Текст книги "Некромант. Чужая война (СИ)"

Автор книги: Руслан Агишев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Глава 31

В одном из глухих белорусских селений долго не могу уснуть малыш. Он ворочался и плакал, пока, наконец, терпение его бабушки не кончилась и она не предложила рассказать ему сказку.

– А что за сказку ты мне расскажешь? – моментально притих ребенок.

Бабуля улыбнулась в ответ и, сделав таинственное лицо, прошептала:

– А расскажу я про Ивана, Матренина сына, которого жил у нас тут недалеко.

Малыш, почувствовав, что сказка будет не самая веселая, осторожно закутался в оделяло, оставив наружу лишь свои любопытные черные глазенки.

– … Жила была Матрена в одном селе. Мужа ней не было – сгинул он на войне. Как ушел ранним утречком, так больше от него и не было вестей. Погоревала, погоревала Матрена, да и стала сына одна воспитывать.

Души она в нем не чаяла. Да, и было за что его любить! Рос мальчик хороший, пригожий! Что мать его не попросит, сразу же сделает. А уж какой хороший он был! Слабого не обидит, обиженного пожалеет убогому поможет!

Был у него только один изъян, а может и не изъян это. Любил Ваня забавы молодецкие, да такие, чтобы кровь в жилах играла, чтобы душа пела от счастья. Прыгнет он бывало в седло и помчится по лесу не разбирая дороги. Ветки его хлещут, норовят глаза выколоть, с седла сбросить, а ему хоть бы что! Или самой ранней весной залезет в бурную речку и плавает пока не посинеет!

Посмотрит бывало мать на его забавы, да начнет плакать. Что же ты, моя детинушка, приговаривает она, себя то не жалеешь? Зачем над собой измываешься? На что Иван отвечает, мол не плача мама родная, не плач родимая! Это кровь молодецкая, кровь горячая во мне играет и покоя мне не дает!

Одним днем холодным, да ненастным, решил Иван, Матренин сын, пойти испытать свою силушку на самой стремнине бурной речки. Плыл он, да плыл! Плыл он, да плыл, пока, наконец, силы его не покинули и не сгинул он в омуте глубоком.

Долго горевала Матрена. Ночи не спала, все глаза выплакала! Взмолилась она тогда, чтобы отпустил господь ее сына единственного, родного, назад домой, хоть последний раз повидаться. А следующей ночью постучался ей кто-то в окошко. Глянула она и обмерла! У порога стоял сын ее, Ваня.

– Господин магистр, господин магистр! – с самого края опустевшей деревеньки послышался радостный голос. – Кажется, я нашел!

Подхватив на руки заснувшего и тщательно укрытого покрывалом ребенка, старый маг устремился на крик. Следом за ним двинулись и остальные – капитан с одним из солдат, принц и второй маг. Все они были слегка выбиты из колеи увиденным в селе.

Особенно был потрясен молодой магистр, который за всю свою, в общем-то, короткую жизнь, ни разу не бывал на месте сражений. Естественно, он много читал о грандиозных битвах прошлого, где великие короли и могущественные маги равняли с землей города и многотысячные армии. Конечно, Мариот не раз слышал от своих более опытных коллег страшные истории о кровавых похождениях неуловимых разбойников, бесстрашных пиратов, по которым уже давно плачет виселица. Один раз он даже видел, как на дворцовой площади пороли какого-то бродягу. Да, все это было! Но, разве эти тепличные знания можно было хотя бы близко поставить с тем, что он увидел сейчас? Разве можно сравнивать полудетские впечатления от переживаний и страданий книжных героев с реальной давно засохшей кровью, над которой кружат мухи?

Когда Марион из чистого любопытства зашел в тот дом, то оказался просто внутренне не готов увидеть это. Перед его глазами до сих пор стояли ошметки красновато-бурой плоти, в которых с большим трудом можно было узнать тело девочки.

– Вот смотрите! – махал рукой Люк, подзывая всю компанию к себе. – Это точно то самое поле! Вон небольшой лесок, дорога. Это точно оно!

– Так, все слушаем меня! – мгновенно сделал стойку капитан, как гончая взявшая след. – Начнем…

В этот момент, Зенон, до этого совершенно спокойно любовавшийся открывающимися красотами, вдруг как-то странно засуетился.

– Всем назад! – неожиданно с тревогой закричал он. – Назад!

Все удивленно посмотрели на него. Капитан даже проглотил все, что хотел сказать. Люк резко обернулся, думая, что враг их обошел.

– Больше ни шагу! Стойте на месте! – магистр словно ищейка осторожно опустился на колени и стал медленно что-то высматривать. – Так…, – еле слышно пробормотал он, поднимая что-то с земли.

– Вот оно! – торжествующе потряс он своей находкой, резко вставая с колен. – Он здесь точно был.

Любопытный принц, стоявший ближе всех к небольшому леску, двинулся к Зенону, посмотреть на его находку.

– Куда? – воскликнул магистр, оторвав взгляд от своих рук. – Стойте на месте, Ваше Высочество!

Упрямо мотнув головой, наследник не остановился. «До каких же пор они все меня будут опекать? – со злостью подумал он, вышагивая по странным образом перекопанному полю. – Еще бы в люльку посадили!».

– Дерьмо! – в сердцах сплюнул принц, ногой провалившись в какую-то яму. – Что это еще за мерзость?

Непонятная зеленоватая жижа, которая начала вытекать из образовавшейся ямы и которую наследник престола так неосторожно назвал «мерзостью», оказалась впавшим в спячку зомби. Лишившись привязки к своему хозяину, ходячий мертвец самостоятельно закопался в землю, где более менее благополучно и пролежал до сегодняшнего дня.

Провалившаяся нога открыла к нему доступ свежего воздуха, вместе с которым ноздрей изголодавшегося мертвеца достиг и запах свежей плоти. Земля под ногами неосторожного человека за мгновение пошла волнами и не удержав равновесие будущий король провалился под землю.

Быстрее всех сориентировался Люк, на глаза которого это и произошло. С громким воплем он прыгнул вперед и по самую ручку вдолбил свой меч в землю рядом с барахтавшимся наследником. Со зверским выражением лица он раз за разом втыкал меч, надеясь хотя бы так отвлечь мертвеца. После каждого удара из земли бил тонкий фонтан зеленоватой жижи.

– Прочь! Все прочь! – с дикими криками рванулся вперед старый магистр. – Каиново отродье! Все прочь!

Каким чудо смог Люк убраться пути разбушевавшегося мага, можно было только гадать. С четверенек он выпрыгнул в сторону с такой силой, что сверкнули только пятки его сапог.

С пальцев магистра непрерывно слетали огненные стрелы. Каждый выстрел заставлял ярко вспыхивать окутавшее его пламя. Наконец, закопавшийся как крот мертвец, не в силах терпеть жар, выпустил свою жертву. Объятый паром и легким дымком тлеющей одежды, принц вылетел из под земли прямо под ноги своих телохранителей. Добавив после этого для верности еще еще несколько стрел, магистр заспешил к лежащему юноше, где еще раньше его застыл странно выглядевший капитан.

– Он жив? Жив? – вопросительно приговаривал подходивший магистр. – Разойдитесь, что столпились кругом! Дайте мне его осмотреть!

Он оттолкнул нагнувшегося Ханса и потеснил капитана. Беглый осмотр показал, что юноша практически не пострадал. Кое-где на нем огнем занялась одежда, несколько ожогов появилось на открытых руках. Успокоенный маг обрадованно посмотрел на капитана, словно говоря ему, что все тревоги напрасны. Однако, казалось, тот совершенно не разделял радости мага по поводу чудесного избавления его сюзерена.

– Магистр! – Синко дель Като стал настолько похож на мертвеца, что Зенон слегка опешил. – Вы это видели?

Своим мечом он осторожно приподнял штанину у принца и сделал выразительное движение, указывая на рваную рану. Увидев рану, Зенон слегка ахнул.

– Свежая…, – пробормотал маг, медленно водя ладонью над разорванной плотью. – Успел все таки.

Зенон попытался приподнять юношу, но его движение было остановлено легким касанием меча.

– Слушай, маг! – капитан с трудом сдерживал себя. – Это ты во всем виноват! Я же предупреждал, что надо было выждать. Ты не послушался меня! И что в итоге получилось?

Кончик меча неуловимым движением поднялся вверх и замер прямо напротив сердца.

– Люк! Ханс! К оружию! – закричал он, на мгновение повернувшись к своим солдатам. – Взять его!

Гвардейцы поняли его с полуслова и вытащенные из ножен мечи застыли у шеи Мариота.

– Видишь, уважаемый Зенон?! – с тяжелой усмешкой проговорил капитан. – Видишь, как обернулось дело? Я сейчас нахожусь в очень сложном положении… Наследник ранен и, насколько я знаю, наши маги не в состоянии вылечить такие раны. Я, как королевский гвардеец, должен был его охранять и беречь как зеницу ока, но мне это не удалось. Я обесчещен, а никто из дель Като на протяжении почти трех веков не был бесчестным ублюдком. Мы…, – он с силой ударил себя в грудь. – Всегда были опорой и надеждой для трона! И что выходит? Я, Синко дель Като, капитан королевский гвардии, не смог выполнить королевский приказ?! Я не переживу такого!

Он приподнял клинок еще выше и уже коснулся шеи мага.

– Вот вы мне, пожалуйста, скажите, дорогой магистр, – продолжил он через крошечную паузу. – Скажите, почему я не должен прямо сейчас прирезать вас? Ведь вы виновны не меньше моего, а может быть даже и больше! Мне достаточно просто нажать и клином все остальное сделает сам! Понимаете?! Он сам, как сквозь масло, пройдет через вашу грудину! Так, почему я все-таки не должен делать этого?

Волновался ли в этот момент старый магистр, сложно сказать. Независимо от того, радость или печаль царила вокруг него, он всегда выглядел скалой! Зенон выглядел настоящей непоколебимой скалой, которую со страхом обходят время и ненастья.

– Я знаю, как спасти наследника, – спокойно проговорил маг. – Ну, что этого будет достаточно, чтобы сохранить мне жизнь?

Со стороны могло показаться, что маг произнес какое-то боевое заклятье и заморозил своего врага. Синко дель Като замер, он практически не дышал, когда услышал произнесенное Зеноном.

– Что ты сказал? – хриплым от волнения голосом спросил он.

Отстраняясь от лезвия, магистр также спокойно повторил:

– Я сказал, что знаю, как помочь наследнику и, соответственно, спасти твою честь! Заклятье мертвителя может снять только тот, кто его наложил и никто другой!

– Не лги мне, маг! Не лги! – побледнев прошептал капитан, дрожащими руками пытаясь засунуть меч в ножны. – Если твой бывший ученик, действительно, сможет спасти наследника, то я найду его живым или мертвым! Ты слышишь, магистр, живым или мертвым?! Тогда мы вернемся к этому разговору и не дай Митра, ты обманул меня!

Синко дель Като резко отвернулся от мага и, увидев вытянувшиеся лица своих солдат, заорал:

– Что вылупились? Отпустите его и помогите принцу!

Очнувшийся, наконец-то, наследник ошалело смотрел на склонившимися над ним людьми.

– Что со мной случилось? – недоуменно пробормотал он.

Замявшегося было капитана опередил магистр, прямо на землю присевший рядом с принцем.

– Ваше Высочество, что же вы, как непослушный ребенок не слушаете нас? – укоризненно покачал он седой головой. – С вами случилось одно несчастье, которые мы надеемся исправить…

– Что? – с испугом прошептал принц.

– Вы попали в убежище, которое соорудил себе мертвец, – печально сказал Зенон. – Пока мы добрались до него, он успел нанести вам рану. Ваше Высочество, держитесь! – твердо произнес магистр. – У нас есть почти неделя., что найти того, кто призвал к жизни этого мертвеца.

Встав, магистр расправил свое одеяние и вновь печально окинул взглядомнаследника престола.

– И еще, Ваше Высочество, вскоре с вами начнут происходить странные вещи, – начал маг. – Вы не должны бояться этого! Магия Некроса в первое время значительно укрепит вас. Вы станете себя чувствовать значительно сильнее и быстрее. Думаю, что в вашем новом состоянии не каждый гвардеец сможет справиться с вами! Ваши раны станут заживать практически мгновенно…, – в этот момент он кивнул на его ногу, рваная рана на которой стала чуть видной.

Во время речи принц заметно оживился. Видимо, перспектива стать живым покойников до него не сразу дошла. Казалось, из всего этого он усвоил лишь то, что станет более сильным и быстрым.

– Да, магистр Зенон, со мной определенно что-то происходит! – с некоторым воодушевлением пробормотал наследник престола. – Капитан, смотрите! – легким движением он приподнял свою штанину и обнажил совершенно целую без всякого намека на повреждение ногу. – Я себя и чувствую по другому! О, Благословенный Митра, это что-то необыкновенное!

В этот момент капитан медленно сместился по ближе к своим солдатам. Он сделал еле заметный шаг, и оказался от принца закрытым стоявшим магом.

– Люк, – шепотом позвал он ближайшего гвардейца. – Слушай внимательно, что я тебе сейчас скажу, и передай потом все Хансу. С каждым днем принц Краен будет становится все более сильным, а при его неуравновешенных характере это чревато для нас огромными проблемами. Следи за каждым его шагом! Пусть, он только о чем-нибудь успеет подумать, как в это самое время ты уже точно должен знать, о чем он подумал! Все ясно?

– Чего тут непонятного? – пробурчал в ответ огорченный Люк. – Наш будущий король превращается в непонятно кого, а мы еще и должны за ним приглядывать… Клянусь Светозарным Митрой, когда я служил на границе и каждую ночь со страхом встречал рассвет, мне было гораздо спокойнее, чем сейчас!

– Заткни свою поганую пасть! – прошипел сквозь зубы Синко дель Като. – Твое дело выполнять приказы, гвардеец, а не скулить, как последняя рыночная торговка!

Глава 32

Из заметки «Стоять на смерть!» газеты «Правда» от 7 сентября 1941 г.

… Это была четвертая за день атака. От батальона, своим героическим сопротивлением дававшим советским войскам время закрепиться на новом рубеже обороны, осталась лишь горстка бойцов. Еще в самом начале боя прямым попаданием танкового снаряда было уничтожено единственное орудие, своим огнем отгонявшим немецкие танки. Из командиров на ногах оставались только комбат и младший лейтенант, остальные были либо убиты либо тяжело ранены.

По распаханному взрывами полю шла в очередную атаку немецкая пехота. Враг бросил в решающий бросок все свои резервы – отборных гренадеров, бронетранспортеры и оставшиеся танки.

– Разве смогут сломить нас, советских граждан, немецкие танки? – встал тогда комбат перед своими бойцами. – Разве есть на свете силы, которые смогут нас, советских бойцов, заставить отступить? Нет! Нет и еще раз нет!

Он оглядел всех, кто остался, и, вытащив пистолет, пошел на врага. Следом, плечом к плечу несокрушимой стеной встал весь батальон. С горящими глазами, с искаженными яростью лицами, они бросились вперед.

– Товарищ майор, товарищ майор! – кто-то настойчиво стучал в закрытую на засов дверь. – Товарищ майор, вам молния!

Продрав воспаленные от постоянного недосыпа глаза, он недовольно посмотрел на дверь. «Опять кто-то приперся, – пронеслось у него в голове. – Так ведь и не уймется, негодяй». Шумно вздохнув, майор сдвинул щеколду и нос в нос столкнулся с посыльным из штаба.

– Чего тебе Потапенко с самого утра надо? – ворчливо пробормотал он вытянувшемуся в струнку бойцу.

– Здравия желаю, товарищ майор! – пытался втянуть живот слегка полноватый боец. – Вам молния из штаба!

– Чего тогда молчал? – оживился тот, требовательно вытягивая руку. – Рожал, что-ли?

Посыльный промолчал, по-видимому, предпочтя не вступать в спор. Из сумки на боку он достал запечатанный конверт и отдал майору.

– Свободен! – бросил майор, закрывая за умчавшимся бойцом дверь. – Так, посмотрим, чем нас порадуют?!

Взгляд сразу же зацепился за адрес отправителя. «Особый отдел 15 стрелковой дивизии, – пробежал он глазами. – Так, атака превосходящими силами. До двух полков, усиленных танками и бронетранспортерами. Солидно! – аж присвистнул он. – И это против одного батальона!».

– Чего-то я понять не могу?! – с трудом подавляя поднимавшееся раздражение, пробормотал майор. – Ну, орден дайте ему! Ну, остальным по медали! Я то здесь причем, вообще?!

Однако, изложенное дальше заставило майора напрячься. Среди кучи неинтересной для него информации промелькнула знакомая фамилия. Логинов! Петр Логинов! «Попался! – мысленно чуть не запел майор. – Попался, голубчик! Где же это ты так долго бегал?».

Распечатанный конверт полетел в сейф, пистолет в кобуру, и через несколько минут майор несся на аэродром, где уже под всеми парами стоял латанный-перелатанный Дуглас. Через четыре часа полета он уже открывал обшарпанную дверь кабинета, где с самого утра его дожидался задержанный.

– Как же долго я вас искал! – более чем искренно улыбнулся майор, протягивая руку сидящему человеку.

Того, по-видимому, уже пытались довести до нужной кондиции, поэтомупротянутую руку он пожал после видимой задержки. На его лице было прекрасно видно несколько гематом, и сразу было сложно сказать, возникли они от близкого знакомства с традиционным гостеприимством НКВД или это последствия боя.

– Вас били? – вдруг спросил майор задержанного, пристально глядя ему в глаза.

С трудом выдержав направленный на него взгляд, тот хрипло ответил:

– Били, товарищ… Извините! Гражданин майор!

Майор неожиданно встал и, резко открыв дверь, заорал в пустоту:

– Дежурный! Дежурный!

Через мгновение по коридору послышался грохот сапог отлучившегося куда-то дежурного. Вскоре, майора ужу «поедал глазами» широкоплечий боец с глуповатыми глазами.

– Фамилия! – ему прямо в лицо рявкнул майор. – Что вылупил зенки?! Как твоя фамилия, я спрашиваю!

Губы дежурного задрожали, казалось, еще секунда и он заплачет.

– Семен Фирсов я! – заикаясь из себя выдавил тот. – Товарищ майор, я же тильки на минуточку отлучился.

– Молчать! – гремел майорский голос по коридору. – Кто бил задержанного?

Не услышав ответа, майор в бешенстве вновь повторил свой вопрос:

– Кто бил задержанного?

– Так это…, – голос украинца, вообще, начал пропадать. – Я и Ваня.

– Ты и Ваня, – ярость словно по мановению волшебной палочки исчезла из его голоса и сменилась какой-то добротой и мягкостью. – Значит, ты и Ваня. Прекрасно! Ты и Ваня.

Боец, видя, что начальство вроде бы как и оттаяло, счел возможным даже слегка оправдаться.

– Дык, он брыкался, – с улыбкой пробормотал боец, пытаясь показать руками, как тот это делал. – Як кобылка.

Эта последняя фраза окончательно добила майора. От его лица в данный момент можно было свободно что-то зажечь. Глаза превратились в маленькие щелочки, а побледневшие руки непроизвольно потянулись к кобуре.

– Брыкался, говоришь?! – со злостью прошипел он, вытаскивая пистолет. – Я тебе сейчас покажу, что надо делать, когда люди брыкаются! На! На!

Выстрелы в закрытом помещении прозвучали оглушающе и коридор наполнился кисловатым запахом.

– Ты, тварь, что же это тут делаешь? – тряс он пистолетом у самого затылка съежившегося в испуге дежурного. – Тебе кто разрешил избивать задержанного? Значит, ты, тыловая крыса, здесь можешь бить фронтовиков?! Правильно, я тебя понял?

Задавая риторические вопросы, майор и не требовал ответа. Он просто пытался хоть как-то выпустить пар, так как, чувствовал, что еще самую малость, и все! Палец, лежащий на курке, слегка подрагивал от возбуждения, словно просил его не мучить и отпустить.

– Товарищ майор! – со стороны поворота раздался незнакомый голос. – Товарищ майор, отпустите бойца!

Высокий лейтенант НКВД тряс его за плечо, осторожно отводя руку с пистолетом от виска дежурного.

– Товарищ майор! – лейтенант настойчиво пытался достучаться до помрачневшего сознания начальства. – Что тут случилось? Я слышал выстрелы.

Наконец, майор присел в себя и его глаза приобрели осмысленное выражение.

– Что же, дорогой лейтенант, у вас тут твориться? – невозмутимо спросил майор. – Задержанных избивают, со старшими по званию спорят. Я что-то не могу понять, это НКВД или сброд каких-то оборванцев?!

У лейтенанта задрожала нижняя губа. Его еще никто так не оскорблял. Да, его ругало начальство! Да, он не раз ругался со своими сослуживцами! Но, чтобы так замысловато и виртуозно…

– Сопли подобрать, слюни вытереть! – неожиданно рявкнул майор, наконец-то, пряча пистолет на место. – Этому первое и последнее предупреждение! В условиях военного времени, я не потерплю такого бардака! А теперь все вон!

Громко хлопнув дверью, он вновь оказался в своем кабинете.

– Видите, Петр Игнатьевич, с кем приходится работать? – со странной усмешкой спросил он. – Или вы может быть думаете, что у нас работают лишь святые люди? Нет, мой дорогой Петр Игнатьевич! Все мы с вами люди и, заметьте, люд разные!

Майор вышел из-за его спины и сел напротив задержанного.

– Я так и не представился, – извинительным тоном проговорил он. – Я Игорь Сергеевич Карпатый, майор НКВД! Можете называть меня просто по имени отчеству.

Логинов, чуть поерзав на стуле, задал так долго мучивший его вопрос:

– Товарищ майор, я задержанный? Я что-то нарушил? Понимаете, тут так много такого наговорили, что я до сих пор в себя прийти не могу.

– Я хочу, чтобы между нами было полное взаимопонимание, – доверительным тоном начал майор. – Вы никакой не задержанный и не преступник! Вы были и остаетесь, несмотря на нахождение на оккупированной территории, сержантом советской армии, которая, я полностью уверен, в само ближайшее будущее разгромит врага и погонит его обратно, в волчье логово! В настоящее время вы также можете внести свой посильный вклад в нашу победу.

Сержант совершенно преобразился. Он даже как-то выглядеть по другому стал: вместо сгорбленного, подавленно человека, перед следователем уже сидел подтянутый и уверенный в себе солдат.

– Я готов сделать все, что потребует Родина! – в этой громкой фразе было столько искренности, что невольно верилось. – Хоть сейчас рядовым… в самое пекло!

– Петр Игнатьевич, мы очень ценим ваш боевой настрой, – оживился следователь. – Но для начала хотелось бы кое-что прояснить. Во-первых, вы точно подтверждаете, что являетесь Логиновым Петром Игнатьевичем, 1902 года рождения, из местечка Павлово в Полтавской губернии?

Дождавшись подтверждающего кивка, майор продолжил:

– Во-вторых, до последнего дня вы являлись военнослужащим … энской стрелковой дивизии? Так, хорошо! А теперь перейдем к сути вопроса. Вспомните, пожалуйста тот день, когда ваш батальон оборонял высотку у села Сандомировка. День, когда ваш батальон фактически был разбит?!

Этот день сержант помнил прекрасно. Все до самых мельчайших подробностей так сильно врезалось ему в память, что теперь это, вообще, вряд ли удастся забыть.

– Что вы можете рассказать про последнюю танковую атаку врага? – продолжал спрашивать майор, по глазам чувствуя, что напал на выиграл свой счастливый билет на верх. – Да, да про немецкие танки?

– Про танки? – недоуменно переспросил сержант. – Собственно, все было как обычно, если вообще, так можно сказать. Немец пытался прорвать нашу оборону. Против нас бросили, кажется, восемь танков. Наши танкеры выбили две машины, потом еще одну… В конце концов, они начали утюжить окопы.

Петр чуть не заскрежетал зубами от бессильной злобы.

– Нас как клопов давили! – понизил он голос. – Одного за другим! Одного за другим! Мы стреляли снова и снова, но не было гранат. Кончились даже бутылки с зажигательной смесью…

Внимательно слушавший майор, все тщательно фиксировал на бумагу. По причине секретности он отказался даже от услуг стенографистки и сейчас жалел об этом.

– Петр Игнатьевич, что случилось дальше? – торопливо прервал его майор. – Что случилось с двумя немецкими танками, которые прорвались через окопы?

– Вот значит, что вас интересует?! – наконец-то, просветлело лицо сержанта. – Знаете, товарищ майор, случившееся дальше мне до сих пор не дает покоя. Я много раз вспоминал этот эпизод, но так и не мог найти какого-бы то ни было понятного объяснения.

Взгляд его несколько затуманился и он откинулся на спинку стула.

– Они уже почти до меня добрались…, – начал он рассказ. – Две многотонные машины были в каких-то пяти шести метрах от меня. Мне даже, казалось, что я видел злорадное лицо немецкого танкиста. В этот самый момент, танки начали один за другим раздуваться, словно воздушные шарики. Броня трещала так, что заклепки вокруг летали похлеще осколков и пуль!

Своими громадными ладонями Петр даже попытался изобразить, что тогда происходило с танками. Большие, похожие на сардельки, пальцы складывались лодочкой и, потом медленно начинали расходиться.

– И потом раз! – вдруг, как рявкнул он, мгновенно переходя от таинственно, завлекающего голоса к громкому. – Они лопались, как гнилые помидоры, разбрасывая во все стороны ошметки метала… Это было страшное зрелище! Клепанное железо рвалось, как гнилая тряпка! Понимаете, на раз!

Майор даже не поднимал головы, лишь только его карандаш невесомой птицей неутомимо порхал по листкам.

– Так, а что-нибудь особенное вы еще заметили? – вновь попытался направить его в нужное русло майор. – Какие-нибудь странные вещи?!

– Странное? Особенное? – дребезжащим голосом засмеялся сержант. – Развалившиеся на части танки! Летающие по воздуху танковые орудия! Это, по вашему, что каждый день происходит?! Хотя, кажется, я понял, что вы имеете ввиду.

Он на мгновение замолчал, словно собирался с мыслями.

– Еще я видел какие-то, действительно, странные оранжевые шары! – задумчиво проговорил он. – Они вылетали откуда-то из-за спины.

– Вот это уже кое-что, – тихо прошептал следователь. – Кто еще рядом с вами находился в траншее? – уже громко задал он вопрос.

– Киря, кажется, – неуверенно протянул Петр. – Он всегда держался рядом со мной. Я, как это сказать, приглядывал за ним! Вот!

В конце концов, в ходе беседы удалось выяснить очень много интересного и уже поздно вечером майор для себя всю полученную информацию по данному вопросу разложил по нескольким полочкам. Во-первых, факт применения против танков противника неизвестного советской и, возможно, германской науке оружия подтвердил уже второй свидетель, показаниям которого причин не доверять не было. Во-вторых, было получено более точное описание самого процесса применения оружия и его последствий, а точнее результативности. В-третьих, определился очень странный фигурант – некий Кирьян, который скорее всего имеет к данному оружию самое непосредственное отношение. «Да уж, – пробормотал про себя майор. – Это просто какое-то пустое место! Появился не понятно откуда, звать непонятно как! Если честно, имя Кирьян, вообще, больше на какую-то кличку похоже. Русским владеет великолепно, безо всякого акцента. Хотя, согласно показаниям свидетеля, иногда выказывал незнание некоторых элементарных вещей. А вот это уже гораздо интересней! Значит, долгое время не жил на территории Советского Союза! Бывший эмигрант?! … Очень даже возможно! Правда, очень молодой. Может тогда из семьи эмигрантов?! Далее, что мы еще знаем о нем? Очень силен – это раз! Сообразителен, нет, умен – это два! Легко входит в доверие – это три! Еще, не любит огнестрельное оружие – это, выходит, четыре! Сержант упоминал, что тот очень хорошо владеет ножом. Прекрасно! А может, ты, мой дорогой друг, и мечом также хорошо рубить можешь? Уж не японец ли тут у нас объявился? Но откуда?».

Результатом ночного бдения явилась новая ориентировка, с пометками «молния» и «огонь» разосланная по всем особым отделам дивизий и фронтов. В ориентировке призывалось обращать особое внимание на всех военнослужащих и гражданских лиц, выходящих из окружения в районе административного центра Барановичи. Разыскивался некий Кирьян. Фамилия – неизвестна, отчество – неизвестно, место рождения – неизвестно, происхождение – неизвестно. Особые приметы: высокого роста, черные волосы, нос прямой, глаза глубокие, русским владеет в совершенстве. Прекрасно ориентируется в незнакомой обстановке, хорошо сходится с людьми, быстро находит с ним общий язык. Телосложение среднее, обладает значительной физической силой. Возможно знание навыков специальной борьбы. При себе может иметь некое устройство, предположительно, оружие. Внимание! При задержании запрещается применение оружия!