Текст книги "Дом (ЛП)"

Автор книги: С. Тилли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

Я прикусываю губу, пытаясь представить, как будет выглядеть большая и счастливая семейная встреча Дома, когда официант вернется с нашими напитками.

Понимая, что я даже не смотрела в меню, я быстро беру его и просматриваю пункты. Но как только я замечаю пад тай в качестве варианта, я откладываю меню обратно.

«Значит, ты знаешь, чего хочешь, Ангел?» Дом одаривает меня той легкой улыбкой, которая означает, что он находит что-то забавным.

Я приподнимаю бровь, бросая ему вызов рассмеяться. «Это так».

«Дамы вперед», – Дом жестом приглашает меня начать.

Я заказываю куриный пад-тай, а Дом просит спринг-роллы, а затем еще одно блюдо с лапшой для себя.

Наконец, заметив поставленную официантом маргариту, я подтягиваю бокал поближе и испытываю искушение достать телефон, чтобы просто сфотографировать его. Край идеально просоленный, а сверху, рядом с тонким, как бумага, ломтиком лайма, плавает трио съедобных цветов. И они такие красивые.

Татуированная рука, держащая короткий стакан, наполненный какой-то янтарной жидкостью, поднимается в поле моего зрения. «Тост».

Я беру свой напиток и стучу им по стакану Дома.

«За хороших женщин», – его голос тих.

«Наклонись», – отвечаю я.

Эти полные, соблазнительные губы изгибаются, когда он прижимает к ним бокал.

ГЛАВА 10

Вэл

«Маргарита» идеальна.

Блинчики с начинкой просто идеальны.

Разговор с Домиником идеален.

Мы говорим о его кузене, который водит гоночные машины. Мы говорим о его тете, которая шьет свадебные платья.

И я совсем не смущаюсь, когда говорю с Домом о свадьбах.

И я прижимаю кончики пальцев к щекам, чтобы охладиться, потому что меня согревает напиток, а не тема разговора.

Моя следующая «Маргарита» идеальна.

Моя лапша идеальна.

Мы больше говорим. Мы больше делимся.

Я рассказываю ему о Гавайях.

Я говорю ему, как я скучала по нему.

Я говорю ему, что мне бы хотелось, чтобы он был там со мной.

Я улыбаюсь, когда он смотрит на меня.

Я пью воду, которую он мне дает.

* * *

Я беру Дома за руку, пока он встает.

Мои мысли затуманиваются, когда я позволяю ему проводить меня в ванную.

Я покачиваюсь под музыку, закрывая дверь кабинки. Чувствую себя… хорошо. Немного кружится голова, но хорошо.

Я с трудом справляюсь с двойной застежкой на брюках, но все же расстегиваю их.

Мне немного сложнее надевать их обратно, но я справляюсь.

Мыло очень скользкое.

Вода приятна, и я позволяю прохладной жидкости течь по моим запястьям.

Дверь в ванную комнату открывается позади меня, и это он.

Мой Доминик.

Его голубые глаза смотрят на мои через зеркало, и это похоже на сон. Как на очень хороший сон.

«Пойдем со мной, мама».

Теперь он стоит позади меня, протягивая бумажное полотенце.

«Тебе не следует здесь находиться». Я не могу понять, шепчу ли я это или кричу.

Дом обнимает меня сзади и вытирает мне руки. «На этот раз мы не согласны». Я начинаю закрывать глаза от его голоса. «Вот где мне нужно быть».

Губы прижимаются к моему виску.

«Ты мне очень нравишься», – на этот раз я убеждаюсь, что шепчу.

Эти губы снова прижимаются к моему виску. «Я напомню тебе, что ты это сказала».

* * *

Свет постоянно меняется.

От темного к яркому. От синего к розовому. От близкого к далекому.

«Сюда, Коротышка».

Мои ноги шаркают вперед. И моя рука сжимает несколько пальцев.

Пальцы Дома.

Потому что мы вместе.

«Пойдем сюда», – его голос раздается так далеко надо мной.

Я следую.

Я устала, хочу спать, но все равно чувствую себя хорошо.

И я не хочу его оставлять.

Пока наши пути не разойдутся.

«Я не хочу, чтобы наши пути разошлись», – кажется, я говорю это вслух.

Рука в моей руке сжимает меня в ответ.

«Я тебя не оставлю», – успокаивает меня Доминик.

Я поднимаю взгляд, желая увидеть, куда мы направляемся, но не могу прочитать название. Я вижу букву З.

«Подойди ко мне, Валентина».

Я делаю шаг вперед. И свет становится ярче.

Мне приходится щуриться.

Доминик отпускает мою руку, и я тихонько скулю, скучая по контакту.

Я слышу, как кто-то хихикает. Но это не Дом, потому что его рука теперь на моем плече, притягивая меня к себе, и он ощущается твердым. Все еще. Не вибрирует.

Я полностью закрываю глаза, наклоняясь к нему.

Наклонись.

Я снова и снова думаю об этой фразе.

Наклонис к теплу.

Дрожь пробегает по моей руке.

«Стой спокойно, Малышка», – шепчет Дом, затем его тело отстраняется.

Я открываю рот, желая, чтобы он вернулся. Но тут меня окутывают теплым шелком.

Я вздыхаю, предавшись этому чувству.

Кто-то разговаривает.

Но я не могу открыть глаза.

Пока нет. Не с запахом и теплом Доминика, окружающими меня.

«Скажи «да», Валентина».

Я улыбаюсь, приоткрывая глаза достаточно, чтобы посмотреть на мужчину рядом со мной. «Скажи, что я согласна, Большой Парень».

Он поднимает одну руку и проводит тыльной стороной пальцев по моей щеке. «За хороших женщин».

Его глаза выглядят грустными.

Мне это не нравится.

Я не хочу, чтобы он грустил.

Я тянусь и хватаю его за предплечье. «Я сделаю тебя счастливым».

Дом опускает веки, когда рука, лежащая на моей щеке, скользит по моему затылку. «Ты».

Мои глаза снова закрываются, когда его губы прижимаются к моим. Мягко. Медленно.

* * *

Что-то упирается мне в бедро.

«Обхвати меня ногами».

Я не знаю, о чем он говорит, но затем он вытаскивает меня вперед, с заднего сиденья черного внедорожника, и я автоматически делаю, как он говорит.

Он пахнет восхитительно.

Я утыкаюсь носом ему в шею.

Его шаги прижимают меня к нему.

Я крепче сжимаю его шею.

Кажется, я надела его пиджак, но не могу им налюбоваться.

Я не могу насытиться Домом.

Мои бедра сгибаются, пытаясь дотянуться. Пытаясь почувствовать то, что, как я знаю, там.

Мы в здании. Я чувствую перемены в воздухе.

Мои пальцы царапают его затылок, ногти впиваются в кожу головы.

Доминик стонет, крепче прижимая меня к себе.

Он останавливается, и я открываю рот, прижимаясь им к его шее.

Его кожа так приятно ощущается на моих губах.

Раздается звонок. И Дом снова идет.

Затем он останавливается.

«Ты едешь на следующем».

Я моргаю, открывая глаза, и пытаюсь понять, о чем он говорит.

Затем я снова моргаю, потому что за плечом Доминика я вижу двух мужчин позади нас. Они тоже одеты во все черное.

Но они останавливаются.

И двери лифта закрываются. И мы начинаем подниматься.

Дом поворачивается и прижимает меня спиной к стене лифта.

«Сделай это еще раз, Ангел».

Я провожу ногтями по его голове от макушки до шеи.

Звук, который он издает, пронзает меня до глубины души.

И я хочу его.

Я так сильно его хочу.

Мои бедра вращаются. «Я хочу тебя».

«Блядь», – рычит Дом. «Ты все усложняешь».

Я снова качнула бедрами. «Докажи это».

Руки, удерживающие меня на месте, смещаются, пока он не сжимает мои бедра. А затем он опускает меня. Скользит меня вниз по его телу всего на несколько дюймов. И…

Мои пальцы впиваются в его плечи, когда я чувствую это, и я издаю громкий стон. «Доминик».

"Христос."

Одна рука скользит по моей заднице, спускается между ног и обхватывает меня там.

Он использует свою новую хватку, чтобы сильнее прижать меня к себе.

Еще один звонок.

Я зажмуриваюсь и крепче прижимаюсь к Дому.

Каждый шаг кружит мне голову.

Каждое движение его бедер заставляет мое тело сжиматься.

Дверь.

Еще одна дверь.

И Доминик.

Его руки.

Его рот.

Я падаю, но лишь на секунду, на что-то мягкое.

Я поднимаю руки, когда Дом дергает мою рубашку вверх.

Я ахаю, когда с меня сдергивают штаны.

Я пытаюсь помочь ему, пока с меня стягивают трусики.

Я открываю глаза, когда чувствую прохладный воздух между ног.

И я стону, когда пальцы проскальзывают между моими складками.

Дом на мне.

Надо мной. Прижимаясь лбом к моему. «Такая чертовски мокрая для меня, Валентина».

Удовольствие кружится.

«Большинство ночей», – отвечаю я ему.

«Иисус», – стонет он. «Ты трогаешь себя, Ангел?»

Его пальцы играют на моих струнах.

Я киваю.

«Ты думаешь обо мне, когда делаешь это?»

Его прикосновения становятся все настойчивее.

"Всегда."

Ощущения переполняют.

Дом так близко ко мне.

Я не могу сосредоточиться.

Он спрашивает меня о чем-то.

«Доминик», – жалуюсь я, слишком нуждаясь в том, чтобы сосредоточиться.

Раздается мокрый шлепок по моей киске, и я чуть не взрываюсь.

«Скажи мне, и я позволю тебе кончить».

«Четыре», – выдыхаю я, выгибая спину. «Было четыре».

Еще один шлепок, но затем его ладонь сильнее прижимается ко мне, и палец проскальзывает внутрь меня.

Мое тело дрожит.

Цвета взрываются у меня перед глазами.

Я кричу. Дрожу. Напрягаюсь.

«Блядь», – ругается Доминик, и тут что-то теплое попадает мне на живот.

Лоб падает мне на плечо.

И я улыбаюсь в темноту.

Мне очень нравится Доминик.

ГЛАВА 11

Вэл

Мои одеяла шевелятся, теплый воздух выходит, и я стону.

«Спи», – говорит мне голос где-то у уха.

Я так и делаю.

* * *

«Возьми это, Каротышка».

Я моргаю. И осознание заполняет мой мозг в форме головной боли.

«Выпейте хотя бы половину этой бутылки, а затем можешь снова лечь спать».

Мое зрение проясняется, и рука Дома оказывается перед моим лицом.

Я сплю лицом вниз, как обычно, поэтому я приподнимаюсь на локтях и правой рукой хватаю из его ладони пару белых таблеток.

Я кладу их в рот, затем беру открытую бутылку с водой и проглатываю половину.

Доминик выглядит уставшим.

«Который час?» Мой голос тихий, и я чувствую, что давно им не пользовалась.

«Одиннадцать», – отвечает Дом, забирая бутылку с водой обратно.

Мои глаза расширяются, затем закрываются: этого небольшого количества яркого света из-за плотных штор оказалось достаточно, чтобы вызвать резкую боль в голове.

Дом закручивает крышку на бутылке, затем ставит ее на тумбочку. «Мы поздно легли. Ложись спать».

«Ты присоединишься ко мне?»

Дом кивает. «Через минуту».

«Ладно», – я опускаюсь обратно на матрас, затем поднимаю голову, чтобы посмотреть на то, что на мне надето.

На мне белая футболка, которая, должно быть, принадлежит Дому, и я покачиваю бедрами, чтобы нащупать то, что, должно быть, является парой его боксеров.

Я не помню, чтобы я раздевалась.

Или ложусь спать.

Но думать об этом слишком больно, поэтому я опускаю голову обратно на подушку.

* * *

Моя рука тянется, но я упускаю то, что пытаюсь схватить… И мои глаза резко открываются.

Сон рассеивается, и комната постепенно обретает четкость, цвет света, окружающего занавески, теперь темно-золотой.

Комната Доминика.

Или, скорее, апартаменты Доминика.

Несколько часов назад я прошлепала через комнату, чтобы воспользоваться ванной. Так что я знаю, что это мило. Более чем мило, это экстравагантно. И я думаю, что есть отдельная гостиная по ту сторону двойных дверей, потому что я слышала, как Дом однажды говорил по телефону. Но я не слушала. Я просто спала.

И уснула.

Я пытаюсь перевернуться, но в конце концов замечаю, как тяжелый груз давит мне на спину.

Я все еще раскинулась лицом вниз на двуспальном матрасе, и, судя по всему, Дом спит так же, как я. Только он на мне, его тело покрывает примерно половину моего.

Это мило.

Но было бы милее, если бы мне не приходилось писать, и если бы он не был таким тяжелым.

Я извиваюсь, пытаясь освободиться.

Доминик стонет. «Оставайся на месте».

Сонный Дом очарователен.

«Мне нужно вставать».

«Пока нет», – он наклоняется ко мне.

«Стой, – мой смех сдавлен. – Мне нужно в туалет».

Дом вздыхает, но приподнимается достаточно, чтобы я смогла выскользнуть из кровати.

Я пытаюсь держать глаза полузакрытыми, когда закрываюсь в ванной и ищу выключатель, который включает только свет за зеркалом. Моя головная боль почти прошла, но я не хочу рисковать ярким светом.

Я провожу языком по зубам и гримасничаю.

Стоя на кафельном полу, я понимаю, как отвратительно я себя чувствую. Я не мылась со вчерашнего утра, и думаю, что уже близок закат. Полтора дня без душа – это слишком долго, когда ты делишь постель с чертовски сексуальным мужчиной.

Я включаю душ, позволяя кабинке наполниться паром, пока я быстро пользуюсь туалетом.

Я не думала, что мы так много выпили вчера вечером. Но, может быть, я выпил больше «Маргарит», чем мне кажется. Или, может быть, мы остановились, чтобы выпить еще по пути сюда.

Добежав до раковины и споласкивая мыло для рук, я вдруг понимаю, что вижу перед собой.

Моя зубная щетка.

В ванной Доминика.

Как…

Я использую зеркало, чтобы окинуть взглядом просторную ванную комнату, и мой мозг наконец-то регистрирует, через что он перепрыгнул. Мой маленький чемодан на колесиках стоит перед ванной.

Мы вчера вечером за моими вещами ходили? Мне кажется, я бы это запомнила.

Я замечаю свой телефон на полочке в ванной, я его тоже оставила здесь.

Подняв трубку, я увидела сообщение от группы девушек, с которыми я сюда пришла, в котором говорилось: «Повеселитесь».

К счастью, я, видимо, написала им сообщение, что останусь у Дома.

Осознавая, что душ уже слишком долго идет, я позволяю глазам закрыться, пока я торопливо чищу зубы. А затем я открываю их ровно настолько, чтобы зомбировать себя под душем.

Поскольку мне не хотелось доставать туалетные принадлежности из чемодана, я воспользовалась вещами Дома. И кондиционером для волос отеля, потому что, судя по всему, стрижка Дома не нуждается в кондиционере.

Гель для душа пахнет им, и я намыливаюсь им дважды, но мне все равно нужно найти этот одеколон.

Одна только мысль о его одеколоне вызывает воспоминания о запахе прошлой ночи. Он держит меня, пока я прижимаюсь к нему, вдыхаю его шею.

Тепло разливается где-то внизу живота.

Я помню его руку между моих ног. Я помню его рот на моем.

Я протягиваю руку и выключаю воду.

У нас не было секса прошлой ночью. У нас уже был секс, так что я знаю, что я чувствую там внизу после этого. Я чувствую боль. Припухлость. Но сейчас я ничего этого не чувствую, так что у меня определенно не было члена Доминика внутри прошлой ночью.

Я ценю, что мы не сделали этого, когда оба были совершенно пьяны. Но если Дом тоже чувствует себя лучше, то мы это изменим.

Я протягиваю левую руку, чтобы открыть стеклянную дверь душевой кабины. Но вместо того, чтобы беззвучно коснуться металлической ручки, моя рука касается ее со звоном.

Я отдергиваю руку и смотрю на свою ладонь.

Здесь слабое освещение, но нельзя не заметить толстую золотую полоску на нижней стороне моего безымянного пальца.

Я смотрю на него.

Три вдоха я смотрю на руку.

Кольцо на моем безымянном пальце.

Мой следующий вдох прерывистый, и я медленно вращаю рукой.

Следующий вдох полностью останавливается.

На меня смотрит гигантский круглый бриллиант.

Его…

Я задыхаюсь при следующем вдохе.

Это так красиво.

Потрясающе. Красиво.

В широкую полосу инкрустирован ряд бриллиантов, подчеркивающих крупный камень.

«О, Боже», – шепчу я.

Я поднимаю правую руку, чтобы коснуться бриллианта.

«О, Боже!» – на этот раз говорю я громче.

Потому что я замужем.

Я замужем за Домиником.

ГЛАВА 12

Вэл

Одетая только в черную рубашку на пуговицах, которую я нашла висящей в ванной, я распахиваю дверь; мои высушенные полотенцем волосы уже пропитывают хлопчатобумажную рубашку.

Дом все еще в постели, но теперь он лежит на спине, откинувшись на кучу подушек, заложив руки за голову, одеяло на бедрах и выставив напоказ свой голый торс.

Мой рот открывается и закрывается.

Насколько этот человек реален?

Мышцы живота Дома напрягаются, как будто мой взгляд действует на него, как прикосновение, и я заставляю свой взгляд подниматься по его телу.

Я снова открываю рот, но не знаю, что сказать.

Здесь и там есть крошечные кусочки, всего лишь секунды, воспоминаний.

Помню, как мы где-то стояли с Домом.

Помню, как я к нему прижалась. Но неужели мы на самом деле…?

Дом поднимает брови и поднимает одну из своих рук. Левую руку. Которую он держит перед собой, показывая мне толстое золотое кольцо, обвивающее его безымянный палец.

Я дрожащей рукой поднимаю руку, обращенную к нему ромбом.

«Мы поженились», – пропищала я.

«Мы поженились». Доминик, как всегда спокойный, кивает головой на мою руку. «По крайней мере, мы сделали это со стилем».

Я переворачиваю руку обратно, чтобы видеть блестящую сторону. «Я…» – из меня вырывается смех. «Мы серьезно это сделали?»

«Мы серьезно это сделали».

Мой взгляд мечется между моим бриллиантом и моим… мужем. Моим новоиспеченным мужем, который кажется слишком спокойным.

Я опускаю руку. «Как это произошло?»

«Если память не изменяет, то всего в нескольких дверях от тайского ресторана, где мы были, есть часовня». Он пожимает плечом. «Полагаю, выпивка, разговоры о семье и хороших женщинах могли заставить нас вести себя немного опрометчиво».

«Немного?!» Паника сквозит в моих словах. «Доминик, мы поженились ».

Он ухмыляется. «Да, мы это сделали. А теперь иди сюда, жена».

«Доминик, мне нужно, чтобы ты был серьезен».

«Я абсолютно серьезен, Ангел. А теперь иди сюда, чтобы мы могли поговорить лицом к лицу». Дом откидывает одеяло, чтобы сесть. И у меня пересыхает во рту.

Он в боксерах. Только в боксерах. Но они задрались.

И милый Иисус… Его бедра.

Я знала, что они будут сильными и мускулистыми, но видеть их – это не то же самое, что сидеть на них. Потому что они еще и татуированы.

Его сочные бедра покрыты татуировками.

Я задавалась вопросом, насколько глубоко доходили татуировки Доминика. И теперь я знаю.

Они идут до самого низа.

Из-под его трусов-боксеров виднеются еще больше символов и узоров, которые опоясывают его ноги до щиколоток.

Доминик похлопывает по пустому месту на матрасе, и я открываю от него взгляд.

Кровать едва ли кажется безопасной территорией, особенно с таким взглядом, но мои ноги холодеют. И я, может, немного сумасшедшая, но я не умерла.

Я еще раз смотрю на свое кольцо, затем иду к кровати.

Я осторожна, когда сажусь, опуская переднюю часть его рубашки вниз, когда я сижу, скрестив ноги, лицом к нему. Длина достаточная, чтобы скрыть тот факт, что на мне нет нижнего белья.

Дом поворачивается так, что мы оказываемся лицом друг к другу. «Валентина, помнишь, что я говорил тебе об извинениях?»

Его вопрос не соответствует моим ожиданиям, поэтому мне требуется некоторое время, чтобы ответить. «Ты сказал, что никогда этого не делаешь».

Дом кивает. «Я также не лгу. И я не начну делать ни то, ни другое сейчас и притворяться, что мне жаль, что мы это сделали». Он кладет свою руку поверх моей, его большой палец подталкивает большой бриллиант.

«Но…» Почему я не могу придумать ни одного аргумента, почему это безумие? «Но мы даже не знакомы».

Он качает головой. «Не делай этого. Мы могли поторопиться с процессом. Или вообще пропустить большую его часть. Но мы знаем друг друга. Скажи мне, что нет».

Мой взгляд метался между ним и мной, и я видела, насколько он серьезен.

Я протягиваю правую руку и кладу ее поверх его левой.

Мой указательный палец ощущает реальность кольца, которое он носит.

«Мы знаем друг друга», – тихо признаюсь я, потому что это правда. «Я рассказала тебе больше, чем кому-либо за… долгое время». Месяц с лишним ежедневной переписки – это больше отношений, чем, как мне кажется, у меня когда-либо было.

«Я знаю. И я разговариваю с тобой больше, чем с кем-либо в моей семье».

Я не спускаю глаз с его кольца, потому что следующую мысль, которая приходит мне в голову, я не смогу высказать.

А как же любовь?

Мое сердце сжимается.

Я просто хочу любви.

Настоящая любовь.

Я хочу выйти замуж по любви.

Я прикусываю губу.

То, что у нас сейчас что-то не получается, не значит, что мы не сможем найти это вместе.

Он хороший человек.

Дом хороший человек. И его отношения с семьей доказывают, что он способен любить.

И если он не хочет с этим бороться, почему я должна?

Я поднимаю глаза. «И что же нам делать?»

Он кладет руку мне на голое колено. «Сначала мы совершаем половой акт».

Я поднимаю брови, а мои щеки горят. «Половой акт? Неужели люди все еще так называют это?»

Он перемещает другую руку из-под моей к моему голому бедру. «Я придерживаюсь традиций, когда дело касается брака».

«Как так?» – выдыхаю я, когда он поднимает руки выше.

«Брак не является настоящим до тех пор, пока он не будет консумирован».

Его большие пальцы задевают край рубашки.

"Что еще?"

«Брак делает нас семьей».

Мое бедное одинокое сердце сжимается так сильно, что оно почти лопается.

«Мне это нравится», – шепчу я.

Дом слегка сжимает мои ноги, затем он скользит выше, не останавливаясь, пока его большие пальцы не вдавливаются в мягкую складку в верхней части моих бедер. «Я верю в преданность. И доверие. И совместную жизнь».

Мои глаза были закрыты до последней части. «Жить вместе?»

«Жить вместе». Он дергает меня вперед и встает на колени.

Я издаю звук удивления, но он вырывается из моих легких, когда Дом кладет руку мне на грудь, чтобы снова уложить меня на матрас.

Он нависает надо мной. «Я не женюсь на такой чертовски сексуальной жене, а потом позволю ей жить в шести часах езды».

Мои ноги автоматически раздвигаются, давая место его бедрам. «Ты хочешь, чтобы я переехала в Чикаго?»

Доминик опускает свое лицо, пока оно не оказывается чуть выше моего. «Боюсь, я буду требовать этого».

«А что, если…» Я прижимаю руки к его голой груди.

«А что, если что, Коротышка? А что, если мы не поладим? Мы поладим». Он опускает бедра, и я стону. «А что, если мы не поместимся?» Он прижимается ко мне всем весом. «Мы идеально подходим друг другу. А если тебе нужно пространство, у меня большая квартира. Можешь занять свое пространство».

Он говорит, что это так просто. Так возможно.

Дом заставляет меня верить, что мы можем это сделать. Что мы можем заставить работать эту сумасшедшую пьяную выходку, которую мы знаем всего полтора месяца.

И, черт возьми, я этого хочу.

Я хочу его.

Мне нужен шанс построить будущее, о котором я едва ли смею мечтать.

Дом шевелится, касаясь губами моего уха. «Но самое главное, Валентина, когда ты переедешь ко мне, ты будешь проводить каждую ночь в моей постели».

Меня охватывает жар, смесь желания и потребности, когда я выгибаюсь к нему.

«Ладно», – тяжело дышу я.

"Хорошо?"

Я хватаю его за бока. «Да. Я перееду в Чикаго».

«И?» Дом вдыхает мне в щеку.

«И я буду спать с тобой», – усмехается Доминик, и я поправляю себя. «Я разделю с тобой постель».

Он переносит вес на один локоть, другой рукой расстегивая рубашку, которую я ношу. «Наша кровать».

«Наша кровать», – повторяю я, и эмоции застревают у меня в горле.

Его пальцы расстегивают последнюю пуговицу, и он раздвигает ткань, обнажая мою наготу.

«Мой ангел». Дом скользит пальцами вниз между моих грудей, вниз по моему животу и в мои кудри. У меня есть секунда, чтобы подумать, захочет ли он, чтобы я сбрил их, но затем он стонет. И я знаю, что я ему нравлюсь такой, какая я есть.

«Дом», – я приподнимаю бедра, прижимаясь к нему.

Он наклоняется к моему горлу, вдыхая мой запах. «Мне нравится, что ты пахнешь мной».

«Дом», – умоляю я.

«Интересно, ты везде пахнешь мной?»

«Пожалуйста!» – кричу я, не в силах больше терпеть его насмешки.

«Что, пожалуйста?»

«Пожалуйста, еще».

«Ты хочешь еще, мама? Ты хочешь, чтобы я дал тебе еще?» Мои бедра приподнимаются, как раз когда Дом скользит руками ниже. Его пальцы скользят по мне, мое тело готово к его. «Всегда такая чертовски мокрая для меня».

Я такая. Я всегда такая.

Затем он отрывается от меня. Полностью от кровати.

«Что ты…» Доминик стягивает с себя боксеры, и мои слова переходят в стон.

Это. Я хочу это.

Я чувствовала это. Я имела это внутри себя. Но вид его члена таким, у меня текут слюнки.

«Я собирался не торопиться с тобой. Провести немного времени языком в твоей киске. Но теперь тебе придется подождать». Он опускается на колени на край кровати. «Потому что твои мольбы о большем – это мой предел. И я хочу прямо сейчас засунуть свой член в эту сладкую маленькую киску».

Мой пульс так бешено колотится, что я не могу ответить. Я просто поднимаю руки, приветствуя его в своих объятиях.

Он падает на меня сверху. Его большое тело надо мной мгновенно успокаивает.

Мы никогда не были такими. Так открыто. Так голо. Так вместе.

Я скольжу руками вверх, чтобы схватить его затылок, впиваясь ногтями в его кожу, когда головка его члена упирается в мой вход.

Я притягиваю его к себе.

«Что тебе нужно?» – спрашивает он, и его голос становится глубже, чем я когда-либо слышала.

«Мне нужно, чтобы ты меня поцеловал».

Он это делает.

Доминик наклоняется к моим губам, и нежная ласка его губ – именно то, чего я хотела.

Его рот слегка касается моего, и он толкает бедра вперед. Совсем немного.

Он движется так медленно. Еще один дюйм.

Его губы приоткрываются, касаясь моих.

Еще один дюйм.

Я облизываю его рот.

Он стонет, но не двигается быстрее.

Наши рты смыкаются.

Еще один дюйм.

И мое тело готово принять его всего.

Он мне нужен весь.

Мне нужно, чтобы мы достигли совершенства.

Я провожу пальцами по его затылку. «Муж, пожалуйста».

Все его тело содрогается, и он откидывает голову мне на руку.

«Жена», – рычит он, затем снова прижимается своими губами к моим.

И он подает бедра вперед.

Дюймы сливаются воедино, пока я не наполнюсь. Наполнюсь, стону и царапаюсь, чтобы прижать его ближе.

Он движется, его член скользит во мне и обратно, его грудь вздымается надо мной, мои руки проникают всюду, куда только могут дотянуться.

Он просовывает руку между нами. Его пальцы обхватывают мой комок нервов, его скользкие пальцы работают со мной.

Его рот отрывается от моего и прижимается к моему уху. «Кончи для меня». Его бедра качнулись вперед. «Кончи, на этот член. Покажи мне, какой хорошей маленькой женой ты можешь быть. Покажи мне, что я заставляю тебя чувствовать».

Я так потеряна для ощущений, так потеряна для него, что достаточно еще одного прохода. Еще один круг его пальцев, и я распадаюсь на части, как он и просил.