Перини, и отправились внутрь. Камера с радиоуправлением на некотором отдалении последовала за ними, добралась до порога дома, затем переместилась к окну. Жалюзи были открыты, открыта и форточка, и вот как раз в эту открытую форточку и проникла камера, между шторами прямо в комнату.

Далее Джулиана смогла увидеть, как ведьма выгоняет её.

– Скажите, госпожа Уильямс, что за предмет вы приносили ведьме? – хмуро спросил Лодовико.

– Это… это моя вещь, – пробормотала Джулиана. – Это мой браслет, вот этот, – она показала на тонкую золотую цепочку вокруг запястья. – Я хотела, чтобы ведьма привлекла ко мне удачу…

– Звук, пожалуйста, – произнес Марни.

Звук появился, он был не идеален, но вполне можно было разобрать, о чем речь.

– Госпожа Уильямс, так получается, что это была вовсе не ваша вещь? Скажите, чья? – сощурился Гаэтано.

– Я слышал, что у неё на комоде вчера видели пропавшую драгоценность госпожи де Шатийон, – заметил Октавио, все так же подпирающий дверной косяк.

– А кто видел-то? – взорвалась Джулиана. – Кто? Ну скажи? Ты что ли? Так я тебя на порог не пускала ни разу, сколько ты ни лез, ничего ты не видел, не ври!

– А никто и не говорит, что это был я, – ехидно улыбнулся Октавио.

– Кто тогда? Дура Кьяра? Так это она сама её и украла, пол мыла и украла, она же нищая, для неё такая вещь – целое сокровище! А у меня своих украшений хватает!

– Тогда скажи, почему ты всё время на свиданиях подарки выпрашивала, а она ни разу такого себе не позволяла? Наверное, наоборот, нищий здесь кто-то другой, – ухмыльнулся Октавио, но усмешка увяла под ледяным взглядом Марни.

– А ты поищи в её комнате, вот и увидишь! – злобно прошипела Джулиана.

– Где сейчас госпожа Маури? – быстро спросил Лодовико.

– Минуту, – Октавио выскочил в приёмную и было слышно, как звонил на пост охраны. – Приехала полчаса назад, пошла работать, – прокричал он оттуда через минуту.

Лодовико взялся за телефон и попросил поискать пропавший предмет в комнатах двух названных барышень.

– А мы тем временем продолжим… Госпожа Уильямс, куда вы дели чашку из моего сервиза? – спросила Элоиза.

– Я её взяла, чтобы за собой помыть, и случайно разбила, – с готовностью ответила Джулиана, видимо, этот ответ она заготовила давно и даже как будто успокоилась.

– Знакомы ли вам эти предметы? – Элоиза взяла лист бумаги, положила на стол, и высыпала на него из серебряного контейнера семь злополучных булавок.

– Это булавки, – пожала плечами Джулиана. – Не знаю о них больше ничего.

Элоиза собралась, сосредоточилась и взглянула ей прямо в глаза, девица даже отшатнулась.

– А теперь, пожалуйста, правду. Всю, как есть. Ясно? Я знаю, что было на тех булавках. Я знаю, что было в чашке. Я говорила сегодня с ведьмой. Я знаю всё, и хочу, чтобы остальные тоже это знали, – она себя не видела, но подозревала, что вид у неё в этот момент должен быть жутковатый.

– Ой, – пискнула Джулиана, глаза её распахнулись широко, в них плескался страх. – Да. Скажу. Только не делайте со мной ничего!

И гладко, как по писаному, стала рассказывать. О том, как к ней после возвращения с каникул подошла Паола и предложила съездить к ведьме, как ведьма дала ей эти самые булавки и сказала воткнуть в кресло Элоизы. Булавки должны были вызвать недомогание, и Элоиза должна была отправиться на больничный, а то и вовсе в больницу, а Джулиана будет тут как тут, и монсеньор обратит на неё внимание. Булавки не помогали, Элоиза не болела, и тогда Джулиана поехала к ведьме еще раз. Та дала ей порошок, наказала высыпать его в кофе соперницы – мол, тогда она непременно рассорится с любовником. И попросила принести её вещь. Джулиана и принесла – ту самую чашку из-под кофе, в которой была отрава. Но ведьма сказала, что в этом предмете нет отпечатка личности владельца, и он ничем не поможет. И тут Элоиза куда-то уезжает! Больше, чем не неделю! Подробностей никто не знал, но ведь уехала! Правда, и к монсеньору подобраться не получилось, и она слишком быстро вернулась, монсеньор не успел её разлюбить!

Шум в приемной прервал драматический рассказ. Октавио выскочил и тут же вернулся вместе с Гвидо Форте и Марко Массари. За ними осторожно зашла Кьяра.

– Донна Эла, мы нашли вашу вещь, – сказал Гвидо и положил на стол перед Элоизой её шпильку в прозрачном пакете.

– Где нашли? – спросил Лодовико.

– У Кьяры под подушкой. Но есть один момент, шеф… В общем, мы просмотрели камеры и получается, что она сама её туда положить никак не могла.

– То есть? – нахмурился Лодовико.

– Сейчас расскажем, мы же кое-что уже знали к тому моменту, как вы нас послали туда. Вчера рассказывали и показывали. Макс, покажи вчерашнюю запись из кабинета аналитиков!

Макс показал то, что Элоиза вчера уже видела – кабинет, она говорит с Джулианой, затем идет к двери, из её прически падает шпилька, Джулиана подбирает её и прячет в пакетик и в карман.

Далее разные камеры показали путь Джулианы до жилых комнат, она вошла внутрь, через некоторое время оттуда вышла Кьяра и отправилась в сторону офисов, и только потом – Джулиана, которая отправилась в сторону гаража.

– Надеюсь, понятно, что если Джулиана пришла к себе с этой самой штукой, то она вряд ли стала отдавать её Кьяре, чтобы та положила к себе под подушку.

– Она не могла сделать это позже? – поинтересовался Лодовико.

– А вот как раз нет. Кьяра, знаете ли, домой не заходила, и камеры это подтверждают.

– Как так? – удивился Лодовико.

– Помните, она вчера сначала была с нами, а потом вдруг убежала ни с того ни с сего? Она, как оказалось, убежала в мастерскую к реставраторам, там просидела до утра, а утром прямо оттуда поехала на учебу. Вернулась с учебы и сразу же пошла переодеваться туда, где у неё швабры и веники стоят, а потом сразу работать, сказала – некогда было заходить, вечером зайдет.

– Госпожа Уильямс, правду! – сказала Элоиза тихо, но очень злобно.

Ещё не хватало другим людям проблемы создавать, достаточно того, что напакостила им с Себастьеном! Вот ведь дрянь!

– Ну да, это я ей подсунула, когда поняла, что от ведьмы толку не будет! А почему ей все можно – и с мужиками трахаться, и пить, и гулять, а я сижу, как дура? Почему её все любят, а меня никто?

Кьяра стояла за спинами мужчин ни жива, ни мертва, по лицу у неё текли слёзы. Октавио попытался обнять её и утешить, но она резко сбросила его руку и что-то прошипела в самое ухо. И принялась вытирать лицо.

– И последнее: что вы делали вчера вечером вместе с госпожой Перини в фейсбуке? С фотографиями монсеньора герцога? И не смейте врать! – сверкнула глазами Элоиза.

– Мы пытались приворожить его ко мне… Ведьма сказала, что так лучше не делать, но у меня больше не было шансов…

– Господа, вы хотите еще что-нибудь знать? – спросила Элоиза.

– Полагаю, всё ясно, – Марни поднялся и обвел всех тяжелым взглядом. – Гаэтано, госпожу Уильямс следует отвести в её комнату и там изолировать от окружающего мира. Телефон забрать, сети отключить. – Далее он взглянул на Кьяру: – Сударыня, вам есть, куда деться на то время, пока эту особу от нас не заберут? Вряд ли такое соседство будет спокойным.

– Да, монсеньор, не беспокойтесь, – тихо сказала Кьяра. – Джованнина меня пустит в мастерскую, все нормально.

– Да ладно, пошли пока ко мне, – Октавио попытался взять её за руку, получил по пальцам и обиженно отошел.

Гвидо и Марко подхватили Джулиану под руки и вывели наружу.

– И что с ней дальше? – снова нахмурился Лодовико.

– Сейчас позвоню её отцу, пусть или сам забирает, или присылает кого-нибудь. Я хочу быть уверен, что это сокровище нас покинуло.

– Тогда ладно. Слушайте, вечер уже, полдня потеряли на этих пакостных девок. Пойдемте в «сигму» ужинать, что ли?

– Мне нужно зайти в офис, я там с обеда не была, – покачала готовой Элоиза.

– Тогда не прямо сейчас а, скажем, через час? Все, кто пострадал от этих… – эпитет Лодовико добавил вполголоса.