Текст книги "Потусторонний. Пенталогия (СИ)"

Автор книги: Руслан Муха

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 116 страниц)

– С Цаем и Джамиром, – настороженно ответил я, еще не хватало, чтобы Зунар приставил ко мне полк наёмников, тогда о вылазке к исходной точке нечего будет и думать.

– Один Цай? – Зунар несколько секунд размышлял. – Ладно, там территории клана Вайш, не думаю, что вас будут трогать. Да и презренные не посмеют. Не забудь про защиту и оружие. И вот еще… – Зунар кивнул к окну, намекая, что нам нужно отойти.

Мы повернулись спиной к Жадану, раскладывающему на прикроватном столике иглы, краски, машинку для татуировок.

Зунар достал из кармана два медальона. Орел, держащий в лапах змею. Не точь-в-точь, как моя земная рация, но похож, да и тематика та же.

– Держи, – вручил мне их Зунар. – Эти точно не потеряют цвет.

– Спасибо, – ответил я, надевая один медальон на грудь, а второй убирая в карман.

– В этой комнате, которая теперь твоя, есть сейф, правда там пароль отца, но вроде мама знает какой. Узнай у нее и пользуйся, сейф надежный.

– А мой этаж? – вспомнил я.

Зунар нахмурился.

– Этаж Игал, – сказал он с нажимом, явно намекая, что едва ли он мой.

– Игал, – повторил я, задумавшись.

Зунар сердился, теперь, очевидно, думает, что слишком многое дал мне вместе с именем Азиза.

– Пока он тебе не нужен, – сказал Зунар. – У тебя ни семьи, ни обязательств. Через пару месяцев вообще уедешь в Сафф-Сурадж и здесь будешь появляться редко. Так что советую слишком не наглеть и не забывать, почему это все есть у тебя.

Я закатил глаза. Все равно ведь он не сможет ограничивать меня во всем, во-первых, это будет выглядеть подозрительно, а во-вторых, есть еще и Симар, и он-то мне не откажет. Он моя надежда на дальнейшее благополучие, а с Зунаром каши не сваришь.

– Я тебе там еще книжек разных принес, – сказал Зунар, кивнув на столик у входа, – так что занимайся. Спрашивай, если непонятно, ребята тебя помогут, как смогут, а позже найдем тебе учителя из местных. Есть уже успехи? – Зунар кивнул на лежащий на столе рядом с настоящим игрушечный ноутбук.

Я неопределённо пожал плечами, удивившись. Нет, результат, несомненно, был, и четверть букв я точно выучил. Но Зунар слишком многого хотел: вчера я только начал заниматься, а сегодня он уже хочет результат.

– Вы готовы? – окликнул Жадан, ставя на столик картину в рамке, изображающую орла.

Я кивнул.

– Тогда раздевайтесь, вас нужно для начала побрить, – он кивнул Сати, та будто только и ждала приказа, неизвестно откуда у нее в руке возникла бритва, пена для бритья.

Я озадаченно посмотрел на Сати. Она, что ли, брить собралась? Отобрал у нее бритву и пену, и зашагал в ванную. Еще не хватало, чтобы кто-то у моего родового органа лезвием орудовал.

Побрив лобок и приняв заодно душ, я накинул банный пушистый халат и вернулся. Зунара в комнате уже не было. Зато теперь в дверях, скрестив руки на груди, стоял Цай; Сати расставляла на столе тарелки с завтраком; а Жадан, натянув на руки резиновые перчатки, ждал меня у кровати.

У меня не было ни одной татуировки, да и как-то набивать их я никогда не собирался. К тому же был наслышан, что едва ли приятная процедура, и потому не понимал я этого акта мазохизма. Но родовая метка мне однозначно нужна, она, по сути, мой паспорт в этом мире.

– Будем делать в несколько этапов, – объяснил Жадан. – За несколько дней сделаем, а сегодня нанесем контур. Итак, вы готовы?

– Да, – сказал я, скинул халат, оставшись в трусах, улегся, оголил лобок.

Сначала Жадан долго и нудно перерисовывал герб рода на кожу, а затем, наконец, включил машинку. Я ожидал, что будет больно, но боль оказалась незначительной. Лишь слегка жгло и пощипывало. Единственное, что напрягало, что метку набивали на лобке. Это все же вызывало определённый дискомфорт.

Чтобы зря не терять время, я попросил Сати принести мне игрушечный ноутбук и снова принялся за изучение букв и слов. Наверное, в другой бы ситуации, при таком количестве людей в моей комнате, я бы постеснялся заниматься с этой розовой игрушкой. Раньше, когда был дома, это уж точно. Ну, потому что это как-то несолидно. Но теперь было плевать. Мне нужно учиться, а сейчас я как раз ничего не делал, а просто лежал и ждал, когда Жадан закончит.

Игрушка болтала, я жал кнопки и вдруг понял, что в высвечивающихся на экране символах под картинками вижу иногда слова и понимаю, как они звучат и как звучат буквы.

Краем глаза заметил, с каким любопытством смотрит на меня Сати, как пытается украдкой взглянуть на экран, как вслушивается в буквы.

– Ты тоже не уметь читать? – не сумев сдержать любопытства, спросил я.

Сати потупила взгляд, Жадан усмехнулся, продолжая водить по моей коже жужжащей иглой.

– Рабов не учат грамоте, – спокойно ответил Цай, заставив Сати глядеть перед собой еще печальней.

Джамир постучал в мою дверь ровно в час, как и договорились. К тому времени Жадан уже закончил набивать контур, а я, одевшись, уплетал невероятно вкусный суп-пюре из зеленого горошка и сырные гренки.

Скорее покончив с завтраком, мы поспешили на крышу. Сурират висел в полутора метрах от вертолетной площадки. Ребята из охраны тащили ящики с едой и прочими вещами, которые я попросил для Нэвы.

Весь путь к Меру я занимался с книгами, что принес мне Зунар. Это были детские яркие книжки с картинками, с простыми словами и несложными короткими предложениями. Я сидел с ноутбуком и книжкой и каждый раз, когда не мог вспомнить букву, находил ее на панели игрушки, нажимал, и дело шло дальше. К середине одной из книг я вдруг понял, что читаю. Со скрипом, иногда долго зависая на длинных или незнакомых словах, но читаю.

Мы высадились на южном утесе Меру. Джамир остался в сурирате. Вместе с Цаем мы вытащили ящики с едой для Нэвы. Я не знал, что там внутри, но был уверен, что наверняка управляющий Симара положил то, чему презренные будут рады.

Больше же меня, конечно, беспокоило то, как я отделаюсь от Цая и попаду к исходной точке.

– Где будем искать вашу девчонку? – спросил Цай.

Я пожал плечами. Если следовать логике, тогда в пещеру Нэва забежала спрятаться от ливня, и наверняка она жила где-то неподалеку.

– Идти к презренным здесь и спрашивать, – сказал я.

– Если вы встретили ее здесь, то наверняка она местная, – сказал Цай. – Там внизу вход в ущелье, вот в этом ущелье и находится ближайшая деревня.

– Хорошо, идти туда, – согласился я.

Мы шли к деревне презренных, взбираясь по тропе. Я вглядывался в скалистые выступы, один из них и должен быть исходной точкой. На середине каменного утеса был выступ, к которому вела наклонная тропа. Очевидно, это и есть тот самый выступ, который мне нужен. Я точно помнил, что он не слишком далеко от берега.

Исходная точка была близко, но я пока не представлял, как избавиться от охраны. Решил, что сначала отправимся всё-таки в деревню, а там уже попробую улизнуть. К тому же я надеялся на помощь Нэвы.

С тропы, которая вела к исходной точке, мы свернули на другую тропку, которая вела вниз. Впереди завиднелся проход между скалами, это, видимо, и оказался вход в ущелье.

На узком входе стояла импровизированная застава, от скалы до скалы высокие ворота, довольно хлипкие, латанные не один раз, и, очевидно, здесь больше для виду, чем для защиты. Прямо под воротами протекал ручеек или очень узкая речушка.

Только мы подошли, как дверца в воротах отворилась и в проходе возникли настороженные и неприветливые мужские лица.

– Вы с благотворительностью или к кому-то пришли? – спросил один из них, неотрывно глядя на ящики в наших руках.

– Мы ищем девчонку, – ответил Цай.

Он повернулся ко мне.

– Как ее зовут?

– Нэва, – сказал я.

– Пропускайте уже, – велел раздражённо Цай. – Сколько мы здесь топтаться будем? И какого ракшаса вы закрыли эти трухлявые ворота?

– У нас конфликт с лесными, – хмуро ответил один из них, пропуская нас внутрь. – Утащили десяток наших овец на прошлой неделе.

– А мы им поле подожгли, – добавил второй.

Деревня оказалась большой. Она располагалась в широкой зеленой ложбине между двумя скалами. Узкая речка перечерчивала все ущелье, видимо, когда-то это была широкая бурная река. Я бы сказал, деревня больше напоминала поселок, заставленный разномастными бамбуковыми и деревянными хижинами.

– Нэва должна быть у реки, – крикнули нам вслед. – Бабы сегодня стирку затеяли.

Я даже оглянулся на него, потому что слово "бабы" он произнес по-русски.

Вдали у ручья суетились женщины. Мы зашагали туда, я оглядывался, в поисках возможностей и вариантов избавления от Цая. Пока что в голову не приходило ничего.

Местные поглядывали на нас с опасливой заинтересованностью. Я же разглядывал их с любопытством. Интересный народ. Большинство презренных имели какие-нибудь физические нарушения, или, как говорила Латифа, деформацию. Хромые, горбатые, кривые – практически все в какой-то степени имели отклонения. Вот шагал мужчина с непомерно огромной грудной клеткой и скошенным подбородком, а у хижины неподалеку женщина-карлица чистила рыбу огромным ножом, на полянке играли дети с собакой, один из детей повернулся, и жутко уставился на меня двумя парами маленьких глаз. Были среди презренных люди и без отклонений, причем таких было довольно много, треть точно.

Женщины у ручья, завидев, что мы шагаем прямиком к ним, застыли настороженно.

Нэву я увидел практически сразу, она стояла за грузной женщиной, нет, скорее она трусливо пряталась за ней и таращила округлившиеся глаза. Значит, узнала, что ж, это хорошо. У меня была надежда, что именно она мне и поможет избавиться от охраны.

– Нэва, – позвал я, улыбаясь во весь рот, когда мы подошли ближе.

Все женщины удивлённо уставились на нее, а Нэва, сконфуженно улыбаясь и неуверенно поглядывая на меня, вышла из своего укрытия.

– Я здесь. Зачем я вам нужна? – неуверенно сказала она.

– Идем, хочу говорить, – дружелюбно ответил я.

Нэва, то и дело оглядываясь на женщин, прихрамывая заковыляла к нам. Подошла, ссутулилась и, стараясь не смотреть мне в глаза, спросила:

– О чем говорить хотели?

– Это тебе, – сказал я, указав на ящики в наших руках.

Мы с Цаем поспешили поставить их на землю.

– Мне? – удивлённо округлила Нэва глаза.

– Я благодарить тебя. Ты помогать мне найти семья… – Я улыбался во весь рот, разыгрывая представление для Цая.

– Да?! Ну, спасибо! – на выдохе воскликнула Нэва, а затем, резко повернувшись, заорала: – Мам, забери, это наше!

Грузная женщина торопливо засеменила к нам с извиняющейся улыбкой, резво подхватила оба ящика и, кланяясь, бормоча слова благодарности, почти бегом ушла прочь в сторону деревни.

– Мне надо твоя… помогать… – я запнулся, вспоминая слово.

– Помощь, – закончил за меня Цай.

– Да! Помощь! Я хотеть вспомнить, ты помогать. Где ты меня найти?

Нэва озадаченно свела брови на переносице.

– Я нашла тебя в пещере, там, – она указала пальцем куда-то на скалы.

Я, взяв ее за локоть, увел в сторону, дав понять Цаю, что хочу поговорить с ней наедине.

Нэва растерянно и испуганно глазела на меня.

– Ты мне помочь, – сказал я. – Мне надо ты…

Я смотрел на нее и не знал, как объяснить, что именно мне нужно, но хуже всего, я и сам не знал, что мне нужно.

– Мне, охрана убрать, они не идти за мной. Я идти, смотреть там, где ты меня найти.

Нэва, нахмурив лоб, пыталась понять, что мне от нее нужно.

– Охрана не ходить, я один ходить, ты помочь, – объяснил я.

Наконец до нее дошло, она понимающе кивнула и перешла на шёпот:

– Ты хочешь уйти от этого и попасть в пещеру?

– Да. Нет. Только уйти от этого. Уходить за ворота, идти в пещеру, ты отвлекать, а я уходить. Ты помогать?

Нэва снова покосилась на Цая. Затем задумалась.

– Даже не знаю, он меня не убьёт, если я тебе помогу?

– Нет, – заверил я ее. – Ты помогать мне, я тебе. Привозить еще еда или другое, что ты сказать.

Глаза у Нэвы загорелись, губ коснулась загадочная улыбка.

– Прямо-таки все, что я скажу?

Я кивнул.

– А платье сможешь? Такое… красивое, в котором ходят знатные на бал?

С секунду подумав о том, где она собралась здесь щеголять в таком платье, я все же кивнул. В конце концов, какое мне дело.

– А туфли? – глаза Нэвы заблестели от предвкушения.

– И туфли, – кивнул я.

Нэва расплылась в радостной улыбке, но тут же взяла себя в руки, став серьёзной:

– Так тебе нужно в ту пещеру? Или куда?

– Нет, пещера, ты отвлечь его, – я указал взглядом на Цая.

– Странный ты, – нахмурилась она. – А ты точно вернешься? Иначе я не хочу так рисковать, – она исподлобья покосилась на охранника.

– Да, точно. Ты не рисковать. Обещаю. Я тебе дарить еще еда, платье и туфли.

– Ну, хорошо, – нерешительно произнесла она. – Есть тут одна пещера неподалёку, точнее тоннель, вход здесь в ущелье, вон там. У этой пещеры два выхода. Этот твой ведь не знает, в какой именно мы были пещере?

– Нет.

– Вот, значит, я могу тебя повести туда. Один выход ведёт прямиком к морю, второй – длинный – выведет к скалам, к деревням горцев. Мы пойдём по длинному пути, на развилке я отвлеку твоего этого, а ты пойдешь к морю. Только не забудь вернуться в деревню. Ну? Как?

– Идем, – кивнул я, затем подал знак Цаю, и мы направились туда, куда, прихрамывая, вела нас Нэва. Куда-то к скале.

– Здорово, что ты оказался из знатных! – сказала Нэва, видимо, чтоб хоть как-то поддержать разговор.

– Здорово, – согласился я.

– А я думала, тебя продадут какому-нибудь клану или императору в его армию ракта. А тебе повезло, – усмехнулась она.

Про продажу в клан было, кстати, интересно. Про наемников-контрактников я знал, про безродных ракта знал, про преданных, а вот про рабов-ракта не слышал и не видел таких. Хотя ведь спецслужбам я именно таким и представился. Интересно, а где они, эти рабы? Ведь наверняка кто-то из землян попал в такое положение. Любопытство оказалось сильнее меня, и пока мы топали к скале, я, позабыв про Нэву, повернулся к Цаю.

– Рабы-ракта? – удивлённо поинтересовался я.

Цай хмыкнул:

– Ракта не может быть рабом, это противоречит законам риты.

– Но продать в клан ракта – значит раб.

Кажется, я что-то не понимал в этой системе. Цай принялся объяснять:

– Редко, но бывает, что ракта рождается здесь, среди презренных. Его в таком случае сами же родители и продают в клан, монахам или императору. Тот, кто его купил, возлагает на себя обязательства обеспечивать и обучать этого ребенка. А он в свою очередь, когда вырастет, обязан служить тому, кто его вырастил.

– А если он не хотеть? – удивился я. – Ракта не раб?

Цай нахмурился:

– Раб – слуга, раб – чернорабочий, он находится на самой низшей ступени. Ракта – воин или монах на три-четыре ступени выше. Ракта уважаемый, даже если его родители презренные. И не бывает такого, что он не хочет служить. Ему прививают с младенчества преданность к своему делу и месту.

– А если не младенец ракта? Если как я?

– Вас бы отправили в имперскую армию, скорее всего. По возрасту как раз подходите. Были бы чуть младше, может быть, какая-нибудь школа купила вас, такая, как Нинья-Двар, развила бы ваши способности, которые могли бы быть полезны империи, и вы бы все равно служили на благо империи, а часть вашей зарплаты уходила бы школе. Может быть, вас клан купил бы, и тогда бы произошло то же самое, только вы бы служили клану.

И все равно, что бы там Цай ни говорил, вся эта система напоминала рабство, пусть и завуалированное с неким призрачным почетом и уважением. А еще меня удручало разделение общества на ступени, как сказал Цай. Насколько я понял, именно о кастовой системе речь, где для каждой отдельной прослойки общества была заведомо уготовлена своя роль. И если ты родился, к примеру, презренным с черной кровью, тебе никогда и ни за что не вырваться из своей деревни, даже надежды на то, чтобы изменить свою жизнь, у тебя никогда не будет. Жестокий мир. Я сочувственно глядел на Нэву, подумав, что в следующий раз привезу ей как можно больше еды и предметов первой необходимости.

Тем временем мы подошли к скале, остановились у буйных кустарников. Нэва раздвинула кусты, а за ними оказалась невысокая узкая расщелина. Из темноты входа в туннель повеяло сырой прохладой.

– Нам туда, – сказала Нэва и, пригибая кусты, шагнула в расщелину.

Мы, продираясь через кусты, пригибаясь, вошли следом. Здесь было темно, тут же послышались щелчки, загорелось сразу два фонаря. Один у Цая и один у Нэвы.

Какое-то время мы шли пригибаясь, но уже через несколько метров потолки и стены туннеля стали выше и шире, а идти теперь было куда удобнее.

– Далеко? – спросил Цай, идущий позади меня.

– Нет, здесь близко, – отозвалась Нэва, бросив в мою сторону настороженный взгляд.

Конечно, то, что Цай шёл позади, было плохо. Как я незаметно сверну на развилке? Оставалась одна надежда на Нэву, которая и должна его отвлечь.

Она как раз немного припустила вперёд, я заметил развилку. Нэва нырнула направо, я немного сбавил шаг, Цай тоже. Мы вошли за Нэвой в правый туннель, прошли несколько метров. Я все ждал, когда же она хоть что-то предпримет, но она почему-то медлила. А мы все дальше отходили от развилки.

Впереди погас фонарик Нэвы.

– А-а-а-ай! – закричала она на весь туннель.

Цай остановился, резко вскинул автомат.

– Что там у тебя?! – крикнул он.

– Я ногу, кажется, подвернула, – жалобно и весьма правдоподобно отозвалась она. Сейчас был тот самый момент, когда я мог уйти.

Цай посветил фонарем в туннель, выхватив фигурку Нэвы, скрючившуюся на полу и потирающую свою ногу.

– Нужно помогать, – сказал я, вздохнув.

Цай кивнул, но явно не спешил, а ждал, когда я и сам пойду. Черт!

Я зашагал, Нэва настороженно взглянула на меня.

– Ай-я-и-и-и! Как же больно! – это она явно так нас поторапливала. Я ускорился, Цай тоже. До развилки теперь было куда дальше. Эх, если б я мог ускоряться, как Зунар, достаточно было бы пяти секунд, чтоб скрыться из виду. Но я так быстро пока не мог. Поэтому нужно было выкручиваться.

– Где болит? – спросил Цай, склонившись над девчонкой.

Нэва подняла штанину, оголив ногу. Она и впрямь выглядела распухшей, и на миг я подумал, что она подвернула ее по-настоящему. Но затем до меня дошло. Это та нога, которая у Нэвы короче. Она такая и была: немного изогнутая в голени и припухшая.

– Подержите, свамен, – Цай отдал мне фонарик, а сам принялся осматривать ногу.

И это был самый подходящий момент. Фонарик Нэвы лежал в стороне, выключенный, луч нашего я направлял на ногу Нэвы.

– Где болит? – Цай коснулся голени девочки.

– Ай! – пронзительно вскрикнула она, и я, выключая фонарь, швырнул его подальше.

– Уронить, – сказал я. – Сейчас поднимать.

И не дожидаясь ответа, вспомнив всё, чему обучал меня сегодня мастер, рванул вперед. Шакти должна придавать скорости каждому моему движению, подгонять и усиливать. Наверное, немного я все же сумел ускориться, так как крики растерянно зовущего меня Цая остались далеко позади, а я свернул на развилку.

Я бежал недолго и вскоре увидел дневной свет впереди и узкий выход. Нырнул в него.

Я убедился, что Цай меня не преследует, и начал подниматься в гору. Утес, выступ и спуск я хорошо видел. Поэтому поспешил туда.

Пока бежал, решил не терять время. Здесь сигнал хороший, и я могу оповестить ту сторону о своём приближении. Повернул крыло:

– Агила на связи. Я приближаюсь к исходной точке. Через пять минут буду на месте. Конец связи.

Я отключился, а через пару минут заметил, что орел-рация вновь принял привычный серебристый цвет.

Исходную точку я увидел сразу же, как и спуск с нее. Обернулся, еще раз убедился, что я один, и бегом направился туда. Времени у меня немного. Конечно, мне не хотелось, чтобы Цай застал меня с рацией.

Оказавшись возле глухого камня, через который я пришел, схватил скорее рацию.

– Берналь, это Агила, прием, как слышно? – сказал я.

– Прием, Агила, – голос принадлежал Гереро. – Слышно хорошо. Агила, доложи о последнем отчёте. Что он значил и что за человек на тебя напал из-за браслета?

Гереро меня слегка озадачил. Не то чтобы вопрос для меня был неожиданным, но я рассчитывал услышать задание, ради которого меня сюда вызвали.

– Я не знаю, что за человек. Он напал на меня, а я его убил.

– Откуда тогда узнал про ретрансляторы и про то, что на тебя напали из-за них?

– Этот человек сказал. Он говорил бред, половину я не понял. Что-то было про браслеты и про то, что все, кто их носит, должны умереть.

– Больше ничего?

– Нет, больше я не смог выяснить ничего.

Повисла пауза, затем в рации раздалось:

– Спасибо, Агила, это ценная информация, сейчас подойдет профессор. По условиям контракта мы должны передать тебе письма сестер, а ты отправить им голосовое послание. Письма у нас, тебе передаст их профессор позже. А сейчас можешь отправить послание. Ты готов?

– Готов, – ответил я.

– Начинай, Агила, мы записываем.

Я усмехнулся, можно подумать, что весь остальной разговор они не записывают.

Несколько секунд я собирался с мыслями, думая о том, что им сказать. По сути, я им вообще толком рассказать не мог ничего, а только дать знать, что я жив и у меня все в порядке.

– Лера, Женя, привет! – я замялся, неприятное щемящее чувство в груди не давало говорить дальше, ком встал в горле. Я скучал, только сейчас понял, насколько сильно по ним скучал.

– У меня все хорошо, – сделав глубокий вдох, продолжил я. – На новом месте у меня все ладится. Если вы переживаете, не стоит. У меня все хорошо. Я не могу многое рассказывать, но могу сказать, что я неплохо устроился, у меня есть друзья и…

На языке крутилось "враги", но этого я, конечно, говорить не стал.

– Все хорошо, в общем. От вас жду подробные письма, как вы устроились и что у вас нового. Пишите обо всем. Мне все интересно, правда.

Я смотрел, как орел кружит неподалеку, паря над лесом. Тоска овладела мной.

– Люблю вас. До связи.

– Всё? – послышался теперь голос Джонсона из рации.

– Да. Всё, – глухо отозвался я.

– У нас уже есть письма твоих сестер, – в голосе Джонсона слышалась улыбка. – Они тоже скучают, Никита.

– Есть?! Передайте мне их, – я даже привстал с места, запоздало разозлившись на Джонсона за то, что он читал мои письма и даже не скрывал этого.

– Да-да. Конечно, – торопливо отозвался Джонсон. – Только ты должен принять задание. Готов?

– Да. Говорите.

– Никита, ты должен уйти с того места, где ты сейчас. Наша основная цель найти выход. Ты ведь хочешь вернуться домой?

– Хочу? – я даже растерялся. Я ведь и не мечтал об этом. На самом деле даже не рассматривал такой вариант.

– Да-да, именно вернуться. У нас есть основания считать, что есть такая возможность. Уверен, ты бы хотел вернуться, верно?

Я молчал, настороженно слушая Джонсона. Не нравилось мне все это, а в первую очередь его елейные интонации в голосе.

– И не только ты хочешь, – продолжал Джонсон, – многие агенты хотят вернуться.

– Многие? – я даже не удивился, что-то такое я уже давно подозревал. – Берналь, сколько нас здесь?

– Это секретная информация. Я не имею права разглашать ее. Могу только сказать, ты не один и в случае чего тебя найдут.

А это уже прозвучало как угроза. Я промолчал, борясь с желанием отключиться и послать все к черту. Но от профессора зависело благополучие Леры и Жени.

Поэтому я взял себя в руки. На той же стороне мое молчание расценили по-своему, решив, что я жду задание:

– Итак, Агила. Ты должен вступить в имперскую армию. Ты нужен нам именно там. Твоя цель – узнать об их военной мощи. Но основная цель – император и его приближенные. Наблюдай, слушай, нам необходимо узнать о проходе. О том, как появился наш и как создать обратный. Мы считаем, это связано с источниками и энергией в них. Тебе необходимо разузнать об этом как можно больше. Докладывай обо всем, даже незначительная информация может быть ценной.

Я ошарашенно глядел перед собой. Что? Да они в своем уме? Сейчас, как же, брошу насиженное место аристократа и пойду в армию.

– Это будет сложно, мой хозяин меня не отпустит так просто, – сопротивлялся я.

– Уверен, ты справишься. У тебя открылась сверхспособность?

– Нет, – поспешил ответить я. – Я только учусь.

– Что ж, если тебе нужна помощь в побеге, мы можем подключить других агентов.

Я, отвернувшись от рации, раздраженно фыркнул и усмехнулся. Еще других агентов мне не хватало.

– Нет, не нужно, я справлюсь. Попробую сбежать, – ответил я.

– Если что-то еще нужно, говори. У тебя есть деньги на побег, покупку оружия? Можем перебросить золота.

Ну, здесь меня не надо было уговаривать:

– Нужно, – ответил я.

– Хорошо, Агила, мы ждем, вступишь в имперскую армию, постарайся как можно скорее отправить отчет. Мы на тебя рассчитываем и…

Джонсон хотел ещё что-то сказать, но так и не сказал.

Я же решил заканчивать разговор. Какая, к черту, разница, все равно выполнять задание я не собирался. Проверить они все равно не смогут. Буду продолжать отправлять им отчёты, только теперь о своих тяжёлых армейских буднях. Тоже мне проблема. Если обратный путь и существует, то о нём я быстрее узнаю, будучи Азизом Игалом.

Поэтому я ответил:

– Задание принято, Берналь. Теперь будьте добры, отдайте мне письма и то золото, о котором вы упоминали.

– Это еще не все, – сказал Джонсон. – Прими оборудование.

Я взглянул на каменную стену, оттуда на куске фанеры выехала небольшая коробочка, размером со спичечную.

– Там фотоаппарат, Агила. Помимо голосовых отчетов ты должен отправлять и фотоотчет. Как понял, Агила?

Вот это я попал. Открыл одной рукой коробку, внутри лежало нечто, напоминающее черную пуговицу в серебристой оправе на булавке.

– Как понял, Агила? – повторил Джонсон.

– Понял, принял, Берналь, – отозвался я. – Введите в курс, как этим фотоаппаратом пользоваться.

– Видишь серебристый ободок?

– Вижу, – зачем-то кивнул я.

– Он подвижный. Это приближение вправо, отдаление влево. Сделать снимок, правый выпуклый шарик. Нашел?

– Да.

– Левый шарик отправить. Фотоаппарат работает так же, как и рация. Сигнал: отправлено – зеленый, не отправлено – красный. Сделай сейчас пробный снимок и отправь.

Я попробовал, сфотографировал морской пейзаж, отправил.

– Принято, отлично, Агила, – раздалось с той стороны.

– Теперь вы отдадите мне мои письма?

– Да, сейчас, – сказал Джонсон.

Через какой-то миг прямо из стены появились конверты: розовый и два жёлтых. Я тут же схватил их, спрятал во внутренний карман. Затем появился холщовый мешочек. Я его открыл – внутри золотая порода. Негусто, но все же на пистолет и транспорт, наверное, хватило бы.

– Агила, – послышалось из рации. – Ждём отчет не позже чем через два месяца.

– Я понял, будет отчет, отбой.

– Отбой, – послышалось с той стороны, и рация заглохла.

Несколько минут я, потупив взгляд, просто сидел, крутил в руках камеру.

И как теперь? Как я это все проверну, где я возьму фотографии имперских казарм?

Меня подмывало прочесть письма, но пора было возвращаться. Я спрятал рацию и поспешил обратно. Нырнул в узкий проход, и тут же из темноты прямо в глаза ударил луч света.

– Свамен! Где вы были? – раздался взволнованный голос Цая. – Я уже думал, что совсем вас потерял! Собрался звонить Зунару и вызывать команду для ваших поисков!

Нэва показалась из-за его спины, улыбаясь, одобрительно кинула, видимо радуясь, что я вернулся.

– Я заблудиться, – ответил я, щурясь и прикрываясь от яркого света фонаря. – Мне казаться странное, я идти и заблудиться.

– Ну, вы и напугали меня, – на выдохе сказал Цай, убирая луч фонаря с моего лица.

По дороге обратно я незаметно отдал мешочек с золотом Нэве.