Текст книги "Дом (ЛП)"

Автор книги: С. Тилли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

ГЛАВА 65

Парень из гостиной

Господи Иисусе, блядь.

Доминик Гонсалес, мать его, смотрит на меня своими холодными голубыми глазами.

Я пытаюсь отступить, отшатнуться. Но эти ублюдки не двигаются с места.

Дом подходит ближе, и мне приходится бороться, чтобы снова не блевать.

Он…

Я борюсь с рвотным рефлексом.

Он просто пробил грудь Хендри кулаком.

И он сделал это, не издав ни звука.

«Я тебе скажу!» – кричу я, прежде чем он успевает подойти поближе. «Наш… наш куратор – парень по имени Кейси. Его номер постоянно меняется, но завтра он пришлет мне сообщение на телефон, чтобы проверить».

Дом кивает и сгибает руку вокруг окровавленного кастета. «Я предполагаю, что есть какой-то код подтверждения, чтобы он знал, что это ты».

Я не спускаю глаз с его руки. «Сохрани мне жизнь, и я сам это напечатаю».

Главарь мафии издает напевающий звук, как будто он обдумывает это. «Кажется, это будет хлопотно».

Мои ноги начинают дрожать.

«У меня есть кое-что еще», – мой голос становится все более неистовым с каждым словом, когда он приближается на шаг.

«Что это?» – спрашивает меня Дом.

Я заставляю себя поднять взгляд, чтобы встретиться с ним. «Тот, кто нас нанял, хотел, чтобы вы думали, что за этим стоит кто-то другой».

"ВОЗ?"

«Кто-то по имени Ганс», – говорю я ему. Я не знаю, что это имя должно означать, но Дом приподнимает бровь.

«Они хотят, чтобы я поверил, что какой-то ублюдок, занимающийся торговлей людьми, нанимает головорезов, чтобы убить меня?»

«Я не знаю, чувак!» – пытаюсь я его убедить. «Я даже никогда раньше не слышал этого имени».

«Каковы были ваши точные инструкции?» – спрашивает он меня.

Он такой спокойный, такой холодный. Это даже страшнее, чем если бы он кричал мне в лицо.

«Я-если». Мне приходится сглотнуть. «Если бы нас поймали, мы должны были сказать вам, что нас нанял Ганс».

Он продолжает смотреть на меня, как будто я какой-то научный эксперимент. «А почему ты этого не сделал?»

«Потому что я хочу жить, чувак!» – кричу я.

Дом подходит ближе, пока наши лица не оказываются всего в футе друг от друга. «И почему ты думаешь, что я оставлю тебя в живых?»

Он резко поднимает подбородок и хватает меня за голову.

Затем-

ГЛАВА 66

Дом

Шея мужчины издает громкий щелчок.

Все трое моих людей отпускают меня, и новый мертвец падает на пол.

В Альянсе нет места милосердию.

И теперь я – Альянс.

* * *

В комнате темно, когда я вхожу. Фигура Валентины все еще спит под одеялом. Я хочу пойти прямо к ней, но мне нужно смыть уродство моей ночи.

Я так и делаю.

Запах ее средств для душа сохраняется в ванной, подтверждая, что она делала то же самое перед сном.

По дороге сюда я прочитал сообщение от Дока. Он сообщил, что она отделалась всего несколькими царапинами и синяками. Он очистил и проверил ее ладони на наличие мусора и порекомендовал мазь и пару бинтов. Он также сказал мне, что она хочет принять душ, и сказал, что сама обработает их потом.

Когда я ступаю под обжигающие брызги, я понимаю, что не могу злиться на ее решение. Я понимаю, что нужно смыть с себя плохой день. И хотя доктор и его жена могли бы подождать внизу, пока она примет душ, а потом обработать ее руки, не думаю, что я бы согласилась, чтобы мой Ангел был голым, пока кто-то еще был в квартире без меня.

Я намыливаю ладонь геля для душа, затем энергично растираю им грудь и руки вверх-вниз. И снова, скрабируя торс и ноги. Я делаю большой выжимкой геля для душа от Valentine's и вдыхаю чистый аромат, пока грубо мою лицо.

Я никогда не чувствовал себя таким потрясенным во время убийства. У моих ног было слишком много мертвецов, чтобы я мог их даже сосчитать. Но сегодня. Все было по-другому. Тот человек…

Я закрываю глаза и опускаю лицо прямо под воду.

Услышав, как этот человек говорит о Валентине таким образом, я раскололся. Это разделило меня на две части. Человека. И убийцу. И без привязи насилие внутри меня полностью вырвалось на свободу.

Даже Роб держался на расстоянии шага от меня, когда мы выходили из подвала.

Но я не жалею о том, что сделал.

Мертвецы никогда никому не расскажут, как они умерли. Но мои люди поговорят между собой. Слухи разойдутся. И тогда люди поймут. Они наконец поймут, насколько моя жена недоступна для траха. Что даже малейшее пренебрежение к ней приведет к тому, что я разобью им сердца в груди.

Я открываю рот и наполняю его водой.

Прополоскав, я выплевываю, смывая металлический привкус, который застрял в горле. Затем я выключаю воду.

Когда я вижу пустой крючок для полотенца рядом с душем, у меня возникает нелепое желание рассмеяться, вспоминая, как Вэл бросила в меня этот чертов тостер.

Мои мокрые ноги шлепают по полу, пока я иду за полотенцем.

Не желая терять ни минуты, я вытираюсь как можно быстрее, натягиваю чистые боксеры и захожу в спальню.

Вэл не изменила позу; она по-прежнему лежит на животе – голова отвернута от меня, дальняя нога согнута, ступня у края кровати.

Моя потребность быть рядом с ней пересиливает потребность в скрытности.

Я забираюсь на кровать, ползком до тех пор, пока не доберусь до нее, затем опускаю вес, позволяя своему телу прижать ее к матрасу. Я наслаждаюсь мягкостью ее идеальной задницы, прижимающейся к моему паху, и утыкаюсь лицом в ее затылок. Но мне нужно больше, поэтому я сгибаю ногу, кладя ее поверх ее, мое бедро против задней части ее ноги, моя грудь против ее спины, и моя рука поверх ее руки перед нашими лицами.

Я выстраиваю наши тела в линию настолько, насколько это возможно.

Но это недостаточно близко.

Я протягиваю свою ногу мимо ее ноги, обхватываю ее лодыжку и оттягиваю ее ногу назад.

Я хватаю запястье ее вытянутой руки и провожу ею по кровати к нашим телам так, чтобы ее рука была согнута, а ладонь оказалась около лица.

Я обнимаю ее, прижимая к себе своими конечностями.

И я прижался ртом к ее волосам, вдыхая ее дыхание прямо в свое тело.

Валя издает сонный стон. И я прижимаю ее крепче.

Она мне нужна.

Мне нужно обеспечить ее безопасность.

Мне нужно, чтобы она была счастлива.

Мне нужно оставить ее при себе.

Всегда.

ГЛАВА 67

Вэл

Я делаю глоток кофе, прежде чем поставить кружку на туалетный столик рядом с раковиной.

Доминик разбудил меня кофе, и с этого началась и закончилась лучшая часть этого утра.

Я снова беру кружку и делаю еще больший глоток.

Я думаю о той маленькой бомбе, которую Дом бросил мне, вручив кружку… без которой я могла бы обойтись.

Провести ночь с Кингом, Саванной и Аспеном в уединенной хижине – не самая лучшая идея. На самом деле, это звучит как очень, очень плохая идея. Добавьте сюда сумасшедшего друга Кинга Неро и его жену Пейтон, и это становится ужасной идеей. Ужасной идеей. И я не могу поверить, что кто-то думает, что это будет расслабляющей идеей.

Я знаю, что теперь мы все должны быть одним большим счастливым Альянсом, но, по правде говоря, я понятия не имею, разговаривал ли Доминик с Кингом с того дня. Ну, кроме того, что Кинг, по-видимому, позвонил Дому вчера вечером, чтобы пригласить нас в Колорадо. И я не знаю, понял ли Кинг когда-нибудь, насколько я был в неведении относительно всего этого. И я не знаю, как Дом и Неро поладят, но я знаю, что Неро безумно защищает свою жену… Так что в конечном итоге это множество больших, выдающихся личностей и женщин, которыми они одержимы, все забиты в одну каюту.

Что может пойти не так?

Учитывая, что приглашение поступило в последнюю минуту, я не думаю, что они на самом деле планировали нас приглашать.

Я кривлюсь, глядя на себя в зеркало.

Вероятно, это потому, что я избегаю звонков Саванны – отправляю ей сообщения спустя несколько часов после того, как вижу, как звонит мой телефон, и никогда не перезваниваю ей.

Я стону, стаскивая полотенце с волос. Мне понадобится больше, чем чашка кофе, чтобы подготовиться к тому, что она устроит мне сегодня вечером.

Я не спеша увлажняю и расчесываю волосы. Дом сказал, что у меня есть два часа на сборы, и это было час назад. Так что у меня еще должно быть достаточно времени, чтобы закончить прическу, макияж и упаковать вещи.

Мы летим на частном самолете в Денвер, и хотя это только подтверждает, что вся наша первая встреча была подставой, я с нетерпением жду возможности не лететь коммерческим рейсом. Не то чтобы мне нужно было брать с собой так много вещей на одну ночь. Но так мне не придется возиться с вещами дорожного размера, и я смогу положить все это в одну сумку.

Я открываю шкафчик рядом со мной и останавливаюсь.

Вчера вечером я была немного не в себе после душа и не нанесла на ладони крем с антибиотиком, как мне сказал врач.

Он был очень мил, как и его жена, но я не хотел находиться среди незнакомцев, поэтому я поспешно провел его осмотр и попросил их уйти.

Вздохнув, я достаю большую кожаную сумку на молнии, которую мне дала жена доктора перед уходом, и которую я просто засунула в шкаф, не открывая. Она потертая и выглядит как винтажная докторская сумка.

Я краем глаза наблюдал, как Док положил в сумку несколько дополнительных бинтов и тюбик крема, но его жена сказала мне, что уже наполнила ее обычными предметами первой помощи, поэтому мне следует держать ее под рукой, поскольку они могут мне пригодиться.

Сумка оказалась тяжелее, чем я ожидала. Я с грохотом поставила ее на прилавок и расстегнула молнию.

Антибиотический крем прямо сверху, поэтому я достаю его первым, затем два бинта и откладываю их в сторону. Затем я перебираю остальное содержимое, просто чтобы знать, что здесь.

Еще бинты – всех размеров – градусник, флакончик спирта, флакончик йода, маленький пакетик с чем-то, похожим на медицинский пинцет, коробка тампонов – интересно – пакетики с порошком для свертывания крови – ух ты – что-то похожее на швейный набор для швов – еще один ух ты – флакончик обезболивающих и еще один флакончик антибиотиков с моим именем на нем – думаю, это может пригодиться – и… Я вытаскиваю последний предмет полностью. Тест на беременность?

Я долго смотрю на коробку.

Зачем это должно быть в аптечке?

Мой взгляд снова устремляется на бутылочки с рецептурными таблетками. Может быть, есть определенные препараты, которые нельзя принимать во время беременности, поэтому сначала стоит провести тест?

Я убираю коробку обратно в сумку, и тут меня посещает мысль.

Я ставлю коробку на место и открываю ящик на бедре.

Вот там, прямо наверху, мои противозачаточные таблетки.

Я принимаю их каждое утро. Стараюсь принимать их в одно и то же время. Я не всегда точна, но всегда до полудня.

Мои руки начинают дрожать, когда я достаю пакет из ящика. Я еще не приняла сегодняшнюю дозу, поэтому я осторожно проталкиваю таблетку через тонкую фольгу на обратной стороне пакета.

Я кладу ее в рот, но во рту внезапно становится слишком сухо, чтобы проглотить крошечную таблетку, поэтому мне приходится запивать ее кофе, чтобы проглотить ее.

Но мои глаза не могут понять, что я вижу. Потому что, согласно таблетке, которую я только что принял, я опоздал на три дня.

У меня никогда не бывает задержек месячных.

Меня охватывает волна тошноты, но я отгоняю ее.

Это всего лишь мое воображение. Мой разум играет со мной.

Я не беременна.

Я не могу быть беременной.

Я кладу таблетки обратно в ящик и захлопываю его.

Затем потяните ее обратно и откройте.

Мне нужно их упаковать.

Я поднимаю пакет и кладу его на прилавок, пока тест на беременность издевается надо мной из кожаной сумки.

Стоит ли мне его принимать?

Я застыл и уставился на него.

Что бы я вообще делала, если бы была беременна?

Оставил бы я его себе?

Я смотрю на свое тело, завернутое в полотенце.

Могу ли я действительно привести в этот мир ребенка? Родить ребенка от Доминика Гонсалеса, человека, который управляет долбаной мафией?

Мои руки дрожат, когда я прижимаю их к животу.

Я так хотела свою семью, сколько себя помню. Я даже исследовала, сколько будет стоить пойти в банк спермы и просто забеременеть.

Я не знаю, сделала бы я это когда-нибудь. Но я была убеждена, что никогда не влюблюсь в кого-то.

Влюбляться.

Что-то сжимает мое сердце, но я не могу понять, что это за чувство.

Он почти… пустой.

Потому что я думаю, что влюбляюсь в Доминика. Думаю, я уже там. Но я не думаю, что он чувствует то же самое, и мысль о безответной любви слишком невыносима.

И родить ребенка от человека, который не любит меня в ответ…

Я снова смотрю на тест на беременность.

Прошло всего три дня.

Я испытал большой стресс.

Я не пропустила ни одной таблетки.

Мой взгляд перемещается на упаковку таблеток.

Не забыл ли я взять его в Вегасе?

Я имею в виду, что я была под кайфом всю ночь, но сейчас правильный день. Так что, если только он не нашел мои таблетки и не выбросил одну на утро после нашей свадьбы, я, должно быть, приняла ее. Плюс, у меня с тех пор были месячные.

Я хватаю телефон со стойки и быстро ищу информацию об эффективности противозачаточных таблеток и о том, что происходит, когда задержка составляет три дня.

Ответы, которые я нахожу, не являются исчерпывающими.

Эффективность таблетки составляет от девяноста трех до девяноста девяти процентов. И учитывая, что я не всегда принимаю ее в одно и то же время, я думаю, это означает, что я нахожусь на нижнем пределе. То есть, есть семь процентов вероятности забеременеть каждый раз, когда я занимаюсь сексом с Домиником. Которому не помогает тот факт, что мы никогда не пользовались презервативами. Даже в тот первый раз в аэропорту. И я не думаю, что мы когда-либо говорили об этом.

Я положил телефон.

Интернет также говорит мне, что задержка на три дня может быть связана с рождением ребенка, стрессом или чем угодно еще.

Я беру свою кружку с кофе.

Вот почему Доминик не надел презерватив в аэропорту? Потому что он всё это время планировал жениться на мне?

Мы, очевидно, никогда не говорили о детях. Нас там нет. Нас там нет и близко. Наши отношения были построены на лжи и обмане. И я уже наполовину ненавижу себя за то, как легко я просто отодвинула все это в сторону, просто потому что я хочу, чтобы это сработало. Потому что я хочу быть с Домиником.

Я начинаю отпивать кофе, потом понимаю, что делаю, и наклоняюсь, чтобы выплюнуть его в раковину.

Если я беременна, не думаю, что мне можно употреблять кофеин.

«Что-то не так с твоим кофе?» – голос Доминика пугает меня так, что я кричу. Он усмехается и берет кружку из моей руки, затем подносит ее к носу, чтобы понюхать. «Я уже выпил две чашки, и мне показалось, что это вкусно».

Ужаснувшись от того, что меня поймали, я говорю первое, что приходит в голову: «Там был волос».

Дом поднимает бровь. «Хочешь, я принесу тебе новую кружку?»

Я качаю головой, надеясь, что румянец на моих щеках вызван его страхом, а не моей истерикой из-за возможной беременности.

Глядя на него, я признаюсь себе, что эта идея не так ужасна, как должна быть. И не только потому, что он выглядит невероятно красивым в своих черных брюках и белой рубашке. И не потому, что его глаза – самое красивое, что я когда-либо видел. И не из-за моего имени, вытатуированного у него на шее.

Это всего лишь он.

Он хороший человек.

Хороший муж.

«Ты хочешь…» – начинает говорить мой внутренний голос, собираясь спросить его, хочет ли он детей, но я обрываю себя. «Мы обмениваемся рождественскими подарками?»

Он слегка прищурился, словно знал, что я собираюсь сказать что-то еще. «Тебе не нужно ничего мне дарить, Шорти».

Я выбрасываю из головы все мысли о детях. «Ты что-нибудь мне подаришь?»

Его рот растягивается в ухмылке. «Я не скажу тебе, какой у тебя подарок».

«Так ты мне что-то подарил?» Кроме как беременность.

Я качаю головой. Мне нужно перестать думать об этом.

Я, блядь, не беременна. Я просто опоздала.

«Заканчивай готовиться. Ты уверена, что не хочешь еще?» – Дом указывает на мою кружку в своей руке.

«Я уверена», – бормочу я, замечая на кончиках пальцев Доминика пятно, похожее на синяк.

Он видит, что я смотрю, но ничего не говорит, просто опускает подбородок и говорит мне: «Один час».

Я смотрю, как он выходит из ванной, и жду, пока за ним не закроется дверь, прежде чем снова повернуться к стойке.

Часа недостаточно, чтобы со всем этим разобраться, поэтому я застегиваю сумку доктора и засовываю ее обратно в шкаф. Мне нужно закончить собираться.

И я не беременна.

ГЛАВА 68

Дом

Я спускаюсь по лестнице впереди Валентины, затем предлагаю ей руку помощи при выходе из самолета.

Я знаю, что она не любит летать, но она весь день ведет себя как-то особенно напряженно. И когда она немного пошатнулась на последней ступеньке, я сжимаю ее руку крепче.

«Ты в порядке?» – в моем голосе слышится искреннее беспокойство.

Вэл кивает головой.

«Валентин».

Она вздыхает. «Я немного нервничаю».

Я кладу руку ей на спину, направляя ее к большому внедорожнику, в который Роб уже загружает наши сумки. «Никто не знает, что мы здесь. А даже если бы и знали, они не смогут отследить нас до хижины», – говорю я ей, предполагая, что она говорит о парнях, которые пытаются меня убить.

«О, эм, это не то». Она моргает, глядя на меня. «Но теперь, когда ты об этом упомянул…»

Я скольжу рукой вниз и шлепаю ее по заднице. Затем я ласкаю ее задницу, потому что это слишком вкусно, чтобы не сделать этого, особенно в этих эластичных джинсах, которые выглядят так, будто нарисованы на ней.

Мы подъезжаем к Suburban, и я помогаю ей забраться на заднее сиденье, а затем следую за ней.

Как только Роб садится за руль, я поворачиваюсь к Вэл. «Из-за чего ты нервничаешь?»

Она выдыхает. «Просто вижусь со всеми, я думаю».

Я хмурю брови. «Что ты имеешь в виду?»

Вэл пожимает плечом, прежде чем наконец повернуть голову и посмотреть на меня. «Я просто не хочу, чтобы это было неловко. Понимаешь?»

Я качаю головой. «Я не знаю».

Она дергает за край своего не совсем белого свитера, заставляя меня пожалеть, что я не настоял на том, чтобы она снова надела куртку, прежде чем мы выйдем из самолета. Здесь не так холодно, как дома, но я не хочу, чтобы ей было некомфортно.

«Ты знаешь о нашей…» Она поднимает одну руку, чтобы сделать круговой жест. «История родителей. И я знаю, что все это было в прошлом, но я очень много работала, чтобы понравиться им».

Я сжимаю челюсти. «Они?»

«Кинг и Аспен», – спокойно поясняет она, словно не разжигая во мне гнев снова. «Я просто не хочу, чтобы они… Не знаю. Злились на меня. Или были разочарованы».

«Какого хрена они должны злиться или разочаровываться? Они могут злиться на меня, но это уж мне решать. Ты ничего плохого не сделала, Энджел». Я стараюсь говорить ровным тоном.

Вэл отводит от меня взгляд. «Я не сопротивлялся».

Я расстегиваю ремень безопасности и скольжу по сиденью, пока не оказываюсь рядом с ней.

Когда она не смотрит на меня, я хватаю ее за подбородок и поднимаю ее лицо к своему. Глядя ей в глаза, я говорю ей правду. «Ты не собиралась со мной бороться, Валентина. Ты моя. Ты ничего не могла сделать, чтобы это было неправдой». Ее челюстные мышцы двигаются, когда она глотает. «Скажи мне».

«Я твой».

Я делаю глубокий вдох через нос, наполняя легкие воздухом.

Я искала, я понимаю, но твой мне гораздо лучше.

«Повтори это еще раз», – требую я.

Она смотрит мне в глаза и говорит: «Я твоя».

Мои губы на ее губах.

Я крепче держу ее за подбородок и провожу пальцами другой руки по ее волосам, придерживая ее затылок и направляя ее наклон в сторону, чтобы я мог углубить поцелуй.

Вэл не просто позволяет мне, она участвует. Она хватает меня, тянет к себе.

Я подползаю ближе, испытывая искушение расстегнуть ее ремень безопасности и посадить ее к себе на колени. Но я не собираюсь рисковать ее безопасностью.

Затем она проводит ногтями по моему затылку, и по моим рукам пробегает дрожь.

Разорвав поцелуй, я опускаю лицо к ее плечу. «Сделай это еще раз».

Вместо того чтобы царапать ногтями кожу моей головы, она слегка проводит ладонью по моим коротким волосам.

Я обнимаю ее, и ее тело содрогается.

«Мне нравятся твои волосы», – шепчет она.

Я сжимаю ее. «Мне тоже нравятся твои волосы».

«Спасибо». Ее ладонь снова проводит по моей голове. «Раньше мне это не нравилось, а теперь нравится».

Я провожу рукой по ее спине, чтобы поиграть с кончиками ее густых, блестящих волос. «Почему тебе это не нравится?» Я немного поворачиваю голову, так что мои губы почти касаются ее шеи.

«Обещаешь, что не рассердишься?»

Я начинаю отстраняться, но она снова царапает ногтями мою голову. «Я обещаю», – лгу я. «А теперь скажи мне».

Она снова стала использовать ладонь на моей голове. «После похорон моего отца, когда я впервые увидела Кинга и Аспена, я начала их ненавидеть». Мне приходится заставлять свое тело не реагировать, не напрягаться. «Это была не их вина. Мне просто всегда нравилось, что у меня папины волосы, но в тот день…» Она пожимает плечами, поднимая мою голову движением. «Я начала тайком таскать остатки краски для волос у мамы. У меня всегда были из-за этого проблемы, потому что она не могла не заметить, что мои волосы стали темнее. Но когда я стала достаточно взрослой, чтобы устроиться на работу, я сама покупала коробки и красила их дома».

«Потому что вы не хотели быть похожими на них?»

Я чувствую, как она кивает. «Довольно. Каждый раз, когда я видела свой натуральный цвет волос, я вспоминала, что у моего отца были и другие дети, о которых он мне никогда не рассказывал».

«Когда ты перестала их красить?» – спрашиваю я, сдерживая гнев внутри.

«Пару лет назад. Парикмахер убедил меня вернуться к моему натуральному цвету. Он сказал, что это слишком красиво, чтобы его замазывать».

Я прижимаюсь губами к ее открытой шее. «Я чувствую то же самое к каждому дюйму тебя».

«Доминик», – тихо отчитывает она, вероятно, смущенная тем, что Роб это слышит.

Но я не стыжусь того, как сильно она меня возбуждает.

Я снова целую ее шею, затем отстраняюсь. «Сколько еще?» – спрашиваю я Роба.

«Еще сорок, босс».

«Хорошо», – отвечаю я, сползая на бок, пока моя голова не оказывается на мягких коленях Вэл, а мои ноги не упираются в дверь. «Как раз хватит времени вздремнуть». Я тянусь и хватаю Вэл за руку. «Продолжай чесать мне голову, Малышка».

Я опускаю глаза. Достаточно времени, чтобы вздремнуть. И дать своей ярости закипеть.