Текст книги "Потусторонний. Пенталогия (СИ)"

Автор книги: Руслан Муха

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 116 страниц)

Санджей напрягся, встал, словно вкопанный.

Женщина сдержанно улыбнулась и зашагала в их сторону.

Санджей не успел блокировать, хотя чувствовал тот момент, когда стоило отбить нити, окутавшие его разум.

Невзрачное лицо Маисы, крупный нос, маленький рот, блёклые, уставшие глаза, рябое лицо, светлые пушковые волоски на щеках, и ничего кроме этого лица. Все вокруг померкло.

Она молчала и смотрела на него, сковывая разум, выдергивая из него воспоминания пучок за пучком. Санджей пытался противиться, но этот Стиратель была слишком сильна, уровень пятый, со способностями повелителя разума. Последнее воспоминание было о ней, о Маисе, она стерла и себя.

Санджей, не понимая смотрел на улыбающегося Роэна, они стояли у самолёта, впереди маячила удаляющаяся спина женщины в служебной имперской одежде.

– Я что-то… – Санджей непонимающе потер лоб, странное чувство, будто бы он спал и вдруг проснулся посреди улицы. – Мы летели в Акшаядезу и… Когда я вышел из самолета?

Роэн удивлённо округлил глаза:

– Ты что, дружище? Только что и вышел. Видимо, тот последний стакан был лишним.

Санджей непонимающе мотнул головой. Точно, вспомнил, вот они летели в Акшаядезу, это он точно помнил. Что произошло дальше? Он уснул? Он не помнил, чтоб он спал. Пил? Вино. Один бокал. Или больше? Обычно он не налегал на спиртное.

– Так куда мы теперь? – пытаясь избавиться от странного наваждения, спросил Санджей. – Зачем мы приехали в Акшаядезу? Ты говорил про какое-то важное дело.

Санджей пытался вспомнить этот разговор, но воспоминание было какое-то смутное, будто бы из далёкого прошлого.

– Ну, конечно! Это очень важное дело, дружище, – Роэн порывисто схватил Санджея за плечи и встряхнул, радостно и широко улыбнулся, но было в этой улыбке что-то злобное, остервенелое, не смотря на напускную радость. – Вскоре мы породнимся. Я женюсь на твоей сестре, ты на моей. И сейчас мы поедем в студенческий квартал, к выпивке и девочкам, и как следует повеселимся. Как тебе такое дело?

Санджей изумленно округлил глаза и даже ответить ничего не успел, как Роэн буквально силком затолкал его в машину.

Глава 14 или «Тайны» Часть 2

Территории клана Сорахашер, Хели-Била, резиденция Санджея Хала.

Из-за проблем с Нага обещанного учителя у меня так и не появилось, сейчас Зунар не доверял никому. Санджей несколько дней назад внезапно укатил в Гиргит на неделю, а вместо него приехала защитница из Гиргит. Хмурая и неразговорчивая женщина средних лет по имени Манана, она почти не выходила из своей комнаты.

Но учебу нужно было продолжать. И теперь Санджея вызвалась заменить Амали.

Занятия с ней мне давались совсем не просто. После того случая с браслетом, между нами возникло негласное напряжение. Нет, я ей был благодарен за помощь, ведь она, по сути, спасла мне жизнь. Но Амали то и дело пыталась ненавязчиво флиртовать и выпытывать у меня, а не вспомнил ли я вдруг что-нибудь о своем прошлом. Было ясно, она шпионит за мной для кого-то. И я почему-то был уверен, что точно не для Зунара. Поэтому я вел себя с ней крайне осторожно.

Учителем она, кстати, оказалась отличным. Амали была эрудирована и разбиралась во многих вопросах. Что бы я ни спрашивал, она всегда отвечала и обстоятельно объясняла.

Сегодня мы разбирались в иерархии клана, а также наследовании места нары.

– Глава рода всегда мужчина, и всегда самый старший в роду, – сказала Амали. – Здесь кровь не имеет значения, глава рода может быть как тамас, так и ракта. А вот с наследованием места главы клана все куда сложнее. Здесь главное значение имеет кровь ракта. Тамас не может управлять кланом. Но зато нарой может стать как женщина, так и мужчина.

– Я почему-то думал, что место главы клана наследуют исключительно по мужской линии, как, к примеру, это было с Симаром и Зунаром, – сказал я.

– Нет, – мягко улыбнулась Амали. – Все далеко не так просто. Да, мужчины стоят первыми в очереди, но только если они ракта. Например, если в семье главы клана было пять сыновей тамас и одна дочь ракта, именно дочь унаследует этот титул. Но и здесь есть свои нюансы. С женщинами немного сложнее. Если, к примеру, наследница клана выйдет замуж и родит ребенка, она больше не принадлежит роду отца, а значит и главой клана быть не может. А вот ее ребенок, особенно если он мальчик ракта, может и унаследовать титул, только под именем уже своего отца. То есть, если в правящем роду нет наследников ракта, титул уходит в другой родственный род. В таких случаях, главой клана станет другой ближайший родственник.

Я вздохнул и кивнул. Какая все же сложная и путанная схема, но, в общем-то, если подумать, она не слишком отличалась от системы наследования трона в моем мире. Исключение только в том, что здесь в приоритете были исключительно ракта.

– Так, подожди, – до меня вдруг дошло, – значит, я так же могу так же унаследовать титул нары?

Смешно конечно, главой клана я становиться не собирался, но это знание меня развеселило.

Амали улыбнулась и кивнула:

– Сразу после Латифы, но впереди нее еще два брата – Санджей и Аричандр, и, конечно же, Зунар.

– Ну, будем надеяться, что нарой мне никогда не стать, – усмехнулся я.

Амали лукаво улыбнулась и протянула мне книгу.

– Давай теперь займёмся чтением.

Я принялся читать вслух какой-то невероятный по своему сюжетному наполнению средневековый эпос о герое ракте Заруте, который в одиночку сразился с целым войском врагов и сверг вражеский клан.

– Ты читаешь все лучше, – похвалила Амали. – Быстро учишься, даже удивительно, насколько быстро.

Она улыбнулась, легким движением подвинула стул, подсев поближе. Ну вот, опять началось. Я откинулся на спинку стула, чтоб увеличить расстояние между нами.

– Это не я. Это моя чакра головы, – постучал я себе пальцем по лбу.

– Нет, это не так. Сильная чакра головы бывает у тех, кто и без того предрасположен к знаниям и обучению. Значит, ты изначально легко обучаем. Кстати, у тебя ведь два дара? Один зеркальный, а второй?

Откуда она это знает? Даже Зунар никогда не интересовался моим вторым даром. Мне всегда казалось, что он думает, что зеркальный дар единственный.

– Видимо, обучаемость, – ответил я, пристально глядя на Амали.

– Обучаемость? Значит память? Еще один ментальный дар. Жаль только, – вздохнула она, – что этот дар не помог тебе вспомнить свою прежнюю жизнь.

Я внимательно посмотрел на нее, милое лицо, лукавые глаза, немного приоткрытый рот, ждёт, что я отвечу.

– Зачем тебе так нужно, чтоб я вспомнил?

Амали округлила глаза:

– Как же?! Ты ведь провел столько времени у хладных! Это очень нелюдимый народ, о том, как они живут сейчас, мы почти ничего не знаем. Мне допустим очень интересно. Тебе разве нет?

Говорила она довольно искренне, но и все же с ней никогда не понятно, где она настоящая, а где притворяется.

– Нет. Если они скрываются, значит, есть для этого причины, – сказал я серьезно.

На самом деле мне и самому было интересно, что представляет собой этот народ, но пусть лучше Амали думает, что я совсем не любопытный.

Амали вздохнула, подвинула стул еще ближе, и улыбнулась той самой своей милой улыбкой, которая невольно заставляла меня чувствовать себя неловко. Я отстранился, Амали подвинулась еще чуть ближе.

– Ты меня боишься? – усмехнулась она.

– В каком-то смысле да.

Амали удивилась, какое-то время молчала, опустив глаза.

– Почему? – спросила она, не отрывая взгляда от стола.

– Та история про повелителя ракшасов все не выходит из головы. Это было странно.

Амали улыбнулась, огромные серые глаза уставились на меня:

– Да, глупо получилось, – рассмеялась она. – Но это ведь в прошлом? Ты не злишься на меня?

– Не расскажешь, почему ты так решила? Что я Раван? И еще, ты ничего не узнала про мой браслет?

Ну, я не мог не спросить об этом, нельзя было выходить из образа, к тому же я надеялся получить еще какую-нибудь информацию. Да и я знал, что ничего она не узнала, будь иначе, вряд ли бы я тут сидел.

– Нет, – пожала она плечами. – Про браслет ничего не узнала. А про повелителя ракшасов – это были слухи и вообще, глупая ошибка.

– А подробнее?

Амали волооко посмотрела, губ коснулась легкая, грустная улыбка. Значит, не собирается отвечать.

– Твоя охранница, эта Айриса, она тебе нравится? Да? – внезапно спросила Амали, застав меня врасплох. Как же резко она сменила тему.

Я непонимающе улыбнулся.

Амали подалась чуть вперед, так, что ее красивая грудь аппетитно выглядывала из выреза.

– Так как? Нравится? Она красивая и…, – Амали повела плечом, и так грустно добавила: – и свободная.

– Это как-то относится к учебе? – усмехнулся я. Что это вдруг на нее нашло?

– Нет. Простой вопрос, простая беседа, люди иногда обсуждают такое, – улыбнулась Амали. – Тебе сложно ответить?

– Я не хочу отвечать, – резко ответил я, слишком резко, можно было и помягче.

Амали потупила глаза, торопливо раскрыла книгу и уставилась бездумно на строчки.

– Прости, – тихо сказала она.

И снова она играет на эмоциях. Я не понимал, как она это делает. Не понимал, мои это чувства, или ее манипуляции, и меня это злило. Вот и сейчас, один взмах ресниц, покорность, опущенная очаровательная головка, а я уже ощущаю себя виноватым.

– Зачем ты спрашиваешь? – осторожно спросил я.

Амали подняла глаза, легкая, довольная улыбка коснулась ее уст:

– Возможно, это любопытство. А может быть, – она лукаво посмотрела, снова улыбнулась, – а может, я просто ревную.

Играет! Я рассмеялся. Это был единственный способ сбросить с себя нахлынувшее наваждение. Одно слово, и я чувствую, как учащается пульс, как кровь разгоняется, пульсируя в висках. Да что, черт возьми, ты творишь?

– Что смешного, Азиз? – она улыбалась, но как-то грустно, или даже отчаянно.

Я перестал смеяться, подался вперед, так чтоб она меня слышала.

– Зачем ты это делаешь? – шёпотом спросил я.

– Что делаю? – так же шепотом спросила она, приблизившись и слегка коснувшись губами моего уха.

– Ты знаешь.

– Нет.

– Знаешь, – я сжал ее ладонь. – Я племянник Зунара Хала, Зунар – глава клана, а ты – его наложница. Что ты сейчас делаешь, Амали?

Она перестала улыбаться. Теперь отчаянье в ее глазах было очевидным и неприкрытым. Амали вытянула руку из моей хватки, опустила глаза, затем отвернулась.

– Ты сама сказала мне тогда, что это может стоить тебе жизни. Что ты делаешь сейчас, Амали? Зачем?

Она не отвечала.

– Тебе приказал это делать твой орден, верно?

Амали резко повернулась и уставилась на меня своими огромными полными изумления серыми глазами.

– Что? При чем тут орден?!

– Твой орден велел тебе следить за мной? Браслеты, повелитель ракшасов – это ведь все твой орден Накта Гулаад? Верно?

Амали еще больше округлила глаза.

– Что? Откуда ты об этом знаешь? – она медленно и настороженно начала отодвигаться.

– Догадался. Чакра головы, помнишь?

– Догадался, – растерянно повторила она и закивала.

Я ликовал. Я попал в самую точку, теперь надо было дожать.

– Так что? Расскажешь?

– Я не могу, – ужаснувшись, Амали перешла на шепот. – Если кто-то узнает… Никому не говори. Меня могут убить из-за этого. Орден очень опасен, Азиз. Они не прощают нарушений правил, не прощают ошибок. Они убивают…

Амали будто бы подавилась, закашлялась.

– Своих послушниц… За…за…за…, – Амали начала заикаться, с ужасом глядя на меня. – Измена пати… Смер…

Она словно давилась словами. Что происходит?

– Тебе плохо? – я вскочил, налил ей стакан воды, протянул.

Амали растерянно улыбнулась, отрицательно закачала головой.

– Не нужно. Просто, не могу. Орден боится замарать репутацию и не перед чем не… – она принялась кашлять, взяла, наконец, стакан, осушила его на половину, затем шумно выдохнула.

– Лучше не спрашивай. Если они узнают, что я рассказала тебе про пророчество, – Амали осеклась, в ужасе захлопнула рот обеими руками. Проговорилась!

– Какое пророчество, Амали? – осторожно спросил я.

– Я не могу. Не спрашивай. Никогда. Извини, – Амали резко вскочила и спешно покинула комнату.

А я остался озадаченно обдумывать все, что она сказала про орден. Не просто орден наложниц, здесь что-то большее, чем лежит на поверхности.

Пророчество, повелитель ракшасов, охота на землян… Слишком мало информации. Но этого достаточно, чтоб насторожиться и начать опасаться.

Но в этом я решил разобраться потом. Сейчас я судорожно обмозговывал все риски. Если они могли вычислять нас по браслетам, а сейчас мой браслет покоится в потайном кармане куртки… Его, конечно, могут найти, но чтоб обыскивать меня, нужны веские основания.

И император, он ведь тоже знал про браслеты. Значит, орден связан с императором. Наверняка связан. А если они уже знают, кто мы такие, или что еще хуже – знают про проход?

Мне стало не по себе. Тогда любой, кто приблизиться к исходной точке тут же будет пойман как чужак. И чем это чревато?

В нашем бы мире человека с этой стороны скорее бы всего держали взаперти и педантично выпытывали информацию о Хеме. А что ждёт иномирянца в Хеме?

Мне опасаться нечего, я в лучших условиях, чем остальные агенты. Благодаря Амали и моей крепкой легенде, мне разоблачения опасаться не стоило. Но вот что будет с остальными?

Я подавил в себе чувство вины. Я уже предупредил землю об охоте на наших и больше ничего поделать не могу. В Хеме мы – каждый сам по себе и сам за себя. Кому-то повезло больше, кому-то меньше.

И честно говоря, единственное, что меня волновало, это сестры. Ведь если проход теперь охраняют, значит, я никогда не смогу забрать сюда Леру и Женю, и скорее всего связь с Землей будет разорвана.

Но я все же надеялся, что местные не найдут проход, что наши агенты не выдадут информацию о нем. Хотя, почему? Я не был уверен, что сам бы не рассказал. К тому же могли быть ракта, умеющие читать мысли или видеть воспоминания. И скорее всего такие есть. Плохо, все плохо.

Единственное, что выбивалось из общей картины моих догадок и совершенно не вписывалось во всю эту историю – идиотский повелитель ракшасов и какое-то пророчество. Причем когда Амали о нем проговорилась, ее это весьма напугало. Возможно это недостающий элемент, который должен расставить все по местам.

Значит, нужно продолжать давить на Амали и постараться выяснить, что она знает о нас. Здесь нужно думать и паника ни к чему. Но я просто обязан в этом разобраться и выяснить про проход.

Глава 15 или «Потрясение» Часть 1

Территории Сорахашер, Форхад.

Надим Люмб стоял у окна. Он следил из-за занавески за происходящим в городе. Капи уже захватили источник Игал и теперь прорывались в город. Звуки стрельбы не прекращались, было ясно, городу не выстоять. Все основные силы были брошены в наступление, а подкрепление слишком задерживалось. Надим все не мог поверить, что им удалось захватить источник, ведь он, как стратегически важный объект, охранялся особенно тщательно, сорок два бойца ракта, четыреста преданных тамас и шестьсот наемников.

Надим смотрел, как пылает городская ратуша, ее еще не успели восстановить после нападения Вайно, обставленная строительными лесами она горела теперь еще стремительней. Ярко в ночи пылали дома и магазины, и вместе с ним то тут, то там вспыхивали новые всполохи. Капи намерено жгли город. Надим с жалостью отметил про себя, что в родовое поместье Игал до сих пор не попали.

Надима дом находился в центре города недалеко от ратуши и городской площади, и он хорошо слышал и крики, и стрельбу, и видел, как город заполоняют люди в бежево-коричневой форме. Они здесь чувствуют себя хозяевами. Заходят в дома, командуют, выводят и расстреливают тех, кто сопротивляется, остальных берут в плен, а дома сжигают.

Надим мог уехать еще вчера, как сделала вся знать, которая была в городе. Отец велел ему уехать. Но Надим не уехал. Он наблюдал за всем происходящим с хладнокровным спокойствием. Он уже давно решил. У него было два варианта в случае захвата города. Что бы там ни было, но умирать он не собирался. Если успеет подкрепление, он станет героем, который стойко выдержал осаду города, если же они не успеют…

В дверь дома постучали:

– Открывайте немедленно, нам нужен городской управляющий!

– Свамен Надим, – раздался нерешительный, подрагивающий от страха, голос служанки. – Они уже здесь и требуют вас.

– Будто я и сам не слышал, Ранья, – раздраженно бросил Надим и резко зашагал к лестнице, на ходу крикнув служанке: – Накройте на стол, достань мое лучшее вино – бачийское или канейское, и дипилисский арак. И побыстрее!

Надим вышел к бойцам Капи, расплывшись в дружелюбной улыбке.

– Проходите в дом, – елейно завел он, чем привел бойцов в изумление. – Я бы хотел говорить с вашим командиром, он здесь?

Бойцы в замешательстве переглянулись, наконец, один из них сухо и безразлично ответил:

– Нам велено вывести вас из дома и повесить на городской площади!

Нацеленное на него дуло автомата, намекало Надиму, что лучше ему не шутить.

– Зачем же сразу вешать? – изумился Надим, стараясь не выказывать страх. – У меня для вашего командира есть ценная информация. И не только для командира, но и для нары Абрао. И я охотно поделюсь ею, конечно же, если ваш командир будет любезен и снизойдет до посещения моего скромного жилища.

Один из бойцов окинул помещение оценивающим взглядом. Конечно, дом Надима едва ли можно было назвать скромным. Редкий голубой мрамор и дорогие восточные ковры, позолота на перилах и дверных ручках, коллекционные предметы обстановки, все кричало о том, что хозяин дома живет в роскоши.

– В доме есть ракта? Где твоя охрана? – грубо спросил боец Капи.

– Нет, в доме только рабы-слуги. Я всех отпустил. – Разумеется, Надим не мог сказать, что оставшуюся охрану отправил на помощь Шриманту Кави защищать подходы к городу. Но теперь, когда он остался один, нужно было выкручиваться.

Один из Капи остался у дверей, держа Надима на прицеле, второй ушел обследовать дом.

– Здесь чисто, – вернувшись, сказал боец. – Хорошо, Люмб, я позову командира, а ты, – он обратился к напарнику, – если вздумает что-то вычудить, стреляй не задумываясь. Повесить сможем и мертвого.

Командир шел долго. Слишком долго. Надим откровенно нервничал. Дуло автомата маячило перед ним слишком близко, а молодой, темнокожий боец казался уставшим и измотанным, чтоб так долго держать его на прицеле. Его рука может дрогнуть.

Нет, Надим не собирался умирать. Не сейчас. Он выживет любой ценой.

Командир явился, когда нервы Надима были натянуты до предела.

Он вошел в дом, окинул помещение оценивающим взглядом, насмешливо усмехнулся чему-то. Командир был альбиносом, как многие знатные Капи. Невысокий, коренастый, с крупными мясистыми чертами лица. Он окинул брезгливым взглядом Надима и спросил:

– Что ты хотел мне сказать?

– Хотел пригласить вас к столу, предложить свой дом, в качестве пристанища вам и вашим бойцам. Вы наверняка измотаны, война не располагает к отдыху… – слишком торопливо выпалил Надим.

– Говори прямо, – оборвал его командир, – нам не нужны твои подачки. Все, что нам нужно мы и сами возьмём. Без тебя, трусливый пес.

Командир глядел на него суровым, злобным взглядом. Надим почти простился с затеей договориться с ним.

– Я хотел проявить свою доброжелательность к вам, предложить дружбу и помощь, – растерянно промямлил Надим. – Я знаю, когда в город придет подкрепление, я могу разузнать все. Могу задержать, могу… Я готов служить Капи! – в сердцах выпалил Надим.

Командир смотрел на него и усмехался.

– Я могу узнать ваше имя, командир? – заискивающе спросил Надим.

– Мое имя? – насмешливо спросил командир. – Меня зовут Дженго, я из правящего рода Таонга.

– Рад знакомству, Дженго Таонга. Это большая честь для меня! – Надим поклонился и протянул руку командиру. – Я же Надим Люмб…

– Кто ты такой, я знаю, – оборвал его командир, презрительно взглянув на протянутую руку и так ее и не пожав. – Надим Люмб, городской управляющий Форхада, тамас. Так что, Надим? Говоришь, готов предать свой клан? – насмешливо поинтересовался он, жестом велев бойцу опустить автомат.

Надим с облегчением проследил за опускающимся дулом, выдохнул.

– Предать – слово то какое, – поморщился Надим. – Сорахашер несправедливо поступили со мной и моей семьей. Халы, Игал – они всегда относились к роду Люмбов как какому-то отребью. А наш род не менее древний и славный, чем их, мы заслужили лучшего отношения. Вот и теперь, сопляк Игал не успел явиться, как решил наводить тут порядки. Наплевал на весь тот труд, на все добро, что сделала моя семья для его города и выгнать меня с места управляющего, как безродную собаку. Можете считать это предательством, но я всего лишь хочу справедливости. И считаю, что Капи куда более благородный и честный клан, чем Сорахашер.

– Неужели все Люмбы так считают? Насколько я наслышан, ваш род весьма многочисленный. Неужели все Люмбы готовы присоединиться к Капи? – командир вскинул вопросительно брови, с интересом разглядывая Надима. Надим таращил глаза, судорожно соображая, что ответить.

– Что же мы стоим здесь на пороге? Пройдёмте в дом, за стол, и там все обсуди! – спохватился Надим, решив таким образом уйти от вопроса.

Дженго усмехнулся и, кивком велев бойцам следовать за ним, зашагал вглубь дома. Надим семенил рядом, не в силах справиться с нервной дрожью.

Рабы успели подготовить стол, все в лучшем виде. Морепродукты, деликатесы, лучшие напитки из запасов Надима. По правилам этикета первым за стол садился хозяин дома, но Надим, расплывшись в улыбке, жестом предложил сесть первым Дженго. Командир усмехнулся, сел во главе стола, налил себе диплиский арак до краев, рукой ухватил кусок мяса и положил в тарелку, кинул в рот корзинку с икрой, отпил из бокала и посмотрел на Надима, который в свою очередь сидел, не смея шелохнуться.

– Так что, Надим, весь ли твой род со всеми его землями, людьми и богатствами готов присоединиться к Капи?

– Нет, не все. Только моя семья, – побледнев, ответил Надим, хотя и в этом он сомневался. Отец не предаст клан, слишком уж честолюбив. – В нашем роду семь семей и больше ста двадцати человек. Моя семья не самая влиятельная и богатая, но я могу вам помочь. Как я уже говорил, вскоре Зунар Хал пришлет сюда подкрепление, скорее всего они прибудут на рассвете. Я же могу вам помочь избавиться от них самым простым способом, практически без потерь и…

– Что ты хочешь взамен? – Дженго наколол на вилку маринованного кальмара и, держа его у рта, в ожидании уставился на Надима.

– Хочу стать частью Капи, хочу новое имя, хочу основать новый род, – сказал Надим, не решаясь продолжить.

Дженго продолжал смотреть на него белесыми почти прозрачными глазами, холодный взгляд, в любую секунду готовый из насмешливого стать жестким и беспощадным.

– Я хочу, чтоб Форхад и все прилегающие территории остались мне, – на одном дыхании выпалил Надим.

Дженго не сводил с него холодного взгляда, громко клацнул зубами по вилке, проглотив кальмара, он продолжал жевать и смотреть на Надима.

– И большего мне не надо, – виновато улыбнулся Надим, почувствовав себя неуютно под этим взглядом.

– Нет, – отчеканил Дженго. – Отдать тебе Форхад? Чтоб ты при первой же возможности сдал источник Игал обратно Сорахашер?

– Но я не стану это делать! Я присягну Капи…

– Как присягнул когда-то Сорахашер, – скептично заметил Дженго. – Нет. Ты не получишь Форхад. Проси что-нибудь другое.

Надим растерянно уставился перед собой, на кону его жизнь и сейчас было не до торгов, но и остаться ни с чем он не мог.

– Возможно другие земли. Капи могут предложить мне земли? – исподлобья, затравленно, будто подбитая собака, взглянул на Дженго Надим.

Дженго улыбался, ему явно доставляло удовольствие наблюдать, как Надим унижается.

– Это решать не мне. Если нара Абрао решит, что твоя помощь оказалась ценной для Капи, если ты докажешь свою преданность, он дарует тебе земли и возможность основать свой род. А до тех пор…

– Я докажу, – покладисто закивала Надим, – я докажу, вот увидите. Могу я только простить еще об одном небольшом одолжении?

– О каком же?

– Я хочу увидеть, как горит родовое поместье Игал.

– Что ж, – хохотнул Дженго, накалывая вилкой креветку, – это ты увидишь. Очень скоро увидишь.

Объединенные Республики Милосердия, Республика Криви, провинция Хоштрома.

Адара держала Ниту на руках, малышка крутилась на коленях матери, с опаской поглядывая на незнакомца. Перед ними сидел странный, чужой мужчина. От него пахло, как от монахов из храма, а еще Нита чувствовала от него затаенный страх. Он чего-то боялся.

– Знаете, – сказала Адара, крепче прижав к себе Ниту, – моя девочка такая же, как и обычно. Если бы в ней пробудилась Бодхи Гуру, я бы заметила.

Адара растерянно улыбалась, а мужчина будто и не слушал ее. Он был неимоверно серьёзен:

– Мы должны провести ритуал, для того, чтоб убедиться в этом.

– Да, хорошо, – часто закивала Адара, нехотя отпустила дочь, подтолкнув ее к столу. Тем временем мужчина постелил на столе сиреневый платок и начал на нем выкладывать разные предметы. Яркие бусы, маленькая тряпичная кукла, серебристая ложка с красным камнем, золотой гребень для волос. Много ярких, красивых предметов. Нита с интересом осмотрела каждый.

Нита несмело взяла золотой гребешок с изумрудным драконом на рукояти, прижала его к груди.

– Молодец, – расплылся в улыбке Рахас, резко вскочил с места и упал ниц, уткнувшись лбом в ноги Ниты. – Великая Бодхи, ты снова с нами! Хвала великому духу Авалокитешвары, Манипадме – милосердной душе просвещенной!

Нита отступила на шаг, выронила гребень, робко позвала:

– Мама.

– Это ошибка, моя дочь не Каннон! – возразила Адара и резко встала, чтоб забрать ребенка.

– Это она, сомнений нет! Она выбрала именно тот предмет, который принадлежал Каннон.

Рахас оказался быстрее. Он схватил Ниту на руки, ребенок захныкал, заупирался, протягивая ручки к матери. Больше всего Рахас ненавидел именно эту часть перерождения Бодхи.

– Она могла выбрать случайно, – не унималась Адара, она с отчаяньем глядела на Рахаса и тянула руки к Ните, пытаясь забрать дочь.

– Из тридцати предметов она выбрала гребень Бодхи Гуру, ошибка исключена. Возрадуйся лучше, Бодхи выбрала тело твоей дочери!

– Но…Но я не хочу этого! Мне нужна моя дочь! Отдайте! – пыталась говорить твердо говорить Адара, но голос предательски подрагивал.

Нита заплакала навзрыд, замотала ногами, потянулась к матери. Адара схватила дочь, пытаясь вырвать ее из рук Рахаса. Пора с этим было кончать.

– Не смей препятствовать воле Великой, женщина! – гаркнул на Адару Рахас, отталкивая ее потоком от Ниты. – ОРМ ждут темные времена, Бодхи Гуру нужна республикам как никогда, без нее нас всех ждет гибель!

Адара всхлипнула и упала перед Рахасом на колени, разрыдавшись:

– Пожалуйста, только не моя девочка. Я прошу вас, только не она. Это ошибка!

Рахас успокоил кричащую Ниту, соткав из шакти и накинув на нее мантию покоя. Ребенок не противился, ее чакры ещё были закрыты, она не могла сопротивляться. Уже через миг Нита сложила ему голову на плечо и засопела.

– Это ошибка! Отпустить ее! – Адара бросилась за ними, в отчаянье пытаясь вырвать и забрать дочку.

Он так и знал, что с ней будут проблемы. Знал, как только переступил порог этого дома и увидел ее, сильная ракта, хорошо развита чакра души и горла. Она попробует атаковать, наверняка попробует. И почему Каннон каждый раз все больше и больше усложняет ему задачу.

Рахас блокировал атаку женщины, она пыталась воздействовать на его мозг, пыталась остановить и заставить забыть. Нет, Адара Стиратель, а не гипнотизёр и уж тем более не Повелитель разума. Ничего у нее не выйдет. Слабая элекрическая атака в спину, которую он с лёгкостью блокировал. Огненный шар ударил у него над головой и тут же потух.

– Будь ты проклят вместе со своей Бодхи! – в отчаянии закричала Адара. – Это мой ребенок! Мой! Это ошибка! Нита нечаянно угадала! Отдай ее!

Рахас захлопнул дверь дома за собой и ускорился. Женщина выбежала следом.

– Она нечаянно угадала этот гребешок! Она нечаянно! Он ей просто понравился! – рыдая, кричала ему вслед Адара, но он не слушал ее.

Рахас шагнул в луч света и наконец, все закончилось. Он был в тишине сурирата.

Эта часть перерождения самая неприятная, но иначе нельзя. Гадко он себя ощущал. И каждый раз так, будто он и впрямь похищал ни в чем неповинных детей у матерей. Хотя, возможно так и было, но он старался не думать об этом. У Ниты не было шансов, Каннон выбрала ее. А ритуал, лишь мишура для отвода глаз, все предметы, которые он положил перед малышкой, принадлежали Каннон. И другого пути не было. Каннон должна пробудиться.

– Улетаем! – велел Рахас пилоту.

– Куда теперь?

– В Империю, в Акшаядезу.

Пилот какое-то время мешкал:

– В Империю? В столицу? – переспросил он.

– Да, шевелились! Бодхи Гуру небезопасно оставаться в ОРМ, – приказал Рахас, укладывая Ниту на диван. Никому сейчас небезопасно оставаться в ОРМ. Скоро ракшасы заполонят улицы столицы, пожирая все больше и больше людей.

Он достал из кармана золотую коробочку, где покоилась бессмертная душа Каннон. Несколько дней назад перед погребальной церемонией Рахас лично вскрыл череп Каннон и извлёк сосуд с бессмертной душой.

Теперь же Каннон пришло время возродиться.

Рахас открыл коробку, достал продолговатый золотистый сосуд размером и формой похожий на семечку подсолнечника. Внутри сосуда переливалась синим пламенем душа Бодхи Гуру.

Рахасу нужно активировать сосуд. Он уколол палец Ниты, девочка во сне поморщилась, но не проснулась. Рахас поднёс сосуд к выступившей капле крови, и сосуд вмиг поглотил кровь, засияв красным светом. Значит, тело девочки подходит для перерождения, Нита носитель ДНК Каннон. Хотя в этом не было сомнений.

Следующим этапом было внедрение сосуда в мозг Ниты. Рахас поднес сосуд к детской ноздре. Дальше сосуд сам знал что делать, он оторвался от пальца Рахаса и медленно вполз в нос Ниты. Далее он проникнет и закрепиться в лобных долях мозга девочки. Но и после внедрения души в тело Ниты, Каннон пробудиться не сразу. Сознанию бессмертной понадобится время для того чтоб слиться с новым телом. И только потом она проснётся.