Текст книги "Бытовик (СИ)"

Автор книги: Роман Путилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

На мое везение, все это я успел оформить во время академической пары, поэтому ни с кем из знакомых студентов в коридорах Академии не встречался. Вторым остановочным пунктом моего маршрута было Министерство финансов, а именно Департамент таможенной службы.

– Молодой человек, я еще раз вам повторяю, все требуемое вы получите на месте…

– Князь или ваша светлость…

– Что?

– Я говорю, что ко мне следует обращаться князь или ваша светлость… – я, не отрываясь, глядел в глаза губернскому секретарю, чей чин, формально, был на ступень выше моего: – Или вы желаете дать мне удовлетворение?

– Прошу прощение, ваша светлость… – выдавил чиновник.

– Итак, к кому конкретно, я должен обратиться на месте, и кстати, в каком месте, чтобы получить нормативные документы, бланки и прочую канцелярию?

– Э… по месту службы.

– Отлично. Напомните, мне, пожалуйста, как конкретно называется мое место службы, и сколько, кстати, там сейчас состоит на службе служащих.

– Э…

– Ну что вы, милейший? Недавно служите? – я ткнул пальцем в знакомую мне со вчерашней попойки книжицу справочника: – Вон справочник по всем таможенным постам Империи, доставайте его, вместе посмотрим.

– Ой, какая неприятность! – буквально через минуту, воскликнул я, глядя на цифру «ноль» в строке «Личный состав»: – Никого нет. И у кого, любезный, я должен был получить всю документацию? У меня возникает вопрос, а не являетесь ли вы, господин хороший, саботажником, пытающимся расстроить работу таможенной заставы и сорвать пополнение бюджета Империи? Где проживали до сорок пятого года?

– Какого года, ваше сиятельство?

– Не задумываться, отвечать на вопрос! – я стукнул ладонью по плоскости стола: – На оккупированной территории родственники проживали? В плену или на службе противника кто-то из родственников был? А вот тот что ухмыляется? Сообщник? Ну ничего, я ваше осиное гнездо выжгу каленым железом! Бумагу мне, ручку! Буду рапорт составлять на имя майора Рогова.

– Ваше сиятельство, ну, не надо никуда писать! Мы же по инструкции действуем…

– Правильно, сами такие инструкции и составляете, что, по ним работать невозможно. Я как, по-вашему, буду отчетность писать, если там бланков нет? Как брать пошлину, если нет справочников?

– Но, ваше сиятельство, всегда начальники на месте все получают…

– Покажи на карте это место, где я могу все получить?

Чиновник подошел к карте, долго рассматривал мелкие надписи и значки, после чего, неуверенно, ткнул пальцем в город Покровск.

– Вот здесь обозначена таможня…

– Возможно, но неделю назад пришло известие, что Покровск захвачен бандами кочевников… А знаете, что, господа? Я обвел взглядом, замерших, как суслики у своих норок, чиновников: – Я, пожалуй, пойду по начальству, и истребую кого-то из вас в качестве консультантов, а, возможно, и обоих сразу.

– Я же, хотя и закончил Магическую Академию, да, в придачу, владетельный князь…– я скромно улыбнулся: – Но, в ваших, таможенных делах, ничего не понимаю, поэтому ваша помощь, господа, будет весьма полезна, заодно научите меня, как в голой степи, где ничего нет, доставать документы, бланки и журналы. Развеетесь, оторветесь от скучной столичной жизни, поохотимся, повоюем, немного, через пару лет вернетесь назад героями – разве плохо? Да и должность «заместителя по тылу» в послужном списке будет радовать глаз кадровиков. Вы, господа, кому, непосредственно, подчиняетесь?

– Князь, прошу вас, откушать чаю свежего, английского, с расстегайчиками, супруга моя пекла сегодня утром, ещё теплые должны быть, а мы пока все сделаем, что в наших силах, и, даже, сверх того! – судя по суете, что устроили чиновники, ехать в степь и становится мужчинами они не хотели категорически: – Скажите, ваша светлость, а кроме документации для вашей заставы, что вас еще интересует, ну, чтобы два раза вопрос не решать?

Уважаемые читатели, всех Вас поздравляю с Новым Годом, желаю Вам

и Вашим близким всего самого хорошего в грядущем году. Эта глава была последней главой 2024 года. Чтобы не отвлекать Вас от празднования самого лучшего праздника, следующая глава, скорее всего, будет выложена третьего января, но так как я еду до 10 января в Белоруссию, то о периодичности выкладки в праздничные дни новых частей, сказать ничего не могу.

Всем счастья! Автор.

Глава 16

Глава шестнадцатая.

Обитатели номерного кабинета в таможенном департаменте оказались просто расчудесными людьми. Кроме двух огромных мешков с документацией и приказами, эти компанейские ребята выписали мне ордер на получение полного комплекта форменной одежды чиновника таможенной службы, который был доставлен, в этот же кабинет, мрачным кладовщиком.

В довершение всего, эти замечательные служащие выбили для меня аванс на наем двенадцати единиц личного состава таможенной заставы.

– И что, могу нанять кого захочу?

– Кого угодно, князь, на праве вольного найма. Ну, кроме кривых и косых, чтобы форму не позорили. И товарищ ваш, что вас замещать будет должен иметь образовательный ценз, совсем от сохи крестьянина не берите, все-таки, чиновник.

– А может быть, господа, все-таки со мной махнете? – курьеры министерства выносили последние тюки с полученным имуществом, чтобы загрузить в разгонную коляску, которую вытребовали из конюшни министерства мои новые приятели: – Я вам обещаю – скучно не будет.

– Нет, нет, князь. – меня нежно взяли под руки и аккуратно перенесли через порог: – Лучше, вы нам чаще отчеты присылайте.

– Ну тогда до скорого свидания. – я бросился догонять курьеров, когда за моей спиной, с грохотом, захлопнулась дверь кабинета, и, как мне показалось, кто-то начал, вполголоса ругаясь, передвигать тяжелую мебель поближе к двери.

Мой бумажник вновь наполнился ассигнациями, осталось только найти эти двенадцать служителей, в том числе, хотя бы одного с образованием, на должность моего заместителя. Я не сомневался, что по мере моего передвижения к границе, проблема подбора кадров будет все острей и острей. Это здесь, в центральных губерниях, свободные от службы или работы люди встречаются повсеместно. По столице, в великом множестве, болтаются мигранты, чухонцы и ливонцы всякие, что прибыли с берегов дождливой Балтики, в поисках сытной жизни, а вот дальше на Юг, особенно в пределах пограничных княжеств, каждый человек знает себе цену, и боюсь, за полученный у кассира Министерства Финансов Империи аванс, я никого не найду.

– Братец. – я похлопал по плечу возницу казенной пролетки: – Давай лучше доедем до товарной станции железной дороги, до отделения мелкого багажа.

Возчик флегматично сунул в карман полтинник и развернул лошадь в сторону вокзала.

Документацию и прочее казенное имущество я сдал в камеру хранения вокзала, причем, так как груз принадлежал казне, то приняли его у меня бесплатно, лишь попросив записаться в специальной амбарной книге.

Разобравшись с неотложными вещами я двинулся по городу, в поисках, желающих подзаработать от щедрот правительства. На бирже труда писарь, к которому я обратился за консультацией, посмеиваясь в усы, сообщил, что его светлость, конечно, может оставить заявку, но, откровенно говоря, это дохлый номер. Империя сейчас на подъёме, промышленность бурно развивается, и, ехать на границу за предложенные копейки я, вряд ли, кого соблазню.

Помощник пристава Кремлевской полицейской части прапорщик Кислицин, Аскольд Иванович сидел в тесном, темном кабинете и пил чай с баранками, когда его посетила его светлость… ну вы поняли.

– Доброго дня вам, Аскольд Иванович – я протянул руку для рукопожатия: – А что вы тут чаем давитесь? Я предлагаю немного его разбавить…

На стол пристава встала бутылка «Стрелецкой» горькой настойки, на что тут только горестно крякнул.

– Не могу, Олег Александрович, через двадцать минут убываю на доклад в градоначальство, а то Семен Михайлович приболели.

– Ну значит приберите, потом выпьете за мое здоровье. – я уселся на стул для посетителей: – Вопросик у меня к вам, Аскольд Михайлович образовался – хочу узнать, как там моя бывшая прислуга?

– А что ей будет? – пожал плечами полицейский: – Сидят в арестном доме, ждут суда.

– И что им светит?

– Ну, с учетом того, что нам рассказали за эти три дня, то по году арестного дома получат за кражи и покушение на кражу.

– То есть, антиправительственные высказывания не подтвердились?

– Олег Александрович, ну побойтесь предков, какие антиправительственные высказывания? – всплеснул руками помощник пристава: – Ну, управляющий ваш не уплатил налоги на две тысячи, ну остальные воровали по мелочи, по его попустительству, но на каторгу то их не за что отправлять.

– Хорошо, а нападение на меня Еремея тоже на год всего? – нахмурился я.

– Нет, нападение на вас относится к тяжким преступлениям, но только его расследовать надо, вас допрашивать, очную ставку делать, а вы, как обещали, не явились, а судебный следователь теперь только завтра будет… Так что, приходите…

– Нет, Аскольд Иванович, я послезавтра не смогу, уезжаю. И, кстати, я даже рад, что на прислуге только кражи висят. А подскажите, мне давеча юристы говорили, что судить прислугу я могу и самостоятельно.

– Можете. – подтвердил помощник пристава: – За преступления, совершенные в ваших владениях и судом княжества.

– То есть, я правильно понимаю, что я могу этих мазуриков забрать и отвести их в княжество Булатовых и там судить?

– Можете, так как преступление совершено в пределах вашего родового дома, но суд должен быть на территории княжества и по законам Империи. – Аскольд мотнул головой в сторону шкафа, за стеклом которого виднелись темно-синие тома «Свода законов Российской империи».

– Аскольд Иванович, а можно сделать так, чтобы завтра, часиков в восемь утра, не позже, мои уголовнички ждали меня у дверей вашего замечательного участка, собранные, ну, скажем в дорогу на три дня. Ну, там сухари, селедка на двоих, вода ключевая, что там кандальникам на этапе положено. Я их у вас, вместе с материалами дела заберу навсегда и в княжество отправлю. И вам хлопот меньше, и мне спокойнее.

– Вообще то не положено…– задумчиво протянул полицейский, но, после того, как под бутылку настойки лег двадцатипятирублевый казначейский билет, мгновенно переменил свое мнение, заверив меня, что к восьми часам, не позже, мои бывшие работники будут стоять, обеспеченные кожаными вязками на ногах, арестантским пайком на три дня и арестантскими робами. Материалы уголовного дела также будут подготовлены к передаче в суд Булатовского княжества для принятия решения, по существу.

В городское поместье княжеской семьи я вернулся поздно – солнце начало склоняться к горизонту.

Открывший мне калитку дворник зашептал, что меня ожидают какие-то важные господа.

Господа действительно меня ожидали – в гостиной, за столом сидели, за в чашками с остывшим чаем, двое мужчин, не сводящих тяжелых взглядов с Веры, сидевшей напротив с вязанием. При моем появлении мужчины встали, а Вера, бросив на меня многозначительный взгляд, с коротким поклоном вышла, сообщив, что ей надо укладывать девочек.

– Допоздна гуляете, Олег Александрович… – с улыбочкой, бросил тот, что постарше – мужчина лет сорока, широкоплечий, сухой и опасный, несмотря на хорошо пошитый костюм и лаковые ботинки.

– Не припомню, чтобы с кем-то уславливался о встрече.

– Прошу прощения, Олег Александрович, но только чрезвычайные обстоятельства заставили нас настойчиво искать встречи с вами.

– И что у вас случилось?

– У нас? – мужчины иронично переглянулись: – У нас все прекрасно, а вот у вас, как мы слышали, случилось и мы бы хотели предложить вам свою помощь.

– Вы – это кто? Представьтесь.

– О, Олег Александрович, прошу прощение, за свою промашку, просто мы уже давно вас ожидаем… – Мужчина коротко кивнул: – Легостаев Фридрих Адольфович, специалист по недвижимости и…

Кивок в сторону второго, до сего момента, молчащего, типа, выглядевшего типичным бандитом:

– Мой помощник по общим вопросам.

– Слушаю вас.

– Мы хотели бы вам предложить быстро избавится от вашей основной проблемы – этого дома. – Легостаев сделал округлый жест руками.

– Зачем мне это?

– Ну помилуйте, Олег Александрович, зачем вам эта обуза? Вы отправляетесь в опасное место, ваши сестры, безусловно, самостоятельно не смогут содержать дом, и он просто уйдет с молотка, за бесценок. Мы же предлагаем вам приличные деньги прямо сейчас, не вставая с места…

– Вот прямо сейчас?

– Ну, конечно. Семен. – Адольфович кивнул, и на столе материализовался дорожный саквояж, в магической модификации «Дорожный сейф», набитый пачками казначейских билетов.

– И сколько здесь? – я нежно погладил кончиками пальцев кожу саквояжа.

– Не стесняйтесь, можете пересчитать. Здесь ровно пятнадцать тысяч…– риелтор поощрительно улыбнулся.

– То есть, половина от реальной стоимости дома и участка?

– Зато здесь и сейчас. – с мефистофельской улыбкой, Легостаев подошел и попытался сунуть мне в руку пачку новеньких «полтинников» в банковской упаковке: – Я, к вашему сведенью, имею лицензию частнопрактикующего нотариуса, а Семен – доверенность от покупателя, которого мы сейчас представляем. Оформим сделку, произведем полный расчет…

– К сожалению, господа, любые переговоры о продаже дома являются пустым времяпровождением, так как дом заложен в Государственном банке.

– Пуф. – презрительно фыркнул искуситель: – Вы задолжали банку восемь тысяч, оплатите сегодня ночью свой долг и завтра будете свободны и богаты – целых семь тысяч, успеете по дороге напоить до полного изумления весь Оренбург, Гурьев и их окрестности. Да вам, за такое благодеяние, конную статую в каждом из этих городов поставят, в натуральную величину.

– А что, банк и по ночам работает? – удивился я.

– Безусловно работает. – снисходительно улыбнулся специалист по недвижимости: – не все операции, конечно, проводятся, но внести деньги на счет или получить со счета можно легко, в любое удобное время. И мы рекомендуем вам быстрее сдать деньги в банк, взамен получив дорожные чеки или чековую книжку, так как охраны у вас нет совсем никакой, и держать в доме такую сумму… Господа, наша беседа была очень познавательна, но, боюсь, она завершена, позвольте вас проводить…

– Боюсь, Олег Александрович, что нам придется еще немного задержаться. – Легостаев продолжал улыбаться, но улыбка его теперь смахивала на оскал хищника, подбирающегося к беззащитному ягненку: – Серьезные люди на вас потратили время, предложили вам честную цену, а вы кобенитесь. Так дела не делаются. Мы, вообще, могли…

Фразу свою «черный риэлтор» не договорил, очень трудно говорить пафосно, когда тебе пнули сапогом в промежность. Семен, здоровенный телохранитель, как будто очнулся от спячки, потянулся рукой в карман, но замер, глядя на ствол здоровенного револьвера.

– Осторожно, пальчиками, доставай, что у тебя в кармане…

На стол легло что-то подобное «бульдогу», револьвер с очень коротким стволом крупного калибра, которым, уверен, очень эффектно запугивать обывателей.

– Ремень выдергивай из брюк и вяжи этого. – я повел стволом в сторону, начавшего очухиваться, Адольфовича.

– Да пошел ты… – Семен успел сказать только это, после чего упал на пол, зажимая ладонью окровавленную ляжку. Стрелять я не боялся, так как, судя по отсутствию у ворот чужой коляски, самоуверенные жулики прибыли без поддержки.

– Ты что сделал… – громила пытался зажать кровоточащую дыру на брюках.

– Семен, ты что, не понял? Или ты сейчас вяжешь своего старшего, или ты мне не нужен. – я навел ствол в голову побледневшего боевика.

– Князек, а ты вообще понял, что ты попал⁈ – Фридрих справился со спазмами внизу живота, и, хотя и с трудом, но уже мог говорить.

– Конечно знаю. Ко мне домой пришли бандиты, которые предложили отдать мое родовое поместье за бесценок…

Я не договорил – в столовую, придерживая подол длинной юбки, вбежала Вера Игоревна, держа в правой руке свой револьвер.

– Олег…Александрович, что случилось?

– Наши непрошенные гости стали мне угрожать. – я махнув рукой, дал знак девушке не приближаться близко: – Они настаивали, чтобы я отдал им поместье за половину цены и… Вы идите, я сам разберусь.

Мы обменялись взглядами и Вера, кивнув вышла, оставив меня наедине с бандитами.

Я задумался – ребята хотели заплатить за усадьбу именно сегодня, после чего, они бы ушли, а я остался с громадной суммой в пустом доме… Потом они сообщили, что банк работает круглосуточно. В любом случае, я уверен, надолго деньги бы не задержались в моих руках. Меня грохнули или ночью, когда я попытался бы добраться до банка, или утром. При любом варианте моих действий, мне бы пришлось выходить из усадьбы с саквояжем, полным денег.

Вряд ли меня «исполняли» бы эти двое – несмотря на зловещий внешний вид, «нотариус» был слишком ценным ресурсом, чтобы использовать его при совершении обычного ограбления…

И тут я вспомнил мертвого офицера и раненую барышню, что лежали буквально в сотне метров оттуда. И, еще говорили, а в контрразведке подтвердили, что, при покушении похитили двадцать тысяч рублей, полученных за, проданную усадьбу.

– А ведь это вы, твари, купили усадьбу Агополковых, а потом хозяйку и ее знакомого бомбой взорвали, а деньги, двадцать тысяч, у них похитили…

– Меня уже допрашивали в контрразведке по этому поводу и отпустили, так как претензий не имели. – с усмешкой проговорил «нотариус», с вызовом глядя на меня.

Надо было заканчивать общение с «черными риелторами», иначе эти два весьма опасных человека соберутся с силами и… вон, Степан уже успел, потихоньку, утащить со стола льняную салфетку и перетянуть себе бедро.

– Мне, по большому счету, все равно, что посчитали в контрразведке, да и, до судьбы недвижимости Агаполковых нет никакого дела, но вы совершили большую ошибку, явившись в мой дом, с намерениями меня убить и ограбить…

Возражение со стороны Адольфовича я прервал взмахом револьвера.

– Помолчите, господин Легостаев, у вас еще будет время высказаться. Так вот, недавно, в полиции, мне заявили, что я, как глава пограничного княжества, могу сам вершить суд по преступлениям, совершенным на моей территории, в том числе и в моем доме. Посему, оставляете здесь деньги, поднимаете руки и идете впереди меня на улицу, по лестнице, выходите на крыльцо и двигаетесь, не опуская руки через сад, расположенный за домом, в сторону реки. Не заслужили вы через парадные ворота ходить.

Во взглядах, которыми обменялись сообщники, я увидел всё – и презрение к аристократическим придуркам, и свою скорую и печальную судьбу, и облегчение, что сейчас глупый князек выведет их за пределы усадьбы, а там…

– Вы, Олег Александрович, совершаете очень большую ошибку. – бросил «нотариус», поднял руки и двинулся к выходу из столовой, за ним, припадая на раненую ногу, пошел Степан, а дальше ваш покорный слуга.

Вера Игоревна, с револьвером в руке, стояла у входа на женскую половину, прикрывая комнату младших княжон, внимательно глядя на идущих мимо бандитов, но никто из них не попытался выкинуть какую-то глупость.

Выходя из дома, я прихватил из корзинки с зонтами, стоящей у входа, трофейную трость с клинком, доставшуюся мне в первый, самый сумасшедший день от фон Фриксена –младшего.

Работники ножа и топора, а я чувствовал их эмоции, двигаясь в сторону сада, испытывали настоящее облегчение. Сумасшедший аристократишка, который, на проверку, оказался не тем нюней, как описывали его, загодя собиравшие конфиденциальные сведения, специально обученные люди, а весьма зубастым молодым человеком, но это ничего не меняло. Булатов дело до конца не довел, вцепившись в сумку с деньгами, не понимая, что ответка прилетит очень быстро. Фридриху со Степаном требовалось только спокойно и без эксцессов, дойти до границы владений Булатовых, где пацан –аристократ, явно, собирался их отпустить, а уж потом они найдут, чем достойно ответить. Главное, добраться до ребят из группы экспроприации и послать за подмогой. Раз княжич догадался, что ему не выйти из поместья с деньгами, то, риелторы должны сами войти в поместье, пока не наступило утро, и Булатов сам не послал за подкреплением. Вот только отпускать эту парочку душегубов я не собирался.

Судя по всему, двое моих пленников магами не были, но вот амулеты и защитные артефакты при них имелись. Почему не стал полностью разоружать их в гостиной? Во-первых, боялся девочек разбудить, а во-вторых, кто бы стал потом отмывать кровь со стен и мебели и заделывать дыры в стенах. У нищего аристократа слуг нет.

По тропинке, ведущей к капищу, бандиты дошли сами, без понуканий, такое ощущение, что Перун подсвечивал им тропинку, чтобы не заблудились, только вот за линию частокола ребята добровольно зайти не захотели, и я не говорю о том, чтобы лечь на жертвенные камни, добровольно подставив шеи…

За несколько шагов до ограды дома богов, раздался щелчок пальцев. И мои пленники одновременно шагнули с тропы в разные стороны, одновременно начав действовать. Семен, не глядя кинул назад, небольшой метательный нож, но только специалист по мокрым делам сам себя перехитрил. Если бы он сделал то же самое где-то на тропинке, я бы мог попасться, получив увесистый кусок отточенного металла в грудь или в шею, но душегуб начал действовать уже у ограды капища, когда уже всем стало ясно, что за забор их вести я не собираюсь. Нож, серебренной рыбкой, закувыркался снизу-вверх и пролетел над моей головой, так как я уже упал на одно колено, вытянув вперед ствол своего револьвера. Фридрих Адольфович, еще в повороте успел вытащить из-за пояса плоский и элегантный, как и сам хозяин, двуствольный диллинджер– «вертикалку», когда я выстрелил. Фридриху надо было либо стрелять, либо активировать амулет на шее, чтобы запустить защитное магическое поле, он же замешкался, не зная, что делать, в следствии чего, не успел ни того, ни другого.

Семен был очень быстрым. Не знаю, вследствие, надетого на запястье, магического браслета, или сам, по природе своей, но боевик развернулся и бросился на меня, когда вторая пуля из моего револьвера ударила его в грудь. Семена ранение не остановило, он прыгнул и сбил меня с ног, в результате чего мы повалились в кусты, причем я лишился и трости и револьвера. В спину нестерпимо кололи обломанные ветки, Семен, тяжело сопя, сомкнул свои ручищи на моей шее и начал душить, да так рьяно, что я понял, что через несколько секунд умру. Отбросив остатки цивилизованности, я сумел выдернуть свои руки из-под локтей противника и обхватив потное лицо Семена, вдавил свои указательные пальцы в глазницы боевика. Семен закричал и скатился с меня, после чего дернулся и захрипел, лежа на спине.

Я встал на корточки, вытянул из куста свою трость и, опираясь на нее, начал подниматься. В легких горело огнем, шея не шевелилась, а, Фридрих, зажимая рукой живот, скрежеща зубами, полз к Семену, вернее, к его, откинутой в сторону руке, с синеющим, всполохами магии, браслетом.

Несмотря на то, что мне было невыносимо больно дышать и держать голову, на своих ногах, опираясь на трость, я добрался до руки Семена быстрее, и вытащив узкое лезвие, упер его конец в шею Фридриха.

– Давай договоримся…– торопливо зашептал «нотариус»: – Отдай мне браслет, он лечебный, я немного подлатаюсь и уйду отсюда, и ты обо мне никогда не услышишь. А деньги? Деньги забирай себе, я боссу скажу, что ничего не выйдет, что у тебя такая крыша, что не стоит к тебе лезть. Отпусти…

Сука. Подручный Семен, имея на руке лечебный браслет, до последнего пытался убить меня, уничтожить врага, а этот, просрав все полимеры, не сумев воспользоваться ни оружием, ни защитой, пытается выторговать свою жизнь!

– Сколько человек убили по твоей наводке, а, нотариус? – я уколол Фридриха в ухо, отчего по шее «благородного» бандита побежала струйка крови.

Фразу «Сегодня было в первый раз», Легостаев почему-то выдавить из себя не сумел, поэтому, собравшись с силами, он закричал в темное небо: – меня заставили!

Я ухватил его за воротник, и, навалившись, потащил мимо частокола, к жертвенному камню, к ногам, безучастно глядящих перед собой, идолов. На жертвенном камне Перуна я, преодолев сопротивление Фридриха сорвал с него пару колец и амулет с шеи, которые положил на камень перед Мокошей, после чего пошел за Семеном. Крупное тело бандита я тащил, эти последние двадцать метров, минут пятнадцать, не меньше. Когда мы с Семеном прибыли в его «пункт назначения», вместо тела «нотариуса» на камне булькала и пузырилась, какая-то черная и тягучая субстанция. С руки Семена я снял медицинский браслет, который я тоже возложил к ногам Макоши, а двуствольный диллинджер и пару ножей пожертвовал Перуну. Вот теперь всё. Боги утилизируют тела бандитов и их имущество, параллельно отправив их черные души в местный филиал ада, а мне надо бежать, разбираться с группой поддержки, которая, я уверен на сто процентов, должна наблюдать за воротами усадьбы. На, заброшенное на жертвенный камень, уже холодеющее тело Семена, я положил конверт плотной бумаги, в котором лежала доверенность на представительство по покупке моей усадьбы. Данные Семена мне были неинтересны, а вот личность того, кто послал ко мне этих ребят, я запомнил накрепко.