Текст книги "Бытовик (СИ)"

Автор книги: Роман Путилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– Что не так? – возмутился его коллега.

– А помнишь Эдика?

– Кхм. Простите, ваше сиятельство…– смутился оптимист: – Но, чтобы однозначно ответить на ваш вопрос, я должен точно знать, на каких основаниях вы учитесь в Магической Академии.

– Что значит, на каких основаниях? – удивился я: – Учусь, потому что поступил и экзамены сдаю.

– Я имел в виду финансовую сторону вопроса. Как вам, ваша светлость известно, обучение в Магической Академии платное. Там учатся либо студенты за государственный счет, которые должны по окончанию Академии отслужить пять лет в имперской армии, чтобы закрыть свои обязательства перед Империей. Либо, и это скорее всего, ваш случай, родители оплачивают обучение своих детей и выпускник, по окончанию курса обучения, никому и ничего не должен. Или, в Имперском банке студент, при поступлении, оформляет студенческий кредит, который обязан погасить в течении месяца после получения диплома. Если он не может погасить кредит, ему представляется отсрочка на пять лет, в случае, если он завербуется в армию на тот же срок.

И тут у меня тревожно засосало под ложечкой. Зная, отношение моего родителя к обучению сына на бытовом факультете, я вполне допускал любой возможный вариант моих финансовых отношений с Академией, и, по закону подлости, я уверен, что истина будет самой горькой для меня.

– Господа, благодарю за подробную консультацию, и особенно за прекрасный кофе. – я незаметно сунул под лежащий передо мной том «Свода законов Российской Империи» еще одну купюру и откланялся. У меня оставалось около часа, поэтому я двинулся в направлении банка, дорогу до которого подсказали мне юристы.

Глава 11

Глава одиннадцатая.

Не знаю, какой системой идентификации и распознания лиц оборудовано это уважаемое учреждение, но в Государственном банке мне не задали ни одного вопроса о моих полномочиях. Мгновенно выделили персонального клерка, который проводил меня, пусть в небольшой, но отдельный, кабинет, подали кофе с пирожными и через пять минут принесли несколько листов сверки взаимных расчетов между княжеством Булатовых и империей.

На первый взгляд, все выглядело неплохо, но, только на первый взгляд. Если по налогам недоимка составляла всего пятьсот рублей, то в части выплаты в натуральной форме царила грусть и печаль. На данный момент задолженности не было, но, относительно ближайших перспектив…

Княжество Булатовых имело обязательство перед казной на поставку каменного угля, для отопления имперских учреждений и гарнизонов по всей Юго-Восточной границе, где с топливом были большие проблемы, Леса присутствовали в виде рукотворных полос. Второй обязанностью княжества были поставки полиметаллических руд на два комбината на Урале, что принадлежали казне. И если с рудами, время терпело до марта следующего года, графика поставок, почему-то согласовано, не было, то с углем дело обстояло очень грустно.

В сентябре в тех местах уже зябко, а в октябре – откровенно холодно. Я прекрасно представляю, что пока из отдаленных гарнизонов не пойдут панические рапорта от командиров, что личный состав и население вымерзает, высокопоставленные интенданты из Военного министерства даже не почешутся, а потом, когда грянут морозы, начнут решать, закупать ли уголь втридорога, зачастую за границей, или эвакуировать гарнизоны и прочие имперские структуры, тыча в меня пальцем, как единственного виновника обрушения стратегических оборонительных линий.

Ну и, в качестве десерта, я лично имел задолженность перед Государственным банком в размере восьми тысяч рублей, полученных мной в качестве беспроцентного кредита на обучение в Магической академии. Слава богам, учеба девочек была оплачена до самого получения диплома, причем девочки пошли в семью, были магами огня, в отличии от меня, выродка и кукушонка.

Я откусил пирожного и, не чувствуя вкуса, задумался.

Самым математически верным вариантом моих действий, было бежать в Имперскую канцелярию и сдаваться, обоснованно заявляя, что обязательства княжества, в натуральной форме, я не вытяну, после чего отправляться в Военное министерство, подписывать контракт или что они там подписывают, на службу «куда пошлют», сроком на пять лет.

Моя извращенная фантазия подсказала мне, что по закону подлости, или вследствие интриг, меня могут распределить в гвардейский полк тяжелой пехоты, которым командует папа моего сегодняшнего противника – барон фон Фриксен, гвардии полковник. Дальше мое воображение нарисовало очень яркую картину, как молодого интенданта используют в качестве живой мишени при ежедневных занятиях по огневой подготовке дружного и меткого семейства Фриксенов. Бр-р! Даже думать об этом не хочу.

Мысли скаканули к плану спасения, мыслительный процесс, под воздействием страха, ускорился многократно, накидывая различные варианты.

– Скажите, любезный, могу ли я перекредитоваться? – обратился я к, сидящему напротив, в полном молчании, банковскому служащему: – Закрыть студенческий кредит за счет нового, данного мне под залог городской усадьбы?

– Безусловно, князь. На какой срок вы планируете взять кредит?

– Думаю, что одного года будет достаточно.

– Прошу подождать десять минут, мы подготовим договор и акт о закрытии студенческого кредита…– клерк встал.

– А осмотр дома и усадьбы? Оценка у оценщика? – удивился я такой скорости принятия решений.

– Не волнуйтесь, князь, все данные о вашем подворье в банке есть. Вся земля в городе имперская, поэтому мы ведем учет всякой недвижимости, стоящей на такой земле. Ваша усадьба оценена в тридцать тысяч рублей, поэтому банк, без проблем, оформит запрошенную вами сумму.

Хитрая система. Земля в столице имперская, то есть, право собственности на дом у моей семьи, как, впрочем, и у всех, живущих здесь, ну такое, неполноценное, практически полностью, зависящие от воли императора. Ну да и боги с ней. Пока я допивал кофе, мне принесли подписанный руководством банка договор и акт закрытия предыдущего кредита за учебу, которые я внимательно прочитал. К моему удивлению, все было верно, никаких подводных камней и прочих хитростей обнаружить мне не удалось.

– Любезный, а процент за пользование кредитом где указан?

– При подобных кредитах, выданных сроком до трех лет, проценты банком не взимаются, как не отвечающий государственным интересам. – отчеканил клерк и я с удовольствием приложил палец к указанному им месту. От моей руки к бумаге пробежала искорка, а на листе отразилось подобие гербовой печати нашего рода.

– Еще какие-то вопросы, ваша светлость, которые банк может разрешить к вашему удовольствию? – вежливо поинтересовался служащий, вручая мне вторые экземпляры, заверенных мной, документов.

– Нет, благодарю вас, я полностью удовлетворен. – я коротко кивнул и вышел из кабинета, время меня капитально поджимало.

– Стой! – я хлопнул, везущего меня домой, извозчика, и тот послушно, натянул вожжи.

Уже несколько минут нас преследовала стая мелких, но злобных собак, судя по окрасу, близких родственников, скорее всего, из одного помета, а я ведь нападения жду и тыл у меня, огромный сад, ничем не прикрыт. Кстати, надо выяснить, почему княжеский двор не имеет, хоть какого-то, выезда. В конце концов, это просто неприлично. Ладно, я – чужой среди своих, досадная ошибка природы, еле терпимая отцом и братьями, но ведь сестры – любимы моими «родителями», и что, их, просто оставили без средства передвижения?

Размышляя об этом, я подошел к рычащей своре и ловко ухватил самого наглого, как оказалось, кобелька, за шиворот, после чего, пока остальные псы пребывали в обалдении, вернулся в коляску и скомандовал кучеру гнать домой без промедлений. Попытки вырваться или укусить меня, я блокировал, зажав неистовую псину между сапогами, и крепко держась за ее загривок. Кучер понукал и горячил лошадь, и мы успели подлететь к нашим воротам, до того, как рычащая тварь смогла меня укусить.

– Борис, неси половину круга колбасы, скорее! – я расплатился с извозчиком, после чего зашвырнул рычащую дворнягу через калитку и сам встал в проходе, лишая пса возможности убежать.

Борис, поняв важность скорости исполнения порученного поручения, обернулся до ледника и обратно на раз-два, после чего я двинулся к своему пленнику, что прижался к забору и скалил зубы, показывая, что жизнь свою он продаст дорого.

– На, ешь. – я бросил в сторону пса кусок колбасы, к которому он, недоверчиво, потянулся.

Через пару минут, трясясь всем телом, бесстрашный боец, уже угощался мясным деликатесом с моей ладони.

– Барин, тут это! – крикнул Борис от ворот, а через несколько секунд стало понятно, что это – под воротами показалось несколько оскаленных мелких морд, которые разглядев меня и своего собрата, или брата, яростно залаяли, засучили лапами, пытаясь проскочить во двор под створками ворот. Я не знаю, что ответило своим родственникам, заливистым лаем мое новое домашнее животное, но, прибежавшие на помощь «родственники» после этого озадаченно замолчали.

– Борис, запускай и этих, и неси еще два кольца колбасы… нет, сильно жирно им будет. Давай, что попроще, печень там, ливер или требуху. – воззвал к моему разуму внутренний подпоручик интендантской службы.

Второй раз Борис появился из дверей дома не один, а в сопровождении девочек. Я дал команду сестрам близко к зверью не подходить, а сам взял из рук Бориса большой кусок печени, и разрывая его на куски, начал процесс кормления.

Через двадцать минут, наевшиеся двортерьеры, валялись в теньке у забора, милостиво разрешив юным княжнам чесать их загривки и розовые пузики, а я, держа на отлете окровавленные ладони, проводил инструктаж о порядке обращения с новой сторожевой охраной.

– Клички им, девочки, можете дать сами…– это заявление вызвало бурный приступ радости у маленьких княжон: – Кормить их разрешаю только с моего позволения. Никаких сладостей и пирожных не давать, им это нельзя…

В это время, дремлющие, вроде бы псы, как по команде повернули головы в сторону ворот и дружно зарычали.

– Кто такие? – гаркнул от калитки Борис, на что ему что-то невнятно ответили.

У ворот стояли три солдата в мундирах, с брезентовыми тюками в руках.

– Его высокопревосходительство, полковник Фризен, приказал доставить сие на подворье князей Булатовых. – мрачно пробубнил старший из вояк, с длинными вислыми усами, тревожно поглядывая на мои окровавленные кисти рук.

– Здесь оставляйте, у ворот. – велел я.

– Барин, дозвольте, мы до дома донесем и там сгрузим. Нам дали указание, что груз ценный и не гоже его посреди улицы вскрывать.

– Солдат, тебе сказали – оставляй здесь. Что непонятно? – не хватало мне еще, непонятных чужаков, что будут смотреть обстановку дома.

С ворчанием, солдаты опустили мешки с трофеями, надо полагать, и, не прощаясь, сели в стоящую у ворот, телегу, после чего уехали.

Я, не чинясь, поднял мешки и поволок их в сторону мастерской, недоумевая, почему они такие тяжелые. Вроде не должны доспехи Фриксена весить столько, да плюс бижутерия магическая, ну, грамм двести, максимум, но тут, наверное, два пуда, не меньше.

Девочки остались во дворе. А со мной, видимо, из любопытства, побежал мой самый первый пес, которому, единственному, я дал кличку самостоятельно, окрестив его Пиратом.

Придя в мастерскую, я взялся за узлы мешков, и понял, что у меня не получится их развязать – руки были скользкие от остатков печени, да и не хотелось марать добротные, армейские баулы мясной сукровицей, придется идти домой мыть руки.

Но, и с мытыми руками развязать зловредный узел не получилось, а резать его ножом я не стал, решив, что лучше зайду за трофеями с тыла, вспоров не самые лучшие нитки, идущие по шву на дне балов.

Это меня и спасло. Когда я выложил на верстак свои трофеи, понял, что в мешке что-то еще осталось и заглянув через распоротое дно, разглядел, что там, закрепив его к горловине, кто-то заботливо оставил мне сюрприз – армейский инженерный заряд на восемь килограмм черного пороха. Я, хоть и не сапер, но, как будущий офицер тылового снабжения, номенклатуру армейского снаряжения знать был обязан. Если бы, я, еще немного, повозился с тугим узлом, стопор детонатора, еле держащийся в своем пазе, обязательно бы выпал, и через мгновение произошел бы взрыв, сопровождаемый вторичной детонацией подарка, лежащего совсем рядом, во втором мешке, что привело бы к разрушению дома и гибели моих домочадцев. Первым моим порывом было вечером отправиться на подворье фон Фриксенов и вернуть им их имущество, сопровождая это дело веселым фейерверком, но, спокойно поразмыслив, я решил, что лучше и безопаснее уведомить имперский банк, как держателей залога на наш дом. Поломав голову еще немного, я пришел к выводу, что лучше скомбинировать эти два способа противодействия моим врагам. Осторожно распоров по шву, дно второго мешка, я разгрузил его от своих трофеев, вставил на место стопор детонатора и, спрятав мешок в кусты, подальше от дома, сам же отправил Бориса нанять какого-либо мальчишку, для передачи записки в банк. На клочке бумаги я, кратко, но, с использованием ярких выражений, уведомлял банк, что заложенному у них, имуществу грозит полное уничтожение.

Группа быстрого реагирования из Имперского банка появилась на моем подворье через час. Она состояла из типичного финансиста, с пенсне на хрящеватом носу, и двух мрачных типов, которых бы я отнес к категории «безопасников».

– Ваша светлость…– с напором, «наехал» на меня «безопасник», выглядевший начальником: – Хотелось бы получить объяснения, что это за фокусы? Банк Его Величества выдал вам запрашиваемую сумму, вы же, в ответ на предобрейшее, грозите уничтожить заложенное имущество?

– Прошу прощения, господа, очевидно вы неправильно поняли мое послание. Я, напротив, пекусь о сохранности предмета залога, чему мне пытаются помешать. Прошу вас следовать за мной.

Подготовка «безопасников» из банка оказалась на высоте. Убедившись, что детонатор заблокирован, и выслушав мою историю появления здесь «адской машины», меня горячо похвалили за разумность дейставия, заверив, что уже завтра полковнику гвардии будет не до меня, так как, вероятно, в его полку, силами жандармерии и казначейства, начнется проверка финансовой отчетности полка и полная инвентаризация воинского имущества.

– Вы, ваша светлость… – негромко говорил мне главный «безопасник»: – За дом и имущество можете больше не беспокоится, всем, кому надо, будет доведено, что покушение на его целостность будет расценено, как покушение на имущество Короны, но вот за вашу, лично жизнь, я извините, беспокоюсь. Примите совет опытного человека, уезжайте из столицы. Клан фон Фриксенов силен связями только в городских окрестностях, в провинции он никто, а среди армейского офицерства, так вообще…

Мужчина многозначительно помотал головой, пожал мне руку на прощание, и погрузился в карету банка, где его уже ожидали спутники и переданный как улика, армейский заряд.

Мой дом и его обитатели сегодня отошли ко сну рано, сказалась ранняя утренняя побудка. Я же… я же, пожелав всем спокойной ночи, запер изнутри свою спальню и спустился через окно, по заранее приставленной лестнице. Лестницу вернул к сараю, откуда прихватил, уведенные у сестер пару пирожных, кулек конфет и оторванный взрывом, элемент доспеха Людвига, что я обнаружил в мешке с трофеями.

Пройдя, в сопровождении Пирата (остальная свора, сытно покормленная, доблестно охраняла двор, считая кухню и вход в ледник важными стратегическими объектами), через сад я прошел к капищу, где, не теряя времени даром, положил на камни перед идолами богов свои дары и преклонил колено.

– Великий Перун, это часть доспеха, поверженного мною, с твоей помощью, врага, окропленная его кровью. Благослови меня на новый бой и подари воинскую удачу, ибо иду я отомстить дерзкому врагу, подло пытавшемуся уничтожить мой дом и моих родичей.

– Мокоша, великая богиня, спасибо тебе за всё. – я низко склонился перед вторым идолищем, после чего быстро двинулся в сторону кустов, где был спрятан второй мешок с подарочком от Фриксенов. Пират проводил меня до ограды, отделяющей наш сад от берега реки, на чем посчитал свою миссию выполненной – жизнь в пределах княжеской усадьбы оказалась сытнее и милее вольного существования. Я же навалил в мешок мелкой галки, что покрывала местный пляж, после чего двинулся в сторону улицы Гвардейской, где располагалась вотчина полковника Фриксена. Дорогу до логова моих врагов, как и приметы дома, мне, в подробностях, расписала Вера, поэтому, несмотря на ночную мглу, я быстро подобрался к намеченной цели. Со слов госпожи Бухматовой, подобраться со стороны заднего двора к дому моих врагов не получится, господа гвардейцы огородили подворье серьезными инженерными ограждениями, а вот парадная часть придомовой территории была относительно доступна – единственным препятствием служил трёхметровый забор художественной ковки и часовой у ворот. Уж, даже не представляю, откуда у барышни оказались такие сведения, но я решил считать их истинными.

Ширина участка Фриксенов была значительной, а охранные заклятия на забор ставил кто-то ленивый, во всяком случае, я видел проплешины в линии защиты. Или, эти элементы ограды ремонтировали, а заклятия забыли обновить?

Несмотря на позднее время, на широкой веранде дома барона, на уровне второго этажа, за большим столом сидели люди, горели несколько магических светильников, создавая, скорее, интимный полумрак, раздавались веселые голоса, кто-то негромко играл на гитаре.

Я уже собрался перелезать через забор, чтобы доставить опасный подарок поближе к дому, а если получится, то вынуть стопор детонатора и зашвырнуть мину на веранду, и мне плевать, кто там сейчас прекрасно проводит время и насколько они виноваты. Попытавшись взорвать мой дом, семейство Фриксенов полностью развязало мне руки, и я, всего лишь, отвечаю врагу той же монетой. Я взялся за прутья ограды, когда неясный шум от ворот подворья, привлек мое внимание.

Я сначала замер, боясь быть обнаруженным, но любопытство пересилило страх, и я, пригнувшись, осторожно двинулся к воротам.

– Да мне все равно, что ты там лепечешь, Хромов! – громким шепотом, хорошо различимым ночью, шипел некто в темной группе людей, сгрудившихся у ворот: – Я не верю, что этот недоумок смог обезвредить заряды. А, значит, вы, болваны, что-то сделали не так. Поэтому кругом и шагом марш, немедля исправляйте свои ошибки. Или вы хотите обратно, в ту кучу говна, из которого я вас вытащил? Эй, кто там?

Из группы людей у ворот, шагнул некто, судя по блеску на плечах, офицер в мундире.

– Это Филимонов, ваш бродь, он несет бомбу новую…или не Филимонов? – философски заметил кто-то из темноты, когда я, с расстояния в три метра, швырнул мешок в руки офицера, крикнув «Держите, ваше благородие», одновременно выдёргивая стопор детонатора, который я вывел наружу, из горловины баула.

Под ругань, поймавшего мешок офицера, я успел присесть, намагичить защитный щит, зажмурить глаза и заткнуть уши, когда заряд в мешке активировался и сквозь, плотно сжатые, веки, я увидел ослепительную вспышку. Меня, как Колобка, отшвырнуло не несколько шагов назад, но, разлеживаться я не стал, ничего не видя перед собой, двинулся на четвереньках, подальше от места подрыва.

Глава 12

Глава двенадцатая.

Постепенно, по мере того, как чернота перед глазами развеялась, я сумел перейти с четверенек, на бег на двух ногах, добежал до перекрестка и столкнулся с, выскочившим из-за угла, прохожим.

– Стой! Кто таков? – человек схватил меня за плечи и попытался перехватить мою шею, приблизил, пахнущее табачищем, лицо к моему, в его глазах вспыхнуло узнавание, а еще за спиной его торчала горловина армейского вещевого мешка.

– Батюшки! Это Булатов! – мужик, в панике, отскочил от меня и, обогнув, бросился к дому Фриксенов, крича во все горло: – Сюда! На помощь! Он здесь!

Сука! Мне придет конец, если этот тип добежит до дома Фриксенов! Я бросился вдогонку, запнулся, до слез ударившись ногой о булыжник, схватил этот ненавистный камень и, со всей аристократической ненавистью, бросил его вслед, убегающему от меня человеку, на спине которого болтался, плохо подогнанный, вещевой мешок.

К моему удивлению, я попал. Здоровенный камень ударил куда-то между, пляшущей от бега, горловиной мешка и затылком беглеца, отчего мужчина, пробежав еще несколько шагов, стал клониться к земле, пока, с размаху, не упал на живот. Я хотел броситься к нему, чтобы свернуть подранку шею, но из темноты, под топот множества ног, выскочило несколько силуэтов.

– Вон он! Стреляй, Чесноков!

Я, стремглав, бросился назад, в панике, забыв о магическом щите, и вообще, о том, что я способен магичить. К моему удивлению, я уже добежал до спасительного угла, а выстрела все не было. Я забежал за угол здания, но, вместо того, чтобы бежать дальше, высунул любопытный нос, пытаясь понять, где моя погоня и что, вообще, происходит.

Как я понял, преследователи меня не видели, они сейчас, осторожно, подкрадывались к лежащему на тротуаре телу, выставив пару винтовочных стволов, чьи штыки поблескивали в свете зрелой луны.

– Он зашевелился, сейчас шандарахнет! – закричал кто-то дико, и, в тот момент, когда лежащий на тротуаре человек поднял голову и прохрипел «Братцы», из двух длинных стволов вырвались сполохи пламени, а потом взорвался вещевой мешок за спиной лежащего человека. Да! Если я, когда-нибудь, буду служить по интендантской части, то обязательно поставлю перед командованием вопрос об устойчивости армейских инженерных зарядов к детонации.

Возможный свидетель, от которого осталась темная, дымящаяся куча, уже не сможет доложить, что видел меня у дома Фриксенов. Моя погоня, со стонами ворочается на тротуаре, им сейчас не до меня, а мне стоит немедленно бежать домой, так как, я твердо в этом уверен, моя ночная диверсия обязательно будет иметь последствия. Я удивительно быстро преодолел тошноту и головокружение, и достаточно бодро бежал в сторону своей усадьбы. Одновременно с чувством удивления, что так быстро прошли признаки контузии, я обнаружил, что в одной руке держу какой-то предмет, который, под светом уличного фонаря, оказался, вырванным с нитками погоном рядового, с латунными буквами «Гв.Т. П.». То есть, эти балбесы, эти столичные гвардейцы, даже не подумав, почему в районе усадьбы Булатовых не произошел взрыв, решили просто повторить попытку, даже не удосужившись переодеться, а последней жертвой был, наверное, Филимонов, что должен был принести взрывчатку, которого ждали те люди у ворот.

Естественно, через главные ворота в свою усадьбу я не пошел. Не надо никому знать, что князь Булатов не мирно спит в своей кроватке, а бегает по ночному городу в странном наряде. За два квартала до усадьбы, я свернул в сторону реки, и проник на территорию через изгородь, напротив пляжа. На половине пути к капищу, меня встретил радостный Пират. Я почесал бдительного сторожа за ухом, после чего двинулся дальше, по дороге сдирая с себя черные трико и черную, гимнастическую рубаху, которую я нашел в комнате одного из братьев и в которых ходил на дело. Я не знаю, как здесь обстоят дела с отпечатками пальцев, но хранить дома одежду, которую могут унюхать местные полицейские ищейки, или местные маги, я не собирался.

Перед идолами богов я стоял на одном колене, полностью обнаженным,, сложив черную одежду диверсанта на жертвенный камень перед Перуном, сверху положив погон несчастного Филимонова и старые парусиновые туфли.

– Перун, я вновь дрался с врагами, желавшими принести горе нашему роду и снова одержал победу. Прими мою жертву и даруй мне силы для защиты нашего очага и владений.

Насколько я помню, жертвы богам можно было и сжигать, а я, как раз, хотел избавиться от улик, но для этого жутко не хватало спичек. Идти домой за коробком – испортить торжественность момента. Я закрутил головой, пытаясь найти что-то горючее, и мой взгляд нашел, висящее на бревне частокола, огниво.

Руки сами нащупали под ногами пук сухой травы, ударили черкалом по кресалу, из-под которого ударил сноп искр, запаливших былинки. Одежда на камне запылала мгновенно, как будто, облитая бензином. Я поёжился от неприятных воспоминаний из прошлой жизни, но нашёл в себе силы, принять, приличествующую моменту позу, постоял около минуты, наклонив голову, отдавая свой последний долг павшим врагам, пока ворох белья, тапки и вражеский погон не превратился в золу, после чего, низко поклонившись богине и поблагодарив ее за все, двинулся в сторону, темнеющего окнами, дома.

Дворник Борис нёс службу в своем домике, как я понимаю, с огоньком, о чём свидетельствовали характерные охи и стоны, доносившиеся из служебного помещения. Очевидно, что счастливый молодожён совмещал службу и телесные утехи. Свора четвероногих сторожей вольно расположилась у ворот, с интересом прислушиваясь к звукам, доносившимся из сторожки. На человека, одетого в костюм Адама, что шёл из сада в господский дом, собаки обратили минимальное внимание – узнали, вежливо, пару раз, взмахнули хвостами, и на этом всё – переключили внимание на сторожку, где, как раз, громко заскулила Акулина.

Двери дома были, по ночному времени, заперты изнутри, но я оставил щеколду на двери чёрного хода чуть-чуть задвинутой, поэтому легко, приложив немного магической силы, сдвинул её вбок.

Слава богам, вода из крана текла и даже, успела, чуть –чуть, нагреться за день, поэтому я, с удовольствием, вымылся. Дольше всего пришлось оттирать руки, которые, перед выходом на дело, я густо-густо, намылил вонючим хозяйственным мылом, которое, засохнув, превратилось в некое подобие латексных перчаток. Не знаю, как тут обстоит дело с следами ауры, но следы пальцев рук я точно не должен был оставить на месте происшествия.

– Не простудитесь? – на кухню бесшумно вошла, одетая в тонкую, ночную рубашку, Вера.

– Нет, ночи тёплые. – я тщательно вытер руки, проверил, все ли остатки мыла я смыл и обернулся к воспитателю младших княжон.

В свете, заглянувшей в окошко кухни, луны, молодая вдова была особенно хороша, сквозь тонкую ткань подола виднелись стройные ноги, ткань рубашки натянулась под весом грудей.

– Вам тоже не спится? – Вера мотнула головой в сторону ворот, где, особенно громко, завелась Акулина: – Два часа уже слушаю, как старается Борис и…

– Надеюсь, девочек это безобразие не разбудило? – улыбнулся я.

– Слава богам, у девочек крепкий сон, до них и утром, очень трудно, добудится, а вот ко мне сон не идет, нахлынуло, знаете ли…

– Тогда, раз вам не спится, я хотел бы пригласить вас в свою комнату, посмотреть альбом с марками…– я протянул руку, ладонью вверх.

– Вы разве собираете марки? – удивилась Вера, накрывая мою ладонь своей ладошкой.

– Нет, не собираю, но пригласить посмотреть вас я могу. – я галантно распахнул дверь кухни перед дамой, Вера благодарно кивнула и пошла вперёд – дорогу она знала, я же, почтительно шел на шаг позади, любуясь изгибами ткани ночной рубашки, которая особо, ничего не скрывала.

Люди за века не меняются. Несмотря на отсутствие в этом мире сексуальной революции, коротких спортивных топиков и мини юбок, Вера в постели оказалась не менее страстная, отзывчивая и требовательная, чем женщины из двадцать первого века. Не буду рассказывать, что совершал постельные подвиги до самого утра, но, через два часа, довольная вдова, вновь облачившись в ночную рубашку и накинув на плечи тёплую шаль, не знаю, откуда она взялась в моей комнате, пошатываясь, ушла к себе, а я, со счастливой улыбкой уткнулся лицом в, набитую пером, подушку.

Разбудили меня через два часа. За окном, в предрассветной серой полутьме, раздавались крики и многоголосый лай собак. Подойдя к окну я увидел у ворот группу людей, собак и свет фонарей. Судя по звукам, Борис и псы мужественно защищали ворота моих владений.

Я посчитал, что это вряд ли ответное нападение Фриксенов, не настолько тупые местные вояки, чтобы столько времени безуспешно атаковать одинокого дворника, поэтому оделся, взял один револьвер и трофейную трость, после чего вышел к воротам.

– Могу я узнать, господа, что это за вакханалия? – я остановился у запертых ворот, рассматривая стоящий за воротами десяток вооружённых солдат и офицеров и несколько экипажей.

– Вы Булатов? – вплотную к воротам шагнул солидных лет военный, судя по погонам, штабс-капитан.

– Князь Булатов Олег Александрович, студент Магической Академии. С кем имею?

– Капитан Осадчий Светозар Богданович, начальник отдела дознания столичной контрразведки.

– Какая честь! А корнет Насонов Михаил Александрович у вас служит?

– Никакого корнета Насонова я не знаю, если только, за ночь, его Их Императорское величество не разжаловал, а вот поручик Насонов в моем отделе есть, но зовут его совершенно по-другому…

– Прошу прощения, Светозар Богданович за маленькую проверку. Прошу прощения, что не могу запустить всю вашу делегацию в дом, так как там спят женщина и дети, которых вооруженные люди могут испугать.

– Солдаты и прапорщик будут нести службу у ворот до утра, а вас я прошу проехать с нами.

– Могу я узнать, что случилось, господин капитан? Видите ли, с некоторых пор, у меня, с частью военных, возникли неразрешимые разногласия.

– Вот, по этому поводу я вынужден доставить вас на беседу. Дело в том, что, несколько часов назад, на дом известного вам полковника фон Фриксена, произошло нападение. Были убиты охранявшие дом командира полка, нижние чины, а самое главное, погиб один из сыновей полковника, поручик гвардии Густав фон Фриксен, а его старший его брат, Отто, штабс-капитан гвардии, прибыв в полк, поднял по тревоге и вооружил свою роту, чтобы вести ее в ваше имение, дабы арестовать вас за подлое и разбойное нападение. Его роту товарищ командира полка, подполковник Суздальцев, сумел перехватить и вернуть в казарму всего в одной версте от вашего дома, князь. Вы должны понимать, что случай вопиющий, завтра, вернее сегодня, всего через пару часов, государь затребует доклад, и я обязан сообщить объективную картину происшествия.

Пока капитан, быстрой скороговоркой проговаривал мне эти слова, я, кажется, забыл, как нужно дышать.

Пока Вера скакала на мне в позе наездницы, сюда шагали две сотни вооруженных, жаждущих мести, людей, которые, безусловно, оставили бы от поместья, если бы успели дойти, только дымящиеся угли, заявив, что я сопротивлялся при аресте. Как известно, прав тот, кто остался жив, а я, даже не удосужился все свое оружие вычистить и перезарядить. Да и, что смогут сделать четыре, ну пять, если считать с Вериным, револьверов, против залпов двух сотен винтовок.

– Я надеюсь, ваша охрана надежна? – я прямо посмотрел в глаза капитана.