Текст книги "Хорошая (ЛП)"

Автор книги: С. Уолден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Я все правильно делаю? – спросил он.

Я кивнула и снова притянула его к себе. Он снова навис надо мной. Я была прижата к дивану, без шанса на спасение. Хотя, мне и не хотелось спасаться. Мне хотелось, чтобы он с силой вошёл в меня, и я бы не сказала, нет. Я подумала, что могу побороться ради вида, но знала, что никогда не отвергну его.

– Я готова, Марк, – выдохнула я, почувствовав его губы на своей шее.

– Я не дам тебе ещё бокал, Кейденс, – ответил он.

– Я говорю не о вине, а о любви. Я готова к тому, чтобы ты… – я выдержала паузу для большего эффекта, – занялся со мной любовью.

Марк отодвинулся от меня и устало улыбнулся.

– Ты слишком много выпила. Так что нет.

– Но послушай, – начала я, а потом спихнула его с себя и снова забралась к нему на колени. Я взяла его за руки. – Я знаю, что будет больно. Но может, будет не так уж больно, раз уж я чувствую себя так развязно. Понимаешь, о чем я? – спросила я, поигрывая бровями.

– Я понимаю, о чём ты, – ответил Марк.

– Я готова потрогать его, – продолжила я.

– Потрогать что?

– Марк! Не заставляй меня произносить слово член вслух! – я покачала головой. – Ох, ёлы-палы. Я уже это сказала.

Марк расхохотался.

– Ёлы-палы? Кто вообще говорит Ёлы-палы?

– Перестань насмехаться и переспи со мной, – ответила я, смеясь. Я обхватила его лицо ладонями. – Ты самый сексуальный мужчина на свете. Во всей вселенной. Ты понимаешь, что я тебе говорю? Я хочу, чтобы ты всю ночь занимался со мной любовью, ты, сексуальный, сексуальный, большой мускулистый мужчина, – я прильнула и небрежно поцеловала его. Я не хотела, чтобы поцелуй был небрежным. Просто так вышло.

– Моя маленькая Кейденс, – произнес Марк, когда я оторвалась от него. Он убрал волосы с моего лица кончиками пальцев. – Расскажи мне о своей утренней рутине.

– Ладно, – пролепетала я. – Ну, мои волосы по своей природе волнистые, но я их выпрямляю. Поэтому мне приходится вставать в школу пораньше, чтобы выпрямить их утюжком.

– Ты выпрямляешь волосы? – спросил он.

– Ага, – ответила я. – Ты никогда не видел утюжок для волос?

Марк покачал головой.

– Что ж, я взяла его с собой. Покажу тебе утром.

Он кивнул, позабавленный.

– Занимает кучу времени, ведь у меня много волос, – добавила я, взяла прядку и приподняла её.

– Вижу, – сказал Марк. – Они очень красивые.

Я ухмыльнулась.

– И я экспериментирую с новыми трендами в макияже. Особенно с техниками нанесения теней. Так что я оставляю себе пятнадцать минут по утрам, чтобы поработать над глазами.

– Красивые глаза, – ответил Марк.

– И спасибо, Господи, мама с папой, наконец, закончили пристройку к дому. И теперь у меня есть отдельная ванная, и мне не приходиться делить ее с Олли.

Я зевнула и положила голову Марку на плечо. Понятия не имею, когда вырубилась, но смутно помню, как меня куда-то несли, положили на что-то мягкое и тёплое, и там пахло мужчиной. Мне понравилось, и я глубоко вдохнула, чувствуя губы, прижатые к моему виску, пока не провалилась в глубокий сон.

Мои веки затрепетали перед тем, как открыться полностью. Ожидающая меня картинка и радовала меня, и тревожила. На секунду я забыла, где находилась, даже при том, что осознавала, что рядом со мной лежал Марк, он уже проснулся и мило мне улыбался.

– Доброе утро, – произнес о

Я открыла рот, чтобы ответить, но резко захлопнула его. Моё дыхание было несвежим. А потом я вспомнила, что до сих пор накрашена. Я чувствовала, что тушь размазалась вокруг глаз.

– Ты самая красивая, когда спишь, – сказал Марк.

Я покачала головой, уткнувшись лицом в подушку, а потом соскользнула с кровати.

– Эй? Куда это ты?

– В ванную. Почистить зубы и умыть лицо, – ответила я, а потом присела на корточки на пол и зарылась в свою сумку для ночёвки.

– Если ты беспокоишься об утреннем дыхании, у меня оно тоже есть, – сказал Марк.

– Тогда может тебе стоит почистить зубы, – предложила я. Он рассмеялся.

– Ладно, – ответил он и соскочил с кровати. Он подошёл ко мне и сел на корточки рядом, наблюдая, как я роюсь в сумке. Где моя зубная щётка?

– Кейденс?

– Хмм?

– Ты считаешь, что мы всегда будем целоваться и прикасаться друг к другу лишь тогда, когда у нас приятное и свежее дыхание?

– Да.

Он усмехнулся.

– Ты же знаешь, что это не правдоподобно, да?

Я спрятала лицо.

– Не хочу, чтобы ты меня такой видел. Я знаю, что выгляжу как енот, и изо рта пахнет отвратительно и…

– Хватит, – перебил он меня, – посмотри на меня.

– Нет.

– Я тебя заставлю.

Я замерла. Марк толкнул меня на пол и забрался сверху.

– Марк! – завопила я ему в лицо, пока не вспомнила, что моё дыхание подобно мёртвому животному.

Он взял моё лицо в свои руки, как в ловушку.

– Ты сексуальна, великолепна и идеальна для меня даже с глазами, как у енота и чудовищным, и я действительно это имею в виду, чудовищным дыханием, – произнес он и склонился, чтобы поцеловать меня.

Я боролась с ним, но он был слишком уж силён. И вскоре я истерично смеялась, не заботясь о том, как выгляжу и как пахну. Марк осыпал моё лицо, шею и грудь лёгкими поцелуями. Мне очень хотелось ощутить их на своей груди, но со вчерашнего вечера я всё ещё была в свитере и лифчике.

Марк слез с меня и помог встать.

– Иди и делай, что тебе там надо делать, – сказал он, шлепнув меня по заду. – Я приготовлю нам кофе.

Я кивнула и пошла в гостевую ванную. Заперлась и глубоко вдохнула перед тем, как посмотреть на себя в зеркало.

Фу. Я выглядела, как будто мне врезали в оба глаза. Мои волосы были спутанными и свалявшимися. Я была липкой из-за того, что всю ночь проспала в тяжёлом свитере. Я включила душ. Снова пошла в комнату Марка за сумкой.

Я чистила зубы, пока вода нагревалась, а подом запрыгнула в душ. Было восхитительно, и первое, что мне хотелось сделать – это смыть с лица макияж. Моя кожа больше не ощущалась стянутой, а глаза больше не казались покрытыми коркой. Я вымыла волосы, намылила тело, сделав такую густую пену своей мочалкой, что из неё можно было слепить бикини на коже, спрятав интимные места из виду. Это был один из лучших душей, что я когда-либо принимала, и я неохотно закрыла кран.

И тут же напряглась, когда увидела, как полотенце перелетает через перегородку душа, приземляясь мне на голову. Я быстро завернулась и одёрнула шторку. Марк стоял без рубашки рядом с дверью и смотрел на меня. Я вышла из ванны и вытерла ноги о коврик. Я никогда не была обнаженной в присутствии мужчины. Моё сердце болезненно стучало в груди, пока я смотрела, как он идёт ко мне, останавливаясь в считанных миллиметрах от моего лица.

– Я голоден, Кейденс.

Я кивнула, и он поднял меня. Обняв его ногами за талию, прижалась грудью к его груди, почувствовав, как слабеет хватка полотенца. Я вцепилась в него, чтобы оно не упало совсем, но с наготой между моих ног я ничего не могла поделать. И так я прижималась к нижней части его живота, к его обнаженной коже.

– Ты такая тёплая, – прошептал он мне на ушко, – как маленькая петарда.

Он принёс меня в свою спальню и опустил на кровать. Полотенце свалилось, и я инстинктивно схватила его, чтобы прикрыть свою нижнюю часть. Он спустил мне мою скромность, забравшись рядом со мной и целуя меня долго и медленно. Его рука направилась к моей груди, нежно взяв её в ладонь, кружа большим пальцем по моему соску.

– Мне нравится, как твоя грудь идеально помещается в моей руке, – сказал он. Он приблизился и втянул мой сосок в рот, дразня его своим языком, пока я не застонала.

– Вот и оно, – произнес он, – я этого ждал, – и он продолжил облизывать и посасывать мою грудь, а потом переместился к другой.

Мои пальцы запутались в его волосах, я извивалась, словно червь на крючке, ведь удовольствие было слишком сильным. Всё моё тело покалывало, как вода под напряжением, концентрированный электрический удар, нарастающий между ног. Я воспротивилась, когда рука Мрака скользнула вниз по моему животу, чтобы коснуться меня между бёдер. Он тут же убрал руку.

– Кейденс? – спросил он, нависая надо мной.

– Хмм?

– Что это там внизу происходит?

Я захихикала и отвела глаза.

– Просто хотела узнать, каково это.

– Ты почерпнула эту идею в одном из своих журнальчиков? – спросил он.

– Нет, – ни за что не скажу ему, что это Эвери меня надоумила. Не хотела, чтобы её имя звучало между нами в кровати. – Тебе нравится?

– А тебе? – спросил он.

Я кивнула.

– Тогда и мне нравится, – ответил он мне. Он наблюдал за моим лицом, когда снова заскользил своей рукой вниз по моему животу, неуверенно касаясь меня между ног.

– Ох! – воскликнула я, ощущая, как его пальцы осторожно исследуют меня.

Я касалась себя множество раз, но в этот раз было по-другому. Все ощущалось иначе, когда это делал другой человек, и особенно все чувствовалось по-другому из-за отсутствия волос. Как будто мои нервные окончания возросли во сто крат. Я ощущала каждое, даже малейшее, движение кончиков его пальцев, и не было способа уменьшить силу его прикосновений. К тому же, мне и не хотелось.

Я немного шире развела ноги, чтобы принять его руку. Он дразнил мою нежную кожу и ритмично гладил меня, наблюдая, как я извиваюсь и выгибаю спину, качаю головой из стороны в сторону, как будто говорю ему остановиться. Но я не говорила ему останавливаться. Я бы закричала на него, если бы он это сделал.

– Можно мне поцеловать тебя, Кейденс? – спросил он.

Я кивнула, закрывая глаза, ожидая первого прикосновения его губ к моим. Но я все еще ждала, когда ощутила перемещение на кровати, думая, что он поддразнивает меня, молчаливо просит умолять его.

– Пожалуйста, поцелуй меня, – попросила я с зажмуренными глазами, погруженная в сладкую темноту.

Я ощутила что-то теплое и влажное между ног, и мои глаза распахнулись.

– О Боже мой! – вскрикнула я и посмотрела вниз на лицо Марка между моих ног.

Он поднял голову.

– Ты сказала, что мне можно поцеловать тебя.

– В губы!

– Я это и делаю, – ответил он, дьявольски усмехаясь.

– О. Мой. Бог.

– Расслабься, Кейденс. Можешь лечь обратно, – произнес он. – Только, если тебе не нравится смотреть. – Он провел языком по моему естеству, а его глаза не отрывались от моего лица.

Я упала обратно на подушку, не в силах наблюдать, ведь это был слишком интимный процесс. Мне стоило смотреть. Ведь, в конце концов, это происходило со мной, но вместо этого, я прикрыла лицо руками, стонала в ладони, приподнимая бёдра, инстинктивно приглашая его продолжать. Я не контролировала собственное тело. Оно двигалось против моей воли. Оно поощряло его облизывать, покусывать и целовать. И когда всё это резко прекратилось, я закричала. Это тоже произошло бесконтрольно.

– Не останавливайся, чёрт бы тебя подрал!

– Мне нельзя посмотреть на тебя всего на мгновение? Жадина, – пробормотал он, а потом резко втянул воздух. – У тебя самая сладкая киска, Кейденс. Ты можешь сводить мужчин с ума с её помощью. – Он осторожно скользнул в меня пальцем. Я ощутила, как растягиваюсь вокруг него, и задышала быстрее. А потом он добавил второй палец.

– Нет! – Я напряглась и сжала бёдра, пытаясь избавиться от его пальцев. Они причиняли боль.

– Вот дерьмо. Прости, – сказал он и убрал руку. – Мне, правда, жаль, Кейденс.

Я прижала колени к груди и, защищаясь, обняла себя.

Марк вздохнул. – Я идиот. Мне так жаль, Кейденс.

– Всё в порядке, – ответила я. – Я совсем не злюсь. Просто не знала, что может быть так больно.

Внезапно мне стало любопытно, хватило бы Марку силы воли остановиться, если бы именно тогда, когда он входил в меня, я решила, что не хочу секса. Я подумала, что хватило бы, но также подумала, что такое прерывание может убить его, и в тот момент я осознала, какой властью обладала над ним.

– Что бы ты сделал ради этого? – спросила Марка, и указала на местечко между моих ног.

Марк посмотрел на меня в замешательстве, поэтому я повторила вопрос.

– Я не пытаюсь скромничать, – добавила я. – Что бы ты сделал ради этого?

– Всё, что угодно, – ответил он. – Вывернул бы жизнь наизнанку.

Так я была права. У меня была власть над ним.

– Что ж, я ещё не готова быть вывернутой наизнанку, – игриво произнесла я.

– И снова. Прости. Я даже и не думал.

– Всё в порядке, – сказала я, прикусив нижнюю губу. – Марк?

– Хмм?

– Спустишься снова? – а потом добавила, – Только, если ты сам хочешь! Я не хочу, чтобы ты делал это, если не хочешь.

Марк расхохотался.

– Что?

– О, Боже, Кейденс. Я бы делал это целый день, если бы ты мне позволила, – ответил он.

Я вспыхнула и опустила ноги, раскрывая их, приглашая его попробовать меня.

– Хочу, чтобы ты говорила мне, когда тебе приятно, – сказал он, – что тебе нравится. Ладно?

– Просто делай всё, что захочешь, – ответила я.

– Нет, Кейденс. Я хочу, чтобы ты потрясающе себя чувствовала. Так что говори мне, что тебе нравится, а что нет. Я хочу дать тебе то, чего хочешь ты.

– Ладно.

Он пробежал языком по моим складочкам. – Так тебе нравится?

– Да, – выдохнула я.

Он сделал это снова, медленнее. – А так?

Я поерзала. – Да.

Кончик его языка проник в меня. – Так?

– ДА?

– Я в замешательстве, – ответил Марк.

Я застонала.

Он мягко надавил на мой клитор. – Как насчёт этого?

– Оххх.

Он втянул мой клитор в рот и нежно посасывал, заставляя пальчики на ногах дрожать и пульсировать. – Хмм? – спросил он, продолжая своё занятие.

– Аххх.

Он нашёл ритм и продолжил сосать, дразнить меня своим языком снова и снова, заставляя меня каменеть в предвкушении. Я вот-вот полечу в космос, а это моя подготовка. Он мурлыкал между моих ног, вибрации вызывали абсурдные мысли о ракетных ускорителях. Они продолжали включаться, одна за другой, и теперь я уже не могла выйти из кабины. Или встать со своего места. Я была пристегнута, начался обратный отсчет. Я потянула Марка за волосы, но он не остановился. Я и не хотела, чтобы он останавливался. Нет, хотела. Нет, нет, я не хотела. Три, два, один. Взлёт, и аххх…

Я закричала, выгибая спину, держась за волосы капитана, чувствуя, как меняется атмосферное давление. В ушах хлопнуло, и я снова закричала, покалывающие вспышки продолжались, пока моё тело разрывалось надвое. Но когда кабина загерметизировалась, нормализовалась, я ощутила, что моё тело притянуто к потолку. От изнеможения я плавала в нулевой гравитации. Я ослабила хватку, услышала слабое спасибо на заднем фоне, и погрузилась в сладкое оцепенение.

Через какое-то время я проснулась, учуяв запах шипящего бекона. Мой желудок злобно сжался, и я лежала, парализованная, ожидая ослабления спазма. Мне нужна была еда. Сейчас же.

Я накинула пижамные штаны и направилась на кухню.

– Доброе утро. Снова, – произнес Марк, переворачивая ломтики бекона.

– Сколько я спала? – спросила я.

– Полчаса или около того, – ответил он.

– Ты вырубил меня.

– Знаю. И я довольно горд собой за это, – он протянул мне чашку кофе.

Я ухмыльнулась.

– Да уж, не сомневаюсь.

– Сахар и сливки, – сказал он, указывая на обеденный стол.

Я плюхнулась на стул и приправила свой кофе. Я наблюдала, как Марк передвигается по кухне и готовит что-то, похожее на пиршество.

– Ты любишь готовить? – спросила я.

– Я научился любить это, – ответил он.

– Что ты имеешь в виду?

– Когда живешь один, ты или учишься готовить, или же ты постоянно перекусываешь и толстеешь, – объяснил он.

Я кивнула.

– Нужна помощь?

– Ты умеешь готовить?

– Нет.

– Тогда оставайся на месте, – ответил он и подмигнул.

Я закатила глаза и сделала очередной глоток кофе.

Когда стучащие, шипящие и шлёпающие звуки прекратились, Марк накрыл стол тарелками с вкусностями: оладьи, бекон, сосиски, драники, омлет, тосты и булочки с корицей. А ещё свежевыжатый сок.

– Все выглядит замечательно, – похвалила я его, наливая себе сок.

– Я изо всех сил стараюсь тебя впечатлить, – ответил он. – И у меня зверский аппетит.

– У нас обоих, – ответила я, склонив голову. Я и не думала об этом. Вышло автоматически. Я делала это даже в школе, хотя там была более скрытной. Не то, чтобы мне было стыдно молиться перед едой, просто не хотелось, чтобы другим было неуютно. Мне не хотелось, чтобы Марку было неудобно, поэтому я быстро произнесла: Дорогой Боже, спасибо тебе за этот потрясающий завтрак, и подняла голову.

Марк мне улыбался. Он ничего себе не накладывал, пока я не закончила.

– О чем молилась?

– О еде, – ответила я.

– Молилась, чтобы она оказалась вкусной? – спросил он.

Я рассмеялась. – Нет. Я знаю, что она вкусная. Я благодарила Бога за неё.

– Но это я её приготовил, – сказал он.

– Что ж, спасибо тебе, – ответила я.

Он склонил голову, а потом налил себе море сиропа на оладьи.

– О чем ещё молилась? – спросил он и запихнул в рот кусочек.

– Ни о чём.

– Не поблагодарила Бога за то, что ещё получила сегодня утром?

Я замерла, вилка в сантиметрах от губ. – Это должно быть смешным?

– Немного, – ответил он, откусив кусок сосиски.

– Вовсе нет, – огрызнулась я и засунула в рот кусочек драника.

– Кейденс? Ты серьёзно? Я же просто шучу, – сказал Марк.

– Ты высмеиваешь меня.

– Нет. Это нечестно.

Я проигнорировала его и продолжила есть.

– Я правда не хотел вести себя как говнюк, Кейденс, – осторожно сказал Марк.

На мгновение я притихла.

– То, что я делаю, неправильно, – наконец сказала я.

– Что ты имеешь в виду?

– Быть с тобой. Встречаться тайком. Врать. Позволять тебе делать всякое, – ответила я. – Это неправильно, и я чувствую себя виноватой.

– Ты на самом деле считаешь, что быть вместе неправильно? – спросил Марк. – Или же ты считаешь это неправильным потому, что тебя приучили так думать?

– А в чем разница?

– Разница в том, что ты молодая женщина, достаточно взрослая, чтобы принимать решения самостоятельно.

– Ах да, моральный релятивизм, – произнесла я.

– Неа. Я говорю совсем не о моральном релятивизме. Я говорю о том, что ты достаточно взрослая, чтобы определять собственные границы, выбирать собственные ценности, основанные на том, что приведёт тебя к счастливой жизни.

Я открыла рот, чтобы возразить.

– …до тех пор, пока это не вредит кому-то другому, – закончил Марк.

Я хмыкнула и запихнула в рот оладушек.

– Нравится завтрак? – спросил Марк.

– Сам завтрак? Да. Разговор? Не знаю, – ответила я, допивая свой сок.

– Что ж, ну а мне приносит удовольствие и то, и другое, – сказал Марк.

– Как от орального секса мы перешли к разговорам о Боге? – спросила я.

– А почему бы и нет?

– Разве это не неуважительно?

– Я так не считаю.

Я пожевала нижнюю губу.

– Здесь ещё много еды, ты в курсе? – спросил Марк, наблюдая за мной.

– Смешно, – ответила я, и снова наполнила тарелку.

– Нет ничего неправильного в том, что ты делаешь, Кейденс, – произнес Марк. – Я имею в виду, нет ничего плохого, в том, что ты со мной.

– Тебе легко говорить. Ты не разделяешь моих ценностей, – ответила я. Не знаю, что это значит, в основном потому, что не знаю, каковы его ценности.

– Тогда почему ты со мной?

Я приподняла голову, чтобы посмотреть на него.

– Что это значит?

– Успокойся. Это не должно было прозвучать агрессивно. Я в восторге от того, что ты со мной. И надеюсь, что так будет и дальше. Но я не хочу, чтобы всё это время ты чувствовала вину из-за этого.

– Я не чувствую, – ответила я. – В смысле, большую часть времени. Но мне и в самом деле не нравится врать родителям.

– Знаю.

– Не потому, что теперь они мне особенно стали нравиться. Я считаю, они гнусно ко мне относились. Я была такой хорошей. Так старалась. И ничего. Они бы ни за что не позволили мне водить, если бы я не завалила твой предмет, и они не отпускали бы меня никуда, если бы не нарисовалась Эвери, – я растолкала омлет по тарелке.

– Что ж, ты могла бы относиться к этому, как к божественному вмешательству, – предложил Марк.

Я изучала его лицо, но там не было и следа сарказма. Он не насмехался надо мной. Он просто хотел, чтобы я почувствовала себя лучше.

– Так что случилось той ночью?

Я напряглась, не зная, хочу ли поделиться с ним деталями той судьбоносной ночи.

– Ты не обязана мне рассказывать, – быстро добавил он.

– Да нет, всё в порядке. Если не станешь осуждать.

– Я никого и никогда не осуждал, – ответил он.

– Скелеты в шкафу? – спросила я, ухмыляясь.

– Несколько. Но мы ещё до этого не добрались, – произнес он. – Мы говорим о тебе.

– Ах, да. Я. Я и моя большая ошибка, – пробормотала я, наколов на вилку побольше омлета. – Ну, тут не так уж много рассказывать.

– Уверен, что это не так, – поддразнил Марк.

Я вздохнула. – Ладно. Я совершила большую ошибку. Не послушала Грэйси, когда она сказала мне не идти на эту вечеринку. А пошла из-за того, что Дин меня позвал.

– Дин?

– Ага, Дин.

– Но он же неудачник, – сказал Марк.

Я закатила глаза. – Я в курсе. Но меня только что бросил парень, и я была уязвима, ясно?

– Понимаю – ответил Марк.

Я усмехнулась. Он не понимал, но не важно.

– Так что, в любом случае, он позвал меня на эту дурацкую вечеринку. А меня никогда не звали на вечеринки. Я не популярная или что-то в этом роде, но и изгоем не была. Просто одна из обычных, почти незаметных деток.

– Обычных, почти незаметных деток, – повторил Марк. – Мне нравится.

Я кивнула. – Я пошла и потратила полночи, пытаясь привлечь внимание Дина. Это было так глупо. Я уже собралась уходить, но сначала зашла в туалет. И вот тогда он подошёл и предложил мне кокаин.

– И ты так просто взяла его? – спросил Марк.

– Ну, нет. Я не хотела, но он был и впрямь милым, а я была уязвима. Помнишь, как я рассказывала о своей уязвимости?

Марк кивнул.

– Так что я взяла. И не солгу. Было потрясающе. Я чувствовала, будто могу сделать что угодно, словно я была самым высоким человеком на планете, дотягивалась до самых небес. Я чувствовала себя подобно ангелу, как будто могу летать повсюду и спасать людей, прыгать со зданий и раскрывать секреты мироздания.

Марк нахмурился.

– Я просто говорю правду, – сказала я.

– Знаю. Просто мне сложно понять. Не вижу в этом ничего притягательного.

– Не видишь притягательного в ощущении непобедимости? – спросила я.

– Но ты же не была на самом деле непобедимой. Просто ты так себя ощущала, – сказал Марк.

Я задумалась на мгновение. Он был прав, и мне было нечего сказать, поэтому я просто продолжила. – А потом я целовалась с Дином.

– О, Иисусе, – простонал Марк.

– Что?! Сам спросил! – ответила я.

– Это даже хуже кокаина.

Я рассмеялась.

– Так и было. Не знаю, с чего я решила, что он весь из себя. Он высмеял мою грудь.

– Я не хочу дальше слушать эту часть, Кейденс, – перебил меня Марк.

– Ладно, ладно, – ответила я. – Так вот, в туалет зашли ещё ребята. Я не знала, кто они, но это не имело значения. Помню, как мы все тут же стали лучшими друзьями, и вот тогда-то мы и придумали весь этот гениальный план ограбления мини-маркета на старой дороге у границы штата.

– Господи, помоги нам.

– Именно это я и сказала в суде!

Марк сузил глаза, глядя на меня, а я криво улыбнулась.

– Эта история делает тебя раздражительным.

– Нет, – протянул Марк. – В прошлом я никогда не грабил мини-маркет, но занимался другим сумасбродным дерьмом.

Я оживилась. – О, да? Например?

– Хорошая попытка. Мы с тобой ещё не закончили.

Я пожала плечами. – Ну, мы пошли пешком от дома к магазину. Настолько близко он был. И Дина озарила блестящая мысль припугнуть хозяина магазина пистолетом с транквилизатором.

– Умник, – сказал Марк, закатывая глаза.

– Мне нужно было следить за дверью. Не знаю, что происходило внутри, но помню чувство, как будто это может сойти нам с рук. Думаю, именно так действует кокаин. Заставляет чувствовать, что тебе может сойти с рук что угодно. Но вышло не так. Мы были глупыми и обдолбанными, а владелец магазина вызвал копов.

Марк хмыкнул.

– Короче говоря, нас арестовали. Я попала в суд. Судья прочитал мне нотации и назначил десять месяцев, тяжёлый период…

– Тяжёлый период, да?

– Так я и сказала. Тяжелый период. А потом я вышла оттуда и осознала, что вернулась домой к пустоте. Ни друзей. Ни свободы. Ни машины. Ничего. Я потеряла практически всё, насколько ты знаешь.

– Эти первые недели в школе ты была самой грустной девушкой в мире, – произнес Марк. Он лишь слегка поддразнивал меня.

– Будь милым. Было непросто.

– Знаю, Кейденс. И именно поэтому я старался облегчить все для тебя, – сказал Марк.

– Хмм. Ты сделал ещё хуже, потому что был таким странным, – отметила я.

– Мне жаль.

– Неа, – поспорила я. – Совсем тебе не жаль.

Марк ухмыльнулся. – Знаешь, что меня воодушевляет?

– Что?

– То, что ты моя на весь день. И снова на всю ночь.

Я вспыхнула. – На самом деле, мы не можем никуда пойти. Прости, ведь из-за меня тебе приходится торчать дома.

– Я и не хочу куда-то идти. У меня для нас большие планы, включающие настольные игры, фильмы и готовку.

– Я думала, мне не дозволено помогать тебе готовить, – произнесла я.

– Я просто дразнил тебя, Кейденс, – ответил Марк.

– Но я на самом деле не умею готовить.

– Ничего страшного. Я просто наряжу тебя в фартук и позволю подавать мне всякое.

Я решительно посмотрела на него.

– Ах да, и под фартуком ты будешь голой. Просто, чтобы ты знала.

– Ха. Ха.

– Ты взволнована планами на сегодня?

Я снова вспыхнула и кивнула.

– Хорошо.

Глава 16

Идеальные выходные

– Эта песня без конца крутилась в моей голове, когда я увидел тебя впервые, – Марк сидел на диване и наблюдал, как я перебираю его пластинки.

Мы слушали трек DjPremier «Gettin’ closer to God» (Становясь ближе к Богу), и я перестала рыться в альбомах.

– Да?

Марк улыбнулся.

– Я подумал, что ты ангел. Солнце было за твоей спиной. Оно освещало твои волосы. Твоё лицо. Помнишь свет, о котором я тебе говорил?

Я кивнула. Я всё ещё не понимала.

– Ты была самым красивым существом, что я видел в жизни. А когда ты вошла в мой класс, я подумал, что умер и попал в рай.

– Для тебя, может, и рай. Для меня это был ад, – сказала я. Мне хотелось, чтобы это прозвучало обыденно, словно мне и дела не было до этого.

– Знаю, тот день был для тебя тяжелым, Кейденс.

– И ты не помог, наорав на меня, – напомнила я ему.

– Ты права. Я не имел права орать на ангела, – ответил Марк. Он встал и выключил пластинку. Я наблюдала за тем, как он осматривает свою музыкальную коллекцию и достает футляр с полки.

– А вот что происходило с моим сердцем, когда ты впервые мне подмигнула.

Он включил новую песню, яркий взрыв ударов, жизнерадостных, классных, весёлых.

– Когда я подмигнула тебе?

– В субботу, когда мы вызвались убирать те дома, – сказал Марк.

Ах, да. Теперь я вспомнила.

– Как называется песня? – спросила я.

– «Бум».

– Песня называется «Бум»?

Марк кивнул.

– Ну, разумеется, – произнесла я, улыбаясь, – я и впрямь заставила твоё сердце взорваться?

– Да. Ты всё ещё это делаешь.

Он сел на пол рядом со мной, и мы скрестили ноги на индийский манер.

– Так кем ты хочешь стать, когда вырастешь? – спросил он.

– На самом деле, я ещё не думала об этом, – ответила я. – Хотя, наверное, стоило бы? Не хочу бесцельно шататься в первые годы колледжа.

– Умница.

– Мне действительно нравятся цветы, – сказала я. – Моя любимая часть дня, кроме встреч с тобой, разумеется, это работа у Милли.

– Тогда может тебе стоит подумать о карьере флориста. Открыть свой магазин, – предложил он.

Я улыбнулась.

– Да, думаю, мне бы это понравилось.

– Тогда ты была бы моей цветочницей, – сказал Марк.

Это прозвучало так, словно он включает меня в свои планы на будущее, и от этого я почувствовала себя в безопасности. Не знаю, должна ли ощущать это, или же я должна желать независимости, при любом раскладе, мне нравилось, как он заклеймил меня своей. Его цветочница. Не чья-то там ещё.

В этот момент я поняла, что являюсь стопроцентной женщиной. Звучит глупо. Я знала это с самого начала, когда смотрела на свое обнаженное тело, но впервые я видела свой обнаженный разум, открытый и уязвимый для меня, открывающий ту женскую связь, которая так сильно отличалась от мужской. Я не была слабой. Просто другой. Возможно, мягче. И эта связь показала мне мои желания. Я хотела, чтобы он баюкал меня в своих объятиях, говорил, что я красивая, и заботился обо мне. В свою очередь, я думала, что могу сделать то же самое.

– Ляжешь на меня? – спросила я. Это появилось из ниоткуда.

– Ты хочешь, чтобы я лег на тебя?

– Ага. Прямо здесь, на полу. Хочу ощутить весь твой вес на себе, – ответила я.

– Я раздавлю тебя, Кейденс, – произнес он.

– Не думаю, что стала бы возражать, – и это была правда. Я подумала, что хотела бы почувствовать, как воздух вырывается из моей груди, как тяжесть мужских мускулов прижимает меня к полу, вжимая в него. Вес моей полной противоположности.

– Пожалуйста?

Я легла обратно на ковер, и развела ноги, что ему было удобнее, и Марк опустился на меня.

– Я и вправду не хочу тебя раздавить, – сказал он, нависая надо мной и удерживая большую часть веса на локтях.

– Я не совсем уж хрупкая, – заспорила я.

Он ухмыльнулся и прильнул ко мне, и я тут же ощутила, как осторожно меня покинул весь кислород, как будто он украл его поцелуем, хотя его губы к моим не прикасались.

– Я не могу дышать, – произнесла я, но не паниковала.

Марк тут же приподнялся на локтях.

– Я не говорила делать этого. Ляг на меня снова.

– Ты сказала, что не можешь дышать, Кейденс.

– Просто сделай это, – потребовала я, и он снова прижался своей грудью к моей. Моментально большая часть воздуха вышла из меня, и я упивалась ощущением совершенной беспомощности. Я попыталась заговорить, хотя знала, что слова поглотят остаток кислорода у меня во рту.

– Ты мог сделать со мной всё, что пожелаешь.

– Знаю, – прошептал он мне на ушко.

Между ног начало ныть.

– Но я никогда не причиню тебе вреда, Кейденс. Ты веришь мне?

– Да, – ответила я, и ощутила, как последний воздух покинул меня, проскользнув между губ без особой спешки. А потом он впервые опустил на меня весь свой вес, и я запаниковала, дергая руками и ногами. Он присел на корточки и посмотрел на меня сверху вниз. Выражение его лица говорило: «Вот видишь, 85 кг». Я уставилась на него, по-новому оценив его силу.

– Ты в порядке? – спросил он.

Я тупо кивнула, а потом схватила его спереди за рубашку и притянула обратно к себе. Я грубо поцеловала его, обняв ногами, призывая его снова опуститься на меня всей тяжестью.

– Нет, Кейденс, – произнес он мне в рот.

– Займись со мной любовью.

– Пока нет, – ответил он, целуя мой лоб, щёки и нос.

– Почему?

– Будь терпелива, Кейденс, – ответил он, – Я никуда не собираюсь.

– Но я хочу этого сейчас, – пожаловалась я.

– Знаю, – ответил он, – Но ты будешь рада, что мы подождали. И в любом случае, не хочу, чтобы наш первый раз был на полу в гостиной.

– Тогда пойдём в спальню, – предложила я.

– Нет.

– Ненавижу это слово.

– Ты ненавидишь, когда его говорит твой отец. Не я.

– И всё же я его ненавижу, – надулась я.

Марк наклонился и поцеловал мою шею.

– Нет, не ненавидишь.

Впервые я ощутила самую настоящую неудовлетворенность – интенсивную, почти несправедливую жажду между ног, которая кричала: «Засунь туда что-нибудь!» Как я могла так жаждать того, чего никогда не испытывала? Это было тревожно и заставляло меня противостоять своей животной природе. Я всегда думала, что мужчины – животные, с примитивной и грубой чувственностью. Это полная ерунда. Женщины могут быть столь же примитивными и грубыми. И неожиданно, я решила, что не готова стать примером в муках от «Примитивности и грубости».