Текст книги "Некромант. Чужая война (СИ)"

Автор книги: Руслан Агишев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

– Нет! – прямо смотря ему прямо в глаза, начал маг. – Ты был без сознания почти пять дней! Целых пять дней ты валялся без движения и если бы не травяная настойка.

Тут он специально сделал паузу, осторожно закидывая наживку. Петр мгновенно ее схватил.

– Какая еще настойка? – загорелся взводный.

Товарищ загадочно улыбнулся и немного понизив голос проговорил:

– Дед мне еще показал, как надо правильно одну травку заварить… Далеко отсюда он жил. Каждую травинку, каждый листочек знал. Говорил бывало, что чай из такой травы особую силу имеет. Надо лишь правильно ее настоять!

Петр молча проглотил эту сказку и сразу же потребовал продолжения:

– А что это за трава?

– Я все покажу тебе и расскажу, как правильно готовить напиток, – успокоил его Килиан. – Только надо обсудить для начала одну проблему. Вон посмотри-ка туда…

Легкий кивок обозначил направление. Петр туда повернул голову и ошеломленно охнул. Прямо за его спиной в массивной стене, переходя в пол, чернел провал.

– Ты это хотел обсудить? – недоуменно спросил Петр. – Эту дыру? Кирюха, что с тобой случилось? – Взводный начал темнеть лицом. – Мы находимся на территории, оккупированной врагом! Какие еще к черту дыры?! Надо к своим пробиваться!

Глава 25

… Примерно в ста километрах южнее в бывшем районом центре Барановичи.

.. На массивный стол из темного дуба с громким хлопком легла темнаяпапка с орлом на обложке. От удара в разные стороны разлетелась канцелярская мелочь.

– Как это прикажете понимать? – глаза генерала стремительно наливались кровью. – Вот это… Вы посмотрите, посмотрите…

– Что-то случилось мой генерал? – начальник штаба был совершенно невозмутим и вел себя так, словно находился на великосветском приеме.

Папка с документами была взята с края стола и аккуратно раскрыта. В течение нескольких минут за столом воцарись практически гробовая тишина, изредка нарушаемая шумными генеральскими вздохами.

Наконец, последняя страница была просмотрена и папка вновь вернулась на свое место. После этого начальник штаба неторопливо снял свое пенсне и, так же невозмутимо протерев его, вставил обратно.

– Для меня, здесь нет ни чего нового, мой генерал, – констатировал он. – Все эти факты мною уже были изучены.

Генерала, казалось, сейчас хватит удар. Лицо, только что начавшее принимать свой естественный цвет, вновь стало пунцовым.

– Фридрих, ты тупица?! – потрясая кулаком, заревел он так, что затряслись стекла в кабинете. – Это наши не боевые потери за последнюю неделю! … Ты, чертов баварец, не видишь, что мы теряем технику и людей даже тогда, когда не воюем?!

– Этого не может быть, мой генерал, – осторожно попытался возразить тот. – Факты же говорят…

– О, мой бог, кто же меня окружает? – чуть не со стоном взмолился генерал. – Встать! … Смирна! …

Худощавое, казалось сплетенное из одних жил тело подбросило вверх. Начальник штаба, задрав квадратный подбородок к верху, замер перед начальством.

– Двое связистов – это раз! – прямо перед его носом стал загибать пальцы генерал. – Два разнесенных вдребезги танка – это два! Мои солдаты бояться ночью выходить из казармы – это три! … При всем при этом мы еще не воюем, а в тылу сидим! Вы меня понимаете, Фридрих?

Замерший как статуя, начальник штаба продолжал поедать глазами начальство.

– У нас не боевые потери! – бушевал генерал. – Это чертовы партизаны! … Да не стойте как китайский болванчик! Вы хоть что-нибудь собираетесь делать?

– Очнись, солдат! – настойчиво проступали в его голове слова. – Ты меня понимаешь?

Он с трудом открыл глаза, но рассмотреть удалось лишь мутную пелену, окутавшую все окружающее пространство.

– Он должен все слышать, – откуда-то из далека донеслось до него. – Это вы зря господин капитан. После этого зелья мы способны понимать любой из известных языков…

– Так какого же он никак не очнется! – вступил следом чей-то недовольный голос. – Сколько мы еще должны ждать?!

Капрал улыбнулся. «Какой знакомый голос, – подумал он. – Кажется, это наш капитан! А что интересно он тут делает?». Сделав над собой усилие, он вновь открыл глаза. На этот раз окружающие предметы приобрели значительную резкость.

– Все, он очнулся, – проговорил кто-то, тыча в него пальцем. – Сейчас мы с ним и поговорим.

Капрал германской армии Вилли Ейхман постепенно приходил в себя и ему все больше не нравилось то, что он видел вокруг. Какой-то высокий и худой, словно высушенный, старик наклонился прямо к его лицу и спросил:

– Ты меня понимаешь, солдат? Кивни, если понял!

Вместо ответа капрал скосил глаза на свои руки и увидел, что они крепко связаны веревкой. «Плен! Это плен! – молотом застучало у него в исках. – Я попался, как последний сосунок!».

– Солдатик, не делай из нас болванов, – старик, одетый в мешковатый серый балахон, добавил в голос немного стали. – Ты же все понимаешь! Ты должен нам ответить на несколько вопросов, после которых мы тебя отпустим.

Осторожно подергав связанными руками, капрал понял, что связали надежно и освободить руки пока не удастся. Вилли никогда не бы героем, хотя и считал себя истинным патриотом Рейха. Его девизом всегда было и оставалось: я хочу жить сытно и долго, а остальное гори синим пламенем!. Вот и сейчас он понимал, что сделает именно так, как ему приказывают. Ради того чтобы пожить на белом свете хотя бы еще немного, в этот момент он был готов продать не только все полковые секреты, но родного фюрера со всей его рейхсканцелярией.

– Я вас прекрасно слышу и понимаю, пересохшими губами он с трудом выдавил из себя. – Вы знаете, кого вы захватили в плен? Меня и моего товарища уже ищет фельджандармерия. Скоро они будут здесь!

Из темноты вышла еще одна фигура и присоединилась к старику. Вилли с удивлением рассматривал его одежду и вооружение. «Они, что же совсем варвары? – подумал потрясенный капрал. – У них доспехи и мечи! А где винтовки? Кто они такие? Спятившие ополченцы?!».

Вилли, отец которого был сельским кузнецом, мог с первого взгляда опознать практически любой металл. Однако, в этот раз он был в полнейшем затруднении! Металл причудливых доспехов и средней длины меча ему был совершенно незнаком. Он отбрасывал на фоне костра странные розоватые блики и, иногда, казался, практически прозрачным. «Что это за ряженные? – страх медленно охватывал его своими мерзкими щупальцами. – Может они просто пугают меня?».

– Если ты настоящий солдат, как говорит маг, – проговорил приблизившийся высокий мужчина. – То должен понимать, что мы можем с тобой сделать…

Он понизил голос и доверительно прошептал:

– Поверь мне, лучше все рассказать. Расскажи, все, что ты знал или знаешь и тогда может проживешь еще немного!

В этот момент Вилли понял, что его хозяева были не русскими, и испугался по настоящему. «Кто это такие? – он начинал паниковать. – Боже, только не местные. Только не они!». В тот момент он совсем не обратил внимание на странную речь его хозяев.

– Я все расскажу! – не выдержал он напряжения. – Все, что вам надо… Все расскажу! Спрашивайте! Спрашивайте!

Высокий мужчина и старик довольно переглянулись. Один потому, что пленник разговорился, а второй, потому что никого не пришлось пытать.

– Твое имя? – повелительно спросил старик. – Кто ты? Что ты со своим товарищем делал на лесной дороге?

– Я капрал Вилли Эйхман. Служу связистом в третьем батальоне, – затараторил солдат. – Со мной был мой помощник Курт! С утра нас послали полевку проверить. Тут недалеко часть ремонтная стоит…

– Не спеши! – притормозил его старик, на лице которого было написано некоторое недопонимание. – Ты точно солдат?

– Да, я капрал! – если бы не реальная опасность, Вилли бы обиделся на такой вопрос. – Вот видите…

Старик задумчиво рассматривал его нашивки. Взгляд был таким, словно он вообще в первый раз видел не только их, но и гимнастерку пехотных частей Вермахта.

– Кто твой король? – вновь задал свой вопрос старик. – Много ли у него войск?

На лице капрала поселилась глупая ухмылка, но через мгновение она исчезла.

– Король?! У нас нет короля! – в речи на секунду появилась некая торжественность и пафосность. – У нас фюрер – великий Адольф Гитлер! … Наша армия огромна, – капрала понесло. – Миллионы закаленных в боях солдат с легкостью разобьют любого врага. Тысячи танков и самолетов превратят в песок любое укрепление или город. Все недочеловеки будут уничтожены, и тогда, наконец, германская нация, нация истинных арийцев, займет то самое место, которое ей принадлежит по праву.

Капитан во время этой речи выражал полное внимание и временами, казалось, что он даже кивал головой, словно с чем-то соглашался.

– Мы настоящие потомки первых ариев, которые владели этим миром, – у капрала горели глаза, он пытался размахивать руками. – Во всех остальных народах течет кровь выродившихся со временем дикарей. Мы сметем их с лица земли, а те кто останутся, станут нашими рабами…

– А теперь, расскажи, об оружии? – наконец-то, прервал его капитан, пытаясь что-то вызнать о своем, близком ему. – Чем вооружены ваши солдаты? Какие доспехи вы носите? Какие укрепления вы носите?

Пленник на мгновение умолк, словно собирался с мыслями, а потом начал вновь выдавать бессвязную информацию. Местами это был просто поток слов, кое-где скрепленный несколькими осмысленными фразами, а местами – целые инструкции по применению того или иного орудия.

– Граната 24поступила на вооружение победоносной германской армии в 1916 году, – без всякой запинки начал тарабанить капрал. – Общий вес гранаты 500 грамм. Такой вес сочетании с удобной ручкой и рациональным размещением центра тяжести обеспечивает дальность броска солдатом средних физических возможностей на 35–40 метров.

– Что? – более недоуменным, чем было в этот момент у капитана, лицо вряд ли можно было себе представить.

Однако пленник ничего не замечал вокруг. У него была одна задача – успеть все рассказать.

– Дальность разлета осколков 10–15 метров, – автоматически выдавал капрал. – Отдельные осколки могут лететь на дальность более 100 метров. Следует помнить, что граната боится сырости и после выдергивания запального шнура гранату должна быть в обязательном порядке брошена в цель.

Скривив рот, Зенон даже не стал дальше слушать и взмахнул рукой. Капрал, секунду назад славивший своего фюрера, безвольно обвис на веревках.

– Знаете, дорогой капитан, – обернувшись к костру, начал разговор Зенон. – Я думаю, что больше никакого полезного знания мы из него не вытянем. Все и так предельно ясно!

Синко дель Ката сильно удивился, что маг смог хоть что-то понять из сумбурной речи пленника.

– Этот мир ни чем не отличается от нашего! Здесь точно также идет война, – задумчиво продолжил магистр. – Одно государство воюет против другого, а значит здесь царит неразбериха.

Маг многозначительно поднял указательный палец вверх.

– А раз так, то мы сможем без труда пробраться туда, куда нам нужно! – закончил магистр.

У костра воцарилось тишина. Оба гвардейца еще никак не могли отойти от устроенного им разноса, и поэтому старались не высовываться. Капитан в задумчивости глядел на костер и поглаживал ножны своего меча. С другой стороны костра Киото Мариот скрючился на бревне, который, вообще, вел себя тише мыши.

– Похоже, мы все так и будем молчать, – раздался, наконец-то, из темноты голос. – Думаю, пришло время сказать и мне свое слово.

Обстановка в мгновении ока изменилась. Солдаты, как две почуявшие зверя гончие, вытянулись в сторону говорившего. Магистр Зенон что-то удивленно забормотал про себя, а капитан автоматически вытянулся в струнку.

– Уважаемый магистр, раз нам теперь уже кое-что известно об этом мире, то не пора ли, наконец-то, отправиться в дорогу, – в нетерпении произнес принц. – Давайте, прямо с утра и двинемся…

Недовольно сдвинутые капитанов брови стали ему ответом. Однако, магистр, наоборот, оказался чрезвычайно доволен таким рвением со стороны наследника престола.

– Ваше Высочество, вы так рветесь в бой, что даже напоминаете мне одного из древних королей, – с ноткой восхищения заговорил Зенон. – Завтра я попробую определить направление, в котором нужно будет искать Килиана. Вот тогда то мы и отправимся.

Наследник не с мог сдержать победной улыбки. «Наконец-то, наконец-то, – радовался он. – Я смогу опробовать себя в настоящем деле! Долой этих паркетных шаркунов, обвешанных незаслуженными орденами, долой парадных генералов, ни разу не видевших врага, долой короля, которому нет дела до своего народа!».

Глава 26

– 4 августа два часа ночи, – устало прошептал Эрик, всматриваясь в поцарапанное зеркало. – Я здесь только два дня и мне уже все до чертиков надоело! … О, Боже, когда же это закончиться?!

Горестный вопль вырвался у него сразу же после громкого автомобильного гудка, проревевшего на весь лагерь.

– Здорово, Карл! – с недовольной миной поздоровался он с вышедшим из кабины водителем. – Чем сегодня порадуешь?

– Здравствуйте, господин доктор! – не обращая не недовольное лицо врача, очень вежливо ответил тот. – Если честно, то порадовать мне вас совершенно не чем! Представляете, после того, как прорвали фронт раненных практически не стало!

Из задней части машины два солдата в когда-то белых халатах вывели странную фигуру. Доктор, конечно, много повидал на своей практике, но ни разу к нему не привозили крепко связанных пациентов с кляпом во рту.

– А вы говорите, вам нечем меня порадовать, мой дорогой Карл? – укоризненно проговорил Эрик, приближаясь к своему будущему пациенту. – Что это с ним случилось? Из «иванов» что-ли?

Водитель несколько замялся прежде чем ответить.

– Господин доктор, вы же у нас только недавно…. и много не знаете, – чуть заикаясь начал бормотать он. – Это псих!

– Странно! – недоуменно проговорил доктор. – Психические расстройства очень часто сопутствуют военным действиям. Я не нахожу в этом случае ни чего удивительного! По моему, это рядовой случай…

Водитель наклонился к самому уху доктора и, испуганно оглянувшись, прошептал:

– Это уже пятый случай за две недели. И все они почему-то встречаются только в нашей дивизии… Ребята уже начинаю шептаться…

Солдат непроизвольно поежился и еще чуть понизив голос продолжил:

– Я сам конечно же не верующий…, но мне, доктор, скажу честно, захотелось сходить в церковь….

– Да это же целые катакомбы, Кирюха! – восхищенно проговорил Петр, пытаясь достать руками до потолка. – Катакомбы! Ты хоть знаешь, что такое катакомбы?

Килиан, занятый осмотром пола, машинально махнул головой, на что Петр презрительно засвистел.

– Эх, ты, тютя! – засмеялся он. – Катакомбы, по научному, – это разветвленная система ходов, имеющих как искусственное, так и естественное происхождение. Понял?

От избытка чувств взводный даже закричал, а потом замерев слушал возвращающееся эхо.

– Тихо ты! – недовольно прикрикнул Килиан, что увидевший на полу. – Тут, похоже, что-то есть.

Опустив самодельный факел самому полу, маг высветил небольшую трещину, которая змеилась вдоль основного хода. Трещина явно была искусственного происхождения, так как образовывала собой ровный прямоугольник.

– Вот тебе на! – удивился, присевший рядом Петр. – Захоронку, кажется, нашел… Смотри-ка… Точно, тайничок. Ну-ка, отойди в сторонку!

Потеснивший Килиана в сторону Петр представлял собой внушительную фигуру. Даже тяжелое ранение не успело сильно ослабить его, что он сразу же и продемонстрировал. Толстые, напоминавшие среднего размера колбаски, пальцы осторожно влезли в едва заметные каменные карманы на полу. Резко выдохнув воздух, он дернул крышку вверх. С жалобным скрежетом каменная дверца пошла вверх: сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее.

– Ну вот и все! – с удовлетворением пробормотал Петр, аккуратно кладя крышку на пол. – Тяжелая падлюка попалась. Думал, что не осилю!

Перед стоявшими на коленях солдатами открылась неглубокая ниша, полная странным пыльным хламом.

– Ого! – воскликнул Петр, высмотрев в куче изогнутую саблю. – Казачки, значит, здесь побывали…

Протерев клинок, он обнаружил там малопонятную надпись.

– Киря, знаю я, что это такое, – в его голосе появилась какая-то непонятная злость. – Схрон это кулачий! Вот что это! Твари эти зерно здесь прятали!

От него несло такой ненавистью, что Килиан даже растерялся. Он не мог сообразить, чем была вызвана такая перемена настроения. «Чего это он завелся? – размышлял он. – Похоже, какая-то старая история? Спросить что-ли».

– Ты что это? – сделав простодушное лицо, спросил маг своего товарища. – Какое еще зерно?

Петр вновь опустил факел в тайник, кивая на его содержимое.

– Видал что тут? Так вот, сбруя это казачков. Я это точно знаю. Пять лет у них батрачил. Света белого не видел! Как раб от зари до зари вкалывал…

Он до хруста сжал кулаки.

– Понимаешь, жил как последняя тварь, – продолжал он. – На улице ночевал. Хозяин говорил, что в хлев мне нельзя, а то еще скотину заражу чем-нибудь. Питался впроголодь. Вон Тришку, пса дворового, и то лучше кормили…

Килиан молча слушал, понимая, что затронул какую-то тайную струнку. Петр был должен просто выговориться.

– Когда пришла советская власть, они сразу же все попрятали, – в красноватых отблесках его глаза лучились ненавистью и злобой. – Смотрите, мол босы мы и голы! Нету у нас ничего! Сами в это время жрали в три пуза… Вон у Машки, старшей хозяйской дочки, ни один сарафан на жирной туше не сходился. Перешивать постоянно приходилось. Все свое добро они прятали вот в таких же схронах. Копали глубокие погреба где-нибудь в лесу, переждать хотели… Казачки это, точно тебе говорю! Где-нибудь еще недобитки сидят.

Килиан, не спуская глаз с тайника, нагнулся и зацепил какую-то странную штуковину, чем-то напоминавшую пистолет. Это определенно был механизм, который имел крупный граненый ствол, деревянную рукоять и странные колесики. Чем дальше он его рассматривал, тем все больше убеждался, что все эти предметы ни как не могут быть моложе нескольких сотен лет.

– Подожди, Петро! – прервал он своего товарища. – Посмотри-ка, на это! Этому агрегату не меньше четырех или может даже пяти веков. Все это не не может принадлежать тем казакам, которых ты говорил!

Тот хмыкнув в ответ, забрал у него найденную штуковину.

– Казаки, – вынес, наконец-то, он свой вердикт, после непродолжительного молчания. – Эта штуковина называется фитильный пистоль. Мне как-то хозяин его показывал. Хвастался! Напился от тогда знатно. Песни орал, а потом выбежал из дома вот почти точно с таким пистолетом и начал им трясти прямо у моего носа. Говорит, что ты, мол, босяк безродный, у которого нет ни двора ни кола, а я настоящий потомок древних запорожских казаков! Ты, говорит, гордиться должен, что я тебе объедки со своего стола приношу! Понял, какие это казачки!

– Получается это чье-то старинное убежище, – задумчиво проговорил Килиан. – Кто тут прятался…

Килиан приподнялся и стал медленно идти вдоль одной из стен.

– Стены и потолок из кирпича. Сделано все основательно, – медленно чуть растягивая слова рассуждал он. – Очень все это похоже на крепость – солидную и тайную крепость! Взводный, ты следишь за моей мыслью?!

Судя по улыбке, скользнувшей по губам Петра, он прекрасно понимал, куда клонит его товарищ.

– Если у нас не получиться к своим вернуться, то здесь можно сидеть хоть до скончания века! – закончил свою мысль Килиан.

– Если не получиться, – словно эхо отозвался вслед за ним Петр. – Если не получиться, здесь воевать будем с гнидой немецкой! С таким схроном нам сам черт друг!

Он лазили по подземельям почти целый день, осматривая буквально каждый его закоулок, и с каждым шагом у них возникало все больше и больше вопросов.

– Слушай, Кирюха, я вот одного никак не пойму, – вдруг, повернувшись к Килиану, проговорил Петр. – Здесь такое основательное, просторноепомещение, расположенное, буквально, в пяти шагах от села. И как, скажи мне, друг ситный, его просмотрел тутошний предрик? – Он энергично и с презрением постучал по своему лбу. – Надо быть полным придурком, чтобы упустить такой погребок! Смотри! – Петр сделал вид, что пошел вприсядку. – Это же готовое зернохранилище! Здесь же свободно можно тонн сто – сто пятьдесят разложить.

Внимательно выслушав его, Килиан недоуменно спросил:

– Как же так? А церковь наверху?

– Я тебя Киря иногда понять не могу, – как-то странно растягивая слова, начал Петр. – Сколько воюем с тобой вместе, сколько соли вместе съели уж и не пересчитать! Смотрю и вижу, что свой ты парень, свой в доску! Короче, наш рабочий человек… Но вот, иногда, … ты такое скажешь, что хоть стой, хоть падай! Так вот, я и сейчас что-то не разберу… Про церкву пошутил что-ли?

Маг почувствовал, что по спине скользнул холодок. «Что-то не так, – пронеслось в его голове. – Все вроде правильно сказал. Церковь – это место для поклонения местному божеству, а значит, оно священно и неприкосновенно! Петр, что язычник и против единобожия?».

– Понимаешь, Киря, я просто хочу разобраться, – продолжал Петр, не обратив внимание на приумолкнувшего Килиана. – Ты, что верующий что-ли?

Тот молчал, не зная, что ответить.

– Религия – это опиум для народа… Тьфу! Короче, дурман! – проникновенно проговорил взводный. – Вот, во что надо верить! Смотри!

Он с яростью потряс своими здоровенными руками перед Килианом.

– Вот этими самыми руками я, без всякой божьей помощи, построил себе дом! – глаза его загорелись. – По бревнышку, по одному бревнышку таскал на своем горбу… Школу всем селом за три дня подняли под крышу! Понял! В себя надо верить! В своих товарищей, в семью, а не в какого-то доброго дядю, который сидит где-то там наверху и с доброй улыбкой смотрит вниз! … А теперь пошли дальше! Надо за сегодня все здесь осмотреть, может еще что-нибудь полезного отыщем…

В течении следующих нескольких часов им попалось много достаточно любопытных вещей, одна из которых даже удостоилась самого пристального внимания со стороны Петра. Как только он увидел это позеленевшую от времени штуковину, валявшеюся в самой дальней части подземелья.

– Вот это дело! – с загоревшими глазами Петр попытался ее приподнять. – Пушечка-то, оказывается тяжелая! Это сколько же там бронзы?! Пуда три – четыре будет наверное.

Присевший рядом с ним, Килиан с интересом стал наблюдать за своим командиром, который с увлечением, позабыв обо всем на свете, натирал свою находку какой-то ветошью. Через десять минут энергичного растирания пушечка стала, наконец-то, обретать свой первоначальный вид. Это был небольшой и продолговатый цилиндр, с полукруглым отверстием с одного конца. По всей его длине в нескольких местах протянулись выступающие кольца.

– А это, чтобы не разорвало пушечку-то при выстреле, – заметив пристальный взгляд, пояснил Петр. – Кольца такие специальные… У нас на заводе целых две таких в музее стоят. Михайло Иванович рассказывал, что такие пушечки даже на корабли устанавливали. Эх, даже жалко! Вот бы и эту штуковину в нашей заводской музей!

Однако, главная находка была сделана ими лишь в самом конце, когда ониуже окончательно выбились из сил. Килиан, переполненный впечатлениями, брел из последних сил. Сейчас ему хотелось лишь одного: сесть и вытянуть гудящие ноги около жаркого костра.

– Слышь, командир, думаю на сегодня хватит с нас этих подземелий! – проговорил он в спины Петру, который продолжал деловито обшаривать пещеру. – Давай, передохнем. Никуда оно от нас не денется! Выспаться надо нормально, а потом уж и все тут досмотрим.

Петр, даже не обернувшись, бросил в ответ:

– Потерпи немного. Нюхом чую, что здесь что-то еще осталось… Давай-ка, глянем вон в том закоулке!

Махнув рукой, командир направился к естественному закутку в дальней части пещеры. По мере их приближения к стене свет высвечивал все более и более любопытные вещи, аккуратно сложенные на каменном полу.

– Ну и нюх у тебя! – в восхищении присвистнул маг, жадным взглядом оглядывая сложенные в два ряда деревянные сундучки. – Мне бы такой!

– Это у меня наследственное, пробормотал в ответ тот, присаживаясь около одного из находок. – Кажется… дуб.

Осторожно постучав кулаком, он стал вслушиваться в звук. Несколько ударов и его губы растянулись в улыбке.

– Вещь! – оценил Петр, оглаживая плотно подогнанные друг к другу деревянные плашки. – Это, Кирюха, если ты еще не понял, моренный дуб. Ему, считай, сносу совсем нет! Он и сто, и двести, и триста лет простоит, как новенький…

Сундучки, действительно, выглядели настоящим произведением искусства. Примерно с локоть в длину и столько же в ширину, они совершенно не производили впечатление массивных или грубо сделанных. Скорее даже, наоборот, в каждой плашке, в каждом бронзовой детальке чувствовалась рука мастера. Между деревянными досочками, было невозможно просунуть лезвие ножа, в чем сразу же убедился Петр. Бронзовые накладки даже по прошествии стольких лет не утратили своего очарования. Неизвестный мастер смог уместить на них не просто силуэты людей и сказочных животных, но и изобразить целые сюжеты с ними.

Килиан с искренним восхищением всматривался в живописное плетение металла, пока Петр с присущей ему бесцеремонностью не прервал его:

– Хватит пялиться на железки, лучше помоги мне сбить замок.

Повернувшийся маг увидел, как его товарищ, сопя от напряжения, пытался взломать лежавший рядом сундук. Однако, изделие оказалось довольно прочным и, похоже, так просто не собиралось сдаваться.

– Вот, черт! – с досадой пробормотал Петр, выпуская дужку замка. – Подцепить даже нечем! Хоть ногтем ковыряй! Киря, хватит лыбиться! Может у тебя лучше получиться.

Замок, действительно, был сделан на совесть и без ключа его открыть было довольно сложно. Однако все, что сделано руками человека, им может быть и разрушено. Килиану хватило несколько минут, чтобы замок, жалобно вякнув, распался на части.

– Ого-го! – протянул Петр, с изумлением держа в руках развалившийся на части механизм. – Силен, брат! Силен!

Улыбающийся маг, мысленно ругал себя всеми известными ему ругательствами. «Каинова отрыжка, совсем ополоумел! – бурлил изнутри он. – Не мог как-нибудь по проще открыть этот драный замок!». Он, наверное, еще долго бы поносил себя, если бы рядом не раздался радостный вопль. Вздрогнув, маг обернулся и увидел, как всегда спокойный и невозмутимый Петр восторженно отплясывает около раскрытого сундучка.

– А-а-а-а-а! – орал он, стуча ладонями по своим коленям. – Золото! Братишка, это же настоящее золото! Смотри. Видишь!

Через растопыренные пальцы золотистым водопадом сыпались маленькиекругляши. С мелодичным звоном они рассыпались по полу, и вскоре вокруг них был целый ковер из золотых монет.

– Что ты застыл? – недоуменно смотрел Петр на него. – Это же настоящее золото! ЗОЛОТО! Это сытость! Это большой, нет, огромный дом! Это красавица жена! Это…

Создавалось впечатление, что он сейчас задохнется от восторга. Его просто распирало от переполнявших эмоций: хотелось кричать, радоваться, бегать… Килиан не раз наблюдал такую реакцию, и всерьез начал опасаться, что его товарищ не выдержит. Люди, долгое время испытывавшие крайнюю нужду, сходили с ума, едва узнавали о неожиданном богатстве. Поэтому, когда уставший Петр сел прямо у своего сокровища и начал агрессивно посматривать по сторонам, маг неожиданно ударил его прямо в лицо. От сильного удара тот сразу же потерял сознание