Текст книги "Полиция реальности"

Автор книги: Ростислав Гельвич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

   Ночью город красив. Он по своему, по особому освещен. Уличные фонари. Огни машин. Свет из окон домов. Есть в этом что-то особое, что-то отдающее каким-то шармом. Я шел по одной из центральных улиц, и было светло почти как днем. Казалось, еще чуть-чуть, и не будет видно звезд. Но звезды было видно. Я поднял голову, и посмотрел на них. Сколько проблем. Сколько глупой, неизвестно откуда взявшейся тоски.

   Присев на лавочку, чтобы отдохнуть, между тем я уже знал, куда пойду дальше. Вытянутые ноги, слабенько покалывало. Ступни будто бы вибрировали, будучи горячими, как угли в костре. Откуда-то из квартиры, внезапно взревела музыка, тут же, впрочем, затихшая. Я воспринял это как знак, и поднялся.

   В конце концов, до парней-гиков идти еще долго. Ждать на остановке, желания не было.

   Я так и не мог вспомнить связи между Родионом, и бутылкой. Но подозрения все никак не желали отпускать. Поэтому, я и шел. Меня толкала вперед, некая смесь. В которой, присутствовала и капелька уверенности, в исполняемых действиях. Железная капелька. Если говорить на жаргоне сталелитейщиков, то "королёк". "Королёк", который способен разрушить любую деталь. Вот и сейчас, эта уверенность, рушила все здравые, и логические объяснения, которыми я хотел отправить самого себя домой. Непреклонно, я приближался к цели.

   Действительно, стучать пришлось долго. Жалко, что не было ключа. Не меньше десяти минут – именно долгих, вековых, непрерывных десяти минут, я с разными перерывами тарабанил в дверь.

   Открыл, конечно же, Юра. Злыми, заспанными глазами он казалось, пробьет мне череп. Хотя обошлось.

   – Входи. – сказал он, и приотступил внутрь, освобождая дорогу

   – Родион пропал. – сказал я, дождавшись когда щелкнет замок двери

   – Знаем. – ответил Юра – Он никак не заходил за инфой.

   – Почему вы мне не сказали?

   – Родион говорил ждать, если что-то странное случится. Либо ты придешь, либо еще кто придет. Либо он придет.

   Мы стояли на кухне, и Юра говорил это с таким спокойствием, уверенностью, что это передалось мне. Нечто бушевавшее в голове, наконец, слегка поостыло.

   – Я был у него в баре. Бармен говорит, либо мы разминулись, либо он отошел на пять минут. Чушь какую-то порет.

   – Что ему сказали, то и говорит. – Юрий окинул меня взглядом, содержавшим уже несколько побольше доброты. – Ты какой-то смурной. Жрать хочешь?

   Я пожал плечами, и кивнул в ответ.

   – Я тоже. Сейчас что-нибудь сооружу.

   Он распаковал, и слепил из двух дешевых, жестких магазинных пицц, одну – и сунул их в микроволновку. Из того же холодильника, достал пару банок пива, белого цвета. Когда микроволновка пикнула, извещая о готовности, я открыл банки.

   Сидя за столом, мы жевали пиццу, больше напоминавшую по консистенции резину. В моей жизни, это был первый момент, когда пиво оказалось вкуснее еды.

   – Как вы это жрете?

   – Не нравится – так не ешь.

   Я пожевал еще. Сказал, запив это огромным глотком:

   – Родион говорил, что кто-то придет. И что потом?

   – Олег ответит. Это он у нас, хранитель всякой ценной инфы. – казалось, что вместо слов, изо рта Юры льется едкая желудочная кислота – А я так, сбоку припека.

   Поев, и затолкав мусор в полупустой мусорный мешок, я встал. Юра, вышел из кухни, кинув мне через плечо:

   – Аккуратнее в рабочей комнате.

   Он прошел через зал, ведя меня. Действительно. В комнате, которую Юра назвал рабочей, аккуратность была важнейшим качеством гостя. Войдя туда, я почувствовал себя слоном в посудной лавке.

   Все тринадцать-четырнадцать квадратов этой комнаты, были заставлены разнообразным техническим хламом. Что-то гудело. Что-то и не гудело, но пищало. А что-то не гудело, не пищало, но тем не менее зловеще помигивало светодиодами.

   Где-то в уголке, на шикарном директорском кожаном стуле, располагался Олег. Сейчас, он не напоминал пухлячка не от мира сего. В наушниках, и с микрофоном, он вещал весьма бодреньким голосом:

   – Чего? Чего-чего? – освещаемое светом люстры, его лицо, с закрытыми глазами, казалось до невозможности живым, еще более живым чем обычно – Деточка, ну ты хоть понимаешь что ты ляпнул? Ты же на шестерке сидишь, и еще удивляешься. Это радио, мальчик, тут могут и на хер послать.

   Юра аккуратно переступил через паяльник, и нечто ламповое на полу, после чего похлопал Олега по плечу. Тот бросил в микрофон:

   – Всем внезапное семьдесят три. – щелкнул парой тумблеров, и только потом снял наушники. – Юра, ты представь. Какой-то придурок, с польской сушилкой, жалуется, что мол у него быдлоящик видите ли глючит. Ему говорят, мол поставь спутник, или купи уже нормальную антенну. А он, не-е-ет, я же такой сякой с золотыми руками. А по делу, новичок, выпендривается. Так нет же, кудахтает и кудахтает.

   – Лох какой-то видать. Правильно ты его послал.

   – Все послали. И не по одному разу. – тут, Олег обратил внимание на меня – А. Коля пришел. Ты за информацией?

   – Я Родиона ищу. – сказал я

   – А. – Олег замялся, и повернулся на кресле, к монитору компьютера, что стоял на другой части стола, не занятой приемником. Он поставил некий файл на распечатку (принтер заявил о себе, аж откуда-то из-за моей спины). – Ничем не могу помочь. Родю я сам не видел уже пару дней. Но, я бы на твоем месте не волновался. Он часто пропадает.

   – Юра говорил, что он предупреждал. Говорил, что-то особое сказать.

   – Юра что-то путает.

   – Нет, я ничего не путаю! – подал голос сам Юрий – Родион говорил, если какой-то форс-мажор, то надо будет что-то такой Клоку отдать. Что отдать?

   Олег задумался. Его, можно было бы использовать как иллюстрацию к слову "думать", настолько естественно получался у него этот образ

   – Ничего не знаю. Родион говорил, передать Коле информацию, это было. Ничего особого, я не помню, и сказать не могу.

   Принтер, между тем, уже замолк. Я повернулся, нашел его, и взял горячую еще пачку, состоящую примерно из сотни страниц, не меньше.

   – Он точно ничего не говорил?

   – Если бы так было, уж я бы запомнил.

   Уходя, я оставил Олегу свой номер. Тот, добросовестно внес его в свой мобильник, но что-то заставляло сомневаться, что он позвонит.

   Район где жили парни, я не знал. Поэтому, шел прямо, по улице, пока не набрел на какое-то ночное кафе. Людей там сидело, человек пять, не больше. Я зашел туда, заказал кофе, какое-то подобие пирожков, или пирожных. Далее же, углубился в текст. По сравнению с тем, что предоставлял мне Родион, или же, что дал Олег на прошлой встрече, это было полным шлаком. Какие-то недолегенды, в стиле черной руки, или гроба на колесиках. Пятьдесят страниц, ну или сорок восемь, полетели в урну сразу после получаса прочтения. Все остальное, продержалось еще меньше. Я чувствовал себя машиной, по выкуриванию сигарет. Только вместо сигарет – текст. Он поглощался мозгами быстро, как вода впитывает губку. Персонал, смотрел на меня с удивлением, когда я уходил. Листы наполнили собой урну.

   Шел по улице. Снова. Странно. Размышлял, пытаясь осмыслить произошедшее. Почему-то, парни предоставили мне откровенный шлак. Хотя раньше, шлака не было. В любой подаваемой ими информации, находилась крупица чего-то ценного, за что я мог ухватиться, уцепиться.

   И вот оно. Нашлось. Королёк разрушил деталь.

   – Чего тебе еще?! – Юра был еще более злым, когда я пришел к ним в квартиру назад. Еще более красными и заспанными глазами, он буравил мои зрачки.

   Я твердо отодвинул его с пути, отговорившись чем-то про важные дела. Разулся в прихожке, и подошел к Олегу. Он, на этот раз, без наушников, работал за компьютером. Удивленно повернулся ко мне, смотря ничего не понимающими, своими бездонными глазами.

   – Олег. – сказал я, волнуясь – Ту информацию, которую вы мне давали раньше. Вас на нее, Родион наводил?

   – Мы находили ее сами.

   – Нет. Находили сами. Но где искать, говорил он?

   – Он давал списки.

   Оставалось лишь подтвердить очевидное, то, что уже не требовало подтверждения, по сути:

   – А в этот раз, вы искали сами? Без его списков?

   И Олег, ответил мне утвердительно.

   Все встало на свои места. Я шел домой, ощущая себя победителем. Королёк разрушил деталь. Конечно, вывод еще требовал некоторого осмысливания, ошкуривания, но в общих чертах, все в моей голове встало на свои места. В твердую гармонию спокойного понимания.

   Дома, я ел так, как не ел никогда. Играл в самп, побивая собственные рекорды. И засыпал, так сладко и безмятежно, как не спят смертельно усталые солдаты в армии.

   Потом, мне снился сон.

   Я бежал по улицам города, но не двигался с места. Лишь только работая ногами по прыжковому типу, как лягушка, я смог нормально двигаться. Не знаю, отчего бежал. Это обычное явление для сна. Некое чувство тревоги, будто бы ты заперт в железной деве. Куда не двинься – боль. Так было и в этом сне. Я бежал, от боли, что нагоняла меня сзади.

   Цвет влажного асфальта. Блик окна, в каком-то доме. Запах прелых листьев. Все это поглощало меня. И при этом, становилось понятно, что все это сон. Не ощущалась спертости дыхания, и прочих атрибутов долгого бега. Не получалось осознать время. Поэтому, через миллион шагов, я захотел проснуться, но сон не отпускал. Неуютная получалась ситуация. Бежать, и одновременно хотеть проснуться. Как же, все-таки однозадачен я оказался. Шагов уже был миллиард, а может и больше. Наверное, сон длился уже не меньше года. Может быть это кома. А может и что похуже. Смерть? Смерть?

   Мысли о смерти, сдвинули какой-то триггер, в мозгах. Моргнув, осознал, что мне жарко, что я лежу в своей постели, и в комнате душно, как в газовой камере. Открывая стеклопакет, глянул на часы. С того момента, как я лег спать, прошло не больше полутора часов. Тихо гудел холодильник, и шумел кулер ноутбука.

   Следующее пробуждение, произошло рано утром. В мою железно-деревянную дверь, стучали. Причем достаточно сильно, отчего звук, приобретал волнующие интонации. Волнующие, в нехорошем смысле. Что-то схожее со злым звуком испорченной шарманки. Я встал, и натянул шорты. Остановился возле зеркала, оправил волосы, еще раз зевнул, напоследок.

   И открыл дверь.

   Родион.

   – Привет.

   – Привет. – ответил я ему

   – Дай пройти.

   Его слова, отдавали сталью и холодком. Даже, будто бы неприязнью. Я посторонился, пропуская его.

   Он вошел, и одним только взглядом, самым коротким и маленьким, буквально на миллисекунду, уже успел оглядеть всю мою комнату. Я понял это, наблюдая за его веками. Словно две юрких рыбки, его зрачки описали нечто типа полукруга.

   – Ты ходил к Стасу, и к компьютерщикам. Что узнал?

   Это было так сразу в лоб, что я слегка опешил. Присел на разобранный еще диван, и поневоле, типичным простецким жестом почесал затылок. Как же ответить? Витиевато? Или тоже прямо? Несмотря на то, что его вид отметал любые попытки юлить и хохмить, все равно, хотелось сделать выбор.

   – Ты предоставил Стасу бутылку. – сказал я – На инфу, парней наталкивал ты.

   – Это все что ты смог понять? – Родион улыбался. Весь его образ, теперь сквозил надменностью. Хотя одет он был, все так же как обычно. Модно, но со вкусом.

   – Нет. – наверное, он хотел меня подколоть. Или вывести из себя. Я не повелся на его подначку. – Еще в той ситуации, в цеху деревянных изделий. Ты себя слишком профессионально вел. – я задумался, на долю секунды, выуживая из головы данные. Выспавшийся мозг, отлично работал, прямо как хороший архив – Ты ни разу не направил на меня оружие. Например.

   – Все?

   – Наверное. Но подозрение какое-то было.

   Он так и стоял у запертой двери. Его глаза, посверкивали янтарными искорками.

   – Примерно так, и было рассчитано. Самые оптимистичные прогнозы, говорили о раскрытии еще до знакомства с парнями. Хотя, кто-то говорил, что ты даже к Стасу не пойдешь, чтобы что-то по поводу своей головы узнать.

   Родион сказал это, и замолк, смотря на меня, прощупывая эффект от своих слов. Я тоже, отвечал ему не менее внимательным взглядом. Если раньше при общении с ним, "королёк" сигнализировал подозрительностью, то теперь же, мысль была только одна. Я – нужен Родиону. Зачем-то. Это прекрасно согласовалось, с более ранним его любопытством. Попытками залезть в душу. Много еще неизвестно, но, по крайней мере, бояться мне особо нечего.

   Я встал с дивана, и подошел к холодильнику. Открывая, оказался к Родиону спиной. Будто иголочками по затылку и шее прошлись. Вернулся назад, уже с бутылкой колы.

   – Ты будешь?

   – Не выпендривайся. Лучше скажи. Как тебе сейчас? Ты доволен тем, что ты узнал?

   – Доволен. Но, многое непонятно.

   – Например?

   – То что ты, и те кто тебя послал, связаны с информацией в моей голове – очевидно. Но кто вы? Что за доктор Брайт?

   – Ну, поглядите-ка. – Родион хохотнул – Какие важнее имена он знает. В голове всплыло?

   – Учетчик обмолвился.

   – Да. Вот такой вот он у нас....

   Достав из внутреннего кармана пальто, маленькую таблеточную упаковку, Родион достал оттуда лафетку. Вот только обычно, в таких лафетках множество прикрытых тонким металлом таблеточек. А в этой же, все место занимала лишь одна. Обыкновенная пилюля, в белковой оболочке, белого цвета.

   – Ан-амнезиак. – Родион сам выдавил пилюлю себе на ладонь, подошел ближе, и протянул мне – Давай, глотай, и ложись на диван.

   – Отказаться могу?

   – А ты хочешь отказаться?

   Действительно. Я взял таблетку из его руки. Обычная пилюля. И на вкус, полностью никакой вкус белковой оболочки. Пару глотков колы, следом.

   – Попробую узнать, как глубока кроличья нора?

   Родион снова хохотнул. Я лежал на диване. Спустя пару минут, две или три, меня прошиб сильный озноб. Судя по дальнейшим ощущениям, голова раздулась как шар. Слезы каплями сочились, и высыхали на щеках.

   Вот тут-то, все и всплыло в моей голове. Все что произошло тогда, на дедовой даче. В самых мельчайших деталях. Начиная от момента приезда ко мне матери, и кончая уколом на диване. Я будто пережил это все, но пережил быстро, за пару секунд. Иначе этого не описать. Время медленно тянулось – но вместе с тем, тянулось и быстро.

   Родион сидит рядом, и это первое что я вижу. В глазах все еще стоит пелена. Голова полна, как бутылка.

   – Ты снял ботинки? – пересохшие губы шепчут сами. Именно эту глупую фразу.

   – Да, я разулся. – отвечает Родион – Ну как?

   Я отворачиваюсь от него. Слезы сочатся из моих глаз. Но не высыхают, скатываясь на простынь. У меня есть рот, и я должен кричать, и я хочу это сделать. Но Родион сидит рядом. И мне остается лишь плакать.

   Кап. Кап. Кап.

   Горячие, хрустальные капли, мокрыми кругами на простыне.

   – Дед. – не всхлипывать. Только не всхлипывать. – Убили. Вы.

   Он умный человек, и не прикасается ко мне. Никаких широких жестов, как в дешевых, поганых фильмах. Ну, похлопать там по плечу, или что-то такое. Голос его, нейтрален. Он не пытается убедить, зная то, что я уже у него в руках.

   Родион просто излагает факты.

   – Мы не убивали твоего деда, Николай. Он действительно умер сам. Мы просто... – заминка. – Проглядели. Сергей уже собрал работоспособный аппарат, а мы только-только поняли, что он собирается лезть в самые дебри.

   – Дальше. – слезы все так же катятся.

   – Третьеуровневые решили, что это будет хороший эксперимент. Удастся ли человеку с улицы, собрать аппарат прямого обучения, без специальной техники? Твой дед собрал. Он действительно был гениальным инженером, Николай. Из-за этого, и умер. – Родион говорит это монотонно, как робот. И только поэтому, мой котел эмоций все еще крепко задраен – Инфаркт, во время испытания на себе. Аппарат чертовски сильно выматывает, знаешь ли.

   Родион продолжает рассказывать, излагая мне в спину.

   – Далее, предполагалось, что аппарат испытает твоя мать. Нет, она вообще предпочла не лезть в эти дебри. Затем – ты. Ты полез, выжил, и остался в своем уме. Без осложнений, человек с улицы, получил высококлассную подготовку полевого агента. Ты все вспомнил, и теперь можешь себе представить, что это значит.

   Да. Уж это-то, я могу себе представить. Какой же, это все-таки позор. Наверное, многие и многие гениальные идиоты, работали над аппаратами, разрабатывали систему подготовки агентов – дабы не загнулись из-за воздействия, тестировали материалы.

   И тут, какой-то никому не известный старик, собирает подобный препарат, буквально из щепочек и дерьма. Его внук, получает подготовку, на которую тратятся миллионы. Получает забесплатно. Энергией двух бензиновых генераторов.

   И еще, одной смертью.

   В каком-то смысле, это равноценный обмен.

   – Дальше. Родя. Прошу. Что дальше.

   – Дальше – решение проверить твой уровень подготовки.

   И далее, он перечисляет. Словно читая список, будто бы со страниц какой-то книги. Я чувствую себя неживым.

   – Методы оценки объекта. Мирного взаимодействия. Методы бытового взаимодействия с пассивными объектами. Поведение в форс-мажорной ситуации. Поведение, в рабочей безопасной ситуации. В рабочей опасной.

   Заминка. Я молчу.

   Секунда. Пять. Минута.

   – Не знаю, как это описать. Это был тест на то, сможешь ли ты понять, что я засланный казачок.

   – И.

   – Прошел. Твердая четверка.

   Интересно, можно ли этим гордиться?

   – Дай попить.

   Он передает мне бутылку. Я пью. Сам того не ожидая, выпиваю все, и засыпаю, буквально отрубаюсь за мгновение, как свет отключили. Мне снова снятся сны. Дед. В те годы, когда мы еще частенько общались. Мы стоим перед мамой, которая нас фотографирует, я прижался к деду. Зеленая крыша дома сзади, я знаю, помню. Мама делает щелчок, это слепит меня. И в то же время, я понимаю, что это сон. Способность видеть возвращается, но никого из них больше нет рядом. Деда нет. Мамы нет. Только фотоаппарат, дешевая мыльница, валяется на земле. Я хочу проснуться. Кричу. Но не могу. Все настолько реально, что я чувствую влажный запах земли.

   Придя в себя, увидел рядом Родиона. Он смотрел какой-то фильм, с ноутбука. Стоило мне открыть глаза, он быстро нажал паузу, и посмотрел на меня.

   – Ты как?

   – Не знаю.

   С бока, я перевернулся на спину, и уставился в потолок. Родион молчал, глядя янтарными глазами. Потом, наконец сказал.

   – Я в аптеку сходил. Выпей чего-нибудь от давления. Такое бывает, после ан-амнезиака.

   Синяя, горьковатая таблетка, прекрасно помогла. Я осознал, как у меня болела голова, только когда проглотил ее. Но теперь, понимание того что произошло, ощущается и переживается еще более ярче, более четче чем было.

   – Коля, расскажи мне. Как это все отразилось на тебе. Как изменилась твоя жизнь, после того как информация проявилась в твоей голове?

   Он говорит это все тем же, нейтральным тоном. Умом, чистой логикой, я понимаю, что мог бы взбрыкнуть. Послать. Что-то еще.

   Но не хочу.

   И рассказываю. Буквально все. Начиная с того момента, как впервые увидел Учетчика. Родион лишь изредка прерывает меня, объясняя разные вещи.

   Например, про роль Учетчика во всем этом:

   – Он согласился лишь на две уступки. Всего лишь, проверить тебя на оценку объекта, и передать адрес Стаса. Все, о чем вы говорили вне этих тем – было его личным к тебе отношением.

   – Зачем ты мне это говоришь?

   – Просто говорю. Я не хочу ничего скрывать.

   Далее, про Стаса. Про то, как ходил с ним, как ночевал у него. И, само собой, как вернул ему бутылку, одновременно с этим, подцепив Родиона на хвост.

   – А вот тут, ты неплохо сработал. Вообще, ты и должен неплохо работать. Заложенная подготовка, интуитивно толкает тебя на взвешенные решения. Но я думаю, что револьвер в шапке, это твое личное решение. Хотя, предполагалось, что ты его с собой возьмешь. Сооблазн был велик?

   – Нет. – ответил я – Я испугался. Вдруг им убивали раньше.

   – Кстати говоря, нет. Новый смит и вессон, американского производства.

   Родион, просит рассказать про учебу, и про то, как был на сходках со Стасом. Я рассказываю. Он, чуть удивлен, кажется. Особенно, аспектами моей личной жизни. Мне кажется, он не может понять, почему я забил на Аню.

   – Странное дело. – говорит Родион – Я думал, что ты будешь с ней. А ты, ограничился поцелуями. И все. Хотя, она же не была против.

   – Ты так говоришь, будто Аня одна из вас. Тоже, засланная?

   – Нет. – он качает головой – Серьезно говорю, нет. Просто, это показало бы, насколько сильно ты изменился. Обычно, это все лучше проявляется в личной жизни.

   – Не знаю. Я никогда не любил завоевывать девушек. Кроме того, ковыряться в своих мозгах, и работать с тобой, мне казалось интереснее.

   Мы говорим еще долго. Родион внимательно слушает, проявляя даже, как мне кажется, некоторое дружелюбие. А я – спокоен. Мне абсолютно все равно. Как сюжет прочитанной книги, я излагаю перед ним все что чувствовал, переживал.

   Заканчивается все, конечно, моим пониманием того, что Родион – засланный.

   – Мне было просто великолепно. Такая эйфория. Можно сказать, что как секс. Но нет. Совсем другой спектр эмоций.

   Родион внимательно обдумывает все это, щурясь в монитор. И отвечает:

   – Вряд ли, я могу тебя понять.

   Он встает с места, и подойдя к порогу, начинает обуваться. Я смотрю на него, и в голове моей пусто.

   – Ты посиди дома несколько дней. Если хочешь – к Стасу сходи. Коля, постарайся развлечься, и придти в себя.

   – Смысл? Зачем? Что со мной будет?

   – Ничего плохого. Все будет хорошо. Я скажу прямо, ты нужен нам. Но и мы нужны тебе. Выбор невелик, нет выбора.

   Самое тошнотворное в том, что он прав.

   – Закрываться будешь?

   – Буду.

   Поднимаюсь. У меня опухшее лицо, и липкие комочки в уголках глаз. Мы возле двери, и Родион выходит. Говорит:

   – Позвони, когда будешь готов. Не чуди.

   – Не буду.

   Хлоп. Щелчки замка.

   Я снова падаю на диван. Меня не держат ноги. Да и голова тоже, не держит.

   Дни тянутся. Как никогда ясно, понимаю, как быстро тянется время. Потому что, я гляжу на часы – и всего лишь полдень. Через секунду, гляжу снова. Шестнадцать ноль три.

   Он сказал мне, не чудить. Он сказал мне, что у меня нет выбора.

   У меня действительно нет выбора.

   Время тянется черно-белой короткометражкой.

   Я гляжу на себя в зеркало, умываясь, и вижу в своих глазах безысходность. Сосед по коммуналке, сзади, моет ноги в ванной. Это приковывает мой взгляд. Я стою, и наблюдаю за ним. А потом, он говорит:

   – Коль, ты чего?

   Извиниться. Уйти.

   Как-то. По ощущениям – час. А на деле – два дня.

   Серая-серая ночь за окном. Серое-серое время. Серая-серая еда. Серая-серая пыль на телевизоре. Серые-серые вещи в моей комнате.

   Ярок только экран ноутбука.

   Ярки только сообщения Сойера. Я читаю их. И нечто рождается внутри меня. Это Идея. С важной, и большой буквы.

   У меня есть выбор.

   Разум, уставший от безделья тела, хватается как за соломинку. Знакомое ощущение, змеей вкрадывается внутрь голове. Я снова ощущаю себя гончей. Только теперь, нет следа. Однако, есть куда бежать.

   Этот выбор стоит сделать.

   Создать новый аккаунт на форуме, дело пары секунд.

   – Сойер, важное дело. Создай новый аккаунт, и напиши мне.

   – Ты кто?

   – Сойер, это важное дело.

   В конце концов, Родион сам сказал мне, придти в себя. Думаю, что это меня взбодрит. У меня есть выбор.

   – Ну. Ты кто? Чего тебе?

   – Это Клок. Я тут, в Питер планирую понаехать на некоторое время, отдохнуть. Ты же, вроде бы свободен?

   – Конечно, абсолютно. А ты чего так внезапно и конспиративно?

   – Да так, что-то типа небольшого бзика. Дай мне свой номерок? Когда тебе можно звонить?

   – Держи. – я переписываю в свой телефон его номер – Звонить нельзя только ночью. А так, когда угодно. Как это все-таки внезапно-то было. Ох лол, ну ладно, я буду ждать, Клок.

   – Ага. – думаю не больше секунды, прежде чем добавить, финальное – Бывай. Удали этот диалог.

   Все это было к одной простой фразе. К тому, что у меня – есть выбор.

    Глава 4

   Я купил билет, в кассе вокзала. Мне никогда раньше не приходилось, покупать билеты на поезд, так уж вышло, что всю жизнь ездил только на автобусах. Поэтому, мандражка и волнение, овладевали телом. Капельки пота явственно ощущались на лбу, затылке, и спине.

   – Билет до Санкт-Петербурга.

   Кассирша, женщина среднего возраста, что-то вбила в компьютер. Затем, окинула взглядом меня, через окошечко кассы. Не могу описать ее выражение лица. Может быть, в нем была жалость. А может быть, что-то близкое к ней. Наверняка, я выглядел замучено. Этот факт, не требовал подтверждений.

   Да. Мир не так прост, как кажется. Уж мне ли этого не знать. Моим ли ушам, не слышать, как жадно чавкает, слизывая огромным языком грязь, ненасытный Аканаме, где-то под канализационным люком. Мне ли, по пути за билетом, не узнать прошедшего мимо, SCP тысяча семьдесят шесть-ру. Он кивнул, поймав мой взгляд. Я знал, что он безопасен. Но так же, знал и то, что он – Объект.

   Теперь, я вполне мог понять Стаса, во времена его Тониковой ломки. Каждая видеокамера, вызывала чувство покалывания иголочкой в спину. Каждый брошенный взгляд, причем реальный, или выдуманный – без разницы. Стоило только подумать, стоило только слишком сильно представить, как кто-то следит за мной – и это сразу проявлялось, в целой гамме эмоций.

   – Повезло тебе, парень. Через неделю отправление, и билет хороший. – это вывело меня из задумчивой рефлексии

   Принимая билет, передавая деньги, не забывал следить за ее глазами. Она слишком отзывчива. Мне повезло? Просто так – не везет.

   Я с трудом, освободил голову, от этой, пауком в ней засевшей мысли. Надо отучаться. Казалось, что мозг только и ждет удачного момента, чтобы поиздеваться. Билет жег мне кожу, через карман.

   Вышел с вокзала. Да, иголочки возвестили о камерах. Поежился, передернул плечами. Не стоит так нервничать. Банка колы, помогла мне придти в себя. Ну, не то что бы придти в себя, просто, это словно бы вернуло меня в реальный мир. Мир – где не всегда можно бояться.

   От вокзала, до моего дома – расстояние достаточно большое. Несмотря на это, я решил пройтись пешочком. Шел не по прямой, заворачивая в дворики. Медленно так продвигался, честно говоря.

   Наверное, ненавязчиво так, я искал место, где бы меня отпустило, от всех взглядов и суеты. Этим местом, оказался маленький дворик. Даже странно. Город. А в этом дворике, царил приятный запах старого дерева. Тот запах, который влажен, чуть прел, и с ноткой древесной гнили. Почему-то, этот запах, ассоциируется у меня со спокойствием. Это заставило меня пройти к одному из подъездов, и сесть на старую, хотя явно недавно покрашенную, лавочку.

   Невыразимое облегчение, накрыло как одеяло. Иначе и не описать. Минут наверное десять, я просто сидел, и расслаблялся, наслаждаясь солнцем, и воздухом этого двора. Дети играли в песочнице. Шум проезжающих машин был – но его как бы, в то же время и не было. Расслабление. Красота. Да, в такие моменты, мне хочется курить. Хотя, я никогда не курил. Наверное, это нечто образное, связанное все с тем же расслаблением.

   Достав телефон, я пару раз пикнул клавишей, чтобы поглядеть на часы. Обеденное время. Наверное, мама уже не занята. Найдя ее, записанную в телефонной книге, я щелкнул на набор.

   Гудки. Затем:

   – Да, Коля?

   – Привет мам. Ты как?

   – Да неплохо. Только-только собралась на обед. А ты?

   – Тоже нормально. Спросить хотел, ты как, собиралась ко мне ехать в ближайшее время, или я тебе нужен?

   Она задумалась.

   – Нет, в общем-то. У меня же работа сейчас, что тебе мешать? А ты чего спрашиваешь?

   – Собираюсь съездить в Питер, к приятелю.

   – На сколько?

   Теперь, задумался я.

   – Неделя, быть может.

   В ее голосе появилось волнение. Хотя, не слишком сильное.

   – Коля, а зачем? – сказала она – Ты же никогда раньше там не был?

   – Решил съездить, друг звал.

   Пауза, секунд так на пять. Потом, мама сказала:

   – Ну, хорошо конечно. Я не против. Но, деньги-то у тебя есть? Где жить будешь?

   – Поживу у друга... – приходилось беззастенчиво врать – А деньги есть.

   – Точно?

   – Говорю же... блин, мам! – говоря это, я очень ясно почувствовал себя ребенком

   – Ну, тогда ладно. Когда едешь?

   – Через неделю.

   – Позвони, как прибудешь. Я позвоню паре знакомых из Петербурга, если что.

   На душе остался гаденький осадок. Оставалось надеяться, что маму я успокоил, и если что, с ней ничего не произойдет.

   По сути, меня не слишком волновало то, что будет потом. Несмотря на отменную порцию лжи, я действительно уезжал прежде всего для того, чтобы придти в себя. Бесполезный протест, по сути.

   Хотя, для себя самого, я прикрывал это все, какими-то совсем уж фантастическими планами. Надеждой, встретить какой-нибудь Объект – который мне поможет. Хотя, все разумные свободные Объекты – под контролем. А неразумные – они именно что неразумные.

   Так что, да. Какой-то курорт, не иначе. Я задумался, стоит ли информировать Родиона, о моей поездке? Но, ни к чему это не привело. Решил, обдумать потом.

   Сунув мобильник в карман, встал со скамеечки, и вышел со двора, под противное чувство колющей кожи. Подошел к Учетчику, через пару кварталов, возле светофора на большом перекрестке. Ныне, он не воспринимался уже как кто-то из копируемых им образов. Просто, Учетчик и Учетчик.

   – Привет. – сказал я ему

   – Да, Николай. Я слышал о том, что произошло. Просил бы у вас прощения, но если вы обижены, вряд ли это поможет.

   – Я не обижен. Все делают свое дело. И ты делаешь. И мне придется делать.

   – Зачем вы подошли ко мне?

   – Не знаю. – да, я действительно не знал – Просто. Ответь мне. Каково это, работать с этими людьми?

   Он покачал головой. Вернее, покачала. Женщина, возраста крепко так за сорок, в брючном костюме, типичная такая, офисная барышня, европейского типа. Очки блеснули светом яркого солнышка.

   – Вы воспринимаете их как каких-то монстров, молодой человек. – голос был серьезен, с грустинкой – А это просто люди. Вы сами сказали – все делают свое дело. Вот и они делают. Хорошее дело.

   – Защищаешь? – я ответил просто для проформы. Хотя, знал.

   Учетчик никого не защищает. Учетчик, всегда излагает только факты, и не слишком часто идет на дающее плоды взаимодействие.

   Мы стояли, и нас обходили люди. Его взгляд, был ласков. А я, хотел говорить.

   – И как? – сказал ему – Часто происходит нечто подобное?

   – Подобное чему? Слежке за вами? Или вы, об общих масштабах операции?

   – И то, и то, наверное.

   – Николай. – в его тони, проклюнулись уже знакомые нотки легкого пафоса, и веселости – Я стою тут, да и не только тут, столь долгое время – что вы даже представить себе не можете. Так что, ваша история, возможно и вызывает у меня эмоции – но не трогает. Я видел и помасштабнее.