Текст книги "Хорошая (ЛП)"

Автор книги: С. Уолден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

– Это совершенно ужасно для тебя? – спросил он.

– Нет, Марк. Почему ты так говоришь?

– Просто у меня такое чувство, что ты хочешь поскорее покончить с этим.

– Вовсе нет. Больше не больно. По крайней мере, уже не так больно, – ответила я.

– Мне не стоило быть с тобой таким жёстким сейчас. Хочешь, чтобы я остановился?

– Нет! – я покраснела и посмотрела вправо.

– Что такое, Кейденс?

– Не думаю, что могу просить. Наверное, если попрошу, ты будешь думать, что со мной что-то не так.

– Я бы никогда так не подумал. Ты можешь просить о чём угодно, – сказал Марк.

Какое-то время я молчала, а потом у меня вырвалось.

– Я больше не хочу, чтобы ты был осторожным!

– Что?

– Я хочу, чтобы ты был жёстким, как минуту назад, – я чувствовала себя чудачкой, кайфующей от боли.

Губы Марка сложились в усмешку. Знающую усмешку. Что знает он, чего не знаю я?

– И не заставляй меня говорить, почему, – продолжила я.

– Тебе и не нужно, – ответил он.

– О, так видимо ты знаешь, почему?

– Да.

– Тогда, может, мне объяснишь, ведь я не понимаю, что прямо сейчас происходит в моём чёртовом мозгу! Почему я хочу, чтобы ты был груб со мной? Что со мной не так?

– Расслабься, Кейденс, – произнес Марк. – Это естественно.

– Естественно? Для кого? Я не хочу, чтобы ты всю меня отшлёпал, Марк.

– Никто не собирается тебя шлёпать, – ответил он. Клянусь, я ощутила, как он увеличился во мне. Мои глаза расширились.

– Да ты хочешь меня отшлёпать, не так ли? – воскликнула я.

– Нет, Кейденс. Но если ты хочешь, чтобы я занимался с тобой любовью жёстко, то я буду, – сказал он.

Я кивнула.

А потом он снова толкнулся во мне, в этот раз не отрывая глаз от моего лица. Он смотрел на меня всё то время, что двигался во мне, пока не взорвался с напряженным вскриком.

Я была горда собой. Я его довела до этого. Это из-за меня он чувствовал себя так хорошо.

Он рухнул на меня, пытаясь удержать большую часть своего веса на локтях.

– О, Боже, – сказал он, ухмыляясь. – С тех пор, как мы всё прояснили, я долго не протянул, да?

– Обычно длится дольше? – спросила я.

Он снова рассмеялся.

– Ну, обычно женщинам нравится, чтобы это длилось так долго, насколько возможно…только не в том случае, когда секс действительно плох, наверное.

Я захихикала.

– Секс был плохой? – спросил он.

– Откуда мне знать, это же был мой первый раз?

Марк осторожно отстранился.

– Плохой ответ, Кейденс. Теперь у меня ощущение, что это было просто ужасно.

– Ужасно не было, клянусь. Мне понравилось, как минимум 25%.

Марк расхохотался.

– Говоришь математическими терминами, а? Пытаешься быть милой?

– Немножко, – ответила я.

– Не против, если я избавлюсь от этого? – спросил он, глядя вниз на презерватив, всё ещё обернутый вокруг его члена.

– А можно я сначала посмотрю?

– Нет.

– Но я хочу увидеть.

– Кейденс, нет.

– Но я никогда не видела спермы в презервативе.

– Ты и впрямь любопытная. И нет.

– Ты забавный, – заключила я, наблюдая за тем, как Марк идёт в ванну. Мне нравилась его задница. Не вру.

– Почему это? – крикнул он. Я услышала, смыв туалета.

– Думаю, ты ограждаешь меня от очевидных вещей, – ответила я.

Он прислонился к дверному проему, рассматривая меня.

– Ты права. И что же тут не так?

– Да ничего, наверное, – я перевернулась и заметила кровавый след на простыне.

– Вот дерьмо!

– Что?

– Я испачкала кровью твои простыни! – сказала я, поджимая под себя ноги.

– Кейденс, всё хорошо. Ничего страшного. Я знал, что это произойдёт. А ты разве нет?

– Да, но я забыла. Нам нужно было что-нибудь подложить.

– Зачем?

– Потому что пятна от крови не отстирываются!

– Ладно.

– Я испортила твои простыни!

– Вовсе нет.

Он подошел ко мне и сел. Я наблюдала, как он медленно и задумчиво провел рукой по кровавому пятну. Он повел ею взад-вперед, затем провел по контуру указательным пальцем.

– Ты вовсе не испортила мои простыни.

Я смущенно опустила голову. Что он делал? О чем думал? Почему ему нравилась кровь на простынях? Это вообще нормально?

– Кейденс?

– Хмм?

– У меня есть еще сюрприз к твоему дню рождения, но ты, наверное, подумаешь, что это банально.

Я вся потеплела. Ещё сюрприз? Он уже удивил меня поездкой в Саванну летом. Я никогда там не была, а я всю жизнь жила в Джорджии. Он назвал это моей поездкой в честь дня рождения/выпускного/следующего жизненного шага. Не уверена, что он подразумевал под следующим шагом, но, думаю, узнаю, когда мы туда приедем.

– Я не подумаю, что это банально, – ответила я.

– Ладно. Что ж, я подумал, что, может, ты захочешь принять ванну после того, как мы сделаем это. Может это поможет с болезненными ощущениями. Я ведь понятия не имею, как себя ведёт женское тело после.

– Мне немного больно.

– Хорошо. Так что я купил пену для ванны и подумал, что приготовлю ее для тебя, – Марк покраснел. – Не переживай. Мне помогала девушка в магазине. Она дала мне соль для ванны. Что это вообще такое? И ещё всякие штуки.

Я захихикала.

– И я могу сидеть с тобой или же оставлю тебя одну на какое-то время, если хочешь. Всё, что захочешь, – он замолчал на мгновение. – Что думаешь? Я совсем слащавый?

– Я думаю, что ты самый милый парень во всём мире, – я бросилась к нему, обвила руками его шею и крепко поцеловала. Мне и в голову не пришло, что я все еще истекаю кровью. Она была размазана по моим ногам, а теперь и по нему.

– Я хочу тебя. Опять.

– Ох, Кейденс. Может, нам стоит подождать.

– Нет.

– Но я не знаю, смогу ли… – он взглянул вниз и осознал, что сможет.

Он снова занялся со мной любовью, осторожно и требовательно, как и в первый раз, а потом усадил меня в ванну, напоил вином и дал мне время побыть одной. И я считала себя одной из самых везучих девушек в мире, раз уж мой первый раз был таким особенным, милым и значимым.

Следующие четыре недели наш мир был похож на мечту.

Глава 20

Приноравливание к отношениям

Но никто не может вечно жить в сказочном мире. Реальность об этом позаботилась. И я осознала, что становлюсь небрежной в своём обмане. У меня чуть не случился сердечный приступ, когда вечером пятницы я поздно вернулась домой от Марка.

– Где ты была? – спросил папа.

– Ты о чём? Я была с Эвери.

– Я звонил.

Я замерла. Потрясение, и сердце моё сжалось, я знала, моему миру пришел конец.

– Я звонил матери Эвери. Она сказала, что ты ушла рано, – продолжил папа. – Где ты была?

Выбора у меня не было. Я должна была снова солгать. Ложь на высоком уровне лжи. Дышать становилось всё трудней.

– Я соврала, – начала я.

– Я знаю об этом, Кейденс. А теперь расскажи-ка мне, где ты была.

– Я ходила в торговый центр.

– Торговый центр?

– Я подумала, ты мне не разрешишь пойти, поэтому ушла пораньше. Я просто…уже столько времени прошло с моего последнего шоппинга. Мне этого не хватает, пап. Я была уверена, ты скажешь, нет. Прости.

Мне хотелось прикончить Эвери. Я писала ей, и она ответила подмигивающим смайликом. Грёбаная Эвери. Она самый осторожный человек из всех. Какого чёрта случилось, что она не вспомнила, что я должна была быть с ней?

– А где покупки?

Я быстро соображала.

– Я ничего не покупала, потому что не сказала тебе, куда иду. Как бы я зашла сюда с пакетами с одеждой?

– Зачем тебе врать мне насчёт торгового центра, Кейденс? Это даже не такое уж большое дело. Ты уже показала, что заслуживаешь доверия. Я бы не отказал.

– Прости. Нужно было просто спросить. Я думала, ты не захочешь, чтобы я шла куда-то одна.

– В торговый центр? Меня не беспокоит, если ты пойдешь туда одна.

– Ну, я не знаю, о чём могу тебя просить, а о чём нет, пап. Ты был со мной довольно суров, – за всё время разговора я впервые произнесла правду.

– Тебе пришлось заслужить его, Кейденс. Тебе пришлось заслужить моё доверие. И ты сделала это, так что не начинай отступать. Просто говори мне, когда куда-то собираешься.

– Есть, сэр, – мне так сильно хотелось спросить, зачем он звонил маме Эвери, и он как будто бы прочитал мои мысли.

– Я звонил миссис Тэтчер лишь потому, что ни ты, ни Эвери не отвечали. Я хотел узнать, что ты будешь на ужин.

Моё сердце растаяло. Лишь немного. Папа обычно не делал ничего такого милого, и из-за своего вранья, я чувствовала себя особенно ужасно.

– Мексиканскую еду, – произнесла я, и усмехнулась.

Папа ухмыльнулся.

– Что ж, думаю, парочку остановок я смогу сделать.

Кто был этот мужчина? Он должен был наорать на меня и наказать за враньё.

Я практически взлетела по лестнице и закрылась в комнате после того, как папа уехал за ужином. Я сразу же позвонила Эвери.

– Да?

– Какого хера, Эвери? – заорала я в телефон.

– Какого хера? – спросила она, в замешательстве.

– Ты не могла вспомнить, что я у Марка?! Не смогла придумать, как соврать для меня. Ты же должна быть в этом охренительно хороша!

– У меня выбора не было, Кейденс. Мама объявилась неожиданно. Она знала, что тебя здесь нет. Я сказала ей, что ты пошла домой рано из-за того, что нехорошо себя чувствовала. Не знала, что ей позвонит твой папа. С каких это пор твой отец стал звонить моей маме?

– Он звонил из-за того, что я не отвечала, – огрызнулась я.

– И чья это вина?

– Да пошла ты на хер!

– Нет, ты иди на хер, сучка. Начни отвечать на свой грёбаный телефон, когда тебе звонят!

– В это время я трахалась со своим парнем!

– Так может тебе перестать так много трахаться и не забывать о своём отце, чтобы не похерить наше соглашение!

– Ах, да? А может, мне нужно было, чтобы меня оттрахали, ясно? Я не знала, что трахаясь со своим парнем могу так всё проебать!

– Блять! – заорала Эвери.

– Ауч.

– Кейденс, что ты сказала своему папе?

Я фыркнула.

– Я соврала, что ходила в торговый центр.

– В торговый центр? Ах, ну очень хорошо. Отличная работа, Кейденс. Это и впрямь отличная история. Ходила в грёбаный торговый центр. Ух ты.

– Он мне поверил!

– Ну конечно.

– Поверил, – настояла я. – Сказала ему, что не хотела говорить, потому что думала, что он не разрешит, и что скучала по шоппингу.

– Это самое тупое, что я когда-либо слышала.

Я сидела тихо.

– Ну и?

Я ничего не сказала.

– Кейденс?

Ничего.

Эвери вздохнула.

– Кей-Кей?

– Ты злобная.

– Прости. Это правда. Слушай, это не тупая история. Если твой отец в неё поверил, то уверена, всё в порядке. Я просто вышла из себя на секундочку.

– Ладно.

– Прости, что так случилось. Я понятия не имела, что мама объявится.

– Прости, что не ответила на телефон.

– Ты видела миллион моих сообщений? Я тайком отправляла их, пока мама не видела.

– Нет. Даже не смотрела. Просто позвонила тебе сразу же, как смогла, – ответила я.

– Что ж, тебе понадобится час, чтобы все их просмотреть, – сказала Эвери.

– Прости, Эвери.

– Ладно. Хватит уже извинений. Мы обе облажались. Давай просто впредь быть лучше, ладно? Мы становимся небрежными. Будем на чеку с этим дерьмом, идёт?

– Идёт.

Мы попрощались, и я оставалась в комнате до тех пор, пока папа не приехал с ужином. Эвери была права: нам надо было быть на чеку. Я и знать не знала, что моя жизнь движется совсем в противоположном направлении от осторожности. Не знала, насколько небрежной скоро стану.

***

Я мельком увидела мисс Гиббонс, сидящую на столе мистера Коннели, её ноги свисают на сторону, где расположены его ящики. Кем эта сука себя возомнила, чтобы сидеть в такой интимной позе перед моим парнем? Ревность вспыхнула мгновенно, и я ворвалась в дверь.

– Простите? – спросила мисс Гиббонс, глядя на меня с раздражением, читающимся на её лице.

– Мне нужно кое о чем спросить мистера Коннели, – ответила я.

– Что ж, если ты не заметила, у нас тут совещание, – произнесла мисс Гиббонс. – И ты должна была постучать. Так что выйди, закрой дверь и вежливо постучи.

Я не была склонна к насилию. Совсем. Но мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не наброситься на нее, не схватить ее дурацкий хвостик и не повалить на пол, где я бы вышибла из нее все дерьмо.

–Ты слышала, что я сказала? – спросила мисс Гиббонс.

– Всё нормально, Сара, – произнес мистер Коннели. – Я не возражаю. Кейденс, что тебе нужно?

Что мне нужно? Так далеко вперед я не забегала. Всё, что я знала, это то, что какая-то сука пыталась подкатить к моему мужчине, и мне нужно было ворваться в дверь. Мне и в голову не пришло, что у меня должна быть причина.

Я стояла с распахнутым ртом, не способная придумать ответ.

Мисс Гиббон закатила глаза и повернулась обратно к мистеру Коннели.

– В любом случае, это будет всего лишь маленький междусобойчик. Несколько учителей математики. Ты должен прийти, – сказала она, и положила руку на его предплечье.

Он прочистил горло.

– Я подумаю об этом.

– Подумай уж, пожалуйста, – ответила мисс Гиббонс. Её глаза на несколько секунд задержались на его глазах, а потом она спрыгнула со стола. Она вышла из класса, закрыв за собой дверь.

Я уставилась на мистера Коннели.

– Что, Кейденс? – спросил он.

– Что за вечеринка?

– Понятия не имею. Какая-то вечеринка, которую устраивает Сара.

– Ты пойдешь?

– Скорее всего, нет, – ответил он.

– Она тебе нравится?

Он безучастно посмотрел на меня.

– Не будь смешной.

– Ну, тебе, кажется, понравилась её задница, – сказала я.

– Что?

– Я видела, как ты смотрел на её зад, когда она выходила отсюда.

Ревность. Такое непривлекательное качество. Я истекала ею, и знала, что выгляжу отвратительно.

– Кейденс, я не смотрел на её задницу.

Я не могла забыть об этом. Знала, что должна была, но не могла.

– Я видела, как она нависала над тобой вчера в столовой, – сказала я. – Почему ты ел с ней?

– Потому что я учитель и она учитель, – ответил он.

– И что?

– Я не могу сидеть каждый день с тобой, Кейденс. Люди начнут подозревать, – ответил мистер Коннели.

– И поэтому ты лучше будешь есть с ней, – добавила я.

– Не будь смешной, – он сказал это уже во второй раз, и это довело меня до грани.

– Я не смешна! – огрызнулась я.

– Кейденс, мне нужно работать, – ответил мистер Коннели. В его голосе была слышна скука.

О, чёрта с два.

– И что? Теперь тебе надоело иметь девушку-подростка? Хочешь вместо этого переспать с какой-то неудачницей, училкой математики? – выплюнула я.

Мистер Коннели взял карандаш и начал работать. Это привело меня в ярость.

– Я видела, как ты на неё смотрел! – заорала я.

– Ты хочешь, чтобы у нас обоих были неприятности? – прошипел мистер Коннели. – Говори тише.

– Не надо говорить со мной, как с ребёнком, – выплюнула я.

– Тогда прекрати себя вести, как ребёнок, – возразил он.

– Я и не веду! Я говорю тебе, что ты ведёшь себя, как говнюк!

– Она моя коллега, Кейденс. Смотри шире. Ты знаешь, что она мне не нравится. Дело в твоей неуверенности. Ты бесконтрольно ревнива. Я должен был быть готов к этому, – он бросил карандаш и подошёл ко мне.

– Готов к чему? К тому, что я реагирую, как и должно восемнадцатилетней девчонке? Что ж, мне таааак жаль, что я не могу вести себя достаточно зрело для тебя! Очевидно, ты гораздо мудрее и сосредоточеннее, чем я!

– Как оказалось.

– Ты высокомерный придурок!

– А ты ведёшь себя, как маленькая сучка!

Я дала ему пощёчину. Сильно. Так сильно, что он зашипел, а потом подвигал челюстью из стороны в сторону, чтобы облегчить боль.

Он схватил меня за предплечье.

– Сделай это ещё раз, и я трахну твою восемнадцатилетнюю киску прямо здесь, в этой комнате.

– Чего?!

Мистер Коннели потащил меня в подсобку и захлопнул дверь.

– Что, Кейденс? Ты действительно собираешься изображать оскорбленную? Держу пари, что, если я залезу рукой в твои трусики, обнаружу, что это не так.

Я снова замахнулась на него, а он поймал мою кисть в воздухе.

– Это устарело. И я тебя предупреждал. Думаешь, это какой-то фильм?

Он сцепил мои руки за моей спиной и прижал ближе к своей груди.

– Так ты думаешь? – проговорил он. Страсть и надменность смешались воедино. – Хочешь превратить это в фильм?

Он обрушил свой рот на мой, и я укусила его нижнюю губу. Не стану сваливать на инстинкты. Я сделала это специально.

– Блять! – зашипел он, опуская взгляд на моё лицо.

Я боролась с ним, пытаясь освободить руки, но он крепко держал запястья одной рукой, пока его вторая рука поднялась к моему затылку. Он сильно потянул за волосы, отклоняя мою голову под практически неестественным углом. Я заскулила.

– Я хочу, чтобы ты поцеловала меня, Кейденс. Без укусов.

Он снова прижался своим ртом к моему, и я отдалась поцелую. Была полностью в его власти с головой, наклоненной такой грубой хваткой. Он распахнул мой рот своим языком, насильно пробуя меня, посасывая мою нижнюю губу, пока она не заболела. Я снова заскулила.

Он освободил меня и развернул, придвигая к задней стене. Его руки опустились к пуговице на моих джинсах, и я не сопротивлялась. Не хотела. Что-то в его поцелуе изменило мою точку зрения. Он не хотел мисс Гиббонс. Он хотел меня. Он любил меня. И он собирался это доказать.

Он стянул мои джинсы и трусики вниз по ногам, оставив их на уровне щиколоток. Я услышала, как он расстегнул ремень, и тут вмешалась реальность, громко и враждебно.

– Мистер Коннели, мы в школе, – прошептала я.

– Мне похуй, – ответил он.

Уже во второй раз он ругнулся при мне. Он никогда не ругался, и это меня пугало. Я впервые видела, как он потерял контроль.

– Держись крепче, Кейденс, – приказал он, и я почувствовала, как его рука тянется к низу моего живота. Он поднял меня над полом, ноги свисали в миллиметрах над холодным кафелем.

– Мистер Коннели, я не думаю…

– Кейденс, ради всего святого. Хватит говорить! – и он вошел в меня.

Я задохнулась от внезапного проникновения, моё тело было скользким и возбужденным от нашей борьбы. Что со мной не так, что наша ссора так раззадорила меня? Или может, дело и не в ссоре. Может, дело в поцелуе мистера Коннели, его гневе, его решимости переспать со мной в подсобке, хотела я того или нет.

– Боже, ты такая восхитительная! Такая тугая, – выдохнул он, с силой входя в меня сзади, пока я отчаянно пыталась ухватиться за стену.

Я чувствовала, что соскальзываю и схватилась за полку над собой, повиснув на ней, пока он по-новому использовал моё тело. Жёстко, но не так энергично, как в прошлые разы. Это была гневная жёсткость, и клянусь, он, словно хотел оттрахать меня, чтобы вытравить из меня стерву. В том, как он это делал, не было ничего поэтичного и прекрасного. Это было первобытно и зверски. Глубокое, тёмное мужское желание. И моё тело отзывалось, принимало его, отдавалось ему.

Это даже не заняло много времени.

Я. Кончила. Сильно. Но мне хватило ума держать рот закрытым. Это было кошмарно нечестно, ведь молчание, казалось, усугубило мощь моего оргазма, и я думала, что умру. Я содрогалась почти дико, самопроизвольно приближая его оргазм, и он кончил в меня с напряженным вскриком, донесшимся из глубины его горла.

Когда всё было кончено, он продолжал удерживать меня подвешенной в воздухе, тяжело дыша.

– Кейденс? Это будет ужасно, – сказал он.

– О чём ты? – спросила я.

– Можешь дотянуться до бумажных полотенец над тобой?

Я схватила рулон.

– Оторви одну, – сказал он, и я сделала, что велено.

Он взял бумажное полотенце и прижал между моих ног.

– Готова?

– К чему?

Он поставил меня на ноги и в тот же момент вышел из меня, и я тут же ощутила стекающую сперму. Я была в ужасе. Мы всегда пользовались презервативами, я никогда не ощущала спермы, вытекающей из моего тела. Я зажала бумажное полотенце, уставившись в стену, потому что повернуться мне было слишком стыдно. И услышала, как мистер Коннели застегнул ремень.

– Ты в порядке? – мягко спросил он.

Я кивнула.

– Я причинил тебе боль?

Я покачала головой.

– Посмотришь на меня?

Снова покачала головой.

Он стоял близко ко мне, держа на ладони у меня между ног бумажное полотенце.

– Ты злишься на меня? – прошептал он.

– Нет, – прошептала я в ответ. – Вовсе не злюсь. Чувствую себя глупо. Не знала, что так выйдет.

– Уверен, теперь всё вышло, – сказал мистер Коннели. Он взял и скомкал в кулаке бумажное полотенце.

Я наклонилась и натянула трусики и джинсы, пока мистер Коннели стоял и смотрел. Когда снова была одета и спокойна, то взглянула на него. Он выглядел усталым, но счастливым.

– Я люблю тебя, – произнес он. – Знаю, ты можешь подумать, что я воспользовался тобой, и понимаю, что вёл себя грубо, но так я показал тебе, как сильно люблю тебя. Я не хочу никого другого. Хочу тебя, Кейденс.

Я кивнула и крепко обняла его руками за талию.

Он приблизился и прошептал мне на ухо.

– Но не стану говорить, что мне не было весело исправлять твоё отношение.

Я оттолкнулась от его груди, опустив лицо, ведь чувствовала, как оно горит. Он усмехнулся и открыл дверь подсобки.

– Я собираюсь в туалет, чтобы избавиться от этого, – сказал он, держа использованное бумажное полотенце. – Тебе нужно съесть что-нибудь до следующего урока.

Я кивнула и последовала за ним к выходу из класса.

***

– Что это ты здесь делаешь? Звонок прозвенит уже минут через пять, – сказала Эвери, наблюдая, как я плюхаюсь рядом с ней с колой и пачкой чипсов.

– Мне сказали что-нибудь съесть, – ответила я, всё ещё заторможенная.

– Чего это ты вся красная? – спросила она, подозрительно смотря на меня. – У тебя же не было физкультуры перед обедом, верно?

Нет, но мне пришлось нефигово попотеть.

Я покачала головой.

Эвери сузила глаза.

– О. Мой. Бог.

– Что? – огрызнулась я.

– Ты же только что трахнула мистера Коннели, не так ли? – прошептала она.

– Тссс! Хочешь всей столовой рассказать?

Эвери посмотрела по сторонам.

– Кейденс? За этим столом только мы вдвоем. Так трахнула ты нашего супергорячего учителя математики прямо в школе или нет?

– Просто заткнись и не произноси это слово на букву «т», – попросила я, – не хочу его слышать.

– Возьми себя в руки и ответь мне.

– Да. Ясно? Да, мы сделали это! – я засунула ломтик чипсов в рот.

Эвери шлёпнула рукой по столу.

– О. Мой. Бог!

– Хватит говорить так, – зашипела я.

– Хорошо было? – спросила она, подталкивая меня.

Я неохотно ухмыльнулась.

– Потрясающе.

– Где? – взвизгнула она. – Где это произошло?

– В подсобке в его классе.

– Ооо, вы двое такие непристойные. Мне это нравится! – сказала она. – Это случалось раньше?

– Нет.

– Так что же вас, ребята, к этому подтолкнуло? Я имею в виду, это ужасно рискованно.

– Ссора.

Эвери мечтательно вздохнула.

– Боже, обожаю трахаться после хорошей ссоры.

– Ты перестанешь говорить это слово на букву «т»?

– Из-за чего вы ругались?

– Мисс Гиббонс, – ответила я, нахмурившись.

– О, Боже мой. Она чёртова шлюха. Она пыталась подкатить к твоему мужчине?

Я кивнула.

– Шлюха и стерва, – добавила Эвери. – Но я не понимаю. С чего тебе злиться за это на мистера Коннели?

– Мы можем поговорить о чем-нибудь другом? – спросила я, набивая рот.

– О, я поняла. Ты ужасно заревновала и решила закатить скандал. Я права? – спросила Эвери, усмехаясь.

– Может быть, – пробормотала я.

– Иисусе, Кейденс. Повзрослей, блядь, уже! – сказала Эвери.

– Ещё раз ругнёшься, и я ухожу, – предупредила я.

– Ладно. Но тебе нужно повзрослеть, – ответила Эвери. – Я к тому, разве он давал тебе повод поверить, что он хочет замутить с шлюхастой Гиббонс?

Я покачала головой.

– Так в чём проблема?

Я вздохнула.

– Я до ужаса боюсь потерять его, ясно? Я просто обычная девчонка, которая не особенно шарит в математике. Не знаю, почему он любит меня. Он продолжает говорить мне это, но я не могу забить это в своё сознание. До ужаса неуверенная, и ненавижу себя за это. Мне не хочется быть неуверенной в себе девушкой.

– Знаешь, что я всё время слышу? – спросила Эвери. – «Я».

Я снова вздохнула.

– Это никак не связано с мистером Коннели и его чувствами к тебе. Это очевидно. Он тра…

– ЭВЕРИ!

– Прости. Он занялся с тобой любовью в своей подсобке, – сказала она. – В школе. Очень рискованно. Это явно любовь.

Я ухмыльнулась, потому что это звучало так глупо, что он переспал со мной в подсобке.

– Проблема-то в тебе и твоём отношении к самой себе. Тебе нужна корректировка положения.

– Ну, была у меня одна, – ответила я до того, как успела себя остановить.

– Правда? – Эвери звуча заинтригованной.

Прозвенел звонок. Я встала, а она схватила меня за запястье.

– Сядь. Рассказывай. И поторопись, – приказала она.

– Ты серьёзно?

– Уж поверь мне на слово.

Я закатила глаза.

– Мы делали это напротив стены, он был сзади.

Никогда не видела, чтобы кто-то так лучезарно улыбался. Клянусь, я увидела каждый зуб Эвери. Включая задние.

– Но ты, вроде как, коротышка, – произнесла она. – Это эргономически невозможно. Что? Он делал это, стоя на коленях?

Я яростно вспыхнула.

– Он поднял меня над полом.

– Повтори-ка!

– Пытаешься умничать? – спросила я.

– Он поднял тебя над полом? Как это?

– Мы опоздаем на урок, – ответила я.

– Не переживай сейчас об этом. Расскажи, как он это сделал, – потребовала она.

– Он потянулся и обернул руку вокруг моих бёдер. А потом поднял меня. Как будто я совсем невесома. И до того, как я осознала, он уже трахал меня.

Рот Эвери распахнулся в неверии.

– Это. Так. Горячо. И невозможно. И чертовски горячо.

Я пожала плечами.

– Этот парень по полной запал на тебя, – сказала Эвери. – Он сказал, что любит тебя?

Я кивнула.

– Он занимается с тобой сексом в подсобке и любит тебя? Что ж, Кейденс. Очевидно, этот парень собственник.

Я расхохоталась.

– Теперь мы можем идти в класс?

– Уфф. Плевать, – сказала Эвери. – Слушай, я знаю, что у нас есть правило…

– Думаю, мы уже давно оставили правила позади, Эвери, – ответила я.

– Я до смерти хочу узнать больше, – призналась она.

Я усмехнулась. Обычно это я умоляла Эвери рассказать. И никогда не была на другой стороне. Казалось, она всё знает. Опытна во всём этом. Что такого я могла рассказать ей, чего она ещё не знала?

Она смотрела, как я забираю книги из шкафчика.

– Ну, так? – настояла она.

Я осторожно закрыла дверь шкафчика.

– Я расскажу тебе больше. Если будешь хорошо себя вести.

Глава 21

Помеченная крестиком дата

Я уставился на маленькую красную букву «Х» в верхнем правом углу моего настольного календаря от 29 января. Я взглянула на свой мобильный телефон: 9 февраля. Снова посмотрела на крестик. А потом снова на телефон. Осторожно сжала грудь. Не болит. Обычно она болела и опухала перед месячными.

– Всё нормально, – соврала я самой себе. Не знала, кому стоит звонить: Марку или Эвери.

– Одиннадцать дней? – спросила Эвери в трубку. Она казалась слегка озадаченной.

– Обычно у тебя день-в-день?

– Ну, нет. Обычно плюс-минус два дня от планового срока, – ответила я.

– Хммм. Твоя ситуация точно не ясна, – сказала Эвери. Моё сердце упало. – Тебе придётся сделать тест, – добавила она.

И тут я разревелась.

– Кейденс, уверена, всё в порядке.

– Прекрати врать мне! Ты знаешь, что мы не пользовались презервативом! – запричитала я.

– Ну, а овуляция у тебя была?

– Я, мать твою, не знаю! – рыдала я.

Эвери терпеливо вздохнула.

– Овуляция происходит в четырнадцатый день цикла. Обычно.

– Я знаю, когда у меня овуляция! – огрызнулась я и снова посмотрела на свой календарь. Я вытерла глаза, в основном для того, чтобы видеть, что делаю, и посчитала, в какой день у нас с Марком был секс в классной подсобке. Незащищенный. Ни противозачаточных. Ни презерватива. Ни чувства самосохранения.

15 Января.

– Меня стошнит, – выдохнула я.

– Нет, вовсе нет. У тебя всё будет хорошо, – ответила Эвери. В её голосе была нежность, которой я никогда прежде не слышала.

– Я не могу пойти в школу! – я была вне себя от паники.

– Кейденс, сделай глубокий вдох. Ты ещё не сделала тест. Ты психуешь раньше времени.

– Я не могу родить ребенка, Эвери! Я ничего о детях не знаю! О, Боже мой! Моя жизнь кончена!

– Успокойся! Сейчас же! – заорала Эвери в трубку. – После школы пойдёшь ко мне, и мы во всём разберёмся. Если, и это если под очень большим сомнением, ты беременна, мы справимся, ясно? Но думаю, что это всего лишь небольшой сбой в твоём теле. Думаю, у тебя всё нормально.

Я пыталась сосредоточиться на словах Эвери: «Мы справимся». Как будто мы с ней вместе через это проходим. Может она в каком-то смысле чувствовала за это ответственность, хотя и непонятно, почему. У неё-то не было со мной незащищенного секса, не из-за нее я, возможно, забеременела.

– До школы мне нужно вырвать, – сказала я и повесила трубку, не дожидаясь ответа.

Я вскрикнула, когда увидела Оливера, стоящего в дверном проёме. Я его даже не слышала.

– Чем это ты тут занимаешься?! – завизжала я.

– Не знаю, – ответил он, быстро качая головой из стороны в сторону.

– Что ты слышал?!

– Не знаю, – его глаза практически вываливались из орбит.

Я схватила его за руку и затащила в комнату, захлопнув дверь. Не знаю, зачем. Мама с папой уже ушли на работу.

– Что ты услышал, Оливер? – терпеливо спросила я.

– Что-то насчёт овуляции и о том, что ты, возможно, беременна, – ответил он.

Я опустила голову и снова расплакалась.

– Пожалуйста, – прошептала я.

– Пожалуйста, что? – спросил он. – Не говорить маме и папе? Ты хоть на секунду подумала, что я мог бы им рассказать?

Я посмотрела на него, слёзы текли по моему лицу.

– Не знаю. Я не знаю, что мне делать, – я рухнула на кровать, а он сел рядом.

– Всё в порядке, – сказал он и неловко похлопал меня по плечу.

Я вытерла глаза.

– Кей, как это произошло?

Я знала, что он имел в виду, но всё же не смогла сдержать смех. Это был тот самый вопрос, который мне нужно было услышать.

– Итак, Оливер, когда двое любят друг друга, они…

– Заткнись. Ты знаешь, о чём я. Почему это ты занималась сексом? И с кем?

– Можно подумать, я тебе расскажу. И почему я занималась сексом – не твоё дело.

– Это грех, Кейденс, – мягко сказал он.

– Для меня, нет, – ответила я.

Оливер выглядел пораженным.

– Это вроде как в Библии написано, Кейденс. Не заниматься сексом до свадьбы.

– Разве?

Оливер нахмурил брови:

– Вообще-то, да. Разве нет?

– Я никогда об этом не читала, – ответила я.

– Но это же, вроде как, то, чему нас учили, – сказал Оливер.

– Я знаю, чему меня учили, Олли.

– Так почему ты не следуешь правилам? – спросил он.

– Потому что я в них не верю, ясно? – огрызнулась я.

Оливер отпрянул, глядя на меня, словно я была незнакомкой.

– Ты не веришь в Бога? – выдохнул он.

– Конечно же, я верю в Бога, – фыркнула я. – Может, просто успокоишься?

– Ты не веришь написанному в Библии?

– Конечно же, верю. Может быть, я просто по-другому интерпретирую всё это. Мне жаль, что тебя потревожил тот факт, что я занимаюсь сексом до свадьбы.

– Это тебя он должен тревожить. Это ты, возможно, беременна, – ответил Оливер.

– Пошёл ты к черту.

– Кейденс!

– Мне не нужно твоё благочестие, учитывая ту хрень, которая сейчас происходит, понятно?

– Кей, прости. Мне, правда, жаль. Я просто пытаюсь понять.

– Мне восемнадцать, Оливер! Я взрослая! Я могу заниматься сексом, ясно? То, что я занимаюсь им до свадьбы, не делает меня плохим человеком. Я не хочу выходить замуж, к примеру, лет до тридцати. И что я должна, подождать с сексом до тридцати?