Текст книги "Леннар. Тетралогия"

Автор книги: Роман Злотников

Соавторы: Антон Краснов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 76 (всего у книги 82 страниц)

– Ты Снорк из Горна, что в землях Ганахиды? – спросил рослый черноглазый страж.

– Да... это я.

– Известно ли тебе, что ты имеешь право только на содержание этого трактира, с чего и обязан уплачивать налог в казну?

– Да... но я же уплачиваю... Уплатил третьего дня!

– Ты обвиняешься в незаконной торговле священными червями-гареггами, которая является нераздельным правом дауда свободного города Дайлема, господина Ва-Лий-Дила,– сказал страж.– Сейчас будет произведен обыск твоего кабачка, а все эти люди будут задержаны. Я вижу, среди них ни одного истинного дайлемита, все сплошь гололицые!– усмехнулся здоровяк.– Ну-ка запирай двери твоего притона, сейчас будем выяснять, что к чему. Известно ли тебе, скотина, что положено за контрабанду гареггов? Да еще если учитывать, что ты не дайлемит, а так, дурной помет пришлой черни? Сначала тебе отрубят руки, потом ноги и в таком виде отдадут «диким» на Нежные болота, ведь ты оскорбил их божка. Умирать будешь занимательно!..

– Да успеем еще с обыском, Гаро,– откликнулся второй, грузный и круглоголовый, и весело поглядел на трясущегося хозяина Снорка. Все два десятка посетителей притихли. Кое-что уже залез под стол и там трусливо проклинал судьбу.– Знаешь, Гаро, давай лучше пожрем. Там, на вывеске, красная полоса, значит, в продаже есть и мясо, и вино.

– Ты неисправим,– проворчал первый страж.– И охота тебе жрать в этом грязном местечке, раз вечером во дворце...

– Так это вечером. А тут можно прямо сейчас и бесплатно. Ведь верно, а, хозяин?

Снорк с готовностью закивал.

– Ну так вели принести самых лучших блюд, какие у тебя есть. И выпить давай!

Стражники отстегнули и с грохотом побросали на стол свое оружие.

– А сам стой здесь и отвечай! – приказал толстый, когда служка, пошатываясь, приволок огромный поднос, заставленный кувшинами, блюдами и деревянными горшочками с едой.– Гм... а вот это недурно пахнет... Лучше сразу скажи, где у тебя хранятся гарегги.

И толстый спустил с лица повязку, открывая рот и подбородок и изготавливаясь к еде.

– Да у меня, господин страж... Я боюсь и думать о них! – выпалил хозяин Снорк, глядя в лицо представителю, дайлемского закона.

– Ну тогда не сами гарегги, а личинки. Сейчас живого гарегга выловить и доставить в город на продажу очень сложно, ведь на Нежных болотах черт знает что творится. Отцы города уже были там и наложили на святотатцев заговор на смирение, но эти пришлые никак не уймутся,– жуя, сообщал толстый дворцовый страж.

– У меня нет никаких личинок...– пробормотал хозяин Снорк.—Я не нарушал никаких дайлемских законов...

– Да, сейчас сложно нарушить,– сурово отозвался Гаро,– в сравнении с тем, что делается сейчас на Нежных болотах, любой убийца, грабитель и контрабандист просто-таки ходячая добродетель.

– А что там творится, ваша милость? – угодливо спросил хозяин Снорк, хотя, конечно, знал все в подробностях.

– Да уж такого и старики не слыхали! Даже старейший советник дауда бир-Дайлем, сам Дан-Ге-Мир не припомнит, чтобы так нагло нарушался закон.

– Так отчего же не двинуть туда войска, ваша милость? – повторно титулуя стражника тем, что к нему не относилось, прошепелявил хозяин Снорк.– И вычистить оттуда чужеземцев?

– Хо-хо! Вычистить чужеземцев? Это правильно. Вот с тебя и начнем. А на Нежные болота сейчас лучше не соваться, наши лазутчики до сих пор опомниться не могут.

– Это же военная тайна, а ты разбалтываешь! – осадил толстого куда более благоразумный Гаро.

– Тайна? Так все равно мальчишки-беспризорники по всему городу разболтали, что туда прибыли Обращенные, что там стреляли из «Молний», что даже «дикие» гареггины бегут оттуда в ужасе! И что я разболтал? Все равно эти негодяи поголовно несомненные бунтовщики и осквернители закона,– сыто обсасывая каждое слово и явно рисуясь, выговаривал толстый,– и отсюда не выйдут. Нам дан приказ выявить десять нарушителей закона о гареггах, и мы их выявили. Тут даже больше!

– Смотри, сюда могут прибыть Обращенные. У них строго со злоупотреблениями...

– Да что, они не люди, что ли, эти Обращенные, в самом деле?! – возмутился толстый.– Мой брат, между прочим, был Обращенный! Они точно так же не любят «диких» гареггинов, которых полно среди сардонаров. А если в Дайлем прибудут сардонары, то мы и им найдем что сказать. В конце концов, великий Акил наполовину дайлемит!

– Ты выпил, Шак,– предупредил его рослый Гаро.– Нам сегодня еще возвращаться во дворец. Нужно заканчивать. Хватит жрать. И пить тоже хватит! Приступаем.– И он выхватил из-под одежды длинную фосфоресцирующую трубку. Она извивалась, словно живая, и по ней пробегали сполохи зеленого огня.– Подходи по одному,– сказал дворцовый Гаро, ухмыляясь и вставая.– Начнем с тебя, хозяин Снорк. О-о-о, Пресветлый Ааааму и все его воплощения! Вот как!!! Видишь это зеленоватое свечение? Это значит, что тут, в твоем доме, есть гареггины или гарегги, а может, и те и другие. А ты говоришь – не нарушаешь?

Снорк стал почти таким же зеленым, как трубка-индикатор. Гаро провел вдоль его живота извивающимся, словно живой червь, прибором и оттолкнул. Следующим он подозвал к себе тощего паренька, который хотел улизнуть из кабака вместе со стариком в красном колпаке.

– Откуда? – спросил толстый Шак, в то время как Гаро лениво проводил индикатором вдоль тела.– По роже, так ты не из Кринну.

– Из Арламдора...

– А-а, помнится, мне приходилось там бывать. Брат приглашал. В Ланкарнак, в столицу! – сказал Шак.– Он там в гарнизоне у альда Каллиеры служил. А что это у тебя в карманах?

– Это микстура для лечения кашля,– тихо ответил тощий.

– А, простудился. Уж не на Нежных ли болотах? Ладно! Вылечим. Вот тебе лекарство! – И дворцовый страж Шак буднично ударил его коротким кинжалом в живот, а паренек, не пикнув, упал на пол, согнулся и испустил дух.– Следующий! Ты, ты, верзила! Подойди. Больно у тебя рожа похабная. Наверное, это ты гареггин, которого мы ищем!

Здоровяк с криво сросшейся переносицей и близко посаженными к ней глазками шагнул к стражникам, машинально удерживая в руке кусок недоеденного мяса. Недоверчиво приглядываясь то к одному, то к другому представителю дайлемского закона, он скосил глаза на изгибающийся зеленоватый индикатор, никак не отреагировавший на его приближение, и вдруг пробасил:

– Шак-Ир-Дан, ну точно ты! Вот так встреча! А еще говорят, что нельзя повторно встретиться, один раз рассеявшись в Восьми мирах, как я читал в одной ученой книге. Шак, дружище! Ты меня не узнаёшь? Я Зиндар. Мы вместе служили в гарнизоне Шак-Лебба!

– Ты чего?! – свирепо прикрикнул на него толстый.– Ты... с кем из своих поганых знакомцев ты меня путаешь?!

– Точно – ты,– радостно повторил Зиндар, хотел добавить еще что-то, но осекся.– Конечно, в Шак-Леббе! Тогда еще парни шутили, что встретились два Шака: человек и город.

– К-какие парни? – уже не так басовито спросил Шак.

– Ну как же,– понизив голос, негромко проговорил Зиндар, и глазки его налились кровью,– какие парни? Обращенные.Какие же еще, Шак? Такие же Обращенные, КАК Я И ТЫ. Ты, наверное, забыл, Шак? А, извини! Я вижу, после того как мы с тобой дезертировали из расположения Обращенных в разгромленном Шак-Леббе и наши пути разошлись, ты стал другим. Ну это хорошо. Это похвально. Ты не торопись воткнуть мне кинжал в брюхо, Шак, как вот этому парню. Разве я тебя осуждаю? Я сам думаю, что дело Обращенных проиграно. Что вот-вот падет Академия. Что сам Леннар предал их и скрылся. За что же меня убивать?

– А, это твой старый друг? – ухмыльнулся Гаро.– Ну-ну. Я тоже вот недавно встретил. Поговорили.

– Много сейчас в город бежит разной сволочи,– проворчал Шак.– Пора перекрывать дороги, отсекать пути. Говорят, идет большая эпидемия... Кто знает! Значит, говоришь, были знакомы? Постой пока в сторонке, любезный... как тебя, Зиндар? Угу... Теперь ты, дед.

– Я? – пробормотал носатый старик в красном колпаке и стал отчаянно чесать ухо.– А что я?

– Иди сюда, старый, засохший гриб! – рявкнул громкоголосый Гаро.– Мы хотим узнать, уж не ты ли носишь в своем прогорклом брюхе священного червя? Если так, не самое лучшее он нашел вместилище, и, как истые дайлемиты, мы должны его вызволить!

– А что это, Шак, вы именно сюда нагрянули? – спросил огромный Зиндар, жуя мясо.– Таких кабачков, которые держат выходцы из Верхних земель, больше сотни в городе.

Толстый дворцовый страж посмотрел на него угрюмо, но все-таки ответил коротко:

– Был приказ. Скоро за всех чужих возьмутся. А этот, верно, влез в то, во что не следовало.

Гаро провел рукой по своим длинным дайлемитским одеждам, расправляя складки, и кинул быстрый, оценивающий взгляд на брата по оружию, который так охотно делился военной тайной с бывшим Обращенным. Все ясно: если вышедший на откровенность Зиндар проживет больше минуты, толстый страж изменит тому, кому он еще никогда не изменял,– себе. Шак перестанет быть Шаком.

Гаро поднес трубку-индикатор к обветренной физиономии старикана и его красному носу, недоуменно свел брови, вдруг почувствовав, как изогнулся и ударил, словно полупридушенное животное, древний прибор по выявлению гареггинов. Старик недоуменно смотрел на него, приоткрыв темный, морщинистый рот, и Гаро выговорил:

– Я не понял. Шак!..

Толстый дворцовый страж, который уже приготовил и поднял кинжал, чтобы засадить его в шею разоткровенничавшегося Зиндара, вздрогнул:

– Что такое?

– Ты...– Гаро переводил взгляд с лица старика в красном колпаке на выбрасывающую сгустки пульсирующего зеленого света трубу, извивающуюся в его руке,– ты, старик!.. Но ведь этого не может быть... Шак!

Старикан молча ударил его лбом в переносицу, а когда Гаро со сломанным носом попятился к двери, вырвал у того трепещущую, словно живая, трубку-индикатор, и тут Гаро показалось, будто в тусклых и словно истертых временем глазах старика заструилось упругое пламя гнева. Не метафора – Гаро видел его воочию. Шак оставил в покое своего бывшего соратника по Обращенным и бросился к «красному колпаку», зарывая кинжал в одежды и выхватывая из ножен саблю, более действенное оружие...

Несмотря на лишний вес и склонность к болтовне, Шак был хорошим и храбрым воином, прекрасно обученным, весьма опытным. Но выучка и опыт не помогли, когда длинноносый старик в красном колпаке развернулся так, что взлетели, раскрываясь веером, его одежды, и растопыренные пальцы его левой руки ударили набегавшего Шака под подбородок. Гулкими толчками выкатывалась из разорванной шеи кровь, когда толстый дворцовый страж, уронив оружие, упал и схватился обеими руками за горло. Старик наклонился и, мгновенно разыскав спрятанный было кинжал, которым Шак собирался прикончить Зиндара, почти не глядя пустил его в Гаро. Тот мотал головой, ослепленный, оглушенный мощным ударом в переносицу, и потому перехватить летящее в него метательное оружие (а этому обучен любой из дворцовой стражи дайлемского дауда) не сумел.

Получив клинок в сердце, Гаро вслепую прошел еще два шага и уже мертвым повалился прямо на труп Шака.

– Ну и колпак...– пробормотал кто-то из присутствующих в зале кабачка и тут же примолк.

Зиндар, не приближаясь, впрочем, к человеку в красном колпаке (ни у кого уж не повернулся бы язык произнести слово «старик»), спросил:

– Ты кто?

Человек в красном колпаке наклонился и взял у стражника оружие.

– Ты гареггин? – продолжал выспрашивать Зиндар.– Что-то... непохож. Хотя и на старика тоже... Прячешься? Сейчас многие прячутся, идут в бега. Жизнь такая, клянусь Леннаром!

Хозяин Снорк потерянно переминался в ноги на ногу у стены. Именно к нему, а вовсе не к любопытствующему Зиндару обращены были слова длинноносого в красном колпаке:

– Твои посетители останутся живы, потому что ни в чем не виноваты, кроме того что их угораздило оказаться в это время в этом месте. В этом городе, в этом году. Ты тоже останешься жить, хозяин Снорк, потому что твои пьяные речи в большинстве своем оказываются правдой. Да и под невинной личиной может оказаться кто угодно...

– Мне кажется знакомым твой голос,– влез Зиндар,– вот теперь, когда ты говоришь нормально, а не кудахтаешь по-стариковски. Мы с тобой не...

– А вот ты,– повернулся к нему человек в красном колпаке,– отправишься за своим другом Шаком. Ведь вы вместе служили Леннару и Обращенным, а потом дружно их предали. Нехорошо вас разлучать.

– А, вот как ты заговорил, носатый,– ничуть не испугавшись, в тон этой угрозе произнес Зиндар и тотчас же выволок из кожаных ножен здоровенный клинок, судя по массивности и особенностям отделки сработанный кузнецами Ланкарнака.– Ну пусть так. Сейчас проверим, у кого из нас аппетитнее потроха. Только сразу предупреждаю, я...

– Да знаю – прошел подготовку в Академии,– перебил его собеседник.– Это и плохо.

– Ты, верно, не любишь Обращенных, в особенности бывших? Сардонар, гареггин Акила? – оскалился Зиндар.– Подослан в Дайлем разведать, что к чему?

Неудивительно, что у тебя такая прыть в бою. Только я, так и знай, не такой, как... э-э-эхррр!..

Последние слова, произнесенные хрипло и с расстановкой, Зиндар выговаривал, уже получив под ребра короткий колющий удар саблей. Не помогли ни выучка, полученная у Обращенных, ни опыт, приобретенный в странствиях. У человека в красном колпаке была совершенно нечеловеческая скорость, что и понятно, все-таки в нем был выявлен гареггин.

– Убери трупы в подсобку,– коротко приказал он хозяину Снорку, одним резким движением сдирая белые одежды дайлемита с Гаро и накидывая себе на плечи.– Моли своих богов, что остался жив, любезный. Просто и так довольно уже крови.

Сопя, трактирщик выполнил приказ.

– Но... я же не хотел... Простите, если сказал что-то необдуманное,– выговорил Снорк, стараясь не глядеть на то, как его непонятный гость переоблачается, стоя к нему спиной.

– Да нет. Потому и оставляю тебя в живых, что ты был ПРАВ. И про Обращенных, и про самого Леннара, который исчез, и так, что лучше бы ему не появляться вновь, потому что будет только хуже.

Снорк стоял тихо, моргал и слушал. Переодевшись в одежды Гаро и вооружившись его саблей, человек развернулся и двумя шагами перемахнул к стене, где стоял хозяин трактира. Хозяин Снорк затаил дыхание и между двумя ударами сердца улучил момент и быстро вскинул глаза, взглянув в лицо неизвестному. Нижняя часть этого лица, конечно, уже была закрыта, однако же верхняя... Глаза, лоб, брови. Лицо страшно переменилось. Старческие глаза, тяжелые морщины и седые волосы исчезли. Кожа была смуглой и нежной. Только в глазах уцелело что-то от недавнего носатого старика в красном колпаке. Наверное – усталость.

– Можешь считать, что ты напророчил, и вот я пришел. И теперь будет только хуже.

При этих словах Снорка ударило изнутри раз и другой, а сердце упало куда-то во внутренности и заледенело. Снорк рванулся и, петляя как заяц и выставив вперед голову, ничего не видя, помчался, не разбирая дороги. Выметнувшись на улицу и обратив окровавленное и бледное лицо свое к высоким остроконечным зданиям и высоченным минаретам, гордости Дайлема, иглами вонзающимся в серое небо, хозяин Снорк забормотал:

– Ох, куда же я, за что же мне?.. Неужели это в самом деле ОН?

Человек в одежде дворцового стражника стоял у него за спиной. Снорк замолчал, задохнулся. До него долетели слова:

– Со мной пойдешь...

2

Земля, страны и континенты

Генерал Ковригин сидел у телевизора.

Он сидел так вот уже две минуты, и эти две минуты были первыми за последние несколько недель, когда он вот так сидел дома на диване и рассеянно смотрел на экран, где дикторша зачитывала анонс сегодняшних новостей. Так или иначе, но почти все они крутились вокруг проекта «Дальний берег», на текущий момент полностью проваленного. Потеря двух кораблей и экипажа обшей численностью в сорок девять человек – такой катастрофы еще не знала космическая эра, торжественно открытая человечеством в середине двадцатого века.

Генерала Ковригина заботило не столько то, о чем неустанно вещали СМИ, а то, о чем СМИ умалчивали, да и не могли говорить, потому что никакой информации о научной группе Виноградова и проводимых им экспериментах не было и быть не могло! Вошла жена:

– Саша, что же ты не раздеваешься? Будешь обедать?

– Да мне скоро снова уходить,– ответил он.

– Домой ночевать придешь или опять...

– Опять.

Она села рядом с ним и, сложив руки на коленях, проговорила:

– Ты совсем скоро сойдешь с ума со своей работой. Мама говорит, что ты курируешь какие-то исследования по разработке нового оружия, которое будет использовано против этих... ну на орбите Луны. НЛО.

– Ну откуда твоя мама все это может знать? – с ноткой раздражения спросил он.– Даже генеральские погоны и личное знакомство с президентом не гарантируют меня от того, что теща знает больше меня!

– Между прочим, президенту всегда нравилось, как мама готовит,– сказала Ковригина.– Правда, это было, когда он еще не избрался... Саша, тебе нужно больше отдыхать. В конце концов, ты уже несколько лет не был в отпуске и...

– Да какой отпуск?! – воскликнул он.– Какой отпуск, если мне завтра лететь в Санкт-Петербург, а оттуда в Париж?!

– А, вот ты и раскрыл тайну своих перелетов,– с мягким упреком произнесла она.– Саша, дочь оканчивает школу, а ты даже ни разу не поинтересовался...

– Я же звонил проректору,– ответил он.– По-моему, я сделал все, что ты просила, Лена.

"...Запланирован визит президента США в Санкт-Петербург, где состоится...» – донеслось из телевизора. Ковригина быстро взглянула на мужа, а потом сказала:

– Ладно. Я все понимаю. Кстати, я вспомнила одного из этих... пропавших. Гамова. Он учился на нашем факультете, я, кажется, несколько лет назад даже вела у него семинар по исторической фонетике. Он же вроде еще совсем молодой, как его отобрали в космический экипаж?

– А что ж, ты думаешь, в космос летают старики, что ли? А отбор... отбор был крайне своеобразным. Кого только не взяли. Даже – террористов. Один западный правозащитник договорился до того, что террористы точно такие же дети Земли и потому имеют полное право быть представленными на космической станции... Что-то похожее. Дурак! Вот только сейчас это не имеет значения. Мы можем лишь гадать, что произошло там, в космосе, и куда делись станция и шаттл.

– Но ведь... они, наверное, вступили в контакт с пришельцами и попали внутрь этого гигантского звездолета? – не совсем уверенно предположила жена.

Ковригин кивнул:

– То, что их нет в открытом космосе, это точно. Быть может, внутри. Или уничтожены. Ведь мы не знаем, какое оружие у пришельцев.

– А что, неужели в самом деле нельзя ничего сделать?

– Что же? Лена, ты пойми, мы готовили ту экспедицию всей планетой в рекордно короткие сроки, и то, как оказалось, потребовался не один год. А сейчас? Даже если допустить, что у Роскосмоса, у НАСА, у Еврокосмагентства или у китайцев окажется корабль, совершенно готовый для полета. И что?.. Толку-то. Никакой гарантии, что его не ждет судьба его предшественников.

– А Дима? То есть президент... он думает так же?

– Угу. И он. Ладно, Лена, мне пора.

Зазвонили оба телефона – мобильный и домашний. Генерал проговорил:

– Ну вот видишь.

– Вижу,– ответила она.– Ладно, сейчас посмотрю прогноз погоды и сама пойду. В магазин надо сходить, присмотреть там...

"...А сейчас мы узнаем, какая погода ожидает москвичей и жителей других регионов России в эти выходные. Обо всем этом нам расскажет Анна Гусева. Здравствуйте, Анна...»

Ведущая прогноза погоды не успела ответить. Картинка запрыгала, зарябила, а потом ее и вовсе отсекло, по пульсирующему ячеисто-серому экрану потекли какие-то вязкие, черные полосы. Полосы поджались и закапсулировались в шарики, тут же раскатившиеся во все стороны, и на выбившейся наконец косой картинке – желтом, неряшливо заштрихованном прямоугольничке в нижней половине экрана – появилась голова человека. Генерал Ковригин подался вперед и уронил только:

– Ну наконец-то...

Картинка заполнила собой весь экран. У человека были широкие скулы, желтые глаза и кожа с сероватым, пепельным оттенком, но тем не менее это был именно человек, а не жуткая териоморфная тварь, или тем паче какое-нибудь мыслящее желе, или гриб, обильно представленные в произведениях земных фантастов. То, что это человек со звездолета, генерал Ковригин не сомневался ни минуты: для того чтобы сбить трансляцию федерального канала и ворваться в эфир, нужна оч-чень серьезная техника.

Телефон надрывался. Ковригин машинально взял трубку и услышал один за другим несколько вопросов на немецком языке.

– Да, у нас тоже,– ответил он по-русски.

– Саша, да ведь это...– наконец начала жена и тут же, прижав ладонь к губам, умолкла.

Генерал спокойно дослушал своего зарубежного собеседника, попрощался и положил трубку. Изображение на экране между тем расширилось: появился еще один человек, и если первый сохранял какое-то спокойствие и говорил членораздельно, пусть и на неизвестном языке, то этот второй с ходу перешел на ор. Было отчего орать: человек был гол до пояса, торс располосован, а в спине его – чуть выше правой лопатки – сидел нож с желтой фигурной рукоятью.

—А кил гарекггаа!– вопил он.– Йамма ка эльмар дайфа! Акил гарекггаа!

За его спиной виднелся внушительный арочный проем, обведенный световым контуром, то потухающим, то снова разрастающимся до больно впивающегося в глаза сияния. В этом проеме появились еще двое, рослые, с голыми и обильно татуированными черепами и в матово поблескивающих металлических доспехах. В руках плоское оружие, определенно напоминающее маленького морского ската, с коротким двуглавым раструбом и фосфоресцирующим столбиком светового прицела...

Человек, появившийся на экране первым, оглянулся, а потом быстро-быстро заговорил, уже не отвлекаясь. Это продолжалось около минуты, затем картинка из чужой жизни исчезла с экрана, и до телезрителей донесся нежный голос ведущей прогноза погоды: "...В Курске и Белгороде десять градусов мороза. В северной столице сохранится безветренная и солнечная погода...»

– Саша, что это было?! – воскликнула жена.– Это... они?

– Они,– сказал генерал.– Ну теперь начнется... Чтобы утверждать подобное, не нужно быть мастером долгоиграющего прогноза. Картинка со звездолета с орбиты Луны перебила эфир практически всех крупнейших мировых телекомпаний. Обращение пришельца в общей сложности продолжалось одну минуту сорок две секунды. Лингвисты всего мира тотчас же взялись за перевод его короткой речи. В конце концов, это не должно быть намного сложнее перевода, скажем, с древнеегипетского...

Являясь главными ньюсмейкерами планеты вот уже несколько месяцев, участники проекта «Дальний берег» еще больше взбудоражили мировую общественность, хотя в телевизионном инциденте непосредственно не фигурировали. Естественно, что основной темой для обсуждения на Земле стало именно это обращение неизвестного пришельца, прорвавшееся в эфир всех стран с легкостью ножа, входящего в масло.

Особенно мощно маховик дискуссий и обсуждений раскрутился после того, как был обнародован комментарий группы ученых, внимательно рассмотревших речь пришельца, сопровождавший ее видеоряд и весь массив поступивших данных с точки зрения не только лингвистики, но психоаналитики и психопатологии. Ученые утверждали, что пришелец обращался к народам Земли не с чем иным, как с призывом о помощи. Судя по всему, в недрах гигантского звездолета идет какой-то гибельный процесс, как то: эпидемия, гражданская война, техногенная катастрофа с отравлением всего экипажа-населения и так далее.

Давший расширенное интервью каналу Си-эн-эн знаменитый канадский психолог и соционик Джефф Мудрик оперировал словосочетаниями типа «социумная гипертензия», «бихевиоральный модус виктимности» и тому подобными умопомрачительными терминами, после которых даже ТВ-реклама воспринимается как благодеяние. Вся жизнь и деятельность канадского ученого были направлены на вывих мозгов всех вменяемых людей, и не раз компетентные органы отказывались даже комментировать выступления знаменитого психолога. Однако на этот раз ответом канадцу послужила официальная резолюция Совета безопасности ООН №1811, практически дублирующая основные тезисы мистера Дж. Мудрика «Пришельцы просят о помощи». Нет смысла приводить здесь основные положения, данные в этой официальной резолюции Совбеза Организации Объединенных Наций, в более доступной форме они были обыграны в набравшей за последнее время сумасшедший рейтинг программе на Первом канале РФ – «Истина дороже». Основной вопрос, который выставили на обсуждение экспертов и аудитории программы, был, что называется, двусоставным и гласил: «ЧТО ХОТЯТ ОТ НАС ПРИШЕЛЬЦЫ И ЧТО ДОЛЖНЫ ДЕЛАТЬ МЫ?»

В прямом эфире, как водится, разыгрались нешуточные страсти. Приглашенные эксперты из числа популярных политиков и звезд кино и шоу-бизнеса быстро подняли градус дискуссии. Как обычно, не было такой глупой мысли, которая не была высказана вслух. Необязательно называть имена, чтобы понять, кто именно высказывал свое авторитетное мнение: эти люди и без того на всех каналах и во всех ток-шоу...

Политик: «Какие бы то ни было переговоры с этими пришельцами следует вести только после того, как выяснится судьба наших космонавтов! Если всё в порядке и все живы, то имеет смысл обсудить те вопросы, которые являются для них животрепещущими. Прежде всего военное сотрудничество! Преимущество в получении инопланетных технологий должно быть дано тем странам, которые внесли наибольший вклад в разворачивание проекта «Дальний берег». Прежде всего России!..»

Кинорежиссер: «Быть может, их корабль уже не может создавать условия для нормального человеческого существования. Я не исключаю, что они могут попросить землян о выделении территории...»

П.: «Предлагаю Гренландию. Хотя нет, там экологически чистый лед! Жалко. В таком случае вполне подойдет Сахара, она не освоена, и там тепло».

К.: «Я только что прилетел из Нью-Йорка, так там примерно в таком же циничном духе, как вы, уважаемый, высказывались за предоставление им земельного надела в Сибири. У каждого свой сарказм, тем паче что он совершенно тут неуместен, потому как речь идет о жизни сорока девяти наших товарищей».

Журналист: «Не следует забывать, однако, что в экипаже присутствуют трое террористов, которые проникли на борт космической станции посредством шантажа и захвата заложников. Мне кажется, что как раз они, а вовсе не пришельцы, обитающие внутри НЛО, могли стать причиной молчания экипажа».

П.: «Ну конечно! Еще бы! Трое террористов сделали так, что плохо стало всем: и землянам, входящим в экипажи двух кораблей, и инопланетянам, космическим странникам, которые теперь просят у нас, так сказать, политического убежища! А о том, что мы имеем дело с цивилизацией, создавшей чудо техники, до которого нам еще тысячу лет вприпрыжку, об этом никто не подумал!»

Ж.: «Нам хотелось бы послушать мнение аудитории и затем открыть онлайн и интерактивное голосование среди телезрителей».

– Я думаю, что пришельцы неагрессивны, ведь они до сих пор ничего не предприняли. Если им в самом деле нужно убежище, то можно попробовать заключить с ними сделку. Ведь они обладают технологиями.

– А я думаю, что из-за этих технологий может начаться новая война...

П.: «А вот это здравая мысль! Вот этот молодой человек говорит совершенно правильные вещи. Мы до сих пор не можем решить собственные больные вопросы, прежде всего проблемы терроризма, сепаратизма и ксенофобии, а при появлении новых технологий, которые можно выторговать за предоставление территории, начнется новый виток гонки вооружений! И еще – появление новой этнической общности! То есть новой расы. Мы со своими-то чеченцами, курдами, североирландцами, басками и афрофранцузами сделать ничего не можем, а тут ТАКОЕ!»

– От нас ничего не зависит.

– Я считаю, что мы не можем позволить пришельцам обосноваться у нас, даже если у них есть такая потребность. Технологии, о которых только что говорили, будут лишь во зло. Общество должно дозреть до уровня тех или иных технологий. Об этом сказано тысячу раз и без нас! Недаром Эйнштейн перед смертью сжигал свои разработки Единой теории поля.

– Мое мнение...

– Думаю, что... Планета обсуждала.

3

Функциональные отсеки Корабля и Центральный пост

Главным оружием гареггинов Акила, вне всякого сомнения, явилась неожиданность.

Пост, из которого предусмотрительный магистр Ихил изъял наиболее опасную боевую единицу, воина-наку Бо Ривана, был уничтожен мгновенно. Собственно, для этого хватило соединенных сил двух «бессмертных» – Исо и Кармака, гареггинов из личной охраны Акила.

Четверо Обращенных были убиты. С другой стороны тоже были потери: Исо получил легкое ранение в руку – царапину, особенно если учесть, что кровь перестала течь практически сразу и рана начала затягиваться едва ли не на глазах.

– Будь осторожен, Исо,– с кривой усмешкой сказал гареггину Акил,– у меня всего восемь «бессмертных». Четверых я взял с собой...

«Бессмертные», лучшие из лучших, гареггины Ноэль, Разван; Исо и Кармак, были взяты Акилом вовсе не для того, чтобы расправляться с Обращенными низкого уровня подготовки, которые даже не прошли обучения в Академии. Конечно же по мере продвижения к Центральному посту – мозгу всего Корабля – гареггинов ждали соперники куда более высокого уровня, кроме того, их было больше. Оружие было все то же: внезапность и напор...

И только потом филигранное искусство боя.

Ихил был не единственным, кто ждал прихода сардонаров: из восемнадцати магистров Академии трое уже окончательно разочаровались в идеях Обращенных, и только страх и остатки благоразумия удерживали их от перехода на сторону Акила и Грендама. Один из них, сьор Бельтар, потомственный храмовый строитель, имевший в свое время сан жреца Храма довольно высокой степени посвящения, мыслил в практической плоскости: во-первых, Обращенные при помощи великолепных технологий возводят превосходные здания и размещают в них необходимое для той или иной сферы производства оборудование; во-вторых, примерно половина построенного УЖЕ снесена в результате восстаний и бунтов; в-третьих, если так, то такая работа попросту не нужна людям Корабля. Их устраивает прежний миропорядок, а врученные людям Академии роскошные технологии пугают и вызывают отторжение как нечто инородное!И в самом деле, Обращенные вносят в жизнь народов только раздор, сумятицу и, как следствие, войны и реки крови, которым несть числа.

Установив для себя все это, сьор Бельтар решил перекинуться к сардонарам, которые среди оппозиционно настроенного крыла Обращенных мало-помалу стали считаться истинными победителями Храма... Такие нюансы короткого правления Акила и Грендама, как голод и связанный с этим каннибализм, как разруха и полная неустроенность в быту, как надвигающаяся эпидемия, наконец, сьор Бельтар не учитывал.