Текст книги "Полиция реальности"

Автор книги: Ростислав Гельвич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Гельвич Ростислав Реональдович

Полиция реальности

Аннотация:

иногда встречаешь на летней улице девушку без пупка или слышишь отчетливо разговор на незнакомом языке в соседней комнате где никого нету или выходишь ночью на кухню попить воды и видишь высоко в небе медленно летящего ангела несмотря на все принимаемые меры в работе Полиции Реальности до сих пор случаются накладки (с) Илья Кормильцев

Автор безмерно благодарен (если можно так выразиться) интернет порталам:   www . scp - wiki . net ,   barelybreathing . ru , scpfoundation . ru , за   предпосылкиосновной идеи, и большую часть упоминаемого контента

    Морг-морг. 12:01

    Знаменательный день. Снова этот сладкий сон.

    Глава 1

   Зеленый светодиод, кнопка ноутбука. Она мигает. Это первое что привлекает взгляд, когда входишь в мою комнату.

   Почему?

   Потому, что в ней очень темно. Шторы задернуты. Плюс, дополнительно, окна заклеены большими листами плотного картона. Только форточка заклеена не до конца, но это легко исправить.

   – И как ты тут живешь? – говорит моя мама. Закрываю дверь на замок.

   – Да вот, нормально живу, как видишь. – отвечаю ей я, и включаю свет.

   Комната освещается. Свет белый, холодный. От модных энергосберегающих лампочек.

   Мама цепко смотрит на пол, на шкаф, тумбочку, несколько игровых приставок, и прочий антураж. Пыли нет. Разве что на полу, слегка грязно, но это только у порога.

   – Хм. – она хмыкает – Да, действительно, нормально.

   Помогаю ей снять некую пародию на куртку, такие носят летом. Яркая, и легкая.

   Самому мне, надо избавиться лишь от ботинок. Что я и делаю.

   Мы прошли в комнату, и сели на диван. Ну, как. Она села, а я остался стоять.

   – Коля, – сказала она, прищуривая голубые глаза – Сядь. Лучше сядь.

   Пожав плечами, исполняю.

   – Дед умер.

   Автоматически, мы оба единым движением смотрим на фотографию, стоящую на небольшом китайском телевизоре. Три человека. Высокий старик, гладко выбритый, в мастерке, и джинсах. Собственно, мама – только несколько моложе, чем сейчас. И я – еще ребенок. На заднем плане, дом с зеленой крышей. Лицо старика, хмурое. Строгое. Губы сжаты, и голубые глаза выделяются, несмотря на бледность кожи.

   – Когда? – я, только и нахожу что ответить – Как?

   – Четыре дня назад. Что-то делал в бане, и у него прихватило сердце. Вызвали скорую, повезли в больницу....

   Лицо моей матери кривится, она закрывает его ладонями.

   А я никогда не умел утешать. Подаю ей платочек.

   – В больнице... – утирает слезы – Ну... там это и случилось.

   Ощущаю, что покраснел, мне душно и жарко. Распахиваю окна комнаты, настежь. Один картонный лист, приклеенный на скотч, падает.

   У меня есть рот, и я должен кричать. Но я не кричу.

   На улице лето. Теплый воздух. Зеленые деревья. Из окна – вид на огромный, работающий подъемный кран вдали. Я зацепился за него взглядом, и не могу повернуть голову назад.

   – Коля... – мама обняла меня, тихо подойдя сзади.

   Наверное, этот запах.... Типичный женский запах. Шампунь, плюс духи, плюс крема, плюс запах стираной дорогим порошком одежды.... Это что-то пробудило во мне, и заставило уткнуться в матери плечо.

   У меня есть рот, и я должен кричать.

   Но я не могу.

   Особых воспоминаний по поводу деда, не находилось. Это был очень строгий, и молчаливый человек. Да и вообще, последние лет так шесть, из моих двадцати, он с нами почти не общался. Еще до смерти своей жены, моей бабушки, он буквально заперся в том доме с зеленой крышей.

   Однако, изредка, он мог и позвонить. Или – что еще реже – приехать в гости, и сидеть у нас, гоняя чаи, и разговаривая о всякой чуши.

   – Дед, – сказал я ему как-то раз. Я называл его именно так, с детства. Язык не поворачивался назвать его "дедушкой", это слово было слишком мягким для него – Давай я как-нибудь к тебе приеду? Баньку растопим, шашлык пожарим, на огороде помогу.

   Он сверкнул на меня глазами, и ответил:

   – Нет.

   Я открыл было рот, спросить почему, но, зная его, тем и ограничился.

   С того момента, прошло два года. И, вроде бы, не волновал меня, этот человек.

   Ан вот, и умер.

   Я больше никогда не увижу, и не услышу его. На меня накатило.

   Понемногу, придя в себя, отпрянул от матери. Она смотрит на меня, и в ее глазах – жалость.

   – И что будем делать? Когда похороны?

   – Послезавтра. – отвечает мама – Ты можешь помочь?

   – Чем? – говорю я, одновременно вздыхая.

   – Ну... после похорон, надо поехать к нему в дом, помыть там полы, то се.... Кроме того, у отца было полно книг. Все их, он оставил тебе.

   Зачем? – я улыбаюсь – Он у нас инженер-электронщик, а я только второй курс ветеринарии закончил. Да и, куда я их в своей коммуналке дену?

   У деда, в самом деле было очень много книг. Думаю, если их начать располагать на полу, то как минимум треть моей комнаты в четырнадцать квадратов, они займут.

   – Все равно, хотя бы найди, отбери все, что тебе нужно. Еще – у него там компьютер. Посмотри, если его не возьмешь, то перевезешь ко мне.

   – Вещи отдадим в какую-нибудь церковь, нищим?

   – Ну... – мать крепко задумалась – Его военную форму, оставим. А, вещи да, лучше отдать. Зачем они нам?

   – Мда. – я вздыхаю еще раз, и сажусь на диван. – Кто будет на похоронах?

   – Пара друзей деда. Может быть, приедет сестра мамы, они были дружны. Ну, и мы, конечно.

   – А отец?

   Мать очень сильно поморщилась.

   – Ты думаешь, ему есть до нас дело?

   – Все же, через деда вы познакомились.

   Сейчас, она именно "по-дедовски", сверкнула на меня глазами. Точно так же, как это умел делать он, затыкая рот, словно ударом в лоб. Я так не умел никогда. Да и не получится у меня это, так же как у него – хотя бы потому, что глаза у меня зеленые.

   – Папа и Сергей, были просто коллегами по работе. Сергей помогал отцу с микросхемами. И я сама увидела его. Твой дед нас не знакомил.

   – Ты так говоришь, будто я собираюсь в чем-то его обвинять.

   Примерно несколько секунд, мы молчим. Не знаю, о чем думает мать. А мне, очень неловко. Отец ушел от нее, когда мне было три года. Дед упоминал, что он уехал в другую страну, и его адрес у нас есть. Этим все и ограничилось. От ушедшего родителя, мне достались только зеленые глаза. Я видел его на фотографиях. Не силен в женском мышлении, но, наверное, в такого можно было влюбиться.

   – Ладно. – говорит мама – Вечером, мы едем домой. Запирай комнату, бери одежду, нижнее белье, и всякое нужное, мы надолго.

   Я пожимаю плечами:

   – Дык, хорошо. Как раз хотел погостить у вас. Погода хорошая?

   – В принципе да... но дожди бывают. Ты, долго будешь собираться?

   – Да нет, – я снова пожимаю плечами, и обвожу жестом комнату – Мне только окна закрыть, да еще к соседке зайти, сказать что туалет я в ближайшие две недели мыть не буду. Ну и вещи, конечно. Минут сорок, наверное, на все дела.

   – Ну, тогда, пройдемся по магазинам? – говорит мама, слегка лукаво улыбаясь одной стороной рта – Если уж, я приехала в город....

   Минуты три спустя, мы вышли из комнаты. Спустились в низ, и пошли по направлению к центру.

   – Коля, как вообще у тебя дела?

   – Да как тебе сказать-то? В общем, все нормально. Работаю вот. Ноутбук сменил.

   – Правда? А чего у нас денег не попросил?

   – Зачем? Работка хорошая, непыльная. Денег мне на все про все хватало, плюс стипендия, и льготка по налогам.

   Мама цокает языком, и хихикает:

   – Смотри-ка, как устроился, франт. Небось, девчонок в комнату водишь табунами?

   Показушно хохочу, задрав голову кверху. Потом, прокашливаюсь, и отвечаю:

   – Нет, какой там. Ты же знаешь, я скучный, необщительный, сухарь.

   – Да ладно тебе, сухарь он... ты еще скажи, что робкий ботаник... вон, какие мышцы – тычет пальцем в руку – Раньше таких не было. В спортзал, что ли ходишь?

   – Нет. Просто не прогуливал физкультуру, эти два года.

   Потихоньку, я привел ее к рынку. Еще с час, мы ходили по нему туда-сюда, по одной, понятной только женщинам системе. Сам толком не заметив, на момент выхода через потрепанную временем арку, я обнаружил у себя в руках три достаточно туго набитых пакета.

   – А теперь – домой!

   И мы вернулись домой. Заняв у одного из соседей, огромную, на мой взгляд, спортивную сумку, я загрузил в ее все вещи разом. В том числе, и содержимое пакетов. Приподнял ее, и перекинул на ремне через плечо – вроде бы, особой тяжести не было. Мама, тем временем, за чашкой чая открыла ноутбук, но я сказал:

   – Там пароль.

   – Какой пароль?

   Улыбаюсь, и специально поворачивая ноутбук экраном к себе, пишу так, чтобы она не заметила.

   Конечно же, слегка злится.

   – Не доверяешь матери?

   – Да ладно тебе, в самом деле.

   Открыл ей новостной сайт, сам же, соорудил бутерброд и включил телевизор. Бессмысленный и беспощадный новостной блок... или, глупо называть новости бессмысленными? Пожалуй, да. Осмысленный, но беспощадный – так будет лучше.

   – Я тут подумала, Коль. Если у тебя есть ноутбук, зачем тебе дедовский компьютер?

   – Да я пока и не собираюсь его брать.

   – Ну, все равно, мало ли что? Упакуй его и перевези ко мне, сразу.

   – Да посмотрим. Если компьютер мощный, зачем он тебе?

   – Ну, как зачем... у меня, вроде бы... ну...

   Шутливо-снисходительный взгляд с моей стороны.

   – Посмотрим, мам. Просто, посмотрим.

   Она щелкает клавишами, и водит пальцем по тачпаду.

   – Ты смотри, мне письмо пришло, на электронную почту! Старый друг деда, из США пишет.

   – Из США? – переспросил я, удивившись

   – Да! Ты только послушай! – она читает вслух – " Здравствуйте, уважаемая Евгения Сергеевна. Ошеломлен новостью, очень вам сочувствую. Мне жаль, что я не успел приехать к вашему отцу, и еще больше жаль, что я не смогу быть на похоронах"

   – Ну, надо же... – в моем голосе сарказм

   – Николай! Перестань! Это Сергей Хмуров пишет. Они с отцом еще с института знакомы были.

   – Тезки значит. Хм?

   – Отец остался, а Хмуров уехал в США. Я не знаю, но говорят, что советская ламповая школа была одной из лучших в мире, а Хмуров по ней был большой специалист. Вроде бы, работает в Rogue Audio. А может быть и нет, я не знаю точно.

   – Так спроси. – я пожимаю плечами

   – Как можно! – мама всплеснула руками, и взгляд ее сердит – Вот прямо возьму и напишу, так и так, дорогой Сергей... ммм... я не знаю его отчества... ну так вот, дорогой Сергей, а где вы работаете? И сколько получаете?!

   – Да как хочешь. Больше он ничего не написал?

   – Написал! Все бы тебе съязвить, ууух.... Пишет: " Думаю, что в следующем году, я приеду к вам, и навещу могилу Сергея. Еще раз, примите мои глубочайшие соболезнования. С уважением, Сергей Хмуров". Вот так вот.

   – Мда. Знаешь, наверное, глупо прозвучит, но очень хочется сказать фразу: "Заграница нам поможет".

   Мать смотрит на меня как на придурка.

   – Ты прав. Глупо звучит. – она внимательно смотрит в ноутбук, и быстро добавляет – Ты готов?

   – Давно уже, как бы.

   – Ну, тогда выходим. Билеты я заранее взяла, так что пойдем сразу к платформам.

   – Да как скажешь.

   Выходим, запираю дверь, далее мы двинулись на остановку.

   Автобусы ходят часто, хотя не такой уж большой мой город. Да, любой город – большая деревня, когда ты к нему привыкнешь.

   В автобусе, в который мы сели, душно. Когда его двери открылись, мне показалось, что в меня ударила упругая стена, из горячего воздуха и запахов. Мама тоже насупилась, однако прошла внутрь, и села на одно из свободных кресел. Я сел рядом с ней.

   – Красиво тут. И магазинов полно. Не то, что у нас.

   – Дак, приезжай – закупайся, и едь обратно.

   – Ты издеваешься? Пока довезешь вещи, триста раз уже их помнешь. Сейчас я накупила только потому, что ты со мной. А так бы – фигушки.

   Далее едем молча. На каждой остановке, записанный женский голос оповещает ее название. Тут уж, даже если уснешь – не проедешь. "Остановка: Автовокзал", наконец-то заполняет автобус, я поднимаюсь с кресла, и мы выходим. Только вдохнув свежего воздуха, пусть и сдобренного изрядно машинной приобочинной вонью, я понимаю как же в автобусе было душно.

   – Пошли скорее! – мама тянет за лямку сумки – До отъезда пять минут!

   Хотя до платформ недалеко, трусцой, мы побежали к автобусу. Это большая, выглядящая ново машина, немецкой сборки. Несмотря на общий наружный лоск, когда мы заходим внутрь, продравшись через очередь, я замечаю красную печать [F], на стекле разделяющим кабину водителя, и салон. И ухмыляюсь.

   В принципе все. Сумки – в багажнике автобуса. Ноутбук с собой, и можно просто ждать. Я прислоняюсь лбом, к спинке стоящего впереди кресла, и минут через десять, когда автобус медленно пробирается через городской трафик, засыпаю.

   Когда открыл глаза – горели желтым светом лампочки в потолке.

   Тихое ворчанье двигателя, успокаивающе ласкало уши.

   Где-то за спиной, кресла через два, колокольчиком звенел детский голос:

   – Мама! А что дальше! Что дальше, мама?

   – А дальше, – голос женский – Храбрый волшебник-недотепа, ушел прочь из башни надменного рыцаря, и оставил его одного, под присмотром нянек, мамок, и прочих магических принадлежностей. И жил там рыцарь, веки вечные, пусть и дольше всех-всех-всех, однако никого кроме мамок, нянек, и магических принадлежностей у него не было. И скучал он, и ржавели его доспехи.

   – А волшебник? Как же волшебник?

   – А недотепа-волшебник, пережил еще уйму прекрасных приключений, вместе со своими верными друзьями.

   – Ааа...аа...а что это значит? – вот этого вопроса я услышать совсем не ожидал.

   Приподнимаю голову, и откинув со лба волосы, оглядываюсь. С обратной стороны, видимой мне черной обложки книги, смотрит на меня улыбающееся толстоватое лицо усатого мэтра фантастики.

   – Это значит, что надо ценить людей. Мама, конечно, будет с тобой всегда-всегда! Но, какой же такой рыцарь, да без приключений? Добудешь их ты разве в башенке?

Я широко улыбаюсь, прямо таки от уха до уха.

   Улыбнувшись, оказываюсь во власти странного ощущения... открываю глаза. Странно. Я спал, все это время. Оборачиваюсь назад. Никакой мамы с ребенком, хотя лампочки в потолке горят таким же желтым светом.

   – Хм... странно...

   – Что странно? – спросила мама

   – Да, бывает вот всякое. Сон такой яркий был, понимаешь. А еще, порой вообще не спится. Вот случится же такое.

   – Мда уж. Небось, не спишь совсем? Сбил ритм.

   – А был он у меня, этот ритм? Просто, иногда сны такие яркие-яркие, прямо ярче чем реальность. Знаешь, порой даже путаюсь.

   Мама гладит меня по голове, и мягко улыбается. Эта ее улыбка, осталась такой же, какой я помнил ее еще в детстве. Успокаивающая, и теплая.

   – Совсем уже заездился, в этом своем городе... ничего, хотя бы отдохнешь немножко у меня. На речку сходишь, по лесу погуляешь.

   – Хорошая идея, мам.

   Спустя часа так полтора, а может и подольше, мы приехали в маленький городок, где опять же, бегом пересели на другой автобус. Он уже, в свою очередь ехал домой.

   Я сидел и смотрел в окно, на ночной лес. Несмотря на стереотипы, автобус очень плавно двигался по дороге. Казалось, будто мы каплей ртути, проплываем через лес. Лишь редкие указатели, рушили это погружение.

   – Я скучал, мам. – сказал я, и увидел что мама дремлет, приоткрыв рот. Ее лицо, приняло при этом смешное, слегка дурацкое выражение.

   Мы приехали, часа наверно в четыре, на улице было уже не так уж темно. Наша остановка располагалась почти на самом выезде из поселка. Я растолкал маму, и мы вышли наружу. Воздух был свежий, холодный, и полный приторно-сладкого запаха. Это запах с табачного завода. Несмотря на то, что я знал это, почему-то именно этот запах, всегда ассоциировался у меня с цветущими каштанами. Не знаю почему. Просто, мне так казалось.

   – Каштаны большие. – сказал я – Уже твердые наверняка.

   – Да, иногда идешь, а тебе такой на голову – бац. Больно.

   – Издержки проживания.

   Мы немного похихикали. Не шутка смешная одним только нам.

   До нескольких трехэтажных, многоквартирных домов, в одном из которых мы жили, вела широкая дорога. Так уж вышло, что с двух сторон, она была обсажена каштанами, а сразу за каштанами же, шли толстые кирпичные стены, с колючей проволкой. Тот самый табачный завод. Создавалось впечатление большого-пребольшого коридора. В особо темные, лунные ночи, все смазывалось на этой дороге, и идущему казалось, что он в огромной, темной трубе. Ну, может быть, кому-то и не казалось. Мне казалось.

   Подъезд. Железная дверь, несмотря на то что с кодовым замком – открыта настежь. Поселок небольшой, закрывать ее незачем. Когда я открыл вторую, уже деревянную, с попрошайническим мявканьем, из темноты выскочила черная же кошка. Покрутившись под ногами, она ринулась на улицу.

   – Наглые сволочи! – мама расширила глаза, и что-то трудноопределимое изобразила лицом – Каждый день из подъезда мышей задушенных выносим.

   – Завелись?

   – Нет, притаскивают. И ведь не жрут же. Притащат, и раскладывают, чуть ли не штабелями.

   – Ну, значит уважают. – в моем голосе полно сарказма

   – Я не знаю как уважают, но однажды Раиса шла в тапках, и на такую мышь наступила, со всего размаху. Воплей было....

   – Понимаю.

   Третий этаж. Мама открывает дверь. И опять же, запах. Домашний запах. Мы сменили несколько квартир, на протяжении жизни, но запах в любом нашем доме, всегда оставался одинаков. Помнится, в одном из школьных своих сочинений, я написал, что все дома, различаются прежде всего именно запахами.

   – Сумку сегодня разбирать будем, или завтра с утра?

   Мама задумалась, на ходу снимая туфли, и закрывая дверь. Так же ответила, аккуратно заталкивая обувь под скамеечку:

   – А ты сам как хочешь?

   – Я бы выпил чаю, и лег спать.

   – Значит, я пойду, чайник поставлю. Ты, ополаскиваться будешь? Титан полный.

   – Да, наверное, лучше с утра. – ответил я, уже из своей комнаты, аккуратно ставя большую сумку в угол. Ноутбучную же, положил на мой, почти что ортопедически жесткий диван.

   – А я ополоснусь.

   Из кухни звуки включаемого чайника. Гудение работающей микроволновки. Затем, быстрые и легкие шаги в зал, после чего, я слышу телевизор.

   – Ну, ты себе сделай сам там чего-нибудь, я в микроволновку пяток сосисок поставила. Если не будешь, то в холодильник сунь. – и взяв халат, она убегает.

   Следуя же на кухню, я задержался в зале, и настежь открыл форточку. Наверное, минут через десять, мама выходит, закутанная в халат, усиленно при этом вытирая мягким полотенцем мокрые, не слишком длинные волосы. Уже поевший, растекшийся в кресле, я пялюсь в телик.

   – Сосиски съел? – удовлетворившись моим кивком, спрашивает – Все? – еще один кивок с моей стороны – Хорошо, я тогда просто чаю выпью, и спать. Иди, ложись.

   Застелив диван, я стащил с себя одежду, и бережно ее уложив на пол, завалился на диван. Одеяло тут было старое, под которым я спал, еще будучи школьником. Достаточно тяжелое, по сравнению с моим городским, оно будто бы плитой придавило меня, и как итог, уснул я достаточно быстро.

   Первым впечатлением, которое подарило мне утро – был свет. Сквозь веки, я ощущал тепло. И привычное мне темное, теперь было красным. Открыв глаза, и оглядев комнату, я вспомнил, что нахожусь у мамы. А у нее – окна не заклеены.

   Поднялся, умылся. Как следует зачесал взлохмаченные волосы. Потом хорошенько подумал, и принял душ. Вышел оттуда голым, бесстрашно помахивая полотенцем – мамы дома не было. Зашел в интернет. Ничего особого нового. Лишь на одном из форумов, где я постоянно сидел, в непрочитанных уже валялось:

   – А ты куда пропал, колесник глупый? – от отправителя "Кир Сойер". Оффлайн.

   Написал в ответ, точно в таком же стиле: "А что, зачем, тебе я нужен, о великий Кир?". И закрыл ноутбук.

   За что люблю поселок – не обязательно наводить полный марафет, чтобы прогуляться. Я надел обыкновенные старые спортивные штаны, плюс футболку, да тапки. Носки – побоку. Вышел на улицу, открыв дверь запасным ключом. А там – солнечно-солнечно. Уже виденная мной ночью, черная кошка, визгливо прокричала, подняв хвост трубой. Возле лавочки, на которой сидят старухи, подняли головы два играющих котенка. И много зелени. А еще, удивительно тихо. Мне казалось, что у меня может начаться писк в ушах, как бывает, когда находишься в полной тишине.

   Целый год я не был у мамы. А ничего особо и не изменилось. Ноги сами понесли меня, по направлению к военной части. На входе двое солдат, в черной, парадной форме. Далее поворот. Мемориал погибшим во время второй мировой войны. Слева библиотека. Прямо – дорога к другому поселку.

   – О, Коля, приехал! – эту бабку, я заметил еще издалека. Не помню точно ее имени, однако явно, ее можно записать в знакомые мамы.

   – Здравствуйте! – отвечаю – Да, вот, вчера с мамой, на автобусе.

   – На похороны деда? Или собирался еще?

   Пара секунд раздумий:

   – На похороны, конечно. Но, я и так бы приехал. Каникулы же.

   – Да, это оно да, это оно да... А как университет? Как учеба?

   – Нормально. Как же еще?

   – Молодец! Ладно, Коля, пойду я... удачи тебе, мальчик.

   Большая деревня. Я зашел в магазин, и продавщица улыбнулась мне. Круглое, некрасивое лицо, в улыбке являло какой-то свой шарм. Улыбнулся в ответ.

   – Приехал! Ну, как сам?

   – Отлично. Минералку, за двадцать пять.

   Вышел из прохлады магазина, и стоял на крыльце, попивая солоноватую воду. Группа детей, идет мимо меня, к речке. Если прислушаться – можно услышать шум водопада, хотя это самообман, отсюда его не слышно. Но если прислушаться – то услышать можно. Почему-то, именно в этот момент, по мне ударило ностальгией. И очень-очень хорошо стало на душе, я понял что я дома, в спокойном, и тихом родном месте.

   Вернулся в квартиру. Показалось очень душно, поэтому открыл окно, и поставил чайник. Снова открыл ноутбук, где меня уже ждал ответ от Кира:

   – Да просто, не отвечал, и пропал. А между прочим, мы тебя вчера в сампе ждали. Слили долбанутым фермерам кусок города, вчистую. Зато – Генли убили.

   – Генли убили? Немудрено. Он играть не умеет.

   – Ну, мы его вынесли, а тут у него  БАБАХ  – он выделил это слово жирным шрифтом – вселенских масштабов, и он вышел. Но Заводной Хиппа принял бразды, и далее огребли уже мы.

   – Печально?

   – Да нет, было весело. В принципе, лучше чем ничего. Надо выслать жопозаживин для Генли.

   – Денег жалко.

   Текст предварял смайлик:

   – Сегодня зайдешь?

   Ответа моего он ждал долго, потому, что именно в этот момент, я услышал из кухни протяжный свисток вскипевшего чайника. А далее же, пока налил чашку, ухватил еще пару сухарей, вприкуску, пришел – а Кир уже оффлайн. Написал ему, что-то невразумительное, имеющее смысл: "Не знаю, зависит от расположения звезд на Марсе". Почему-то, показалось каким-то странным, неправильным, развлекаться, зная, что дед умер.

   Не то что бы я его сильно любил. Точнее, как. Дед, был по-своему харизматичен. Это можно назвать, харизмой молчаливого исполнителя, в популярном сериале. Цитируя где-то прочитанное: "Он придет, и молча поправит все". Может быть, в этом постоянном молчании, было что-то притягательное. Может быть, это был знак его какой-то такой силы.

   Да. Не то, что бы я сильно любил деда.

   Но привязан к нему я был сильно.

   И сейчас, на меня снизошло очень ясное понимание этого факта. Так сильно снизошло, что когда я вспомнил, о том, что в чашке мокнет чайный пакетик – то обнаружил, что чашка уже остыла, а чай порядочно горький. Хотя, это не помешало его выпить. Ведь так даже вкуснее.

   До вечера, занимался всякой чушью. Сходил на площадь, например, к большой автобусной остановке, вызвонил пару старых знакомых. Они показались мне очень взрослыми, когда я их увидел. Возраста мы были одного, однако же, если бы я их не знал – то принял бы за уже достаточно оформившихся людей. Не было в них уже того детского, что чувствуется бессознательно, в людях. Мы говорили о всякой чуши. В большинстве своем, из четверых пришедших на встречу, трое уже работали. В то время как единственная пришедшая девушка, собиралась замуж. Мне было неуютно, особенно под конец встречи. Может быть, я почувствовал себя ребенком.

   Обратный путь, занял примерно полчаса. Когда я поднялся на второй этаж, и вставил ключ в замочную скважину, то обнаружил, что повернуть его не могу. Пришлось постучать в дверь.

   – Кто там? – несмотря на глазок, мама им очень редко пользовалась

   – Да я это, я, открывай уже.

   Она одета в домашний халат, темно-синий, с белыми вставками.

   – Где был? Голодный?

   – Ходил, со старыми друзьями гулял. Нет, но вот чаю бы выпил.

   – С кем гулял? – чмокаю ее в щеку, она уходит в зал, предоставив мне самому ставить чайник

   – Олег, Сергей. Еще Маша была, и Слава.

   – И как они?

   – Ну, Машка уже замуж выходит, и хочет уезжать куда-то. Олег и Сергей, они на шахте. Слава дальнобойщиком устроился. Много зарабатывают, кстати. Довольные до ужаса.

   – Я за них рада. – в голосе мамы недовольство – А ты чего об этом заговорил? О зарплатах, в смысле. Никак завидуешь?

   Я вхожу в зал, уже с исходящей паром чашкой. Отхлебываю, обжигаю рот.

   – А чего нет? – смеюсь, хотя под жестким, недовольным взглядом матери, прекращаю – Не, просто как сказать. Понимаешь, они уже устроены в жизни. А я универ не докончил.

   – А ты вздумал бросать?

   – Да нет же, речь вообще не о том! – меня слегка задел, ее насмешливо-пренебрежительный тон – Просто, иногда сомневаюсь, осилю или нет?

   – Знаешь, сына, вот дать бы тебе по лбу, чтоб не сомневался. – и хотя ростом она мне по плечо, да и вес у нас шибко разный, звучит это опять же, на редкость убедительно. Наверное, умение так говорить, в ней от деда – Ты, не сомневайся. Ты делай. Глаза боятся, а руки... – улыбается – ну ты понял, да?

   – Уж как тут не понять. Мама... – я замялся – Так что там с похоронами?

   Из нее, будто воздух выпустили. Большую его часть. Она сникла, как сникает со временем игрушка, только с мамой это произошло за секунду.

   – С похоронами... – вздыхает – Да скоро уже. Я вот бегаю с этим, хорошо, что с работы можно отбегать, сама себе начальник. Но, тяжело все это.

   Молча, подхожу к маме, и обнимаю ее. Несмотря на то, что я выше, и внушительнее – думаю, что даже со стороны будет видно, кто есть кто. Потому что, есть в моих объятиях что-то сыновье. Есть в ее слабости сейчас, что-то властно-материнское.

   На форуме, в непрочитанных, было аж семь сообщений. Конечно же, это Кир, да еще остальные соклановцы, забивали мне ящик воплями.

   – Быстро в игру!

   – Йоу, давай в самп скорее!

   – Как подойдешь – прыгай в сампец, у нас тут эпик битва, без тебя никак.

   Пожалуй, это лучше всего передает накал ситуации. Улыбнувшись, я кликнул по значку игры. SAMP – мультиплейерный мод, одной популярной игры. Секунд десять загрузки, и я оказался на экране входа. Пальцы забегали по клавиатуре, еще пара секунд, и вот я уже в игре.

   – Вошел наконец!!!1111 – адресовал мне некто DartHippy, из моей команды, почти сразу же, как я появился.

   – Ага, точно. Куда лететь?

   – В город! – ответил он – У нас тут битва за район небоскребов.

   Суть описать достаточно просто. Достаточно большая карта игрового мира, где города – это захватываемая территория. Две больших команды, фермеры и спецназ, базы которых располагаются достаточно далеко, на пересеченной местности. И, конечно же, куча транспорта, как наземного, так и воздушного. Все это, в сочетании с тремя десятками видов оружия, затягивало в себя намертво.

   По крайней мере, часа на два-три ежедневно.

   – Погоди. – я написал в приватный командный чат, потому что общий, был буквально забит – Как вообще у вас там дела? Как мне, и Хиппе, лучше подлететь?

   Обильно пересыпанный ошибками и матом, текст потек водопадом, по моему экрану. Однако же, сообщение персонажа Kir_Soyer, я выцепил легко.

   – Фермеры на верхушке. Их там человек пятнадцать, крышу держат. Впечатайте самолет туда, или еще как.

   – А может пару выстрелов из РПГ? – ответил ему я

   – Да как угодно, только скорее. Мы засели, и они засели, скоро кто-то пойдет на штурм.

   – Ага. Хиппа, садись на кукурузник, – в масштабе игры, это маленький тихоходный самолетик – Я прыгну к тебе на крылья. Лети к спавну РПГ, а оттуда уже к небоскребу. Кого еще на респе подождать?

   Человека два, изъявило желание лететь с нами. Мы дождались их, и далее же, самолет, резвенько разбежавшись по взлетному полю, ринулся ввысь.

   Прорисовка большой территории, с высоты, неказистая. Да и, учитывая качество интернета моей мамы, пинг у меня, ниже девяноста не опускался, хотя для российского SAMP, это вполне неплохо. Конечно, ни о каком "глубоком" погружении в игру речи не идет, но, черт возьми, азарт, это захватывает.

   Мы пролетали, над пустынной частью карты, когда нам на хвост сел фермерский истребитель. Я не силен в марках, однако говорили что реальный прототип – мессершмидт.

   Пилот написал в общий чат нечто оскорбительное по отношению ко всему нашему клану, и открыл огонь.

   Положение незавидное. Вилять хвостом кукурузник не может – мы слетим. Увернуться трудно, так как у истребителя автонаведение для пулеметов. Однако же, стоящий со мной рядом игрок, как-то так аккуратненько подошел почти что к самому краю хвоста кукурузника, и выдал хорошую автоматную очередь по нашему преследователю. Особого вреда это ему не принесло, но он вильнул носом, и ушел вниз, дав нам время, для того чтобы дотянуть до ближайшей автостоянки.

   Пересев на машину, дело пошло на лад. Мы добрались до РПГ. Каждый взял по три патрона – больше игра не позволяла. Опять же, на машине доехали до аэропорта, и оттуда, уже без особых приключений долетели до небоскреба.

   Хиппи снизил скорость, фактически до самого минимума, подлетая к крыше. По самолетику, сразу застучали мощные автоматные пули, снося здоровье с хелсбара буквально десятками пойнтов. И несмотря на то, что их тысяча, убывало оно быстро.

   – Скорее! – самолет вильнул, пока Хиппи печатал нам сообщение – Меня сейчас вальнут!

   Не могу сказать, что стреляли мы особо метко, но, наши девять снарядов, пойдя вразнобой, накрыли весь периметр крыши. На списке умерших, что был в правой части экрана, сразу же быстро протянулась немаленькая полоса зеленых "фермерских" ников.

   Видимо, Кир прекрасно понял, как связано это явление с битвой за небоскреб. Делая второй заход, мы видели, как из издания выбегают бойцы нашей команды, на бегу добивая оставшихся на крыше фермеров. Хиппи, снизив скорость до минимума, и почти что касаясь колесами крыши, на ходу выпрыгнул с самолета, как, впрочем, поступили и мы.