Текст книги "Враг навсегда (СИ)"

Автор книги: Роза Ветрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Истошно закричав, я снова бросилась на них, оттаскивая за куртки, но от меня отмахнулись, как от надоедливой мухи.

Прикрыв голову руками, Торнхилл лежал на земле, принимая на себя удары. Пытался встать, но они не давали ему этого сделать, тут же толкали обратно.

– Сволочи! Проклятые сволочи! Я вас всех посажу за решетку! Всех до единого! Я всех накажу!

– Оскар, может хватит? – занервничала Эванс, поглядывая на меня с опаской. На своего бывшего возлюбленного принципиально не смотрела.

Грант тоже нелепо топталась на месте, не зная, что предпринять, а вот Ванесса на своих высоких каблуках довольно шустро заковыляла в сторону такси, остановившемуся на другой стороне дороге. Прыгнув внутрь, просто уехала, никому не сказав ни слова.

– Остановись, Янг! Я тебя размажу! – в очередной раз я потащила его за куртку в сторону.

– Да пошла ты! – заорал мне в лицо, резко повернувшись. – Всю жизнь поломала, тварь! Отец меня в другой город отправляет, к матери! В ссылку! Из-за тебя все! Это из-за тебя его политическая карьера в одночасье рухнула!

– Нет, это из-за тебя! Только ты сам виноват в том, что произошло!

– Да пошла ты! Пошла ты! Пошла ты! Не боюсь я тебя! Мне наплевать! Посади! – разошелся Янг. – Думаешь, мы одни подонки, а Торнхилл твой святоша? Да с его же подачи все началось. Если бы он к тебе нормально относился, и мы бы тоже! Но он ни разу не остановил нас, ему все это только нравилось. В чувствах он признается теперь. Смехота! Ты уже сказал ей, Алекс, про свой грязный секрет между тобой и ее матерью?

На этих словах, Алекс вдруг пошевелился, поднимая на меня лицо. На него страшно было смотреть, но не из-за крови. Ее было не много. Его мертвенно-бледное лицо вдруг совсем лишилось красок. Он посмотрел на меня взглядом, полным тревоги и… испуга. И вот тут мне стало по-настоящему плохо.

Замерев в нехорошем предчувствии и ничего не соображая, я обратилась к Янгу:

– О чем ты? Какой связи? Причем тут моя мать?

Одноклассники в шоке уставились на Янга, как в этот самый момент из бара выскочила девушка с короткими голубыми волосами в таком же переднике, как у Алекса. В ее руках была бита.

– А ну прочь от него! – загорланила на всю улицу, бросаясь к нам с битой. – Рэнди, тащи свой зад сюда!

За ее спиной показались охранники и еще один мужчина. О'Лири и Патрик с тревожными лицами прижались к стене. Но я сейчас не обращала ни на кого ни малейшего внимания.

Впилась глазами в проклятого, чтоб его, Торнхилла. Медленно приблизилась к нему, присев на корточки.

– У тебя что-то было с моей матерью? – севшим голосом прошептала я, чувствуя, как глаза наполняются слезами.

Кажется, мой мир рушится окончательно. Потому что, как бы больно ни было, на этом между нами навсегда все завершится, так и не начавшись.

– Послушай, – он с трудом разлепил губы, глядя на меня с обреченностью. – Все совсем не так.

– Было или нет?! – закричала я, схватив его за ворот рубашки. По щекам потекли горячие слезы. – Алекс, было или нет? Не увиливай, говори прямо! Я задала простой вопрос…

Кровавыми пальцами он принялся вытирать влагу с моего лица, я чувствовала холодные снежинки на щеках. Отвела голову в сторону, по-прежнему ожидая ответа и глядя на него с глухой тоской. Ведь я поверила ему. Опять поверила… Поверила, что он изменился.

– Не было. Я… Мы… только целовались… – поморщившись, признался он.

– Только целовались… Ты и… моя мать. Это… – я покачала головой, отшатнувшись от него. – Это просто уму непостижимо…

Он хотел схватить меня за руку, но я размахнулась и залепила ему звонкую пощечину. Его голова дернулась в сторону, волосы упали на лицо, но он упрямо поднял на меня глаза. Его кулаки были сбиты в кровь, на лице тоже ссадины, но вся жалость во мне испарилась.

– Ди, выслушай меня. Все совсем не так… Дай мне все объяснить…

Не желая слушать его, я попятилась прочь, корябая каблуками асфальт. Медленно поднялась, ни на кого не глядя. Только на него. Сломленного, валяющегося у моих ног. Признавшегося в чувствах… И обманувшего меня в который раз.

Он и моя мать…

– Ты чудовище, Торнхилл. Это жестокий удар в спину. Я никогда тебе этого не прощу.

Смахнув слезы, я прошла мимо ошалевшей барменши с голубыми волосами, дрожащими руками набирая Джонатану.

– Стой! – Меня окликнул Янг. – Я для тебя это сделал! Чтобы ты знала какой он.

– А тебе что с того?

Он закусил губу, а я отрешенно усмехнулась, поняв его истинные мотивы.

– Нет, Янг, я не могу остановить твой собственный конец света. Мне плевать, что там у вас с отцом. Ведь тебе тоже было плевать, когда вы мучили меня все эти годы, терроризировали, унижали и морально и физически. Ни дня не было, чтобы у меня не появился очередной синяк! О, ты регулярно надо мной издевался, и тебе было все равно. Вот и мне сейчас. Абсолютно безразлично. Не беги за мной, не умаляй и не унижайся впустую. Что бы ты ни сделал, это действительно все. Конец. Для вас всех, – окинула одноклассников пустым, ничего не выражающим взглядом.

Думала увижу злорадные лица у девушек, но они молчали, опустив глаза. Поняли, наверное, в отличие от Янга, что обратного пути нет. Радоваться здесь моему очередному унижению им больше не приносило удовольствия. Это по их меркам мало. Их головы были забиты мыслями о своих собственных проблемах. Я знаю, что дома у них у всех творится кромешный ад. Потому что это я его устроила.

– Что же у вас происходит, Малыш? – ошеломленно и растерянно произнесла барменша, опустив руку с битой. – Что вы все наделали?..

Ее пристальный взгляд в мою сторону меня раздражал. В любом случае, мне здесь больше нечего было делать. Ухватив сумочку поудобнее, я пошла прочь с Падисон Драйв.

ГЛАВА 26

ДИАНА

На Соултер Авеню я не возвращаюсь, там все напоминает о нем. Наплевав на свои вещи, что там лежали, я поехала в загородный дом. На самом деле мне хотелось расставить все точки над и. Я до сих пор не могла прийти в себя, что между матерью и Алексом что-то было.

Просто поцелуй… Я ведь тоже с ним «просто» целовалась, но черта с два могу назвать это просто поцелуем. Мы были очень близки к тому, чтобы зайти дальше. Поэтому меня всю корежит, едва я думаю о том, что они делали. Господь Всемогущий! Как он мог?! И, главное, зачем?! Насолить мне? Отомстить отцу? Просто ради интереса? Боже мой, когда это вообще было?!

Словно в насмешку моим депрессивным мыслям в доме громко играет веселая музыка. Впрочем никого, кроме матери, не было. В очередном сексапильном пеньюаре, который ничего не скрывал, она пританцовывала с бокалом красного вина в руке.

Невольно мой взгляд упал на ее фигуру. Торнхилл младший вполне мог обратить на нее внимание. Мать прекрасно сохранилась, ей всего тридцать шесть. Регулярный спорт, процедуры и маски, а еще мощная генетика, благодаря которой ее черты лица до сих пор выглядят свежими и четкими. Никакого поплывшего овала лица и в помине нет. Я знаю, что она не колет ботокс и прочее, она просто реально шикарно выглядит. Как будто ей максимум двадцать пять. Черные волнистые волосы, ярко-алые губы и блестящие, точно у пантеры раскосые глаза. Красивая женщина с горячей красотой. И такая холодная внутри. Не способная любить своего ребенка – и мужчину никогда не полюбит. Обречена на вечное душевное одиночество. Все из-за своей патологической жадности. Деньги, деньги, деньги. Она может думать только об этом.

– Переехала в квартиру? – промурлыкала она, отпивая из бокала. – Правильно, тебе уже восемнадцать. Одной жить куда интереснее. Тебе давно пора заняться личной жизнью, а то бука такая растешь. Скоро начнем выходить в свет, там столько женихов достойных, закачаешься! Теперь ты для всех лакомый кусок.

Довольно засмеялась.

– Главное, не ошибиться в выборе. Не переживай, я тебе помогу.

Я молчала, никак не реагируя на ее слова. А она как ни в чем не бывало продолжила танцевать.

– Потанцуешь со мной, Ди? У тебя, наконец-то красивое платье.

Подозреваю, ее радость связана с найденной в доме наличкой. Карты-то я прилично перекрыла, а вот про стопки стофунтовых купюр в кабинете позабыла.

Ни ненависти, ни бешенства нет. Одна тупая усталость. Я устала от нее, просто невыносимо устала. Как вампир она высасывает из меня все силы, что бороться не хочется. Просто ты знаешь, что это бесполезно. Ничем ее не переделать, только смириться.

А я мириться не хочу, вздохнуть свободно хочу. Но родная мать не дает мне спокойно дышать.

– Что было между тобой и Алексом Торнхиллом? – прямо спросила я, не собираясь ходить вокруг да около.

Замерев, она оборачивается ко мне, и ее губы начинают испуганно дрожать.

– Ди… О чем ты? – заикается.

Не знаю, на что я надеялась, когда ехала сюда. Что мать рассмеется и скажет, что это ложь. Или что-нибудь в духе «Что этот щенок еще наплел?».

А она испугалась. Это било кувалдой по голове.

– Что между вами было? – повысила я голос.

Подошла к музыкальной станции и вырубила звук.

– Что он тебе сказал? – тихо спросила она.

– Ничего особенного, я хочу услышать твою версию. Говори прямо, как есть.

Всхлипнув, она поставила бокал на стол и нервно заходила по комнате, заламывая пальцы с кровавым маникюром. Ее босые ноги с мягким звуком утопали в пушистом ворсе ковра.

– Этот подонок, наверное, наговорил всякого… Что только поцеловались…

Закусив губу, она повернулась ко мне.

– Ничего и не было, доченька. Ничего… такого. Но он… Он меня трогал… – очередной взволнованный всхлип. – Я не хотела! Клянусь! Я не хотела! Он прижал меня к стене, а ты знаешь, что паршивец очень сильный, вымахал под два метра!

Честное слово, я не понимала больше, где правда, а где ложь. И была ли ложь вообще? Он ведь столько скрывал и лгал. Что уже удивляться чему-то новому глупо.

Неужели она говорит правду?

– Зачем он это сделал? Он в тебя влюблен? – я сглотнула.

– Да о чем ты? Какая влюбленность? Он хотел меня проучить! Так и сказал. И еще что-то ужасное говорил про то, что и женщину отца в наследство попробует. Я точно не помню, я в таком шоке была. Не хотела, чтобы ты знала, правда. Это все так неприятно… Я говорила тебе избегать его, младший Торнхилл тот еще мерзавец.

Закрыв лицо руками, я опустилась в кресло, пытаясь восстановить душевное равновесие.

– Честно говоря, я не думала, что он так грубо пойдет напролом, угрожая мне. Я думала, что воспользуется твоей наивностью, – призналась она. – Будет тебе в любви признаваться, лапшу на уши вешать.

Не хотелось это слушать, но я сидела и слушала, чувствуя, как разваливается сердце. Ах, я глупая. Я же тоже к нему что-то испытывала. Сказала нет, только потому что оказалась застигнутой врасплох.

Да я всю свою жизнь была в него влюблена, только яростно отрицала это. Потому что любить подонка – это признаться себе, что ты полная дура. Сначала детская влюбленность, и Алекс был вполне хорошим мальчиком. Избалованный и капризный, да. Но не жестокий.

А потом подростковый возраст, который все изменил. И возникшие отношения между моей матерью и его отцом все изменили. Я понимала это. Светловолосый мальчик, который показывал мне созвездие Персея, стал бездушным, холодным и бессердечным человеком.

Для него ничего не стоило зло смеяться надо мной вместе с остальными. Почему же я забыла об этом? Почему я всегда находила ему оправдание?

А теперь и вовсе простила, стоило ему немного раскаяться?

Я больше не знаю чему верить. В его чувства – трудно. Некий интерес может и был, да. Я же не дура, понимала, как он смотрел на меня тогда на яхте. С проснувшимся в нем желанием.

Но это далеко не чувства. Если бы он любил меня, разве мог бы так поступить со мной?

– Когда это было?

– Что?

– Когда она поцеловал тебя? Когда он полез тебе под юбку? – мрачно задала вопрос матери.

Та смутилась.

– Через несколько дней после похорон. Я… Только не ругайся, хорошо? Я поехала на Соултер Авеню, чтобы… эмм… просто сказать ему, намекнуть…

– О чем? – нахмурилась я.

– Ну… что ему нужно съехать… Он же и дальше собирался там жить…

Ошарашенно вскинув голову, я уставилась в черные глаза.

– Боже… ты действительно туда поперлась с ЭТИМ? После похорон?!

– Я не знала, прости! Я не думала… – мать присела около моего кресла, сжимая мою руку. – Я хотела сделать это вместо тебя, тебе ведь было бы неловко и тяжело… Вы вместе росли. Я просто хотела позаботиться об этом неудобном вопросе для тебя.

– Что за чушь…

– И он разозлился, видимо, полез ко мне, – запальчиво продолжила она. – Я отбивалась как могла…

– Это наследство словно гнойная рана, – пробормотала я себе под нос, неверяще качая головой. – Откуда об этом знает Оскар Янг?

– Янг? – удивилась она. – Это сын сенатора Янга?

– Да, только он уже не сенатор.

– Да, я слышала об этом… Честно говоря, ты меня удивила. Я не знаю откуда ему известно. Торнхилл, наверное, растрепал. Среди молодых людей это очень популярно, знаешь – хвастаться связью с женщиной старше. Уж не знаю, что ему наговорил…

– Ладно, я поняла, – вздохнула я.

Встав с кресла, пошла в свою комнату. Ее общество было мне в тягость. Но ее оклик остановил на минуту.

– Я знаю зачем он сделал это. Чтобы отомстить мне за все. Он меня ненавидит. Думает, я разрушила их семью.

Отрешенным взглядом я смотрела прямо перед собой.

– А разве это не так?

– Ди… – она снова подошла и мягко провела рукой по моим волосам. – Мы с Дэвидом действительно любили друг друга, у нас все было по-настоящему. Какие бы мерзости не говорил тебе этот мальчишка, верь мне.

Усмехнувшись, я взглянула на нее.

– Мистер Торнхилл написал мне письмо, в котором признался в любви.

Ее губа дернулась, но она сцепила зубы и промолчала. Неотрывно смотрела мне в глаза, не зная, что сказать. Или зная, но сдерживая себя.

Кто-то из них лгал. И, скорее всего, я догадываюсь, кто. Но знание правды вдруг стало делом незначительным. Все ушло на второй план.

В моей голове неожиданно начал обрисовываться план. Я четко поняла, что я буду делать дальше.

– Ты меня ненавидишь? – голос матери словно пропитан болью, губы искусаны до крови.

Но я знаю, что и это ложь тоже. Она тот еще чертов манипулятор.

– Ложись спать, мам. Время позднее.

Оставив ее в растерянности стоять в центре комнаты, я пошла наверх, в свою комнату, по пути настраивая будильник в телефоне. С утра предстоит много работы с Джонатаном.

ГЛАВА 27

АЛЕКС

Диана не брала трубку, и после всех разбирательств он взглянул на Тэмми с мольбой. Она сразу опознала этот взгляд.

– Даже не думай! Рэнди тебя уволит, не послушав! Ты, парень, конечно, классный, но мне и за сегодняшний вечер пришлось тебя здорово отмазывать. У Рэнди аллергия на всяких рода проблемы. Поверь мне, Малыш, уволит!

Но он не слушал. Сердце тоскливо сжималось, стоило только вспомнить ее мокрые от слез глаза и отчаянный хриплый голос. Он должен ей все объяснить. Наедине, без лишних людей.

Как так все обернулось? Он почти поверил, что все плохое между ними позади. Надеялся…

Откуда, черт возьми, Янг обо всем знает? Алекс и не думал вспоминать этот треклятый инцидент, хотел забыть по-тихому, но теперь от разбирательств никуда не деться.

– Я не могу оставаться здесь, Тэмми, пока она там умирает. Ты же видела, как ее прибила эта новость, я хочу во всем признаться, рассказать ей правду.

– Я говорю нет!

– Прости, Тэмми… Значит, это конец.

Алекс развязал передник и повесил на спинку стула, виновато глядя на напарницу. Всклочивая короткие волосы, она в изнеможении вздохнула.

– Ох, молодость бедовая… Любовь, говоришь?

– Любовь.

– Ладно, черт с тобой. Беги, Малыш. Я не буду тебя останавливать. Но я не знаю, как это воспримет Рэнди.

– Я все улажу чуть позже. Спасибо, ты классная.

Больше не задерживаясь в баре ни минуты, он поймал такси и поехал на Соултер Авеню. Там ее не оказалось, поэтому он рванул в загородный дом. Всю дорогу кусал губы и названивал Диане, но она игнорировала его звонки.

Кованные ворота ему, как и ожидалось, никто не стал открывать. Он звонил и звонил, но его попросту игнорировали.

Когда расстроенный, он отошел от ворот, рассматривая единственные окна, которые были видны с этого места, то замер. В одном из окон стояла темная фигура, лица не видно, но он без труда узнал сумасшедшую мамашу Дианы. Без лишних движений и жестов, она просто смотрела в окно, издали наблюдая за ним. Медленно подняв бокал к лицу, отпила.

Вот же дрянь, усмехнувшись, подумал Алекс. Хитрая, коварная дрянь. Он даже в страшном сне не мог подумать, что она может затеять целую игру. Чтобы избавиться от него.

Испугалась, что денежки уплывут. Поэтому позаботилась, чтобы с этой стороны все было чисто.

Воспоминания о той ночи тут же полезли в голову, Алекс скривился.

… Спустя несколько дней после похорон отца, она нагрянула к нему в квартиру. Он не собирался там жить вечно, все понимал. Но так резко съехать не был готов. Голова все еще гудела после похорон, в душе было пусто. В это тяжелое время он был совсем один, и ощущал одиночество и тоску ярче, чем когда бы то ни было.

В ту ночь он крепко спал после легкого успокоительного, которое принимал почти каждый вечер. Просто чтобы расслабить голову, разгрузить мысли. Без него он мог промаяться полночи и потом страдать от недосыпа.

Ему часто снился один и тот же сон. Воспоминания, смешанные с его собственными фантазиями. Да, ему опять снился тот солнечный жаркий день на яхте. Только теперь они были старше на четыре года.

Снилось, как будто они с Ди, держась за руки, лежали на палубе, кроме них на судне вообще больше никого не было. Легкий теплый ветерок приятно ласкал лицо и быстро высохшие волосы. Разморенные и усталые после купания, они лениво болтали ни о чем, смеялись.

Во сне между ними не было вражды.

Потом во сне Диана встала и прошла к трамплину.

– Смотри, что я могу!

Он лениво поднялся, с интересом глядя на ее загорелую фигурку.

– Летать как птица! – заливисто смеясь, она подпрыгнула на трамплине и взмыла на долю секунды вверх, затем скрывшись за бортом.

Бросившись к перилам, он, перегнувшись через них пытался рассмотреть ее в воде, но девчонки не было. Тихая ровная гладь пугала своей тишиной. Ни ряби, ни единого пузырька воздуха.

На короткий миг стало страшно, и он быстрее вскарабкался на трамплин, чтобы отыскать ее. Но не успел спрыгнуть, как за спиной раздался хитрый голос.

– Алекс!

– Я думал ты спрыгнула! Ты же боишься прыгать.

– Я просто хотела обмануть тебя.

– Никогда не обманывай.

– Не буду, – тихо и серьезно пообещала она. А потом подошла и сделала то, о чем он мечтал так давно – поцеловала его.

Соленый от океана поцелуй обжигал, вводил в трепет и… так сильно был похож на настоящий. Его странная реалистичность и настороженное понимание того, что Диана никогда бы не стала так делать – касаться его внизу просто так, во время первого поцелуя, заставили распахнуть глаза в темноте.

И охренеть от происходящего, потому что в его кровати, на нем лежала… Инна. Поехавшая на всю голову мамаша той, о ком он мечтал даже во сне. Она лежала и продолжала целовать его, он даже сначала подумал, что этот бред ему просто снится. Ну, бывают же сны во сне…

Но когда окончательное осознание происходящего свалилось на голову, он чуть ли не в ужасе отпрянул от нее, скидывая с себя ее тело. Обнаженное, между прочим.

– Какого дьявола ты вытворяешь?! – зарычал на нее, включив ночник.

Сощурившись от яркого света, женщина сделала очередную попытку приблизиться, прижимаясь к его плечу.

– Всего лишь хотела утешить тебя…

– Прикройся! – он в бешенстве накинул на нее простынь, вскакивая с кровати.

Поняв, что продолжение не получится, Инна спокойно встала и принялась одеваться.

– Ладно.

Непонимающим взглядом он смотрел на нее, скрестив руки на груди, пытался понять, какого черта она тут забыла и почему так легко уходит.

Но она сама объяснила ему, подойдя к нему и озорно щелкнув по носу. Он, поморщившись, увел голову в сторону.

– Прости, милый. Приходится защищать свое всеми способами. У меня есть пара фотографий на телефоне, на которых мы с тобой довольно жарко целуемся, ты меня обнимаешь. Приятный был сон? – коварно улыбнулась, пригвоздив его к месту.

– Зачем? – только и спросил он.

– Ты слишком активно ошиваешься около моей дочери. Втираешься в доверие. Наследство тебе вернуть не удастся, так и знай. Морочить мозги будешь другим девочкам, ты нам не интересен. И опасен. Я не хочу, чтобы моя глупая дурочка решила вернуть тебе деньги. Пусть знает, какой ты «на самом деле говнюк». Шантажировать я тебя не собираюсь, я тебе не верю. Просто она скоро об этом узнает и окончательно пошлет тебя куда подальше.

Алекс изумленно уставился на ушлую Инну. Ну просто браво. Цены бы ей на политическом поприще не было. Он с трудом совладал с собой, потому что возникло дикое желание схватить ее за шею.

– Не боишься, что и с тобой сделает то же самое? На фотках ты на мне сидишь, позволь напомнить.

– О, не переживай об этом. Наша с ней связь не рушима – мы мать и дочь. А вот ты никто.

– Я расскажу ей правду.

– Вперед, – рассмеялась она. – С нетерпением жду. Посмотрим, кому она поверит.

– Пошла вон отсюда, – с тихой угрозой произнес он, распахнув дверь пошире.

– Никогда тебе этого не прощу! – неожиданно громко всхлипнула она и вытерла несуществующие слезы.

Алекс нахмурился, не понимая резкой метаморфозы. Что за цирк?

Растрепанная и расстроенная, она выскочила из его квартиры, прижимая к груди пальто и фальшиво шмыгая носом.

Время шло, а он так и не смог признаться Диане. Но Инна вроде бы тоже молчала, он так думал. Потому что Диана вела себя как обычно. По своей наивности он тогда решил, что мамаша успокоилась, увидев, что за наследство он и не собирается бороться.

А эта змея все время выжидала. Что она наговорила дочери? Он стопроцентно был уверен, что история для него и история для Дианы – абсолютно разные и противоречащие друг другу. Он и к существованию фото был скептически настроен. Ну не будет Инна так рисковать и пилить сук, на котором так удобно сидит. А значит история для собственной дочери всего лишь мыльный пузырь. Искусно созданный.

Вот только как добраться до Принцессы, чтобы его лопнуть?

ГЛАВА 28

ДИАНА

После пятичасовой плодотворной работы с Джонатаном, я взглянула на часы и на большой перемене набрала номер Янга.

– Чего тебе? – выплюнул недовольный голос.

Меня это не смутило.

– В обмен на достоверную информацию, хм… повторюсь, в обмен на ПРАВДУ, я оставлю один из семейных фондов нетронутым.

Буквально слышала, как скрипели его зубы от ярости. Не любит ультиматумы, но деваться некуда.

– Что ты хочешь узнать? – еле слышно прошелестел в ухо.

– Ты прекрасно знаешь что. Откуда тебе известно о связи между моей матерью и Торнхиллом?

Парень выдохнул в трубку, вспоминая.

– В тот вечер, почти ночь, я сидел в кафе на Соултер Авеню со своим старым другом. Трепались ни о чем. Увидел твою мать. Я ее помню на похоронах, да и в СМИ мелькала как любовница миллиардера. Извини, говорю только правду, – съязвил он.

– Продолжай, – спокойно отозвалась я, никак не отреагировав на «любовницу». Это же правда.

– Из кафе отлично видно дом и подъезд. Еще и друг вспомнил, что мои одноклассники там живут. Ну она явно к Алексу топала. Мне это показалось подозрительным – переться к нему ночью, я пошел за ней. Друг за мной увязался. Войти не составило труда – звякнул Феллроузу, наплел, что пришел просить прощения, – гоготнул Янг. – Мы его тогда в школьном кабинете без телефона заперли. Его квартира прямо напротив хаты твоего возлюбленного. В общем, долго рассказывать, как я сбивал с толку Джекса, но вскоре мы все услышали как твоя плачущая мамаша выскочила из хаты. Растрепанная, пуговицы расстегнуты. Как будто он ее там, ну это… против воли, короче… Потом мы ушли.

– Что же ты сразу Торнхиллу не сказал? – усмехнулась я.

– А хотел козырем держать в рукаве. Так и пригодилось.

– Почему вы сидели именно в этом кафе?

– А?

– Говорю, почему выбрали это кафе? Ты выбрал?

Воцарившаяся тишина в трубке говорила о том, что Оскар Янг растерялся.

– Друг выбрал…

– Время тоже он назначил?

– Эээ… Это ты к чему?

– Да так, просто, – успокоила я его.

– Тоже друг.

– Как его зовут?

– Зачем тебе? – напрягся Янг.

– Не волнуйся, просто проверить правду ли ты говоришь. Поверить тебе на слово и вернуть фонд просто так не могу. Сначала проверю.

– Тод Уэмберли, – тут же сдал одноклассник.

– Хорошо, жди звонка, – сбросила одноклассника, и тут же набрала Джонатану, попросив пробить незнакомое имя.

Через пятнадцать минут на почте уже был полный отчет о молодом человеке с весьма запятнанной историей жизни. Янг мне не врал, просто его тоже обвели вокруг пальца. Получит он свой фонд обратно, черт с ним.

К Тоду Уэмберли я поехала с парой мощных телохранителей, которых настойчиво призвал брать с собой Джонатан. Встреча была весьма короткой. Жил Уэмберли в трущобах, блеклые стеклянные глаза доказывали правдивость краткой характеристики в отчете Джонатана – наркоман. За его спиной валялись на засаленном диване такие же торчки. Он безуспешно пытался прикрыть их своей тощей сутулой фигурой.

– А че, мне заплатили, и я согласился, – прогундосил он, опасливо глядя на пару моих шкафов.

– Она заплатила? – ткнула ему под нос телефон с фоткой матери.

Взглянул на меня исподлобья.

– Я уже потратил, отдать не могу.

– Мне не нужны деньги. Она или нет?

– Она.

– Время и место тоже она назначила? – Я уже знала ответы, но хотела удостовериться, что это не плод моих фантазий.

– Да. Сказала позвать старого друга Оскара, мол ничего криминального, просто хотела кое-что проверить. Попросила напомнить в нужный момент про общих знакомых. Ну я-то их плохо знаю, никак, собственно, но Янг туповат. Главное, вспомнил, кто там живет и потащились мы, в общем, все видели и слышали. Эта женщина в слезах из квартиры напротив выскочила.

– Что она вообще тебе сказала?

– Да ниче такого… Я толком и не понял ничего.

– Но пошел выполнять? – снисходительно бросила я.

– А че такого-то?

– Расслабься. И правда, ничего такого, – вместе с амбалами мы развернулись и ушли из гадкого притона.

Мать сильно подставила Торнхилла, обставив дело так гадко. И действовать через Янга напрямую не решилась – вряд ли его бы заинтересовала даже крупная сумма, учитывая, в какой роскоши он жил раньше. Да и сейчас, все не настолько катастрофично, как у остальных. Его отец имел множество вложений.

А вот старый забытый друг, который удачно для нее нуждался в деньгах – отлично отыграл свою роль. Тупица Янг даже не понял, что его разыграли, «подкинули козырь в карман», чтобы он в какой-нибудь подходящий момент им воспользовался. Без свидетелей я бы не поверила в вину Торнхилла.

Но мать не учла одного. Что и ей я верить давно перестала. Поэтому вся сложная схема развалилась, едва построившись.

И выгодных женихов-то она мне подобрать собиралась. Ясно же, что Алекса как огня боится, не хочет и на пушечный выстрел его ко мне приближать.

Что же до его признания… Слишком все запутано, все сложно. Мне страшно остаться с ним наедине, потому что, боюсь, я не смогу оставаться холодной. Но еще страшнее, что все это окажется шуткой, что он снова меня обманет.

Сбросив очередной звонок Алекса, я поехала в школу. Уроки давно кончились, но мне хотелось увидеть конюшню. Увидеть в последний раз. Я приняла решение бросить учебу.

Войдя на территорию школы, я сразу пошла в конюшню, игнорируя учебный корпус. С партами и древними кабинетами мне прощаться не хотелось. Как и с общежитием, где почти не было моих вещей. Да и был риск нарваться на преподавателей. Мне не хотелось объясняться и раньше времени трезвонить о том, что я ухожу.

Неторопливо прохаживаясь по коридору, я заглядывала в стойла и прощалась со своими подопечными. Около стойла Призрака, я остановилась и вошла внутрь. Конь громко фыркнул, приветствуя.

– И тебе привет, Призрак, – ласково погладила морду коня и предложила ему угощение. Тот сразу принялся усиленно жевать. – Какой же ты славный… Наверное, скучаешь по своему хозяину?

Мне казалось он меня понимал. Потому что животное сразу издало жалобный звук, ткнувшись мне в плечо ноздрями. Я прижала к себе его теплую морду.

– Ничего, потерпи, мой хороший. Скоро вы снова с ним увидитесь. Все вернется на круги своя.

– Ди, это ты? – Раздался голос Стефана в коридоре.

Сквозь щели досок я видела как он уверенно шел к моему стойлу. Распахнул калитку.

– Так и знал, что ты здесь будешь. Какими судьбами? Тебя давно не было видно.

Он старался держаться вежливо и отстраненно, но горящий взгляд выдавал, как он рад меня видеть. На душе сразу стало и тепло, и грустно.

– Много всяких дел было, – пожала я плечами. – Хорошо, что тебя здесь встретила. Как раз попрощаться приехала. Стефан, я больше не вернусь в школу.

Парень изумленно ахнул.

– Ты серьезно? Но почему? Ведь все подонки наказаны, тебе больше нечего бояться…

– Я так решила, не спрашивай зачем да почему. Пожалуйста, не спрашивай.

– Ты…Ты хочешь уехать из Мейдстона? – парень посмотрел на меня с сожалением.

Я даже не удивилась, что он попал в точку. Стефан всегда был очень проницательным и тонко чувствовал людей.

– Да, – призналась я. – Но куда – сказать не могу. Это секрет. Передай привет Томми, и извинись за меня, что я не сделала это лично.

– Вся школа давно стоит на ушах. Ты – нечто. Ты в курсе, что половина твоих одноклассников забрали отсюда документы? Теперь и ты… Ведь могла доучиться спокойно.

– Не могу, Стеф.

– Из-за него? – его голос разу похолодел на несколько градусов.

– Англия не мой дом, – только и сказала я. – Я пыталась, но так и не смогла.

– Потому что ОН не позволял, – с нажимом проговорил Стефан. – Ведь из-за Торнхилла все твои беды.

– Это не совсем так, – мягко ответила я ему. – Он не в ответе за одноклассников.

– Но он не вставал на твою защиту…

– Вставал.

– Ты его защищаешь? Это же просто… Ди…

– Я подписала все необходимые документы – все, до единого пенни переходит ему. Скоро он сам обо всем узнает. Я к этому времени буду далеко.

– Ты с ума сошла? – обомлел Стефан. – Ты правда все деньги ему отдаешь?

– Да.

Обескураженно уставившись на меня, юноша застыл. Пустое ведро повисло в руке. И тут он сказал то, что я так усердно гнала от себя прочь.

– Только не говори, что любишь его? – в изнеможении выдал он.

Я вздохнула.

– Ди!

– Я не знаю, Стефан, – промолвила я, качая головой. – Я правда не знаю…

– Поэтому бежишь?

– Нет, совсем не из-за этого. Я просто хочу начать жизнь с чистого листа.

– Останься, Ди, – горячо зашептал парень, оставив ведро, шагнул ко мне и сжал мои ладони. – Я помогу тебе забыть его. Только дай мне шанс. Не уезжай!

– Прости, Стефан. Я не хочу тебя обманывать. Однажды ты встретишь ту самую…

– Уже встретил. Это ты.