Текст книги "Враг навсегда (СИ)"
Автор книги: Роза Ветрова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
Подонок.
– Мам, мне нужно позвонить, – соврала я и отошла в сторону. Спряталась ненадолго за деревом, подглядывая.
Количество машин на парковке и черная одежда позволяли затеряться в толпе. Но сама я не выпускала из поля зрения Алекса Торнхилла. Кралась за ним между машин, накинув шаль на голову и натянув на лоб.
Что я хотела узнать? Сама толком не понимала.
Как нам теперь разговаривать? Ему придется съехать из квартиры на Соултер Авеню. Так хотел его отец. Или мне позволить ему там дальше жить? Что мне со всем этим делать?
Ах, что за дрянь. Зачем мистер Торнхилл водрузил это все на меня?
Между тем, Алекс подошел к машине, около которой стоял седовласый мужчина с усами. Его облик показался мне странно знакомым.
Внимательно приглядевшись, я изумленно охнула. Все сходится! Это тот старик, за которым я бежала по Бэримор Касл. Тот самый старикашка, который ускользнул от меня с моими трусами в чертовой рамке под стеклом.
Ускорив шаг, я обогнула пару машин и, едва сдерживая злобу, встала перед ними, прерывая их еле слышный разговор своим появлением.
Оба уставились на меня. Алекс с холодным спокойствием, старик с растерянностью на лице.
– И зачем ты это сделал? – ледяным тоном спросила я.
Все внутри яростно клокотало. Полыхало огнем. Мне хотелось вонзить ногти в его безразлично-невозмутимое лицо. Как он посмел так унизить меня? Как посмел дотронуться до меня после этого?!
– О чем ты, позволь спросить?
– Не прикидывайся! – я повысила голос, встав прямо напротив Торнхилла.
Лениво поднятая бровь, ноль эмоций.
– И, все-таки, потрудись объяснить смысл своей претензии.
– Он! – я ткнула пальцем прыткому усатому старику в грудь. – Выкупил на проклятом аукционе мое белье. И передал его тебе. Это ты был в той машине! Вот в этой самой.
Истерично взмахнула рукой в сторону мерседеса за их спинами.
– Не понимаю о чем речь, но ты явно меня и Тейлора с кем-то путаешь, – отрезал юноша.
– Хочешь сказать, ты не в курсе долбанного аукциона?
– Еще раз говорю: не понимаю о чем ты.
Не веря своим глазам, качаю головой.
– Это… Это просто невероятно. Ты меня за идиотку держишь?! Я видела его там, в Бэримор-Касл! Он делал ставки! Он делал это для тебя!
– Тейлор, не обращай внимания. У моей одноклассницы не все дома.
Чуть не задохнулась от бешенства.
– Ты… Заплатишь за это! Я все равно тебе не верю. Это был ты! Чертов извращенец!
– Слушай, – разозлился Торнхилл, выбросив вперед руку и ухватив меня за плащ. Скомкав ткань на груди, притянул к себе. Я охнула и возмущенно уперлась ладонями ему в грудь. – Ты себе слишком много позволяешь, Горилла.
Вот так уже лучше. Настоящий Алекс Торнхилл возвращается. Не корчащий из себя героя-спасителя.
– Алекс, кхм, – предупреждающий взгляд озабоченно поглядывающего по сторонам Тейлора. – Отпусти девушку. Тут сегодня много журналистов.
Разжав руку, он открыл дверцу мерса, чтобы усесться в авто.
От злого бессилия топнула ногой.
– И ты вот так свалишь?
– А что ты еще от меня хочешь? – устало отреагировал он. – Ты все у меня забрала. Больше мне нечего тебе дать. А поэтому – адьос.
Сев внутрь, хлопнул дверцой и упрямо уставился перед собой, не обращая на меня никакого внимания. Тейлор аккуратно обгнул меня и последовал за ним. Машина тронулась с места и уехала с парковки.
Мне ничего не оставалось делать, как возвращаться назад. К матери. Все во мне полыхало буйным пламенем.
И как мне доказать что это был Торнхилл? И, главное, как забрать то, что принадлежит мне, обратно?
Черт.
Этот ненормальный урод, и правда, отдал за них крупную сумму. Учитывая, что Крысиный Барон оставил себе комиссию…
Ррр…
Ненавижу! Извращенец!
Но, в то же время в голове созрел окончательный план. Мне нужно найти дубликат ключей от его квартиры на Соултер Авеню. И, дождавшись, когда хозяин свалит из дома, порыскать в его вещах.
Больше ему хранить негде.
Опасная авантюра, но я не могу просто забыть о своем белье! Зная, что это человек с какой-то целью купил их. Не хочу даже представлять на кой дьявол они ему сдались. Но Торнхилл еще пожалеет, что ввязался во все это и посмел сотворить эту гадость со мной!
Теперь я сильнее него.
Я сильнее их всех.
ГЛАВА 18
ДИАНА
Несколько недель спустя…
– Ну вот и все, через пару дней весь механизм запустится. Эвансы будут вынуждены объявить о банкротстве через несколько месяцев. Увы, быстрее этого не сделать. Все это оказалось возможным только благодаря мистеру Торнхиллу. Он очень умело вел дела, не смотря на кажущуюся в нем инфантильность, – скупо закончил Джонатан.
Я восседала в кресле президента компании, закопавшись в бумагах. Бедный Джонатан. Его семья меня, наверное, ненавидит. Мы с ним даже ночевали пару раз в стенах компании. Кто ж думал, что бумаг и юридических вопросов окажется столько!
– Разве у них нет накоплений? – да, мне кровожадно хотелось сделать их полностью нищими.
– Есть, конечно. Но это капли в океане. Эвансы всегда вели слишком праздный образ жизни, жили одним днем. Все, что мистер Эванс вложил в дело мистера Торнхилла – уже с трудом принадлежит ему. Нашим юристам легко удастся избавиться от него.
– А Янг?
– С Янгом дела обстоят немного посложнее. Увы, совсем без денег эту семью не удастся оставить, у них слишком много инвестиций в разные отрасли промышленности. Но изрядно потрепать кошелек – легко. Ну и, конечно же, на сенатора Янга у нас уже собран компромат, не волнуйтесь. Конечно, все благодаря той внушительной сумме, что вы распорядились воспользоваться. Это был… широкий жест. Янгу придется оставить сенаторское кресло уже на неделе. Предвосхищая ваш следующий вопрос, – за эти недели я привыкла к деловому, даже слегка надменному тону Джонатана. Он был великолепным помощником. – О'Лири обанкротить не составит труда, их семья и так на грани. Потомственные аристократы, растранжирившие все состояние. Обслуживать поместье, в котором они живут, им уже не по карману. О'Лири активно распродают картины, мебель и прочее имущество. У семьи О'Лири, как и у семьи Грант – долговые обязанности перед Торнхиллом. Все документы уже переданы для изучения в юридический отдел. Мистер Торнхилл был к ним слишком добр – эти семьи не возвращали долги годами. Нам вполне удастся подать на них в суд.
– Это будет не слишком? – закусив губу, уточнила я.
Я сидела и рушила чужие жизни. Я стала такой же как они. В груди екнуло нехорошее чувство, казалось, что я себя теряла.
Джонатан пожал плечами.
– Они не платят долги, но продолжают жить на широкую ногу. Своим взысканием вы всего лишь вернете свое. Да, скорее всего, они продадут дома и авто, урежут траты. Но не умрут.
– Угум, – пробормотала я.
– Диана, вы сомневаетесь в чем-то? – коршунский взгляд помощника вцепился в меня острыми когтями.
– Наверное, – призналась я. – Но… все равно хочу пойти до конца. Вы многое для меня сделали, хотя… могли бы свернуть свои полномочия и уйти…
– Помогать вам – моя прямая обязанность, – спокойно сказал помощник. – К тому же воля мистера Торнхилла.
– Он об этом не писал в завещании…
– Но много об этом говорил. Он много говорил о вас, Диана.
Под яркими проницательными глазами Джонатана я почувствовала себя неуютно. Словно в душу заглянул.
Я вся густо налилась краской. Что он обо мне думает? Хитрая проныра? Запудрила мозги мистеру Торнхиллу?
– Я… Вы… наверное, меня презираете… – тихо прошептала я. – Все это должно было достаться Алексу. Я понимаю. Я знаю.
– Нет, я не…
– Или, как минимум, я должна была все ему вернуть, – перебила я его, пытаясь закончить мысль. – Да хоть половину отдать! Было бы честно. Но… я не хочу, чтобы он мешал. Заступался за своих друзей, жалел их. Я хочу, чтобы они все получили по заслугам. Вы знаете о чем я.
Чтобы не было недопонимания и непонятных интриг, я рассказала Джонатану всю правду. От и до. Он знал все досконально обо мне и моих отношениях с одноклассниками. Он стал моей правой рукой.
Я стала миллиардершей. Черт.
– Диана, мы с вами уже все обсуждали. Вам нет нужды оправдываться. Мистер Торнхилл готовил меня к неожиданному повороту, хоть и не говорил всей правды. Но, поверьте, он и правда был в полном уме и здравии. Он все осознавал.
– Хм… Хорошо, – угрюмо отозвалась я.
– Кстати, вы так и не решили ничего по поводу Феллроузов? Их доля в компании тоже есть. Вы сказали, что вам нужно время на размышление. Решение нужно принимать сейчас, потому что очень скоро карточный домик начнет рушиться для всех. Нужно решить, попадет ли семья Феллроузов в это крушение или останется целой.
– Я… Эмм… – я опять засомневалась, но потом выдохнула. – Нет. Феллроузов не трогайте.
Джексон, конечно, тоже урод тот еще. Хоть издевался надо мной меньше, чем остальные. Может, смеялся надо мной, рвал тетради, пакостил мелко… И на Каймановых островах относился с презрением. Но… по больше части он меня игнорировал, как будто меня не было… А в свете тех последних событий, я предположила, что все-таки он не такой уж и конченный.
– Хорошо, я вас понял. Всем остальным в списке тоже предстоят финансовые трудности. Каждому в соответствии с финансовым положением семьи.
– Спасибо, Джонатан, – криво улыбнулась помощнику. – Вряд ли это работа твоей мечты, но пока мне нужно только это.
– Не переживайте. Все это вполне подходит под мои обязанности. Завтра вам пора в школу, вы не забыли? Я здесь прослежу за всем. Всю необходимую работу выполняют директора. Вам не о чем беспокоиться.
При слове «школа» мое сердце пропустило рваный кульбит. Не потому что там будут ненавистные одноклассники, нет.
Потому что там будет ОН. Наша с ним последняя встреча в его квартире на Соултер Авеню закончилась не очень удачно. Я вломилась к нему домой, а он поймал меня, роющуюся в его вещах. Блин.
Будет трудно держать нейтралитет. Если раньше Алекс Торнхилл меня крепко ненавидел, то то, что он испытывает сейчас и вовсе трудно описать словами. Я все у него отняла.
Спустя пару дней после похорон…
Смахнув пот со лба, я нервно оглянулась и вставила запасной ключ. Из-за того, что им практически никогда не пользовались, замок поддавался туго, но все-таки открывался. На этаже было всего две квартиры. Во второй, как я помню, жил его друг Джексон.
Я очень надеялась, что тот не захочет выбрасывать мусор или курить на площадке именно в эту злосчастную минуту.
По моей просьбе Джонатан вызвал Алекса для выяснения ряда вопросов (каких именно я не стала уточнять), а значит у меня было в запасе как минимум полчаса.
Дверь, наконец, распахнулась, и я быстро прошмыгнула внутрь, со страхом и невольным любопытством оглядывая место, где живет мой одноклассник. Разулась и аккуратно повесила пальто в просторной светлой прихожей. Не удержалась и понюхала крышки флакончиков туалетной воды на полке у зеркала. В нос ударил знакомый запах. Так пахнет этот парень.
Сразу ни к месту вспомнился поцелуй, в животе сразу стало горячо. Суетливо закрыв флаконы, я резко отошла прочь.
Больше там ничего интересного не было. Пара записок с накорябанными номерами телефонов, брошенная мелочь и какой-то красивый сухостой в широкой вазочке. Запустила в хрупкие лепестки руку, выудила парочку на свет. Под лопатку кольнула мысль, что этот сухостой – женских рук дело. Скривившись, я бросила сухие лепестки обратно в вазу и пошла дальше.
У него было довольно… мило. И опрятно. Чисто. Никаких тебе брошенных вещей или грязной кружки в мойке. Двухкомнатная просторная квартира с широкими окнами почти в пол. Современная мебель и навороченная техника. Что тут сказать? Круто, очень по-мажорски.
В гостиной мой взгляд сразу привлек огромный стеллаж до потолка, под завязку набитый книгами. Алекс всегда много читал. Неудивительно, что он учится с отличнием. В его развитии никогда не было пробелов, как у меня. Около стеллажа, у окна стояло растение, понуро свесившее свои пальмовые ветви вниз. Ему не хватало влаги.
Если девушка с Алексом тут и жила, то, наверняка, это уже в прошлом. Цветок давно не поливали. Он явно был установлен тут не самим Алексом.
Вот только девушкой Торнхилла была Эмили. Значит, это она тут хозяйничала? Вроде бы они давно расстались…
В письменном столе у окна ничего интересного не обнаружилось, лишь несколько учебников, школьные конспекты, журналы по конному спорту. Стеклянный комод был усеян наградами и грамотами.
В спальне стояла большая, идеально заправленная кровать, у стены встроена дверца в гардеробную. Вещи висели на вешалках ровным рядом или были сложены в стопки, как в магазине. Алекс Торнхилл был жутким аккуратистом.
Не мешкая, я начала поиски. Рыскала по ящикам и полкам, наводя в его вещах жуткий бардак. У меня просто не было времени делать это аккуратно. Алекс, наверное, сейчас с Джонатаном, но хотелось бы поскорее все закончить тут и уйти. Рыться в чужих вещах как-то не очень вдохновляет.
Но делать нечего.
В одной из коробок из под обуви, я каким-то чудом обнаружила набор странных вещей: стопку своих фотографий, на которые мистер Торнхилл много лет назад так и не дал мне взглянуть, а я побоялась спросить; потрясающий, просто невероятный портрет и… письмо, адресованное мне. Конверт оказался вскрыт, и я быстро достала сложенную втрое бумагу. Опустилась на пол.
По мере прочтения письма я испытывала разные эмоции. Стыд, смущение были первыми, что пронзили меня, едва я осознала ту или иную строчку. Удивление. Я не ожидала, что мистер Торнхилл испытывал ко мне любовь. Такого я даже не могла представить.
Злость на Алекса. Что спрятал от меня правду. Я же всю голову сломала, размышляя о причинах наследства. Хотя, и теперь все равно не понимаю… Ну любил, ну и что? Зачем все мне оставлять?
Бог мой… Мистер Торнхилл реально меня любил. По-настоящему…
Но какое имел право скрывать от меня правду этот противный мальчишка?!
Я сгребла все в кучу – фотки, портрет, письмо, и запихнула обратно в коробку, весьма неаккуратно. Во мне все звенело от горькой злости.
Мистер Торнхилл, вы просто сумасшедший… Эксцентричный чудак.
«Жаль, что ты не родилась хотя бы на десять лет раньше».
Старые фразы приобретают новый смысл.
Отвращения я все равно не ощущаю. Как я могу? Ведь это мистер Торнхилл. Близкий мне человек. Ощущаю только грусть. Что так повлияла на чужую жизнь. Хоть он и говорил не терзать себя и не искать во всем этом своей вины, а все равно я ее испытывала.
Отстраненно перебирала вещи дальше, почти не надеясь найти то, что искала. В голове уже посеялись сомнения. Может, я и впрямь, ошиблась? Перепутала? Что я могла увидеть в той темноте?
И едва я подумала об этом, как моя рука наткнулась на бумажный пакет. Внутри что-то прямоугольное, объемное. Медленно выудив на свет содержимое, без удивления, даже отрешенно, я взглянула на свое белое, распятое булавками белье под стеклом. Как музейный экспонат. Бабочка под иголкой. Руки больше не дрожали. Я была спокойна. Даже вспомнила некоторые моменты из аукциона.
Он солгал. А я оказалась права.
Ужасная мысль о покупке Торнхиллом моих трусов настолько поглотила меня, что я даже не услышала, как в двери повернулся ключ. Даже если бы около меня танк прогрохотал я и то, наверное, бы не услышала. Я стояла, оглушенная новым открытием.
Очнулась и пришла в себя, только когда в комнате раздался жесткое рычание.
– Какого дьявола ты тут делаешь?!
Торнхилл был в бешенстве, гневно раздувал тонкие ноздри, переводя прищуренные глаза с моего лица на содержимое в руках, и обратно.
– Рыщешь по моим вещам?! Кто дал тебе право? Как ты посмела сюда войти?!
И не знаю, зачем я ляпнула. Наверное, меня взбесил его тон. Я думала, наивная, он примется уж если не извиняться, то хотя бы объясняться. А тут…
Ну я и сказала…
– Эта квартира принадлежит мне.
Ох, как же изменился его взгляд. Стал таким ледяным и острым, как бритва. Сузив глаза, он криво усмехнулся.
– Не терпится забрать свое? Не переживай, на днях я съеду отсюда.
– Что? Но в этом нет необходимости… Я не собиралась… – я умолкла под его насмешкой. Заскрипела зубами.
Почему я вообще оправдываюсь перед ним? Он от меня столько утаил! Он меня обманул! Этот придурок с грязными мыслями купил мое белье!
– Зачем ты купил это?
– Я не покупал.
– Не ерничай! Купил Тейлор, но какая разница, если он действовал от твоего имени? Ответь, зачем?! Зачем, черт возьми, тебе это нужно?!
– Любоваться, – зло рассмеялся Торнхилл.
В ужасе отшатнулась от него, чувствуя, как стремительно заливаюсь краской.
– Боже, замолчи, – обессиленно прошептала я.
– А что? Ты же сама спрашивала, – ерничал он.
Швырнув пальто на стул, подошел ко мне и буквально вырвал из онемевших пальцев деревянную рамку. Картинно стал рассматривать и любоваться, цокая и качая головой.
– Произведение искусства. Для извращенцев. Таких, как я. Слышал, – заговорищецки шепнул мне на ухо. – Что они еще пахнут тобой…
– Заткнись! – заорала я, вырывая из его рук злосчастную рамку. Кровь в ушах зашумела от собственного вопля и постыдных мыслей.
Он увел руки, и между нами завязалась борьба. Я всячески пыталась отобрать рамку, но силы были не равны, да и парень был прилично выше. В конце концов, чувствуя, что мне его не одолеть, я толкнула рамку изо всех сил вперед. Она выскользнула из его рук и с грохотом упала на мраморный пол. Стекло ралетелось вдребезги.
Мы оба остановились, тяжело дыша.
– Ты психопатка, – резюмировал Торнхилл, и я внезапно осознала, что он надо мной просто издевался.
– Зачем ты купил это? – сиплым голосом спросила, наклоняясь и вытаскивая из под осколков белую ткань. Вырывая булавки.
Сжала в кулаке, почти не чувствуя, как крохотные осколки впиваются в кожу.
– Ответ лежит на поверхности, но ты все равно вынуждаешь меня говорить, – процедил Алекс.
– Я не знаю чему верить. Я уже запуталась. Поэтому просто ответь – зачем?
– Потому что я не мог позволить купить твое белье какому-то мерзкому извращенцу! Потому что это ТВОИ трусы, Ди. Ты росла на моих глазах! Думаешь, я не понимаю, что значит этот вонючий аукцион и кто там сидит среди покупателей? Я не успел предотвратить это все, просто не успел. Но я забрал их оттуда, твои отливающие белизной девственные трусы! Чтобы ни одна мразь их не трогала! Довольна теперь?!
Алекс оттолкнул меня и в ярости вышел из гардеробной. Я растерянно двинулась за ним.
– Ты переживал за меня?
– Ты не чужой мне человек, – недовольно пожал он плечами. – И я знаю, что ты… не такая. Что это сильно бы тебя разбило.
– И поэтому ты промолчал?! Я же так и думала! Что белье купил извращуга!
– А что мне надо было сказать? Ди, я тут прикупил кое-что?! – разъярился Торнхилл. – Наши отношения и так трудно назвать дружескими, а тут еще это. И зачем МНЕ вообще вся эта шумиха? Купил и все. Закинул в шкаф. Не переживай, не любовался! Господи, я вообще о них уже забыл, а ты просто до невероятности дотошная!
– Потому что из тебя все приходится вытаскивать клещами! Рыться в вещах, как воришке.
– Ну, нашла? – кивает спокойно на коробку, где лежит признание его отца.
– Нашла.
– Теперь понимаешь всю правду?
– Все равно не понимаю. Ты же его родной сын.
– Ой, только давай без жалости, – фыркнул Торнхилл. – Ничего не хочу слышать по этому поводу.
– Но…
– Заткнись, принцесса.
Угрожающе двинулся на меня, хмуро сведя брови.
– Забирай свое барахло и проваливай. Тебе тут не рады. Я больше ничего не хочу обсуждать.
Подхватив коробку, я поплелась к двери. Обувшись и одевшись, замялась. Алекс даже не вышел.
Пожевав губу, выкрикнула в пустую комнату.
– Алекс, тебе вовсе не обязательно переезжать отсюда!
– Проваливай! – донеслось яростное из спальни.
Я поспешно ретировалась из квартиры, не желая больше испытывать судьбу.
ГЛАВА 19
ДИАНА
– Ди, – раздался голос моей матери за спиной. – Милая, та карточка, что ты мне дала… это должно быть банковская ошибка, ха-ха… Там… очень крохотный лимит. Я не смогла расплатиться в магазине.
– В одном из бутиков Мейдстона? Или в Лондон моталась? – безо всякого интереса уточнила я.
Ее бесконечные покупки не вызывали ничего, кроме раздражения.
– Эээ…
– Мам, тебе придется урезать свои траты. Вещей у тебя предостаточно. Все необходимое в дом покупают слуги и экономка.
– В смысле «урезать»?
– В прямом. Я дала распоряжение уменьшить лимит на карте, чтобы бестолковые траты не достигали масштабных размеров.
– Но… но почему? Зачем?
– Что за глупый вопрос? Потому что я так решила. Я так считаю правильным. Той суммы, что тебе доступна, вполне хватит на посиделки в кафе, мелкие покупки и прочие развлекательные мероприятия.
– Да там сущие копейки!
– Не считаю это копейками. К тому же деньги достались тебе просто так. Ты должна быть благодарна, – пожала я плечом.
Лицо Инны, моей матери, мгновенно изменилось. На нем появилось яростно-возмущенное лицо.
– Ах, ты дрянная девчонка! Как ты обходишься с родной матерью?! Экономишь на мне?! Да у нас теперь невероятная прорва денег!
– У меня, – мягко поправила я ее.
– Я твоя мать! – завизжала она. Ее лицо некрасиво перекосилось. – А значит имею полное право на эти деньги! Ты не можешь так поступить! Я восемнадцать лет о тебе заботилась!
– Ты заставляла меня побираться, – холодно отрезала я.
– Это… – она сверкнула глазами, пытаясь найти ответ. – Это было недолго!
– Я лазила по помойкам! Мне было всего ничего! А я подбирала чужие объедки, ходила вечно голодная! У меня постоянно болел живот! – заорала я, сорвавшись. Ее беспечность и алчность меня коробили.
– Ты говоришь об этом только сейчас. Потому что не хочешь делиться деньгами, – прошипела она.
Бесполезно. Она просто непрошибаемая.
– Мам, – в изнеможении произнесла я. – Представь, что этих денег нет. Их и нет, они просто у меня на временном хранении. Я все верну, все до пенни.
– Почему Господь дал мне такую тупую дочь?! – воскликнула она, всплеснув руками.
– Ты – плохая мать.
Я все-таки сказала это. Тихо, но твердо. Ни капли больше не сомневаясь. Проводя между нами жирную черту окончательно.
– Ты невероятно ужасная мать. Ты подвергала меня опасности много раз.
– Я искала для нас достойную жизнь!
– Чужую! Ты искала куда влезть! Но ты не пыталась построить ее со мной, для меня! – закричала я в ответ.
– Я все для тебя делала! Смотри, к чему мы пришли!
– Это плод твоих трудов?
– Да! Именно так! Я знала, что все будет так! Я! Я этого добилась!
– Ты… – я запнулась, как в кошмарном сне уставившись на эту жуткую женщину. – Ты знала, что ОН меня любит?
Инна злобно усмехнулась, ярко накрашенный красной помадой рот презрительно скривился.
– Седеющий маразматик пускал слюни на мою дочь? И что?! Знала! Знала! Знала! И даже то, что он связался со мной, только потому что мы с тобой как две капли воды – тоже знала!
Отшатнувшись от нее, я попятилась к двери, но она продолжала наступать.
– Да, вот такая я у тебя, смирись! Я все знала и молчала! Потому что цель оправдывает средства! Можно и потерпеть ради такого!
Размахнувшись, я залепила ей пощечину. Ахнув и прижав руку к щеке, она сверкнула ожесточенным взглядом. Сверлила исподлобья. Но молчала, лишь продолжая шипеть змеей на горящую щеку.
Как она может быть моей матерью? Алчной старшей сестрой. Может.
Но не мать. Не похожа на мать. Даже на отдаленное ее представление.
– Ты не встала тогда на мою защиту, когда он лупил меня ремнем. А я дура даже не поняла. Обиделась на тебя. Какой бред, – тихо засмеялась я.
– Зато теперь мы богаты, Ди! Посмотри на все это! Это наше! – задохнувшись в восторге, раскинула руки, указывая на «богатства».
Она меня не слышала. С отвращением посмотрев на нее, я с тяжестью на сердце взяла свой рюкзак и пошла к выходу. Водитель уже ждал.
**
АЛЕКС
– Зря ты сваливаешь, – опять начал за свое Джекс. – Вдвоем же нормально жили, по-холостяцки.
Они шли по коридору, покинув машину с водителем Феллроузов еще за воротами школы.
– Прикалываешься? Мы как два пенсионера в санатории, спим в одной комнате. Ты даже девушку не можешь привести, – фыркнул Алекс.
– А себя сбросил со счетов?
– Хочу немного выдохнуть. Больше никаких отношений в ближайшее время.
– Ну даешь.
У Джексона тоже была двухкомнатная квартира, но в зале противно гудела кислородная трубка от громадного аквариума, и Алекс не мог там уснуть. Как и сам Джексон. Поэтому они оба спали в спальне, перетащив диван из зала в другую комнату. В зале перед телевизором сидели на полу.
Ключи от квартиры он передал Диане через Джонатана. Тейлора пришлось уволить. Ему было нечем платить, Алекс сам был без гроша в кармане. Расставание с Тейлором далось тяжело, тот служил Алексу уже года четыре точно. Отец приставил к нему личного помощника и наставника, едва они переехали в Англию. Алекс как будто лишился еще одного отца. Того, кто действительно участвовал в его жизни. Тейлор – невероятно мировой человек, искренний, исполнительный, преданный. Сказал, что они обязательно увидятся в ближайшее время. Но Алекс не хотел его напрягать и навязывать ему свою новую необустроенную жизнь. Развязал ему руки.
– Давай я дам тебе денег, – с готовностью предложил ему Джексон, но Алекс отказался.
– Пока нет нужды. Учеба оплачена, жить могу в школе, проблем с этим нет. Да и чем отдавать-то буду? У меня еще нет работы.
– Ты будешь устраиваться на работу? – с неверием спросил Джекс. Слово «работа» даже из его уст звучало весьма странно и непривычно.
– Ну да. Мне же нужно на что-то жить.
– Мда… Сорян, чувак. Я тебе очень не завидую.
Друг сочувственно похлопал его по плечу. Алекс иронично поднял брови.
– Это всего лишь работа. Рано или поздно любой из нас планировал этим заняться. Какая разница где, в папиной компании или где-то еще? Пора взрослеть, Джекс.
– Но взрослеть с уже приготовленным фундаментом куда легче, – философски заметил Джексон.
– Легче, – согласился Алекс.
Они вошли в класс и расселись по своим местам. Неожиданно Алекс почувствовал мрачную атмосферу в классе. Все сидели непривычно тихо.
Ах, да. Сегодня должна была вернуться она.
Он незаметно оглянулся, скользнув глазами по притихшим одноклассникам. Дианы еще не было.
Эмили была бледна, словно вся кровь исчезла из ее тела. Не накрашена, что странно. Обычно на ней всегда был полноценный вечерний макияж, который так его раздражал. Судя по красным воспаленным глазам, она бегает в туалет плакать, поэтому боевому раскрасу сегодня не место.
Ее противная подруженция, Соня, сидит, наоборот, с зеленым лицом, будто протухшее яйцо проглотила. Уставилась в учебник, типа читает. Не замечая, что он вверх ногами к ней лежит.
На задней парте всхлипывает Ванесса. Ее успокаивает Мэриэнн.
Что происходит?
Алекс вопросительно повернулся к Янгу, но тот поджал губы и отвернулся к окну. Джексон увидел это и, возбужденно, что-то застрочил в телефоне.
В мессенджере у Алекса появилось новое сообщение.
«Горилла вывела всех из строя! Только что пришло сообщение от отца, он сказал, что в «Royal Banking Developement» происходят существенные изменения. Многих участников, сам знаешь кого, поперли с треском. Эвансы и Гранты почти банкроты! Папашу Янга выгнали из сенаторского кресла. Остальным тоже досталось. Очуметь, новости! У нее стальные яйца!»
Да…
Алекс обалдело покачал головой, почти не веря в происходящее. Ди, правда это сделала?
Ди, эта мягкая и добрая девчонка? Которая последнюю рубаху отдаст, чтобы какой-то козлина не замерз?
Пф. Не может этого быть!
Но это было правдой. Он сам удостоверился в этом минутами позже.
Дверь класса открылась, и знакомая фигура уверенно вплыла в класс. Все умолкли, даже дышать перестали. И вроде, такая тишина должна вызвать неудобство, напрячь, но Ди, это вечно страдающая принцесска, будто красивую музыку слушала. Невозмутимо, расслабленно прошагала к своему месту и спокойно опустилась за парту. Разложила учебники и ручки, стряхнула несуществующую пыль с рукава пиджака формы и удовлетворенно принялась ждать начала урока.
С ума сойти. Он почти восхищенно присвистнул про себя, наблюдая за происходящим.
А эта девчонка умеет постоять за себя. Не махать кулаками, как тупая мужеподобная Грант, не поливать желчной злобой, как Эванс. Не устраивать хитрые подлости, как Янг. Нет.
Она вышла открыто, с новым оружием в ее руках. Страшным оружием. Власть, деньги, сила.
А вообще он врал сам себе. Это все, чем пользовались они все против нее. А теперь их этого лишили. Все те, кто издевался над ней, измывался, остался ни с чем. И он сам тоже.
Не лучшее ли наказание для их прогнившего нутра?
Алекс сожалел. Давно сожалел, еще до лишения наследства, что был таким подонком всю жизнь. Эта девчонка ничего не делала из того, в чем он ее обвинял: не крала любовь отца, не планировала испортить его семье жизнь. Никогда не была причастна к смерти Грэйс.
Конечно, его мать во многом повлияла на то, что он выдумал в своей голове. Она утверждала, что Диана специально слила воду в бассейне.
– Ну зачем ей еще раз это делать? Паршивка чистила бассейн пару дней назад! Нет! Она видела нестабильное состояние Грэйс. Она видела, что та весь вечер находилась у бассейна. Цыганка просто воспользовалась ее слабостью!
– Зачем ей?
– Разрушить все, что у нас есть! Разрушить семью! Забрать все себе, присвоить!
– Мам, ты преувеличиваешь. Ей всего двенадцать. Она ребенок.
– Она всегда хотела занять место Грэйс!
Алекс уже тогда видел безумие матери, которая все время держала в руках бутылку. Но неосознанно ее слова запомнил. Они врезались в его память, прочно оплетая разум своими ядовитыми ветвями. Все его глупые детские обиды окончательно приобрели форму и яркость.
Все из-за нее. Паршивая жизнь из-за нее. Да, он знал, что она никогда не делала ничего специально. Но косвенно была виновна в том, как трескалось все вокруг него.
Так он думал всегда, пока издевательства одноклассников не привели его в чувства. Это чудовищно неправильно. Разве виновата эта девушка, что так сложилась судьба? Да ее саму все время мололо как в мясорубке. То, что пережила эта девчонка на улице, никому из них даже в страшном сне не представить.
Как странно. Чтобы это осознать, ему нужно было лишиться всего.
Алексу больше не было страшно или обидно. За несколько недель он осознал многое. То, чего не мог постичь за целых восемнадцать лет.
В новую жизнь с чистого листа шагнул с легким волнением и возбуждением. Он же свободен! Может делать что угодно. Быть кем угодно!
Ему не нужно подражать отцу, опираясь на условности, семейные ценности, рассматривающую его под лупой избирательную публику. У него появился выбор. Абсолютная свобода опьяняла, вызывала потрясающее чувство в груди, будто он может летать. Да даже дышать. Смешно, глупо, абсурдно. Но он впервые за долгие годы почувствовал себя счастливым.
Деньги, отцовское имя, безуспешные попытки дотянуться до недосягаемого уровня – все осталось позади. Ему больше не нужно перекраивать себя, чтобы кому-то понравиться и что-то доказать. Только потому что имя, деньги, древнее семейное древо накладывали на него определенный отпечаток.
