Текст книги "Роман Суржиков. Сборник (СИ)"
Автор книги: Роман Суржиков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц)
Лидер Флота задумчиво потер переносицу, рассеяно всплыл в электростатическом поле, заменяющем роянам гравитацию, однако вовремя одумался и вернулся на пол.
– Значит, то добро, которое мы творим, заключается как раз в наших Посещениях? В том, что мы нападаем на разумные расы и заставляем их бороться с нами?
– Да, Ваша Храбрость. Мы – естественный отбор разумных рас. Мы убиваем многих, но тех, кто спасся, учим сражаться с врагами и противостоять бедам. Однако заметьте, Ваша Храбрость, ни одну расу мы не уничтожаем намеренно и полностью. Мы не ставим такой цели – природе чуждо бесполезное уничтожение. И не сделаем этого с даянитами. Они уже трижды доказали свою способность бороться и выживать – так какое же мы право имеем уничтожить столь отважный, сильный и находчивый разум?
Лидер взглянул на Хранителя с уважением, но и с долей сомнения:
– Вы правы, Ваша Светлость, но… Хоть это и маловероятно, но что если мы вновь встретимся с даянитами? Они станут серьезной опасностью для нас!
Первый Мистик улыбнулся:
– А разве для нас не существует отбора? Придется и нам кое-чему научиться!
3. Бог в машине
4274 год Пути
Кочевники не изменили своей тактике.
15 чудовищных звездолетов вышли из прыжка вне эклиптики. Искусно используя остаточную скорость, пошли по касательной к орбите планеты, погасили инерцию и легли в дрейф в полумиллионе километров от Морфии. И тут же гигантское облако металла сорвалось с их поверхностей, вспухло, обрело форму остроносого конуса и рванулось к планете.
28000 боевых кораблей – если бы морфиты имели воображение, они могли бы назвать это число невообразимым. Но морфиты были лишены фантазии, как и страха, как и способности паниковать. Удивление – вот все, что они испытали в этот момент: смертоносный флот кочевников не ждали здесь.
Да, система Морфии была ближайшей к Си-Сионе – предыдущему месту вторжения кочевников. Однако дальше всего лишь на 4 дня полета находилась система Хаар-Лиса – белый гигант возрастом 8 миллиардов лет и 12 богатых минералами планет. Не было сомнений, что она окажется более привлекательной для кочевников, чем крошечная урановая Морфия – одинокая планета красного карлика. Кочевники должны были пойти к Хаар-Лисе. Должны были…
Флот обороны, постоянно дрейфующий вокруг планеты, в считанные минуты сгруппировался и собрался в кулак. 1200 Единиц – серьезная сила в бою против извечных врагов-соседей… и жалкая обреченная стайка против орды кочевников.
Планетой придется пожертвовать – это было ясно с первых минут. Бросив ее беззащитной, Единицы сгруппировались оборонным порядком вокруг крупного астероида. В недрах его хранилось нечто несравнимо более ценное и важное, чем Морфия – родная планета расы морфитов.
Кочевники не стремились к планете. Это тоже было частью их тактики – в первую очередь истреблять космические силы, а затем, не оставляя ни одного вражеского корабля за спиной, приступать к грабежу. Облако боевых судов, сверкающее сталью в алых лучах звезды, приближалось к астероиду.
Ни единого выстрела пока не было. Противники уже дважды встречались в космосе и знали способности друг друга. Бить с большой дистанции по маневренным и хорошо защищенным полями Единицам было бы напрасной тратой энергии. Шершни – крейсера кочевников – быстро приближались к астероиду и окружавшей его эскадре обороны.
В распоряжении Шершней – огромное разнообразие оружия. Их лазеры бьют с потрясающей мощностью с десятков тысяч километров; антиматериальные торпеды мгновенно сжигают корабль, задев любую часть его корпуса; ионные проекторы накрывают широким лучом легкие суда и превращают их в комки плавленого металла. Но против прочных и подвижных Единиц оптимальное оружие – скорострельные плазмопушки, дистанция огня – 1100–1300 километров.
Это знание дорого стоило морфитам, но теперь они владели им. Когда Шершни приблизились на 2000 километров, Коорд флота обороны излучил приказ. Усиленный полем его Единицы, приказ в мгновенье достиг бойцов – и флот изменил форму. Он сжался вокруг астероида, превратился в плотную сферу, а затем…
Лидер Флота Роя в ведущем Шершне и Лидер Науки в обсерватории Флоры обменялись телепатеммами, в которых изумление смешалось с острой тревогой. На их глазах весь флот врага превратился в один единый корабль, похожий на гигантский шар. Шар выдохнул из своих недр облако плазмы, плотно окутавшее его. Затем радиометры зашкалило от страшной вспышки жесткого излучения: корабль-шар осветился тысячей термоядерных взрывов и… загорелся. На мониторах сияла крошечная белая звезда. Вражеский флот и астероид, так ревностно защищаемый им, были теперь внутри нее.
– Залп! – Краткой мыслью бросил приказ Лидер флота.
Десятки тысяч сияющих плазменных комет врезались в поверхность корабля-звезды. Никакого видимого эффекта: сильнейшее вихревое поле, окружающее звезду, распылило кометы на ионы.
– Лазеры!
Бесполезно – сквозь цельный шар огня попасть вслепую в отдельную Единицу было практически невозможно.
– Торпеды! Ядерные, антиматерия!
Послушные крейсера выплюнули в пространство новый вид смерти. Огненный шар легко поглотил град торпед. Тысяча двадцатимегатонных взрывов слабыми искорками сверкнула в его толще. Плазма, окружающая вражеский флот, стала лишь чуть-чуть ярче – и все, никакого иного эффекта.
– Ваша Мудрость?.. – Мысль-вопрос.
– Их защита – сверхгорячая плазма, удерживаемая вихревым полем. – Констатировал очевидное ученый. Быстро добавил: – Нужно создать более сильное поле, чтобы нарушить структуру сферы. Тогда торпеды смогут влететь внутрь.
– Орудия маток. Флору и Ампалу – вперед!
Прежде, чем два сверхтяжелых корабля двинулись к фронту, враг открыл огонь. Поле корабля-звезды моментально изменилось – из него выделился направляющий луч, который подхватил клочок плазмы с поверхности шара и бросил в один из Шершней. Экраны не выдержали – Шершень расцвел белым цветком огня.
– Рассеяться! Маневрировать!
Еще 2 протуберанца возникли из тела звезды, затем – десяток, затем – сотня. Град плазменных сгустков посыпался на флот Роя. Неизвестно, какими приборами морфиты могли смотреть сквозь свою плазменную защиту – однако приборы эти были убийственно точны. Спустя минуту сотня Шершней пылала, остальные спешно уходили из-под огня.
– Эта «звезда» бьет дальше, чем отдельные Единицы! Это не просто боевой порядок – Единицы интегрировались в цельную структуру!
С колкой неприязнью Лидер Флота ощутил в мыслях Его Мудрости восхищение противником.
– Их все равно ждет смерть. – Холодно отметил военный. – Флора и Ампала – полный ход!
Управление матками и ввод их в бой, вообще говоря, несколько превышало его полномочия. Однако командоры обоих кораблей исполнили приказ – отлично понимая, что это единственный шанс на легкую и быструю победу.
Флора и Ампала, 2 наиболее совершенные из маток, с укрытыми в корпусах многокилометровыми стволами орудий, пошли на врага сквозь облако разлетающихся Шершней.
Реакция последовала незамедлительно. Морфиты не имели ни силы, ни опыта роян – но были все же искусными и хладнокровными бойцами. Огненый шар, окружавший их флот, вытянулся в веретено. Изменившаяся структура поля растянула плазму на сотню километров, казалось, что плазменный отросток тянется к Ампале, стремясь достать ее.
Затем с отростка сорвался протуберанец. Огненый шар полетел к матке, достаточно медленно, но не настолько, чтобы огромный корабль смог увернуться от него.
– Проклятье… – Выдохнул Лидер Флота, внутренне напрягшись до боли.
Комок огня врезался в Ампалу. Сотня метров ее поверхности вспыхнула и смялась, провалилась внутрь корабля. В следующее мгновенье автоматика отстреляла пораженные секции. Тяжелые панели брони сдвинулись, закрывая огромную пробоину в носу. Ампала вновь восстановила форму – но тысяча тонн ее тела разлеталась в разные стороны искрящимися обломками.
– Открыть огонь? – Хланодкровно спросил командор Ампалы.
– Рано. Терпите…
«Звезда» выстрелила еще раз. Почти сразу же – еще. Две кометы подряд протаранили нос Матки. Внутри что-то вспыхнуло и взорвалось, туча обломков унеслась во все стороны. Панели брони стянулись к дыре – но не смогли залатать ее всю. Сквозь пробоину виднелись беззащитные внутренности Ампалы.
– Шершни – блок!
10 кораблей сошлись плотным щитом перед носом матки. Следующая комета превратила одного из них в пыль. Через секунду враг перестроил оружие и смел блок дюжиной мелких снарядов.
Новые Шершни выстроились перед разбитым носом Ампалы.
– Дистанция вероятного поражения. – Мелькнул в мозгу Его Храбрости телепатический отчет компьютера.
– Флора – огонь!
В носу матки подобно лепесткам цветка раскрылись створки линейного орудия. Электромагнитный импульс невероятной силы вырвал из поверхности «звезды» клок плазмы – и тут же сгусток антиматерии влетел в пробоину.
На этот раз взрыв произошел внутри «звезды». На поверхности плазменного шара вздулся пузырь и лопнул, разлетевшись десятками метеоров – остовов погибших Единиц.
«Звезда» уменьшила радиус, затягивая пробоину в защите.
– Флора – огонь! Ампала – огонь! Шершни – торпедами в точку нарушения защиты!
Коорд знал, что теперь флот морфитов обречен. Плазмоткань еще держалась, постоянно заливая возникающие дыры. Но Единицы гибли под огнем десятками, новые и новые взрывы вспыхивали внутри Структуры.
Сквозь поле голосовой частоты Коорда услышал бы любой из бойцов, но тот разговор, который он намеревался вести, следовало слышать лишь двоим. Он сорвал свою Единицу с положенной точки в Структуре и бросил к центру, к поверхности астероида.
Тот давно уже не был каменным, как тысячи лет назад. Верхние десятки метров астероида были теперь металло-клетчаткой, такой же, как внутренности Единиц, и как тела самих морфитов. При приближении Коорда астероид морфировал, образовав углубление. Единица вошла в него, раскрыла броню, слилась с телом астероида. Клетки металла расступились по велению Коорда, образовав длинный канал – в единственную полость в глубине. Глава влился туда, едва коснувшись дна полости тут же морфировал, приняв позу предельного почтения. Щитки панциря, укрывающие его в боевых и подвижных позах, раскрылись и опали, беззащитное тело Коорда, отливающее металлической желтизной, застыло посреди зала.
– Я – Страж, – прозвенело поле.
– Я – Коорд, – отозвался вошедший.
Округлая фигура в синеватой броне бесшумно скользнула к нему. Она закрывала собой от гостя то невероятно важное, неоценимое, святое, что тысячелетиями хранилось в этом зале.
– Ты – ошибка. Ты – поражение. Вина – твоя. – Короткими импульсами отчеканил Страж. Телесное поле Коорда вздрогнуло, по корпусу его пробежала дрожь нестабильности.
– Противник – численность. Противник – тяжелое оружие. Мы – слабость. Победа невозможна.
Резким возгласом Страж прервал оправдания военачальника, голосовая волна эхом отдалась от металлических стен.
– Поражение незначимо. Но Реликвия в опасности! Внимание противника на ней!
Только теперь Коорд понял суть обвинения. Оборона астероида была глупостью: флот морфитов все равно был обречен, а победа – невозможна, но оставался шанс, что враги не заметят Реликвию, не обратят внимания на ее хранилище. Коорд собственными усилиями погубил этот шанс.
– Я вина. Я раскаяние.
Страж надвинулся еще ближе. Его щитки панциря были сдвинуты почти плотно, оставляя лишь узкие щели – вполне достаточные, чтобы выплюнуть сгусток плазмы и расплавить на месте беззащитного Коорда. Однако наверняка боевая поза Стража была лишь велением инстинкта. Его телесное поле столь сильно, что даже с сотни метров он мог управлять телом другого морфита, как своим собственным. Ему не потребовалось бы оружия, плазмы, вспышек – одно короткое усилие воли, и тело Коорда распалось бы в сверкающую пыль…
– Ты позор. Ты гибель. – Сухо констатировал Страж.
И в этот момент несчастный Коорд увидел нечто невообразимое. Реликвия, до сих пор невидимая за спиной Стража, ожила. Всплеск поля, порожденный ею, достиг обоих морфитов. На мгновенье весь мир, все безумное многообразие полей всевозможных частот и спектров, померк в чувствах военачальника – Реликвия затмила его собой. Затем угасла и стала прежней – пассивной, безучастной, непостижимой.
Страж замер в пяти метрах от жертвы и вдруг морфировал – открыл панцирь, перетек в изящную позу уважения.
– Коорд. Ты прав. Я – ошибка. Твой путь верен. Сейчас – отступление.
* * *
– Морфиты. Металлическая форма жизни. Начисто лишены органики, и в то же время не являются машинами или роботами. Тела состоят из металлических клеток, хранящих видовую информацию и запас трансурания, который интенсивно распадается и снабжает тело энергией. Межклеточный вязкий металл с низкой температурой плавления дает телу возможность менять форму – морфировать. Имеют сердце – сгусток особых клеток с сильнейшим электромагнитным потенциалом. Функции нервной и двигательной системы, органов чувств и размножения выполняет поле сложной структуры, генерируемое сердцем, и усиливаемое всеми остальными клетками тела. Жизненную память также хранит сердце, интеллектуальные способности распределены между всеми клетками тела. Питательной системы не имеют – когда весь запас трансурания, заложенный с рождения, израсходован, морфит умирает. Жизненное поле ослабевает, тело почти мгновенно разрушается. В зависимости от образа жизни и пережитых событий, продолжительность жизни составляет 120–160 лет.
Разумеется, мониторы на консолях кресел каждого из Лидеров отображали всю эту информацию гораздо более развернуто, дополняя ее множеством фотографий и схем. Однако обычаями Совета было принято все важные сведения излагать вслух. Лидер Науки, обладающий бархатистым хорошо поставленным голосом и явным даром красноречия, никогда не сетовал на обычай.
– Вообще говоря, на мой взгляд морфиты – наиболее странная из форм жизни, встреченных нами до сих пор. Невозможно представить себе, как такой вид мог возникнуть в ходе эволюции. Процесс рождения – или инициации, как называют его сами морфиты – чрезвычайно сложен. Материнская особь создает клеточный зародыш, который формирует эмбрион новорожденного. Эмбрион выделяет инициативную жидкость, содержащую микроскопические прообразы всех клеток тела. Излучаемое эмбрионом поле переизлучается прообразами так искусно, что притягивает к себе молекулы именно тех металлов и именно в том порядке, чтобы сформировать будущие клетки. Процесс формирования тела длится 14 месяцев и может протекать только в слоях подземных полужидких пород Морфии. Ни одной другой планеты, где они смогли бы размножаться, морфиты пока не нашли. Хотя и контролируют, по нашим данным, 26 звездных систем.
– Таким образом, мы нанесли им жестокий удар, верно Ваша Мудрость? – Чуть с надрывом произнес Лидер Флота. – Захват Морфии – удар в самое сердце их расы.
– Мы старались быть максимально деликатны. – С оттенком оправдания отметил Лидер Строительства. – Мы пришли на Морфию только ради трансурания. Пчелам были отданы приказы грузить только трансураний, и ничего более.
– Кому нужна ваша деликатность?! – Взвился Его Храбрость, негодующе ощетинив усы и поджав треугольные уши. – Морфиты – свирепый и опасный противник! Будь их немного побольше – они угрохали бы Ампалу! Всего лишь за 3 минуты огня!
Первый Мистик Роя, доселе черной неслышной тенью стоявший за спинами Лидеров, холодно произнес:
– Чувства неуместны в данном случае. Мы не ставили целью уничтожать морфитов, как не ставили целью и щадить их. План, с которым согласились мы все, требовал запасов трансурания. Теперь они у нас есть. Это все.
Лидеры переглянулись с оттенком смущения. Действительно, события развивались строго согласно плану. Настолько согласно, что по сути сам этот совет был пустой формальностью. Не тратя на него времени, можно было бросать Рой в прыжок к следующей системе, в которой предстояло провести несколько лет.
По пути к Скоплению Единорога, Рой провел полсотни лет без единого Посещения. Затем, чтобы добыть энергию для реакторов, ему пришлось пожертвовать одной из маток. Население же росло на протяжении всего этого времени. В результате 15 маток, имеющихся сейчас, были перегружены жителями и изнывали от постоянного энергетического и ресурсного голода. Точкой принятия решения стала система Синтара, до недавнего времени принадлежавшая расе Кси-Лаи. Там роянской разведке удалось получить подробные ксилайские карты ближайших звезд и планет. Всего в 5 месяцах полета оказалась богатейшая система Хаар-Лиса. Когда Лидер Стратегии изложил план, Совет даже не обсуждал ничего – одобрительно ворча, все Лидеры единогласно проголосовали за.
Рой шел к Хаар-Лисе, чтобы захватить систему и пополнить свои ряды сразу тремя новыми матками.
Из тех миллиардов тонн разнообразных материалов, что затребовал на сооружение маток Комитет Строительства, Хаар-Лиса не могла предоставить только трансураний. Потому путь к системе удлинился на 2 месяца – Рой отклонился к красному карлику Морфии, вокруг которой вертелась одинокая глыба металла и камня, родная планета расы морфитов. Маленькая задержка в Пути, чуть не ставшая фатальной для целой цивилизации.
– В таком случае, – констатировал Лидер Стратегии, – я не вижу смысла в продолжении этого совета. Готовимся к прыжку на Хаар-Лису и предоставим морфитам самим решать проблемы размножения.
– Благословенен Путь! – Нестройным хором воскликнули Лидеры.
– Одну минуту. – Сказал Его Храбрость и встал, уважительным жестом как бы извиняясь за бестактность. – Меня волнует вопрос, хотя возможно, волнение и беспричинно…
– Мы слушаем, Ваша Храбрость.
– Почему морфиты не защищали планету?
– Простите?..
– Во время боя я думал, что эта планета – рядовая ресурсная колония, потому поведение противника меня не удивляло. Только теперь я узнал, что Морфия – родная планета их расы, и единственно пригодная к размножению. В таком случае почему их флот без малейшего колебания ушел от нее и отчаянно защищал какой-то астероид в полумиллионе километров от планеты?
Лидер Стратегии чуть закатил янтарные глаза.
– Это очевидно, по-моему… Мы побывали уже в двух их системах, и они знакомы с нашей тактикой. Они знают, что мы все равно не сунемся на планету, пока не уничтожим флот обороны. Тогда какая разница где принимать сражение – у планеты или в стороне?
– Я тоже думал так… Но на всякий случай послал десантников вскрыть астероид. Астероид наполовину состоял из металло-клетчатки, как и сами морфиты, внутри его было каменное ядро, а внутри ядра – одна-единственная полость. В ней находилось нечто.
По телепатической команде Его Храбрости все мониторы отобразили снимок: прозрачный шар, внутри которого – линия. Точней, отрезок линии. Синяя черта.
Почти все Лидеры повинуясь любопытству прокрутили голограмму с разных сторон. Трехмерный монитор услужливо предоставил все проекции. Тогда послышались вздохи удивления: черта была плоской. Она имела только длину, ни ширины, ни высоты. Можно было повернуть снимок так, что синяя черта на ней превращалась в бесконечно крошечную синюю точку.
Казалось, что на фото внутри стеклянного шара располагался отрезок луча света.
– Ни одни приборы не дали ответа на вопрос, что это такое и как устроено. Мне кажется, это именно то, что морфиты называют своей реликвией. И если я не ошибаюсь, по их мнению эта штука стоит целой планеты.
– Простите, Ваша Храбрость… – Лидер Науки заговорил слегка смущенно. Ему явно не хотелось разочаровывать коллегу. – Вам не кажется, что это просто электрический разряд? Шар поляризован, а газ в нем идеально однороден – потому разряд имеет вид не дуги, а линии.
– Вы не поняли… В шар эту вещь поместили мы – чтобы транспортировать на Ампалу. Изначально была просто черта. Посреди зала висел кусок луча.
Лидер Науки встал.
– Я бы взглянул на данный объект.
– Конечно. – Лидер Флота поднялся тоже.
– Одну минуту. – Наверное, Первый Мистик случайно подражал грубоватому тону Его Храбрости. – У меня тоже есть вопрос. Ваша Храбрость, если вы понятия не имеете что это такое, – тогда зачем вы погрузили его на Ампалу?
* * *
– Я – Страж.
Разумеется, морфит не мог говорить акустически – его соплеменники общались между собой только электромагнитными волнами. Но созданное им поле привело в движение динамик интеркома, и тот вымолвил: «Я – Страж.» Голос был ровный, наполненный холодным спокойствием, чем-то напоминающий голос Первого Мистика. Речь роян давалась ему без малейшего акцента.
– Я – Первый Мистик.
Победителям, разумеется, было плевать на этикет побежденных. Однако оба повинуясь какому-то импульсу ответили именно так, как ответили бы морфиты.
– Я – Лидер Науки.
Сомнений в том, что Страж услышит их и поймет (несмотря на отсутствие слуховых рецепторов) почему-то не возникло.
Однако он молчал. Неподвижная ошеломляющая своей сверхъестественной грацией фигура. Замерший посредине зала, в полуметре над полом, более всего похожий на огромный бутон цветка из желтого металла. Лепестки панциря откинуты, как требует поза уважения, под ними видно изящное вытянутое вверх тело из концентрических пластин. На каждой пластине клетки кожи образуют сложнейший ювелирный узор, отливающий матовым золотом с белыми прожилками.
Если память не изменяла Первому Мистику, то именно узор кожи являлся индивидуальным признаком морфита. Говорить, закрывшись панцирем, крайне невежливо – все равно что не показывать своего лица.
– Откуда ты взялся, Страж? – Немного нервно спросил Лидер Науки. – Тебя не было.
– Вы взяли Реликвию. – Незамедлительно ответил морфит. – Я – Страж Реликвии.
– Как ты проник внутрь корабля? Броня герметична, рецепторное поле среагировало бы даже на крупное одноклеточное.
– Я – Страж. – Снова повторил морфит.
Первый Мистик вдруг усмехнулся.
– Коллега… Мы называем себя Роем. Я – Хранитель Святыни Роя. Это – твоя Реликвия?
Мистик протянул руку в сторону синей черты внутри шара, покоящейся за спиной морфита. Вопрос был риторический, однако морфит отчетливо произнес:
– Это – Реликвия морфитов. Она – не ваша.
– Прекрасно понимаю, коллега. Я отдам тебе твою Реликвию. Когда ты скажешь мне, что она собой представляет.
Лидер Науки согласно кивнул:
– Нам не нужна сама Реликвия. Только знания. Мы взяли ее, чтобы исследовать.
– Знания – не для вас.
Мистик пожал плечами.
– Тогда и Реликвия не для тебя. Не забывай, мы можем уничтожить Морфию – а значит, и всю вашу расу. Сила не на твоей стороне, Страж.
Морфит слегка пошевелил матово-золотыми «лепестками». Жест был успокаивающим, как тихий прибой на океанских планетах.
– Реликвия непознаваема. – В тоне морфита почудилась примирительная нотка.
– Даже так? – Его Мудрость удивленно приподнялся над полом. – Вещь в себе, значит? Мы повидали уже немало непознаваемых вещей, Страж. Для кого-то и лазер может быть непознаваемым…
– Я – правда. – С холодной убежденностью вымолвил морфит.
– Пусть так. – Так же сухо ответил Мистик. – С твоего позволения, мы все же попробуем выяснить природу Реликвии. Мешать не советую.
Хранитель Святыни кивнул и пошел к выходу. Его Мудрость последовал за ним. Страж произнес им вслед:
– Есть знания для вас. Вы на Хаар-Лису. Вы – гибель.
Рояне обернулись. Краем сознания Его Мудрость отметил, что в языке морфитов, вероятно, отсутствуют глаголы. Даже «есть» Страж использовал нехотя, с запинкой.
– Продолжай.
– Хаар-Лиса. Встреча. Наш флот – смерть. Вы – гибель. – Морфит говорил обрывчато и кратко. От этого каждое слово приобретало огромный вес.
Хранитель Святыни молчал. Его Мудрость качнул головой.
– Не думаю, что тебе знакомо слово «блеф»…
– Мне вообще незнакомы ваши слова. Беру их из вашего сознания.
Лидер Науки рефлекторно сорвал с головы телепатор, только потом понял, что он и так отключен – дань вежливости Первому Мистику, с которым надлежало общаться только голосом.
– Не прибор. Нейрополе мозга. Оно слышимо. – Морфит качнулся в воздухе – и в этом кратком жесте легко прочлось нетерпение. Очень по-роянски он бросил: – Неважно. Мелочи.
– Ты прав. Твои методы общения сейчас неважны. Почему ты думаешь, что ваш флот может победить нас? Пока вы потерпели три поражения, все три были сокрушительны. От ваших врагов, Кси-Лаи, мы знаем количество ваших колоний и примерную численность флота. Вы бессильны!
Мистик осторожно тронул Его Мудрость за руку. Тот умолк, запоздало понимая свою ошибку: какой смысл спорить с пленником?..
– Кси-Лаи больше не враги. – Отчеканил морфит. – Также и Синтра. Вы – опасность для всех. Против вас три флота, не один.
– Зачем ты говоришь нам это, Страж? – Жестом любопытства Первый Мистик слегка склонил голову набок. – Мы – враги.
Морфит молчал, его лепестки чуть вибрировали, переливаясь искрами.
– Боишься, что попав в засаду мы уничтожим Реликвию?
Молчание.
– Твои цели отличны от целей твоей расы? Я не верю в это… коллега. Так зачем?
Страж изменился. Приподнявшись выше над полом, его тело сложилось. Лепестки подогнулись, приняв сферическую форму, искристый белый металл в сочленениях на мгновенье стал жидким, клеточки лепестков неуловимо сместились и перемешались – и через пару секунд перед роянами висел в воздухе идеальный золотистый шар. Затем отвисшие прежде фрагменты панциря сомкнулись на нем, и шар укутался в глухую темно-синюю броню.
– Похоже, аудиенция окончена.
Возможно, это ему почудилось, но Его Мудрость услышал в голосе Первого Мистика что-то очень похожее на растерянность. Его Мудрость предпочел считать, что ему почудилось.
Когда двери шлюза раскрылись перед ними, снаружи их встречала небольшая армия. Три робота на магнитной подвеске грозно ощетинились излучателями, шестеро боевиков с импульсными лазерами и шоковыми разрядниками полукольцом блокировали выход.
– Эх, вояки… – С насмешкой бросил Лидер Науки. – Расслабьтесь – мы, кажется, живы. Дверь заблокировать.
Пройдя между солдат, так и застывших воинственными изваяниями, двое вошли в соседнюю комнату – точку наблюдения. При их появлении все четверо ее обитателей вскочили и замерли, склонив головы.
– Ты. – Его Мудрость ткнул пальцем в начальника контроля, приставленного к Реликвии самим Лидером Флота. – Говори.
И так было ясно, что дело плохо. Но когда Лидер не назвал ни имени, ни звания офицера, тот сник окончательно. Усы обвисли, уши поджались, протоплазма отхлынула из глаз, и те стали отвратительно белыми.
– Молю о прощении, Ваша Мудрость. Мы не могли знать, Ваша Мудрость. Пришельца не было в лаборатории…
– Может быть, и сейчас его там нет?
– Сейчас есть, Ваша Мудрость. До вашего прихода его не было. Смиренно прошу прощения… Мы сканировали лабораторию постоянно… Его не было, Ваша Мудрость.
– Чем сканировали?
– Оптикой, ультразвуком, короткими волнами, магнитными детекторами.
Мистик молчал. Его Мудрость нахмурился. Если офицер не врет, то цельнометаллический морфит никак не мог укрыться от коротких волн или магнитных детекторов. Впрочем, и способностей к оптической невидимости морфиты пока не проявляли.
– Записи приборов.
– Сию секунду, Ваша Мудрость.
Не смея утруждать Лидера, начальник контроля сорвал с места переносной монитор и поднес гостю. На мониторе ускоренно прокручивались четыре картинки сканеров. На всех было пусто – не считая, разумеется, одномерной Реликвии морфитов. Затем в одно и то же мгновенье на всех четырех экранах разом возник бело-желтый пришелец. Сразу же в почтительной позе, раскрытый, как цветок. В следующее мгновенье диафрагма двери распахнулась, а на пороге оказались Лидер Науки и Хранитель Святыни.
Его Мудрость открутил запись назад и пустил заново. Затем замедленно.
Отодвинув в сторону несчастного офицера, пересмотрел все мониторы на пульте контроля. И только тогда согласился поверить своим глазам.
– Он возник, Ваша Светлость. Ровно за секунду до того, как мы вошли в лабораторию.
Первый Мистик только повел плечами. Можно было подумать, что он знал об этом с самого начала.
– Вы невиновны, офицер. Служите верно.
– Благословенен Путь! – Счастливо проорал начальник контроля.
– Свята его Цель, – отозвался Хранитель Святыни и вышел прочь.
Лидер Науки с секунду поколебался между желанием пересмотреть все записи разговора с пришельцем и желанием нагнать Мистика и задать вопрос. Он выбрал второе.
– Ваша Светлость, вы ни капли не удивлены. Вы знали, что он возник здесь перед нашим приходом? Вы знаете, как он это сделал?
– Как – не знаю. Хотел бы. Сам факт – на него указывает логика. Во-первых, начальник контроля, его подчиненные и автоматы безопасности точно предупредили бы нас, будь в комнате кто-то в момент открытия двери. Когда я нажал кнопку замка, в лаборатории никого не было. Значит, Страж возник, пока дверь открывалась. Во-вторых, не имей он способности возникать где угодно – как вообще он прошел бы сквозь 10 метров наружней брони?
– И вас это не удивляет?..
Первый Мистик повел ушами и взглянул на спутника не то снисходительно, не то озабоченно.
– Вы же видели, что меня действительно удивило. То, что Страж выдал нам их тайну. Я желаю созвать Совет.
* * *
– Сильно сомневаюсь в этом… – Растягивая гласные проворчал Лидер Флота. Весь его вид показывал, насколько сильно он сомневается. – Морфия, Кси-Лаи и Синтра объединились против нас? Три извечных кровных врага – против залетных бродяг?
Он развел тонкие руки жестом полного недоумения.
– Также не забывайте, что морфиты во все годы войны были фаворитами соревнования. Их флот слывет сильнейшим в этом звездном скоплении. Если что-то и сдерживало их экспансию, то только их ограниченная рождаемость. И вдруг из неведомых далей являются жестокие и непобедимые кочевники и берут 3 системы морфитов подряд, практически без потерь уничтожая флоты обороны! Да мы – подарок судьбы для Синтры и Кси-Лаи!
– Мы не стремимся уничтожать именно морфитов. Можно считать случайностью то, что на Пути попались три системы Морфии и лишь одна ксиланская.
Его Храбрость небрежно передернул усики.
– Тем более. Если чужаки поняли суть Пути – они поймут и то, что мы не ведем против них войны. Как вошли в их пространства – так и уйдем. Тогда зачем рисковать всем флотом в битве против нас?
– Вы пользуетесь логической моделью роян, – заметил Лидер Науки, поучительно подняв ладонь. – Логика чужаков может быть иная. Разве вам известна ментальная карта синтриан, Ваша Храбрость?
– Зато нам известна ментальная карта ксиланцев. – Голос Лидера Флота взлетел до дребезжащих ноток презрения. – Точнее, вам известна карта, Ваша Мудрость. А мне не нужны менталитеты и психотипы, чтобы увидеть труса. Эти полужидкие каракатицы, которых мы захватили на Си-Сионе, были готовы на все чтобы хоть на минуту продлить свое существование.
