Текст книги "Дом (ЛП)"

Автор книги: С. Тилли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

ГЛАВА 30

Дом

Выражение лица Валентины оправдывает каждую секунду, проведенную под иглой.

Ее глаза прикованы к моим коленям, и когда я опускаю резинку своих боксеров достаточно низко, чтобы мой член выскочил на свободу, она втягивает воздух. Как будто она затаила дыхание, ожидая увидеть это.

Я знаю, что я не сделал достаточно, чтобы заслужить еще один вкус ее сладости. Так что я не приму это. Пока нет. Но после последних двадцати четырех часов мне нужно чертово освобождение.

И ей тоже.

Моя рука обхватывает основание моего члена. Сжимает.

«Ты останешься там, Валентина», – говорю я, когда вижу, как она смотрит в другую сторону комнаты, словно подумывает о том, чтобы сбежать. «Это был долгий день». Я провожу рукой по всей длине, сжимая еще сильнее чуть ниже кончика. «А если ты убежишь, я догоню».

Вэл издает звук – что-то среднее между беспокойством и волнением.

Я обхватываю основание другой рукой и начинаю гладить. «Теперь проведи рукой по всей этой мягкой коже и прикоснись к себе».

«Доминик…» Она хочет возразить. Сказать мне, что она не возбуждена. Но я вижу это по ее глазам. Я вижу это по тому, как она не может отвести взгляд от моего члена. Я вижу это по тому, как поднимается и опускается ее грудь.

«Ты носишь мою чертову рубашку. И ты будешь трогать себя в ней». Я продолжаю двигать медленно.

Она колеблется.

«Если ты не кончишь к тому времени, как я закончу, я сам о тебе позабочусь. Так что если ты не хочешь, чтобы я сегодня ночью совал пальцы тебе в пизду, ты сделаешь то, что я скажу».

Она разрывается. Я знаю, что она разрывается. Потому что она тайно хочет, чтобы я прикоснулся к ней. Она хочет, чтобы я трахнул ее. Она просто еще не готова признать это.

«Сделай это сейчас, мама. Засунь руку в трусики и скажи мне, насколько ты мокрая».

Моя Валентинка откидывает голову назад и закрывает глаза.

Я собираюсь сказать ей, чтобы она продолжала следить за мной. Но тут она сбрасывает одеяла, которые были на ее ногах.

Теперь моя очередь затаить дыхание, когда она задирает подол моей толстовки. Она не снимает ее; она даже не задирает ее достаточно высоко, чтобы показать мне ее потрясающие сиськи; она просто задирает ее достаточно высоко, чтобы обнажить пояс своих брюк.

Ее наряд, с ног до головы в толстом хлопке, не должен быть сексуальным. Но она уже извивается, и неважно, во что она одета, потому что я готов кончить, просто глядя на нее.

Ее пальцы шевелятся, пытаясь просунуть их под повязку.

Я не вижу, что происходит, но я вижу очертания ее руки в штанах, когда она опускается ниже. А затем ее колени раздвигаются.

«Вот и все», – стону я. «Раздвинь ноги. Дай себе возможность поработать над этим маленьким клитором».

Она скулит. Черт возьми, скулит. И я сажусь.

Ее глаза все еще закрыты, но выражение ее лица – чистое удовольствие.

Я сползаю вперед и сижу на краю сиденья, широко расставив ноги, и продолжаю поглаживать свой член.

«Скажи мне, – требую я. – Скажи мне, что ты мокрая».

Она качает головой.

«Скажи мне, или я сам проверю».

Она сильнее зажмуривает глаза. «Я мокрая, ясно?»

«Насколько мокроя?»

Ее плечи повернуты, и мне кажется, она пытается опуститься ниже.

Черт, она что, засовывает палец внутрь?

«Насквозь».

Я стону. «Вот моя хорошая жена. Замочила эту щель, просто глядя на мой член».

«Я тебя ненавижу», – выдохнула она. И это заставляет меня улыбнуться.

«Лгунья». Я ускоряю движение. «И ты любишь этот член».

Она качает головой.

«Открой глаза, Валентина. Открой глаза и посмотри на меня».

Она пытается колебаться, но она так же готова, как и я. И когда ее голова наклоняется в сторону, и ее взгляд падает на мою длину, ее рот открывается.

Я хочу встать и засунуть свой член между этих губ.

Я хочу кончить на ее красивое личико.

Я хочу всосать ее татуированный палец в свой рот, пока она проглатывает меня целиком.

«Поспеши и кончай», – рычу я.

Моя рука кажется грубой на моем члене. Сухая кожа на коже почти болезненна. Но я больше никогда не буду использовать ничего, кроме сладких соков Вэл, чтобы смазать свой член.

Я сжимаю хватку еще сильнее.

Я так близко, и она тоже.

Другая рука Вэл скользит ей под рубашку, и я вижу, что она играет со своими сиськами.

«Иисус», – стону я в тот же момент, когда стон срывается с губ моей жены.

Ее глаза все еще прикованы к моему члену, и я начинаю гладить его быстрее.

Я уже не могу остановиться. За пределами всякого приличия.

«Продолжай играть с ними, Ангел. Ущипни эти красивые соски. Заставь себя кончить на свои пальцы».

Ее дыхание прерывается. А затем ее спина выгибается.

И я взрываюсь. Первая верёвка освобождения ударяет мою грудь, и глаза Вэл прикованы к ней, когда она падает с края. Пронзительный звук катится от нее и прямо через мои яйца, когда они выкачивают все, что у меня есть, на мою руку и член.

Вэл закрывает глаза, ее тело дергается, руки все еще остаются под одеждой.

И это самое прекрасное, что я когда-либо видел.

Даже лучше, чем в первый раз. Лучше, чем в Вегасе.

Потому что на этот раз она знает, кто я на самом деле.

Она знает, кто я на самом деле, и все равно кончает. И даже если я ее пальцем не тронул, она все равно отдалась мне.

Пока ее глаза все еще закрыты, я встаю и сокращаю расстояние между нами.

Потому что я сдержу свое слово. Я не трону ее идеальную киску. Но я ничего большего и не обещал.

Я хватаю ее за запястье, торчащее из штанов, и вытаскиваю ее руку.

Вэл издает испуганный звук и открывает глаза, но ее попытки вырвать свою руку из моей руки слабы.

И они не работают.

Я кладу ее три блестящих пальца себе в рот. И стону.

Черт, она на вкус как рай.

Держа ее за руку, я медленно вытягиваю ее пальцы, высасывая каждую каплю вкуса.

Она сжимает мою руку левой рукой, и вид моего имени, вытатуированного на ее коже, заставляет меня снова застонать.

Когда ее пальцы освобождаются от моих губ, я наклоняюсь и кладу ее руку ей на живот.

«Я делал плохие вещи, Валентина». Я провожу губами по ее розовой щеке. «Но я всегда буду добр к тебе».

ГЛАВА 31

Вэл

Кажется, что вес на моей спине, бедрах и ногах становится тяжелее.

Мой мозг еще не пришел в себя после сна, но я узнаю ощущение Доминика, распростертого на мне.

Не уверена, проснулся ли он, поэтому я стараюсь оставаться неподвижной, делая вид, что все еще сплю.

Не могу поверить, что я позволила себе это сделать вчера вечером.

О чем я думала?

Вес снова смещается, и что-то длинное и твердое упирается в мою задницу, за тем следует глубокий мужской стон.

Я отвернулась от Дома и его стороны кровати, поэтому позволила зубам вонзиться в нижнюю губу.

Мне это не нравится.

Я гребаная лгунья.

Я приоткрываю глаза, желая увидеть, восходит ли солнце, но все, что я вижу, это большая рука Дома перед моим лицом. Его рука полностью обнимает меня.

Его грудь прижимается к моей спине, когда он делает глубокий вдох, а мои волосы шевелятся, когда он выдыхает.

Да вставай же уже! Кричу я про себя. Мне надо в туалет, но мне нужно, чтобы он встал первым и ушел, потому что мне нужно хотя бы час ненавидеть себя, прежде чем я встречусь с ним сегодня.

Рука Доминика исчезает из виду, и затем он наконец отрывается от меня. В основном.

Я начинаю задаваться вопросом, что он собирается делать, когда что-то упирается мне в затылок. «Доброе утро, Ангел».

Я слишком ошеломлена, чтобы отреагировать, думая, что он застал меня врасплох. Но затем он слезает с кровати, и через мгновение дверь в ванную закрывается.

Он сделал это, думая, что я все еще сплю?

Почему?

* * *

«Чёрт», – говорю я, ни к кому не обращаясь, открывая один шкаф, затем другой, прежде чем наконец нахожу кружки.

Взяв одну, я удивилась ее весу, но у меня не было времени думать о черной керамике, так как я спешила наполнить ее кофе, который, к счастью, уже был приготовлен и ждал меня на подогревателе.

Когда Доминик проснулся, я прокралась по коридору в ванную, которую я заметила ранее, чтобы облегчиться. Но не желая разговаривать с ним, я бросилась обратно в кровать и притворилась спящей, пока не услышала, как он вышел из квартиры.

Я понятия не имею, где он. Может, у мафии где-то есть офис. Но из-за своей трусости я отстала от графика, поэтому я торопилась, чтобы подготовиться к веб-звонку, который у меня через – я проверяю телефон – две минуты.

Осторожно, чтобы не пролить, я пересекаю большую комнату, подхожу к большому обеденному столу между гостиной и лестницей и ставлю кофе рядом с ноутбуком.

Небо над Чикаго ярко-голубое, и хотя я волнуюсь и опаздываю, я не могу пожаловаться на вид.

Я нажимаю на ссылку на встречу и подключаюсь как раз в тот момент, когда часы переворачиваются.

На звонке пять человек, включая Бри, женщину, чей девичник я пропустила, чтобы накачаться наркотиками и выйти замуж за Доминика. Затем идут двое из нашей маркетинговой команды и еще один дизайнер, как и я. Наш босс должен был быть на звонке, но он написал по электронной почте, что не сможет приехать.

Я не грущу, что он его пропускает. Этот звонок, полный женщин, гораздо предпочтительнее.

«Доброе утро», – приветствую я всех, так как я последняя, кто присоединился.

«Чёрт, Вэл!» – насвистывает Бри и наклоняется ближе к экрану. «Это твоё новое место?»

Я могла бы себя ругать за то, что не вспомнила размыть фон. Но уже слишком поздно, потому что все наклонились к экранам, чтобы лучше рассмотреть, даже маркетологи, которых я едва знаю.

Я даже не могу их винить. С моего места за обеденным столом камера показывает массивные потолки, высококлассную, нелепо большую кухню и часть открытой лестницы, ведущей на второй уровень.

Выглядит точь-в-точь как пентхаус миллиардера.

Прежде чем я успела придумать, что сказать, Бри продолжила: «Я слышала, что ты собралась и переехала в Чикаго, но ты ничего не сказала об этом в выходные, поэтому я не была уверена, стоит ли верить».

Ее тон в основном ошеломленный, но в нем есть и крошечная доля обиды. И я решаю, что единственное, что можно сделать, это сказать правду.

Ну, это частичная правда.

«Ладно, так…» Я делаю глоток кофе, и все внимание переключается на меня. «Когда я видела тебя в последний раз, я не знала, что переезжаю».

«Это была пятница», – Бри качает головой. «Сегодня вторник».

Другой дизайнер, с которым я уже встречалась, смеется.

«Ну, если честно, я решила в субботу вечером». Я делаю большой глоток кофе. «Но это было только после того, как я вышла замуж в пятницу».

У Бри отвисла челюсть.

«О, поздравляю», – говорит кто-то из отдела маркетинга, но Бри его заглушает.

«Заткнись!» – практически кричит она. «Пожалуйста, скажи мне, что это было с тем чертовски горячим мужчиной, который тебя подобрал».

Я невольно ухмыляюсь. «Это он».

«Вы, ребята, даже не понимаете», – говорит Бри остальным участникам звонка, обмахиваясь веером. «Этот человек был… Я даже не знаю, как его описать. Как кинозвезда, которая только что вышла из тюрьмы. И это работает».

То, как она говорит о работе, заставляет меня смеяться, но должна признать, что описание довольно хорошее.

«Я хочу посмотреть!» – говорит один из сотрудников маркетинговой команды.

«Да, свадебные фотографии, пожалуйста», – кивает Бри.

Мне приходится напрягаться, чтобы сохранить улыбку на лице.

Я ничего не помню о службе. Ничего, кроме кусков секунд. И прежде чем я успеваю подумать о том, что говорю, я признаюсь: «Я не знаю, есть ли какие-то фотографии».

«Ты не…» Бри снова наклоняется ближе. «О, боже. Ты что, напилась, когда выходила замуж?»

Она хихикает, прежде чем я успеваю ответить. Но мои щеки начинают гореть, поэтому я прижимаю к ним руки, чтобы охладить их, и это, должно быть, все ответы, которые нужны всем, потому что теперь все реагируют.

Затем я вспоминаю о своем чертовом пальце в татуировках и убираю руки из виду.

Слава богу, все так отвлеклись, смеялись надо мной, что не заметили этих чертовых татуировок.

Мне придется что-то сделать, чтобы их скрыть, когда завтра я пойду в офис.

«Если его дом выглядит именно так, то это, должно быть, лучшее решение, принятое по пьяни, о котором я когда-либо слышал», – вмешивается маркетинговая команда. «А если он еще и в деле… Джекпот».

«Он неплох на вид». Я беру свой кофе правой рукой. «Начнем?» – спрашиваю я, пытаясь подсказать суть разговора.

«У меня есть еще вопросы», – говорит другой дизайнер, а все остальные кивают. «Где он работает? Вы явно не встречались с ним в нашей компании. Даже мистер Ритц живет только в трехкомнатной квартире». Она имеет в виду нашего босса, который заставляет нас всех называть его мистер Ритц вместо того, чтобы называть его по имени. «И я знаю это только потому, что он никогда не затыкается об этом. Как будто это какая-то фишка, а не доказательство того, что он может платить нам больше».

С тех пор, как я начала работать несколько лет назад, я работаю удаленно, поэтому я не знаю босса так же хорошо, как все остальные, но я не удивлена, что люди, которые часто ходят в офис, не являются фанатами. Вся эта история с мистером немного претенциозна.

Одна из девушек-маркетологов фыркает. «Да, я почти хотела бы, чтобы он был на этом звонке».

Ее товарищ по команде поднимает руку. «Давайте не будем сходить с ума».

«Да, серьёзно». Первая девушка уступает. «К тому же, он, вероятно, просто подумает, что платит нам слишком много, а не то, что Вэл подцепила себе папика». Она постукивает по подбородку. «А папик должен быть старше? Он старше?»

Я отложила в сторону все свои извращенные чувства по поводу Дома и моей ситуации и решила, что могу попробовать насладиться этим товариществом. «Ему сорок один, так что он немного старше».

«Сколько тебе лет?» – спрашивает Бри.

Я сжимаю губы, прежде чем ответить. «В этом месяце мне исполнится двадцать шесть».

Раздается смешок. «Да, я бы сказала, что это можно считать папиком. Чем он занимается? Генеральным директором или что-то в этом роде?»

«Ну, у него есть своя компания. Но я не знаю, как она называется». Я предполагаю, что у него должна быть какая-то компания. Мафиозное дерьмо или нет, вы не можете просто двигаться в обществе с огромными суммами денег и без объяснений этого.

Я слышу, как кто-то печатает на компьютере. «Как называется компания? Я хочу узнать».

«Слишком любопытный?» – смеется другой дизайнер.

"Смотри, Вэл там живет моей чертовой мечтой. Дай мне задать свои вопросы".

Я отпиваю кофе. «Не знаю».

«Что ты сказала?» – спрашивает Бри.

«Я не знаю, как она называется». Я вздыхаю и ставлю свой кофе. «Помнишь всю эту историю с пьяным браком? Я не планировал этого». Я игнорирую боль в груди, когда говорю это. Это не ложь. Я ничего этого не планировал. «Мы не были незнакомцами, но мы не связаны на общих работах или чем-то в этом роде».

Как только я это говорю, я тут же жалею об этом, потому что знаю, каким будет следующий вопрос.

«Как его зовут? Я поищу его имя». Любопытный маркетолог уже стучит по клавиатуре, и я знаю, что мне не избежать того, чтобы не назвать им имя.

Хорошая женщина может изменить твою жизнь.

Пришло время мне полностью погрузиться в тему.

«Я вышла замуж за Доминика Гонсалеса».

Другая дизайнер держит чашку с кофе у губ, делая глоток, и я наблюдаю, как она дергается, проливая темную жидкость себе на рубашку.

Руки девушки, которая была готова искать его на LinkedIn, все еще висят над клавиатурой, а не печатают.

А у Бри… рот Бри полностью открыт.

«Итак…» – неловко прерываю я тишину.

«Подождите». Вторая девушка из отдела маркетинга оглядывается, чтобы посмотреть на выражения лиц всех присутствующих. «Почему все знают, кто это? Он что, какой-то крутой парень из Чикаго или что-то в этом роде? Я только что сюда переехала».

Бри прочищает горло. «Господи Иисусе, я подумала, что он мне знаком».

Я пожимаю плечами. «Он очень милый».

Я хочу ударить себя. Он действительно милый. Что за глупость говорить о криминальном авторитете.

Звук заполняет звук щелчков клавиатуры.

«О черт, это он? Он в порядке», – говорит себе вторая маркетолог. «О, вот, он глава…» Она замолкает, и мне так хочется прижать руки к щекам.

Она думала, что нашла название его компании, например, «руководитель финансового отдела», но я знаю, что там написано, потому что только вчера искала его имя.

Доминик Гонсалес, предполагаемый глава чикагского мафиозного преступного синдиката.

Она начинает хихикать.

Много.

«Извини». Она закрывает рот рукой. «Извини», – снова говорит она, на этот раз приглушенно.

И тут Бри начинает смеяться. И любопытная маркетологша начинает.

А затем другой дизайнер, вытирая руки, испачканные кофе, о уже испорченную рубашку, фыркает. «Блядь, Вэл. Зачем ты вообще на этом совещании?»

Улыбка, которая начала появляться на моем лице, гаснет. «Что ты имеешь в виду?»

Неужели она теперь не хочет со мной работать?

Она закатывает глаза. «Ты хоть представляешь, насколько богат этот человек?»

Бри указывает на экран своего компьютера. «Посмотри, где она сидит. Я почти уверена, что она знает».

Я оглядываю квартиру, как будто она изменилась.

Я не думала об этом до этого момента. Но если я останусь с Домиником, то они правы, мне действительно не нужна эта работа.

Я пожимаю плечами. «Мне нравится работать».

Это не ложь. Мне нравится моя работа. Я бы не сказала, что я ее обожаю, но я в ней хороша. И приятно чувствовать себя продуктивной. И я работаю с четырнадцати лет. Я не знаю, что бы я делала с собой целый день, если бы у меня не было работы.

Первая девушка из отдела маркетинга поднимает руку. «Ну, мне не нравится работать. Так что если вы когда-нибудь захотите превратить свой дуэт в тройку, просто дайте мне знать. Я бы с удовольствием завела папика».

«Я не делюсь». Слова вылетают из моего рта прежде, чем я успеваю их остановить.

«Чёрт, – Бри растягивает слово. – Уже звучит как член семьи».

ГЛАВА 32

Дом

«Как это ничего нет?» Я отворачиваюсь от экранов, за которыми стоит Джоуи, и меряю шагами голый пол.

«Если бы этот придурок не забыл свой телефон дома, все было бы проще», – ворчит Джоуи и поворачивается к другому дисплею.

«Ну что ж, его ошибки и неприятности позади», – стискиваю я зубы.

Удары были нанесены с интервалом почти в месяц. И кроме того, что наши люди умирают от отравления свинцом, нет ничего, что связывало бы места преступлений. Они даже не использовали один и тот же тип пуль.

Нам удалось найти автомобили, которые использовались в первых трех случаях. Все они были угнаны с случайных парковок и все с тонированными стеклами, поэтому даже когда мы находим их на камерах видеонаблюдения, невозможно определить, кто находится внутри.

Но мы не можем найти машину, на которой скрылся преступник моего кузена.

Джоуи – лучший человек, которого я знаю, в поиске вещей, так что он справится. Но ожидание убивает меня.

Все места, куда мы приходили, были пусты. Мы всегда опаздываем. И это становится чертовски утомительным.

Я провожу рукой по волосам.

Мне нужно, чтобы Валентина снова погладила меня по голове.

Мне нужно, чтобы Валентина снова посмотрела на меня с улыбкой.

Я постукиваю пальцами по боку, а затем достаю телефон из кармана.

Я: Ты вчера мало ела. Продукты привезли сегодня утром, но закажи что-нибудь на обед. Я буду дома через пару часов.

Я нажимаю «отправить» и жду, ответит ли она.

Она этого не делает.

Я этого заслуживаю.

Мой телефон начинает звонить.

Я глупо ожидаю увидеть на экране «Мою Валентинку».

Это не она. Но я все равно улыбаюсь, потому что это ее старший брат.

Я позволяю ему звонить, пока иду по почти пустому складу, подальше от Джоуи, чтобы обеспечить себе хоть какое-то уединение.

«Привет, Кинг».

«Дом».

Похоже, ему просто невыносимо быть вежливым. И это заставляет меня улыбаться еще шире.

«Чему я обязан таким удовольствием?» Я прислоняюсь к стене.

«Хватит нести чушь. Ты забрал мою сестру, потому что тебе что-то нужно. А теперь что?»

Я цокаю языком. «Сейчас, сейчас. Я ничего не забирал». В основном правда.

«Чушь собачья, – огрызается он. – Происходит что-то еще, черт возьми, и я хочу знать, что именно».

«Я не знаю, о чем ты говоришь, брат». Я сохраняю свой тон раздражающе небрежным. «Но ты можешь спросить Вэл».

«Она не отвечает на мои звонки».

«И что это тебе говорит?» – поддразниваю я его.

Кинг вздыхает. «Просто скажи мне, что тебе нужно. И если мы сможем тебе помочь, то мы поможем. А потом ты отправишь Вэл обратно домой».

Мое чувство юмора исчезает. «Ты поможешь, потому что это то, что ты обязан сделать по чести. А Вэл останется там, где она есть».

«Ты не будешь держать ее против ее воли».

Я усмехаюсь. «Это чертовски лицемерно, слышать это от тебя».

«Ты ее обманул!» – кричит Кинг в трубку.

Шип попадает в цель.

Хотя я не думаю, что он действительно понимает, как. Как сильно я ее обманул. Как я расставил ловушку, сделанную специально для нее. Как я все это спланировал и держал ее в неведении.

«Я сделал то, что должен был». Я завершаю разговор.

Я сделал то, что должен был.