Текст книги "Некромант. Чужая война (СИ)"

Автор книги: Руслан Агишев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Глава 27

Дневник наблюдений Гомельской метеорологической станции № 4 за 1940–1941 гг.

… Запись от 3 сентября 1941 г. Младший метеоролог И.В.Кузьмин. Примерно в семь часов утра в районе поселка Барановичи было зафиксировано необычное метеорологическое явление – сухая электрическая буря. Данный термин, хотя и не принят в метеорологической науке, но по моему мнению, наиболее точно отражает сущность наблюдаемых атмосферных процессов.

По словам очевидцев с самого утра небо затянулось черными свинцовыми тучами и поднялся сильный, переходящий в ураганный, ветер. Не смотря на все признаки начинающегося сильного дождя, ни каких атмосферных осадков зафиксировано не было. После этого, ближе к восьми часам, от туч к земле протянулись многочисленные электрические разряды (молнии). Как отмечает, С.Ф.Емельянцев (житель села Козловка, расположенного в тридцати километрах от поселка Барановичи), «в воздухе сильно запахло озоном».

Сухая электрическая буря продолжалось около пяти часов. О ее мощности можно косвенно судить по масштабам аварийного отключения света в районе. Электрического освещения в Барановичах не было около двух суток.

Примечание: запись от 3 сентября 1941 г., сделанная рукой младшего метеоролога И.В.Кузьмина, осуществлена на оккупированной территории, что позволяет поставить под сомнение ее достоверность.

– Не дрожи, как баркан, – ласково, почти по отечески, проговорил Зенон, кладя руку пленнику на плечо. – Тебе совершенно не нужно бояться, хотя ты и плохой человек. Так ведь?

Капрал, унимая бившую его дрожь, замер.

– Плохой, конечно плохой! – уже уверено произнес магистр, с некоторой укоризной качая головой. – Помнишь, кого ты убивал? Душил? А? Девочку с косичкой, не забыл, наверное? Маленькая такая девочка. Глазки у нее большие, большие были. Все плакала, плакала, а ты смеялся…

Пленник расширенными от ужаса глазами смотрел старика, рассказывающего о том, что никто и знать то не должен был. Он раскрыл дрожащий рот и испуганно пробормотал:

– Там же никого больше не было. Никого! Ни единой души! Как ты про это узнал?

– Узнал, все узнал! – печально произнес старый маг. – Но ты все равно не бойся… Я же обещал тебя отпустить, а маги держат свое слово. Запомни это, тварь в человеческом обличье.

Он на секунду замолчал и, вдруг, крикнул стоявшему рядом капитану:

– Режь!

Поднимающееся над соснами солнце на мгновение мазнуло лучами по блестящему клинку, как раздался сильный вопль.

– А-а-а-а-а! – капрала трясло, как бесноватого. – А-а-а-а-а!

Кровь сначала осторожно, словно задумалась, а правильно ли она поступает, капнула на небольшую каменную плиту, а потом уже полилась смело.

– Мариот, начинай! – громко крикнул Зенон, следя за кровавой жертвой.

Второй маг, с бледным от волнения лицом, вскинул руки к самому небу, которое стало медленно затягиваться тучами. На десятки, сотни километров от этого места в вышине не осталось ни облачка; все стягивалось сюда и становилось частью огромной свинцовой пелены.

Кровавая лужица, набравшаяся в небольшом каменном углублении, вдруг, вспыхнула пламенем. Причудливый изумрудный огонек колыхал, как живой, бросаясь то в одну то в другую сторону.

– Дальше, Мариаот! – возбужденно закричал Зенон. – Начинай читать!

Над алтарем поплыла незнакомая речь. Странные слова, дикие для уха обычного человека интонации. Речь тех кто ушел, впервые прозвучала в этом мире. В ней слышался то грохот каменного обвала, то нежное журчание лесного ручейка.

– Не молчи! – в голосе старика отчетливо чувствовалось недовольство. – Только не молчи! Ритуал нельзя прерывать!

Мариот с трудом сглотнул ком, наглухо вставший в пересохшем горле, и вновь принялся читать магическую формулу. Пот предательски сбегал с его лба и сразу же прятался в под плащом.

Однако, в этот момент не одному ему было жутко страшно… Стоявший невдалеке капитан вряд ли бы признался, если бы его об этом спросили, но он боялся. Только при взгляде на сгустившиеся над их головами тучи все прошедшие раньше сражения казались ему детскими испытаниями. Он остро чувствовал, что именно сейчас в любой момент может произойти что-то очень страшное… Капитан ни чего не смыслил в магических обрядах, но в воздухе стояло такое напряжение, что для таких мыслей не нужно было быть особым провидцем.

Одновременно, над поляной поднимался ветер. Верхушки сосен угрожающе зашевелились, стволы начали что-то скрипеть… Вихрь захватывал все большие и большие массивы воздуха, заставляя его с неимоверной скоростью кружиться.

Пленник, все это время ошалело пялившийся на медленно капавшую из его руки кровь, вдруг, разорвал веревки и бросился бежать. По пути он успел с силой толкнуть магистра. Получив неожиданный тычок в спину Зенон кувырком полетел через алтарь, чудом его не задев.

– Нет! – в ужасе закричал маг. – Остановите его!

Убежать капралу так и не удалось. Не спавшие гвардейцы практически одновременно пронзили его мечами.

Оставшийся без присмотра огонек недовольно заворчал, начиная медленно раздуваться. Огненная корона поднималась все выше и выше, по, наконец, не сравнялась в высоту с магом.

– Успели, – с облегчением вздохнул Зенон, видя, что огонь перестал расти. – Успели… Какое счастье!

При этих словах Мариот бессильно опустил руки и со стоном опустился на землю.

– Ничего, сынок, это всего лишь истощение, – проговорил магистр. – скоро ты восстановишься! А теперь господа…

При столь торжественном обращении, да еще сказанным таким тоном, все посмотрели на старого мага.

– Позвольте вам представить Ищущего след! – магистр жестом показал на пылающий огонь. – Именно он поможет в наших поисках.

Капитан сразу же оживился, ухмыльнувшись своим солдатам. Ближе подошел принц, который за все это время так ни слова и не произнес. Лишь Мариот продолжал лежать на земле и жалобно постанывать.

– Сейчас мы все узнаем! – пообещал все Зенон, прежде чем сделать шаг в полыхавшее пламя.

Он на глазах у всех шагнул в огонь и полностью исчез из виду.

Поиск человека для любого мага был очень неприятной и болезненной процедурой, так как приходилось пропускать через самого себя тысячи и тысячи лиц, событий и предметов в поисках искомого. Зенон, сделав шаг, привычно наморщился, готовясь ощутить сосущую боль в самом сердце… Однако, никакой боли он не почувствовал! Наоборот, было как-то странно хорошо – тепло и уютно. Его переполняли эмоции радости! Хотелось куда-то бежать, что-то делать!

Магистр улыбался, что могло стать для многих настоящим потрясением. На протяжении последних десяти – двадцати лет вряд ли кто-нибудь из его коллег или друзей мог похвастаться, что видел главу Верховного Конклита улыбающимся.

– Как же хорошо здесь, – тихо бормотал Зенон, закрыв глаза от наслаждения. – Это настоящее блаженство!

Вокруг него горел яркий огонь, бывший к изумлению каким-то нежным и неопасным. Казалось, огонь – это ладонь близкого человека, который хочет его пожалеть и погладить по головке. Магистр даже непроизвольно вытянул свою седую голову вперед, словно, действительно, хотел, чтобы его приласкали. Однако, вместо ласкового прикосновения он ощутил, как кто-то с настойчивостью пытался влезть ему в сознание. Он даже ничего не успел предпринять, как внутри него стали возникать быстро сменяющие друг друга картинки, какие-то образы, чьи-то силуэты… Оно в стремительной цепью пролетали вокруг него, превращаясь в некое единое целое – ответ на так беспокоивший их вопрос.

Зенон, собрав все свои силы в кулак, пытался сделать проплывавшие образы более четкими, но они сразу же растворялись и превращались во что-то другое. Временами, проявлявшиеся картины, казались ему смутно знакомыми и похожими на что-то, а временами – виделось такое, что ужас сжимал его сердце.

… Вот в сознании возникла какая-то бревенчатая хижина, сильно напоминавшая те крошечные и убогие домики, в которых ютились простолюдины. Потом выползло огромное лицо старой женщины. Перед его глазами проплыла каждая морщинка, каждый волос. Она беззвучно открывала и закрывала рот, словно о чем-то пыталась его предупредить. Через мгновение лицо превратилось в силуэт огромного толстяка, с ожесточением тыкавшего в кого-то палкой. Из под острия, украшавшего палку, во все стороны летела кровь…

Потом он увидел уже другое помещение, от стен и пола которого веяло смертельным холодом. Всюду был белый камень, один только белый и холодный камень. Вот мелькнула черная фигура, через секунду еще одна… Затянутые в жесткие ремни, с высоким шапками, они медленно увеличивались в размерах, становясь огромными словно горы…

Зенон попытался отпрянуть от них, но фигуры продолжали наплывать и наплывать на него. Вдруг, все кардинально изменилось! Черные фигуры быстро съежились до крошечных размеров и суетливо забегали. На сцене появился кто новый – непонятный, а оттого почему-то жутко страшный. Из беловатого марева, заполнившего сознание мага, потянулись костлявые с отваливающейся кожей руки. С противным щелканьем, они тянулись к шее – все ближе и ближе, все ближе и ближе…

– А-а-а-а-а! – в ужасе закричал магистр, вываливаясь из затухающего пламени.

Он еще автоматически продолжал что-то отгонять руками, когда, наконец, увидел людей. «Я вернулся, – с облегчением подумал он. – Да…. Видно, стар я уже для таких испытаний».

– Магистр, как вы? – Зенон увидел в глазах принца такое сострадание, что даже на мгновение усомнился в его принадлежности к правящему роду. – Вы в порядке? Мы видели страшный огонь! Это пламя поднималось почти вровень с верхушками деревьев. Еще ветер. Сильный!

Он осторожно подхватил его за руку с одной стороны, с другой встал капитан, и вместе они бережно усадили старого мага на сложенный плащ.

– Вот, воды, магистр, – откуда-то со стороны раздался дрожащий голос Мариота, который ни как не мог отойти от переживаний. – Выпейте.

Молодой маг был бесконечно счастлив, что Зенон остался после ритуала жив. Как бы он не любил старого магистра и не старался вызнать все его секреты, он все же прекрасно понимал, что без Зенона у них у всех шансы выжить в этом мире были просто мизерными. Поэтому, когда магистр, находясь в магическом пламени, жутко закричал, он жутко перепугался.

– Спасибо, друзья мои! – видно было, что старый маг растроган. – Я тоже рад всех вас видеть!

Он взял протянутую фляжку и жадно выпил.

– А теперь о главном, – проговорил маг без всякого перехода. – Я узнал, куда мы должны идти. Тут недалеко есть одно небольшое селение. Думаю, там мы узнаем кое-что о Килиане!

Капитан, едва услышал это, сразу же развил бурную деятельность. Оба гвардейца были отправлены готовить припасы, оружие к дороге и, возможно, к сражению. Следом он отправил и молодого мага к ним на помощь. После этого около магистра остались лишь двое – он сам и наследник престола.

– Хорошо, что остальные ушли…, – негромко проговорил Зенон, печально вздыхая. – Садитесь… Новость хочу вам одну сообщить.

Заинтригованные таким началом разговора, капитан и принц устроились рядом. Из двух пар глаз, направленных на мага, одна смотрела с восторженностью, приправленной ярко выраженным восхищением, и вторая – с отчетливой настороженностью.

– Значит, так друзья мои, – вновь вздохнул он, расстегивая тесное одеяние. – Килиан вновь взялся за старое.

Он так многозначительно посмотрел на капитана, что того проняло аж до сердца. Растерявшись, Синко дель Като несколько секунд беспомощно хлопал глазами.

– Как? И здесь? – его возмущению не было предела. – Он снова стал призывать мертвых?

– Здесь некромант! – вслед за ним ахнул принц, который, вообще, ни чего не знал о предъявленных Килиану обвинениях.

– Надо уходить к порталу! – вдруг твердо заявил капитан. – Немедленно! Если здесь действует некромант, то мы не имеем права подвергать жизнь его высочества опасности!

– Но, господин капитан! – попытался было возразить принц, но сразу же замолк под взглядом мага.

– Уважаемый дель Като, – проговорил Зенон, выждав несколько минут, чтобы капитан хотя бы чуть-чуть выпустил пар. – Я же вам уже десятки раз говорил, что искать Килиана придется в любом случае! Не имеет никакого значения, что он некромант. Мы все должны понимать лишь то, что вернуться домой удастся лишь с его помощью.

Глава 28

Из разговора двух соседок у колодца:

– … Я же тебе говорю…, – громко шептала одна, то и дело оглядываясь по сторонам. – Сама видела… Вот как тебя сейчас!

Другая женщина, ахнув, всплеснула руками:

– Да, ты что? Наша недотрога? …

На ее лице было написано столь явное неверие, что это читалось без всякого труда. Сплетница в ответ, обидчиво поджав толстые губы, с жаром начала рассказывать дальше:

– Видела! Вот тебе крест, видела!

Она с яростью осенила себя крестом и наклонившись к соседке еще ближе, зашептала дальше:

– Вечером…, я как раз курей загоняла в сарай. Смотрю, шкандыбает какой-то мужик по огородам… Ну, чисто, ворюга! Зыркает по сторонам, словно спереть чего хочет!

Женщина даже своим лицом попыталась изобразить, какого вороватого мужичка она увидела.

– Ну, думаю, Митроху надо позвать! Он то уж ему задаст! – она от возбуждения по воздуху аж рукой рубанула. – А этот, пентюх, шмыг и к Анютке! …

Злорадство прямо сочилось с ее языка.

– Я же всем говорила, что она стерва и потаскушка! – с ехидством продолжала она. – Мужиков к себе по ночам водит… А вы, тоже хороши! Наша Анютка – хорошая, наша Анютка – пригожая! Ужо я все батьке ее расскажу…

– Ну, как полегчало? – усмехнувшись, спросил Килиан.

Петр с трудом открыл правый глаз, украшенный очень солидным синяком.

– У тебя удар-то, оказывается, ого-го! – пробурчал он, пытаясь дотронуться до глаза. – Так засадил, что аж искры посыпались!

Следующие пару минут они провели в полном молчании: один при этом сосредоточенно чистил покрытый ржавчиной пистолет, а второй задумчиво рассматривал небо над головой.

– Ты, Киря, на меня не серчай! – выдавил, наконец, он из себя. – Сам не знаю, как это так получилось… Помню, как золотишко увидел. Понимаешь, я же с детства копейки в руках не держал! Сколько себя помню, скопить хотел два целковых, чтобы матери платок пуховый купить. Болела она у меня сильно. А тут, золота в сундуках! Куча золота! У меня аж руки задрожали… Помутилось все в голове! Думаю, вот повезло, наконец, повезло!

Тяжело смотреть, как здоровенный мужчина, которого ты всегда знал несгибаемым, стальным человеком, вдруг, готов заплакать.

– Я же убить тебя был готов! – Петр поднял на товарища покрасневшие глаза. – Вот этими самыми руками задушил бы!

Здоровенными красными ручищами он потряс прямо перед самым носом товарища. «Этими клещами точно мог! – убежденно подумал Килиан. – Задушил бы, как куренка!». Однако, вслух он выдал совершенно другое:

– Выбрось это из головы, Петро! Столько золота у любого помутит рассудок! Ты лучше о другом подумай! Нам назад пора пробиваться, а то скоро здесь мхом покроемся.

Помрачневший Петр стал молча собираться и, вскоре, два вещмешка были набиты под завязку. Сам он нацепил на пояс кобуру с полюбившемся ему командирским ТТ, за пояс засунул немецкий вальтер, а на плечо повесил мосинскую виновку. «Если бы у нас был еще и пулемет, то его он тоже бы нацепил! – про себя стал ворчать маг. – А еще лучше, подайте нам танк».

– Слушай, командир! – не смог сдержаться Килиан. – Ты это куда собрался? Если с немцами воевать, то нам с тобой не по пути!

На Петра, услышавшего эту реплику, стало страшно смотреть. Он будто бы увидел ужасного монстра, на его глазах сожравшего всю его семью, друзей и соседей по дому.

– Нам не нужно столько оружия, – буквально на доли секунды опередил Килиан готовящийся взрыв. – Через линию фронта мы должны пройти тихо, чтобы даже эти мелкие грызуны… мыши не услышали! А воевать со всей немецкой армией, мы даже с помощью всего этого оружия не сможем. Так ведь?

Первые признаки того, что линия фронта близка они получили уже на следующий день. После долго пути оба путника лежали открыв рты, пытаясь отдышаться. В этот момент совсем рядом, буквально в километрах десяти – пятнадцати начали раздаваться мощные взрывы. Они следовали непрерывной чередой – один за другим.

– Бой где-то идет, – пробормотал Петр, внимательно вслушиваясь в грохочущие звуки. – Где-то наши кровушку проливают.

– Так, – неопределенно протянул Килиан, раздвигая густые кусты в их убежище. – Пока ты отлеживался, я тут деревеньку одну разглядел. Надо в крайний домик наведаться. Глядишь, может чем и разживемся.

Вскоре, Килиан осторожно пробирался через заросший бурьяном огород, то и дело отгоняя взбесившихся пчел. Последние метры до задней части дома ему пришлось даже ползти; он опасался, что кто-нибудь сможет его заметить.

– Эй, хозяева, – негромко позвал он в приоткрытую дверь, справедливо рассудив, что кто-то дома точно должен быть. – Не бойтесь, я свой!

В доме раздался тихий женский вскрик и следом грохот падающий посуды. Еще через несколько секунд заскрипели половицы: кто-то медленно, на самых цыпочках, подбирался к двери.

– А я и не боюсь, – донесся до мага из-за двери тихий голосок. – А вы точно свой?

Килиан ужом проскользнул внутрь дома и с облегчением прикрыл дверь.

– Свой я, свой, – пробормотал он, вглядываясь в полумрак, царящий в комнате. – Кирьяном меня кличут.

– Ой, точно свой! – после радостного крика на Килиана набросился кто-то очень теплый и мягкий, сильно пахнущий травами и парным молоком.

Однако, сразу же этот кто-то от него отпрянул и маг, наконец-то, разглядел хозяйку дома. В полосе света, падающего из окна, стояла молодая женщина с распущенными волосами. Солнечные лучи создавали вокруг нее настоящий ангельский ореол, заставляя Килиана глупо улыбаться.

– О, Благословенный Митра, я умер и ты призвал меня к себе, в райские сады, – забормотал он, не сводя глаз со светлой женской фигуры. – Если да, то не отпускай меня никогда! Я никогда… никогда не видел ничего прекраснее.

В ответ наградой прозвучало нежное журчание женского смеха.

– А я Анюта, – раздался после некоторого молчания мягкий, немного грудной голос. – Вы летчик?

– Анюта, – произнес ее имя по слогам Килиан. – Какое удивительно красивое имя!

Наконец, вопрос дошел до него и маг произнес:

– Из пехоты я. Товарищ тут мой недалеко. Мы на фронт пробираемся. Думали в этой деревеньки хоть какой-нибудь едой разжиться… А я встретил тебя!

Снова раздался смех.

– Какой ты чудный и странный! Сиди пока здесь и не вставай, а то соседи увидят. Они у меня все видят! Я сейчас посмотрю, чего поснедать смогу собрать.

Женщина развернулась и пошла в другую комнату, а в ее руке угадывался силуэт топора.

– Неужто именно это имел ввиду учитель?! – разговаривал сам с собой Килиан, когда она начала звенеть кастрюлями. – Ты познал почти все, что должен знать истинный повелитель стихий! – прикрыв глаза вслух стал вспоминать маг. – Ты в совершенстве овладел искусством управления огнем. Во всем Китоне мало кто сможет сравниться с тобой! Однако, ты еще не узнал главного – ты не пригубил самого главного напитка в жизни человека. Ты не познал любви. Запомни! Любовь – это испытание для мага! Это испытание, после которого он либо станет истинным магистром, либо рядовым магом-знахарем!

Все, что он считал главным в своей жизни, стало каким-то мелким и незначительным. Померкла даже великая война, в огненной топке которой ежедневно сгорали десятки тысяч людей. Главным ему казалось лишь одно – быть рядом с ней, смотреть на нее, разговаривать с ней!

Вдруг в его руки ткнулся небольшой узелок с продуктами и вновь раздался ставший ему столь милым голос.

– Возьми, Кирюша, собрала, что было, – прошептала Анюта. – Возьми и защити нас от иродов! Родненький, мочи уже нет терпеть, как страшно.

Мир снова обрушился, как и в прошлый раз, до самого основания.

– Я! – сглотнул он, внезапно появившийся в горле ком. – Я землю буду грызть, я буду их голыми руками рвать, родненькая, но ни один и пальцем тебя тронуть не посмеет! Извини нас, что допустили до такого! Извини.

Как добрался до Петра и как передал ему узелок с продуктами, Килиан уже не помнил. Весь его путь до леса был в каком-то сплошном тумане: забор, околица, заросшие огороды, еле видная тропинка в лесу…

– Очнись, Кирюха! – не выдержал Петр, стукнув своего товарища по затылку. – Тыловики, кажется, показались. Рембат это, похоже. Вон и пара танков разбитых. Наши постарались! – злорадно пробормотал он, любуясь солидными пробоинами в бортах немецких машин. – Ишь молодцы, в борта засадили!

Немецкие механики в серых комбинезонах как рабочие пчелки суетились вокруг подбитых машин, пытаясь что-то исправить. Время от времени кто-то из них размахивался и с силой бил кувалдой по металлу. Гулкий звук разносился по всем окрестностям, медленно затихая где-то вдалеке. Недалеко от них с десяток солдат таскали какие-то длинные ящики, а наблюдавший за ними офицер громко давал свои указания.

– Нет! – недовольно буркнул Петр, продолжая обшаривать глазами каждый сантиметр рембазы. – Здесь мы не пройдем! Немцев до черта. Расплодились, как тараканы! Обходить треба.

Лежавший рядом в траве Килиан отрицательно покачал головой.

– В обход получиться слишком долго! – проговорил он потом. – Тут громадный крюк. Это там несколько дней топать. А, вдруг, и там немцы засели? Что опять топать?! Нет! Надо здесь идти, только сделать все следует по умному! Смотри вон туда!

Маг пальцем показал на большую палатку, поставленную практически в самом центре немецкого лагеря. Из нее постоянно выбегали какие-то солдаты с кучей документов под мышками.

– Похоже, там находится штаб, – продолжал он. – Представь, всего одна граната и все, немец без начальства! Кстати, что-то они слишком оживились?! Кажется, новую атаку готовят.

Возле штаба, действительно, происходила какая-то непонятная возня. Офицеры перестали ходить и начали бегать, причем очень быстро. На восток умчались две груженный снарядами машины, через пару минут следом, лязгая гусеницами, прошли танки.

– Четыре машины, – зло пробурчал Петр, провожая глазами бронированных монстров. – Видно, решили сегодня с нашими покончить… Затопчут, твари!

– Командир, – посмотрел на него Килиан. – Это наш шанс! В первой атаке им дали хорошо прикурить. Значит, сейчас они бросят все, что у них есть! Все, до последнего солдата! И, если повезет, к вечеру мы будем у наших.

– Хорошо, Кирюха! – решился, наконец-то, Петр, разглядывая, как куда-то убежали механики. – Надо попробовать! Чем черт не шутит?!

Вторая атака началась далеко за полдень, когда солнце уже палило не так сильно. Лагерь, казалось, вымер. Ни души не было видно! Только возле штабной палатки застыл один часовой и у склада с боеприпасами второй. Килиан змеей скользнул по траве и остановился лишь у оставленного без присмотра мотоцикла. Отсюда до штаба было каких-то десять – пятнадцать метров. Глубокий вздох. Один, второй и бросок вперед! Нож с такой слой вошел часовому в спину, что лезвие показалось наружу.

Вскидывая винтовку, Килиан резким движение откинул полог палатки и оказался внутри просторного помещения, в центре которого стоял большой стол. Работавший за этим столом моложавый офицер был до нельзя удивлен таким вторжением, да еще не своего, а вражеского солдата.

– Was? – недоуменно спросил он, не сразу поняв, кто его побеспокоил.

Однако, когда он узнал сотни раз постиранную форму, был уже поздно. Раздался громкий хлопок и мощный винтовочный патрон отбросил тушку майора к дальней стене палатки.

– А теперь самое главное, – пробормотал Килиан, выходя на свет. – отправим вас всех к праотцам.

Вместо часового у склада стоял довольно ухмылявшийся Петр.

– Слушай, взводный, надо нам разделиться! – заряжая винтовку, начал разговор Килиан. – Если ты займешь вон ту высотку, да поставишь там вон тот пулемет, то мы сможем сыграть такой концерт…

– Попробуем, – решился командир, бросив взгляд на указанную ему высотку. – Только, Кирюха, ты, давай, осторожнее там! Учти, мы или вместе уходим или вместе остаемся. Ты мня понял?

– Понял я, все понял, – уже на развороте пробормотал маг. – Все мы уйдем! Весь вопрос лишь в том одном – куда?

Увидев, как Петр взвалил на хребет пулемет с свисающим с него лентами и поплелся на холм, Килиан пошел на восток, в сторону не прекращавшегося боя. «Надо со всем этим заканчивать! – пытался он себя разозлить. – Что мне эти топчущие землю жуки?! Это всего лишь грязь и не более чем грязь!».

По рукам пробежали легкие искорки. «Это враги! Враги! – продолжал он накачивать себя. – Убей врага, убей врага!». Перед глазами вставали медленно надвигавшиеся на него огромные черные машины, изрыгавшие пламя. Скрежет металла оглушающе нарастал, заполняя собой все окружающее пространство. Этот звук уже перестал быть порождением сознания Килиана; он вырвался из него и зажил своей собственной жизнью. «Это опять начинается, – с легкая дрожь побежала по его телу. – Вот снова…».

Маг вновь чувствовал, как его сознание растворяется в заполнившей все и вся ярости. В висках оглушительно застучала кровь. Захотелось кричать изо всех сил! Килиан еще помнил, как прошел артиллерийский склад и показались светлые палатки полевого госпиталя…

Перебинтованный с ног до головы раненные сгорали свечками в том самом месте, где и стояли – на наспех сколоченных лавках, лежаках и подстилках. Мгновенно вспыхивали белые халаты выбегавших врачей и медсестер; за считанные доли секунд они становились похожими на обугленные головешки.

Этого маг уже не помнил. Затуманенное яростью сознание полностью вытеснило того Килиана, который был раньше. Теперь перед солдатами, с дикими воплями сгоравшими в адском пламени, представало облако пламени, которое все более и более нарастало в размерах.