Текст книги "Хорошая (ЛП)"

Автор книги: С. Уолден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Я обняла его.

– Уфф! – вскрикнул он, а потом обнял меня в ответ.

Впервые после колонии. Это было странное и чудесное ощущение.

Я сильно сжала его шею и услышала, как он рассмеялся.

– Два дня, юная леди! – повторил он, прижимаясь губами к моему лбу.

Я с радостью приму то, что дают.

***

Днём в четверг я зашла в класс 212 ровно в 3:30. Я ожидала увидеть нескольких учеников, но не была готова к битком набитому классу. Каждая одинокая девушка из моего класса была там, и я хмыкнула. Внезапно мы все оказались плохи в математике, даже те, кто, я знала, получали пятёрки и четверки.

Мистер Коннели выглядел ошеломленным. Не знаю, почему. Ему это должно было польстить. Он был усладой для глаз, и должен был знать об этом, а каждая из его учениц была ненасытной сладкоежкой. Очевидно, пятидесяти минут с ним в начале дня было просто недостаточно.

Я усмехнулась и пошла в конец класса. Мое обычное место уже было занято.

– Кейтлин, ты набрала на тесте 92 балла, – мягко обратился мистер Коннели к брюнетке, занявшей моё место.

– Ну да, я знаю, мистер Коннели, – ответила Кейтлин. – Но думаю, что это была счастливая случайность или что-то в этом роде.

Мистер Коннели с подозрением посмотрел на нее.

– Не уверен, что можно набрать 92 балла на контрольной по математике, включающей производные, если ты понятия не имеешь, что это вообще такое.

Кейтлин надулась. – Я просто считаю, что мне нужно немного закрепить материал, которые мы прошли сегодня.

– Сегодня мы разбирали тест, – ответил мистер Коннели. – Тест, на котором ты набрала 92 балла.

Кейтлин накрутила прядь волос на палец и склонила голову набок. – Не знаю, – произнесла она.

– Как насчет того, чтобы ты заняла место Кейденс? – предложил он. – Мне нужно, чтобы она сидела впереди, чтобы была активнее задействована. А ты, кажется, хорошо справилась с материалом.

Кейтлин развернулась, чтобы взглянуть на меня. Я пожала плечами, наблюдая, как она пялится. Она с раздражением собрала свои книги и подошла ко мне.

– Стерва, – прошептала она, когда я встала со своего места.

Я проигнорировала её и скользнула за свою парту. А потом открыла тетрадь и постаралась слушать внимательно, пока мистер Коннели перебирал проблемы в тесте одну за другой перед тем, как разбил нас на маленькие группы, чтобы поработать над дополнительными сложностями. Слава Богу, я казалась не с Кейтлин. Она теперь ненавидела меня до жути, и я ожидала, что в ближайшем будущем она сотворит со мной что-то ужасное.

Не моя вина, что мистер Коннели хотел, чтобы я сидела впереди. Моё сердце заколотилось от этого осознания. Он хотел, чтобы я была впереди. Не она. А потом я покачала головой, вспомнив, что у Кейтлин-то по матанализу всё было просто прекрасно. А я же, напротив, была неудачницей.

Плевать. Он одолжил мне свой диск.

Девчонкам не особенно хотелось принимать меня в группу, но также им не хотелось выглядеть полнейшими сучками перед мистером Коннели. Оказалось, все усердно старались привлечь его внимание, а вести себя со мной гадко уж конечно было бы отклонением от намеченного курса. Я подавила смешок, когда Алаина склонилась ко мне и стала разъяснять третью проблему. И это произошло именно в тот момент, когда мистер Коннели подошёл к нашей группе, чтобы выслушать и предложить помощь.

– Так что, я думаю, ответ 6х+7. Видишь, Кейденс? – мило спросила она, а потом посмотрела на мистера Коннели, – О, мистер Коннели! Не знала, что вы здесь. Я правильно все решила? – она приподняла тетрадь.

Мистер Коннели изучил её работу и кивнул. – Алаина? У тебя же 98 баллов по этому предмету.

– Знаю, – ответила она. – Я решила прийти, чтобы помочь остальным.

– Что ж, это ужасно мило с твоей стороны, – ответил он, – проводить так своё свободное время.

–Я подумала, будет полезно, если одна девушка будет объяснять математику другой, – сказала Алаина. – Мы говорим словно на совсем другом языке.

– Понимаю, – ответил мистер Коннели, и перешел к другой группе.

– Не думаю, что поняла, Алаина, – произнесла я, как только мистер Коннели отошел.

Алаина фыркнула и отвернулась к Келли, сидящей слева от неё, напрочь меня игнорируя.

– Так что в любом случае, я заявила Бренту, что ему лучше уже стать мужиком, если он думает, что сможет с этим справиться.

Я вернулась к своему рабочему листу, пялясь на него, пытаясь прочитать язык, который не могла постичь.

После занятий я задержалась, чтобы поговорить с мистером Коннели.

– Так что думаешь, Кейденс? – спросил он, вытирая доску влажным бумажным полотенцем.

– Я думаю, что я глупая, – ответила я.

Он бросил бумажное полотенце и подошел ко мне.

– Ты не глупая. Никогда так не говори, – нежно произнес он. – Хочешь показать мне, что у тебя всё ещё не выходит?

– Номер три, – ответила я. – Остальные я поняла.

– Номер три? Разве Алаина не помогла тебе с ним? – спросил он, присев на корточки рядом с моей партой

– Эм, ага, – ответила я с сарказмом.

Он внимательно вглядывался в мое лицо. Я посмотрела на него в ответ, стерев с лица все эмоции. Если я заплачу перед ним ещё хоть раз, то никогда больше не вернусь в школу. Ни за что.

– Ладно. Открой чистый лист, – сказал он, и я задержалась ещё на двадцать минут, пока не поняла, почему ответ был 6х+7.

Глава 7

Благодетель

Как будто понедельники и так не были отстойными. Дин наконец вернулся в школу. Я ожидала его в прошлый понедельник, но с радостью обнаружила, что у меня всё же осталось немного времени до того, как мне придётся избегать его в коридорах и классах. Я уже уяснила, что, если низко держать голову и идти быстро, мне никогда не придётся видеть его или слышать его дурацкий голос.

Пока не узнала, что пустой шкафчик рядом с моим был предназначен для него. Вы блин издеваетесь?

– Э, привет, Кейденс, – произнес Дин, осторожно приближаясь ко мне. Я бросила книги в свой шкафчик и хлопнула дверцей.

Я отвернулась, чтобы уйти.

– Подожди! – сказал Дин, схватив меня за руку.

– Не делай этого, – ответила я, глядя вниз на свою руку. Он тут же отпустил меня.

– Прости. Слушай...– он провел пальцами по своим светлым волосам, – я должен извиниться и всё такое.

Извиниться и всё такое? Этот парень и впрямь был идиотом. Неожиданно я почувствовала себя дурой из-за того, что он мне нравился. И что я целовала его. И позволила ему смотреть на мою обнаженную грудь лишь для того, чтобы он заявил мне, что думал, что они больше и спросил, не ношу ли я лифчик с подушечками.

– Мне не нужны твои извинения, – ответила я.

– Что ж, ты всё равно их получишь. Это есть в списке, составленном моими родителями, – ответил Дин.

На мгновение я уставилась на него, а потом мои губы скривились в усмешке.

– Твои родители составили для тебя список?

Дин пожал плечами и тоже усмехнулся.

– Это отстойно.

– О, да.

– Хочешь увидеть его? – спросил он.

Я расслабилась и кивнула. О, какого черта? Мне было любопытно.

Дин протянул мне сложенный лист бумаги, который был у него в заднем кармане. Я открыла его и быстро прочитала. Там были имена нескольких людей, перед которыми он должен был извиниться, список правил, которым он должен был следовать в школе и куча искупительных работ по дому, которые он должен был выполнять ежедневно, когда возвращался домой.

Я покачала головой.

– А я думала, мне не повезло.

Дин хмыкнул.

– Выпускной год должен был быть потрясающим, не так ли?

Да, это так. Он должен был стать потрясающим годом с Грэйси.

– Моя мама отвозит меня в школу и забирает домой, – продолжил Дин.

– Ты даже не можешь поехать на автобусе? Я, по крайней мере, могу.

Дин усмехнулся, а потом его лицо поникло.

– Мне правда жаль, Кейденс, – прошептал он. – Я говорю тебе это не потому, что это в моём списке.

Я напряглась.

– Я не должен был предлагать тебе наркотики.

– У тебя и быть наркотиков не должно было, – ответила я.

– Ну, мне нравятся наркотики, ладно? – ответил он. – Я пытаюсь стать лучше.

– Хмм...

– Прости, что ввязал тебя во всю эту историю с ограблением, – продолжил он.

Удивительно, но меня даже не беспокоила история с ограблением. Я больше была обеспокоена нашими поцелуями.

– Ты наговорил мне несколько довольно неприятных вещей, когда мы собирались туда, – сказала я.

– Правда? Я не помню, – ответил он.

Конечно же, он не помнил. Он так обдолбался. Я тоже была под кайфом, но помнила, как снова и снова повторяла самой себе, пока его губы целовали мою шею, – Запомни этот момент, Кейденс. Никогда его не забывай. Это особенный, волшебный момент.

Я рассмеялась.

Дин резко поднял глаза, – Что?

– Ничего, – пробормотала я, качая головой.

– Нет, расскажи мне.

Я закатила глаза.

– Ладно. Я просто думала о том, как считала такими волшебными твои поцелуи, когда была под кайфом.

– А теперь ты протрезвела?

Я самодовольно улыбнулась.

– А ты как думаешь?

Дин склонил голову набок.

– Довольно справедливо. Я даже не помню этого.

– Довольно справедливо, – ответила я. – Хотела бы я забыть об этом.

– Довольно справедливо. Мы закончили?

– Да, – огрызнулась я, и пошла по забитому школьниками коридор.

– Кейденс, подожди! – услышала я позади себя. Я снова почувствовала, как его рука хватает мою, призывая остановиться.

– Что, Дин?

– Ты так и не приняла мои извинения, – произнес он. – Ты должна принять их. Я должен вычеркнуть это из моего списка.

– Серьёзно?

– Да, серьёзно. Ты можешь просто сказать, что прощаешь меня?

– Всего секунду назад ты говорил мне, что извиняешься передо мной не из-за списка. А теперь тебе надо это вычеркнуть?

– Слушай, я засранец, ладно? Чего ты от меня хочешь? Я не помню, как целовался с тобой. Уверен, это было отлично. Можешь просто переступить через себя и сказать, что прощаешь меня?

– Ты сказал, что у меня маленькая грудь! – спасибо Господу, что в коридоре была тьма народу, и было шумно до невозможности. Понятия не имею, почему это вылетело из моего рта.

Дин покачал головой и посмотрел на мою грудь.

– Мне нравятся большие сиськи, ладно? Прости. Как это вообще связано с наркотиками и ограблением?

– Никак, – рявкнула я. – И хватит смотреть на меня.

– Хорошо, Кейденс, – пробормотал Дин. – Слушай, я стараюсь всё исправить. Но если ты хочешь вести себя, как ребенок из-за…

– Как ребенок? Да ты, блин, издеваешься надо мной?

– Звонок сейчас прозвенит, Кейденс. И мне нужно идти в класс. Некоторые из нас стараются беспокоиться о школе и быть лучше.

Я засмеялась.

– Ты действительно засранец.

– Знаю. А теперь скажи, мне придется до самого выпуска ежедневно спрашивать тебя или ты дашь мне передышку?

Я покачала головой.

– Ладно. Я прощаю тебя, но надеюсь, ты знаешь, это лишь из-за того, чтобы ты смог вычеркнуть этот пункт из своего дурацкого списка.

– Сойдёт.

– И я не хочу, чтобы ты разговаривал со мной на переменах.

– И не планировал.

– И я хочу вообще забыть о твоем существовании.

– И от тебя жду того же.

Мы пожали руки и разошлись в разные стороны.

***

– Пакуй сумку, сестренка, ведь в пятницу ты остаешься ночевать у меня, – произнесла Эвери, садясь рядом со мной за ланчем.

– Да?

– Ага. Я звонила твоей маме вчера вечером. Рассказала ей о моём последнем общественном проекте. Она предложила твою помощь.

– Ничего себе, как это мило с её стороны, – ответила я.

– Это было мило. И это значит, что ты выберешься из дома на все выходные.

– Куда? – спросила я.

– Есть несколько домов на восточной стороне города, которые мы должны отмыть. Мелкий ремонт домов. Работа с газоном. Лёгкая уборка, – она приблизилась и прошептала, извиняясь, – Это для бедных людей.

Я закатила глаза.

– Я так и поняла.

– Собирай свою рабочую одежду.

Я кивнула.

– Кто ещё помогает?

– Ну, там будет Грэйси.

Моё сердце сжалось.

– И Эмбер, Алекс, Сет, Робин, Тоби. И Дин.

Я застонала.

– Я думала, вы двое достигли взаимопонимания, – произнесла Эвери.

– Это не значит, что я хочу видеть его по выходным.

– Что ж, смирись, – дала наказ Эвери. – А ещё будет несколько волонтеров из числа взрослых.

– Кто?

– Эм, мистер и миссис Сандерс. Родители Эбби. Мистер Коннели…

Моё сердце снова сжалось. С чего мистеру Коннели помогать проекту воскресной школы? Я даже не думаю, что он был прихожанином церкви. Он вызвался из-за того, что знал, что я вернулась в юношескую группу?

Я рассмеялась.

– Что? – спросила Эвери.

– Ничего, – пробормотала я. – Просто я самовлюблённая идиотка.

– Да? Ты и все остальные придурки в этой столовой, – ответила она.

Я зыркнула на неё, а она усмехнулась.

– Мы повеселимся, Кейденс, – подбодрила она меня. – И ты сможешь побыть вдали от дома все выходные. Ты даже в церковь в воскресенье поедешь со мной.

Я улыбнулась. Мне нравилась идея побыть вдали от дома. А особенно мне нравилась мысль о том, что на выходных я увижу мистера Коннели. Я лишь однажды видела его в обычной одежде. Я хотела увидеть его таким снова.

– В пятницу после школы я поеду домой с тобой? – спросила я.

– Ты уже водишь?

– Только по вторникам и четвергам.

– Тогда, полагаю, мне придётся забрать твою жалкую задницу ко мне домой.

***

Спальня Эвери действительно была классной. Я даже слегка позавидовала, зайдя внутрь. Весь её потолок был увешан бумажными лампами. Они свисали с разной высоты, некоторые так низко, что я могла протянуть руку и коснуться их, стоя на цыпочках. Её комната светилась оттенками желтого, оранжевого и розового. Огненные цвета, подумала я. Цвета, которые сочетались с личностью Эвери.

– Где ты всё это достала? – спросила я.

– Я их собираю, – ответила она. – Вообще-то моя мама начала их коллекционировать, когда я была ещё ребенком, а когда стала старше, то взяла это дело в свои руки.

– Они прекрасны, – пробормотала я.

– Спасибо. Они делают пребывание дома выносимым, – сказала она.

– Ты так говоришь, словно твои родители, одержимые контролем монстры, – заспорила я с ней.

Эвери бросила сумку и рюкзак на стул в углу.

– Это не так. Мои родители классные, но их правила просто чертовки нелепы. В смысле, я лидер юношеской группы, понимаешь, о чем я? Когда они сделают хоть маленькое послабление? Я никогда не давала им повода не доверять мне.

– Но ты же постоянно врешь им, – заметила я.

– И что? Они же об этом не знают, – ответила Эвери. – Они знают Эвери из церкви, хорошую девочку Эвери, воспитанную Эвери, прилежную ученицу Эвери...

– Я поняла.

– Это и в самом деле их вина, что мне приходится так юлить.

– Ой ли? – спросила я.

– Да, – ответила Эвери, проигнорировав мой сарказм. – Это как в той поговорке о детях.

– В какой?

– Позволишь им поиграть на улице без ограждения, и они останутся рядом с тобой. Поставь забор, и они разобьются об него, пытаясь выбраться.

– Хмм. Может, в саму человеческую суть заложена непокорность, – предположила я. – Мы не хотим быть ограничены правилами. Мы хотим принимать свои собственные решения.

– Да, в этом есть смысл. Мятежный дух, – произнесла Эвери. – Или, может быть, только у умников есть мятежный дух.

– Ну, я считаю себя умной, но у меня мятежного духа нет, – поспорила я.

– Ерунда. Если бы у тебя его не было, ты бы не была сейчас здесь, – заметила Эвери.

– Я не мятежная. Я отчаявшаяся.

Эвери вздохнула.

– Я тоже…

Я села на её кровать.

– Ты на многое пошла, чтобы выиграть себе дополнительное время с Гэвином.

– Знаю, – сказала она.

– Все выходные физического труда, – продолжила я.

– Знаю.

– Он того стоит?

– А твой рожок мороженного того стоит?

Я смерила её ровным взглядом. Она захихикала.

– Следующие, знаешь ли, будут не настоящими, – сказала она. – Обслуживающие проекты, я о них.

Я кивнула.

– Тебе есть, куда пойти, когда ты будешь на долгом выходном проекте?

Я и не думала об этом, и автоматически покачала головой.

Эвери хмыкнула.

– Нам очень нужно найти тебе парня.

***

Я заставила Эвери пообещать, что мне не придётся мыть туалеты. Я не возражала против остального, но десять месяц в колонии запугали меня на всю жизнь касаемо туалетов. Свой мыть и то было сложно.

– Кейденс, я позабочусь о тебе, ладно? – сказала она, пробегая глазами по своему планшету. Мы стояли на углу Бэрри стрит, ожидая, когда приедут остальные. Большинство уже были на месте, включая Грэйси и её мать, которые притворялись, что я не существую. У меня появилось внезапное желание подбежать к ним и закричать прямо у них перед носом. Это был очень странный, очень сильный порыв, и я завалила Эвери вопросами, чтобы избежать этого поступка.

– Так что мне тогда делать? – спросила я, ковыряя пальцем дырку в своей потрепанной футболке Крествью Хай. Я дополнила её столь же потрепанными джинсами и старыми кроссовками. Знаю.

– Для таких заданий всегда недостаточно женщин-добровольцев, – пробормотала Эвери.

– Ты вообще меня слышишь?

Эвери подняла глаза от своего списка.

– Ты как раздражающая муха. Уйди.

– Эвери!

Она направилась к группе взрослых. Мистер Коннели был среди них. Я не заметила, когда он приехал, но теперь, когда был он здесь, я глаз не могла от него оторвать. На нём была пара голубых брюк и серая футболка с длинным рукавом. Она хорошо обтягивала его тело, подчеркивая накачанные руки и крепкую грудь. Свои привычные конверсы он заменил на старые Тимберлэнды. Он потряс своей растрепанной прической, и внезапно во мне возник новый порыв, который усыпил тот прежний, когда я хотела кричать в лицо Грэйси: мне хотелось подбежать к мистеру Коннели и зарыться пальцами в его волосах. Мне хотелось схватить его за волосы, притянуть его лицо к своему и заставить его поцеловать меня.

– Ох, Всевышний, – выдохнула я.

– Так, все! Сюда! – позвала Эвери, и я пошла к группе, встав так далеко от мистера Коннели, как только смогла. – Итак, вот как всё будет. Я поставлю взрослых вместе с подростками. Самый простой, самый эффективный способ всё сделать сегодня – это работать командами. Подростки, вас будет направлять взрослый, с которым вас поставили в пару. Взрослые, вы получаете указания от меня.

Несколько смешков... Должна признать, Эвери и впрямь была хороша в организации и лидерстве. Если бы мне пришлось обращаться к этой толпе из тридцати человек, я бы стояла с потными подмышками и говорила, заикаясь.

– Ладно. Я уже передала списки дел всем взрослым. Очень важно, чтобы вы убедились, что выполнили все задания в списке до захода солнца. У нас шесть домов, народ. Мы справимся, – воодушевленно закончила Эвери. – А теперь слушайте, с кем вы в команде.

Команда номер 1: Мистер Сандерс, Дин и Грэйси.

Команда номер 2: Мистер Вэллэс, Эдриан и Лиззи.

Команда номер 3: Мистер и миссис Роллингс, Сет и Эбби.

Команда номер 4: Мистер Клемиш и миссис Грэйсон, Тоби и Эмбер…

Я терпеливо ждала свое имя, радуясь, что избежала встречи с Грейси и ее мамой, но все больше нервничала из-за того, что имена еще не были названы.

–… Команда номер 7: Мистер Коннели, Тейт и Кейденс…—

Я не знала, упасть в обморок или завизжать. Я знала, что не должна делать ни того, ни другого, и посмотрела на проезжающую мимо машину. Хорошее отвлечение. Именно то, что мне было нужно, чтобы удержать эмоции под контролем. К сожалению, со своим вспыхнувшим лицом я ничего поделать не могла. Тейт присоединился ко мне и опустил руку мне на плечо.

– Кейденс Миллер. Прекраснейшая бывшая уголовница во всей Атланте, – протянул он.

– Фу. Отстань от меня, – ответила я, скидывая его руку.

Тейт был слизняком, но он считал себя ловким дельцом. Он никогда не высмеивал меня за пребывание в колонии, но ему нравилось постоянно напоминать мне, что я привлекательна, и в основном из-за того времени, которое я провела за решеткой. Оказалось, ему нравились плохие девчонки. Он без конца задавал мне вопросы о времени, проведенном в колонии, но я не поддерживала разговор с ним. Мне не хотелось ему ничего рассказывать, я боялась, что эта информация только заведет его и сделает еще более несносным.

– Так чем кормят в колонии? – спросил он.

Я не обращала внимания.

– У вас есть что-то вроде перемены или времени для игр? Или как это зовется? Время прогулки?

Всё ещё игнорировала.

– Вы, девочки, принимали вместе душ? Помогали друг другу мыться?

– Тейт, заткнись.

– Привет, ребята, – произнес мистер Коннели, подходя к нам.

– Привет, – произнесли мы одновременно, и я закатила глаза.

– Не думаю, что видел тебя в Крествью Хай, Тейт, – заметил мистер Коннели.

– Я туда и не хожу. Я хожу в Саус Гемптон, – ответил Тейт.

– Подготовительную школу, о которой всегда пишут в газетах? – спросил мистер Коннели.

– Именно туда, – ответил он самодовольно.

Я забыла упомянуть, что Тейт ходит в одну из самых дорогущих и престижных частных школ в Атланте. Его семья была при деньгах, и это, полагаю, давало ему право вести себя, как мудак. По большей части он был безобиден, но боюсь, что однажды он присосется ко мне без разрешения, просто потому, что ему не придёт в голову для начала спросить.

– Что ж, думаю, ты прилагаешь немало усилий, – ответил мистер Коннели.

– Не особенно, – заявил Тейт.

Мистер Коннели посмотрел на меня, и я усмехнулась. Он усмехнулся в ответ, будто зная, о чем я думаю. Он показал мне и Тейту наш список дел. Мы, вместе с командой номер 2, отвечали за дом Фанни Бёркен.

– Готовы? – спросил мистер Коннели.

Я кивнула и последовала за ним по улице к дому №536.

– Тейт, мой черный Фольцваген там, вниз по улице. Ты не против сходить за моей сумкой с инструментами? – спросил мистер Коннели, протянув ключи от машины.

Тейт кивнул и ушел, двигаясь без всякой спешки и беспокойства.

– Отправить болвана за инструментами, – сказала я. – Умно.

Мистер Коннели усмехнулся. – Таков был план. – Он подмигнул мне. Кажется, он вечно мне подмигивал. О, какого черта? Я подмигнула в ответ, и он выглядел шокированным. Не ожидали такого, мистер Коннели, не так ли?

– Мистер Коннели, почему вы вызвались для этого проекта юношеской группы? – спросила я, наблюдая, как Тейт, прогуливаясь, направлялся обратно.

– Просто пытаюсь быть вовлеченным, – ответил мистер Коннели.

– Ага, но есть миллион обслуживающих организаций, в которые вы могли бы вступить. Почему наша церковь? В смысле, вы же даже не её прихожанин, не правда ли?

– Чувствую, ты не хочешь, чтобы я был здесь, – ответил мистер Коннели.

– Нет! – Блин. Моя реакция была слишком очевидна. – Нет, это не так. Просто любопытно, вот и всё.

– Что ж, если хочешь знать, я решил попробовать что-то такое. Увидеть, каков я. Увидеть, есть ли для меня место в вашей церкви.

Мне пришлось отдать ему должное. Он был очень хорош. Но я ни на секунду не поверила ему, что он хочет найти место в моей церкви. Происходило что-то еще, и поскольку я чувствовала несомненное влечение к нему, я автоматически предположила, что это было влечение с его стороны. Сегодня он вызвался добровольцем из-за меня. Вот во что я решила поверить. Для той, кто обыкновенно не был высокомерной, сегодня меня просто распирало.

Фанни Бёркен была милой старушкой, жившей в крошечном домике с двумя работающими лампочками. Хотя она и содержала дом в чистоте, он пришёл в негодность. Мы узнали, что не так давно её сын погиб на мотоцикле в несчастном случае, и он был её единственной семьёй. Она не могла достать до ламп на потолке, чтобы заменить их, и некому было помочь ей поддерживать дом.

Это было незамедлительно: я перешла в режим, Исправить всё, и приказала Тейту поменять все лампочки в её доме. А потом я пошла в туалет и вычистила его от пола до потолка. Не знаю, почему. Ванна была чистой, но видимо моё время в колонии приучило меня мыть туалетные комнаты, когда мне нужно было работать. Это заняло у меня полтора часа, и я не возражала.

Я собрала всё белье с помощью Фанни и запустила стирку, а потом помогла мистеру Коннели починить протекающие трубы.

– Кейденс, мой гаечный ключ в боковом кармане сумки, – сказал он, лежа на спине, головой под кухонной раковиной.

Я изображала ассистента, пока Тейт смазывал и соединял плитку в ванной Фанни, как показал ему мистер Коннели, узнав, что Тейт никогда в жизни не занимался физической работой.

– Это он? – спросила я, поднимая инструмент с круглым креплением на конце.

– Близко. Это торцевой ключ, – ответил он. – Даже не знаю, откуда он в моей сумке.

Он вылез из-под раковины и стал рыться в боковом кармане своей сумки с инструментами. Он достал то, что, он сказал, называлось гаечным ключом.

– А, да. Я уже видела такие, – ответила я.

Мистер Коннели улыбнулся и залез обратно под раковину.

– Ты хороший помощник, Кейденс, – произнес он.

Я фыркнула. – Я ничего не сделала.

– Ну, ты составляешь мне компанию, и это мило, – ответил он.

– Только до тех пор, пока стираются простыни, – сказала я.

– И я ценю это, – отозвался мистер Коннели. – Не хочешь мне посветить?

– Конечно, – ответила я, и поковырялась в его сумке, пока не нашла миниатюрный фонарик. Секунду я колебалась, осознавая, что мне придется сидеть очень близко к мистеру Коннели, чтобы светить на трубы. Отверстие под раковиной было узким, и он занимал большую часть пространства.

– Свети вот сюда, прямо над моим лицом, – сказал он, наблюдая, как луч света бегает по темноте, пока я пыталась найти удобное положение. Я сидела, поджав под себя ноги, сгорбившись и прислонившись к его бедру. – Хорошо, – сказал он, – Так и держи.

Я наблюдала, как мускулы на его руках напрягались каждый раз, когда он работал ключом. Я чувствовала напряжение и в его бедре – как оно напрягалось, а потом расслаблялось каждый раз, когда он затягивал болт. И моё тело отвечало ему против моей воли. Мой мозг кричал мне оставаться неподвижной все то время, пока я чувствовала, как мой вес смещается, наклоняясь все дальше, все глубже в его тело. Мне было так хорошо, когда мое бедро прижалось к его бедру, и я закрыла глаза, представляя, как это было бы по-другому, если бы наши ноги были голыми.

– Кейденс? – услышала я издалека.

Я боролась с желанием коснуться его ноги. Мне хотелось этого гораздо больше, чем чего-либо другого. И не ногой. Мне хотелось провести рукой по его бедру.

– Кейденс? – голос прозвучал ближе.

Я открыла глаза и увидела, что мистер Коннели смотрел на меня. На его лице застыло нервное выражение, словно он в точности знал, что я проигрывала в голове. Но он не осмелился сказать это вслух.

– Свет? – спросил он.

Я и не осознавала, что опустила фонарик, и снова подняла его.

– Простите, – промямлила я, и посмотрела в сторону сушилки, когда услышала, как она загудела.

– Как раз вовремя, – произнес мистер Коннели. – Всё готово.

Я молча встала и пошла достать бельё.

Мы с Фанни постелили чистые простыни на её постель, и пока я была в её комнате, она показала мне коллекцию старых любовных писем, написанных её покойным мужем, когда они ещё встречались в школе. Я никогда в жизни не видела настоящего любовного письма, вручную написанного витиеватым почерком. Я вообще не думала, что мужчины могут писать таким почерком. Это была старая школьная любовь, и я подумала, что хотела бы, чтобы кто-нибудь и мне написал любовное послание.

Команда номер 2 работала снаружи, вычищая газон. Когда мы убедились, что, наконец, выполнили все работы по дому, то направились им помочь. Практически всё было доделано, и я устала. Я подмела переднее крыльцо, а потом села рядом с Фанни, чтобы послушать её истории из детства. У неё их было немало, и они были удивительны, но в основном я слушала из-за того, что знала, что ей нужно, чтобы кто-нибудь услышал их. Я подумала, что прошло уже немало времени с тех пор, как кто-то слушал её воспоминания.

В середине её рассказов мне стало страшно, я думала о том, что не хочу быть одна в старости. Это никогда не волновало меня до сих пор, но моя жизнь двигалась именно в этом направлении. За исключением Эвери у меня не было друзей, а она за настоящего друга и не считалась. Я не была в хороших отношениях с родителями, и я не была уверена, смогу ли на них положиться. У меня не было парня.

Я осознала, что некоторые дни я провела, едва разговаривая, ведь поговорить мне было не с кем. Если я не могу поупражняться в социальных навыках сейчас, как я могу надеяться завести друзей в колледже? Как могу надеяться на свидания, влюбленность и свадьбу? Я закончу жизнь одинокой, старой и седой в своём маленьком домишке на одного, сожалея о прошлом, в котором я допустила одну вшивую ошибку в выпускном году старшей школы, которая стоила мне любви и дружбы до конца моих дней.

– Но это были совсем другие времена, – услышала я слова Фанни. – Мы были бедны, а кола была лакомством.

Я улыбнулась, силясь игнорировать свои страхи.

– Позволь мне рассказать тебе о пенни, что я заработала за прибивание мух, – продолжала Фанни, и я представляла себя мухой на стене, но не в том смысле, как это принято говорить. Я была настоящей мухой на стене, занимающейся своими летучими делами, не подозревая, что делаю последние вдохи, когда Фанни нависла надо мной, держа мухобойку наготове, готовая уничтожить меня, как будто я ничего не значу.

***

– Ты очень молчалива, Кейденс, – сказал мистер Коннели, сидя напротив меня. Я наблюдала, как он вытряхивает хлопья красного перца на свою пиццу.

Мы все встретились за обедом в Альфредо, угощение от мистера и миссис Сандерс за успешный рабочий день. Мне хотелось домой. Мне было жарко, я была липкой и грязной, но это было бы грубо. И в любом случае, машины у меня не было. Я приехала с Эвери. К тому же, часть меня хотела продлить время с мистером Коннели, хотя я и была совсем не в настроении болтать. Мне просто хотелось смотреть на него.

– Разве? – спросила я, ковыряя пиццу.

– Не поклонница пиццы? – спросил он.

– Они ничего, – ответила я, а потом убрала с пиццы пепперони и закинула его в рот. Очень неподобающе даме. Моя мать бы не одобрила.

– Ты только что сказала ничего? – спросил мистер Коннели, усмехаясь.

– Разве? – я не знала. Мне было всё равно. Всё, о чём я могла думать – это о том, что я незначительная муха. Ах, да, ещё и раздражающая, вспомнила я слова Эвери.

– Что не так, Кейденс? – мягко спросил мистер Коннели.

Я глотнула колы. – Не хочу закончить жизнь старой и одинокой.

– Что заставляет тебя думать, что это произойдёт?

Я закатила глаза. – Вы же знаете, у меня нет друзей, – пробормотала я.

– Это старшая школа, Кейденс. Это не считается.

– А по ощущениям очень даже считается, – ответила я, слегка разозлившись, что он преуменьшает моё положение. – Знаете, это так по-взрослому говорить чушь вроде этой.

– Взгляни на это по-другому. Старшая школа не так уж важна.

– Да? Что ж, она важна, когда ты всё ещё в ней!

Мистер Коннели кивнул.

– Прости. Ты права.

– Я в том смысле, что для меня сейчас это действительность.

– Я полностью понимаю тебя, Кейденс.

Я сняла ещё одну пепперони со своей пиццы и засунула в рот.

– Ты не закончишь жизнь старой и одинокой, – произнес мистер Коннели через какое-то время.