Текст книги "Три недели страха"
Автор книги: С. Бокс
Жанр:
Триллеры
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
ДЕНВЕР
Суббота, 18 ноября
Остается семь дней
Глава 15Мы неслись по шоссе со скоростью сто десять миль в час. Коуди называл имена детективов, с которыми привык работать. Я находил номера в его сотовом телефоне, набирал их и передавал ему телефон, когда кто-то отвечал. Мы разбудили нескольких детективов. Все говорили сонными голосами. Коуди спрашивал, известно ли им об убийстве или попытке убийства в Денвере.
– О'кей, спасибо, приятель, – благодарил Коуди в конце разговора. – Прости, что разбудили тебя. – И он передавал трубку мне набирать следующий номер.
– Ничего? – спросил я. – Возможно, это была шутка?
– Они использовали телефон Брайена, – напомнила Мелисса. – Как они могли его раздобыть?
– Мелисса права, – сказал Коуди. – Черт возьми, кто дежурил? Когда я звоню в управление, они ничего не хотят мне говорить. Я должен узнать, кто мог работать с этим делом, и поговорить с ним лично. Просмотри номера, Джек. Я вспомнил еще пару ребят, которые могут что-то знать.
Я нашел оба номера, набрал их по очереди и переключал телефон, чтобы Коуди мог одновременно говорить и вести машину. Меня пугало, когда он подносил телефон к уху, так как он не мог разговаривать, не жестикулируя. Первый детектив не ответил, второй спросил, не пьян ли Коуди, если он звонит в такой час.
– Я трезв, – ответил Коуди. – Мне нужно знать, кто дежурил этой ночью.
– Новый парень. Кого еще могли посадить на дежурство среди ночи?
– Торклесон?
Фамилия была знакомой.
– Да.
– Ты знаешь номер его сотового?
– Сейчас четыре утра, Коуди. Я не знаю ничего, кроме того, что хочу спать. Он новичок. Я не уверен, что записал его номер.
– Пожалуйста, Дэн. Он мне очень нужен.
– Разве тебя не отстранили от работы?
– Да.
– Чем ты занимаешься, Коуди?
– Проверяю, что случилось с другом.
Дэн вздохнул:
– Не отключай связь.
Я боялся, что мы выедем из зоны мобильной связи, прежде чем Дэн найдет номер. Вайоминг славится обширными пространствами, где не ловится сигнал. К счастью, он также был известен отсутствием патрульных на шоссе. Наконец, Дэн вернулся и назвал Коуди номер.
– Могу я теперь идти спать?
– Конечно. Спасибо, Дэн. Доброй ночи. – Коуди обратился к нам: – Вы записали номер?
– Я записала. – Мелисса вырвала листок из чековой книжки.
Я набрал номер.
– Да? – отозвался детектив.
– Джейсон, это Коуди Хойт.
– Черт, я не узнал номер, а сейчас четыре утра. Чем могу помочь?
– Мне нужно знать, работал ли ты с ночным инцидентом. Речь идет о моем друге по имени Брайен Истмен. Высокий, худой, белый, лет тридцать пять. Возможно, в центре города.
После паузы Торклесон спросил:
– Он ваш друг?
– Да.
– Мне жаль это слышать. Нам позвонили час назад – какой-то пьяный нашел тело в переулке. Мы отправили его в травмцентр Денверской больницы общего профиля.
Мелисса на заднем сиденье ахнула и закрыла лицо руками.
– Дело плохо? – спросил Коуди.
– Чертовски плохо, – ответил Торклесон.
– Что произошло?
– Ну, выглядит так, будто кто-то пытался растоптать ногами его лицо. Медики сначала даже не были уверены, что он жив. Я видел избитых, но такого никогда. Мне неприятно говорить это о вашем друге.
– А мне неприятно это слушать, – проворчал Коуди.
Мелисса заплакала.
– Кто это с вами? – спросил Торклесон.
– Моя подружка, – ответил Коуди, очевидно не желая объяснять наши обстоятельства.
– Не уверен, что ваша подружка хочет это слышать.
– Все в порядке, – заверил Коуди. – Скажи, вы нашли что-нибудь при нем?
– А именно?
– Ну, бумажник, ключи, мобильник, документы – что-нибудь?
– Вы имеете в виду, похоже ли это на ограбление?
– Да.
– Возможно. Удостоверение при нем, а мобильник мы нашли в переулке. Ничего необычного. Какие документы вас интересуют?
– Любые.
Фотографии, подумал я.
– Нет. Его бумажник выпотрошили и бросили. Не знаю, сколько в нем было денег.
Тысячи, подумал я, для оплаты контакта.
– Ты сказал, Денверская больница общего профиля?
– Да. Я все еще на месте происшествия. Здесь фотограф и медэксперты, а потом я поеду в больницу посмотреть, можно ли снять показания. Но судя по тому, что я видел…
– Свидетелей нет?
– Никто не объявился, что неудивительно. Это дерьмовый район. Люди здесь неразговорчивы.
– Чьи-нибудь окна выходят туда, где его нашли? Там есть освещение?
Я услышал, как напрягся голос Торклесона, когда он почувствовал, что Коуди пытается вторгнуться в его расследование.
– Фонарь там есть, но без ламп. Все разбили. И есть пара окон, но в тех комнатах никто не живет.
– Похоже на район Зуни-стрит, – заметил Коуди.
Я почувствовал, как у меня зашевелились волосы на затылке. Значит, возле клуба «Аппалуза».
– Именно так, – сказал Торклесон. – А теперь у меня вопрос к вам. Где вы об этом услышали? Не думаю, чтобы вы сидели дома с подружкой в четыре утра, слушая новости.
– Конечно, – фыркнул Коуди.
– Так как же вы об этом узнали?
– Нам позвонили по телефону Брайена.
– Что?!
– Встречусь с тобой в больнице. Береги телефон, который вы нашли, и найди специалиста, который мог бы проверить звонки и текст. Сделай это немедленно! И надеюсь, Джейсон, ты проверил телефон на отпечатки, так как тот, кто избил Брайена, держал его в своей гребаной руке.
– Коуди, могу я спросить у вас кое-что? Разве вы не отстранены? Имеем ли мы право об этом разговаривать?
Коуди проворно увернулся, чтобы не сбить перебегающую шоссе антилопу.
– Торклесон, ты нашел моего друга. Мы дружим со школы в Монтане. Я хочу выяснить, кто это сделал, и ты можешь работать со мной или против меня. Ты хочешь, чтобы я относился к этому, как простой гражданин?
– Нет.
– Тогда увижу тебя в больнице с данными о телефоне.
Мы прибыли в Денверскую больницу общего профиля в девять утра, высадив Мелиссу и Энджелину у нашего дома. Не то чтобы Мелисса не хотела увидеть Брайена, но ребенок пробыл в машине уже двадцать восемь часов. Энджелина была сонной, но держалась как опытная путешественница.
Когда Коуди и я шли по пахнущим антисептиком коридорам, я чувствовал себя разбитым. Мне тоже хотелось спать, но визит к родителям и новости о Брайене выбили меня из колеи. У стола дежурной Коуди спросил о Брайене и получил ответ суровой негритянки, что пациент в блоке интенсивной терапии, куда не допускают никаких посетителей, кроме ближайших родственников.
– Черт! – Коуди достал из пиджака полицейский значок. – Нам нужно видеть его сейчас же.
– Поднимайтесь, – сказала женщина. – Интенсивная терапия на седьмом этаже. Один из полицейских уже там.
Коуди кивнул и спрятал значок.
– Я думал, его у тебя забрали, – сказал я в лифте.
– Они забрали настоящий значок. Но любой коп, который чего-то стоит, имеет пару запасных. Их можно купить по полицейскому каталогу. В детали никто не вдается – достаточно показать его.
Полицейский на седьмом этаже был не Торклесон. Он сидел на металлическом складном стуле у пары дверей в блок интенсивной терапии с надписью «Посторонним вход запрещен».
– Как он? – спросил Коуди у молодого полицейского с короткой стрижкой и ниточкой усов.
– Не знаю.
– Я детектив Хойт. – Коуди быстро показал значок и тут же его спрятал. Хорошо напрактиковался, подумал я, может дурачить даже копов. – Нам нужно войти и поговорить с жертвой, – властно продолжал он. – Это Джек Мак-Гуэйн – близкий друг пострадавшего. Он будет говорить только с ним.
Полицейский пожал плечами.
– Насколько я понимаю, его превратили в гамбургер. Вы вряд ли что-нибудь из него вытянете.
– Пожалуйста, пропустите нас.
Полицейский вздохнул и поговорил по внутреннему телефону у двери. Замок щелкнул, и мы вошли.
– Мистер Истмен? – спросил Коуди дежурную сестру.
– Палата номер 738, – сказала она. – Но его в любую минуту могут повезти на операцию. Я не уверена, что вы…
Я последовал за Коуди и едва не вскрикнул. Даже теперь я не был подготовлен к тому, что мы увидели, войдя в палату номер 738.
– Черт! – процедил Коуди сквозь зубы.
Брайен был неузнаваем. Тело под простыней было соединено проводами и трубками с какими-то гудящими машинами и подвешенными емкостями с жидкостью. Лицо полностью скрывали бинты. Тонкая марля прикрывала нос – два темных пятна крови, где были ноздри, – а кислородная маска – рот. Голова под бинтами казалась вдавленной с одной стороны и распухшей – с другой. Длинный мешок сломанных костей и порванного мяса просто не мог быть Брайеном. А мне-то верилось, что Брайен, которого я знаю, вдруг войдет из коридора и скажет что-нибудь загадочное или саркастическое…
Если бы не голая лодыжка, видневшаяся из-под простыни, и груда знакомой одежды в изножье кровати, я бы никогда не узнал, что это Брайен.
Чувствуя, как что-то горькое подступает к горлу, я не мог говорить.
Коуди подошел к кровати и сунул руку под простыню, ища руку Брайена, но нашел шар размером с рукавицу.
– Эти ублюдки даже сломали ему пальцы, – сказал он. – Брайен, ты слышишь меня? Это Коуди.
Никакой реакции.
– Брайен, с тобой все будет в порядке, – солгал Коуди. – Помоги мне добраться до тех, кто это сделал. Это были Гэрретт и его дружки из «Сур-13»?
Ничего.
Я шагнул вперед и коснулся обнаженной лодыжки Брайена – единственного куска плоти, который не был забинтован.
– Давай, Брайен, – сказал я. – Ты можешь сообщить нам. Это был Гэрретт?
Никакого движения.
Внезапно комната наполнилась санитарами, возглавляемыми медсестрой, которая сердито сказала:
– Вы, двое, убирайтесь отсюда! Сейчас его повезут в хирургию, где ждут два травматолога. Как вы вообще сюда попали?
Коуди не стал показывать ей значок.
– Он наш друг, – сказал я.
– Лучшее, что вы можете сделать для вашего друга, – это отойти в сторону.
Мы повиновались.
Как только они ушли, я воспользовался темной уборной в палате Брайена – меня рвало.
– Его подловили, – сказал Коуди, когда мы вышли из палаты. – Гэрретт – или его папаша – связались с Брайеном, надеясь всучить фальшивые фотографии или что-то подобное. Или подключились позже. Но его заманили туда и изувечили.
– Можем мы доказать, что это был Гэрретт? – спросил я.
– Не знаю. Можем попытаться. – Коуди понизил голос. – Джек, ты в самой гуще полицейского расследования. Это выглядит чертовски скверно. На таких мы обращаем внимание, когда у нас нет свидетелей или признания. Редко бывают черно-белые обстоятельства. Ты и я уверены, что это сделали Гэрретт и его дружки, потому что ты думаешь, будто слышал его голос в телефоне. Это и все дерьмо, которое происходило между вами. Но мы ничего не можем сообщить, верно? Например, почему мы возвращались из Монтаны, когда нам позвонили?
Я покачал головой.
– Когда ты показывал значок и лгал этим людям, это было легко, не так ли?
Коуди сердито уставился на меня:
– О чем ты?
Я судорожно сглотнул.
– Мне не так легко лгать.
Коуди покачал головой:
– Я разочарован в тебе, Джек. Ты все еще не понимаешь. Я сказал тебе, что черно-белыми, иными словами, как стеклышко прозрачными, обстоятельства бывают редко. Мы хотим добраться до абсолютной истины, но в большинстве случаев спотыкаемся. Мы знаем то, что знаем, но иногда не можем это доказать, так как планка установлена слишком высоко. Хороший коп делает все возможное, чтобы отправить за решетку плохих парней. Иногда мы нуждаемся в помощи – от наших партнеров, – добавил он, имея в виду меня, – или от судьи.
Дело Обри Коутса явно не давало ему покоя.
Коуди подошел ко мне и взял меня за воротник.
– Как сказала однажды Маргарет Тэтчер, [19]19
Тэтчер Маргарет, баронесса (р.1925) – премьер-министр Великобритании в 1978–1990 гг.
[Закрыть]не дави на меня, Джек. Помни, это все ради тебя. – Его глаза блестели, а рот скривился.
– Я думаю, что это был Гэрретт, – сказал я.
– Думаешь или знаешь?
– Это был он.
Коуди отпустил меня.
– Вот что я хотел от тебя услышать – какую-нибудь гребаную правду.
– Но многое тут не имеет смысла, – продолжал я. – Зачем судье нужна наша малышка? Они с сыном действуют вместе или независимо друг от друга? И почему его жена ничего не знает? Как это возможно? Или она солгала Мелиссе?
Коуди пожал плечами:
– Не воображай, будто я не думал об этом. Я знаю, что есть ниточка, которая свяжет все воедино, но сейчас не могу ее найти.
– Мы даже не знаем, существовали ли эти фотографии, – промолвил я.
– Будем надеяться, что Брайен придет в себя. Если он сможет сообщить нам, что там был Гэрретт, это все изменит. Брайен даст показания, и никакой судья не присудит ребенка гангстеру, обвиненному в попытке растоптать человека насмерть. Нам не понадобятся никакие фотографии – все будет кончено. Врачи иногда способны на чудеса. – Коуди склонился ко мне. – Важно, чтобы Брайен выкарабкался. Если он даже не уверен или не сможет вспомнить, кто это сделал, ты знаешь, что я имею в виду. Если мы поговорим с ним и намекнем, что это был Гэрретт, он достаточно сообразителен, чтобы понять, как себя вести.
– Ясно, – вздохнул я, чувствуя физическое ощущение вины.
– Тогда действуй. – Коуди толкнул меня в плечо. – Этого бы хотел Брайен.
Я разговаривал по мобильнику с Мелиссой, сообщив ей, что Брайен еще в хирургии и что мы ничего не слышали от врачей, когда увидел в коридоре детектива Торклесона и услышал, как Коуди сказал:
– Пора!
Окончив разговор, я присоединился к ним. Торклесон, небритый и растрепанный, выглядел усталым. Он не спал всю ночь и полдня. В руке он держал толстую пачку бумаг.
– Ты должен послать машину в дом судьи Морленда, – говорил ему Коуди, – задержать Гэрретта и привезти его для допроса. Он либо участвовал в попытке убийства, либо присутствовал там и поощрял это. Вероятно, он заманил Брайена в тот переулок.
– А вы должны представить мне какие-то доказательства, связывающие его с преступлением, прежде чем я пошлю машину, – отозвался Торклесон. – Я знаю, что вы присматриваете за этим парнем, но он не обязан ничего говорить. Не забывайте, что его отец судья.
Как будто я мог об этом забыть!
– Что у тебя здесь? – спросил Коуди.
Торклесон взмахнул пачкой бумаг.
– Расшифровки звонков с телефона жертвы, как вы просили. Это была хорошая мысль. Ваш друг много разговаривал. Теперь нужно повозиться специалистам, прежде чем мы пошлем полицейских кого-то задерживать.
– Как насчет отпечатков пальцев на телефоне Брайена? – осведомился Коуди.
Торклесон скорчил гримасу.
– Мы работаем над этим.
– То есть?
– Телефон трогали полдюжины копов и бомж в переулке, который позвонил нам. Отпечатки смазаны. Очевидно, некоторое время кто-то держал телефон в кармане. Четких отпечатков нет. Я поручил нашим технарям искать фрагменты, но это не выглядит многообещающим.
– Черт! – Коуди взял бумаги и прищурился на мелкий шрифт. – За какой это срок?
– Только за последний месяц, – сказал Торклесон. – Как я говорил, он проводил много времени со своим мобильником.
– Господи, что за трепло. – Коуди смотрел на последнюю страницу. – В конце номер Мелиссы, – сказал он мне. – Понадобятся дни, чтобы узнать, как Гэрретт подловил его.
– Вы снова забегаете вперед. – Торклесон посмотрел на меня, потом на Коуди. – И нужно учесть еще кое-что, прежде чем бросать все яйца в корзину Гэрретта. Ваш друг Брайен Истмен был очень активен в сообществе геев. Думаю, вам известен этот факт.
– Конечно, известен, – сказал Коуди.
– Ну, в том районе есть пара гей-баров, – продолжал Торклесон. – Насколько я выяснил, Истмена знали в обоих. И если вы взглянете на карту, то увидите, что переулок, где его нашли, ведет от одного к другому. Мы поручили нескольким полицейским проверить, видели ли его в этих барах прошлой ночью, но трудно отследить барменов и посетителей воскресным утром. Мы все необходимое сделали, но это займет несколько дней тяжелой полицейской работы. Некоторые думают, что произошедшее – случайность. Может быть, ваш друг шел из одного бара в другой, когда на него напала шайка хулиганов. Он был хорошей мишенью – одевался, как настоящий яппи. Конечно, они остерегаются озвучивать эту версию, так как в итоге получается преступление из ненависти, а если мэр услышит об этом, то взовьется до потолка.
– Большинство преступлений совершается из ненависти, – заметил Коуди.
– Вы знаете, что я имею в виду. Это может стать политическим…
– Брось, – прервал его Коуди. – Это не сработает. Я не говорю, что Брайен не посещал гей-бары или не знал дорогу. Но когда он звонил нам накануне ночью, то сказал, что получил приглашение на встречу с кем-то. Может быть, звонивший указал знакомое ему место – не знаю. А может, он выбрал его, так как оно близко к клубу «Аппалуза», куда гангстеры могли забежать и привести себя в порядок. Но Брайен не шлялся по барам – мы это знаем.
– Погодите! Он звонил вам? Когда?
– Не знаю. Думаю, в полночь.
– И для чего он встречался с этим человеком?
Коуди заколебался. Я почувствовал холодок на спине. Неужели нас поймали?
– Для получения информации, – ответил наконец Коуди.
– Какого рода? – спросил Торклесон, инстинктивно шагнув назад.
– Не знаю. Брайен все держал в тайне. Он сказал, что собирается встретиться с кем-то, кто предоставит ему информацию, которая поможет нам в деле против Гэрретта и судьи Морленда. Вот почему он ночью был в городе.
Коуди висит в воздухе на проволоке без страховочной сетки, подумал я.
– Поэтому вы спрашивали меня о документах?
Коуди кивнул.
– Вы что-нибудь еще от меня утаиваете?
– Больше ничего, – заверил Коуди.
Торклесон покосился на меня:
– А как насчет вас, Мак-Гуэйн?
Я знал, что выгляжу виноватым. Мое лицо горело.
– О чем вы? – спросил я, стараясь не смотреть на Коуди.
– Вы меня слышали.
Я вздохнул.
– Информация должна была состоять из фотографий судьи Морленда, где он занимается чем-то скверным.
– Ага, – кивнул Торклесон. – Вы двое занимаетесь маленьким шантажом на стороне, а?
– Нет, – возразил Коуди. – Нельзя шантажировать кого-то, не имея компрометирующих фотографий.
– Понятно, – сказал Торклесон. – Думаю, сейчас я больше ничего не желаю слышать. Но позже мне понадобится вся история.
– Спасибо, братишка, – поблагодарил Коуди и быстро сменил тему, переключившись на список звонков. – Бьюсь об заклад, здесь есть входящие звонки от Гэрретта. Надо проверить все его номера – домашний, сотовый, клуба «Аппалуза», его дружков-гангстеров.
– Я о том же, – согласился Торклесон. – У нас не было времени сравнить входящие и исходящие номера. Нам нужно время, чтобы узнать, кто с кем говорил.
Я понял, что мы избежали бури, и медленно выдохнул.
Коуди выглядел разочарованным.
– Что, если Гэрретт использовал «горелку»? – спросил он. – Один из этих чертовых тракфонов, ворованных мобильников, который любой может купить в «Уол-Марте»? Тогда номер не значит ничего, потому что мы не сможем определить владельца телефона.
Торклесон пожал плечами.
– Если мы не сможем доказать, что Гэрретт купил его по своей кредитке.
У меня упало сердце. Какое-то время я думал, что это дело нескольких часов. Теперь я не был уверен, что у полиции вообще что-то есть.
– Ты должен послать машину, – настаивал Коуди. – Приволоки Гэрретта за задницу для допроса. Мы знаем, что он там был.
Торклесон был озадачен.
– Откуда вы знаете?
– Джек слышал его голос вдали, когда они звонили, – объяснил Коуди. – Верно, Джек?
– По-моему, да.
Торклесон посмотрел на меня:
– Вы уверены?
– Я не могу быть абсолютно уверен, – ответил я, – но думаю, что слышал его голос издали.
– И вы дадите об этом показания?
Я судорожно сглотнул.
– Да.
– Я в недоумении. – Торклесон повернулся к Коуди: – Вы сказали, что были с женщиной по имени Мелисса, когда вам позвонили. А теперь вы заявляете, что этот джентльмен был с вами и ответил на звонок.
Коуди пошевелил бровями в стиле Граучо Маркса. [20]20
Маркс Джулиус Генри (Граучо) – американский актер-комик, один из братьев Маркс.
[Закрыть]
– Мы были втроем, если ты понимаешь, что я имею в виду.
На лице Торклесона отразилось сомнение.
– Коуди шутит, – поспешно сказал я. – Мелисса моя жена. Мы были втроем, и телефон Мелиссы зазвонил. Так как номер был Брайена, но голос незнакомым, она передала телефон мне. Клянусь богом.
– Послушай, – снова заговорил Коуди. – Если ты притащишь Гэрретта и возьмешься за него как следует, он может сообщить какую-нибудь ложь, которую мы сумеем разоблачить.
– Мы? – переспросил Торклесон. – Вы предлагаете участвовать в расследовании?
– Я могу понаблюдать за Гэрреттом и подсказать тебе вопросы.
– И испортить все дело, – сказал Торклесон. – Отстраненный коп активно участвует в расследовании. Ничего себе!
– О'кей, я буду держаться в стороне. Но я оставлю у себя этот список звонков. Ты легко сможешь получить копию.
Торклесон вытер вспотевший лоб и ткнул меня в грудь.
– Ваше заявление – единственная причина, по которой я могу отправить машину к Морлендам и потребовать разговора с этим парнем. Если окажется, что он всю ночь был в постели или играл в карты с папашей-судьей, моя задница в дерьме. И ваша тоже.
– Понятно.
– Сделай это, – сказал Коуди.
Торклесон отошел от нас и достал сотовый телефон. В этот момент я мог расцеловать его. Я услышал достаточно, чтобы понять, что он предупреждает полицейских быть вежливыми и почтительными, объяснив, что Гэрретта вызывают для разговора только вследствие моего прямого заявления, а не из-за наличия материальных доказательств. Когда я слушал его, причина для поездки в дом Морленда показалась сомнительной даже мне.
– Неизвестно, что он скажет, – шепнул мне Коуди, – когда допросим его с магнитофоном. Он может сообщить нам пять фактов, которые мы позже сумеем опровергнуть. Но если ты говоришь, что слышал его голос, значит, так оно и есть. Хорошая работа. Ты мог бы стать неплохим копом.
– Не думаю, – ответил я.
Следующие несколько часов мы сидели в комнате ожиданий, не читая журналы. Все трое поднимали взгляд, когда сестра или врач проходили мимо. Мелисса звонила трижды. Каждый раз я говорил ей, что о состоянии Брайена мы пока ничего не слышали.
Торклесон дремал, когда зазвонил его мобильник. Он выпрямился и похлопал себя по карманам, словно подражая Коуди, прежде чем нашел телефон в кармане пиджака. Детектив назвал свое имя и больше ничего не сказал. Пока он слушал, его лицо покраснело. Убийственный взгляд, брошенный им на Коуди, дал мне понять, что дела плохи.
– О'кей, сэр, – сказал он наконец. – Я буду там, как только узнаю о жертве. Да, я лично извинюсь.
Торклесон захлопнул телефон с такой силой, что я усомнился, будет ли он работать снова.
– Вы угробили меня, – обратился он к нам. – Я по горло в дерьме.
– Что случилось? – спросил Коуди, не впечатленный его горячностью.
– Мои ребята явились в дом Морленда. Судья был в ярости. Он позвонил мэру, и тот позвонил шефу, который только что звонил мне. Судья утверждает, что Гэрретт всю ночь был дома с ним, и отказывается посылать сына отвечать на вопросы. Он сказал, что мистер Мак-Гуэйн преследует его из-за юридического дела, а Коуди Хойт никудышный коп, который полностью вышел из-под контроля. Шеф спрашивал меня, почему я общаюсь с вами, Коуди.
Тот пожал плечами.
– Черт бы побрал вас обоих. – Торклесон поднялся. – У меня жена, маленькая дочка и много лет впереди. Я не могу позволить вам продолжать это.
– У меня тоже жена и маленькая дочка, – сказал я. – Речь идет о том, чтобы мы оставались вместе.
Торклесон хотел напуститься на меня, но Коуди встал и положил руку ему на плечо.
– Все это говорит нам о многом, – сказал он. – Это означает, что судья осведомлен о делишках Гэрретта. Мы интересовались, действуют они совместно или порознь. Сейчас мы знаем, что совместно. Наконец, у нас появилась хоть какая-то ясность, несмотря на все неприятности.
Торклесон стряхнул руку Коуди, его лицо все еще было красным. Я чувствовал к нему жалость, несмотря на слова Коуди.
– Джентльмены, вы здесь из-за Брайена Истмена?
Никто из нас не видел, как в коридор вышел хирург. Он был низеньким и тощим, в испачканном кровью зеленом халате.
– Сожалею, – продолжал он, не глядя ни на кого из нас. – Мистер Истмен скончался.
– Он мертв? – спросил Торклесон.
– Вероятно, это к лучшему, – сказал врач. – При таком повреждении мозга он мог никогда не прийти в себя.
Я опустился на стул, закрыв лицо руками.
Мы потеряли нашего адвоката и нашего друга.
Глаза Коуди наполнились слезами.
– Я жалею, что был суров с ним, – сказал он. – Бедняга этого не заслуживал.
