Текст книги "Плохие мальчики никогда не влюбляются (ЛП)"

Автор книги: С. Дж. Сильвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Глава 32

Исайя

– Пошёл прочь, Исайя. Она моя. Ты владел ею целыми неделями. – Слоан подняла бровь с привычным для неё ядовитым блеском в глазах – таким, каким смотрела только на меня.

Я стоял, лениво прислонившись к стене в женском коридоре, скрестив руки на груди. Безумие начиналось здесь с рассвета – хуже, чем в зоопарке. Девчонки носились с мокрыми волосами, некоторые – с зелёной грязью на лицах (оставляли только глаза – жутковато). Одна пронеслась мимо в полотенце, завизжала при виде меня – и ткань соскользнула. Я резко зажмурился, шагнул вперёд – и столкнулся со Слоан.

– Она моя девушка, Слоан. Да, я был с ней неделями, но она лежала в коме. Не считается.

– Ещё как считается!

– Божечки, да хватит вам! – Смех Джеммы окупил все пять минут моего стояния здесь. – Пусти его, а то он не уйдёт. Ты же знаешь, какой он упёртый.

Раньше я бывал здесь только ночью – даже до Джеммы. Утренние ритуалы стали откровением.

– Уфф, ладно! – Слоан фыркнула, захлопнув дверь и отрезая девичий гвалт снаружи.

– Какое–то сумасшествие, – пробормотал я, озираясь по сторонам в поисках единственного лица, ради которого пришёл.

– Говорит парень, вынесший меня из перестрелки. – Джемма выскочила из ванной – и мир перевернулся.

Её щёки порозовели, зелёные глаза сияли ярче, чем когда–либо. Синяки под ними исчезли – похоже, она наконец выспалась.

А вот я – нет. Я всю ночь переживал, что ей приснится кошмар, а меня не будет рядом, чтобы помочь. Но она напомнила мне, что уже давно живет с кошмарами и воспоминаниями, которые годами подавляла, и сейчас ничего не изменилось. Разве что теперь она по–настоящему чувствовала себя в безопасности. Даже несмотря на присутствие Бэйна, она говорила, что чувствует себя защищенной. Для меня он по–прежнему оставался крысой, и мы с Бунтарями не переставали за ним следить, но он спас её и сдержал свое слово. А значит, и я сдержу своё.

Джемма настаивала на том, чтобы вернуться к занятиям, как только врач даст разрешение, несмотря на всё, что происходило за стенами этой роскошной школы. Её имя, как и имя Тобиаса, не упоминалось в новостях, они оставались анонимными, поэтому у Тейта не было причин удерживать её от нормальной жизни. Если она хотела вернуться в школу – значит, так тому и быть.

Он напомнил мне, что Джемма чувствует себя здесь как дома – больше, чем где бы то ни было, и это идеальное место для неё, особенно учитывая, что её недавно обретённый отец тоже живёт здесь.

Тейт, которого я теперь воздерживался называть «дядя», был занят с момента возвращения. Нужно было разгребать последствия, объяснять Комитету, где он находился (а заодно и я, и Джемма). И не стоит забывать, что теперь ему предстояло устроить в Святой Марии двух новых студентов: одного – Джорни, что, несомненно, станет главной темой для сплетен в Шепотах Мэри, а второго – Тобиаса, когда тот будет готов.

Пока же Тобиас держался в стороне. Многое из того, что происходило, было неизвестно даже нам с Джеммой, но я знал, что Тейт внимательно следит за ним и помогает, как может. Тобиас был его сыном, но, как он сказал мне однажды ночью в больнице, пока Джемма ещё восстанавливалась, между ними, возможно, никогда не будет связи. Никогда не будет надежды на отношения. Тобиас был не тем мальчиком, которого знала Джемма, и он сам это понимал – поэтому и оставался в тени. Я уважал его решение.

И Джемма понимала. Она знала, как травма может разрушить человека. Но ей всё равно было больно от того, что она его ещё не видела. Она не говорила об этом. Держалась в стороне.

Но я знал её. Чувствовал её эмоции, как свои.

Так же, как знал, что сегодня она нервничает.

Не из–за того, что произошло за последние недели – ведь об этом, опять же, знали лишь несколько человек. Она нервничала, потому что я предупредил её, что собираюсь подхватить её за талию, посадить её горяченькую попку на стол в столовой во время завтрака и выцеловать из неё все мозги – при всём честном народе. Теперь у нас была свобода, и я ею воспользовался.

Учитывая, что мы никогда официально не были вместе, я хотел раз и навсегда дать всем понять, что теперь – мы пара. Я спокойно объяснил ей: теперь она моя, опасности, которые скрывались в тени, исчезли, а значит, и нам больше нечего прятаться.

Джемма – моя девушка, и вся гребаная школа Святой Марии должна об этом знать. Может, я немного собственник, но есть разница между «собственником» и «тираном». Она будет моей ровно столько, сколько сама этого захочет.

– Готова? – Наконец спросил я, пока Слоан и Джемма собирали вещи.

Джемма бросила на меня взгляд искоса, а я подмигнул.

– Исайя, не смей.

– О, я ещё как посмею.

Она попыталась сдержать улыбку, но я заметил, как дрогнули её губки.

– Не смей что? – Поинтересовалась Слоан, брызнув духами на униформу.

Я игриво приподнял брови: – Буду ставить метки.

– Какие ещё метки?

Джемма вздохнула, подходя ко мне, но не без того, чтобы не бросить на меня предупреждающий взгляд.

– Он сказал, что поцелует меня при всех, чтобы обозначить, что я его девушка.

Я покачал пальцем.

– Я сказал не «поцелую», а «посажу твою горяченькую попку на стол в столовой и поцелую на глазах у всех просто потому, что могу».

Слоан сжала губы, сдерживая смех.

– Джемма, ты вся красная!

– Да заткнитесь вы оба! – Она повернулась ко мне. – Ты же знаешь, я ненавижу быть в центре внимания.

– Зато ты любишь меня. – Я подмигнул и схватил её за руку, потащив за собой в хаос. Слоан шла следом.

– Все и так знают, что вы вместе. Для студентов это не будет сюрпризом. Разве что для преподавателей. – Слоан повернулась ко мне, пока мы шли по коридору, который теперь был куда спокойнее. Куда они все так быстро исчезли? – Тебя уже сняли с испытательного срока? Или это тоже была ложь?

Я еле сдержал желание закатить глаза. Слоан всё ещё злилась, что мы не посвятили её во всё, когда Джемму похитили. В конце концов Кейд и Брентли отвели её в сторону вместе с Шайнером, пока я был в больнице, и всё объяснили. Ну, скорее, Брентли всё расставил по местам. Кейд всё ещё переживал из–за внезапного появления Джорни. Я мало с ним общался, но по тем редким разговорам было ясно – он в полном дерьме. Особенно потому, что она пока оставалась в приюте, пока Тейт не уладит формальности. Это медленно убивало Кейда.

– Испытательный срок окончен. Это не было ложью. Комитет и правда собирался отчислить меня, если я не возьмусь за ум и не подниму оценки. – Я притянул Джемму к себе на секунду, чмокнув в нос, прежде чем мы спустились по лестнице в сторону столовой. – Слава богу, у меня был хороший репетитор.

Джемма рассмеялась, но не успели мы опомниться, как уже входили в столовую. Девушка, чьё полотенце упало передо мной минут двадцать назад, промчалась мимо, уставившись лицом в пол.

– Что это было? – Спросила Джемма, провожая взглядом убегающую незнакомку.

Я сделал вид, что не придаю значения, но Слоан ответила за меня, пока мы пробирались к Кейду, Брентли, Мерседес и Шайнеру:

– Её полотенце развернулось и упало, пока твой бойфренд ждал в коридоре перед нашей комнатой. Уверена, она теперь в ужасе.

– Боже... Как неловко.

Слоан пожала плечами:

– Могла бы и нарочно распахнуть полотенце перед ним – тогда нам пришлось бы объяснить ей, что Исайя Андервуд занят!

Лицо Джеммы залилось румянцем, и она толкнула подругу локтем:

 – Господи, ты ничем не лучше него!

Слоан ловко увернулась и уселась рядом с Мерседес, будто ничего не произошло. А мы с Джеммой остались стоять посреди столовой... И, чёрт возьми, я вдруг занервничал. Серьёзно? У меня, блять, бабочки в животе?

Её зелёные глаза встретились с моими, и я наклонился, позволяя галстуку свободно свисать между нами.

– Не стану, если не хочешь, – прошептал я ей на ухо.

Она замерла, будто разрываясь. Хотела ли она этого? Мои губы искривились в усмешке – и ее взгляд оказался прикован к ним. Одна только мысль о её идеальной попке на этом столе сводила меня с ума. Воспоминания о последнем разе, когда я усадил её на стол, были ещё свежи. Я снова наклонился к её уху, заметив, как румянец пополз вверх по декольте, которое всё утро дразняще выглядывало из–под одежды.

– Но я–то прекрасно знаю, что в глубине души ты этого хочешь. Тебе нравится нарушать правила со мной, Джем. А усесться на стол посреди завтрака, пока твой новый парень вылизывает тебя языком... это, скажем так, слегка противоречит уставу.

Прошла доля секунды – и её губы расплылись в улыбке. Ещё мгновение – и мои руки уже скользнули под юбку, сжимая её упругую попку, едва прикрытую трусиками, прежде чем я усадил её перед всеми.

– Ты самая непослушная хорошая девочка, которую я встречал, Джемма Ричардсон.

Её бровь дерзко взлетела:

– Может, я вовсе не хорошая девочка, Исайя Андервуд.

И тогда мои губы накрыли её рот, а в столовой воцарилась полная тишина.

Эпилог

Джемма

Газета сразу привлекла мое внимание, как только я вошла в столовую, чувствуя за спиной присутствие Исайи. Он галантно подвинул для меня стул, и я ответила ему игривой улыбкой, пока Кейд, Брентли и Шайнер даже не пытались скрыть свои усмешки. Они не думали, что их лучший друг, глава школьных Бунтарей, может быть джентльменом – но они ошибались. Со мной Исайя был другим. Не таким, каким всегда казался со стороны.

Глубоко внутри я чувствовала – его друзья тоже это знали. Просто им нравилось его дразнить.

Едва я села, парни снова погрузились в обсуждение лакросса и того, как им надоело, что в нашей школе это круглогодичный вид спорта. В воздухе висел огромный неозвученный вопрос, но все делали вид, что его нет.

Всё было... странно.

Вот, сказала. Сидеть здесь, в доме моего недавно обретенного отца, этом огромном особняке за Святой Марией за его семейным столом было попросту неловко.

Когда страсти улеглись и я вернулась в школу, Тейт вызвал меня в кабинет, выглядя более растрепанным, чем когда–либо. Галстук болтался развязанным, рукава были засучены до локтей, а на краю стола стояли три наполовину пустых кружки с остывшим кофе. Крайне неуверенно он сообщил, что переезжает из служебного коттеджа при школе в большой дом в паре миль отсюда.

– Зачем одинокому мужчине такой огромный дом? – Сказал он, объясняя, что раньше не видел в этом смысла. Но теперь всё менялось. Джейкоби и Энн Скова – та самая социальный работница, которая никогда не забывала ни о мне, ни о Ричарде, – договорились о том, чтобы Джек, младший брат Исайи, переехал к Тейту.

Отец мальчиков теперь надолго за решеткой (тяжесть предъявленных обвинений не оставляла сомнений в длительности срока), а их мать перевели в медицинский центр для постоянного ухода. Джеку больше некуда было податься. Работа Джейкоби в ФБР не располагала к воспитанию детей, так что это был лучший вариант. К тому же, Джек рвался быть ближе к Исайе – а это максимально возможная близость при текущих обстоятельствах. Мальчик будет учиться в начальной школе неподалеку и возвращаться домой по вечерам. Сам Исайя останется в школе–пансионе, но сможет свободно приходить в дом – несмотря на то, что Тейт не приходится им кровным родственником.

Зато он оказался кровным родственником мне.

Он предложил и мне жить там, но я вежливо отказалась. Не потому, что не хотела налаживать с ним отношения – просто всё происходило слишком быстро, а остальные ученики пока не знали, что он мой отец.

Я была уверена, что правда рано или поздно всплывет, но пока, кроме наших ближайших друзей, никто не знал – и я хотела оставить всё как есть.

Хотя если бы мой брат вернулся... Возможно, тогда я передумала бы.

Но он по–прежнему держался в стороне. С каждым днём молчания нож в моём сердце поворачивался всё больнее.

Я старалась не зацикливаться на этом. Он жив, он в безопасности – и это главное.

Я взяла салфетку с края тарелки, положила её на колени и снова бросила взгляд на газету, лежавшую в конце стола.

Заголовок заставил моё сердце ёкнуть:

«История «Девочки в подвале» получает продолжение: новые показания свидетелей».

Неудивительно, что статья была обо мне. Перспектива новых допросов у адвокатов и полиции не сулила ничего хорошего. Впереди ждали трудные времена, но я отгоняла тревогу, напоминая себе, что теперь я не одна.

Рядом были Исайя, наши друзья, Тейт. И даже Тобиас – пусть сейчас его здесь не было.

Как только Тейт вошёл в столовую с коробкой пиццы, за ним тут же ворвался Джек – с очаровательными очками на кончике носа – и бросился к старшему брату и его друзьям.

– Исайяяяяяяя! – Он вцепился в него, обхватив руками талию.

– Эй, малыш! Классная комната, да? Я помогал её красить.

– Неправда! Ты сидел и смотрел, как Джемма рисует. Дядя Тейт мне всё рассказал. – Джек отпустил брата, поправил очки и уставился на меня. – Ты Джемма?

Я улыбнулась.

– Да. Тебе нравится твоя комната?

Он энергично закивал, отчего очки снова сползли.

– Очень! Ты правда сама нарисовала Хогвартс на стене?

Восхищение в его голубых глазах согрело мне сердце.

– Да, – кивнула я. – Но я никогда не смотрела Гарри Поттера, просто скопировала картинку из интернета.

Мальчик разинул рот и тут же повернулся к Исайе:

– Она никогда не смотрела Гарри Поттера, Исайя!

Комната взорвалась смехом – даже Тейт не удержался.

– Знаю, дружище. И как мы это исправим?

Джек решительно тряхнул головой, плюхнувшись на стул рядом с Исайей.

– Ну тогда мы обязательно посмотрим Гарри Поттера после ужина! Прям обязательно! – Он устремил взгляд на Тейта, всё ещё державшего коробку с пиццей. – Можно, дядя Тейт? Хотя бы первый фильм?

Тейт тепло улыбнулся:

– Конечно, если Джемма не против. Но им скоро нужно возвращаться в школу.

– Пицца? – Исайя откинулся на спинку стула, его рука небрежно легла на моё бедро, отчего по коже пробежали тёплые мурашки. – А я думал, ты готовил.

Коробка шлёпнулась на стол, а Тейт вздохнул:

– Сжёг.

Шайнер фыркнул:

– Я молчал, но запах гари чувствовал ещё у дверей.

– Я... никогда особо не готовил, – Тейт провёл рукой по волосам. – Всегда ел в школе.

– Ооо, смотрите–ка – Тейт примеряет роль семьянина, – Исайя еле сдерживал смех. Я знала, что он просто подкалывает, но мне было трогательно видеть, как Тейт искренне старается. Он так нервничал, приглашая меня на ужин, разрешив позвать и Исайю – а в итоге подтянулись Кейд, Брентли и Шайнер. Была уверена: стоит Слоан и Мерседес узнать, что парни тут, как они тоже явятся.

– Я могу приготовить ужин на следующей неделе, – неожиданно предложила я, кусая губу под всеобщими взглядами. Руки сами потянулись спрятаться на коленях – старая привычка скрывать шрамы – но я сдержала порыв. Довольно. Ричард больше не контролировал меня, и я не обязана прятать следы его жестокости.

– Отличная идея! Можно сделать заказ, Королева Бунтарей?

Я рассмеялась, глядя на Шайнера. Это прозвище прилипло ко мне, как только все узнали про наши с Исайей отношения. Глупо, но втайне мне нравилось.

– Нет, нельзя, – Брентли откинулся на спинку стула. – Никто не хочет жрать твою печёнку с луком, Шайнер. Это отвратительно.

– Значит, они не умеют её готовить! – Шайнер хлопнул в ладоши, пока Айзек тянулся за кусочком пиццы. – У меня гениальный план. Воскресные ужины по очереди! – Он поднял палец, заставив всех замолчать. Честно, мы замерли в ожидании – его выходы всегда были огонь. – Неделю готовит Джемма, потом я, затем Брентли, Кейд, Исайя... Турнир! Джек – главный судья. Хотя все знают, что победитель я. – Он откусил пиццу, бросая вызов: – Примите правду.

Даже Кейд, замкнувшийся после всей истории с Джорни (с которой я тоже ещё не познакомилась), рассмеялся.

Мне ужасно хотелось встретиться с ней. Я даже не знала Джорни, но уже мечтала обнять её – просто за то, что она помогла моему брату сбежать из Ковена. Может, они спасли друг друга. А может, Тобиас помог ей. Так или иначе, в ней была частичка брата – и я готова была цепляться даже за это.

Когда мы разобрали пиццу, я заметила, как Тейт невзначай прикрыл газету тарелкой. Наши взгляды встретились – он замер, поняв, что я всё видела, но я лишь улыбнулась и покачала головой. Исайя сжал моё бедро, и я принялась за еду, пока Тейт не прочистил горло.

– Значит, насчёт воскресных ужинов... Это... станет традицией? – Он смотрел прямо на меня. – Хочешь, чтобы мы собирались так регулярно?

В его усталых глазах снова мелькнула неуверенность. Он так старался – и это было прекрасно, кто–то наконец не давил на меня. Он и не подозревал, как я это ценю.

Я кивнула:

– Да, думаю, мне бы понравилось.

Напряжение мгновенно спало, его глаза загорелись. Я повернулась к Шайнеру:

– Но печёнку с луком я есть не буду.

– Ой, да ладно! – Он воздел руки к небу, пока Исайя хохотал рядом.

За столом царили смех и лёгкие шутки. Несмотря на весь кошмар, приведший нас сюда, я чувствовала себя легче. Будто меня окружала семья. И тогда я поняла: чувство дома – не там, где ты вырос, не в обстоятельствах или людях, что тебя растили. А там, где ты в безопасности и любим.

И в этот момент я чувствовала и то, и другое.

Часть меня всё ещё была потеряна... но остальные – счастливы. Я была счастлива и спокойна. Так непривычно – не оглядываться через плечо, не ждать, что страх настигнет.

Шайнер всё ещё доказывал преимущества печёнки, когда раздался стук в дверь.

За столом воцарилась тишина. Все взгляды устремились на Тейта. На его лбу залегла легкая складка, когда он медленно поднялся, отложив кусок пиццы. Едва он вышел – мы все, включая Джека, ринулись следом.

– Вернитесь в столовую, – буркнул он, уже у двери.

Никто не пошевелился. Тейт вздохнул и взялся за ручку.

Дверь распахнулась. Исайя, стоявший позади, должен был увидеть гостя первым – его пальцы впились в мою ладонь.

– Что случилось? – Тело мгновенно напряглось. Сердце застучало, в висках пульсировало.

Я заглянула за плечо Тейта – и весь воздух будто вырвали из лёгких. В горле застрял крик, ноги подкосились...

Голос, который я узнала бы даже в следующей жизни, прозвучал у меня в ушах:

– Кажется, я готов принять твоё предложение. Готов увидеть сестру.

Тейт отступил назад – и в дверном проёме, на фоне закатного солнца, стоял мой брат–близнец с вещевым мешком за плечом.

– Тобиас... – мой шёпот повис в воздухе. Казалось, все вокруг затаили дыхание.

Глаза наполнились слезами, когда он сделал шаг вперёд, а моё сердце буквально подпрыгнуло в груди. Он выглядел совсем по–другому. Уже не мальчиком. Уже не тем светом, за который я цеплялась в самые тёмные времена нашей жизни.

Когда он остановился передо мной, то просто сказал:

– Привет, сестрёнка.

Моя рука медленно высвободилась из ладони Исайи. Дрожащими пальцами я дотронулась до лица Тобиаса, остановившись на тонком шраме, пересекающем бровь. Прикосновение к его коже словно сдавило мне грудь, и я едва сдержала рыдания. Он был совсем другим.

– Что он с тобой сделал? – Прошептала я, опуская руку, чтобы обнять его.

Первое мгновение он оставался напряжённым – я чувствовала каждый окаменевший мускул на его теле, – но затем его руки медленно обняли меня в ответ.

Его шёпот был едва слышен, будто предназначен только мне:

– Я мог бы задать тебе тот же вопрос.

Я медленно отстранилась, не стирая слёз. На лице Тобиаса не было эмоций, но я и не ожидала иного.

– Теперь все будет только лучше, да?

Он устало улыбнулся:

– Ага.

Прошло ещё несколько мгновений, прежде чем Тейт закрыл дверь, забрав сумку Тобиаса:

– Ну что... хочешь пиццы?

Тобиас отпустил меня и сделал шаг назад:

– Конечно.

Один за другим мы вернулись в столовую. Ладонь Исайи снова нашла мою, а его губы коснулись виска лёгким поцелуем. Я подняла на него глаза – и он ответил ободряющей улыбкой.

Всё было далеко от идеала. Но это и не требовалось.

Идеалы переоценены.

А то, что было сейчас, оказалось лучше всего, что я когда–либо знала.

Послание от автора

НАКОНЕЦ–ТО! Исайя и Джемма добрались до своего «долго и счастливо»! Вы ещё встретите их в будущих книгах (хотя их история завершена), так что не переживайте – скучать не придётся!

Надеюсь, вам понравились все взлёты и падения, через которые пришлось пройти этим двоим. Когда я начинала писать их историю, даже не представляла, во что это выльется. Мир Святой Марии теперь надолго поселился в моей голове – впереди ещё много историй, и все ваши вопросы получат ответы (да–да, я знаю, что их полно!).

Что будет с Джорни и Кейдом? А Тобиасом? Бэйном? СТОЛЬКО ИНТРИГ И ВОЗМОЖНОСТЕЙ! Не переживайте – всё раскроется, а некоторые недоговорённости специально сохранили интригу для следующих книг! До новых встреч, друзья. ХО